Главная » Книги

Горбунов Иван Федорович - Сцены из городской жизни, Страница 4

Горбунов Иван Федорович - Сцены из городской жизни


1 2 3 4

y">   - Я больше со сметаной обожаю...
  
   - И сейчас это папа рымский выдет на балкон, благословит публику с широкой масляницей и сейчас все начнут действовать кто как умеет: которые колесом ходят, которые песни поют, которые на гитаре стараются, а которые в уме помутятся - мукой в публику кидают и обиды от этого никому нет, потому всем разрешение чтобы как чудней. Огни разложат... Превосходно!
  
   - В старину и у нас было весело. Идешь, бывало, по улице-то - чувствуешь, что она, матушка, на дворе!.. Воздух совсем другой, так тебя блинами и обдает, так тебя и обхватывает... На последних-то днях одурь возьмет... Постом-то не скоро на путь истинный попадешь...
  
   - После хорошей масляницы человек не вдруг очувствоваться может: и лик исказится и все...
  
   - С широкой масляницей! Можно мастеровому человеку себе отвагу дать? Гг. купцы, есть я мастеровой человек и, значит, трудящий!... Можно ему? Какой мне от вас ответ будет? Вот вы и не знаете! А я вам сейчас предъясню! Масляница для всех приустановлена. Видите! И значит я должен все порядки соблюсти. Верно я говорю? Наскрозь всю масляницу! Без купцов нам жить невозможно, голубчики! Не осудите меня! Запили заплаты, загуляли лоскутки!
  
   - В балаганах-то теперь стон стоит!..
  
   - Уж теперь народ сорвался!..
  
   - И что значит этот блин... лепешка и больше ничего! А вот ежели нет его на маслянице - словно бы человек сам не свой...
  
   - Уж бедный который - и тот...
  
   - Семен! Графинчик, да поподжаристей пяточек, только чтоб зарумянил хорошенько.
  
   - А ведь за масляницу-то одолеют эти блины!.. Мы с понедельника благословились...
  
   - У нас бабушка вперемежку: день блины, да день оладьи - оно и не так чувствительно.
  
   - У меня к блинам больше пристрастие. Снеток ежели хороший...
  
   - С луком тоже прекрасно! Глазками его нарезать... аромат!..
  
   - У нас Домна Степановна кадушку-то сперва-наперво святой водой сполоснет, положит муку-то да молитвы начнет шептать, так у ней блин-то... Господи!.. так сам тебе в душу и лезет! В понедельник архимандрита угощали: - ну, говорит, Домна Степановна, постный я человек, а возношу вам мою благодарность. А дьякон только вздыхал...
  
   - От хорошего блина глаза выскочат! А вот я посмотрю на господ... Какие они к блинам робкие: штуки четыре съест и сейчас отстанет...
  
   - Кишка не выдерживает!
  
   - Наш лекарь Василий Петрович сказывал: кто ежели, говорит, мозгами часто шевелит, значит, по книгам доходит, али выдумывает что - тому блины вред. Потому, говорит, разнесет человека, распучит, воздуху забрать в себя не может, ну и кончено, действовать уж и не может...
  
   - А вот мы не думамши живем, а, слава тебе Господи, не хуже других! И капитал скопировали и народ по своим достаткам кормим... Богу он за нас молит. И какое есть нам от Бога положение - блины, все прочее...
  
   - У нас без сумления!...
  
   - Да об чем сумлеваться - то? Один раз живем!
  
   - Маланья Егоровна, по корпусу-то своему, свинья сущая, едва ходит, с лестницы под руки водят, а какой ум в себе имеет! Намедни протопопу какое слово брякнула! Камилавку снял, ну, говорит, мнение ваше необыкновенное!... А ведь никаких книг не читала и ни об чем никогда не думала, а уж, значит, Бог вложил... Любопытно это, с учителем она вчера за блинами сцепилась насчет разговору. Тот говорит, у вас, говорит, в помышлении все насчет еды... А она, говорит, мы, говорит, творим еже предуставлено. Как старики наши жили, так и мы живем. Вы, говорит, кушайте во славу Божью, коли епекит у вас есть, а нашим порядкам не мешайте. Вы, говорит, молодой человек, а я и в Киеве была, и у Соловецких сподобилась... Тот прикусил язык-то, да так и остался.
  
   - Оборвать следовало! Человек за блинами, плоть этого требует, а он с пустыми словами...
  
   - Слова самые пустые, нестоющие... Человеку надо раздышаться, тогда с ним говори...
  
   - Бывало - теперешнее дело под Новинским стон стоит!..
  
   - Мелок народ стал!
  
   - То есть так народ измельчал, хуже быть нельзя.
  
   - Под другие нации больше потрафляют... От родителев-то какие порядки заведены бросили, а в новых-то запутались. Форму-то, значит, потеряли: купец не купец, барин не барин, а так, примерно...
  
   - Все одно - ничего! Верно ваше слово - ничего! Оттого и масляницы настоящей нет и соблюдать ее некому
  
   - Ваше степенство, мы соблюдаем! Видите!.. До последнего грошика все пропил! Вот что значит московский мещанин! Вы души нашей не знаете! У нас душа вот какая: графин на стол! живо! Запили заплаты, загуляли лоскутки!..
  
  
  
  

12. САРА БЕРНАР.

  
  

В одном из петербургских клубов, в столовой, сидит несколько человек и ведут беседу.

  
   - Приехала?
  
   - Нет еще, в ожидании. Секретарь ихний приехал, орудует, чтобы как лучше... Книжку сочинил, все там обозначено: какого она звания, по каким землям ездила, какое вино кушает...
  
   - Нашего, должно быть, не употребляет, потому от нашего одна меланхолия, а игры настоящей быть не может.
  
   - По Невскому теперича мальчишки с патретами ее бегают...
  
   - А какая у них игра: куплеты поют, али что?..
  
   - Игра разговорная. Очень, говорят, чувствительно делает. Такие поступки производит - на удивление!.. Ты то возьми: раз по двенадцати в представление переодевается!..
  
   - Пожалуй, на чугунке встреча будет.
  
   - Уж теперь народ разгорячился! Теперь его не уймешь! Давай ходу!.. Билеты-то выправляли - у конторы три ночи ночевали. Верно говорю: три ночи у конторы народ стоял, словно на Святой у заутрени. Насчет телесного сложения, говорят, не совсем, а что игра - на совесть! Убедит! Дарья Семеновна, на что уж женщина равнодушная, слов никаких понимать не может, а и та ложу купила.
  
   - Которые ежели непонимающие...
  
   - Да она не за понятием и идет, а больше для близиру, образованность свою показать. Капитал-то виден, а все прочее-то доказывать надо.
  
   - Сырой-то женщине, словно, не пристало...
  
   - Пущай попреет, за то говорить будут: Дарья Семеновна Сару Бернар смотрела. Лестно! Опять и цыганы-то в доме надоели. Ведь сам-то, окромя цыганов, никаких театров переносить не может. Ему чтоб дьякон многолетие сказывал, а цыганы величальную пели. В театре сиди, говорит, сложимши руки - ни выпить тебе по-настоящему, в полную душу, ни развернуться как следует; а цыганы свои люди - командуй как тебе угодно.
  
   - Ну, да ведь не Рашель же, даже и не Ристори!
  
   - Да ведь ты не видал ни ту, ни другую: как же ты можешь судить?
  
   - Нет, видел... То есть, Рашель не видал, а Ристори видел.
  
   - А Сару Бернар не видал: как же ты можешь их сравнивать?
  
   - Да ты прочти...
  
   - Что мне читать!.. Я обеих видел.
  
   - Господа, я вас помирю. Когда здесь была Арну Плесси...
  
   - Это к нашему спору не относится; мало ли кто здесь был. Он не признает Сару Бернар, а для меня она - высшее проявление драматического искусства.
  
   - С вами спорить нельзя...
  
   - Вы бы лучше бутылку велели, чем пустяки-то говорить. Каждый человек на своем месте. Что нам путаться в чужие дела. Давай бутылку...
  
   - Нет, Иван Гаврилович, творчество великое дело!
  
   - Так что же?
  
   - Поважней бутылки!..
  
   - Так ты поди с ним и целуйся, а нам не мешай.
  
   - Я помню, когда Рашель произнесла свое знаменитое "jamais" - весь театр дрогнул!..
  
   - В чем это?
  
   - Теперь уж я не помню...
  
   - Завели вы эти темные разговоры, ничего нестоющие. На языках на ихних вы производить не умеете...
  
   - Да ведь вы ходите в итальянскую оперу, а языка не понимаете...
  
   - Так что же! Это я только для семейства порядок соблюдаю. Жене с дочерью требуется, а мне одна тоска. Кабы буфета не было...
  
   - Кабы у нас поменьше буфетов-то было...
  
   - Что ж ты думаешь - лучше? Буфет на потребу, без него нельзя... Прибежище!.. Все одно - маяк на море...
  
   - Я вам скажу, что Сара Бернар...
  
   - Да что она тебе родня, что ли? Ну, дай ей Бог доброго здоровья!..
  
   - Ах, Иван Гаврилович, милый вы человек, я, извините меня, невежа.
  
   - А ты выпей. Это тебя сократит, может что поумнее скажешь. Хотя я невежа, это уж так Богу угодно, а только я на чести: чего понимать не могу, об том и разговору не имею. Ты, может, четыре рихметики обучил, где ж мне с тобой сладить. Одно осталось - выпить с горя. Прости меня Господи!..
  
   - Да вы не обижайтесь...
  
   - Зачем обижаться...
  
   - Сара Бернар действительно явление! Легко к ней относиться нельзя. Это дочь парижской улицы, как метко и справедливо сказано в одной газете. Ведь не даром же Европа и Америка преклонились перед ее дарованием.
  
   - Пущай к нам приедет. Наши тоже разберут.
  
   - В самом деле, небывалая вещь: отличный рисовальщик, изумительный скульптор и очаровательная актриса!..
  
   - Вы помните Виардо?
  
   - Она певица была...
  
   - Виноват, не Виардо, а как ее...
  
   - Фанни Эльслер?
  
   - Не записано ли у вас еще кого-нибудь в вашем поминанье-то? Валяй всех за упокой и за здравие.
  
   - Василий, сходи к повару. Пусть он даст стерлядь а la Сара Бернар...
  
   - Слушаю-с...
  
   - Постой! Спроси у эконома: есть у нас в клубе вино, которое пьет Сара Бернар?
  
   - Публика просто с ума сходит! Представьте, у театральной конторы по целым суткам стоит.
  
   - А вы видели на Невском показывают женские телеса, разными красками разрисованные? Стечение публики тоже большое. Старичок один подошел к картинке-то, да так и замер. Что, думаю, дедушка, хорошо!..
  
   - Это картина Сухаровского?
  
   - Уж там я не знаю чья, но только... я вам доложу!.. Для избалованного человека может великое удовольствие, а для чистой души...
  
   - То есть такого русопета, как Иван Гаврилович...
  
   - Я верно говорю! Соблаз! Ничего нет хорошего.
  
   - А в Пеште-то она провалилась.
  
   - Кто?
  
   - Сара Бернар.
  
   - Да ведь это газетная сплетня! Это ненависть венгерской прессы к России.
  
   - Что тут общего: Сара Бернар и Россия!.. Что она русская подданная, что ли?..
  
   - А в Одессе не провалилась! А в Филадельфии не провалилась. Ну, пусть наши сыграют так, как Сара Бернар!..
  
   - Ну, пусть Сара Бернар сыграет так что-нибудь из нашего репертуара...
  
   - Повар не знает как приготовить стерлядь - по-русски или паровую?
  
   - Дура он! Ему сказано - а la Сара Бернар... Пусть чего-нибудь покрошит... Ну, черт его возьми, давай паровую.
  
   - А вина тоже нет.
  
   - Глупо!
  
   - А вы достали билет?
  
   - Два посыльных, дворник, да три пролетария у конторы три ночи ночевали и...
  
   - И?..
  
   - Шиш!..
  
   - Однако!..
  
   - Время-то она нехорошее выбрала... Летнее бы дело в "Аркадии" - публике-то полегче бы было, и ветерком обдует, и все... А в театре жарко...
  
   - Поверьте, что ее слава газетами раздута...
  
   - Не раздуешь, как раздувать нечего!
  
   - Поверьте, все можно раздуть!
  
   - Даром народ кричать "ура!" не станет! Даром за каретой народ не побежит!..
  
   - Я не побегу!
  
   - А я побегу!
  
   - Я не буду вас останавливать.
  
   - А я не буду вас больше убеждать. - Василий! дай мне судака огратан.
  
   - Господа, будемте справедливы, не будем на себя рук накладывать. Неужели русская актриса не может возвыситься до Сары Бернар? Неужели г-жа...
  
   - Позвольте!
  
   - Да не перебивайте же меня, дайте мне досказать.
   Неужели г-жа...
  
   - Я знаю, что вы хотите сказать... Никогда не может! Все будет доморощенное, а не европейское. Язык не тот! С нашим языком только можно до Киева дойти, дальше он не действует, а по-французски говорит весь свет.
  
   - При чем тут язык? Мартынов играл по-русски и заставлял перед собою преклоняться.
  
   - Но не Европу!
  
   - Нет, Европу! Лучших драматических художников
   Европы.
  
   - Я вчера разговаривал с нашими театральными рецензентами. Все в один голос говорят, что раньше шестого декабря ничего нельзя сказать положительного.
  
   - Когда здесь была Арну Плесси!..
  
   - Честной компании!..
  
   - Василью Ивановичу! Откуда изволили?
  
   - Из "Ливадии".
  
   - Что сегодня - "Фатиница"?
  
   - Черт ее знает! Мы в буфете сидели. Вот скандалище-то заворотили! Вот вертунов-то наделали! Околоточный два часа протокол составлял...
  
   - Что долго? Стихами что ли?
  
   - На Сару Бернар достали?
  
   - Нельзя же-с! Да ведь я только для шуму... Я люблю очень шум в театре. Этак у меня часто: пошлю артельщика с ребятами в воскресенье в театр, навалит их человек сорок. А от меня такое приказание кто бы ни вышел - старайся! Такой шум заведут - страсть! Кричать bis да ишабаш...
  
   - Не угодно ли стаканчик?
  
   - Спасибо, не хочется.
  
   - В виде опыта - выкушайте.
  
   - Право, не хочется...
  
   - За здоровье Сары Бернар! Дай ей Господи огреть хорошенько публику, а нам за нее порадоваться, да поблагодарить за наставление, что она нами не побрезговала.
  
   - Экой дикий народ-то! Печенеги
  
   - Дикий... верно! Деньги на темную ставим... Своего купеческого звания не роняем. Кто хоть приезжай - заплатим.
  
   - Когда здесь была Арну Плесси...
  
   - Это еще какая? Ты где сидишь-то - помнишь ли? Проснись!
  
   - Пора домой... Я так удручен...
  
   - Пьянехонек, верно! Иди потихоньку, а то все расплещешь... Итак, за ихнее здоровье!.
  
  
  
  

13. ОБЩЕЕ СОБРАНИЕ ОБЩЕСТВА

ПРИКОСНОВЕНИЯ К ЧУЖОЙ СОБСТВЕННОСТИ.

  
  

Большая зала. Стол покрыт зеленым сукном.

На столе, против председательского места, изящная малахитовая чернильница

и колокольчик; против места членов правления - бумага и карандаши.

Зала переполнена публикой. Раздается звонок председателя. Все занимают места.

  
   "М. Г. Имею честь объявить общее собрание открытым.
   Первый и главный вопрос, который будет предложен вашему обсуждению, это - увеличение содержания трем директорам; второй - сложение с кассира невольных прочетов; третий - предание забвению, в виду стесненного семейного положения, неблаговидного поступка одного члена правления; четвертый - о назначении пенсии супруге лишенного всех особых прав состояния нашего члена; наконец, пятый - о расширении прав правления по личным позаимствованиям из кассы.
  
   - Ого!
  
   - Что это "ого"? Прошу вас взять назад это "ого". Я не могу допустить никаких "ого". Если вы позволите себе во второй раз делать подобные восклицания, я лишу вас слова. Все эти вопросы существенно необходимы, в виду особых обстоятельств, которые выяснятся из прений. Вам угодно говорить?
  
   - Это я воскликнул "ого", и не с тем, чтоб оскорбить вас. Я сторонник расширения всяких прав и - услыхав вопрос о расширении прав правления - воскликнул "ого"! Это значило - я доволен.
  
   - В таком случае, я беру назад свое замечание.
  
   - Прошу слова. Как ежели директор, хранитель нашего портфеля, обязанный, например, содействовать... и все прочее... А мы, значит, с полным уважением... и ежели теперича директор, можно сказать, лицо... Я к тому говорю: по нашим коммерческим оборотам...
  
   - Вам что угодно сказать?
  
   - Я хочу сказать, когда, например, затрещал скопинский банк...
  
   - Вы задерживаете прения и ставите их на отвлеченную почву. Нельзя ли вам просто выразиться, так сказать, реально: да или нет.
  
   - Когда, например, разнесли скопинский банк, ограбили вдов и сирот... может и теперь сиротские-то слезы не обсохли...
  
   - Все это верно, но эти слезы область поэзии. Правлению никакого дела нет до сиротских слез. Позвольте вам повторить мое предложение - стать на реальную почву.
  
   - Мы не знаем этой вашей почвы, а грабить не приказано...
  
   - Стало быть, мы грабили. Правление общества обращается с протестом к общему собранию.
  
   Голоса:
  
   - Вон его! Вон!
  
   - Милостивые государи. Я позволил бы себе так понять это столкновение. Почтеннейший член не совсем уяснил себе предложение председателя, не понял, так сказать...
  
   - Как не понять! Я говорил насчет грабежу. У нас от этого правления в одном кармане смеркается, а в другом заря занимается.
  
   - Господа! Ревизионная комиссия...
  
   - В милютиных лавках устрицы ест ваша ревизионная комиссия.
  
   - Г. председатель, прекратите этот печальный эпизод и позвольте продолжать прения. Я прошу слова. Если провести демаркационную линию между правлением и вкладчиками...
  
   - М. г. Я прошу, я требую, я настаиваю, чтобы общество выразило порицание члену, оскорбившему нашего председателя.
  
   Голоса.
  
   - Баллотировать! Шарами! Простым вставанием...
  
   (Шум).
  
   - Я ставлю вопрос на баллотировку простым вставаньем. (Считает) Раз... два... семь... десять. За выражение порицания десять. (За правленским столом некоторое смущение). Прошу приступить к прениям.
  
   - М. г. Вопрос об увеличении содержания весьма важен. К важным вопросам нельзя относиться халатно. Я полагал бы этот вопрос оставить без обсуждения и передать его в комиссию.
  
   - Голоса: В комиссию! в комиссию!
  
   - В комиссию! в комиссию!
  
   - Невольные прочеты с кассира взыскать или передать их в ведение прокурорского надзора, а о неблаговидном поступке одного из членов правления приступить к прениям. Нельзя ли нас познакомить с неблаговидным поступком члена правления.
  
   - С юридической точки зрение поступок этот... наша юстиция очень резко разграничивает деяния, совершенные...
  
   - Стащил, вот тебе и естюция...
  
   - Совершенные по злой воле... Принимая во внимание семейное положение...
  
   - Ну, стащил, это верно!
  
   - В терминологии нашей юстиции нет слова - стащил.
  
   - Ну, можно нежнее сказать: украл.
  
   - Господа, где мы и что мы? Нас пригласили в общее собрание и хотят выворотить наши карманы. Нам предлагают увеличить директорам содержание. За что? Нам предлагают прикрыть хищение кассира. Почему? Нас просят предать забвению какой-то мерзкий поступок члена правления. Просят отереть пенсией слезы супруги лишенного прав состояния хищника; наконец, ходатайствуют о расширении прав членов правления...
  
   - Отдай им сундук с деньгами, а они туда тебе, заместо их, бронзовых векселей наворотят... Чудесно!
  
   - Бронзовые, как вы изволили выразиться, векселя, нисколько не отягощают кассу, если... (Сдержанный смех.) Позвольте мне докончить... Позвольте вас остановить. Бронзовые векселя не имеют ничего общего с предложением об увеличении директорам содержания. А так как этот вопрос довольно прениями исчерпан, то я ставлю его на баллотировку. Не угодно ли вам, милостивые государи, приступить к баллотировке по вопросу об увеличении гг. директорам содержания. Предупреждаю вас, что отказ ваш весьма невыгодно повлияет на наше прочно установившееся общество...
  
   Страшный шум. Председатель звонит из всех сил и закрывает собрание.

Другие авторы
  • Макаров Александр Антонович
  • Ибрагимов Лев Николаевич
  • Аш Шолом
  • Кржевский Борис Аполлонович
  • Соловьев Николай Яковлевич
  • Уэллс Герберт Джордж
  • Ротштейн О. В.
  • Цебрикова Мария Константиновна
  • Григорович Дмитрий Васильевич
  • Сухово-Кобылин Александр Васильевич
  • Другие произведения
  • Толстой Алексей Николаевич - Письма о русской поэзии
  • Андреев Леонид Николаевич - Савва (Ignis sanat)
  • Масальский Константин Петрович - Быль 1703 года
  • Дорошевич Влас Михайлович - Оперетка
  • Ганьшин Сергей Евсеевич - Ганьшин С. Е.: Биографическая справка
  • Белый Андрей - Александр Блок. Нечаянная Радость. Второй сборник стихов
  • Шершеневич Вадим Габриэлевич - Я минус все
  • Шулятиков Владимир Михайлович - В "стихийной" борьбе за жизнь
  • Башкин Василий Васильевич - Башкин В. В.: Биографическая справка
  • Бальмонт Константин Дмитриевич - Поэзия как волшебство
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (25.11.2012)
    Просмотров: 227 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа