| Главная » Книги |
Измайлов Александр Ефимович - Басни, Страница 4
Измайлов Александр Ефимович - Басниnbsp; Но тщетно всё - любить его
Мышь не хотела,
Или хотела, да не смела.
А Кот
Совсем уж стал не тот:
Разбоем он не занимался,
По крышам, чердакам, амбарам не таскался,
Мышей и крыс не ел,
Ужасно похудел,
Чуть я ноги волочил и так, как тень, шатался.
К возлюбленной его о том дошла молва.
Неопытная удивилась;
От жалости едва-едва
Она не прослезилась;
Но на свидание с зубастым не решилась,
Хотя и слышала, что скоро он умрет.
Вот наконец приходит к норке Кот. -
Чуть дышит! В чем душа! Совсем доска доскою!
"В последний раз тебя, мой свет, я беспокою, -
Так говорит губитель прежний крыс. -
Ты на меня не осердись -
Грешно и на врагов пред смертью их сердиться, -
Пришел с тобою я проститься.
Что делать, если я любимым быть не мог;
По крайней мере я умру теперь у ног
Твоих... Прости!.." - С сим словом протянулся.
Лежит час, два - не смеет и дохнуть.
Вот Мышке вздумалось на мертвеца взглянуть;
Из норки выползла... поближе... Кот очнулся,
Как тигр на бедную прыгнул,
Когтями так ее давнул,
Что только пикнула - и поминай как звали.
С отчаянья, с печали
Не знал, что делать, Кот.
Вот Мышку в зубы он берет, и
Потом перед собой кладет...
-Глядит, как сибарит на статую Венеры;
Глядел, глядел,
Да ВСЮ и съел, -
Опять стал есть мышей, опять он растолстел.
Всего противней мне Тартюфы-лицемеры!
О, как бы я был рад,
Когда бы поскорей они попали в ад!
1824
27. ДВЕ КОЗЫ
По жердочке чрез ров шла чопорно Коза,
Навстречу ей другая.
- "Ах, дерзкая какая!
Где у тебя глаза?
Не видишь разве ты, что пред тобою дама?
Посторонись!"
- "Направо кругом обернись
Сама, а я упряма... Да почему ты дама?
Такая же коза, как я".
- "Как ты? Ты чья? Ты шустера Абрама,
А я исправница! Исправник барин мой! Майор!" -
"Так что ж? И мой осьмого также класса;
Честнее твоего драбанта Брамербаса,
Да поумней, чем твой.
Абрам Самойлыч Блут, штаб-лекарь,
Всем лекарям у нас в губернии пример:
Он оператор, акушер;
Им не нахвалится аптекарь.
А твой Исправник-то головкой очень слаб,
В делах он знает меньше баб;
Лишь мастер драться с мужиками,
Дерет с них кожу он обеими руками.
Неправду, что ли, говорю?
Пойдем к секретарю,
Иль к стряпчему; спроси". - "Вот я ж тебя рогами".
- "Есть роги и у нас; бодаемся мы сами".
Сошлись, нагнувшися, и стукнулися лбами;
Летит исправница, штаб-лекарша летит,
Летят вниз обе вверх ногами.
Ров преглубокий был; на дне лежал гранит,
Бух Козы об него, и поминай как звали!
Вороны с галками тут долго пировали,
Пустая, право, честь
Вперед идти иль выше сесть.
Что до меня, так я, ей Богу,
Дам всякому скоту дорогу.
Признаться, я ведь трус:
Скотов и женщин злых особенно боюсь.
30 августа - 2 сентября 1828
28. СКОТСКОЕ ПРАВОСУДИЕ
Не бойся, говорят, суда,
А бойся вот судьи.
И то беда:
Как секретарь доложит,
Так и судья плохой положит.
Напорют целую тетрадь,
Пропишут, спутают, завяжут,
И грамотному не понять,
А настоящего и главного не скажут.
Лев сделал приставом Собаку при Овцах;
Волкам Собака страх.
Один из них хотел
Ягненком поживиться,
Схватил его и в лес понес;
Но нагнал вора верный пес,
И должен был Волк ужина лишиться
Да клоком шерсти поплатиться.
Волк с жалобою в суд идет -
Осел там был судья, а секретарь Лисица,
Докладывать большая мастерица, -
Гусенка на поклон секретарю несет.
Доклад Лисица подает:
От слова до слова прошенье прописала,
Законы подвела,
Но об Ягненке не сказала,
И как сказать? Она при деле не была.
И вот, без всяких справок
И без очных, как должно, ставок,
Последовал журнал, что "в силу скотских прав
За оскорбленье Волчьей чести
И вырванье с азартом шерсти
Взыскать с Собаки должно штраф,
Бесчестье и увечье;
А стадо всё овечье
Просителю на время поручить.
Собаку же от места удалить,
Для соблюденья пользы Львиной".
Что делает доклад Лисы и суд Ослиный,
Особенно в дали, в глуши!
По дудке их там и пляши.
<1829>
29. ОБМАНЧИВАЯ НАРУЖНОСТЬ
Приятель у меня старик проказник был;
Богатый человек, почти и не служил -
Отставлен с крестиком. В Москве он мало жил,
А более в своей любимой подмосковной;
Имел там дом огромный,
Большой фруктовый сад,
И английский еще, иль парк-оранжереи,
В которых рос отличный виноград,
Зверинец, свой оркестр и разные затеи:
Имел актеров крепостных,
Актрис, певиц, танцовщиц ловких,
Наемных трех французов бойких
Да сотни две собак и гончих и борзых.
Пять тысяч душ ему досталося в наследство,
Да долгу нажил миллион;
Так деньгами сорить мог он.
Его любило всё соседство.
И как же не любить?
Где всласть поесть, попить,
Повеселиться?
У Дурнева. А денег где занять,
Когда нужда случится? У Дурнева ж.
Расписку только дать,
Какую вздумает он сам продиктовать,
И на условия все тотчас согласиться.
Случалось, иногда брал туфли он в заклад,
Халат, кушак иль шапку, или миску;
А деньги возвратишь - отдаст тебе расписку,
Залог и сумму всю назад.
К своим собакам звал соседских по билетам;
Рожденье праздновал любимых лошадей;
Дурачился, сказать уж правду, не по летам;
Но, впрочем, не был он в числе дурных людей
И делал иногда, что должно.
Проказничать богатым можно.
В деревне Дурнева когда я навестил,
Меня он славно угостил;
Музыка за столом гремела,
И первая певица пела.
Вот отобедали. "Что, не угодно ль в сад?"
- "О, рад!"
Пошли. Какой чудесный там каскад!
Какие мостики, беседки и руины!
Куда ни взглянешь, всё картины.
"А это что за храм? -
Вскричал я в изумленье,
Увидя с куполом, с колоннами строенье;
Уж подлинно сказать, что было загляденье! -
Что там?
Какое божество сей храм в себе скрывает?"
- "Наружность иногда обманчива бывает,*
И это, господин поэт, вам не во гнев,
Не храм, а хлев!"
- "Как хлев?" - "Войдите
И поглядите".
Толкаю дверь, вхожу
И с поросятами свиней тут нахожу.
"Ну, видишь ли мои затеи?
Не все еще; в другом покое есть и змеи.
Войди, увидишь сам, что правду говорю".
- "Покорнейше благодарю...
Повеса ты, повеса!
Ну стоит ли, скажи, потратить столько леса,
Искусства и труда
Для змей и для свиней? Ужели нет стыда
Тебе дурачиться в твои почтенны леты?"
- "А ваша братья-то, поэты,
Что делают? Не то ли ж, что и я?
На что дар многие из вас употребляют!
Цветы поззии фигурно рассыпают,
А под цветами глядь - или в грязи свинья,
Иль ядовитая змея.
Но свиньи у меня других хоть не марают,
А змеи не кусают.
Желаю знать, что б ты на это отвечал?"
Я... промолчал.
* Стих И. И. Дмитриева
<1829>
30. ЧИЖ И СТРИЖ
Гулял с женою муж в саду,
И, на беду,
Пред ними птичка пролетела
И на рябину села.
"Смотри, смотри, жена: вон Чиж!"
- "Не Чиж, Иваныч, Стриж".
- "О, вздор ты, дура, говоришь,
Уж я сказал, что Чиж, так ты должна мне верить",
- "Вот хорошо! Не верь своим очам,
А верь твоим речам".
- "Я знаю, чем тебя уверить:
За палкой не заставь сходить".
- "Стриж! - стану всё я говорить.
Чижи зеленоваты,
Стрижи же черноваты
И длинноваты.
Слепой увидит: это стриж".
- "Молчи ж!" -
И хлоп жену по уху.
- "Разбойник! только пить сивуху
И бить жену. Пей, варвар, кровь мою,
А я за правду постою.
Стриж, а не Чиж!" Иваныч за сивуху
Еще дал плюху:
"Молчи". - "Не замолчу,
Не покорюся палачу.
Стриж, а не Чиж!" - И битва закипела.
Михевна уступить тирану не хотела,
Язвит его, чем в силах, языком,
А он так кулаком.
Кокошник на гряду свалился,
Иваныч мой остервенился,
Михевну за косу схватил
И сильною рукой в крапиву потащил.
На крик несчастной прибежали,
Но без десятских двух никак бы не отняли.
Калганиху-лекарку взяли!
Но знание ее, увы, не помогло!
Просили знахаря Вавилу -
Ничто Михевну не спасло:
От скверного стрижа пошла она в могилу.
Не спорь из пустяков
И не беси злых дураков;
Как язвы, ссоры удаляйся;
Но где потребует долг, совесть - не молчи
И говори, а не кричи,
Без сердца убедить старайся.
31. ГОРДЮШКА-КНИГОПРОДАВЕЦ
Был здесь давно один мерзавец
Гордюшка, плут-книгопродавец.
По честности и по уму
Вином бы торговать ему
В какой-нибудь корчме, и то не христианской -
В жидовской иль магометанской.
А походил он на жида!
Без совести и без стыда
На белый свет родился,
Рад удавиться и за грош;
А впрочем, всем он был хорош;
Немножко грамоте учился,
Мог двоеточие от точки отличить,
Мог объявление о книге сочинить,
Любил для барышей душой литературу,
В "Оракулах" держал всегда сам корректуру;
Ученых пьяниц он погодно нанимал
И компиляции в свет с ними издавал.
Жаль, не писал стихов Гордюшка!
Одна почтенная старушка
По смерти мужниной вдруг в нищету пришла;
Что было лишнее, кой-как распродала,
В ломбард иное заложила;
Одну лишь комнату топила -
Так берегла дрова
И деньги бедная вдова.
Занемоги она еще весной ненастной.
Как быть?
Лекарства не на что купить.
Но добрый лекарь частный
Старушке страждущей помог.
Да наградит его сам Бог!
А он всегда тех награждает,
Кто бедным вдовушкам охотно помогает.
Узнал торгаш Гордей,
Что после мужа есть шкап целый книг у ней.
Вот он к больной приходит,
В постели бедную находит,
И говорит: "У вас, я слышал, книжки есть...
Хоть торга книгами не можно нынче весть...
От книг так плохи авантажи,
Что лучше продавать, поверьте, калачи...
Но на комиссию я взял бы для продажи;
Позвольте посмотреть". Дают ему ключи.
Вот шкап он отпирает -
Шкап книгами набит.
Гордюшка их перебирает.
На титулы глядит,
Понюхает иную,
То улыбнется плут,
То рожу сделает такую,
Как будто долг с него берут.
Смотрел, глядел час целый;
В затылке почесал;
Потом с осанкой гордой, смелой
Презрительно сказал:
"Хоть счетом книг и много,
Но разобрать коль строго,
Так мало тут добра.
Ну что? "Деяния Петра",
Да Ломоносова, Державина творенья,
И Дмитриева сочиненья,
Жуковского, Карамзина -
И только ведь из русских!"
- "А сколько, батюшка, зато здесь книг французских,
Латинских, греческих?" - "Да все ведь старина!
Расина, Буало, Корнеля всяк имеет;
По-гречески ж не всякий разумеет.
А, правду молвить, и латынь
Хоть кинь!
Народ наш деловой, торговый и воинский -
Начто же нам язык латинский?..
Однако, так и быть,
Рад все у вас купить,
Коль сходно отдадите.
Ну, много ли, сударыня, хотите?"
- "А сколько б дали вы?" - "Да что вас обижать?
Извольте: дам я... двадцать пять".
- "Как? Двадцать пять рублей? За все?.. Не грех вам это?"
- "Да рассудите: нынче лето;
А до зимы
Почти ведь не торгуем мы.
Не выручишь, ей Богу, и на лавку!"
- "Я лучше их сожгу! Как? Двадцать пять!"- "Жаль вас!
Извольте, так и быть, вдобавку
Еще пять рубликов, н деньги сей же час!"
- "Подите ж вон" - "Ну, десять я прибавлю.
Хотите тридцать пять?
И шкап, пожалуй, вам оставлю
Да буду, матушка, вас вечно поминать".
Старушка рассердилась,
| |
| Просмотров: 459 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры