Екатерина Вторая - О время!

  

  

   Сочинен³я императрицы Екатерины II.

   Произведен³я литературныя. Подъ редакц³ей Apс. И. Введенскаго.

   С.-Петербургъ. Издан³е А. Ф. Маркса. 1893.

  

  

  

   Г. Ханжахина.

   Вѣстникова.

   Чудихина.

   Христина, внучка Ханжахиной.

   Мавра, служанка Ханжахиной.

   Непустовъ.

   Молокососовъ.

  

  

   Мавра. Повѣрьте, что я говорю правду. Вы не можете ее видѣть. Она теперь молится, и я сама войти къ ней въ горницу не смѣю.

   Непустовъ. Да развѣ она цѣлый день молится? Когда я ни приду, все говорятъ мнѣ: не время; поутру была она у заутрени, а теперь опять на молитвѣ.

   Мавра. И все такъ у насъ время проходитъ.

   Непустовъ. Молиться хорошо; однако есть въ жизни, нашей и должности, которыя свято наблюдать мы обязаны. Неужли она и день и ночь насквозь молится?

   Мавра. Нѣтъ. Упражнен³я наши перемѣнны; однако все идетъ своимъ порядкомъ; иногда у насъ обыкновенныя службы, иногда чтен³е Миней-Чет³й, а иногда, покинувъ чтен³е, боярыня наша изволитъ проповѣдывать намъ о молитвѣ, воздержан³и и постѣ.

   Непустовъ. Слышалъ я, что госпожа твоя ханжитъ много, a о добродѣтеляхъ ея мало я слыхалъ.

   Мавра. Правду сказать, и я много о томъ говорить не могу. О постѣ и воздержан³и твердитъ она всѣмъ своимъ людямъ весьма часто, а особливо при раздачѣ мѣсячины и указнаго. Сама-жъ иногда столько прилежности къ молитвѣ не показываетъ, какъ въ то время, когда, приходя къ ней, должники требуютъ отъ нея, за забранные по счетамъ товары, платы. Она, швырнувъ одиножды въ меня молитвенникомъ, столь сильно голову мнѣ расшибла, что я съ недѣлю лежать принуждена была; а за что? за то только, что я пришла во время вечерни доложить ей, что купецъ пришелъ за деньгами, которыя она, занявъ у него по шести процентовъ, отдала въ ростъ по шестнадцати со ста. "Проклятая безбожница, кричала она на меня, такой-ли теперь часъ? Пришла ты какъ сатана искушать меня свѣтскими суетами тогда, когда всѣ мысли мои заняты покаян³емъ, и отъ всякаго о свѣтѣ семъ попечен³я удалены". Прокричавъ съ великимъ сердцемъ с³е, бросила мнѣ въ високъ книгу. Посмотрите, и теперь еще знакъ есть; но я мушкою залѣпливаю его. Не можно никакъ къ ней примѣниться: странный весьма человѣкъ; иногда не хочетъ, чтобъ ей говорили, а иногда и въ самой церкви сама безъ умолка и безъ конца болтаетъ. Говоритъ, что грѣшно осуждать ближняго, а сама всѣхъ судитъ, о всѣхъ переговариваетъ; особливо молодыхъ барынь терпѣть не можетъ; и кажется ей, что онѣ все не такъ дѣлаютъ, какъ-бы по мнѣн³ю ея дѣлать надлежало.

   Непустовъ. Радъ я узнать ея нравъ: это знан³е поможетъ мнѣ много въ дѣлѣ о женитьбѣ господина Молокососова. Но правду сказать, трудно-жъ ему будетъ уживаться съ этакою бабушкою: она или изъ дому его выживетъ, или въ могилу вгонитъ. Сама-жъ она требовала, чтобъ мы къ Москвѣ пр³ѣхали, чтобъ условиться о внучкиной свадьбѣ. Мы для того, отпросясь на двадцать на девять дней въ отпускъ, изъ Петербурга сюда прискакали; и вотъ уже три недѣли, какъ, живучи здѣсь, всяк³й день о томъ домогаемся, а она всяк³й день новыя находитъ къ тому препятств³я. Намъ приходитъ уже срокъ, и мы должны немедленно возвратиться. Что-то будетъ сегодня? Она сегодня обѣщала дать рѣшительное слово, хотя я къ тому и начала не вижу.

   Мавра. Потерпите, сударь, немного: послѣ вечерни, можетъ быть, вы ее увидите; а прежде этого времени она не охотно гостей принимаетъ.

   Непустовъ. Да мнѣ есть много кое о чемъ переговорить съ нею, и для того скажи ей, что я здѣсь; авось-либо она и пуститъ меня къ себѣ.

   Мавра. Нѣтъ, сударь, я ни изъ чего къ ней не пойду. Мнѣ или битой, или по крайней мѣрѣ браненой быть. Она и безъ того часто на меня гнѣвается, и называетъ меня бусурманкою за то, что иногда читаю я "Ежемѣсячныя Сочинен³я", а иногда и Клевеланда.

   Непустовъ. Да ты можешь ей сказать, что я усильно прошу ее видѣть.

   Мавра. Кой часъ вечерня отойдетъ, то я и пойду къ ней, a не прежде. Однако далѣе шести часовъ я не совѣтую вамъ оставаться. Въ это время наѣдетъ къ ней довольное число подобныхъ ей барынь, которыя обыкновенно забавляютъ ее вѣстьми, изо всѣхъ угловъ города собранными; переговариваютъ и злословятъ всѣхъ знакомыхъ, перебирая ихъ по христ³анской любви всѣхъ наперечетъ; увѣдомляютъ о всѣхъ петербургскихъ новостяхъ, къ нимъ прилыгая, примышляя; однѣ убавляютъ, друг³я прибавляютъ. За правду никто въ этомъ собран³и не отвѣтствуетъ; до того намъ дѣла нѣтъ, лишь бы все было выговорено, что слышали, и что къ тому примыслили.

   Непустовъ. Да по крайней мѣрѣ оставятъ ли насъ хоть поужинать? Какъ ты думаешь?

   Мавра. Сомнѣваюсь. Как³е у постницъ ужины!

   Непустовъ. Какъ? Да развѣ отъ скупости вы поститесь? Вѣдь сегодня и день не постный.

   Мавра. Я того точно не говорю; только... только... мы лишнихъ гостей не любимъ.

   Непустовъ. Говори со мною, Маврушка, откровеннѣе. Какъ тебѣ госпожи своей не знать? Скажи мнѣ правду. Мнѣ кажется, что она наполнена суевѣр³емъ и пустосвятствомъ, а притомъ и весьма зла.

   Мавра. Кто добродѣтелей ищетъ въ долгихъ молитвахъ и въ наружныхъ обыкновен³яхъ и обрядахъ, тотъ боярыню мою безъ похвалы не оставитъ. Она наблюдаетъ строго дни праздничные; къ обѣднѣ всяк³й день ѣздитъ; свѣчу передъ праздника всегда ставитъ; мяса по постамъ не ѣстъ; ходитъ въ шерстяномъ платьѣ... да не подумайте, что изъ скупости... и ненавидитъ всѣхъ тѣхъ, кои ея правиламъ не слѣдуютъ. Нынѣшнихъ обычаевъ и роскоши она терпѣть не можетъ, а любитъ и хвалитъ старину, и тѣ времена, когда она пятнадцати лѣтъ была, чему уже теперь благодат³ю Бож³ею годиковъ пятьдесятъ и слишкомъ минуло.

   Непустовъ. Что касается до нынѣшней роскоши, я и самъ ея не люблю, и въ этомъ съ нею весьма согласенъ, такъ равно, какъ и старинную искренность почитаю. Похвальна, весьма похвальна старинная вѣрность дружбы, и твердое наблюден³е даннаго слова, дабы въ несодержан³и его не было стыдно! Въ этомъ и самъ я одного съ нею мнѣн³я. Жаль, поистинѣ жаль, что нынѣ ничему не стыдятся, и мног³е молодые молодцы, произнося ложь и обманывая заимодавцевъ, а боярыньки, дерзко и похабно противъ мужей поступая, мало отъ чего когда краснѣются.

   Мавра. Оставимъ это. Въ платьѣ и головномъ госпожи моей уборѣ найдете вы совершенное изображен³е прародительскаго покроя, въ которомъ она и не малую добродѣтель и чистоту нравовъ поставляетъ.

   Непустовъ. Да почему это прародительск³е нравы? Это ничто иное, какъ ничего не значащ³е обычаи, коихъ она съ нравами или не различаетъ, или различить не умѣетъ.

   Мавра. Однакожъ, по мнѣн³ю госпожи моей, чѣмъ платье старѣе, тѣмъ болѣе почтен³я достойно.

   Непустовъ. Скажи жъ мнѣ, пожалуй, что она въ цѣлый день дѣлаетъ?

   Мавра. Да гдѣ мнѣ это все упомнить? А тѣмъ болѣе высказать не можно; вы смѣяться станете. Но пусть такъ; нѣчто вамъ разскажу. Она встаетъ поутру въ шесть часовъ, и, слѣдуя древнему похвальному обычаю, сходитъ съ постели на босу ногу; сошедъ, оправляетъ предъ образами лампаду; потомъ прочитаетъ утренн³я молитвы и акаѳистъ, потомъ чешетъ свою кошку, обираетъ съ нея блохи и поетъ стихъ: блаженъ, кто и скоты милуетъ! А при семъ пѣн³и и насъ также миловать изволитъ: иную пощечиной, иную тростью, а иную бранью и проклят³емъ. Потомъ начинается заутреня, во время которой то бранитъ дворецкаго, то шепчетъ молитвы, то посылаетъ провинившихся наканунѣ людей на конюшню пороть батожьемъ, то подаетъ попу кадило, то со внучкою, для чего она молода, бранится, то по четкамъ кладетъ поклоны, то считаетъ жениховъ, за кого бы внучку безъ приданаго съ рукъ сжить, то... А! постойте, сударь, я слышу шумъ,- пора мнѣ отсюда убираться. Конечно, госпожа моя идетъ; боюсь, чтобъ насъ вмѣстѣ не застала: вѣдь и Богъ знаетъ, что ей на мысль придетъ! (Отходитъ).

  

  

   Ханжахина. А, господинъ Непустовъ! Я и не знала, что вы здѣсь, сударь.

   Непустовъ. Не погнѣвайтесь, сударыня, что я пришелъ отдать вамъ мой поклонъ. Вы изволите знать, какую я до васъ нужду имѣю. Въ вашей волѣ теперь выдать внучку вашу за господина Молокососова, и со мною о приданомъ условиться.

   Ханжахина. Ахъ, батька мой! Да какъ мнѣ на это рѣшиться сегодня! Вѣдь подумай-ка самъ: это дѣло таково, что требуетъ многаго размышлен³я. Я должна и того посмотрѣть, съ чѣмъ бы мнѣ и самой остаться. Человѣкъ я бѣдный; вдовье мое дѣло: откуда мнѣ что взять? Пусть злые люди хоть и говорятъ, хоть и кричатъ о моемъ богатствѣ, да Богъ-то вѣдаетъ, что я не могу наградить внучку свою большимъ приданымъ. Къ тому жъ сегодня духъ мой такъ безпокоенъ, что я и съ мыслями не могу собраться. У меня столько печали, столько нуждъ, что и конца имъ нѣтъ, такъ что и при молитвѣ злой свѣтъ покою мнѣ не даетъ. Разсудите сами, какъ мнѣ бѣдной не горевать: все дорого, да къ тому жъ люди...

   Непустовъ. Правда, сударыня, злыхъ людей много въ свѣтѣ: но намъ ихъ не передѣлать, оставимъ ихъ, и станемъ о своемъ дѣлѣ говорить. Вы знаете, что намъ долго здѣсь жить не можно. Срокъ близокъ: къ командѣ ѣхать надобно. И такъ уже три дня вы изволили меня и Молокососова обнадеживать, что сегодня дадите намъ рѣшительный отвѣтъ; пожалуйте, исполните свое слово. Жалокъ этотъ молодой человѣкъ будетъ, если онъ попусту взадъ и впередъ проскакать былъ долженъ!

   Ханжахина. Я не то, сударь, говорю; изволь самъ разсудить, можно ли спокойному быть духу, если съ кѣмъ то случится, что сдѣлалось сегодня со мною? Я обѣщалась, чтобъ до вечерни положить пятьдесятъ поклоновъ передъ образомъ, которымъ моя покойная бабушка благословила покойную мою матушку,- помяни ихъ, Господи! И лишь только начала, анъ гляжу, вошелъ маминъ сынъ, и стоитъ, какъ демонъ, въ горницѣ. Я ему говорю: поди вонъ, не мѣшай мнѣ, проклятый, молиться; а онъ мнѣ въ ноги; я и въ другой разъ ему молвила: поди ты, сатана, вонъ; а онъ, ничего не говоря, совъ мнѣ въ руку бумажку, да самъ и ушелъ. Какъ вы думаете? что въ этой бумажкѣ написано? О, несмысленная тварь! о, демонское навожден³е!... Онъ осмѣлился просить позволен³я жениться. Мнѣ, дескать, тридцать уже лѣтъ; мать-де моя умерла, обшить, обмыть некому... И для того жениться! Экая негодница! И онъ жениться вздумалъ! Этимъ привелъ онъ меня въ такое сердце, въ такое, батька мой, сердце, что я и число поклоновъ позабыла, и не знаю, сколько положила, и сколько еще класть надобно. Однакожъ велѣла его высѣчь и положить женитьбу ту на спинѣ: позабудетъ онъ у меня мѣшать мнѣ класть поклоны!

   Непустовъ. Да вѣдь и онъ человѣкъ, сударыня; въ томъ только его неосторожность, что помѣшалъ вамъ считать поклоны. А можетъ-быть, онъ и не зналъ, что вы на молитвѣ.

   Ханжахина. Что за неосторожность! Какъ ему не знать, что я молюся? Я вѣдь всегда молюся. Зачѣмъ ему жениться? Я бъ его проклятаго постригла, но то бѣда, что нынѣ и не... О! я такъ осердилась, что вся и теперь еще дрожу!

   Непустовъ. Такое великое движен³е можетъ повредить ваше здоровье. Оставимъ это; станемъ говорить о нашемъ дѣлѣ и о приданомъ внучки вашей.

   Ханжахина. Вы не можете повѣрить, какъ много мнѣ досаждаютъ! Я не вѣдаю, какъ я отъ сердца по сю пору еще не умерла. На малаго-то я не столько еще сержуся; но поганая дѣвка, которая - прости меня, Господи!- ему на шею вѣшается, та-то мнѣ досадна! Да дамъ же я ей замужство!

   Непустовъ. А для чего жъ бы ей нейти замужъ, коли ея лѣта уже так³я?

   Ханжахина. О, какая она скверная тварь!

   Непустовъ. Вы почитаете, сударыня, молитву должностью, равно какъ и я; но вѣдь и снисхожден³е и любовь къ ближнему есть также должности, закономъ намъ предписанныя.

   Ханжахина. Очень хорошо! изрядное показалъ онъ ко мнѣ снисхожден³е и любовь! Мерзк³й малый! помѣшалъ мнѣ въ счетѣ поклоновъ!

   Непустовъ. Дѣвицу выдать замужъ - стоитъ поклоновъ, сударыня.

   Ханжахина. Хорошо, батька мой, со стороны такъ разсуждать. А мнѣ вѣдь не бросать же на улицу деньги! Гдѣ ихъ возьмешь? Вотъ внучку надобно выдать, и самой также пожить еще хочется, да еще и этакихъ мерзкихъ жени; а все-таки дай что-нибудь: только и затвердили, что дай да дай; а вѣдь что больше дашь, то больше у самой убудетъ. Надлежало бы правительству-то здѣлать такое учрежден³е, чтобъ оно, вмѣсто насъ, людей-то бы нашихъ при женитьбѣ снабжало. Правду сказать, вѣдь оно обо всемъ въ государствѣ-то печися должно; да полно что нынѣ ничего не смотрятъ!

   Непустовъ. Правительство имѣетъ довольно попечен³я и расходовъ и безъ того, чтобъ снабжать нашихъ людей, которые намъ служатъ и, слѣдовательно, на нашихъ рукахъ быть должны. Но пожалуй, сударыня, забудь это, и станемъ говорить о нашей свадьбѣ и приданомъ внучки вашей. Господинъ Молокососовъ скоро сюда будетъ, и станетъ просить вашего на то соизволен³я.

   Ханжахина. Онъ молодецъ изрядный; я его ни въ чемъ не хулю я ничего порочнаго въ немъ не вижу. Когда бъ эти проклятые меня не разсердили, то, можетъ быть, что бъ я и подумала, что бы за внучкою-то дать. (Мавра входитъ). Чего ты хочешь, Мавра?

  

  

   Мавра. Васъ спрашиваютъ, сударыня. Сосѣдка ваша имѣетъ нужду слова два-три съ вами молвить.

   Ханжахина (Непустову). Не прогнѣвайся пожалуй: я на часъ выйду; бѣдная вдова, жена дворянская, меня спрашиваетъ; отказать не могу, люблю бѣднымъ помогать... Мавра, побудь ты здѣсь: а тотчасъ назадъ приду.

  

  

   Непустовъ. Чудная женщина!

   Мавра. Знаете ли, въ чемъ состоитъ помощь, которую она бѣдной подать хочетъ дворянкѣ? Эта бѣдняжка отъ крайней нищеты заложила ей во стѣ рубляхъ золотую табакерку, которая втрое того стоитъ, и платитъ ей по полуполтинѣ на недѣлю росту. Теперь пришелъ срокъ, заплатить ей нечѣмъ, такъ боится, чтобъ и вовсе еще табакерка-то не пропала.

   Непустовъ. Возможно ли толь безсовѣстно поступать? По полуполтинѣ со ста на недѣлю!... Сказываютъ, что госпожа твоя чрезъ мѣру богата, что у ней тысячъ со ста въ росту ходитъ; какъ ей не стыдно брать по полуполтинѣ росту на недѣлю? Да еще съ кого? съ бѣдной вдовы! Сходно ли это съ ея молитвами и постомъ!

   Мавра. Какъ бы то ни было, только это такъ... Давича, сударь, я не досказала вамъ, какъ она день провождаетъ: изволишь ли дослушать окончан³е?

   Непустовъ. Изрядно. Я готовъ и любопытенъ дослушать.

   Мавра. Остановились мы у заутрени, послѣ которой читаетъ она как³я-то особливыя отъ сильнаго искушен³я молитвы.

   Непустовъ. Какъ? Она искушен³я боится? Она отъ искушен³я молится? Да вѣдь ей уже семьдесятъ лѣтъ!

   Мавра. До того нѣтъ нужды... Когда она тѣ молитвы читаетъ, то уже кромѣ кошки никто къ ней въ образную войти не смѣетъ... По окончан³и отъ соблазна молитвъ, изволитъ она пойти въ кладовую, гдѣ обметаетъ пыль и чиститъ вещи, кои у ней въ закладѣ, пересматриваетъ крѣпости и закладныя, считаетъ деньги и изъ мѣшка въ мѣшокъ пересыпаетъ. Тутъ, кромѣ Бога, какъ она говоритъ, никто свидѣтелемъ быть не долженъ; а мнѣ кажется, кромѣ чорта никто тамъ не бываетъ! Потомъ она одѣнется, то есть чулки на ноги да шубу на грѣшное тѣло надѣнетъ, и поѣдетъ къ обѣднямъ. Отслушаетъ она по разнымъ церквамъ раннихъ и позднихъ обѣдни двѣ-три и столько же отпоетъ молебновъ. Въ церквахъ даетъ она свиданья подобнымъ себѣ старушкамъ, разсказываетъ имъ, и отъ нихъ сбираетъ вѣсти разныя, и здѣшн³я, и петербургск³я, словомъ, изо всѣхъ домовъ сплетни, которыя она, выправивъ, прибавивъ и украсивъ благочин³емъ, развозитъ послѣ обѣда и послѣ обыкновеннаго съ часъ времени на канапе отдыха изъ дома въ домъ, разсказывая всѣмъ, кто хочеть и не хочетъ слушать. Потомъ, или мимоѣздомъ гдѣ въ церкви, или дома, отслушаетъ вечерню, послѣ которой сберутся къ ней любимыя ея гостейки и навезутъ новыхъ еще вѣстей.

   Непустовъ. Кто-жъ эти любимыя ея гости?

   Мавра. Сестрица ея, госпожа Вѣстникова, да госпожа Чудихина. Первая жеманна, всезнающа, высокомѣрна, вѣстовщица, злорѣчива, и любитъ при старости наряды; а послѣдняя очень забавна: всяк³й день новыя у ней примѣты, всего она боится, ото всего обмираетъ, суевѣрна до безконечности, богомольна изъ пышности, мотовка безразсудная, а молебны однакожъ поетъ всегда въ долгъ; ссорщица, сплетница, безстыдна и лжива такъ, какъ болѣе никто быть не можетъ. Вотъ ихъ харак... Но шш... шш... барыня идетъ.

  

  

   Ханжахина. Жалка бѣдная вдова! Пятеро у нея ребятишекъ, а пить ѣсть нечего. Я не знаю, для чего правительство не запрещаетъ такимъ бѣднымъ жениться. Да полно что!- нынѣче и ни въ чемъ смотрѣнья-то нѣтъ. Да кому и смотрѣть? А изъ этакихъ свадебъ, кромѣ нищихъ, ничего не выходитъ. Мавра, вели-тка сварить намъ кофе.

  

  

   Ханжахина. Я такъ теперь испужалась, что чуть жива. Какъ разговаривала я съ сосѣдкой, то вдругъ услышала, что въ спальнѣ моей что-то необычайно застучало. Я побѣжала туда, и... ахъ! горе мое!.. бѣдная я грѣшница!.. и увидѣла, что упалъ съ полки любимый покойнаго моего мужа муравленый горшечекъ, изъ котораго онъ всегда молочную кашу кушивать изволилъ; упалъ, батюшка, да и вдребезги разбился; а въ горницѣ-то никимъ-кого не было. Это не передъ добромъ! Боюсь, не умереть ли мнѣ или внучкѣ моей.

   Непустовъ. Чего этого бояться, сударыня? Можетъ быть, кошка или мышь сронила горшокъ съ полки... Пора, сударыня, говорить намъ о дѣлѣ нашемъ.

   Ханжахина. Такъ, батька, вы ничему нынѣче не вѣрите; у васъ все натура... все натура... (Вошедъ, перебиваеть рѣчь Мавра).

  

  

   Мавра. Сестрица ваша пр³ѣхала, сударыня, и сюда идетъ.

  

   Вѣстникова. Здравствуй, сестрица матушка. Я безъ души къ тебѣ скакала. Знаешь ли ты, какую чудную сложили свадьбу? По всему городу сказываютъ (да уже и къ знатнымъ боярамъ дошло), что будто ты за Молокососова внучку свою выдаешь. Статочное ли это дѣло? Выдать дѣвку за такого несноснаго дурака! Да еще и нашей фамил³и дѣвку! Я его вотъ этакого (указываетъ) еще знала; онъ и тогда и глупъ, и спѣсивъ былъ. Однажды пр³ѣхала я... я!- къ матери его; хотѣла ей эту милость сдѣлать... Онъ былъ тогда лѣтъ девяти. Вошедъ въ горницу... вѣдь мы таки не подлыя... поклонилась я всѣмъ; а онъ, стоя въ углу, играетъ мячикомъ, а на меня и не глядитъ; да и во весь вечеръ - подумай матка!- во весь вечеръ ко мнѣ и не подошелъ, какъ будто я уродъ какой! Съ того времени я терпѣть его не могу. Какая жъ и нянюшка у него была! Да и матушка изрядная... не у кого, правду сказать, и научиться-то было. Няня была дѣвчища высокая, худощавая, косая, глупая; а мать, ты сама помнишь, дурища была непомѣрная... О, сестрица! ты не вѣдаешь со мною бѣды! Я бъ давно уже здѣсь была; да вотъ что сегодня со мною сдѣлалось. Я сѣла въ карету, и не успѣла еще со двора съѣхать, какъ кучеръ мой, зашатавшись, упалъ съ козелъ. Я думала... не здѣсь будь сказано! (Онѣ оплевываются, подергиваютъ себя за ухо и одуваются).

   Ханжахина (дѣлая то же, говоритъ). Ахъ! сестрица!..

   Вѣстникова. Я думала, что черная немочь его убила; анъ онъ, шутъ, пьянъ былъ. Я кликнула людей, велѣла его сѣчь. А поваришку спасибо: онъ сѣлъ на его мѣсто; однако ѣхалъ какъ сумасбродный, то вправо, то влѣво, а все невпопадъ. Ужъ я думала, что сегодня и до тебя не доѣду. Два раза спало колесо; два раза бурыя лошади выпрягались, а сѣрыя, поскользнувшись, упали. Да полно, въ томъ не кучеръ виноватъ: полиц³я, слава Богу!- полиц³я ничего не смотритъ! Улицы такъ склизки, такъ скверны, что и ездить нельзя...

   Мавра (въ сторону). А того не скажемъ, что лошади не кованы, у колесъ чекъ нѣтъ, и что упряжка скверная!

   Вѣстникова. Что ты ворчишь, Мавра?

   Мавра. Ничего, сударыня, я о полиц³и говорю.

   Вѣстникова. Да и ни въ чемъ нынѣ смотрѣн³я нѣтъ. О как³я нынѣче времена! Что-то изъ этого будетъ! А я чуть жива доѣхала... Сестрица, я всѣмъ божилась, что ты внучки своей за Молокососова не выдашь.

   Ханжахина. Все Божья воля, сестрица... Мавра, подай-ка стулья. (Мавра подаетъ стулья, и выходитъ).

   Вѣстникова. Мы можемъ, сестрица, и здѣсь сѣсть (указывая на кресла. И садятся). А вы не изволите ль тутъ?

  

   ЯВЛЕН²Е IX.

  

   Ханжахина, Вѣстникова и Непустовъ.

  

   Вѣстникова. Письма изъ Петербурга пришли. Пишутъ, что вода тамъ такъ была высока, что весь городъ потопила, и люди на кровляхъ насилу мѣсто себѣ находили.

   Непустовъ. Какъ же, сударыня? Развѣ водою почта оттуда отправлена, когда такое несчаст³е случилось?

   Вѣстникова. Такъ, сударь. Ваши братья ничему не хотятъ вѣрить; однакожъ это такъ, какъ я сказываю. Да пусть и не потонули, такъ по крайней мѣрѣ съ голода тамо люди мрутъ. Во всемъ недостатокъ, ни о чемъ ни правительство, ни полиц³я, и никто не думаетъ. Я и еще кое-что знаю похуже этого. Много оттуда вѣстей, хорошихъ-то только нѣтъ; да не все сказывать надобно. Пишутъ ко мнѣ нѣчто подъ обинякомъ; однако я догадалась, что это значитъ.

   Ханжахина. А что жъ такое, сестрица, къ тебѣ пишутъ?

   Вѣстникова. Очень можно сказать. Пишутъ... да... точно этими словами пишутъ: "Если бъ вы знали, как³я у насъ къ масляницѣ готовятся крутыя горы, то бъ вы удивились и испужались!" Вотъ какой обинякъ! Да я разумѣю, что онъ значитъ: крутенька гора-то затѣвается! Вы увидите. Я ничего не говорю; однакожъ я точно догадываюсь, что это значитъ.

   Непустовъ. Все пустое, сударыня: гора, какъ гора, и всякую масляницу бываетъ; а ваша мнимая гора кромѣ мыши ничего не родитъ. Въ прежн³я времена за болтанье дорого плачивали: притупляли язычокъ, чтобъ меньше онъ пустого бредилъ; а нынѣ благодарить вамъ Бога надобно, что уничтожаютъ этак³я бредни. Разумно бы и съ нашей стороны было, если бъ мы сами себя отъ глупостей, а паче отъ несбыточныхъ затѣй и новостей воздерживали.

   Вѣстникова. Ахъ, батька мой, куда какъ ты строгъ! да нѣсколько и...

  

   ЯВЛЕН²Е X.

  

   Тѣ жъ и Мавра.

  

   Мавра. Госпожа Чудихина пр³ѣхала, сударыня, да не изволитъ итти сюда и не хочетъ переступить черезъ порогъ, для того что услышала сверчка. Если желаете, чтобъ она не уѣхала, то проситъ, чтобъ вы къ ней вышли въ другую горницу; а сюда войти боится, пока сверчка не поймаютъ; я уже и за печникомъ послала, который ловитъ сверчковъ.

   Ханжахина. Изрядно, мы къ ней выйдемъ. (Ханжахина и Вѣстникова встаютъ). Пожалуй, не погнѣвайся, сударь; она намъ искренняя пр³ятельница.

  

   ЯВЛЕН²Е XI.

  

   Непустовъ, Мавра.

  

   Непустовъ. Терпѣнья моего недоставало слушать всѣ ихъ бредни, и еслибъ долгъ дружбы моей къ Молокососову меня не обязывалъ, давно бы я уже ушелъ отсюда.

   Мавра. Ха! ха! ха! (смѣется). Что, сударь, вы уже скучаете? Извольте-тка подолѣ съ нами пожить, вы еще не столько услышите басенъ.

   Непустовъ. Боюся я, чтобъ Вѣстникова не повредила въ мысляхъ твоей госпожи Молокососову. Она уже зачала его всякими браньми костить.

   Мавра. Есть способъ къ молчан³ю ее принудить, сколько бы она его ни бранила.

   Непустовъ. Да какой же это способъ? Скажи, пожалуй.

   Мавра. Она любитъ деньги и подарки; словомъ, она корыстолюбива. Даромъ что она сердита и зла, однако за деньги не одну уже свадьбу сложила; и не только свадьбы умѣетъ сводить, но и прочее, и прочее. Подарите ее чѣмъ-нибудь; а я думаю, что рублевъ сто на платье, къ которому она охотница, довольно силы имѣть будетъ унять ее отъ брани и принудить еще служить господину Молокососову.

   Непустовъ. Если это такъ, то она намъ не страшна.

  

  

   Молокососовъ. Что, сударь? Какъ наше дѣло идетъ?

   Непустовъ. Плохо. Я не знаю, что мнѣ съ мнимою вашею бабушкою дѣлать. Лучше-бъ я желалъ, чтобъ опекунъ вашъ самъ здѣсь былъ; онъ это сватанье началъ, пусть бы онъ и окончалъ; а мнѣ бы дѣла не было въ такомъ домѣ, гдѣ здравый разумъ почти не вмѣстимъ. Разъ десять заговаривалъ я о свадьбѣ и о приданомъ, и ничего въ отвѣтъ не получилъ, кромѣ пустыхъ бредней, которыя ни конца, ни начала не имѣютъ.

   Молокососовъ. Мнѣ бы до приданаго и нужды не было... Я недавно съ невѣстою видѣлся; куда какъ она хороша, прекрасна, ужасть какъ прекрасна! Да только...

   Непустовъ. Что только?... что это "только" значитъ?

   Молокососовъ. Она чрезъ мѣру пригожа! Да только...

   Непустовъ. Да что-жъ? Развѣ она тебѣ отказала?

   Молокососовъ. Нѣтъ. Я съ нею долго говорилъ; она прекрасна, богата, не безъ знати... да...

   Непустовъ. Тфу! пропасть какая! Да что-жъ она тебѣ сказала?

   Молокососовъ. Ничего! Она на всѣ мои слова... ни слова не молвила.

   Непустовъ. Ну, такъ чего-жъ ты боишься? Развѣ она глупа?

   Молокососовъ. Того я не знаю. Только то знаю, что она ни чего не говоритъ.

   Непустовъ. Если она глупа, такъ это по наслѣдству. И государыня ея бабушка не премудра: яблочко отъ яблоньки недалеко, видно, пало! Но вѣдь... она, помнится мнѣ, еще за полгода предъ симъ тебѣ понравилася?

   Молокососовъ. Красота ея, безспорно, прелестна. И кто бъ могъ себѣ представить, что эта красота безмолвна! Она или нѣма, или глупа, или дурно воспитана.

   Непустовъ. Чудно! Нашлась и въ Москвѣ молчаливая дѣвица! Ну, такъ буде изволишь, мы перервемъ это сватовство.

   Молокососовъ. Нѣтъ. Я бы лучше женился; да хочется мнѣ...

   Непустовъ. Мнѣ кажется, что ты и самъ не знаешь, чего тебѣ хочется.

   Молокососовъ. Пожалуй, не гнѣвайся; я и такъ довольно несчастливъ. Невѣста моя мила мнѣ; красота ея ни съ чѣмъ несравненна; опекуну моему далъ я слово на ней жениться; она богата, хотя мнѣ до того и нужды нѣтъ; вотъ сколько притяжен³й! О, если-бъ столько была она умна, сколько пригожа! Не усомнился бъ я въ с³ю минуту быть ея мужемъ!

   Непустовъ. Какое жъ твое намѣрен³е?

   Молокососовъ. Я не знаю. Дай ты мнѣ совѣтъ, что мнѣ дѣлать.

   Непустовъ. Вѣдь тебѣ надобна жена, а не мнѣ: слѣдуй склонности и разсудку своему. При вступлен³и въ такое обязательство, всего нужнѣе соглас³е нравовъ; если находишь ты это между собою и невѣстою твоею, то я совѣтую тебѣ на ней жениться.

   Мавра (въ сторону). Сколько-жъ и они пустоши бредятъ!

   Молокососовъ. Умилосердись; какъ я могу это знать? Я съ нею говорю,- она ни слова не отвѣчаетъ; я изъясняю мою страсть,- она безъ всякаго движен³я слушаетъ; я горячностью, я вѣрност³ю моею ее увѣряю,- она безчувственно то пр³емлетъ; я спрашиваю, не противенъ ли я ей?- она молчитъ; наконецъ сталъ я въ отчаян³и о постороннихъ говорить вещахъ, и тогда, кромѣ да и нѣтъ, ничего добиться отъ нея не могъ. Да и это произносила она одинакимъ голосомъ, съ одинакимъ движен³емъ, съ одинакимъ ощущен³емъ, и еслибъ не были прелестные ея открыты глаза, то бъ можно подумать было, что она спитъ, и во снѣ иногда въ полъ-слова молвитъ. Такъ она и черты лица ея были неподвижны! О! я въ отчаян³и...

   Мавра. О, какъ вы мнѣ жалки, что такъ много ошибаетесь! Невѣсту вашу я сердечно люблю, и для того изъ заблужден³я васъ выведу. Она сердце имѣетъ ангельское, но воспитана дурно. Въ безпредѣльномъ содержана она страхѣ, а отъ того сдѣлалась толь робка и застѣнчива, что ни съ кѣмъ говорить не можетъ, и покажется всякому, кто ея не знаетъ, кускомъ дерева. Къ сему прибавьте и совершенное ея невѣжество, въ которомъ она содержана. Она ничему не учена, и грамотѣ украдкою у меня училась, для того что бабушка ея всегда боялась, чтобъ она, научась грамотѣ, не стала писать любовныхъ писемъ. Никого она не видала, и до двѣнадцати лѣтъ и платья не знала, а бѣгивала для легкости всегда въ одной сорочкѣ; когда-жъ пр³ѣзживали посторонн³е къ намъ люди, то прятывали ее въ спальнѣ за печкою. Несчастлива она, что въ младенчествѣ и матери, и отца лишилась!

   Молокососовъ. Что-жъ въ этомъ? Развѣ ты думаешь облегчить этимъ печаль мою?

   Мавра. Нѣтъ, сударь, но подождите немного, и дайте мнѣ договорить... Хотя барышня моя толь дурно и воспитана, но она, конечно, не дура; правда, она не новосвѣтская госпожа, и какъ ужъ я сказала, не только по-французски, но и по-русски мало она знаетъ; а потому и языка русскаго не портитъ. Но, говоря по-русски, брата называетъ братцемъ, а не mon frХre, сестру сестрицею, а не ma soeur; не знаетъ и другахъ вытверженныхъ, подобно попугаю, словъ, ни кривлянья, ни презрѣн³я къ людямъ, почтен³я достойнымъ. Не кстати не хохочетъ, похабства не имѣетъ, кушанья за столомъ не называетъ блюдомъ славнымъ. Словомъ, она не знаетъ того языка, котораго и я, когда молодыя боярыни говорятъ, не разумѣю, хотя я и весьма долго въ домѣ новомодной француженки служила. Но при всемъ томъ она не глупа, и естественный разумъ въ ней есть; и когда вы на ней женитесь, и будете ее любить, то хотя она ни болванчикомъ, ни mon mari называть васъ не станетъ, однако, конечно, стараться будетъ вамъ угождать, и добродѣтелью столько васъ прельститъ, сколько друг³е свободнымъ обхожден³емъ прельщаются, забывъ и лбы, и глаза свои, Между тѣмъ она, увидя свѣтъ, конечно, выровняется, какъ и мног³я друг³я. Умъ ея таковъ, что она всякое наставлен³е отъ любимаго человѣка съ охотою приметъ. Это я по себѣ знаю: она во всемъ совѣтамъ моимъ послѣдуетъ. Но чуръ, не жить съ ней по модѣ; берегитесь, и вы будете заплачены тою же монетою, какъ и друг³е.

   Непустовъ. Да не прильнуло ли и къ ней ханжество бабушки ея?

   Мавра. Нѣтъ, того не бойтеся. Она и не ханжа, и не скупа. Она еще молода, и не больше пятнадцати ей лѣтъ, и если употребится съ нею ласка и снисхожден³е, то будетъ она такова, какову будущ³й мужъ ея имѣть похочетъ, и какъ ее поведетъ - къ добру, или худу. Удобно разумному мужу, съ малымъ терпѣн³емъ и любов³ю, подвесть добросердечную жену подъ всѣ свои правила и сдѣлать ее волѣ своей послушною. Много этому образцовъ на свѣтѣ!

   Молокососовъ. О, еслибъ уже была она такова, какову я желаю ее видѣть! колико бы я счастливъ былъ!

   Мавра. Имѣйте терпѣн³е. Она тѣмъ еще милѣе вамъ будетъ, чѣмъ болѣе вы примѣтите, что она всѣ совершенства свои отъ вашихъ пр³обрѣтаетъ совѣтовъ.

   Молокососовъ. Ты всю мою надежду возстановляешь; ты возвращаешь мнѣ покой, котораго я совсѣмъ почти лишился.

   Мавра. Извольте быть увѣрены, и подите теперь къ старушкѣ.

   Непустовъ. Ну, такъ пойдемъ же къ ней, не тратя времени.

   Молокососовъ. Дай Боже, чтобъ она столь была разумна, сколь и прекрасна,

  

  

   Мавра. Что-жъ, развѣ вы не хотите итти замужъ?

   Христина. Я не знаю. Кажется, я никакого желан³я не имѣю.

   Мавра. Да развѣ господинъ Молокососовъ вамъ не нравится?

   Христина. Этого не могу сказать. Нѣтъ... Ну... да какъ онъ тебѣ кажется?

   Мавра. Неужто вы хотите замужъ идти по моему выбору? Вѣдь вамъ съ нимъ жить, а не мнѣ.

   Христина. Ты меня любишь, Маврушка, такъ скажи мнѣ, что мнѣ дѣлать?

   Мавра. Я васъ люблю, это правда; однако въ этомъ дѣлѣ вы болѣ на себя полагаться должны. Должны вы прежде себя разобрать, чувствуете ли вы къ нему склонность, или нѣтъ?

   Христина. Лицомъ онъ не дуренъ; да только говоритъ такъ, что я и половины словъ его не разумѣю. Онъ говоритъ или не по-русски, или по-книжному; а ты вѣдь знаешь, что я чужихъ языковъ не знаю, да и грамотѣ худо умѣю.

   Мавра. Любовь и безграмотныя разумѣютъ. На что тутъ грамота? Надобно только сердце.

   Христина. Я думаю, что сердце-то у меня есть; и я пойду за него, если онъ меня возьметъ. А ежели не возьметъ, то и я не желаю быть за нимъ.

   Мавра. Какое это равнодуш³е! Еслибъ вы его любили, то бы не такъ говорили.

   Христина. Я не могу сказать, чтобъ онъ мнѣ противенъ былъ. Я не знаю, люблю ли я его, только мнѣ хочется его видѣть; да однако...

   Мавра. Что однако? Когда онъ говорилъ вамъ о своей страсти, что онъ васъ любитъ, что вы прекрасны, вы тогда сидѣли, потупя глаза, и молчали, какъ будто бы у васъ языка не было; онъ перемѣнялъ рѣчи, онъ то то, то се вамъ говорилъ, а вы таки все въ одномъ, и глазами, и тѣломъ, и языкомъ, остались положен³и; и его съ равногласнымъ "да" и "нѣть" отвѣтомъ и отпотчивали.

   Христина. Мнѣ было стыдно, Маврушка. Ты вѣдь знаешь, что я съ мужчинами, кромѣ Фалелея, бабушкина дурака, ни съ кѣмъ не говаривала; да бабушка съ другими и говорить не приказываетъ. Я взросла въ дѣвичьей горницѣ и оттуда никогда не выхаживала: такъ что-жъ мнѣ дѣлать? Пожалуй, душенька, читай мнѣ почаще "Помелу", чтобъ я могла перенять, какъ съ людьми говорить. Съ тобой такъ говорится, а съ другимъ ни съ кѣмъ, право, не умѣю.

   Мавра. Дорого бы я дала, чтобъ вы счастливы были. Я васъ люблю за ваше чистосердеч³е. Вы не лживы, сударыня; обѣщаетесь ли вы все то дѣлать, что я вамъ велю?

   Христина. Съ радост³ю обѣщаюсь и стану все то дѣлать, что ты велишь; я знаю, что ты ничему худому не научишь.

   Мавра. Подите-жъ теперь отсюда. Я послѣ переговорю съ вами, теперь мнѣ недосугъ.

   Христина. Да увижу-ль я его?

   Мавра. А, невинная! Сердчишко-то уже тронуто.

   Христина. Нѣтъ... Я не знаю...

   Мавра. Изрядно, изрядно, подите теперь. (Христина отходить).

  

  

   Мавра (одна). О, природа! сильны твои дѣйств³я. Любовь, ты входишь въ сердца человѣческ³я прежде, нежели человѣкъ узнаетъ, что есть любовь! Моя невинная боярышня познаётъ уже тебя, не зная сама, что она чувствуетъ, и...

  

  

   Молокососовъ. Отъ роду такой бабы не видывалъ! Ну, вся моя теперь надежда исчезла! Я погибъ, Мавра. Старая твоя барыня наотрѣзъ мнѣ отказала.

   Мавра. Что ей сдѣлалось? За что?

   Молокососовъ. За проклятаго кузнечика! О,кабы его чортъ взялъ!

   Мавра. Что это такое? Я не понимаю.

   Молокососовъ. Не легко и разсказать это... Много въ отказѣ участ³я имѣютъ и г. Вѣстникова, и Чудихина, а наипаче моя собственная неосторожность.

   Мавра. Если ваша неосторожность, то сами на себя и пеняйте.

   Молокососовъ. Да кому придетъ на умъ, что можно подобною бездѣлицею досадить людямъ, и чтобъ свадьба могла за кузнечика разойтиться? Разсуди сама, вотъ въ чемъ дѣло! Ханжахина разсказывала, что не токмо за годъ передъ кончиною покойнаго ея супруга пѣтухъ снесъ яйцо, но и дня за три кузнечикъ въ стѣнѣ безъ умолка стучалъ; что она изъ того неизбѣжно заключить могла, что супругъ ея