Главная » Книги

Сухово-Кобылин Александр Васильевич - Свадьба Кречинского, Страница 3

Сухово-Кобылин Александр Васильевич - Свадьба Кречинского


1 2 3 4 5

(встает, смотрит на него внимательно, потом поворачивается, медленно складывает руки и смотрит в партер). А?.. так и знал! (Потупляет голову.) А?! (Ерошит себе волосы.) А?!! (Медленно подходит к Расплюеву со сжатыми кулаками; тот пятится за кулисы, Кречинский берет его обеими руками за ворот.)

Расплюев (оробев). Михайло Васильич, позвольте... залог требуют... под зало...

Кречинский начинает его сильно качать взад и вперед.

Кречинский (редко). Да ведь я... тебе... приказал... достать... мне... денег...

Расплюев. Залогов... залогов... (У него замирает дух.) Мих Мих...

Кречинский. Ведь я тебе, разбойнику, велел украсть... (запальчиво) обворовать!!! (душит его) и достать мне денег!..

Расплюев кричит; Кречинский толкает его на диван и останавливается, с изменившимся лицом, в углу сцены.

А?.. он говорит: нет денег! Врет!.. В каждом доме есть деньги... непременно есть... надо только знать, где они... где лежат... (задумывается и шевелит пальцами) гм! где лежат... где лежат...

Расплюев (медленно поднимается на ноги и осматривает свой сюртук). Вона!.. (Ищет на полу пуговицы.) Так это, стало, в двадцать четыре часа по две трепки. Ведь этак жить нельзя (поднимает пуговицу), этак всякая собака со двора сбежит... (поднимает другую), вот теперь - пудель, верная собака, и тот сбежит. (Ищет.) Ну, положим, та была бокс - английская... ну, эта какая? это уж, кажется, самодельщина!

Кречинский (ударив себя в голову). А!!!

Расплюев (увидев еще пуговицу). А, а, а!!! (Идет и поднимает.) Эх, куда махнула! (Кладет в карман.) Ишь, горячий какой налетел...

Кречинский. Что тут делать... что тут делать?

Расплюев. Первое - не дерись...

Кречинский садится за бюро, Расплюев - на другом конце сцены ищет пуговиц. Молчание.

Боже мой! Родятся люди в счастии, в довольстве, во всех приятностях жизни и живут себе, могу сказать, пиршествуют. Ну, народится же такой, барабан, - и колотят его с ранней зари и до позднего вечера!.. Вот как видите! (Становится пред публикой.) Ну, народись я худенький, тоненький, хиленький, ведь не жить бы... ей-ей, не жить! Вот как скажу: от вчерашней трепки, полагаю, не жить; от докучаевской истории (утвердительно) не жить; от попойки третьего года, в Курске, то есть ни, ни, ни, ни под каким видом... и вот - невредим, жив и скажу: ну, дайте только пообедать да задать, что называется, храповицкого, то есть как встрепанный... (Останавливается и смотрит на Кречинского, который открывает ящик в бюро.) А денег-то, брат, нет.

Кречинский открывает другой.

И тут нет...

Третий ящик.

да уж нет... а дерешься!.. что, взял?

Кречинский начинает в нем рыться.

Ну, что он роется? что он роется в старом хламе? Денег ищет... голубчик! ведь я знаю, что там: там ничего нет. Старые заемные письма, неплоченные счеты.

Кречинский вынимает булавку довольно большой величины.

Вот стразовую побрякушку ухватил... она грош стоит...

Кречинский (вдруг вскрикивает). Баа! Эврика!..

Расплюев. Ого! (прижимается к стене) дурь понес... видно, жутко... (вздыхает) нужда не свой брат.

Кречинский (держа в руке булавку). Эврика!.. Эврика!..

Расплюев. Родители!.. да он спятил!.. ей-ей, спятил...

Кречинский (вдруг задумывается и говорит медленно). Эврика... значит по-гречески... нашел!..

Расплюев. По-гречески?! фии-ю... (Покачав головою.) Покончилось наше земное странствие... Голубчик!.. Свезут тебя, друга милого, в Преображенскую и посадят тебя, раба божия, на цепуру. (Опять покачав головою.) И покончилось наше земное странствие.

Кречинский в глубокой задумчивости водит пальцем туда и сюда и произносит неясные слова.

Расплюев следит за ним.

Плоховато... плоховато... Однако не качнул бы он меня с безумных-то глаз... вишь, мне судьба какая. Уберусь я от него подобру-поздорову... да и голо стало. (Берет шляпу и пробирается на цыпочках к двери.) Дединьки мои, дединьки!.. (Уходит.)

Кречинский. Так ли?.. Верно ли?.. (Трет себе лоб.) Не ошибаюсь ли? (Опять думает.)

Расплюев и Федор показываются в дверях.

Расплюев. Посмотри, брат, какие колена строит...

Кречинский. Так, так и так... (вскакивает) браво!.. ура! нашел, решительно нашел!..

Расплюев (спрятавшись за дверь). Важно!.. Каково коленцо!.. ведь это что? Я тебе говорю: рехнулся, до фундаменту рехнулся!..

Федор (подходит робко и смущенно). Батюшка Михайло Васильич! что вы? Выкушайте стакан воды. Что с вами, батюшка? Или лодеколоню извольте? Ну что вы, батюшка! Не в этаких переделах бывали... выберемся и отсюда... слово скажите, на себе вынесу...

Кречинский (вслушиваясь, ласково). Что ты, Федор, что ты? я ничего... (Громко.) Гей, Расплюев!

Расплюев вздрагивает всем телом.

Ступай, знаешь, к этому... как его?.. к Фомину, - вот на Петровке, и закажи сейчас бальный букет, самый лучший, чтоб весь был из белых камелий... понимаешь? чтоб только одни белые были. Ступай и привези сию минуту.

Расплюев (жалобно показывает Федору на Кречинского). А что я тебе говорю, Федор? а? копейки сущей нет, а он, голубчик, целковых в пятьдесят букет ломит! (Ходит взад и вперед.) Ох, ох, ох! батюшки мои, батюшки. Что делать-то, Федорушка? что нам, сиротинкам, делать?

Кречинский (походив, останавливается). Ну что ж? Ты еще здесь? у тебя, может, уши заложило? Я ототкну! слышал ли?.. (идет на него) слышал ли, что приказано?

Расплюев (отступая от него к стене). Ми... Ми... Михайло Васильич! помилуйте! да на какие деньги? копейки сущей нет. Помилуйте! что вы? Да на что я вам куплю букет?

Федор. Ступайте, Иван Антоныч, ступайте! Слышите, Что барин приказывает? Ступайте.

Расплюев. Да на что я куплю? где деньги? копейки сущей нет.

Кречинский (берет со стола свои часы с цепью). Вот тебе деньги...Чтоб через полчаса был у меня вот здесь на столе. Слышал?... Ну!..

Расплюев уходит.

 

ЯВЛЕНИЕ 9

Те же без Расплюева.

Кречинский. Теперь, теперь, да, теперь надо написать письмо к Лидочке, чтоб было готово. Время дорого: за дело! (Садится и начинает писать у бюро.)

Федор (в сторону, посматривая искоса на Кречинского) Врет Иван Антоныч: не рехнулся барин; соколом сидит барин, а не рехнулся. (Уходит.)

 

ЯВЛЕНИЕ 10

Кречинский (один).

Кречинский (пишет письмо; останавливается). Не то! (Рвет бумагу, опять пишет.) Не туда провалил. (Еще рвет, опять пишет.) Эка дьявольщина! Надо такое письмо написать, чтобы у мертвой жилки дрогнули, чтобы страсть была. Ведь страсть вызывает страсть. Ах, страсть, страсть! где она? (Усмехается.) Моя страсть, моя любовь... в истопленной печи дров ищу... хе, хе, хе! А надо, непременно надо... (Сочиняет письмо, перечитывает, марает, опять пишет.) Вот работка: даже пот прошиб. (Отирает лицо и пробегает письмо.) Гм... м... м... м... Мой тихий ангел... милый... милый сердцу уголок семьи... м.... м... м... нежное созвездие... черт знает, какого вздору!.. черт в ступе... сапоги всмятку, и так далее. (Запечатывает и надписывает адрес.) А вот что: мой тихий ангел! пришлите мне одно из ваших крылышек, вашу булавку с солитером (пародируя), отражающим блеск вашей небесной отчизны. Надо нам оснастить ладью, на которой понесемся мы под четырьмя ветрами: бубновым, трефовым, пиковым и червонным, по треволненному житейскому морю. Я стану у руля, Расплюев к парусам, а вы будете у нас балластом!.. А этот... Расплюев нейдет... экая...

 

ЯВЛЕНИЕ 11

Кречинский и Расплюев (входит).

Кречинский. А... ну, вот он...

Расплюев (с букетом в руке. Несет его бережно; к публике, показывая на букет). Двадцать пять серебряных рублей за веник! тьфу!

Кречинский. Эй, сюда, покажи. (Смотрит.) Хорош, ладно. Сдачи сколько?

Расплюев (с сокрушением). Сдачи? пятидесятирублевая. (Подает ему деньги.)

Кречинский. Теперь ты слушай да подбери, братец, губы - дело резкое. Вот видишь, это письмо к моей невесте, Лидии Петровне Муромской, вот тут сейчас на бульваре... знаешь?..

Расплюев (оживает). Знаю, Михайло Васильич, знаю. Вот только за угол повернуть, большой белый домина с подъездом.

Кречинский. Ну да. Теперь скоро час?

Расплюев (подпрыгивая к часам). Первого сорок пять минут.

Кречинский. Ну да. Старика теперь дома нет; об эту пору он всегда таскается по городу на своих доморощенных клячах. Ты отправляйся и отдай букет Лидии Петровне лично. Поздравь от меня с добрым утром, этак, половчее, повальяжнее, отрекомендуйся... понимаешь? Да уберись хорошенько. Надень мой сюртук... Федор!

Федор входит.

Подай ему мой сюртук!.. Если старик дома, букет отдай, а записки ни-ни. Я прошу в ней, между прочим, чтоб она прислала мне ее солитер, что я обделывал в булавку... помнишь?

Федор подает Расплюеву сюртук.

Расплюев (надевает и оправляется). Знаю, помню; двадцать карат - тридцать тысяч стоит.

Кречинский. Я пишу ей, что вчера был у меня о нем спор с князем Бельским и состоялось о нем большое пари.

Расплюев. Тс, тс, тс, тс...

Кречинский. Получи вещь и принеси аккуратнейшим образом. (Грозит ему.) Об этом пари можешь и сам приврать что-нибудь.

Расплюев. Я привру, Михайло Васильич, я охотно привру.

Кречинский. Или нет, не ври: у тебя во вранье всегда передел бывает. Беги; а получа вещь - лети! Берегись старика; остальное пойдет как по маслу... Понял?

Расплюев (вполголоса). Понял, Михайло Васильич (подымая брови и палец, значительно), понял! лечу!.. (Уходит.)

 

ЯВЛЕНИЕ 12

Кречинский (один).

Кречинский. Понял, понял... Ничего, дурак, не понял. Он думает, что я красть хочу, что я вор. Нет, брат: мы еще честью дорожим; мы еще вот в этом кармане (показывает на голову) ресурсы имеем. Однако к делу! (Кричит.) Федор! гей! Федор!

Федор врывается в дверь с маху.

Где ты сидишь? спишь?

Федор. Я вот, сударь, только что...

Кречинский. Ну?! Двух ног мало, подставь третью! На вот деньги. Первое - истопить комнаты. Да ты смотри: ты с радости так нажаришь, как в пёкле: так это еще рано. Во-вторых, у меня нынче вечером для шести персон чай: невеста с ее родными, господин Нелькин и, может, еще кто-нибудь. Чтоб все было отлично...

Федор. Слушаю-с. Десерт прикажете?

Кречинский. Чтобы все было отлично. Зажги карсели, канделябров не зажигать; убрать комнаты; накурить духами. Транспаранты везде. Прием семь часов...

Федор. Ливреи прикажете?

Кречинский. Ливрей не нужно. Услуга в черных фраках: галстуки и жилеты белые; да гардины опустить - опустить гардины. А то у вас что порядочный человек вечер делает, что купчиху замуж отдают - все равно.

Федор. Слушаю-с. (Уходит скоро.)

 

ЯВЛЕНИЕ 13

Кречинский (один).

Кречинский. Теперь надо мне две этакие бумажки, чтобы капля в каплю были. Постой, постой! (Роется в бюро.) Та, та, та. Заемные письма! всего лучше! (Накладывает их одно на другое и режет ножницами пополам.) Чудесно! (Напевает из "Волшебного стрелка".)

Что бы было без вина?
Жизнь печалями полна
Вся тоской покрыта (
bis).

Эх, "Волшебный стрелок"! врешь, братец, не то, пой так:

Что бы было без ума?
Жизнь печалями полна,
Наготой покрыта,
С ним (т. е. с умом,) несчастье лишь обман.
Коль сегодня пуст карман,
Завтра мы богаты (
bis).

(Кончает самой невероятной руладой.)

И как дойдешь до богаты, закатывай рулады, какие хочешь, неси дичь страшную: все хорошо, все ладно... Все - ум, везде - ум! В свете - ум, в любви - ум, в игре - ум, в краже - ум!.. Да, да! вот оно: вот и философия явилась. А как Расплюева таскал, ведь философии-то не было: видно, и она, Сократова дочь, хорошую-то почву любит... Только... как бы Расплюев чего не подпакостил: уж полчаса, если не более. А теперь, в эту минуту, в эту великую минуту, мы переходим Рубикон, причаливаем к другому берегу или проваливаем в омут!.. Да, вот она! вот она, решительная минута!

Слышен шум. Расплюев вбегает в шубе запыхавшись. Кречивский вскакивает и идет к нему навстречу.

 

ЯВЛЕНИЕ 14

Расплюев, за ним Федор, снимает с него шубу.

Кречинский. Что, Расплюев, виктория?

Расплюев. Виктория, Михайло Васильич, виктория! Вот она, на уде, хватила! (Держит высоко булавку и передает ему.)

Кречинский (весело). Ну, Расплюев, перейден Рубикон!

Расплюев (припрыгивая). Перейден!

Кречинский. Рубикон!

Расплюев. Рубикон!

Кречинский. Дурак!

Расплюев. Дур... ну нет, не дурак, нет, Михайло Васильич! вот как обделал - удивительно. Приезжаю... приезжаю-с, этак спрашиваю: что барин, мол, дома? Нет, говорят, дома; говорю: барышня дома? Говорят, дома. Где, говорю? Говорят, у себя. Говорю, доложи; говор...

Кречинский. Ну это видно: гениально... (Отходит к бюро.)

Расплюев подходит к Федору и рассказывает ему с жестами. Кречинский рассматривает обе булавки.

Как одна! (Завертывает их отдельно каждую в приготовленные бумажки.) Не сорвется! (Кладет их в бумажник, к Расплюеву) Ну, Расплюев! Теперь бежать!!!

Расплюев (поворачиваясь к нему, быстро). Бежать?!! Что ж? я готов бежать...

Кречинский. Бери, захватывай, что можно. Живо, скорей!.. (Федору.) Давай одеваться!

  
  
  

Расплюев (бегает по комнате). Федор, бери, захватывай, братец, что можно. Живо! (Схватывает какие-то вещи, бежит мимо Кречинского и падает.)

Кречинский (одевается). Скорей, братец, скорей! чемодан давай сюда, чемодан!

Расплюев бежит в другую комнату и несет чемодан.

Стой! нельзя.

Расплюев останавливается как вкопанный.

Если за нами пошлют фельдъегеря, ведь сейчас догонит.

Расплюев. Кто? Курьер? Курьер сейчас нагонит.

Кречинский. Нас сцапают, и по Владимирке.

Расплюев. Уж коли сцапают, так по Владимирке.

Кречинский. Так что ж с ней делать?

Расплюев. Да, Михайло Васильич, что ж с ней делать?

Кречинский. Федор!

Расплюев. Федор!

Кречинский. Подай мне шубу!

Расплюев. Подавай Михайлу Васильичу и мне шубу!

Кречинский (надевает быстро шубу). Нет, любезный, тебе не шубу, а, по всякой справедливости, серую сибирку с бубновым тузом на спине! (Уходит; в дверях, Федору.) Федор, не выпускать его отсюда никуда, слышишь?

Федор. Слушаю, сударь! (Становится у двери и затворяет ее под нос Расплюеву.)

 

ЯВЛЕНИЕ 15

Расплюев останавливается как вкопанный.

Расплюев. Стойте! Что вы? Михайло Васильич!.. (Во весь голос.) Михайло Васильич!.. Да куда ж он? Постой, пусти, пусти, пусти, говорят! Что ты? (толкает Федора от двери) да что ж ты?

Федор (отводя его рукой). Извольте, сударь, остаться. Слышали, не приказано-с.

Расплюев (потерявшись). Как?! Да это... это, стало, разбой!.. измена! ай, измена!!! (Идет опять к двери и толкает его.) Пусти, пусти, разбойник! пусти, говорю!..

Федор запирает дверь на ключ.

Ах, батюшки светы! Режут, ох, режут!.. Караул! Карау... (Притихает.) Шш... что я? На себя-то? сейчас налетят орлы... (Стихает.) Пусти меня, Федорушка! Пусти, родимый! Тебе ведь все равно; ну что тебе мою грешную душу губить? Ведь сейчас полиция придет, сейчас хватятся! Как старик вернется, так и хватятся. Кто, скажут, приезжал? Скажут, приезжал Иван Антоныч. Ну, скажут, его, мошенника, сюда и подавай. Барин большой, богатый; вот меня этак... (берет себя за ворот) на буксир, да к генерал-губернатору, да в суд, да и скомандуют по нижегородской дороге! Ох, ох, ох, ох, ох! (Садится на чемодан и плачет.) Федорушка! Разве тебе радость какая или добыча будет, если меня в непутном-то месте отстегают?..

Федор. Помилосердуйте, Иван Антоныч! дворянина? что вы!..

Расплюев. Какой я дворянин? Все это пустяки, ложь презренная. Пиковый король в дворяне жаловал - вот-те и все. Федор, а Федор! Пусти, брат! Ради Христа-создателя, пусти! Ведь у меня гнездо есть; я туда ведь пищу таскаю.

Федор. Что вы это? Какое гнездо?

Расплюев. Обыкновенно, птенцы; малые дети. Вот они с голоду и холоду помрут; их, как паршивых щенят, на улицу и выгонят. Ведь детище - кровь наша!..

Федор. Да полно вам, Иван Антоныч, право, себя тревожить. Ну куда барину уйти?

Расплюев. Как куда? Да на все четыре ветра.

Федор. Ну такой ли он человек, чтобы ему уйти. Он и здесь цел будет. Поехал дело какое делать, а не ушел.

Расплюев. Нет, ушел, непременно ушел. Что ему, о нас, что ли, думать? Ведь эта вещь, говорят, сорок тысяч стоит, - вот какая вещь! Да чего тут? Сам-то я как влез с этой проклятой вещью в сани да как понюхал свежего воздуха, ну, так меня и позывает! Да ведь тем и устоял только, что думаю себе: ну, куда, мол, мне? куда? ведь он орел: как шаркнет за мною, так только пищи!.. А ему теперь что? везде дорога, везде тепло. Катит себе...

Федор. Да какой ему расчет бежать, да еще и с краденой вещью? Дураку надо бежать, а не ему!

Расплюев. Так, по-твоему, с нею лучше по городу шататься?

Федор. Да какая ж она краденая?

Расплюев. Ведь мы ее обманом у Муромской взяли. Что с нею больше делать? Марш, да и только!

Федор. Ну... заложить поехал.

Расплюев. Заложить? Да ведь ныне вечером ее надо отдать, а то через полицию возьмут, да и в сибирку посадят. Так этого не захочется. Нет, брат, ушел, просто ушел! Уйдем, Федор, и мы!

Федор. А мне что? я при своем месте.

Расплюев. Ведь в тюрьме умрешь.

Федор. А за что? я ничего не знаю: мету комнаты, сапоги шщу, знать не знаю и ведать не ведаю - вот и ответ. Да, впрочем, оно дело темное; может, Михайло Васильич и отлучился куда. Кто его знает?

Расплюев. Отлучился?.. стало, бежал?!! (Берет себя за голову и суется по комнате.) Ох, ох, ох! (Останавливается и собирается с духом.) Ну, Федор, спросят - смотри: ведь ты сам братец, видел, как я ему ее отдал.

Федор. Чего-с?..

Расплюев (кричит). Я говорю, что ты видел, как вот здесь, на этом самом месте, я отдал булавку этому разбойнику, твоему барину.

Федор. Ну, Иван Антоныч, позвольте: вы в евто дело меня не вводите. Мне, сударь, не стать: я сапоги чищу, комнаты мету, а ваших делов я не знаю.

Расплюев (с ужасом). Иуда!.. Как не знаешь? Да ведь я сию минуту вот при тебе ему отдал.

Федор. Помилуйте! Почем мне знать, что вы ему отдали. Вы нешто говорили мне, что вы ему отдали?

Расплюев. Ах, Хам! Хам! (Бьет себя по лбу.) Зарезал!! Ааа! чертова шайка! Вижу, вижу... Так вы меня под обух!.. Нет, постой! (Наступает на него в азарте.) Пусти, говорю, пусти, бездушник! (Подбирается к нему.) Слышишь, говорю: пусти! (Кидается на него; борются молча и пыхтят.)

Федор подбирает Расплюева под себя.

Федор. Эх, брат, врешь, Иван Антоныч! эх, брат, врешь! Ишь, ишь вертишься... постой... постой... (Душит его.)

Расплюев (тяжело дышит). Ох, ох, ох! Оставь! смерть моя... смерть!.. Оставь... ах, батюшки... батюшки...

Федор (потискивая Расплюева). Не приказано, так сиди смирно...

Расплюев (вырывается, отходит к сцене и оправляется) У, ах, тьфу, тьфу! А! (к публике) что бы вы думали? ведь он, дурак, рад до смерти задушить. (Подумав.) А, третья! Ей-ей, третья! (Складывает руки.) Судьба! (Громче.) Судьба! за что гонишь? За что гон... (Взглянув на Федора.) Нет, каков леший! рожа, рожа-та какая! Стал опять в дверях, как столб какой; ему и нуждушки нет.

Федор равнодушно на него смотрит. Расплюев посматривает по сторонам.

Ох, ох, ох, ох, ох! А время идет! идет время! И сюда, может, уж идут! А я в западне! Молчать должен, ждать беды! Тюрьмы!! наказания ждать и молчать!! Господи боже! как томит сердце!.. ноет как! вот здесь какая-то боль, духота!!! Детки мои! голы вы, холодны... Увижу ли вас?.. Ваня, дружок! (Плачет. Удар звонка.) Ай!.. вот они!.. вот они!.. Полиция в доме, полиция!! (Мечется по комнате. Еще удар звонка. Федор идет отворять.) Идут!!! Ух!! ух!! (Кидается в отчаянии на чемодан.)

 

ЯВЛЕНИЕ 16

Те же и Кречииский, входит быстро; Федор идет за ним и что-то говорит ему тихо.

Кречинский (в духе). Ха, ха, ха! Ну и очень хорошо сделал. (Расплюеву.) Что, брат? вы, кажется, с Федором-то погрелись? Что ж, ничего: оно от скуки можно. Только вот что худо: все ты, Иван Антоныч, торопишься: в свое время все, братец, будет; это закон природы - и полиция будет, и Владимирки не минешь, - в свое время все будет; об этом тебе хлопотать нечего. (Отходит к бюро и развязывает пачку.) А теперь вот возьми да займись покуда делом. (Отдает ему пачку денег.) Сочти вот деньги да разложи, братец, на кучи. Отдать надо. Это наша обязанность, священный долг. А булавку (кладет ее на стол) вот надо вечером возвратить тому, кому принадлежит. Вот как честные люди делают. Эх, ты!

Расплюев (совершенно растерянный, подходит к столу). То есть просто ничего не вижу (трет себе лоб): пестрота какая-то. (Делает жест.) Фу! Деньги... это деньги... а вот это... булавка... точно, булавка! (Берет деньги и начинает считать.) Сто... двести... четыреста... девятьсот... четырнадцать... тьфу! (Кладет и начинает считать опять деньги на столе; к публике.) Вот вам скажу, был здесь в Москве (вздыхает) профессор натуральной магии и египетских таинств господин Боско: из шляпы вино лил красное и белое (всхлипывает); канареек в пистолеты заряжал; из кулака букеты жертвовал, и всей публике, - ну, этакой теперь штуки, закладываю вам мою многогрешную душу, исполнить он не мог; и выходит он, Боско, против Михайла Васильича мальчишка и щенок.

Кречинский (пишет у стола). Ну довольно! считай! а то ведь ты рад воду толочь. У него какая-то чувствительность: ведь пень целый, кажется, а сейчас и размякнет.

Расплюев (в восторге). Господи боже мой! какое масло разливается по сердцу, какой аромат оступает меня со всех сторон! жасмины какие-то пахнут, и вообще полагать надо, что такую теперь чепуху порю, что после самому стыдно будет.

Кречинский. Ха, ха, ха! я думаю.

Расплюев. Смейтесь, смейтесь! Что вам? Вам ведь только и смеяться в жизни... что вам? Вы вон как вертите; всем вертите, просто властвуете! А вы вот в мою шкуру-то влезьте, так иное дело. Да! Вы вон Федора спросите: я без вас потерялся совсем; помрачился ум; сижу вот тут... (указывая на чемодан) да волком и вою.

Кречинский. Послушай, ведь я дожидаюсь... это долго будет?

Расплюев. Что ж, Михайло Васильич, неужели и порадоваться-то нельзя. (Разбирает деньги.) Вот они, родимые-то! Голубчики, ласточки мои! Вот это: пеструшечки пучок, другой, третий... а вот это малиновки: пучок, другой, трррретий, четверррр...тый... ха, ха, ха! хи, хи, хи! Господи боже мой! Ну, чего бы я не сделал, чего бы не свершил для этакого благополучия!.. (Садится и считает.)

Молчание.

Кречинский (надев шляпу и шубу, подходит к Расплюеву). Ну, чадушко, кончил?

Расплюев (торопливо). Сейчас... сейчас... сейчас.

Кречинский (берет одну пачку). Эти деньги я отвезу сам; а вот эти (отдает ему остальные деньги) развези ты - да часы мне выручи. Вот записка, кому и сколько надо отдать. Смотри: исполнить аккуратным образом.

Расплюев (берет деньги и завертывает их бережно в бумагу). Михайло Васильич... как же это? Ведь эти деньги от Бека, от Никанора Савича.

Кречинский. Да, от Бека.

Расплюев. А булавка-то... Стойте... (Рассматривает булавку.) Да ведь это моя крестница! Ведь это та самая, что я получил от Лидии Петровны? а?

Кречинский. Ну разумеется; ее нынче вечером надо Лидии Петровне возвратить. (Берет булавку из рук Расплюева и запирает в бюро.)

Расплюев (берет шляпу). Как разумеется? Черт тут разумеет! Как же это? а? И деньги и булавка! (Федор накидывает ему шубу.)

Кречинский. Гончая ты собака, Расплюев, а чутья у тебя нет... Эхх ты!

Уходят.

Занавес опускается.

 

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Квартира Кречинского. Вечер. Все освещено и убрано.

 

ЯВЛЕНИЕ 1

Федор, в черном фраке, белом галстуке, жилете и перчатках, ставит лампы в обмахивает мебель. Расплюев входит, завитой, во фраке и в белых перчатках.

Расплюев. Ха, ха, ха... ха, ха, ха... ха, ха, ха... ой, довольно... ха, ха, ха!.. Вот как разобрало!.. (Кладет шляпу.) Как представлю себе эту подлую рожу, как сидит он, христопродавец, со стеклышком; караулит его; хранит Иуда за семью замками кусок хрусталя, в два гроша меди; так меня... ха, ха, ха!.. и разбирает... фу... (оправляется) небось руки трет, шесть тысяч серебром дал! ведь куш какой! Он думает; Кречинский, мол, лопнет, и солитер мой... А, Федор? А Михайло Васильич ведь Наполеон? Подай-ка мне карандаш.

Федор подает ему карандаш.

Постой, запишу! Так Эврика или Эдрика, как он говорил-то?

Федор. Кажется, Эврика.

Расплюев. Ну, так ин будь Эврика. Первая легавая собака, какая будет, назову Эврика. Фио! эй ты, Эврика! хорошо, ничего. Вот он, Федор, кричал-то, что нашел, ан он точно нашел.

Федор. То-то и есть, Иван Антоныч! а вы вот хоть сейчас его взять и в желтый дом вести.

Расплюев. Что делать, братец, пас. А ты знаешь, как он эту вещь обделал?

Федор. Почем мне знать! Признаться вам сказать дураком не был, а тут и ума не приложу; мерекаю и так и этак, ну нет: просто разум не берет.

Расплюев. А вот я тебе разгадаю, братец, разга-а-даю!.. Только смотри, дело вот какое: секретнейшее.

Федор. Помилуйте!

Расплюев. Вот видишь... (Поправляет фрак и делает жест пальцами.) Как взял он это дело себе в голову, как взял он дело, кинул так и этак... Ну, говорит, Расплюев, выручай. Я, говорю, готов, Михайло Васильич, на все готов. Вот, говорит, что: прозакладывай ты, говорит, Расплюев, свою душу, а достань мне от Муромских их солитер, что я ныне, по осени, отдавал оправлять в булавку; помнишь, говорит, вот по той модели, что у меня в бюро валяется. Я этак и задумался.

Федор. Вы-то!

Расплюев. Да, я-то. Трудновато, говорю, трудновато. Однако отправился и, как ястреб какой, через четверть часа тащу его на двор: вот, мол, он, голубчик! Он, например, берет его и модель-то берет... слышишь, модель-то, по которой уделывали... да в бумажник обе и запустил.

Федор. В бумажник!..

Расплюев. В бумажник! Ведь вор-человек; побрякушки не бросил... а?.. а вот она и дело сделала... Взял он их да прямо в Киселев переулок, к Никанору Савичу Беку бац! Денег, говорит, давай, жид, денег. Денег? какие у меня деньги? Денег нема. А под залог - ма? Под залог, говорит, ма. А сколько ты мне, например, говорит, Иуда, дашь денег под это детище?.. Того так и шелохнуло, и рот разинул: загорелись глаза, лихорадка так и треплет. Туда, сюда, на стекло, на вески, вертит, пробует... Ну, видит, вещь первая... Четыре... - Четыре!.. Собачий ты, говорит, сын, ведь она десять стоит... а?.. Что ты, дурака, что ли, нашел. Подай назад; не хочу!.. - Тот разгорелся, из рук-то выпустить не может; вырвал да опять в бумажник. Семь дашь? (Пискливым голосом.) Нет, не могу, не могу: пять! - Хочу семь! - Ни! - Ну, шесть! - Ни! - Ну, прощай, да, смотри, не поминай лихом; мне Шпренгель восемь даст. Дрожит Хам, трепещет; взалкал волчьим-то горлом: ведь хищник! Ух!.. бери, говорит. По рукам, что ли? По рукам!.. Давай, говорит, сургуч да коробку. "Как коробку?" Да видимое дело, что коробку. Мы туда его, голубчика, уложим собственноручно; а я вот печати наложу, так и сохранно будет, а тебе, говорит, Иуда, этакое сокровище не дам... слышишь?.. Ого!..

Федор. Так, так, так! (Кивает головой.)

Расплюев (продолжает). Побежал перепелкою за коробкою; тащи, говорит, и деньги... Тащит и деньги. Вот, говорит, смотри! Вытянул из бумажника, да уж не ту, а модель-то, модель...Ведь это что? вертит ему в глазах-то... ведь это Бразилия целая... а? Голконда... а?

Федор. О, господи!

Расплюев (с жаром). А у него глаза-то кровью, кровью-таки и налились! Раз, два... бултыхнули в коробку, наложили печати... тот ему деньги; этот ему коробку... Приехал, да как хлыстнет мне на стол вот какую пачку!.. На, говорит, получи, да Михайла Васильича помни!..

Федор (складывая руки). Ах ты, господи!

Оба стоят в благоговении. Молчание.

Расплюев (в необыкновенном духе). Наполеон, говорю, Наполеон! великий богатырь, маг и волшебник! Вот объехал, так объехал; оболванил человека на веки вечные... человека?.. нет; ростовщика оболванил - и великую по себе память оставит.

Федор (расставив руки). Ну, точно, обделано дело. Господи! вот дело обделано.

Расплюев. Да как еще обделано - диво! Деньги тут, и солитер тут; нынче вечером мы его с благодарностью... (С внутренним увлечением.) Под семью печатями и за семью замками лежит стекло, и привалил его жид своим нечестивым туловищем! И следа нет! следа-то нет! По клубу уплатит сполна; свадьбу справит лихо; возьмет миллион, да и качнет; то есть накачает гору золота и будет большой барин, велик и знатен, и нас не забудет... а? Федор?.. ведь не забудет?

Федор. Хорошо, как не забудет.

Расплюев. Он мне двести тысяч обещал.

Федор. Когда обещал, так хорошо. Хохлы говорят; обещал пан кожух дать, так и слово его тепле.

Расплюев Что-оо? Откуда ты сыскал эту поговорку? Обещал; разумеется, обещал.

Звонок.

Вот, никак, Михайло Васильич изволит звонить... Он и есть. (Подымает благогоговейно руки.) Великий богатырь, маг и волшебник! (Почтителъно идет ему навстречу.)

 

ЯВЛЕНИЕ 2

Те же и Кречинский.

Кречинский (входит и кладет шляпу). Экой день... а?.. Дай стул, Федор: устал!.. А?.. первый раз в жизни устал; видно, старо стало... Ну, у вас здесь все исправно? (Садится. Расплюев и Федор стоят перед ним.)

Федор. Все исправно, Михайло Васильич, по приказанию, все исправно.

Кречинский (осматривает гостиную). Вижу. Хорошо. Вот сюда еще карсель. Экой важный апартамент какой; хоть какому жениху не стыдно. (Расплюеву, строго.) Ну, ты все исполнил?

Расплюев. Все, Михайло Васильич, все, как приказали, все, до ниточки. Угодно вам расписки получить?

Кречинский. Вестимо; не на веру же. (Берет у него расписку и читает.) Гм!.. хорошо... Федор!.. На, запри в бюро...

Расплюев. Вот и часы ваши, Михайло Васильич, и цепочка. Все тут. (Передает ему.) Извольте видеть, как все уделано.

Кречинский (берет часы). Ладно!.. Фу, устал!.. (Надевает на себя часы.) В клубе пообедал отлично. Давно такого аппетита не было. Был там этот дурак Нелькин. Как уставился на меня, словно сова какая. Смотри, мол, брат, смотри; проглядел невесту; теперь на меня глаза пялить нечего; с меня, приятель, взятки гладки; я подковы гну...

Расплюев. Я тоже, Михайло Васильич, исполнив приказания, завернул в Троицкой...

Кречинский. Ага, не позабыл?

Расплюев. Как же, помилуйте!.. Вхожу, этак, знаете, сел посреди дивана, подперся так... Гм! говорю: давай ухи; расстегаев, говорю, два; поросенка в его неприкосновенности! Себе-то не верю: я, мол, или не я?.. Подали уху единственную: янтари этак так и разгуливают. Только первую ложку в рот положил, как вспомню о Беке, как он болтуна высиживает, да как фукну... так меня и обдало!.. Залил все, даже вот жилетку попортил... ей-ей! какая досада.

Кречинский. Ну, хорошо, хорошо... Слушай: когда приедут гости, ты мне займи разговором старика: болтай ему там черт знает что; а я останусь с бабами и сверну эту свадьбу в два дня. Да ты, смотри, не наври чего. Ты ведь, пожалуй, сдуру-то так брехнешь...

Расплюев (жалобно). Отчего же брехнуть? зачем брехнуть? Кажется, я все дело делаю, а вам вот никогда не, угодно мне и одобрение дать.

Кречинский. Да черт тебя одобрит? видишь, какой пень уродился!.. (Задумывается.) Постой... исправно ли ты принарядился?

Расплюев. А я, Михайло Васильич, из Троицкого завернул к французу, завился - а-ла мужик... Вот извольте видеть, перчатки - полтора целковых дал... белые, белые, что есть белые...

Кречинский. Совсем не нужно.

Расплюев. Как же, помилуйте! как же-с! без белых перчаток нельзя; а теперь вот в ваш фрак нарядился... извольте взглянуть.

Кречинский. Ха, ха, ха!.. хорош, очень хорош. Смотри, пожалуй! а? целая персона стала. (Повертывает его.)

Расплюев. Что же, Михайло Васильич, отчего же не персона? Ведь это все деньги делают: достатку нет, обносился, вот и бегай; а были б деньги, так и сам бы рассылал других да свое неудовольствие им бы оказывал.

Кречинский. Ну, ну, ну, хорошо, хорошо. Теперь на ноги живо! Федор!

Федор вбегает.

Чтоб все было отлично, чинно, в услуге без суматохи и без карамболей под носами; два официанта у приемной, сюда еще карсель; зеленый стол вот здесь. (Смотрит на часы.) Сейчас гости! Конец - и делу венец! Постой, постой! Эй, Федор! Там в коридоре я видел портрет какого-то екатерининского генерала... Вот этакая рожа. (Делает гримасу.) Сейчас обтереть, принесть и повесить над моим бюро. Это для генеалогии.

Несут карсель, стол, портрет, ставят и вешают. Звонок.

Ну, вот они. Я иду принять; а ты, Расплюев, с


Другие авторы
  • Тайлор Эдуард Бернетт
  • Лобанов Михаил Евстафьевич
  • Эрастов Г.
  • Кайсаров Петр Сергеевич
  • Журовский Феофилакт
  • Вересаев Викентий Викентьевич
  • Соловьев Владимир Сергеевич
  • Шпиндлер Карл
  • Вербицкий-Антиохов Николай Андреевич
  • Шмидт Петр Юльевич
  • Другие произведения
  • Елисеев Александр Васильевич - В долине Иордана
  • Пильский Петр Мосеевич - Золотые вилочки
  • Некрасов Николай Алексеевич - Михаило Чарнышенко, или Малороссия восемьдесят лет назад. Сочинение П. Кулеша
  • Черный Саша - Солдат и русалка
  • Малиновский Василий Федорович - Рассуждение о мире и войне
  • Коган Петр Семенович - Георг Брандес
  • Полевой Ксенофонт Алексеевич - Горе от ума. Комедия в четырех действиях, в стихах. Сочинение Александра Сергеевича Грибоедова
  • Курочкин Николай Степанович - Курочкин Н. С.: Биобиблиографическая справка
  • Воровский Вацлав Вацлавович - Спор о Макаре
  • Григорьев Сергей Тимофеевич - Морской узелок
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (25.11.2012)
    Просмотров: 193 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа