Шекспир Вильям - Антоний и Клеопатра, Страница 4 - Книги

div>

Энобарбъ. Въ какомъ положен³и битва?

Скаръ. Съ нашей стороны всѣ признаки чумы, предшествующ³е смерти! Эта безпутная вѣдьма, эта египетская кобыла,- задуши ее проказа! Въ разгарѣ битвы, когда оба успѣха походили на близнецовъ одного возраста, если нашъ не былъ еще постарше... не знаю, какой ³юньск³й оводъ ужалилъ эту корову! Она подымаетъ паруса и обращается въ бѣгство!..

Энобарбъ. Я былъ свидѣтелемъ этому: мои глаза занемогли отъ этого зрѣлища, и я не могъ выдержать болѣе.

Скаръ. Какъ только она повернула бортъ, благородная жертва ея чаръ, Антон³й, встряхивая своими морскими крыльями, какъ потерянная утка, мчится за ней, бросая битву въ самомъ разгарѣ. Я никогда не видѣлъ болѣе позорнаго дѣла. Опытность, мужество, честь никогда еще не покушались такъ сами на себя.

Энобарбъ. Увы! Увы!

(Входитъ Канид³й).

Канид³й. На морѣ наше счастье выбилось изъ силъ и плачевно идетъ ко дну. если-бы нашъ полководецъ оставался тѣмъ, чѣмъ онъ былъ прежде, все еще было-бы хорошо. О, онъ намъ самымъ предательскимъ образомъ подалъ примѣръ бѣгства!

Энобарбъ (всторопу). А, вотъ ты о чемъ думаешь? Ну, значить, дѣйствительно, на этотъ разъ,- все кончено!

Канид³й. Они бѣжали къ Пелопонезу.

Скаръ. Дорога въ Пелопонезъ хорошая. Отправлюсь туда и я выжидать событ³й.

Канид³й. Я сдамъ мою конницу и лег³оны Цезарю. Шесть царей уже показали мнѣ примѣръ.

Энобарбъ. Я все-таки послѣдую еще за раненымъ счастьемъ Антон³я, не смотря на то, что разумъ мой вмѣстѣ съ вѣтромъ несетъ меня въ другую сторону (Уходятъ).

СЦЕНА IX.

Александр³я. Во дворцѣ.

Входитъ Антон³й съ нѣсколькими слугами.

Антон³й. Слышите! Земля требуетъ, чтобы я не попиралъ ея болѣе! ей стыдно носить меня! Приблизьтесь, друзья! Я такъ страшно опоздалъ въ этомъ м³рѣ, что навсегда потерялъ дорогу... Тамъ есть у меня корабль, нагруженный золотомъ; возьмите его и раздѣлите между собой; бѣгите отъ меня и передайтесь Цезарю.

Слуги. Бѣжать? Никогда!

Антон³й. Я самъ бѣжалъ и научилъ другихъ спасаться и показывать спину. Ступайте, друзья, я-же рѣшился избрать такой путь, на которомъ вы мнѣ не нужны: уѣзжайте. Мои сокровища въ пристани, возьмите ихъ! О, я стремился къ тому, на что не могу теперь смотрѣть безъ краски стыда! Даже мои волосы возмутились, ибо сѣдые упрекаютъ черные въ опрометчивости, а черные проклинаютъ пугливость и глупость сѣдыхъ! Уѣзжайте; я васъ снабжу письмами къ нѣкоторымъ друзьямъ, которые расчистятъ вамъ дорогу ко вниман³ю Цезаря. Прошу васъ, не имѣйте-же такого грустнаго вида и не возражайте мнѣ; воспользуйтесь желан³емъ, порожденнымъ моимъ отчаяньемъ; покиньте того, кто самъ себя покинулъ. Скорѣе въ пристань! Я вручу вамъ этотъ корабль съ его богатствами. Оставьте меня, прошу васъ! Умоляю васъ, покиньте меня! Я потерялъ право приказывать и потому прошу васъ! Я сейчасъ послѣдую за вами (Садится).

Входятъ: Эросъ, потомъ Клеопатра, поддерживаемая Харм³оной и Ирой.

Эросъ. Добрая царица! пойди-же, утѣшь его.

Ира. Пойди къ нему, дорогая царица.

Харм³она. Ступай-же, что-жь дѣлать!

Клеопатра. Дайте мнѣ сѣсть!.. О, Юнона!

Антон³й. Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ!

Эросъ. Взгляни-же на нее, Антон³й.

Антон³й. О, нѣтъ! Гадко! Противно!

Харм³она. Царица!..

Ира. О, добрая царица!

Эросъ. Антон³й, Антон³й!

Аятошй. Да, Эросъ, да! Антон³й при Филиппѣ держалъ свой мечъ, какъ танцовщикъ, тогда какъ я поражалъ худого и сморщеннаго Касс³я; я-же покончилъ и съ безумнымъ Брутомъ! Онъ дѣйствовалъ чужими руками и ничего не смыслилъ въ сложныхъ дѣлахъ войны! А теперь... что-же это?

Клеопатра. Ахъ... помогите!

Эросъ. Царица, Антон³й, царица!

Ира. Да подойди-же къ нему! Поговори съ нимъ! Онъ безъ памяти отъ горя.

Клеопатра. Ну, поддержите меня... О!..

Эросъ. Встань, благородный повелитель; царица приближается; она съ опущенной головой и въ когтяхъ смерти; ты; только одно слово утѣшен³я и ты спасешь ее.

Антон³й. Я измѣнилъ славѣ! Позорное отступлен³е!

Эросъ. Царица, Антон³й!

Антон³й. О, до чего довела ты меня, египтянка! Смотри, я не могу скрыть своего смущен³я, оглядываясь назадъ на обломки моей славы!

Клеопатра. О дорогой мой другъ! Прости моимъ пугливымъ парусамъ! Я не могла подумать, что ты послѣдуешь за мной.

Антон³й. Ты хорошо знала, египтянка, что сердце мое всѣми нитями своими прикрѣплено къ твоему кормилу, и что ты увлечешь меня за собою. Ты отлично знала, что вполнѣ завладѣла душой моей и что одного знака твоего достаточно было-бы заставить меня отступиться отъ самого велѣн³я боговъ.

Клеопатра. О, прости...

Антон³й. Теперь я долженъ послать смиренную мольбу къ этому мальчишкѣ; я долженъ хитрить и прибѣгать къ всевозможнымъ низкимъ уверткамъ... я, который игралъ половиной м³ра, который созидалъ и разрушалъ его счастье!.. Ты знала, до чего сильно завладѣла мною. какъ знала и то, что мой мечъ, обезсиленный моей страстью, во всемъ послушенъ тебѣ.

Клеопатра. О, прости, прости.

Антон³й. Не плачь, говорю себѣ; одна твоя слеза стоитъ всего; что можно выиграть и потерять. Дай мнѣ одинъ поцѣлуй... и это меня вознаградитъ за все... Я послалъ наставника дѣтей нашихъ; вернулся-ли онъ? Меня, моя дорогая, какъ будто давитъ какой-то свинецъ... Вина, эй! И за ужинъ! счастье мое знаетъ, что чѣмъ болѣе преслѣдуетъ оно меня, тѣмъ болѣе я надъ нимъ издѣваюсь! (Уходятъ).

СЦЕНА X.

Лагерь Цезаря въ Египтѣ.

Входятъ: Цезарь, Долабелла, Тирей и друг³е.

Цезарь. Позовите посланнаго Антон³я! - знаешь ты его?

Долабелла. Цезарь, онъ учитель его дѣтей! Суди-же, до какой степени онъ ощипанъ, если посылаетъ тебѣ такое жалкое перо изъ своего крыла,- онъ, который нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ разсылалъ царей своими послами!

Входитъ Эвфрон³й.

Цезарь. Подойди и говори.

Эвфрон³й. Какъ-бы ничтоженъ я ни былъ, но я являюсь отъ имени Антон³я;недавно еще я былъ ничто въ его судьбѣ, не болѣе, какъ забытая росинка, притаившаяся на листкѣ мирты,- ничто въ сравнен³и съ этимъ обширнымъ моремъ.

Цезарь. Пусть такъ. Говори о данномъ тебѣ поручен³и.

Эвфрон³й. Антон³й привѣтствуетъ въ тебѣ властителя его судьбы и просить о позволен³и жить въ Египтѣ; вслучаѣ отказа, онъ уменьшаетъ свою просьбу и молитъ тебя о дозволен³и дышать между землей и небомъ, какъ частный человѣкъ, въ Аѳинахъ. Это его личная просьба. Что касается Клеопатры, она признаетъ твое велич³е, подчиняется твоему всемогуществу и умоляетъ для своихъ дѣтей вѣнца Птоломея, совершенно зависящаго теперь отъ тебя.

Цезарь. Я глухъ къ просьбамъ Антон³я. Что-же до царицы, я согласенъ ее выслушать и удовлетворить ея просьбу, съ услов³емъ, чтобы она выгнала изъ Египта своего опозореннаго любовника, или отняла у него жизнь. Исполнить она это,- и ея просьбы не будутъ напрасны. Таковъ мой отвѣтъ имъ обоимъ.

Эвфрон³й. Да помогутъ тебѣ боги!

Цезарь. Проводите его изъ нашего лагеря! (Эвфрон³й удаляется). (Тирею). Вотъ случай испробовать силу твоего краснорѣч³я. Уѣзжай скорѣе: освободи Клеопатру отъ Антон³я: обѣщай ей отъ моего имени все, что она потребуетъ; даже прибавь еще, если найдешь нужнымъ: женщины, даже совершенно счастливыя, не слишкомъ тверды, а несчастье сломитъ и цѣломудреннѣйшую изъ весталокъ. Докажи-же намъ свое умѣнье, Тирей; что-же касается вознагражден³я, назначь его самъ за свои труды,- и это будетъ для меня закономъ.

Тирей. Я отправляюсь, Цезарь.

Цезарь. Обрати вниман³е, какъ переноситъ Антон³й свое паден³е, и выслѣди всѣ движен³я, которыя указываютъ на его помыслы.

Тирей. Исполню, Цезарь (Уходятъ).

СЦЕНА XI.

Александр³я. Во дворцѣ.

Входятъ: Клеопатра. Энобарбъ, Харм³она и Ира.

Клеопатра. Что намъ дѣлать, Энобарбъ?

Энобарбъ. Помечтать, да и умереть.

Клеопатра. Кого слѣдуетъ въ этомъ винить? Антон³я или меня?

Энобарбъ. Конечно, одного Антон³я, который изъ своей страсти хотѣлъ сдѣлать хозяина своего разума! Что за дѣло, что ты обратилась въ бѣгство изъ этой страшной битвы, изъ этихъ возставшихъ другъ на друга рядовъ? Онъ-то зачѣмъ послѣдовалъ за тобой? Зудъ его страсти не долженъ-бы былъ смущать его, какъ военоначальника, въ ту важную минуту, когда столкнулись двѣ половины м³ра и когда вопросъ лшелъ о его державѣ. Позоръ и несчаст³е было для него слѣдовать за твоими бѣгущими парусами и бросить въ разгарѣ битвы ошеломленный флотъ.

Клеопатра. Тише, прошу тебя.

Входятъ: Антон³й съ Эвфрон³емъ.

Антон³й. Такъ это его отвѣтъ?

Эвфрон³й. Да, Антон³й.

Антон³й. Итакъ, царица воспользуется его милостями, если принесетъ меня въ жертву?

Эвфрон³й. Да, такъ онъ сказалъ.

Антон³й. Она должна знать объ этомъ.- Пошли-же молокососу Цезарю эту сѣдѣющую голову,- и онъ до самыхъ краевъ наполнитъ твои желан³я царствами.

Клеопатра. Эту голову, Антон³й!

Антон³й. Вернись къ нему; скажи ему, что на челѣ его цвѣтутъ розы юности; что м³ръ вправѣ ожидать отъ него великихъ подвиговъ: его деньги, его корабли, его лег³оны могли-бы, конечно, принадлежать и трусу; что его соратники могли-бы побѣдить такъ же счастливо и подъ начальствомъ ребенка, какъ и подъ начальствомъ Цезаря. Почему я и прошу его забыть на время блестящ³я преимущества его положен³я и помѣриться съ удрученнымъ Антон³емъ мечами, одинъ на одинъ. Я напишу ему это. Ступай за мной (Уходятъ).

Энобарбъ. Да, какже! Какъ это вѣроятно, чтобы побѣдоносный Цезарь обезоружилъ свое счастье и согласился на смѣшное единоборство съ такимъ воителемъ! Я вижу, что человѣческая разсудительность исчезаетъ вмѣстѣ съ его счастьемъ, и внѣшн³я достоинства въ минуту паден³я увлекаютъ за собой внутренн³я. Какъ могъ онъ возмнить, зная всѣ обстоятельства, что благоденств³е Цезаря станетъ мѣриться съ его обездоленностью! Цезарь, ты побѣдилъ и его разумъ!..

Входитъ слуга.

Слуга. Посланный отъ Цезаря.

Клеопатра. Какъ! Безъ соблюден³я всякихъ прилич³й! Видите, милыя, передъ увядшей розой затыкаютъ носъ тѣ, кто обожалъ ее, когда она была лишь расцвѣтающей почкой... Введи его.

Энобарбъ. Моя порядочность начинаетъ со мной ссориться (всторону). Преданность, вѣрная безумцу, сама чистое безум³е. И однако, кто имѣетъ достаточно мужества сохранить преданность павшему властителю,- побѣждаетъ побѣдителя и завоевываетъ мѣсто въ истор³и!

Входитъ Тирей.

Клеопатра. Въ чемъ воля Цезаря?

Тирей. Выслушай ее наединѣ.

Клеопатра. Здѣсь только друзья; говори смѣло.

Тирей. Быть можетъ, они также друзья Антон³я.

Энобарбъ. Антон³ю ихъ нужно не меньше, чѣмъ Цезарю, а безъ этого и мы для него безполезны. Если угодно Цезарю нашъ вождь готовъ съ радостью сдѣлаться его другомъ. Что касается насъ, ты знаешь, мы принадлежимъ тому-же, кому и онъ, и въ такомъ случаѣ будемъ преданы и цезарю.

Тирей. Пусть такъ. Выслушай-же меня, знаменитая царица; Цезарь умоляетъ тебя забыть настоящее твое положен³е и помнить только, что онъ - Цезарь.

Клеопатра. Это царское великодуш³е. Продолжай.

Тирей. Ему извѣстно, что ты связана съ Антон³емъ не любовью, а страхомъ.

Клеопатра. О!

Тирей. И потому раны, нанесенныя твоей чести, возбуждаютъ въ немъ сострадан³е, какъ незаслуженно причиненныя грубой силой.

Клеопатра. Цезарь - богъ, и ему извѣстна вся истина; моя честь не измѣняла, она была побѣждена.

Энобарбъ (про себя). Чтобы въ это повѣрить, надо спросить Антон³я... Бѣдный, бѣдный, ты даешь течь по всѣмъ направлен³ямъ и намъ ничего не осталось больше, какъ предоставить тебя твоему крушен³ю, ибо все, что у тебя есть наиболѣе дорогого, тебя покинуло (Уходитъ).

Тирей. Что передать отъ твоего имени Цезарю? Онъ ждетъ твоихъ просьбъ, чтобы ихъ исполнить. Онъ былъ бы радъ, если-бы ты пожелала взять его счастье, какъ палку для опоры; но какъ-бы воспламенилось его рвен³е, если-бы онъ узналъ черезъ меня, что ты покинула Антон³я и отдалась подъ покровительство владыки м³ра.

Клеопатра. Какъ тебя зовутъ?

Тирей. Меня зовутъ Тиреемъ.

Клеопатра. Благожеланный вѣстникъ! Скажи великому Цезарю, что я черезъ тебя цѣлую его торжествующую руку; скажи ему, что я готова сложить къ его ногамъ свою корону и пасть ницъ передъ нимъ; скажи ему, чтобы онъ устами своими возвѣстилъ мнѣ судьбу Египта,

Тирей. Ты выбрала наилучш³й путь. Когда мудрость воюетъ съ счастьемъ и первая отваживается только на возможное, никакая случайность не можетъ сломить ее. Дозволь мнѣ, какъ милость, запечатлѣть мое уважен³е на рукѣ твоей.

Клеопатра. Часто отецъ твоего Цезаря, мечтая о завоеван³и царствъ, напечатлѣвалъ лобзан³я свои на этомъ недостойномъ мѣстѣ, и поцѣлуи сыпались тогда какъ дождь.

Входятъ: Антон³й и Энобарбъ.

Антон³й. Клянусь Юпитеромъ громовержцемъ! Она выказываетъ ему благосклонность! Кто ты, негодяй?

Тирей. Точный исполнитель повелѣн³й самаго достойнаго послушан³я и самаго могущественнаго человѣка.

Энобарбъ. Отхлестаетъ онъ тебя!

Антон³й. Эй, сюда! - А... коршунъ! Клянусь богами и дьяволами, власть моя таетъ! Прежде, когда я звалъ, цари, толкаясь, какъ борющ³яся дѣти, стремились ко мнѣ и кричали: "что прикажешь?.." Отсохни ваши уши! Я вѣдь еще Антон³й!..

Появляются слуги.

Схватить этого шута... и высѣчь его...

Энобарбъ. Удобнѣе играть со львенкомъ, чѣмъ съ умирающимъ львомъ.

Антон³й. Мѣсяцъ и звѣзды! Высѣчь его! если-бы даже здѣсь было двадцать величайшихъ данниковъ Цезаря, и если-бы я увидѣлъ, что они такъ нагло распоряжаются рукой этой женщины... Какъ зовутъ ее съ тѣхъ поръ, какъ она перестала быть Клеопатрой?.. Высѣчь его, друзья; сѣките его, пока не увидите, какъ лицо его искривится и онъ не завопитъ о пощадѣ, какъ мальчишка!.. Уведите его.

Тирей. Маркъ Антон³й...

Антон³й. Тащите его, а когда высѣчете, верните сюда, Этотъ рабъ Цезаря будетъ моимъ посломъ къ нему (Слуги уводятъ Тирея). - Ты была уже отцвѣтшею на половину прежде, чѣмъ я тебя узналъ... А!.. Развѣ я для того докинулъ въ Римѣ брачное ложе, даже не смявъ его ни разу? Развѣ я для того отказался отъ мысли имѣть законныхъ наслѣдниковъ отъ лучшей жемчужины женщины въ м³рѣ, чтобы быть обманутымъ тварью, не гнушающейся даже рабами?

Клеопатра. Мой дорогой...

Антон³й. Ты всегда была лицемѣркой... Но когда мы углубляемся въ пороки, о жалк³й жреб³й! мудрые боги закрываютъ наши глаза; они погружаютъ нашъ чистый разумъ въ нашу собственную грязь; они заставляютъ обожать наши собственныя заблужден³я и смѣются надъ нами, когда мы гордо шествуемъ къ нашей погибели!

Клеопатра. О, такъ уже дошло до этого?

Антон³й. Когда я встрѣтилъ тебя, ты была остывшимъ кускомъ на тарелкѣ мертваго Цезаря... Что говорю ея!.. Ты была объѣдкомъ Кнея Помпея, не считая уже другихъ сладострастныхъ увлечен³й, не внесенныхъ въ списки народной молвой!.. Ибо я увѣренъ, что если ты и способна понимать,что такое добродѣтель, ты все-таки ея никогда не знала!

Клеопатра. Къ чему все это?

Антон³й. Позволить какому-то негодяю, сотворенному лишь для получен³я подачки съ возгласомъ: "да вознаградятъ васъ боги" такъ просто обращаться съ подругой игръ моихъ, съ ея рукой,- этой царственной печатью, съ этой заложницей вѣры великихъ душъ!.. О, зачѣмъ я не на вершинахъ Базанскихъ, чтобы я могъ ревѣть громче рогатаго стада! потому, что неистовство мое доходитъ до бѣшенства. И выражать его по человѣчески,- значило-бы подражать осужденнымъ, приносящимъ съ веревкой на шеѣ благодарность палачу за его стремительность!..

(Тирей возвращается въ сопровожден³и слугъ).

Высѣкли его?

1-й слуга. Изрядно таки...

Антон³й. Кричалъ онъ? Умолялъ о пощадѣ?

1-й слуга. Онъ молилъ о пощадѣ.

Антон³й. Если отецъ твой еще живъ,- пусть сожалѣетъ, что ты не родился дочерью; а ты будешь жалѣть, что слѣдовалъ за счаст³емъ и за побѣдами Цезаря, потому, что тебя за это избили: съ этихъ поръ бѣлыя ручки женщинъ да награждаютъ тебя лихорадкой; трепещи при одномъ ихъ видѣ. Возвращайся-же къ Цезарю и разскажи ему о пр³емѣ. Не забудь ему передать, что онъ бѣситъ меня своимъ нелѣпымъ высокомѣр³емъ и пренебрежен³емъ ко мнѣ. Презирая меня такимъ, какъ я теперь, онъ забываетъ, кѣмъ я былъ. Онъ бѣситъ меня въ ту минуту, когда я готовъ такъ легко пасть, потому что благодатныя созвѣзд³я, руководивш³я мною до сего времени, выступили изъ своихъ орбитъ и озарили огнями свои адск³я бездны! Если мои слова и мои дѣйств³я ему не понравятся, скажи, что у него есть Гиппархъ, мой отпущенникъ, и что онъ можетъ сѣчь его, терзать или даже повѣсить, чтобы со мною расквитаться. Настаивай на этомъ самъ а убирайся съ рубцами на спинѣ! (Тирей уходитъ).

Клеопатра. Ты кончилъ?

Антон³й. Увы! моя земная луна затмилась, и было бы достаточно одного этого, чтобы возвѣстить гибель Антон³ю.

Клеопатра. Подождемъ, пока ты кончишь.

Антон³й. Чтобы польстить Цезарю, ты обмѣниваешься глазками съ шутомъ, застегивающимъ ему пряжки!

Клеопатра. Не узнать меня до сихъ поръ!

Антон³й. Развѣ ты для меня не ледъ?

Клеопатра. О, дорогой, если я такова,- пусть изъ моего ледяного сердца небо пошлетъ градъ, отравленный въ самомъ источникѣ его рожден³я: и пусть первая градинка падетъ въ мое горло, чтобы растаять въ немъ вмѣстѣ съ моей жизнью! Пусть вторая умертвитъ Цезар³она! Пусть погибнуть охъ этой ледяной бури всѣ плоды моего зачат³я и мои египтяне! И да останутся всѣ они безъ погребен³я, доколѣ мухи и насѣкомые Нила не погребутъ ихъ, пожирая.

Антон³й. Довольно, я удовлетворенъ. Цезарь остается подъ Александр³ей. Тамъ я буду биться противъ его счастья. Наши сухопутныя силы держались стойко; нашъ разсѣянный флотъ снова собрался и готовъ къ мстительной морской битвѣ. Гдѣ-же ты, моя храбрость?.. Слушай, царица: если я еще разъ вернусь съ ³юля битвы, чтобы облобызать уста твои, то вернусь, покрытый кровью. Я съ мечемъ моимъ иду готовить событ³я для лѣтописей. Есть еще надежда!

Клеопатра. Узнаю опять моего героя!

Антон³й. Мое сердце! Мышцы мои, духъ мой утроятся - и я буду биться безъ пощады. Прежде, когда дни мои текли беззаботно и покойно, побѣжденные покупали у меня свою жизнь шуткой, но, теперь... я буду скрежетать зубами и посылать во мракъ бездны всѣхъ, кто попробуетъ противиться мнѣ... Идемъ, проведемъ еще одну радостную ночь; пусть созовутъ ко мнѣ всѣхъ моихъ опечаленныхъ сподвижниковъ; да наполнятся кубки! Насмѣемся еще разъ надъ полунощнымъ звономъ!

Клеопатра. Сегодня день моего рожден³я; я думала отпраздновать его тихо и грустно; но такъ какъ другъ мой снова сталъ Антон³емъ, я хочу быть снова Клеопатрой.

Антон³й. Все пойдетъ отлично.

Клеопатра. Пусть позовутъ къ благородному Антон³ю всѣхъ его сподвижниковъ!

Антон³й. Созвать! Я хочу говорить съ ними; а сегодня вечеромъ пропитаю виномъ ихъ раны. Идемъ, моя царица! Во мнѣ есть еще силы! Завтра въ разгарѣ боя я заставлю смерть влюбиться въ меня, потому что буду соперничать въ ревности съ ея зачумленной косой (Антон³й, Клеопатра и слуги уходятъ).

Энобарбъ. Теперь онъ готовъ уничтожить молн³ю! Придти, въ бѣшенство, это значитъ выгнать изъ себя страхъ. Въ такомъ состоян³и духа и голубь кинулся-бы на ястреба. И я вижу, что мужество нашего вождя черпаетъ силу въ ослаблен³и мозга; а когда мужество живетъ на счетъ разума - оно пожираетъ копье, которымъ сражаются. Пойду подумаю, какъ-бы покинуть его (Уходятъ).

ДѢЙСТВ²Е ЧЕТВЕРТОЕ.

СЦЕНА I.

Лагерь Цезаря подъ Александр³ей.

Входятъ: Цезарь, читая письмо, Агриппа, Меценатъ и друг³е.

Цезарь. Онъ обращается со мной, какъ съ мальчишкой, угрожаетъ мнѣ, какъ будто-бы имѣетъ власть выгнать меня изъ Египта. Онъ высѣкъ моего вѣстника; онъ вызываетъ меня на странный бой - Цезаря противъ Антон³я. Пусть-же узнаетъ старый развратникъ, что у меня есть множество другихъ способовъ умереть, а пока я смѣюсь надъ его вызовомъ.

Меценатъ. Цезарь долженъ-же знать, что бѣшенство такого великаго человѣка - признакъ его окончательнаго паден³я. Не давай ему одуматься, но живо воспользуйся его заблужден³ями. Ярость всегда была плохой охраной.

Цезарь. Дай знать нашимъ лучшимъ вождямъ, что завтра мы дадимъ послѣднюю изъ многихъ битвъ... Въ нашихъ рядахъ достаточно бѣглецовъ изъ антон³ева войска, способныхъ его изловить. Наблюди, чтобы это было сдѣлано, и устрой пиръ для войска. У насъ много запасовъ для продовольств³я, и войска, конечно, заслужили нашу щедрость. Бѣдный Антон³й! (Уходятъ).

СЦЕНА II.

Александр³я. Во дворцѣ.

Входятъ: Антон³й, Клеопатра, Энобарбъ, Харм³она, Ира, Алексасъ и друг³е.

Антон³й. Онъ не хочетъ сразиться со мной, Домиц³й?

Энобарбъ. Нѣтъ.

Антон³й. Почему-же?

Энобарбъ. Потому что думаетъ, будто въ двадцать разъ счастливѣе тебя, и не хочетъ ставить двадцати противъ одного.

Антон³й. Воинъ, завтра я буду драться на морѣ и на сушѣ; я выйду съ честью и окуну свою славу въ кровавую ванну, которая оживитъ ее. Готовъ-ли ты храбро сражаться?

Энобарбъ. Я буду драться съ крикомъ: нѣтъ пощады!

Антон³й. Хорошо сказано! Идемъ! Пусть позовутъ слугъ и пусть эту ночь во всемъ будетъ полное изобил³е на нашемъ пиру!

Входятъ слуги.

Дай мнѣ руку... Ты мнѣ былъ всегда вѣренъ... И ты также... И ты... и ты... Вы хорошо мнѣ служили... а вашими товарищами были цари.

Клеопатра. Что это значитъ?

Энобарбъ (всторону). Одна изъ странностей, выжимаемыхъ изъ души горемъ.

Антон³й. И ты тоже, вѣрный слуга! Я хотѣлъ-бы раздѣлиться на столько частей, сколько васъ всѣхъ, и видѣть васъ всѣхъ соединенными въ одномъ Антон³ѣ, чтобы служить вамъ такъ-же хорошо, какъ вы служили мнѣ!

Слуги. Да не допустятъ этого боги!

Антон³й. Ну, добрые товарищи, будьте при мнѣ въ эту ночь, не жалѣйте моихъ кубковъ, ухаживайте за мною, какъ будто мое государство все еще товарищъ вамъ и все внимаетъ моимъ повелѣн³ямъ.

Клеопатра. Чего онъ хочетъ?

Энобарбъ. Заставить плакать своихъ друзей.

Антон³й. Послужите мнѣ еще эту ночь. Быть можетъ, скоро наступитъ конецъ вашей службѣ; быть можетъ, вы не увидите меня больше, или увидите изувѣченной тѣнью. Быть можетъ, завтра вы будете служить уже другому господину. Я смотрю на васъ, какъ человѣкъ, прощающ³йся на вѣки. Мои вѣрные друзья! я не гоню васъ отъ себя; какъ господинъ, я сочетался съ вашей службой и разстанусь съ ней только со смертью. Будьте со мной эту ночь, еще как³е-нибудь два часа, не больше... и да вознаградятъ васъ боги!

Энобарбъ. Чего ты хочешь отъ нихъ, полководецъ? Зачѣмъ лишать ихъ храбрости? Смотри, они плачутъ. И я, оселъ этак³й... у меня тоже лукъ попалъ въ глаза. Не дѣлай намъ сраму... не превращай насъ въ женщинъ.

Антон³й. Довольно, довольно, довольно! Пусть вѣдьма утащитъ меня, если у меня было въ мысляхъ такое намѣрен³е! Пусть на мѣстѣ паден³я этихъ слезъ взростетъ добро! Великодушные друзья мои, вы принимаете слова мои въ черезчуръ горькомъ смыслѣ; я говорилъ, чтобы воодушевить васъ, когда просилъ освѣтить эту ночь факелами! Знайте-же мужественныя сердца, что я сильно надѣюсь на завтрашн³й день. И если я веду васъ на бой, то исключительно только потому, что вѣрю больше въ побѣду и жизнь, чѣмъ въ смерть и славу. Пойдемъ ужинать; идемъ и утопимъ въ винѣ раздумье (Уходятъ).

СЦЕНА III.

Александр³я. Передъ дворцомъ.

Входятъ: два воина.

1-й воинъ. Покойной ночи, брать. Завтра будетъ денекъ.

2-й воинъ. Который рѣшитъ все. О, боги, даруйте намъ въ бою успѣхъ! Ты не слыхалъ ничего особеннаго на улицѣ?

1-й воинъ. Ничего: а что новаго?

2-й воинъ. Вѣроятно, это лишь пустые толки. Спокойной ночи.

1-й воинъ. Прощай, другъ.

Входятъ: два друг³е воина.

2-й воинъ. Воины! Смотрѣть въ оба!

3-й воинъ. И ты тоже! Покойной ночи! (Первые два воина занимаютъ посты въ глубинѣ сцены).

4-й воинъ. Здѣсь наше мѣсто (Отходятъ на авансцену). Если завтра посчастливится флоту, я увѣренъ, что и сухопутныя войска будутъ держаться стойко.

3-й воинъ. Да, у насъ храброе войско, и оно полно рѣшимости (Звуки гобоевъ надъ сценой и подъ нею).

4-й воинъ. Тише! Что это за шумъ?

1-й воинъ. Слушайте, слушайте!

2-й воинъ. Тише!

1-й воинъ. Музыка въ воздухѣ!

3-й воинъ. Подъ землей!

4-й воинъ. Хорошее предзнаменованье,- не такъ-ли?

3-й воинъ. Нѣтъ.

1-й воинъ. Тише-же, говорю вамъ. Что это значитъ?

2-й воинъ. Это Геркулесъ, любимый богъ Антон³я, покидаетъ его сегодня.

1-й воинъ. Впередъ! Узнаемъ, слышали-ли друг³е часовые то же, что мы (Направляются къ другому посту).

2-й воинъ. Ну что, друзья?

Нѣсколько воиновъ. Слыхали вы?

1-й воинъ. Да, не странно-ли это?

3-й воинъ. Слышите, друзья, слышите?

1-й воинъ. Послѣдуемъ за звуками до границъ нашихъ постовъ; посмотримъ, когда они перестанутъ.

Нѣсколько воиновъ (разомъ). Конечно, конечно! Какъ это странно! (Всѣ уходятъ).

СЦЕНА IV.

Александр³я. Во дворцѣ. Разсвѣтъ.

Входятъ: Антон³й и Клеопатра, сопровождаемые Харм³оной и другими.

Антон³й, Эросъ! Мое вооружен³е, Эросъ!

Клеопатрв. Усни немножко.

Антон³й. Нѣтъ, голубка... Эросъ, скорѣе-же; мои доспѣхи, Эросъ!

Входитъ Эросъ съ доспѣхами.

Другъ, покрой меня желѣзомъ. Если фортуна не будетъ нашей сегодня, то только потому, что мы издѣваемся надъ нею. Впередъ!

Клеопатра. Я хочу тебѣ помочь. Это куда?

Антон³й. Оставь, оставь это... вѣдь ты оруженосецъ моего сердца. Вотъ ты и ошиблась, ошиблась!.. Сюда это, сюда!

Клеонатра. Постой! Вотъ! Я хочу помочь тебѣ. Вотъ такъ.

Антон³й. Хорошо, хорошо. Мы теперь справимся. Ну старый другъ, или, вооружайся теперь самъ.

Эросъ. Сейчасъ.

Клеопатра. Развѣ я дурно застегнула?

Антон³й. Чудесно, чудесно; тотъ узнаетъ, что такое буря, кто осмѣлится разстегнуть это раньше, чѣмъ я самъ захочу разоблачиться для отдыха. Сплоховалъ Эросъ; но царица - лучш³й оруженосецъ, чѣмъ ты. Поторопимся. О, моя любовь, отчего ты не можешь видѣть, какъ я буду сегодня сражаться, и присутствовать при моихъ царскихъ занят³яхъ, ты-бы увидѣла, какой я хорош³й работникъ?

Входитъ вооруженный воинъ.

Здравствуй, добро пожаловать! ты похожъ на человѣка, снабженнаго военнымъ поручен³емъ; для любимаго дѣла и встаемъ рано,- отправляемся на работу съ радостью.

1-й воинъ. Какъ-бы ни было рано, но уже тысячи воиновъ въ военныхъ доспѣхахъ ждутъ тебя у пристани.

Крики, трубы. Входятъ военачальники и воины.

2-й воинъ. Утро прекрасное... Здравствуй, полководецъ!

Всѣ. Да здравствуетъ полководецъ!

Антон³й. Прекрасный привѣтъ, друзья мои! Утро, какъ ген³й даровитаго юноши, который хочетъ заставить говорить о себѣ, начинается рано. Такъ... такъ, Эросъ... Ну-ка, дай мнѣ это сюда... такимъ образомъ... Хорошо. Будь счастлива, царица, что бы со мной ни случилось! (Цѣлуетъ ее). Это поцѣлуй воина, но я былъ бы достоинъ порицан³я и самыхъ сильныхъ обвинен³й, если-бы вздумалъ продлить прощанье и отдаться нѣжностямъ... Я долженъ покинуть тебя, какъ человѣкъ, закованный въ желѣзо.- Вы, которые жаждете битвы,- за мной! Я доставлю вамъ случай... Прощай! (Уходятъ: Антон³й, Эросъ и воины).

Харм³она. Не хочешь-ли пойти въ свою комнату?

Клеопатра. Веди меня. Онъ храбро удалился. О, если-бы онъ и Цезарь кончили эту войну единоборствомъ! Тогда Антон³й... Но теперь... Идемъ! (Уходятъ).

СЦЕНА V.

Лагерь Антон³я близь Александр³и.

Труби. Антон³й входитъ въ сопровожден³и Эроса, встрѣчается съ воиномъ.

Воинъ. Да соблаговолятъ боги, чтобы этотъ день сталъ счастливымъ для Антон³я!

Антон³й. А! Отчего твои раны и твои совѣты не убѣдили меня сражаться на сушѣ!

Воинъ. если-бы ты это сдѣлалъ,- возмутивш³еся цари и воинъ, покинувш³й тебя сегодня утромъ, еще шествовали бы теперь въ твоей свитѣ.

Антон³й. Кто-же покинулъ меня сегодня утромъ?

Воинъ. Кто? - Тотъ, кто вѣчно былъ съ тобою. Кликни Энобарба, и ты не услышишь болѣе его голоса, или услышишь его изъ лагеря Цезаря, откуда онъ отвѣтитъ тебѣ: "я уже не изъ твоихъ болѣе".

Антон³й. Что ты говоришь?

Воинъ. Да, онъ перешелъ къ Цезарю.

Эросъ. Онъ оставилъ всѣ свои вещи и сокровища здѣсь.

Антон³й. Онъ, дѣйствительно, передался?

Воинъ. Это какъ нельзя болѣе вѣрно.

Антон³й. Эросъ, ступай, отправь ему его вещи; сдѣлай это скорѣй и не утаи ни единаго обола, я тебѣ это запрещаю; напиши ему самое теплое прощальное письмо,- я подпишу его; скажи ему, что я желаю, чтобы отнынѣ у него не было поводовъ измѣнять своему повелителю... О, моя судьба развратила даже честныхъ людей... Торопись же... Эросъ! (Уходятъ).

СЦЕНА VI.

Лагерь Цезаря близь Алексагдр³и.

Трубы. Входятъ: Цезарь, сопровождаемый Агриппой, Энобарбомъ и другими.

Цезарь. Ступай, Агриппа, и начинай битву; моя воля, чтобы Антон³й былъ захваченъ живымъ: оповѣсти объ этомъ.

Атриппа. Повинуюсь, Цезарь (Уходитъ.)

Цезарь. Близко время всеобщаго мира; если этотъ день будетъ счастливымъ, всѣ трт части свѣта украсятся мирною вѣткой оливы.

Входитъ Вѣстникъ.

Вѣстникъ. Антон³й прибылъ на поле битвы.

Цезарь. Ступай, скажи Агриппѣ, чтобы онъ въ первые ряды поставилъ перебѣжчиковъ; пусть ярость Антон³я обрушится какъ-бы на него самого (Цезарь со свитой уходитъ).

Энобарбъ. И Алексасъ измѣнилъ. Посланный въ ²удею по дѣлу Антон³я, онъ убѣдилъ великаго Ирода передаться на сторону Цезаря и покинуть своего царя Антон³я; за его труды Цезарь приказалъ его повѣсить. Канид³й и друг³е перебѣжавш³е пр³обрѣли мѣста, но не почетную довѣренность. И я поступилъ скверно, и я виню себя такъ горько, что никогда не видать мнѣ радости.

Входитъ воинъ Цезаря.

Воинъ. Энобарбъ! Антон³й возвращаетъ тебѣ всѣ твои сокровища, вмѣстѣ съ своимъ привѣтомъ. Его вѣстникъ прибылъ подъ моей охраной и находится теперь около твоей палатки, разгружая муловъ.

Энобарбъ. Я отдаю все это тебѣ.

Воинъ. Не шути, Энобарсъ. Я тебѣ говорю правду. 'Ты бы хорошо сдѣлалъ, если-бы проводилъ посланнаго до выхода изъ лагеря; я долженъ вернуться къ своему посту, а то я бы самъ это сдѣлалъ. Вашъ Антон³й - все еще настоящ³й Юпитеръ (Уходитъ).

Энобарбъ. Я настоящ³й негодяй и первый сознаю это О, Антон³й, рудникъ великодуш³я! Какой-бы цѣной наградилъ ты мою вѣрную службу, ты, увѣнчавш³й золотой короной мою измѣну! Мое сердце рвется на части, и если его не сокрушитъ жестокое раскаянье, его сокрушитъ что либо еще болѣе жестокое; но довольно и раскаянья,- я это чувствую; мнѣ сражаться противъ него! Нѣтъ! Пойду отыщу какую-нибудь яму и умру въ ней.Самая грязная яма будетъ самой лучшею могилой для позорнѣйшаго конца моихъ дней (Уходитъ).

СЦЕНА VII.

Поле битвы. Шумъ сражен³я. Барабаны и трубы.

Входитъ Агриппа, въ сопровожден³и воиновъ.

Агриппа. Назадъ! Мы зашли слишкомъ далеко; самому Цезарю пришлось похлопотать; сопротивлен³е значительно сильнѣе, чѣмъ мы могли ожидать (Уходятъ).

Шумъ битвы. Входятъ: Антон³й и раненый Скаръ.

Скаръ. О, мой храбрый повелитель, вотъ что называется сражаться! Дерись мы такъ же тогда, мы прогнали-бы ихъ назадъ съ головами въ тряпьѣ.

Антон³й. Но ты истекаешь кровью.

Скаръ. У меня была здѣсь вначалѣ рана, похожая на Т, теперь она обратилась въ Н.

Антон³й. Они отступаютъ.

Скаръ. Мы загонимъ ихъ въ норы. На моемъ мечѣ хватитъ мѣста еще зарубокъ на шесть.

Входитъ Эросъ.

Эросъ. Они разбиты, я нашъ перевѣсъ похожъ на славную побѣду.

Скаръ. Помнемъ-ка имъ спины и будемъ ловить ихъ, какъ зайцевъ - сзади; огромное удовольств³е колотить трусовъ.

Антон³й. Я вознагражу тебя разъ за твое веселое расположен³е духа и десять разъ за твою храбрость. За мной!

Скаръ. Слѣдую за тобой, ковыляя (Уходятъ).

СЦЕНА VIII.

Подъ стѣнами Александр³и.

Марши входитъ подъ его звуки Антон³й; Скаръ съ войскомъ слѣдуетъ за нимъ.

Антон³й. Мы его прогнали назадъ въ самый его лагерь. Бѣгите впередъ, возвѣстите царицѣ грядущ³я къ ней радостныя вѣсти. Завтра, до восхода солнца, мы прольемъ кровь. ускользнувшую отъ насъ сегодня. Я благодарю васъ всѣхъ, потому что у васъ храбрыя руки и потому что вы дрались не какъ слуги другого, а какъ будто мое дѣло было личнымъ дѣломъ каждаго изъ в