Чичерин Борис Николаевич - История политических учений. Часть третья. Новое время (продолжение)

природа, с другой стороны, связала их духом торговли, который, будучи основан на взаимной пользе, сильнейшим образом скрепляет связь самых отдаленных племен*.

   ______________________

   * Ibid. Zusatz. 1.

   ______________________

   В заключение Кант, подобно Платону, присоединяет к условиям вечного мира тайную статью, в силу которой учения философов относительно возможности общественного мира должны быть предметом совещаний в государствах, готовящихся к войне. Кант считает, впрочем, достаточным дозволить философам свободно проповедовать свои мысли, не обязывая правительства непременно им следовать*.

   ______________________

   * Ibid. Zusatz. 2.

   ______________________

   Таким образом, соглашение противоположностей, идеала и действительности, предоставляется истории. В "Критике практического разума" в приложении к отдельному человеку эта задача разрешалась постулатом Божественного Разума, направляющего природу к своим целям. Здесь вместо того является понятие о природе, действующей по внутренним, присущим ей целям. Это была та точка зрения, которую Кант развивал в "Критике рассудка" ("Kritik des Urtheilskraft"), где он, собственно, вышел уже из пределов скептического идеализма и старался сочетать противоположные начала в одно гармоническое целое. В этом последнем произведении, понятие о внутренней цели прилагалось только к началам изящного и к познанию органических произведений природы; в статье "О вечном мире" оно прилагается и к истории. Все здесь ограничивается, однако, лишь слабыми указаниями. Те ручательства, на которые ссылается Кант в пользу осуществления идеи вечного мира, далеко не достаточны. Необходимость мирного сожительства в отдельных обществах не влечет еще за собою водворения правомерного порядка в целом человечестве, ибо здесь условия совершенно иные. Установленное самою природою разделение народов препятствует не только слиянию их в одно государство, но и союзному устройству; торговые же сношения, связывая людей общими интересами, не устраняют возможности столкновений.

   С большею подробностью Кант развивает ту же мысль в другой небольшой статье, вышедшей еще в 1784 г., за шесть лет до появления "Критики рассудка", именно в "Идее всеобщей истории во всемирно-гражданском отношении" ("Idee zu einer allgemeinen Geschichte in weltburger licher Absicht"). Он исходит здесь от той мысли, что каково бы ни было понятие о человеческой свободе, явления этой свободы, как все явления мира, должны подлежать общим законам. Даже то, что, по-видимому, всего более зависит от произвола, на деле оказывается подчиненным известным, постоянным правилам. Так, например, статистика доказывает, что браки, рождения и смерти повторяются ежегодно в таком же правильном порядке, как и явления погоды, которые при всем своем кажущемся непостоянстве следуют определенным, физическим законам и поддерживают неизменное движение естественных сил. Отдельные люди и даже целые народы в своих действиях направляются частными своими побуждениями, но они бессознательно служат общим целям природы, которые достигаются в преемственном движении поколений. Таким образом, хотя действия людей в истории, по-видимому, представляют только случайную игру безумства и страстей, от которой исследователь готов отвергнуться с негодованием, однако под этим бессмысленным движением, лишенным всякой предначертанной цели, философ может открыть общую цель природы, связывающую историю в одно определенное целое.

   Не пытаясь сам написать философию истории по этому образцу, Кант ограничивается некоторыми положениями, которые должны служить ей основанием. Первый закон, который заимствуется из телеологического учения о природе, состоит в том, что все естественные способности известного существа предназначены к тому, чтобы когда-нибудь достигнуть полного и целесообразного развития. Этот закон подтверждается наблюдениями над всеми органическими существами. Орган, не имеющий назначения, порядок без цели является противоречием в системе естественных определений. Устранивши телеологическое начало, мы вместо природы, действующей по определенным законам, получим только бессмысленную игру случая*. В приложении к человеку развитие разумных его способностей возможно только в целом роде, а не в отдельных особях. Ибо разум есть способность, простирающаяся далеко за пределы отдельной человеческой жизни. Нужно бесчисленное множество следующих друг за другом поколений, чтобы довести его до полноты развития. И эта задача должна, по крайней мере в идее, быть целью всех человеческих стремлений, ибо иначе надобно признать, что разумные способности даны нам напрасно и что природа, которой мудрость открывается во всем остальном, относительно одного человека повинна в детской игре бессмысленными призраками**. Одаривши человека разумом и неразлучною с ним свободною волею, природа хотела, чтобы он сам из себя произвел все то, чем он возвышается над механическим порядком животной жизни. Для этого она дала ему самую скудную физическую обстановку и поставила величайшие препятствия его развитию, как будто бы цель ее состояла не в том, чтобы он жил счастливо, а в том, чтобы он своим трудом сделался достойным счастья. При этом оказывается, что ранние поколения как будто бы существуют единственно для того, чтобы приготовить путь позднейшим, которые одни призваны наслаждаться плодами трудов своих предшественников. Это столь загадочное явление представляется, однако, необходимым, как скоро мы признаем, что известный род животных, которого все особи смертны, но который как род бессмертен, должен быть одарен разумом и предназначен к достижению полного развития своих способностей***.

   ______________________

   * Kant. Idee zu einer allgemeinen Geschichte... Satz. 1.

   ** Ibid. Satz. 2.

   *** Ibid.

   ______________________

   Средство, употребленное природою для развития человеческих сил, состоит в их противоборстве, которое, в конце концов, становится причиною законного порядка в обществе. В естестве человека лежат противоположные друг другу влечения: с одной стороны, к общежитию, потому что здесь только развиваются его способности, с другой стороны, к обособлению, потому что каждый все хочет делать по-своему и для себя, вследствие чего он встречает в других противодействие и сам противодействует всем другим. Но это противодействие именно и возбуждает все силы человека; оно служит главною пружиною развития. Таким образом, человек хочет согласия, а природа, лучше зная, что ему нужно, хочет раздора. Человек хочет жить счастливо, а природа поставляет ему бесчисленные преграды, чтобы заставить его изыскивать средства их преодолевать*.

   ______________________

   * Ibid. Satz. 4.

   ______________________

   Какова же конечная цель, к которой природа ведет человека? Эта цель есть установление вполне правомерного гражданского общества, ибо высшее развитие человеческих способностей возможно только при таком устройстве, где полнейшая свобода сочетается с точным законным определением ее границ. Вступить в гражданское состояние заставляет человека нужда, притом сильнейшая из всех нужд - та, которая возникает из противоборства человеческих наклонностей. То же противоборство и в гражданском состоянии служит главным орудием совершенствования, ибо противообщественные влечения сами собою принуждены подчиняться дисциплине и служить высшему порядку*. Однако эта задача есть вместе с тем труднейшая, какая только предстоит человеку, а потому она может быть разрешена позднее всех других. Трудность заключается в том, что человек есть животное, которое при общении с себе подобными нуждается в господине. Хотя разум и говорит ему, что он должен подчинять свою свободу общему закону, но самолюбивые наклонности побуждают его беспрерывно нарушать закон и злоупотреблять своею свободою в отношении к другим. Поэтому ему нужен господин, который бы его сдерживал. Но этот владыка сам может быть только человеком, а потому сам, в свою очередь, нуждается в господине. Таким образом, здесь оказывается неразрешимое противоречие: облеченный верховною властью должен быть безусловно справедлив, а между тем он должен оставаться человеком. Из этого ясно, что полное разрешение задачи немыслимо; возможно только постепенное к ней приближение**.

   ______________________

   * Ibid. Satz. 5.
** Kant. Idee zu einer allgemeinen Geschichte... Satz. Satz. 6.

   ______________________

   Установление правомерного государственного порядка зависит, впрочем, не от одного устройства власти, но и от правомерных внешних отношений; ибо к чему служит обеспечение законной свободы в отдельном государстве, когда в отношениях государств между собою господствует полнейшее беззаконие? И здесь природа употребляет неизбежное противоборство сил и стремлений, чтобы окончательно достигнуть мира и порядка. Путем бесчисленных войн, страданий и опустошений она приводит человека к той простой истине, что в целом, как и в частях, надобно отказаться от необузданной и беззаконной свободы диких племен и искать обеспечения права в общем союзе народов. Эта мысль, которая кажется мечтательною, когда ее проповедуют в близком будущем, представляет неизбежный исход, к которому человечество должно окончательно прийти в силу обстоятельств и по свойствам собственной его природы. Все войны и завоевания, в сущности, не что иное, как попытки установить между государствами новые отношения сил, которые окончательно должны привести к всеобщему их равновесию*.

   ______________________

   * Ibid. Satz. 7.

   ______________________

   Должны ли мы считать это движение истории случайным стечением обстоятельств или усматривать в нем общий план природы, ведущей человека на высшую ступень развития? Этот вопрос сводится к тому, разумно ли признавать целесообразность природы в частностях и отрицать эту целесообразность в целом? Как беспорядочное состояние диких, само собою, вследствие противоборства сил, принуждено было превратиться в законный и гражданский быт, так и варварская свобода народов должна, наконец, в силу того же начала действия и противодействия сил привести к их равновесию. Но прежде нежели это совершится, человечество должно пройти через величайшие страдания, и Руссо не так был не прав, когда он нынешнему просвещению предпочитал состояние диких. Современной цивилизации недостает еще нравственного элемента, без которого все кажущееся добро не что иное, как пустой призрак и блестящее бедствие. Достигнуть же высшего развития нравственности невозможно при том хаотическом состоянии международных отношений, которое существует в настоящее время*.

   ______________________

   * Ibid.

   ______________________

   Таким образом, заключает Кант, можно рассматривать всемирную историю как исполнение скрытого плана природы, ведущего нас к осуществлению совершенного государственного устройства как единственного состояния, в котором все способности человека могут получить полное развитие. Спрашивается, подтверждает ли опыт этот взгляд на конечные цели природы? Можно отвечать: отчасти, ибо пройденный путь дает нам слишком еще мало данных для того, чтобы судить о целом круговращении, подобно тому как из сделанных доселе наблюдений над движением всей Солнечной системы невозможно еще вывести точного определения ее орбиты. Но того, что мы знаем в связи с общим, систематическим воззрением на порядок мироздания, достаточно, чтобы убедить нас в действительности этого хода. И теперь уже отношения государств таковы, что каждое, волею или неволею, принуждено не отставать от других в просвещении; войны делаются менее суровыми и более затруднительными; гражданская свобода расширяется более и более. Между тем человеку свойственно питать глубокий интерес даже к отдаленным целям своего рода, особенно когда с этим связано и усовершенствование настоящего его состояния. Поэтому философская попытка написать всемирную историю с этой точки зрения имеет для нас существенную важность. То, что с первого взгляда кажется только случайным сцеплением человеческих действий, должно быть связано в общую систему. Это может служить и лучшим оправданием природы или Провидения, ибо какая польза в прославлении мудрости творения в неразумной природе, когда поприще человеческой деятельности представляет только бессмысленную игру произвола?*

   ______________________

   * Ibid. Satz. 8 und 9.

   ______________________

   В этих мыслях Канта заключаются истинные начала философии истории. Он понял всемирную историю как разумное движение, направляемое внутреннею целью, стремлением к полному и согласному развитию всех способностей человека посредством борьбы противоположных начал. Кант ограничился, впрочем, этими положениями, предоставляя подробное их развитие своим преемникам.

   Учение Канта открывает собою новую эпоху в истории человеческой мысли. Два параллельные русла, по которым шло философское движение идей, сводятся в единое широкое течение. Вместо односторонних взглядов является полнота понимания. Кант неопровержимым образом доказал присутствие в человеке двух противоположных элементов, общего и частного, разумного и чувственного, из которых слагается вся жизнь человека. После него эта истина не подлежит уже сомнению для всякого философски образованного ума. В области познания сенсуалистическим теориям, все производившим из опыта, он противопоставил ту простую мысль, что познающий разум связывает получаемые им впечатления не иначе как на основании собственных своих законов; в практической сфере он опроверг эгоистические учения указанием на столь же простую истину, что разум как общее начало требует от всякого разумного существа, чтобы оно руководствовалось в своих действиях не личными побуждениями, а общим законом. Это и есть источник всякой нравственности. Таким образом, познание получается из двух противоположных источников - из разума и чувств, воля слагается из двух противоположных начал - из разума и влечений. Один элемент дает нам материал познания и деятельности, другой сообщает этому материалу форму, т. е. связывает его в одно систематическое целое, и руководящие им при этом идеи переносит в самую жизнь.

   Но, показавши посредством глубокого и тонкого анализа человеческих способностей присутствие двух противоположных элементов в душе человека, Кант не дошел до понимания взаимного их отношения. Стоя на скептической точке зрения, он даже объявил связь их непостижимою для разума. Отсюда главные недостатки его учения, недостатки, которые оказываются в особенности при исследовании практических сторон человеческой жизни. И здесь, однако, у него являются зачатки более полного понимания вещей. В исследовании эстетических понятий, в телеологическом учении о естественных организмах, наконец, в воззрениях на историю человечества он возвышается над чисто субъективною точкою зрения и указывает на начало внутренней цели, сводящей противоположные элементы к конечному единству. Но эти проблески остались у него светлыми точками, которые имели мало влияния на совокупность системы. Дальнейшее развитие этих мыслей было делом последующих философов, которые, исходя из начал, положенных Кантом, выработали из них цельное, объективное миросозерцание, основанное на сочетании противоположностей.

  

  

   Воззрение Канта на государство как на чисто юридическое установление, имеющее единственною целью охранение права, породило целую школу писателей. Но нигде оно не выразилось с такою ясностью и последовательностью, как в небольшом сочинении, писанном в молодости одним из знаменитых людей Германии Вильгельмом Гумбольдтом. Это сочинение носит заглавие "Идеи для опыта определения границ деятельности государства" ("Ideen zu einem Versuch die Granzem der Wirksamkeit dies Staats zu bestimmen"). Оно было писано в начале 1792 г. вследствие разговоров Гумбольдта с майнцским коадъютером Дальбергом, который побуждал его изложить свои мысли на бумаге. Но при жизни автора был напечатан только отрывок в журнале Шиллера "Талия". Гумбольдт сначала был не совсем доволен своим произведением и хотел сделать некоторые поправки, а потому откладывал издание. Впоследствии он совершенно изменил свои убеждения и предался другим занятиям. Поэтому означенное сочинение осталось в его портфеле. Только в новейшее время, в 1851 г., оно появилось в печати и обратило на себя общее внимание не только как произведение знаменитого ученого и государственного человека, но и потому, что здесь обстоятельно обсуждается вопрос, который составляет предмет прений даже и в настоящую пору. Это побуждает и нас посвятить этой книге более подробный разбор, нежели она заслуживает по своему значению в истории политической мысли.

   Задача, которую полагает себе Гумбольдт, состоит в определении истинной цели государства и границ его деятельности. Этот вопрос, говорит он, доселе мало обращал на себя внимание писателей и государственных людей. Почти все исключительно занимались изучением политических форм, отношения властей, степени участия граждан в действиях правительства. Между тем устройство власти, очевидно, служит только средством для достижения государственных целей. Наследование последних и определение границ государственной деятельности поэтому важнее всех других политических вопросов. Оно плодотворнее и в приложении. Перемены образов правления зависят от переворотов, которых успех большею частью определяется случайными обстоятельствами. Ввести же деятельность государства в истинные границы может всякий правитель, какова бы ни была его власть. Тут все зависит от медленного развития просвещения, а не от разрушительных катастроф. И если вид народа, который в сознании своих прав разрывает свои оковы, способен возвысить человеческую душу, то еще привлекательнее вид князя, который в сознании своего долга сам дарует свободу своим подданным, тем более что свобода, которая получается этим путем, относится к политической свободе, приобретаемой революциями, как созревший плод к первому зачатку*.

   ______________________

   * Humboldt. Ideen zu einem Versuch... Einleitung.

   ______________________

   Писатели по государственному праву не раз уже, впрочем, ставили вопрос: должно ли государство положить себе целью одну безопасность или вообще физическое и нравственное благосостояние народа? Опасения за свободу побуждали их иногда решать этот вопрос в первом смысле, но, вообще, можно сказать, что воззрение последнего рода господствует как в литературе, так и в жизни. Однако эта задача далеко еще не может считаться решенною, она требует еще тщательного исследования. Чтобы дойти здесь до сколько-нибудь твердых результатов, надобно начать с отдельного человека и высших целей его существования.

   Истинная цель человека не та, которая указывается ему изменчивыми наклонностями, а та, которая предписывается ему вечным и неизменным разумом, состоит в высшем и гармоническом развитии его сил. Первое для этого условие есть свобода. Другое условие, тесно связанное с свободою, заключается в разнообразии положений, которым вызывается развитие различных сторон человеческого духа. Сюда принадлежит в особенности разнообразие людских связей и отношений, вследствие которого каждый на основании собственного развития усваивает себе чужое. Из этого самобытного усвоения окружающего многообразия рождается оригинальность или особенность силы и образования - высшее, к чему может стремиться человек, главный залог его величия, ибо в этом проявляется полное и гармоническое сочетание двух основных элементов человеческой жизни - материи и формы, чувственности и идеи. Чем разнообразнее и тоньше материя, тем больше внутренняя сила и тем крепче связь; чем более чувства и идеи проникают друг друга, тем выше становится человек. На этом вечном сочетании материи и формы, разнообразия и единства, основано слияние двух соединяющихся в человеке естеств, а на этом слиянии, в свою очередь, зиждется его величие. Поэтому высшим идеалом человеческого сожительства представляется такой порядок, в котором каждый развивается единственно из себя и для себя, самобытно усваивая себе все чужое. А из этого следует далее, что разум может ставить целью человеку лишь такое состояние, где не только каждое отдельное лицо пользуется неограниченною свободою развиваться из себя в своей самобытности, но и самая физическая природа получает от рук человеческих ту печать, которую самовольно налагает на нее каждое лицо по мере своих потребностей и своих наклонностей, ограничиваясь единственно пределами своей силы и своего права. Таково коренное правило, от которого разум никогда не должен отступать и которого всегда должна держаться политика*.

   ______________________

   * Humboldt. Ideen zu einem Versuch... II.

   ______________________

   Исходная точка Гумбольдта, как видно, чисто индивидуалистическая, хотя индивидуализм получает здесь совершенно иной характер, нежели у писателей англо-французской школы. Тут нет речи о правах человека, о личном удовлетворении, о стремлении к счастью. Сообразно с началами идеализма высшею задачею человека полагается гармоническое сочетание двух противоположных элементов, составляющих его природу. Но эта цель не выходит еще из пределов лица. Тут не разбирается даже вопрос: возможно ли человеку достигнуть полного развития своих сил и способностей иначе как в служении высшим, объективным целям, которые осуществляются совокупными силами людей в общественных союзах, где отдельное лицо является подчиненным членом? Идея сочетания противоположных элементов во имя высшей гармонии бытия неизбежно должна была привести философскую мысль к общим, объективным началам, а потому и к подчинению личных целей общественным, но это было делом дальнейшего движения науки. Гумбольдт же стоит на чисто субъективной точке зрения Канта.

   Это основное положение, нисколько, впрочем, не доказанное, но прямо заимствованное из господствующего направления мысли, определяет и весь взгляд Гумбольдта на деятельность государства. С этой точки зрения он решает вопрос, составляющий предмет его исследования. Цель государства, говорит он, может быть двоякая: отрицательная, состоящая в устранении зла или в установлении безопасности, и положительная, заключающаяся в содействии благосостояния граждан. Все меры последнего рода, как-то: забота о народонаселении, о продовольствии, о промышленности, призрение бедных, устранение вреда, наносимого природою, - одним словом, все меры, имеющие в виду физическое благосостояние граждан, которое обыкновенно составляет главный предмет попечения правительств, по уверению Гумбольдта, вредны, а потому не соответствуют истинным целям политики.

   Доказательства приводятся следующие: 1) вмешательство государства налагает на все отрасли жизни печать однообразия, а с тем вместе исчезает первое условие развития человеческих способностей - многосторонность отношений. Всемогущее влияние правительства уничтожает свободную игру сил. Вместо разнообразия и деятельности, которые должен иметь в виду человек, государство стремится водворить благосостояние и покой. Через это граждане приобретают наслаждение благами в ущерб внутреннему развитию.

   Отсюда следует: 2) что подобная политика ведет к упадку народных сил. Материя тогда только достигает высшей красоты и полноты, когда она связывается формою, вырабатывающеюся из нее самой; напротив, она умаляется, когда форма налагается на нее извне. Точно так же и в человеке преуспевает только то, что посеяно и выросло в нем самом. Разум, как и все другие способности, изощряется собственною деятельностью и изобретательностью. Между тем распоряжения правительства всегда влекут за собою принуждение и приучают людей более надеяться на чужую помощь и на чужое руководство, нежели на собственный труд. Еще более страдают от этого практическая энергия и нравственный характер граждан. Кого часто водят на помочах, тот охотно жертвует и остатком самостоятельности. Он избавляет себя от заботы, которую принимают на себя другие, и слепо следует чужому внушению. Через это извращаются все его понятия о заслуге и вине; все это скидывается на чужие плечи. Если притом, как обыкновенно случается, он не совсем верит в чистоту намерений правительства, то умаляется не только сила, но и нравственная доброта характера. Гражданин считает себя свободным от всякой обязанности, которая не прямо возлагается на него государством. Он старается обойти самый закон и ценит, как приобретение, всякую удачную попытку ускользнуть от его предписаний. Наконец, этим ослабляется и то участие, которое граждане принимают друг в друге. Всякий возлагает на правительство попечение о чужой судьбе и избавляет себя от обязанности помогать ближнему. Через это ослабевают не только гражданские, но и семейные связи. Правда, человек, предоставленный самому себе, без заботливого попечения правительства может подвергнуться беде; но именно это изощряет человеческие способности. Счастье, к которому предназначен человек, есть то, которое он может получить собственными усилиями. Люди не уходят от бедствий и при попечении правительства, но разница в том, что, не привыкши к самодеятельности, они в этом случае находятся в гораздо худшем положении. Даже при самых выгодных условиях государства в своих заботах о благосостоянии подданных похожи на врачей, которые поддерживают болезнь, отдаляя смерть.

   3) Всякое занятие человека, даже физическое, теснейшим образом связано с внутренними чувствами; последние имеют для него гораздо высшее значение, нежели все те внешние цели, которые он преследует. Поэтому человек делает хорошо только то, к чему он чувствует влечение, и сам он возвышается безмерно, когда внутренняя его сущность становится первым источником и конечною целью всей его деятельности. Но необходимое для этого условие есть свобода. Все вынужденное всегда остается человеку чуждым. Между тем, когда государство берет на себя попечение о благосостоянии граждан, оно может иметь в виду одни результаты; человеческие же силы являются для него только средством: лицо превращается в орудие. Особенно вредною оказывается эта ограниченная точка зрения там, где цель деятельности чисто умственная или нравственная, например, в научных исследованиях, в религии, в семейных отношениях. Поэтому вмешательство закона в брачные дела должно бы быть совершенно устранено. Брак есть союз, вполне основанный на взаимной наклонности; внешнее принуждение тут совершенно неуместно. Нечего при этом опасаться разрушения семейного быта; опыт показывает, что нравы связывают там, где закон разрешает. Можно положительно сказать, что свободные влечения людей могут служить здесь совершенно достаточным побуждением как для устройства, так и для поддержания союза.

   4) Попечение государства всегда относится к разнородной массе, а потому принятие общих мер всегда сопровождается значительными ошибками*.

   ______________________

   * В этом месте в найденной рукописи оказывается большой пропуск, а потому эта мысль Гумбольдта осталась недостаточно развитою.

   ______________________

   5) Этим поставляется преграда развитию индивидуальности и особенностей человека, которое, как сказано, составляет высшую его задачу. Общежитие должно вести к тому, чтобы особенности одного восполнялись особенностями других, а не к тому, чтобы все подводились под один уровень. Между тем деятельность государства влечет за собою именно последнее.

   6) Вследствие такого расширения цели самое управление государством становится несравненно сложнее. Нужно больше средств и больше людей. Умственные силы народа отвлекаются от полезных занятий для государственной службы. Создается обширная бюрократия, отделенная от народа, имеющая свои особые интересы и заботящаяся более о форме, нежели о сущности дела. При таком сложном управлении необходим и самый бдительный контроль, поэтому стараются проводить дела через возможно большее число рук. Вследствие того делопроизводство все усложняется и обращается в чистый механизм, где люди играют роль машин. Канцелярский порядок преобладает над всем, а свобода граждан уменьшается более и более.

   В результате выходит 7) полное извращение человеческих воззрений на жизнь. Люди становятся средством для достижения вещественных целей. В самом человеке имеется в виду не развитие способностей, а счастье и наслаждение. Но, не говоря уже о том, что подобная цель недостижима, ибо счастье окончательно зависит от личного ощущения каждого, оно в существе своем не соответствует достоинству человека. Мало того: эта система устраняет высшее возможное для человека счастье, которое состоит в сознании высшего напряжения сил. Руководящим началом служит здесь единственно бесплодное стремление избежать страдания*.

   ______________________

   * Humboldt. Ideen zu einem Versuch... III.

   ______________________

   Таковы основания, почему государство должно воздерживаться от всякой заботы о положительном благосостоянии граждан, ограничиваясь единственно установлением безопасности внутренней и внешней. Может быть, возразят, говорит Гумбольдт, что вся эта картина преувеличена. Но для того чтобы представить вредные последствия государственной деятельности в настоящем виде, надобно изобразить их во всей их полноте, невзирая на действительность, где встречаются только рассеянные и отрывочные черты этой деятельности. С другой стороны, в подтверждение этой теории можно изобразить картину того безмерного благосостояния, которое должно быть уделом народа, предоставленного полной свободе, среди которого каждый может беспрепятственно развиваться извнутри себя. Если уже древность при гораздо меньшем развитии заключает в себе неизъяснимую прелесть, то каковы же могли бы быть новые народы, у которых высшее образование и несравненно большее разнообразие отношений должны порождать большую тонкость и богатство характеров?

   Можно, однако, спросить, продолжает Гумбольдт, достижимы ли те цели, которые предполагает себе государство, без непосредственного его вмешательства, единственно свободными силами граждан? Для решения этого вопроса следовало бы перебрать все отдельные отрасли промышленности и вообще народной деятельности и на каждой из них показать, каковы выгоды или невыгоды полной свободы, Гумбольдт сознается, что недостаточное знание дела не позволяет ему предпринять подобное исследование. Поэтому он довольствуется некоторыми общими замечаниями. Всякое занятие, говорит он, каково бы оно ни было, идет успешнее, когда побуждением служит любовь к делу. Даже то, что сначала предпринимается ввиду пользы, впоследствии получает свою собственную привлекательность. Это происходит оттого, что человек любит более деятельность, нежели обладание, но деятельность свободную, а не вынужденную. Самый неутомимый труженик предпочитает безделие вынужденной работе. Даже собственность получает главную свою прелесть от свободы. Правда, что достижение всякой значительной цели требует единства действия, но это единство может быть достигнуто свободными товариществами, которые могут обнимать собою даже целый народ. Такой способ имеет значительные преимущества перед вмешательством государства. Правительство, охраняющее безопасность, должно всегда быть вооружено неограниченною властью; когда же эта власть распространяется на все остальное, то свобода граждан стесняется чрезмерно, чего нет при свободном соединении сил даже целого народа. В последнем случае совокупное действие установляется добровольным согласием всех; несогласным же предоставляется право выйти из общества, что в государственном союзе почти невозможно или сопряжено с весьма значительными жертвами. Нет сомнения, однако, что обширные добровольные соединения людей образуются с большим трудом. Но это не беда, ибо они гораздо менее плодотворны, нежели мелкие союзы. Там человек слишком легко становится простым орудием и поглощается массою. В итоге можно сказать, что без вмешательства государства, которое действует совокупными силами граждан, успехи просвещения были бы, может быть, медленнее, но они были несравненно богаче результатами*.

   ______________________

   * Humboldt. Ideen zu einem Versuch... III.

   ______________________

   Таковы доводы Гумбольдта против попечения государства о благосостоянии граждан. Несмотря на чисто теоретическое построение мыслей, несмотря на недостаток фактического исследования, можно сказать, что этим, в сущности, исчерпывается все то, что говорится и в наше время против излишней регламентации государства. Практическое изучение вопроса обличает, однако, односторонность этого взгляда. Даже в странах, где общество всего ревнивее смотрит на вмешательство государства в общественные дела, например в Англии, практика сама собою привела к значительному расширению правительственной деятельности. Нигде она не ограничивается одним охранением безопасности. Дело в том, что теория Гумбольдта прежде всего предполагает общество, состоящее из людей образованных, свободных, равных и обладающих достаточными средствами, чтобы с помощью некоторых усилий выйти из всякого стеснительного положения. Тут совершенно упускается из виду, что огромное большинство человечества, лишенное средств и образования, находится под гнетом внешних условий, которые оно само собою не в силах устранить. Масса пролетариев нуждается в помощи и покровительстве государства, история Англии доказала это неопровержимым образом. Не только пособия бедным, но и самые необходимые меры относительно народного здравия не обходятся без предписаний закона. На свободную деятельность граждан потому невозможно положиться в этом случае, что именно те, которые всего более нуждаются в подобных мерах, не в состоянии сами привести их в действие.

   Мало того: даже люди, принадлежащие к высшим классам, образованные и имущие, не могут сами все делать и проверять. При разнообразии человеческих потребностей в обществе установляется разделение труда; образуются специальности, причем неспециалисты неизбежно должны полагаться на специалистов, сами не имея никакой возможности удостовериться в степени их сведений и умения. Больной часто не в состоянии отличить медика от шарлатана; пассажир не в состоянии проверить, крепко ли построен пароход, на котором он отправляется в путь. Поэтому во многих случаях полезно установление правительственного контроля, доставляющего публике известные гарантии, которые она не может получить иным путем. Нет сомнения, что излишняя регламентация со стороны государства может быть в высшей степени вредна и стеснительна; но совершенное невмешательство составляет другую крайность, которая может быть не менее вредна. Многообразие деятельности, к которому ведет полная свобода, вовсе не служит непременным условием высшего развития человеческих сил, как утверждает Гумбольдт; напротив, высокое развитие сил требует их сосредоточенности. Когда человек принужден разбрасываться на множество мелких занятий, особенно по предметам обыденной жизни, он неизбежно отвлекается от высших сфер деятельности. Практическая сторона человека изощряется в ущерб идеальной, низшие способности в ущерб высшим. Если мы удивляемся высокому развитию личностей у древних народов, то причин этого явления мы должны искать, с одной стороны, в большей простоте отношений, с другой стороны, в рабстве, которое, избавляя граждан от мелочных забот и физического труда, давало им возможность всецело посвящать себя умственным занятиям и политической жизни. У новых народов большая сложность отношений и всеобщая свобода неизбежно влекут за собою и расширение государственной деятельности.

   Еще более участие государства в делах благоустройства представляется необходимым, когда мы взглянем на те громадные предприятия, которые порождены промышленным духом Нового времени. Свободные товарищества или компании на акциях далеко не могут удовлетворить всем потребностям. Они сами нуждаются в контроле, который гораздо действительнее со стороны государства, нежели со стороны общества. Без вмешательства закона и правительства публика предается на жертву спекулянтам. Особенно оно необходимо там, где образуются монополии, как, например, в железных дорогах. Что касается до компаний, обнимающих целый народ, какие предполагает Гумбольдт, то это совершенно немыслимое дело. Во всяком случае, всеобщее согласие тут недостижимо; меньшинство должно все-таки подчиниться решениям большинства. Но чем шире компания, тем эти решения будут приняты с меньшим знанием дела, тем контроль будет менее действителен. Весь результат столь обширных предприятий может состоять только в безмерном обогащении немногих крупных капиталистов на счет массы публики, как и доказывает опыт новейшего времени.

   Наконец, несправедливо, что попечение государства о народном благосостоянии влечет за собою извращение истинных воззрений на человеческую деятельность. Напротив, извращаются взгляды там, где отдельное лицо видит в себе начало и конец всего человеческого развития, где оно не чувствует себя членом высшего организма, которому оно обязано служить и в котором оно находит удовлетворение лучших своих стремлений и потребностей. Государство, ограничивающееся одним охранением безопасности, представляет собою только внешний, полицейский порядок, к которому гражданин не может чувствовать ни любви, ни уважения. Между тем истинное его значение состоит в том, что оно является органическим союзом народа, в котором осуществляются все высшие задачи народной жизни. В таком только виде оно становится воплощением идеи отечества и может быть предметом самоотверженной деятельности граждан. А в такой только деятельности развиваются высшие практические силы человеческого духа, которые в области личного развития всегда остаются на низшей степени. Субъективный идеализм Гумбольдта объясняет его взгляд, который не шел далее развития личности.

   С устранением заботы о благосостоянии народа остается для государства охранение безопасности. По мнению Гумбольдта, это и есть истинная его цель, ибо это единственное, чего не в состоянии доставить себе отдельный человек собственными силами. Взаимная вражда людей не может быть устранена личною предусмотрительностью и изобретательностью, как бедствия, проистекающие от физической природы. Месть в свою очередь вызывает месть, поэтому здесь необходим высший судья, которого решения не должны подлежать спору. Из всех общественных потребностей одно охранение безопасности нуждается в неограниченной власти, которая составляет существо государства. Однако и в этой области необходимо точно определить границы государственной деятельности, ибо иначе опять-таки можно прийти к полному уничтожению свободы граждан*.

   ______________________

   * Humboldt. Ideen zu einem Versuch... IV.

   ______________________

   Безопасность заключает в себе защиту как от внешних врагов, так и от внутренних. В первом отношении важно влияние, которое имеет война на дух народный. Война, говорит Гумбольдт, есть одно из благодетельнейших явлений в истории человечества, ибо ею вызываются в людях те мужественные качества, которые составляют самую твердую основу общественной жизни. Из этого не следует, однако, что надобно браться за оружие без серьезных причин; война тогда благотворна, когда она ведется во имя высоких целей. Но не следует также малодушно ее избегать, а надобно стремиться к тому, чтобы крепкий военный дух сделался достоянием всего народа. Поэтому всего желательнее народные ополчения, а не стоячие армии. Во-первых, военное мужество соединяется с чувством свободы и образуются настоящие граждане; во-вторых, военное ремесло становится достоянием немногих, нередко в ущерб остальным, и человек превращается в машину, безусловно покорную повелениям вождей*.

   ______________________

   * Ibid. V.

   ______________________

   Что касается до охранения внутренней безопасности, то здесь необходимо тщательно исследовать, какие средства должно употреблять государство для достижения этой цели. Оно может 1) довольствоваться просто пресечением преступлений; в этом случае деятельность его вводится в самые тесные границы. 2) Оно может стремиться к предупреждению зла и принимать для этого все нужные меры. 3) Наконец, оно может действовать на самый характер граждан, стараясь дать ему направление, соответствующее той цели, которую оно имеет в виду. Это делается посредством воспитания, религии и попечения о нравах. Тут свобода стесняется всего более, а потому здесь прежде всего возникает вопрос: должно ли государство употреблять подобные нравственные средства?

   Относительно общественного воспитания ссылаются на пример древних государств. Но, с одной стороны, происходившее отсюда стеснение уравновешивалось тою значительною политическою свободою, какою пользовались древние граждане, свободою, неизвестною в государствах Нового времени; с другой стороны, закон обыкновенно только освящал то, что уже было установлено нравами. К этому надобно прибавить, что характер развития Нового времени преимущественно перед древним требует выработки личностей. Между тем общественное воспитание имеет в себе тот существенный недостаток, что оно дает образованию юношества однообразную форму, следовательно, мешает многостороннему развитию характеров. Нет сомнения, что всего желательнее гармоническое сочетание свойств человека и гражданина; но здесь человек жертвуется гражданину, тогда как первый должен составлять истинную цель воспитания. Государство всегда стремится создать граждан покорных существующему порядку, а через это подавляется в людях энергия и уничтожается разнообразие стремлений. От этого страдает и самое политическое устройство: оно лишается тех побуждений к усовершенствованию, которые вытекают из многостороннего развития человека. Если же государство не имеет в виду дать гражданам известное направление, а хочет только содействовать развитию сил, то общественное воспитание менее всего достигает этой цели. Однообразие устройства всегда производит однообразие действия. Где нужно образовать человека, там свободное соревнование частных лиц всегда имеет преимущество. Воспитатели, вырабатывающиеся из общественных потребностей, лучше тех, которые зависят от милости правительства. Наконец, если государство должно ограничиваться охранением безопасности, то общественное воспитание представляется средством, несоразмерным с целью: оно идет слишком далеко. По всем этим причинам попечение о народном образовании должно быть совершенно изъято из круга ведомства государства*.

   ______________________

   * Humboldt. Ideen zu einem Versuch... VI.

   ______________________

   Еще вреднее вмешательство государства в дела веры. Хотя в новейшее время правительства редко преследуют чисто религиозные цели и ограничиваются поддержкою религии в видах охранения нравственности и безопасности, однако всякое попечение о религии непременно влечет за собою покровительство известным мнениям и догматам предпочтительно перед другими, а вместе с тем и стеснение свободы совести. Вера основывается на внутренних потребностях человека и тогда только действует плодотворно, когда она истекает из духовной свободы. Только связь ее с самыми заветными чувствами людей делает ее сильнейшим побуждением человеческих действий. Но эта связь не установляется внешними средствами и поклонением известному авторитету, она является только плодом свободного внутреннего развития. Поэтому свобода составляет единственное средство содействовать успехам религии и ее влиянию на нравы. Внешние же цели, которые преследуются в религиозных вопросах, ведут только к искажению веры и к падению нравственности. Государство напрасно полагает, что представление будущих наград и наказаний воздерживает народ от преступлений. Такие отдаленные ожидания имеют гораздо менее влияния на людей, нежели виды на земные блага и страх физических наказаний. В сущности, они действуют только на тех, у кого уже вкоренились нравственные стремления. Несправедливо также, что нравственность не существует без поддержки религии. Нравственность имеет свои собственные начала, независимые от каких бы то ни было религиозных убеждений. Нравственный человек исполняет долг во имя долга. Нет сомнения, что вера дает этим началам высшее освящение, но опять же это зависит вполне от убеждений человека, т.е. от свободного развития духа. С другой стороны, стеснение свободы совести и мысли производит бесчисленные вредные последствия. Оно не только искажает и суживает взгляды, но имеет печальное влияние и на самый характер людей. Человек, привыкший свободно обсуждать истину и ложь, приобретает гораздо более твердости и самостоятельности, нежели тот, кто всегда должен соображаться с внешними обстоятельствами. Только духовная свобода способна развить в народе ту крепость духа и ту энергию, которые составляют первые условия совершенствования. И это не ограничивается одними мыслящими классами. Свобода мысли и совести тысячами путей распространяет свое благотворное действие на всех. Поэтому невмешательство в дела веры должно быть первым законом всякого благоустроенного государства, Правительство должно воздерживаться от всякого влияния как на назначение пастырей, так и на богослужение. Все это должно быть предоставлено религиозной общине*.

   ______________________

   * Ibid. VII.

   ______________________

   Что касается до исправления нравов, то закон не может влиять здесь иначе как запрещением отдельных действий с целью ограничить проявление чувственных наклонностей в гражданах. Таковы, например, законы о роскоши. Но и в этом случае вмешательство власти приносит более вреда, нежели пользы. Чувственность сама по себе не есть зло. Напротив, из нее исходят все сильнейшие стремления человека; она составляет источник его энергии и того о