Михаил Петрович Старицкий
Последняя ночь
Историческая драма в двух картинах
"Остання н³ч".
Перевод А. Островского
Действующие лица:
С т е п а н Б р а т к о в с к и й, подчаший Львовский; молодой еще,
но бледный, худой и изможденный; оброс бородой, в которой
пробивается проседь. В арестантском халате; узник.
И н с т и г а т о р, судебный обвинитель того времени; старый, седой;
личность желчная и злобная. Поляк.
С т о р о ж, добрый сердобольный старик с седыми, нависшими бровями,
придающими ему суровый вид.
Б у р г р а б я, комендант замка и тюрьмы, средних лет, Поляк.
К с е н д з, худой и бледный.
О с т а п, товарищ Степана; молодой.
Т а с я Б р а т к о в с к а я, жена Степана; в "Сне" она исполняет
роль и девушки, и молодой жены. В "Сне" она оживлена, румяна;
в последней сцене - исхудалая, бледная.
М а т ь С т е п а н а, тень старухи-покойницы.
Г о л о с а д е т с к и е, м у ж с к и е и ж е н с к и е.
С т р а ж а.
Действие происходит в городе Луцке в 1702 году,
во время господства Польши.
Сюжетом этой драмы послужило действительное историческое событие.
В конце XVII века жил дворянин украинец Братковский; у него было имение на
Волыни, а проживал он часто во Львове. Братковский был человек образованный,
даровитый, направления
социнианского, но веры православной, большой патриот
и великий народолюбец. В те времена польская шляхта уже пустила на Украине
глубокие корни и стремилась закрепостить крестьян; Братковский же встал
против шляхты в защиту крестьянской бедноты. Он был связан и с кружком
к Левобережной Украине, стремились отколоться от Польши и соединиться
с Левобережной Украиной. Братковский хотел поднять на Волыни восстание
крестьян; его захватили с воззваниями и повесили в Луцке в 1702 году. Жене и
единственному сыну даже не дали свидания.
Автор
____________________________________________________________________________
Картина первая
Внутренность тюремной камеры. Справа от актера нары, покрытые соломой,
слева высоко прорезанное широкое окно, с частой решеткой снаружи, изнутри
стекла чем-то замазаны, прозрачны лишь верхние; прямо железная дверь
с круглым окошечком посредине. Стены камеры черные, облупленные; паутина
клочьями свисает с потолка. Из обстановки в камере еще стол позади нар
и табурет под окном. На столе кружка воды и ломоть хлеба. Вечереет. Лучи
солнца еще играют на верхних стеклах и на потолке; внизу полумрак.
Явление первое
У з н и к, один.
С т е п а н Б р а т к о в с к и й
(сидит на нарах, левая рука прикована к стене цепью; в правой он держит
какую-то бумагу. Медленно читает).
"Он подлежит, как взятый при оружье,
Как злой изменник, бунтарей вожак,
За тяжкую вину тягчайшей каре..."
(Говорит.)
Поклеп и ложь! Не бунтари мы, нет, -
Мы верные сыны своей отчизны!
Обидчик - ты, наш злобный, лютый враг!
Ты родину мою обрек неволе
И, как палач, терзаешь люд родной,
И право, и свободу попирая...
"С оружьем взят!" Нет, сонного меня
Схватили. И жену... голубку... Тасю...
Ох, только вспомню, стынет в жилах кровь...
Где ж, где она? Замучили пытая?
(Пауза.)
И произвол зовут еще судом?!
О свора хищных, двуязыких гадов,
Вы мир кольцом змеиным оплели...
Где ж правда, где?
(Дергает рукой; кандалы впиваются сильнее, до крови.)
Впилось железо в рану, -
Так рви же руку слабую мою,
Что не осмелилась отметить злодеям!
А-а!!
(Пауза.)
Вот и кровь... Когда ж последний час,
Когда конец? Уже скорей бы кара!
"Тягчайшая"? Ха! После пыток смерть
Покажется нам сладкой и желанной!
(Пауза.)
Все в голове смешалось, мысли врозь
В сыром подвале этом разлетелись,
А сердце - льдом сковало... Тело все
Окаменело, стало как чужое...
Проходят дни и ночи в темноте,
И сколько, сколько кануло их в бездну:
Листва желтела, падала с дерев,
Мороз им ткал серебряные ризы,
И снова распускался пышный цвет...
А я сижу... прикован, тело страждет,
В душе - змея... Тоска меня гнетет...
Хоть раз взглянуть бы на жену, на сына!
Что с ними там? Где братья, где друзья?
(Пауза.)
Но тяжелей всего - народа горе.
В ярме бедняк, под палкой!.. Тяжко! Ох,
Как больно мне! Как скорбь терзает душу!
Знать, понимать, что море крови, слез
Наш гордый дух лишило сил и волю
Смирило с рабством, - видеть и не мочь
Им отомстить, и гнить в сыром подвале!
До крови рви!.. Скорей бы "правый суд"...
Ха-ха-ха-ха!
Слышен звон ключей.
Идут?.. Уж не ко мне ли?
Явление второе
Б р а т к о в с к и й,
и н с т и г а т о р,
т ю р е м н ы й
к о м е н д а н т, с т о р о ж и еще о д и н ч е л о в е к, который
прячется за спинами вошедших.
Сторож выдвигает на середину стол, подает инстигатору табурет и отходит
к двери; в руках у него ключи.
И н с т и г а т о р
(оглядывает стоящего перед ним узника, раскладывает на столе бумаги;
после паузы)
Пан заключенье получил?
Б р а т к о в с к и й
(смотрит на него спокойно, чуть свысока)
Давно.
И н с т и г а т о р
Я вижу кровь... К чему жестокость эта?
(Коменданту.)
Снять кандалы!
Сторож бросается к заключенному, снимает.
Б р а т к о в с к и й
(как бы про себя)
Снять? Это что за знак?
И н с т и г а т о р
Надежда на господне милосердье,
И я пришел его вам возвестить.
А если пан ответит без утайки
На все мои вопросы, в тот же час
Он на свободу из тюрьмы вернется
В объятия возлюбленной семьи,
К родному очагу...
Б р а т к о в с к и й
(взволнован)
К родным? О боже!
Да живы ли жена, младенец сын?
И н с т и г а т о р
Я их тогда же выпустил на волю.
Б р а т к о в с к и й
Жена... дитя... и воля! Ах, какой
Соблазн великий!.. Пан мой... Бог сторицей...
Отвечу все... Словечка не солгу...
И н с т и г а т о р
Готов я верить: будем мы друзьями...
Б р а т к о в с к и й
Друзьями? Эх!.. Что хочет пан?
И н с т и г а т о р
А вот:
Ты взят с поличным, преступленья злые
Признаешь ты, не станешь отрицать!
Б р а т к о в с к и й
Ну, как сказать! Немало здесь ошибок.
(Показывает на бумагу.)
Изменником я назван, бунтарем...
Да разве родину любить - измена?
Стоять за братьев - тяжкая вина?
Но ведь меня учили даже в школе,
Чтоб жизни не щадил за свой народ!
И сам Христос, распятый палачами,
Речет, что несть любови больше той,
Которая отдаст за други душу...
И н с т и г а т о р
А други кто?
Б р а т к о в с к и й
(с гордостью)
Те, что и прежде... Что ж,
Любить своих - теперь уж преступленье?
И н с т и г а т о р
Где власть и сила, там теперь свои,
За нами сила - значит, мы и други,
(С раздражением.)
Наш стан и меч - отчизна вам!
Б р а т к о в с к и й
(горько усмехается)
Ха-ха!
Видать, кулак - отец единый в мире,
Ярмо - единственная благодать,
(все больше распаляясь)
Тройчатый кнут - одна теперь святыня?!
Слепая сила - ей лишь и молись?
А свой народ, отчизну, даже бога
Вассалу кинь под ноги?
И н с т и г а т о р
(в бешенстве топает ногой)
Цыц! Молчи!
Как дерзок ты, смутьян закоренелый!
У! Я тебя!
Б р а т к о в с к и й
(спокойно)
Что ж, воля пана! Вам
Всю правду я... как, сударь, вы желали...
И н с т и г а т о р
Всю правду? Ладно. Ты был главарем?
Б р а т к о в с к и й
Большая честь; не думали об этом...
И н с т и г а т о р
Не думали? А кто же правил?
Б р а т к о в с к и й
Все!
И н с т и г а т о р
(нетерпеливо)
А все-таки?
Б р а т к о в с к и й
Товарищей не выдам.
И н с т и г а т о р
А в том - одно твое спасенье!
Б р а т к о в с к и й
(горько)
Как?
В продажности, в измене, вероломстве?
Как мало уважает пан меня!
Иудой не был, и за все богатства
Я верности и чести не продам.
И н с т и г а т о р
А если жизнь, и смерть, и злые муки
Тому цена?
Б р а т к о в с к и й
Пусть даже самый ад!
И н с т и г а т о р
Чего-чего, а пекла не минуешь!
Нам в точности известно: связан был
Ты с Искрой и с Палием, псом презренным,
С Мазепой также, и хотел с Москвой
Соединиться; чернь мутил...
Б р а т к о в с к и й
(усмехается)
Известно?
Тогда к чему же спрашивать меня?
И н с т и г а т о р
(в бешенстве)
Ну, погоди же! Ты еще заплачешь,
На дыбе ты иное запоешь,
Иль на углях горячих...
Б р а т к о в с к и й
(с презрением)
Пан вельможный,
Я вижу, чтит достоинство и честь...
И н с т и г а т о р
Шляхетскую!
Б р а т к о в с к и й
К чему же вам отребье?
Кто может брата своего продать,
Так тот и вас...
И н с т и г а т о р
Не спорю я!.. Однако
Нам надо знать своих врагов!
(После паузы.)
Чтоб их...
Чтоб примирить их с польскою державой...
Б р а т к о в с к и й
Векам, векам тех ран не залечить!
И н с т и г а т о р
Ты думаешь?
(Встал и прошелся. Потом подошел к коменданту и, отведя его в сторону,
что-то шепчет ему.)
Вот зверь! Вот пес упорный!
К о м е н д а н т
Схизмат заклятый,
И н с т и г а т о р
Не возьмешь ничем!
(Быстро садится, узнику.)
Хотели б мы, чтоб подданный любой
Припал челом к стопам святого папы;
Не потому, что лучше наш костел, -
Ведь бог един и хороши все веры, -
А потому, что рознь в таких делах
Ведет к раздорам, порождает злобу,
И дружны лишь единоверцы...
Б р а т к о в с к и й
Нет,
Насилие над верой - мать раздоров,
И лучше бросим этот разговор.
Не изменил я братьям и отчизне,
Так и подавно веру не продам!
И н с т и г а т о р
Ну, пусть и так.
(Тихо.)
Никак не поддается!
Ты бунтовал народ и схвачен был
С оружием?
Б р а т к о в с к и й
Чуть не в одной сорочке.
И н с т и г а т о р
Свидетель есть, что правду скажет нам.
Б р а т к о в с к и й
Подкупленный?
И н с т и г а т о р
Приятель твой ближайший!
Б р а т к о в с к и й
Не может быть!
И н с т и г а т о р
Однако это так!
(Свидетелю.)
Откройся, пан, и покажи!
Свидетель выступил вперед и сразу смешался.
Б р а т к о в с к и й
(взглянув на него, всплеснул руками)
О боже!
Остап? Мой друг? Надежда и оплот?
Орел-казак? Пылающее сердце.
Достойный ум... Кристальная душа...
И ты, и ты продался? Иль отрекся
От дум святых?
Свидетель с каждым словом Братковского терзается все больше.
И н с т и г а т о р
(бьет по столу кулаком)
Ни слова!..
(Свидетелю.)
Говори!
Б р а т к о в с к и й
(вне себя; в голосе слышны слезы)
Топчите сердце!.. Пытки ваши все
Ничто, ничто перед такого мукой!
Зачем я раньше не покинул свет?
Что станется с тобою, Украина,
Когда славнейшие твои сыны
Изменят страха иль маммоны ради?
Святыни попраны во прах...
И н с т и г а т о р
(побагровел, затопал ногами)
Молчать!
(Свидетелю.)
Я жду!
О с т а п
(ломает руки)
Не в силах я!.. Он - невиновен!
Карай меня!
И н с т и г а т о р
(в бешенстве)
Взять в кандалы!
С т о р о ж
(берет свидетеля за руки)
Сейчас!
Вместе выходят.
Явление третье
И н с т и г а т о р, Б р а т к о в с к и й и к о м е н д а н т.
И н с т и г а т о р
Как ты упрям!.. Упрям, но простодушен...
Однако жалко, что твой пыл слепой...
(Пауза. Меняет тон, мягко.)
Приносит вред... Быть может, милосердье
Растопит лед враждующей души,
И жар ее согреет нас.
(Коменданту.)
Что узник?
Как вел себя? Не бунтовал?
К о м е н д а н т
Нет, нет!
Был молчалив и тих...
И н с т и г а т о р
Ну вот, отлично!
(Двусмысленно.)
Он здесь всего до завтра... Верю я,
Что утро принесет ему свободу,
Как вольному - уход и пищу...
К о м е н д а н т
(вздыхает)
Так!
И н с т и г а т о р
Надеюсь, за вниманье пан отплатит?
(Подчеркнуто.)
Хотелось бы, чтоб пан нам другом стал, -
Что ж, время есть...
Б р а т к о в с к и й
(растроганно и радостно)
Пан инстигатор видит
Меня всего: ни в чем я не таюсь...
Все тот же я...