Гроссман Леонид Петрович - Театр Тургенева

":

   "Эта небольшая комедия бесспорно лучшее произведение из всех, какие в последние два года являлись на русской сцене... Автор назвал ее комедией - и это даже несколько повредило ей во мнении публики: комедии, в строгом смысле теории, тут нет, но есть в высшей степени комическое действие, которое расположено в нескольких сценах, полных занимательности и юмора резкого... Весь цвет действительных талантов нашей сцены соединился здесь в один букет, и пьеса имела большой успех, как со стороны создания, так и со стороны выполнения"⁶⁹.

   В сезон 1855 г. "Завтрак у предводителя" шел в несколько измененном составе с Самойловым, Сосницким и Линской в главных ролях. Отзыв об этом спектакле находим в "Современнике":

   "Всякий раз переход на русской сцене от пьес, переделанных с французского, или подражающих французским - к русским пьесам, не по одному названию, а содержание которых заимствовано из настоящего русского быта,- доставляет величайшее наслаждение зрителям и истинное торжество артистам... Такое наслаждение доставила нам небольшая комедия г. Тургенева: "Завтрак у предводителя", успех которой на сцене возрастает с каждым годом - и это успех правды. Игра г. Сосницкого (в роли предводителя дворянства), г. Самойлова (в роли бывшего предводителя) и г-жи Линской (в роли помещицы) выше всех похвал Г. г. Сосницкий и Самойлов и г-жа Линская выполняют в комедии г. Тургенева свои роли с тем художественным совершенством, далее которого нельзя итти. И те, которые не видали на сцене "Завтрак у предводителя" и другие немногие истинно русские пьесы,- те не имеют полного понятия о том, какими даровитыми артистами обладает современная русская сцена"⁷⁰.

   В сезон 1882-1883 гг. одноактная комедия Тургенева прошла в театре Корша три раза.

   В 1897 г. "Завтрак у предводителя" исполнялся на сцене Московского Общество Искусства и Литературы, из которого вышел впоследствии Художественный театр. Исполнителями были:

  

   Балагалев - Гурвич.

   Пехтерьев - Арбатов.

   Суслов - Кровский

   Алупкин - Лужский

   Мирволин - Санин.

   Безпандин - Вансятский.

   Каурова - Гандурина.

   Вельвицкий - Бурджалов.

   Карп - Дмитриев.

  

   Театр Литературно-Художественного Общества в Петербурге открыл свой сезон 1903 г. "Тургеневским спектаклем", в состав которого вошел также "Завтрак у предводителя", прошедший с большим успехом.

   "Это был общий взрыв смеха,- писал Ю. Беляев.- Старая пьеса полна самого свежего юмора, да и играли ее очень весело, как раз в том тоне, какой для нее полагается. Типичны были г-жа Яблочкина, г.г, Хворостов, Бравич, Бастунов, Яковлев, Чернов, Осетров и Степанов"⁷¹.

   Сезон 1911-1912 г. открылся в Александрийском театре "Разделом" Писемского и "Завтраком у предводителя" с обновленным составом:

  

   Балагалев - Горин-Горяинов.

   Пехтерьев - Далматов.

   Суслов - Петровский.

   Алупкин - Уралов.

   Безпандин - Лерский.

   Мирволин - Усачев.

   Каурова - Стрельская.

   Становой - Новинский.

   Вельвицкий - Всеволодский.

   Камердинер - Яковлев.

   Кучер - Гарин.

  

   Об этом спектакле писал К. И. Арабажин в обзоре сезона 1911-1912 гг.

   "Завтрак у предводителя" шел с несколько иным составом исполнителей, чем в прежние годы. Дебютировал в роли молодого предводителя дворянства г. Горин-Горяинов и раньше известный уже Петербургу по театру Яворской. Молодой дебютант удачно справился с своей ролью, в его исполнении предводитель дворянства был так мил и благовоспитан, попав со своими столичными манерами и изяществом в среду захолустных дикарей. Так старался он понять всех, примирить, успокоить и образумить. Старого бывшего предводителя дворянства играл ныне уже покойный артист В. П. Далматов. С какой ненавистью глядел бывший предводитель на своего счастливого преемника, как старался насолить ему и говоря и действуя во всем, "как раз наоборот". Помещика-бурбона Алупкина играл тоже только что принятый на сцену артист Уралов. Как всегда, оригинальную фигуру и по гриму и по внешности создал г. Петровский из небольшой роли Суслова. Г. Лерский изобразил в помещике Безпандине закоренелого собачника и охотника, г-жа Стрельская в роли Кауровой, сестры Безпандина, была непримиримо сварливой, бестолковой женщиной, неспособной понять дело и доводившей всех до бешенства и негодования. Г-н Усачев дал фигуру бедного помещика, г-н Новицкий - станового; письмоводителя, камердинера и кучера играли в достаточно бытовых тонах г.г. Всеволодский, Н. Яковлев и Гарин"⁷².

  

   Эта комедия Тургенева была впервые поставлена по рукописи в любительском спектакле в Москве у графини Соллогуб 1 января 1851 г. Спектакль был повторен 3 января в присутствии Тургенева, который остался крайне недоволен исполнением. "Актеры были отвратительны, - писал он 5 января г-же Виардо,- особенно jeune première княжна Черкасская, но это не помешало публике апплодировать до крайности... Я думаю, что моя пьеса будет иметь успех на настоящей сцене, если она понравилась несмотря на убийственную игру этих dilletanti. Ее дают в Петербурге 20-го, здесь 18-го"⁷³.

   Пьеса действительно была дана 18 января, в бенефис М. С. Щепкина, при следующем распределении главных ролей:

  

   Ступендьев - М. С. Щепкин.

   Дарья Ивановна - Н. В. Рыкалова.

   Граф Любин - С. В. Шуйский.

   Миша - С. В. Васильев.

  

   В тот же вечер в 11 час. Тургенев писал г-же Виардо: "По правде сказать, я ожидал всего, кроме подобного успеха. Представьте себе, что я убежал совсем растерянный... Все действующие в моей пьесе лица играли довольно хорошо, за исключением jeune preumiere, которая была отвратительна. Зато наоборот, актер, игравший главную роль, был великолепен. Это молодой человек по имени Шуйский, он много выиграл в этот вечер в мнении публики, и я в восторге, что дал ему случай для этого"⁷⁴...

   "Провинциалка" Тургенева, маленькая салонная пьеска, - сообщает Вольф - имела более успеха, чем его первые два более серьезные произведения ("Холостяк" и "Завтрак у предводителя") вероятно потому, что в "Провинциалке" есть любовь и кокетство, эти необходимейшие элементы комедии того времени. К тому же эта безделка была обставлена лучшими силами труппы... Сцена пения и потом объяснения в любви перезрелого волокиты, прерываемого ревнивым мужем, были исполнены с самым тонким комизмом"⁷⁵.

   Первое представление на Александрийской сцене состоялось 22 января 1851 г., в бенефис Н. В. Самойловой.

  

   Ступендьев - А. Е. Мартынов.

   Дарья Ивановна - Н. В. Самойлова.

   Граф Любин - В. В. Самойлов.

  

   "Несмотря на этот блестящий состав, пьеса прошла в сезон 1850-51 годов шесть раз, а в следующий - только четыре раза"⁷⁶.

   "Эта небольшая, но тщательно отделанная пьеска, смотрится с таким же удовольствием, как и читается. В ней одно главное лицо, очень искусно обставленное несколькими другими.

   Поспешность бенефисной постановки, нетвердое знание ролей всегда несколько мешают полному успеху, который достигается и окончательно устанавливается только при последующих представлениях. Тем более чести г-же Самойловой и г-ну Самойлову (граф Любин), если они и в первый раз умеют быть истинными художниками. Дарья Ивановна явилась нам хорошенькою, грациозною женщиной, то-есть с одной только стороною своего характера; другая сторона, сторона характера твердого, воли постоянной и упорной, эта сторона уступила место первой. Оттого мы видели Дарью Ивановну только в профиль, но зато этот профиль был так хорош, что самая строгая критика помирится и на таком понимании роли. Если в этом случае и есть потеря в характере, то нет нисколько потери для сцены. Что касается до г. Самойлова, то мы право не знаем, где и когда он бывает дурен. Граф Любин вышел прекрасным лицом на сцене; жаль только, что он немного сильно прихрамывал. Говорят, что в последующие представления пьеса шла несравненно лучше, потому что г. Мартынов тверже знал свою роль.

   Мы остались недовольны одним только Мишей (г. Волков 1-й). Это лицо, поставленное на второй план и очерченное несколькими штрихами, не совсем, однакож, бесцветное лицо. Это зародыш провинциального Молчалина в миниатюре. На сцене он слишком боек, слишком развязен для такого благонравного и робкого юноши, который только изредка, и то при настоятельной нужде, умеет, как говорится, развернуться и стать, в самом деле, открыто и явно действующим лицом"⁷⁷.

   Возобновлена на Александрийской сцене 12 января 1888 г., в бенефис М. Г. Савиной, при следующих исполнителях:

  

   Ступендьев - К. А. Варламов.

   Дарья Ивановна - М. Г. Савина.

   Миша - Р. Б. Аполлонский.

   Граф Любин - В. П. Далматов.

   Лакей - Костров.

   Васильевна - Нестерова.

   Аполлон - Шаповалено.

  

   Следующее возобновление состоялось 19 января 1900 г., в 25-летний юбилейный бенефис М. Г. Савиной. Состав исполнителей был:

  

   Ступендьев - К. А. Варламов

   Дарья Ивановна - М. Г. Савина.

   Граф Любин - Н. Ф. Сазонов.

   Миша - Ф. И. Израилев.

  

   Возобновлена в 1911 году и прошла 7 раз (марта 23, 25, 28; апреля 1, 14, 20 и 27)⁷⁸.

   В сезон 1897-1898 гг. "Провинциалка" была поставлена в театре Корша в юбилейном спектакле (в 15-ую годовщину театра) с Азогаровой в заглавной роли, Грековым - Ступендьевым, Чарским - гр. Любиным⁷⁹.

   На сцене Московского Художественного театра "Провинциалка" была впервые поставлена 3 марта 1912 года в следующем составе:

  

   Ступендьев - Грибунин.

   Дарья Ивановна - Лилина.

   Миша - Дикий.

   Граф Любин - Станиславский.

   Лакей - Болтин.

   Васильевна - Дейкун.

   Аполлон - Попов.

  

   "...Возможность такого стиля, почти буфонного, какой был дан вчера, - писал H. E. Эфрос, - заключена в самом тексте пьесы, в целом ряде ее подробностей, и прежде всего в образе графа Любина, который красится и не может сам подняться, опустившись в пылу любовного об'яснения на колени. К. С. Станиславский выбрал в образе все, что есть в нем архикомического, что близко именно к буффу, все это собрал воедино, преувеличил в яркости сценическими средствами, пропитал искренностью комизма и так сотворил своего старого, уродливого, смешного графа... Карикатура выростала до степени художественного создания"⁸⁰.

  

   Эта комедийка Тургенева была поставлена на Александрийской сцене в сезон 1851-1852 гг. (осенью), но прошла незаметно.

   На том же театре была возобновлена 6-го ноября 1881 г. в бенефис Нильского, при следующем составе исполнителей:

  

   Жазиков - Каширин.

   Блинов - Зубов.

   Купец - Бурдин.

   Сапожник - Вейнберг.

   Художник - Иванов.

   Извозчик - Макаров-Юнев.

   Девушка - Гусева.

  

   Пьеса, очевидно, успеха не имела и прошла всего один раз.

  

   Вместе с "Безденежьем" на Александрийской сцене в сезон 1851-1852 гг. была также поставлена комедия "Где тонко, там и рвется". По свидетельству Вольфа, обе пьески прошли незаметными, и с тех пор автор "Записок охотника" распростился навсегда со сценою.

   Большого художественного успеха эта пьеса дождалась только в 1912 году, когда она была поставлена с первоклассными исполнителями на сцене Московского Художественного театра ("Тургеневский спектакль" 3 марта 1912 года).

  

   Роли исполнялись.

  

   Г-жа Либанова - Книппер.

   Вера - Гзовская.

   M-lle Bienaimè - Муратова.

   Варвара Ивановна - Павлова.

   Станицын - Массалитинов.

   Горский - Качалов.

   Мухин - Берсенев.

   Капитан Чуханов - Лужский.

   Дворецкий - Шапошников.

  

   В московской печати этот спектакль встретил высокую оценку: "Где тонко, там и рвется" сыграно очень хорошо. Г. Качалов-Горский изящен, желчен и легок в самом хорошем комедийном смысле этого слова. Очень изящна и госпожа Гзовская - Вера. Это очень искусно и тонко отделанная у нее роль"⁸¹.

  

   Впервые был игран на домашнем спектакле в доме Щепкина весною 1849 г.⁸². Затем поставлен на сцене Московского Большого Театра в бенефис М. С. Щепкина, 30 января 1862 г.

   "В 1862 г.- сообщает А. А. Кизеветтер Щепкин с громадным успехом сыграл роль Кузовкина в "Нахлебнике" Тургенева. Не предчувствовал ли он, что то была его лебединая песнь на поприще созидания новых ролей?"⁸³

   Об этом же спектакле известный театральный критик Баженов писал в "Московских Ведомостях":⁸⁴

   "Говорить о литературном значении произведения Тургенева странно, но нельзя не заметить и не сказать, что все драматические опыты его, кроме "Провинциалки" и "Завтрака у предводителя", писаны решительно не для сцены и потому не могут иметь в представлении особенного успеха. И это очень понятно: литературное достоинство их прежде всего в живой, необыкновенно тонкой и правдивой обрисовке характеров действующих лиц, в умении автора разлить по целой пьесе какую-то особенную обаятельную теплоту, которою приятно греется читатель; их сценическая слабость заключается в недостатке действия и в некоторой растянутости. Совершенно при таких же условиях написан автором и "Нахлебник", который поэтому не имел, да, по-моему, и не мог иметь успеха на сцене; с ним положительно повторилась история "Холостяка", который не удержался в репертуаре даже и высоко художественным исполнением покойного Мартынова. Рассказывать содержание "Нахлебника" едва ли нужно, да его почти и нет, потому что это в строгом смысле даже не комедия, а большие сцены.

   Г. Щепкин прекрасным исполнением своей роли в первом действии не оставлял желать ничего лучшего. С каким умением и достоинством воспользовался он всеми разнообразными положениями и переливами своей роли в первом действии. Сколько откровенной, бесхитростной радости, сколько самой нежной, именно отеческой любви показал он в старческом сердце Кузовкина при встрече приехавшей Ольги Петровны. Как цельно и с какою естественною прямотою отдавался он ласкающей его надежде во время рассказа об иске, который ведет он за какое-то поместьице. С какою правдой и постепенностью перешел он в экзальтированное состояние опьянения, именно старческого опьянения. Какими, наконец, искренними, невольными слезами заплакал он под шутовским колпаком. Это была не простая слезливость, а горячее, истинное чувство. К сожалению, нельзя сказать того же об игре г. Щепкина во втором действии, где он был уже много холоднее и однообразнее, чему, конечно, помогла и самая роль, не столько интересная во второй ее половине. Большой рассказ Кузовкина у г. Щепкина вышел как-то вял и неприятно плаксив. Кроме того, мне кажется, что бенефициант закостюмировался не совсем удачно: виц-мундирный сюртук Кузовкина больше походил на квартальнический, чем на дворянский. Впрочем, может быть почтенный артист имел на это свое основание. Г. Шуйский совершенно верно передал очень типичную личность Тропачева; в его исполнении было много всего, что нужно для обрисовки этого помещика, т.-е. бездна дерзости, наглой заносчивости и какого-то особенного, деревенского фатовства. Г. Садовский необыкновенно тепло и осязательно сыграл маленькую, пяти-шестисловную роль Иванова, забитого и угнетенного, но прямодушного и доброго. С уморительною, строго комическою застенчивостью держал он себя в присутствии Елецкого и Тропачева; каждым движением показывал он, что находится в положении вороны, залетевшей в высокие хоромы. Г. Калинин был также совершенно на месте в роли силача и грубача Карташева, этого медведя в образе человеческом; он сумел усвоить себе всю звереподобность и отвратительное холопство этого дворянина-прихвостня. Обо всех остальных исполнителях можно только сказать, что были не дурны⁸⁵.

   Первое представление "Нахлебника" в Петербурге состоялось 7 февраля 1862 г., в бенефис г-жи Снетковой 3-ей.

  

   Елецкая - Снеткова 3-я.

   Кузовкин - Васильев 2-й.

   Тропачев {*} - Зубров.

   *) "Зубров был очень хорош в роли сплетника Жабина". Вольф, II, 23.

  

   10 февраля 1889 г., в Александрийском театре, в бенефис В. Н. Давыдова, было поставлено первое действие пьесы Тургенева - "Нахлебник":

  

   Кузовкин - Давыдов.

   Елецкий - Далматов.

   Ольга Петровна - Ильинская.

   Тропачев - Киселевский

   Иванов - Шемаев.

   Карпачев - Костров.

   Трембинский - Ремезов.

   Карташев - Шкарин.

   Прасковья Ивановна - Карпова.

  

   В 1916 году на Александрийской сцене "Нахлебника" поставили целиком. "Тот же В. Н. Давыдов,- сообщает П. Гнедич в своей хронике,- что и за четверть века до того играл Кузовкина и, несмотря на неопытность его дублерши, вышел триумфатором после исполнения второго акта"⁸⁶.

   В начале осеннего сезона 1895 г. в театре Литературно-Художественного Общества был поставлен "Нахлебник", исполнявшийся вместе с "Ганнеле" Гауптмана. Для открытия сезона 1903 г. (почти совпавшего с 20-летием смерти Тургенева) были поставлены: "Нахлебник", "Завтрак у предводителя" и "Вечер в Сорренто". "Постановка первой пьесы явилась триумфом артиста Михайлова, превосходно изображавшего тип забитого человека. Дочь Кузовкина, Ольгу Петровну Елецкую, играла вновь вступившая в труппу г-жа Щепкина"⁸⁷.

   "Он до сих пор передо мной, этот бедный Василий Семенович Кузовкин, нарисованный прекрасным талантом г. Михайлова - писал Ю. Беляев.- Мягкость, немного сипловатая, немного однообразная, но вся из душевных внутренних нот - отличительное качество этого артиста"...

   Внешний образ был типичен, как старый портрет, как жанр Владимира Маковского"...⁸⁸.

   В Московском Художественном театре первый акт "Нахлебника" был поставлен в "Тургеневском спектакле" 3-го марта 1912 года, при следующем составе:

  

   Елецкий - Хохлов.

   Ольга Петровна - Коренева.

   Кузовкин - Артем.

   Тропачев - Леонидов.

   Иванов - Павлов.

   Карпачов - Бакшеев.

   Трембинский - Адашев.

   Карташов - Знаменский.

   Прасковья Ивановна - Воробьева.

   Маша - Гиацинтова.

   Анпадист - Бурджалов.

   Петр - Кудрявцев.

   Васька - Булгаков.

  

   "В роли Кузовкина выступил старый артист А. Р. Артем. У него нет трагического дарования, необходимого для роли Кузовкина, но артист выкупает искренностью и замечательной обдуманностью каждого своего шага, жеста, движения. Он не потрясал, но был весьма трогателен и прост"⁸⁹. "Сосед-помещик Тропачев вылился в очень яркую фигуру в прекрасном исполнении Леонидова"⁹⁰.

   28 января 1912 г. "Нахлебник" был поставлен в Художественном театре целиком при новом составе исполнителей (за исключением двух ролей).

  

   Елецкий - Вербицкий.

   Ольга Петровна - Коренева.

   Кузовкин - Михайлов.

   Тропачев - Лужский.

   Иванов - Волков.

   Карпачев - Грызунов.

   Трембинский - Шахалов.

   Карташов - Готовцев.

   Прасковья Ивановна - Успенская.

   Маша - Булгакова.

   Анпадист - Бурджалов.

   Петр - Добронравов.

   Васька - Тамиров.

  

   Незадолго до своей смерти В. Н. Давыдов выступал в роли Кузовкина в Московском Малом театре (в сезоне 1924-1925 г.). Роль Ольги исполняла Гоголева.

  

   В первый раз представлена в Москве 13 января 1872 г., в бенефис Е. Н. Васильевой.

   Распределение ролей следующее:

  

   Ислаев - И. В. Самарин.

   Наталья Петровна - Е. Н. Васильева.

   Верочка - Н. С. Васильева.

   Анна Сем. Ислаева - Н. В. Рыкалова.

   Лизавета Богдановна - С. П. Акимова.

   Ракитин - H. E. Вильде.

   Беляев - М. А. Решимов.

   Большинцов - П. М. Садовский.

   Шпигельский - С. В. Шумский.

  

   Возобновлена в Малом театре в 1881 г., в бенефис Г. Н. Федотовой (Наталья Петровна). "В Москве не поняли значения роли Верочки, отдав ее сперва воспитаннице Н. Васильевой, а затем в бенефис Федотовой такой заурядной актрисе, как г-жа Ильинская",- писал Б. В. Варнеке ^м.

   Первое представление комедии в Петербурге состоялось 17 января 1879 г., в бенефис М. Г. Савиной.

   Исполнители первого состава:

  

   Ислаев - Н. Ф. Сазонов и Л. Я. Никольский.

   Наталья Петровна - А. И. Абаринова.

   Верочка - М. Г. Савина.

   Анна Сем. Ислаева - Е. А. Сабурова.

   Лизавета Богдановна - В. В. Стрельская.

   Ракитин - А. С. Полонский, Ф. П. Горев и В. П. Далматов.

   Беляев - M. M. Петипа и Р. Б. Аполлонский.

   Большинцов - К. А. Варламов.

   Шпигельский - П. И. Новиков (А. Г. Трофимов и П. М. Свободин).

   Шааф - Ремизов.

   Катя - Стремлянова и Чернышева.

  

   15 марта на спектакле присутствовал Тургенев. М. Г. Савина исполняла роль Верочки всего 31 раз, роль Наталии Петровны всего 47 раз.

   В сезон 1881-1882 гг. "Месяц в деревне" прошел три раза.

   "Вспоминается то время, когда Верочку играла Савина, - писал впоследствии Ф. Батюшков, - костюм и манеры ее не запомнились; выбегала она в коротком платьице, кажется с фартучком... Но помню, до сих пор помню это брызжущее весельем и молодостью личико, лучистые глаза, быстрые переходы от непринужденной резвости расшалившейся девочки к вынужденной сдержанности, вследствие замечаний тетки; и эти первые проблески зарождающегося чувства в сцене с Беляевым, и опьянение страстью, и постепенное перерождение из девочки в женщину, в один день после испытанных разочарований"⁹².

   3 декабря 1889 г. в утренний спектакль Савина играла Верочку, как она ошибочно вспоминала, "в последний раз в Петербурге"; оказывается, последнее исполнение ею роли Верочки на Александрийской сцене относится к 30-му сентября 1890 г. Вообще же, в последний раз роль Верочки была исполнена Савиной в Варшаве в 1892 г.⁹³.

   С начала 90-х годов Савина играет в "Месяце в деревне" Наталью Петровну-роль, которая становится одним из ее любимых сценических созданий. Выступление ее в этой новой роли было встречено весьма сочувственными отзывами.

   "Портрет был нарисован артисткой мягкими потухшими красками, подернут какой-то далекой грустью, облагорожен каким-то дворянским преданием"...

   Меньше похвалы заслужили партнеры артистки-Далматов - Ракитин, Селиванова - Верочка.

   "Г-н Давыдов в Шпигельском смешон, но едва-ли типичен, Г. Варламов - прославленный Большинцов, да и по заслугам, "хотя под конец он и не удерживается от шаржа". Поставлен "Месяц в деревне" с большим старанием, стилем и музыкальностью"⁹⁴.

   Третий акт "Месяца в деревне" шел и в юбилейный спектакль М. Г. Савиной.

   Возобновлена на Александрийской сцене 18 ноября 1903 г., при следующем распределении ролей:

  

   Ислаев - А. И. Каширин и А. Ф. Новинский.

   Наталья Петровна - М. Г. Савина.

   Верочка - Л. В. Селиванова и О. А. Панчина.

   Ислаева-мать - Е. А. Алексеева.

   Лизавета Богдановна - К. А. Каратыгина.

   Ракитин - В. П. Далматов.

   Беляев - H. H. Ходотов.

   Большинцов - К. А. Варламов и А. П. Петровский.

   Шпигельский - В. Н. Давыдов и Д. X. Пашковский.

  

   "Месяц в деревне" шел в театре Ф. А. Корша в сезон 1893-1894 гг. 23 августа - сообщает летописец коршевской сцены;- театр Корша, всегда внимательно следящий за знаменательными годовщинами нашей литературы, устроил спектакль "памяти И. С. Тургенева". Была поставлена комедия "Месяц в деревне", в очень тщательной обстановке 40-х годов и с прекрасным подбором исполнителей: Ислаева играл Яковлев, Верочку - Мондштейн, Анну Сергеевну - Романовская, Ракитина - Людвигов, Беляева - Трубецкой, Большинцова - Вятовский, Шпигельского - Светлов⁹⁵.

  

   Впервые поставлена в Петербурге 19 декабря 1882 г. в зале министерства иностранных дел в пользу Красного Креста, при следующем составе исполнителей;

  

   Надежда Павловна Елецкая - А. И. Абаринова.

   Мария Петровна Елецкая - М. Г. Савина

   Вельский - M. M. Петипа.

   Аваков - В. Н. Давыдов.

   Слуга-итальянец - Л. Стринц, M-r Popelin - Л. Гитри. Артисты французской труппы Михайловского театра.

   Певец-импровизатор - Котоньи.

   Певцу аккомпанирует за сценой в подражание гитаре на арфе - г. Цабель.

  

   На Александрийской сцене поставлена впервые 18 января 1885 г., в бенефис М. Г. Савиной, в том же составе, с следующими заменами:

  

   Вельский - Л. А. Каширин.

   Певец-импровизатор - М. И. Михайлов (артист оперы).

  

   Возобновлена на Александрийской сцене 19 января 1899 г., в бенефис М. Г. Савиной, при следующем распределении ролей:

  

   Елецкая - М. Г. Савина.

   Мария Петровна - М. А. Стравинская.

   Вельский - Ю. М. Юрьев.

   Аваков - Н. Ф. Сазонов.

   M-r Popelin - Ю. В. Корвин-Круковский.

   Слуга-итальянец - Ю. Э. Озаровский.

   Певец-импровизатор - И. В. Тартаков (артист оперы).

  

   В Москве впервые поставлена 25 ноября 1899 г., в бенефис В. А. Макшеева, при следующем составе:

  

   Елецкая - Е. К. Лешковская.

   Мария Петровна - Е. М. Садовская.

   Вельский - А. К. Ильинский.

   Аваков - А. А. Федотов.

   M-r Popelin - Г. H. Грессер.

   Слуга-итальянец - H. H. Музиль.

  

   В сезон 1903 г. "Вечер в Сорренто" шел в театре Литературно-Художественного Общества (в составе "Тургеневского спектакля").

   "Италия здесь была на заднем плане, очень хорошо нарисованная, с панорамой дымящегося Везувия и с пением неаполитанских песен за кулисами. На самой же сцене были самые русские люди или, вернее сказать, самые русские актеры: г-жа Холмская, Музиль-Бороздина и г. г. Яковлев и Агарев... Пьесу играли в старинных костюмах".

   В сезон 1885-1886 гг. "Вечер в Сорренто" был поставлен с большим успехом в театре Корша. Зрители оценили оригинальную декорацию художника Янова, изображавшую ночной вид на Неаполитанский залив, и превосходную игру Киселевского (Аваков), Рощина-Инсарова (Вельский), Глама-Мещерской (Елецкая) и Рыбчинской (Мария Петровна)⁹⁶.

  

   Особенный успех Тургенев-драматург имел в Италии, преимущественно, как автор "Нахлебника". "Pane d'altrui" ("Чужой хлеб"), начиная с покойного Эрнесто Росси, не выходит из репертуара лучших итальянских актеров. Новелли, Заккони, Густав Сальвини неизменно играют Кузовкина.

   "Как-то беседуя в Венеции с Новелли,- сообщает один из наших театральных критиков - я расспрашивал его о любимых ролях в русском репертуаре. И первой он назвал мне роль Кузовкина. Арриго Бойто, столько же композитор, сколько писатель, поэт и тонкий критик литературных произведений, называет "Нахлебника" - шедевром драматического искусства, Тургенева - великим драматургом"⁹⁷.

   Во Франции "Нахлебник" был поставлен впервые в 1890 г. на сцене "Théâtre Antoine". Пьеса была поставлена целиком ("Le pain d'autrui" в переводе Ephraim et Willy Schutz), при чем "весь фокус режиссерского творчества был сосредоточен на втором действии, имевшем успех по преимуществу" ^S8.

   В Германии тургеневский репертуар был признан особенно широко. Как сообщал в 1918 г. переводчик и критик Евгений Цабель: - "первой пьесой Тургенева, сыгранной на немецкой сцене, был "Месяц в деревне", поставленный в венском Бург-театре в переводе Цабеля под заглавием "Nathalie". Директором Бургтеатра тогда состоял Адольф Вильбрант, сразу оценивший все литературные достоинства пьесы и постаравшийся создать для нее исключительно блестящий ансамбль. В исполнении "Месяца в деревне" участвовали все первые звезды Бургтеатра во главе с знаменитой Шарлоттой Вольтер, игравшей роль Натальи Петровны. Верочку играла очаровательная Стелла Хохенфельс, мужские же персонажи находилась в таких надежных руках, как Зонненталь, Габилон, Гартман и Баумейстер. Несмотря на чисто концертный состав и мастерское исполнение, тургеневская драма в Бургтеатре не имела полного успеха и лишь часть Венской публики горячо ее принимала. Среди этой группы на спектакле выделялся известный дирижер Ганс Бюлов, бешено аплодировавший после каждого акта и восторженно отзывавшийся о тургеневском детище в частном письме, которое потом было напечатано в посмертном издании переписки темпераментного капельмейстера".

   "Нахлебник", тоже в переводе и обработке Цабеля, дождался первого представления в Берлине, прошел здесь с значительным успехом под названием "Gnadenbrot" и довольно долго продержался в репертуаре.

   Однако, наиболее продолжительный и неоспоримый успех среди сыгранных в Германии тургеневских пьес выпал на долю одноактной "Провинциалки", занявшей определенное место в репертуаре многих немецких театров. Целый ряд знаменитых немецких актрис, как Паулина Ульрих, Франциска Эльменрейх, Хедвиг Ниман и многие другие, особенно охотно выступали в заглавной роли этой веселой шутки, которую они очень часто включали в свой гастрольный репертуар" ".

   В 100-летнюю годовщину Тургенева в Кенигсберге в местном театре был устроен торжественный спектакль, целиком посвященный тургеневским пьесам. Инициатором спектакля был тот же Евгений Цабель, поместивший в приложении к "Кенигсбергер Алльгемейне Цейтунг" статью о судьбах драматических произведений Тургенева в Германии.

   Наконец, в ноябре 1921 г. в Мюнхенском Камерном театре (Kammerspiele) был впервые поставлен "Нахлебник" в переводе Цабеля. Как сообщало Московское "Театральное Обозрение", "пьеса прошла с громадным успехом", и мюнхенская критика дала восторженные отзывы о сценическом творчестве автора "Отцов и детей"¹⁰⁰.

   Так Тургенев-драматург, воспитанный западным репертуаром, возвращает свой долг европейской сцене, приобщая ее к крупным художественным произведениям русского театра {Многочисленные сценические переделки тургеневских повестей и романов не относятся к нашей теме. Отметим лишь одну подобную постановку, в виду присутствия на ее премьере самого Тургенева. В первый же сезон драматического театра Ф. А. Корша в Москве,- как сообщает историк этой труппы - "была поставлена также, правда, без всякого успеха, переделка известного рассказа И. С. Тургенева, "Степной король Лир", о которой следует упомянуть лишь потому, что на первом ее спектакле присутствовал в театре сам знаменитый романист, отнесшийся, по своей обычной снисходительности, к переделке весьма сочувственно". Д. Я. "Краткий очерк 25-летней деятельности театра Ф. А. Корша". М., 1907.}.

  

   Новейшая наука о театре с энергией выдвигает требование всестороннего, точного и подробнейшего изучения отдельных спектаклей, как незыблемо прочной основы для будущей научной истории театра. Последние течения германского театроведения, с которыми познакомил русскую публику А. А. Гвоздев¹⁰¹, ставят своим главным заданием полную реконструкцию отдельного представления в его основных частях - сцене, актерах и зрителях. Необходимо с максимальной конкретностью реставрировать и воочию представить современному читателю все элементы определенного старинного зрелища - от его декораций, костюмов и бутафории до интонаций, поз и жестов отдельных актеров, отчетливо выражающих известный стиль игры.

   Основоположным трудом в области этой новой историко-театральной методологии является обширная монография немецкого ученого Макса Германна - "Исследования по истории немецкого театра Средневековья и Возрождения"¹⁰², появившаяся в 1914 году и создавшая целую школу. Автор ее посвятил свое обширнейшее исследование реконструкции одного церковного представления XVI столетия - "Трагедии о роговом Зигфриде" Ганса Закса, в исполнении нюренбергских мейстерзингеров. Потребовалось микроскопически-детальное изучение средневековой церковной архитектуры, внутреннего устройства храма, книжных иллюстраций эпохи, рукописных миниатюр, декорационной живописи и даже старинных ковров, чтобы восстановить с наибольшей наглядностью забытый спектакль, отделенный от нас почти четырьмя столетиями.

   Если такое задание новейшей историко-театральной методологии может быть полностью применено и к сценической истории тургеневских комедий, совершенно очевидно, что самый метод изучения этого материала должен испытать здесь некоторые изменения. Вопросы историко-архитектурного порядка здесь почти совершенно отпадают, способы же реконструкции получают серьезнейшее подспорье в сохраняющихся макетах постановки, в многочисленных фотографиях, журнальных и газетных рецензиях, режиссерских экземплярах пьесы и проч. Пользуясь этим материалом, мы попытались описательно зафиксировать один из крупнейших моментов в истории тургеневских постановок - именно "Месяц в деревне" на сцене Московского Художественно театра.

  

   "Месяц в деревне" в Художественном театре был поставлен впервые в среду 9-го декабря 1909 года. Режиссировали спектакль К. С. Станиславский и И. М. Москвин.

   Какова была идея, положенная руководителями театра в основу этой постановки?

   За неделю до премьеры "Месяца в деревне" артист Художественного театра Ракитин прочел в Литературно-Художественном Кружке реферат о тургеневской комедии под заглавием "Под стеклами оранжереи". Пресса приняла этот доклад, как неофициальное программное выступление руководителей театра и теоретическое обоснование предстоявшей постановки {"Не может быть никакого сомнения в том - отмечала одна из газет,- что сколько бы личного ни вложил молодой артист-лектор в свой реферат "Под стеклами оранжереи", но в реферате, посвященном этой пьесе, несомненно должна была отразиться вся подспудная идейная работа культурнейшего из театров" ¹⁰³.}.

   Основные положения докладчика сводились к следующему:

   "Под стеклами оранжереи, тепличной жизнью жили герои умирающего барства. Умирающие, уже умершие, но бессмертные, как типы своего поэта.

   Тургеневское барство - это красивое последнее расцветание целой культуры, темные корни которой - жестокость, грубость и дикая страсть - давно уже истощили свои соки.

   Жизнь умственного эпикурейства, безвольного в действительной жизни - вся в одних ощущениях рафинированных нервов.

   Нет надобности в суровой борьбе за существование и есть полная возможность отдаться культу тонких душевных переживаний.

   И впереди всех интересов выдвигается один всепоглощающий интерес - "наука страсти нежной", любовь.

   Любовь поэтическая, не близкая к земным страстям, далекая от мрачных мук страсти первобытных натур...

   Но уже в оранжерею, где взросли эти тепличные цветы барской поэзии, сквозь открытые окна ворвался ветер-плебей, принесший с собою из шумящей новой жизни семена новых идей, иного строя понятий...

   Совместно звучащими струнами связан Тургенев с своим преемником Чеховым - и в чеховских пьесах перемешиваются тургеневские настроения"¹⁰⁴.

   Таким образом, в основу постановки была положена идея утонченности, умственной изысканности, культурной рафинированности русского дворянского слоя середины столетия. Эстетизм в жизни, некоторая пресыщенная вялость ощущений, культ изящества в нравах, быте и чувствах,- все это должно было дать здесь основной тон всей постановке. Этому