Главная » Книги

Старицкий Михаил Петрович - Последняя ночь

Старицкий Михаил Петрович - Последняя ночь


1 2 3 4 5

iv align="justify">  
  
  
  
  >
  

Михаил Петрович Старицкий

  

   Последняя ночь
   Историческая драма в двух картинах
  
  
  
  
  "Остання н³ч".
  
  Перевод А. Островского
  
  
  

Действующие лица:

  
  С т е п а н Б р а т к о в с к и й, подчаший Львовский; молодой еще,
  
   но бледный, худой и изможденный; оброс бородой, в которой
  
   пробивается проседь. В арестантском халате; узник.
  
  И н с т и г а т о р, судебный обвинитель того времени; старый, седой;
  
   личность желчная и злобная. Поляк.
  
  С т о р о ж, добрый сердобольный старик с седыми, нависшими бровями,
  
   придающими ему суровый вид.
  
  Б у р г р а б я, комендант замка и тюрьмы, средних лет, Поляк.
  
  К с е н д з, худой и бледный.
  
  О с т а п, товарищ Степана; молодой.
  
  Т а с я Б р а т к о в с к а я, жена Степана; в "Сне" она исполняет
  
   роль и девушки, и молодой жены. В "Сне" она оживлена, румяна;
  
   в последней сцене - исхудалая, бледная.
  
  М а т ь С т е п а н а, тень старухи-покойницы.
  
  Г о л о с а д е т с к и е, м у ж с к и е и ж е н с к и е.
  
  С т р а ж а.
  
  
  
   Действие происходит в городе Луцке в 1702 году,
  
  
  
   во время господства Польши.
  
  
  Сюжетом этой драмы послужило действительное историческое событие.
  В конце XVII века жил дворянин украинец Братковский; у него было имение на
  Волыни, а проживал он часто во Львове. Братковский был человек образованный,
  даровитый, направления социнианского, но веры православной, большой патриот
  и великий народолюбец. В те времена польская шляхта уже пустила на Украине
  глубокие корни и стремилась закрепостить крестьян; Братковский же встал
  против шляхты в защиту крестьянской бедноты. Он был связан и с кружком
  правобережных рыцарей - Палием, Самусем, Искрой, которые тяготели
  к Левобережной Украине, стремились отколоться от Польши и соединиться
  с Левобережной Украиной. Братковский хотел поднять на Волыни восстание
  крестьян; его захватили с воззваниями и повесили в Луцке в 1702 году. Жене и
  единственному сыну даже не дали свидания.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Автор
  
  
  ____________________________________________________________________________
  
  
  
  
  
  
  
  

Картина первая

  
  Внутренность тюремной камеры. Справа от актера нары, покрытые соломой,
  слева высоко прорезанное широкое окно, с частой решеткой снаружи, изнутри
  стекла чем-то замазаны, прозрачны лишь верхние; прямо железная дверь
  с круглым окошечком посредине. Стены камеры черные, облупленные; паутина
  клочьями свисает с потолка. Из обстановки в камере еще стол позади нар
  и табурет под окном. На столе кружка воды и ломоть хлеба. Вечереет. Лучи
  солнца еще играют на верхних стеклах и на потолке; внизу полумрак.
  
  
  
  Явление первое
  
  У з н и к, один.
  
  
  С т е п а н Б р а т к о в с к и й
  
  (сидит на нарах, левая рука прикована к стене цепью; в правой он держит
  
  какую-то бумагу. Медленно читает).
  
  "Он подлежит, как взятый при оружье,
  
  Как злой изменник, бунтарей вожак,
  
  За тяжкую вину тягчайшей каре..."
  
  (Говорит.)
  
  Поклеп и ложь! Не бунтари мы, нет, -
  
  Мы верные сыны своей отчизны!
  
  Обидчик - ты, наш злобный, лютый враг!
  
  Ты родину мою обрек неволе
  
  И, как палач, терзаешь люд родной,
  
  И право, и свободу попирая...
  
  "С оружьем взят!" Нет, сонного меня
  
  Схватили. И жену... голубку... Тасю...
  
  Ох, только вспомню, стынет в жилах кровь...
  
  Где ж, где она? Замучили пытая?
  
  (Пауза.)
  
  И произвол зовут еще судом?!
  
  О свора хищных, двуязыких гадов,
  
  Вы мир кольцом змеиным оплели...
  
  Где ж правда, где?
  
  (Дергает рукой; кандалы впиваются сильнее, до крови.)
  
  Впилось железо в рану, -
  
  Так рви же руку слабую мою,
  
  Что не осмелилась отметить злодеям!
  
  А-а!!
  
  (Пауза.)
  
   Вот и кровь... Когда ж последний час,
  
  Когда конец? Уже скорей бы кара!
  
  "Тягчайшая"? Ха! После пыток смерть
  
  Покажется нам сладкой и желанной!
  
  (Пауза.)
  
  Все в голове смешалось, мысли врозь
  
  В сыром подвале этом разлетелись,
  
  А сердце - льдом сковало... Тело все
  
  Окаменело, стало как чужое...
  
  Проходят дни и ночи в темноте,
  
  И сколько, сколько кануло их в бездну:
  
  Листва желтела, падала с дерев,
  
  Мороз им ткал серебряные ризы,
  
  И снова распускался пышный цвет...
  
  А я сижу... прикован, тело страждет,
  
  В душе - змея... Тоска меня гнетет...
  
  Хоть раз взглянуть бы на жену, на сына!
  
  Что с ними там? Где братья, где друзья?
  
  (Пауза.)
  
  Но тяжелей всего - народа горе.
  
  В ярме бедняк, под палкой!.. Тяжко! Ох,
  
  Как больно мне! Как скорбь терзает душу!
  
  Знать, понимать, что море крови, слез
  
  Наш гордый дух лишило сил и волю
  
  Смирило с рабством, - видеть и не мочь
  
  Им отомстить, и гнить в сыром подвале!
  
  До крови рви!.. Скорей бы "правый суд"...
  
  Ха-ха-ха-ха!
  
  
  Слышен звон ключей.
  
  
  
   Идут?.. Уж не ко мне ли?
  
  
  
  Явление второе
  
  Б р а т к о в с к и й,
  и н с т и г а т о р,
  т ю р е м н ы й
  к о м е н д а н т, с т о р о ж и еще о д и н ч е л о в е к, который
  прячется за спинами вошедших.
  
  Сторож выдвигает на середину стол, подает инстигатору табурет и отходит
  к двери; в руках у него ключи.
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  (оглядывает стоящего перед ним узника, раскладывает на столе бумаги;
  
  после паузы)
  
  Пан заключенье получил?
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  (смотрит на него спокойно, чуть свысока)
  
  
  
  
  Давно.
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  Я вижу кровь... К чему жестокость эта?
  
  (Коменданту.)
  
  Снять кандалы!
  
  
  Сторож бросается к заключенному, снимает.
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  (как бы про себя)
  
  
  
  Снять? Это что за знак?
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  Надежда на господне милосердье,
  
  И я пришел его вам возвестить.
  
  А если пан ответит без утайки
  
  На все мои вопросы, в тот же час
  
  Он на свободу из тюрьмы вернется
  
  В объятия возлюбленной семьи,
  
  К родному очагу...
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  (взволнован)
  
  
  
   К родным? О боже!
  
  Да живы ли жена, младенец сын?
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  Я их тогда же выпустил на волю.
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  Жена... дитя... и воля! Ах, какой
  
  Соблазн великий!.. Пан мой... Бог сторицей...
  
  Отвечу все... Словечка не солгу...
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  Готов я верить: будем мы друзьями...
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  Друзьями? Эх!.. Что хочет пан?
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  
  
  
  
  А вот:
  
  Ты взят с поличным, преступленья злые
  
  Признаешь ты, не станешь отрицать!
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  Ну, как сказать! Немало здесь ошибок.
  
  (Показывает на бумагу.)
  
  Изменником я назван, бунтарем...
  
  Да разве родину любить - измена?
  
  Стоять за братьев - тяжкая вина?
  
  Но ведь меня учили даже в школе,
  
  Чтоб жизни не щадил за свой народ!
  
  И сам Христос, распятый палачами,
  
  Речет, что несть любови больше той,
  
  Которая отдаст за други душу...
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  А други кто?
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  (с гордостью)
  
  
   Те, что и прежде... Что ж,
  
  Любить своих - теперь уж преступленье?
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  Где власть и сила, там теперь свои,
  
  За нами сила - значит, мы и други,
  
  (С раздражением.)
  
  Наш стан и меч - отчизна вам!
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  (горько усмехается)
  
  
  
  
  
  Ха-ха!
  
  Видать, кулак - отец единый в мире,
  
  Ярмо - единственная благодать,
  
  (все больше распаляясь)
  
  Тройчатый кнут - одна теперь святыня?!
  
  Слепая сила - ей лишь и молись?
  
  А свой народ, отчизну, даже бога
  
  Вассалу кинь под ноги?
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  (в бешенстве топает ногой)
  
  
  
  
  Цыц! Молчи!
  
  Как дерзок ты, смутьян закоренелый!
  
  У! Я тебя!
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  (спокойно)
  
  
   Что ж, воля пана! Вам
  
  Всю правду я... как, сударь, вы желали...
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  Всю правду? Ладно. Ты был главарем?
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  Большая честь; не думали об этом...
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  Не думали? А кто же правил?
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  
  
  
   Все!
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  (нетерпеливо)
  
  А все-таки?
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  
   Товарищей не выдам.
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  А в том - одно твое спасенье!
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  (горько)
  
  
  
  
  
  Как?
  
  В продажности, в измене, вероломстве?
  
  Как мало уважает пан меня!
  
  Иудой не был, и за все богатства
  
  Я верности и чести не продам.
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  А если жизнь, и смерть, и злые муки
  
  Тому цена?
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  
   Пусть даже самый ад!
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  Чего-чего, а пекла не минуешь!
  
  Нам в точности известно: связан был
  
  Ты с Искрой и с Палием, псом презренным,
  
  С Мазепой также, и хотел с Москвой
  
  Соединиться; чернь мутил...
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  (усмехается)
  
  
  
  
   Известно?
  
  Тогда к чему же спрашивать меня?
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  (в бешенстве)
  
  Ну, погоди же! Ты еще заплачешь,
  
  На дыбе ты иное запоешь,
  
  Иль на углях горячих...
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  (с презрением)
  
  
  
  
  Пан вельможный,
  
  Я вижу, чтит достоинство и честь...
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  Шляхетскую!
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  
   К чему же вам отребье?
  
  Кто может брата своего продать,
  
  Так тот и вас...
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  
  
  Не спорю я!.. Однако
  
  Нам надо знать своих врагов!
  
  (После паузы.)
  
  
  
  
  
  Чтоб их...
  
  Чтоб примирить их с польскою державой...
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  Векам, векам тех ран не залечить!
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  Ты думаешь?
  
  (Встал и прошелся. Потом подошел к коменданту и, отведя его в сторону,
  
  что-то шепчет ему.)
  
  
   Вот зверь! Вот пес упорный!
  
  
  К о м е н д а н т
  
  Схизмат заклятый,
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  
  
   Не возьмешь ничем!
  
  (Быстро садится, узнику.)
  
  Хотели б мы, чтоб подданный любой
  
  Припал челом к стопам святого папы;
  
  Не потому, что лучше наш костел, -
  
  Ведь бог един и хороши все веры, -
  
  А потому, что рознь в таких делах
  
  Ведет к раздорам, порождает злобу,
  
  И дружны лишь единоверцы...
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  
  
  
   Нет,
  
  Насилие над верой - мать раздоров,
  
  И лучше бросим этот разговор.
  
  Не изменил я братьям и отчизне,
  
  Так и подавно веру не продам!
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  Ну, пусть и так.
  
  (Тихо.)
  
  Никак не поддается!
  
  Ты бунтовал народ и схвачен был
  
  С оружием?
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  
   Чуть не в одной сорочке.
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  Свидетель есть, что правду скажет нам.
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  Подкупленный?
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  
   Приятель твой ближайший!
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  Не может быть!
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  
  
  Однако это так!
  
  (Свидетелю.)
  
  Откройся, пан, и покажи!
  
  
  Свидетель выступил вперед и сразу смешался.
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  (взглянув на него, всплеснул руками)
  
  
  
  
   О боже!
  
  Остап? Мой друг? Надежда и оплот?
  
  Орел-казак? Пылающее сердце.
  
  Достойный ум... Кристальная душа...
  
  И ты, и ты продался? Иль отрекся
  
  От дум святых?
  
  
  Свидетель с каждым словом Братковского терзается все больше.
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  (бьет по столу кулаком)
  
  
  
  
  Ни слова!..
  
  (Свидетелю.)
  
  
  
  
   Говори!
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  (вне себя; в голосе слышны слезы)
  
  Топчите сердце!.. Пытки ваши все
  
  Ничто, ничто перед такого мукой!
  
  Зачем я раньше не покинул свет?
  
  Что станется с тобою, Украина,
  
  Когда славнейшие твои сыны
  
  Изменят страха иль маммоны ради?
  
  Святыни попраны во прах...
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  (побагровел, затопал ногами)
  
  
  
  
   Молчать!
  
  (Свидетелю.)
  
  Я жду!
  
  
  О с т а п
  
  (ломает руки)
  
   Не в силах я!.. Он - невиновен!
  
  Карай меня!
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  (в бешенстве)
  
  
   Взять в кандалы!
  
  
  С т о р о ж
  
  (берет свидетеля за руки)
  
  
  
  
   Сейчас!
  
  
  Вместе выходят.
  
  
  
  Явление третье
  
  И н с т и г а т о р, Б р а т к о в с к и й и к о м е н д а н т.
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  Как ты упрям!.. Упрям, но простодушен...
  
  Однако жалко, что твой пыл слепой...
  
  (Пауза. Меняет тон, мягко.)
  
  Приносит вред... Быть может, милосердье
  
  Растопит лед враждующей души,
  
  И жар ее согреет нас.
  
  (Коменданту.)
  
  
  
  
  Что узник?
  
  Как вел себя? Не бунтовал?
  
  
  К о м е н д а н т
  
  
  
  
   Нет, нет!
  
  Был молчалив и тих...
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  
  
  
  Ну вот, отлично!
  
  (Двусмысленно.)
  
  Он здесь всего до завтра... Верю я,
  
  Что утро принесет ему свободу,
  
  Как вольному - уход и пищу...
  
  
  К о м е н д а н т
  
  (вздыхает)
  
  
  
  
  
  Так!
  
  
  И н с т и г а т о р
  
  Надеюсь, за вниманье пан отплатит?
  
  (Подчеркнуто.)
  
  Хотелось бы, чтоб пан нам другом стал, -
  
  Что ж, время есть...
  
  
  Б р а т к о в с к и й
  
  (растроганно и радостно)
  
  
  
   Пан инстигатор видит
  
  Меня всего: ни в чем я не таюсь...
  
  Все тот же я...

Категория: Книги | Добавил: Ash (11.11.2012)
Просмотров: 647 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа