Дживелегов Алексей Карпович - Карло Гольдони. Новая квартира

  

  

   Карло Гольдони

  

  

  

   Новая квартира

  

  

  

  Комедия в трех действиях --------------------------------------

  Перевод А. К. Дживелегова

  Карло Гольдони. Комедии. Том второй

  Государственное издательство "Искусство", Л.-М., 1959

  OCR Бычков М.Н. --------------------------------------

  

  

  

   ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

  Андзолетто, горожанин.

  Чечилия, жена Андзолетто.

  Менегина, сестра Андзолетто.

  Кекка, замужняя горожанка.

  Розина, сестра Кекки, девушка.

  Лоренцино, кузен Кекки.

  Кристофоло, дядя Андзолетто.

  Граф, приезжий, кавалер Чечилии.

  Фабрицио, приезжий, друг Андзолетто.

  Лучетта, служанка Андзолетто.

  Сгуальдо, обойщик.

  Просдочимо, управляющий домовладельца.

  Тони, слуга Кекки.

  Слесари, столяры, маляры, носильщики, слуги. Действие происходит в Венеции, в квартире Андзолетто и в квартире Кекки,

  

  

  

  живущей этажом выше.

  

  

  

   ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

  

  

  

   ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

  

  

   Приемная в новой квартире. Сгуальдо - обойщик, маляры, слесари, плотники работают над отделкой комнаты;

  

  

  

   затем Лучетта.

  Сгуальдо. Давайте, давайте! Пора кончать эту комнату, раз уже принялись за нее. Это будет приемная, и хозяин желает, чтобы ее приготовили к вечеру. Он требует, чтобы эту комнату привели в порядок, пока будут перевозить вещи с той квартиры. Ну-ка, синьор Онофрио, уж кончайте, что ли, красить карниз. Вы, мастер Просперо, прилаживайте задвижки к дверям, а вы, мастер Лауро, приколачивайте последние планки. Вот и сбудем все с рук, как умеем. Рабочие принимаются за дело.

  Лучетта (к Сгуальдо). Что же $то, синьор обойщик? Неужто вы все еще не кончили свою стукотню? Уж скоро два месяца вы тут копаетесь, а конца и не видно. Можно подумать - возводите дом с самого фундамента. А всего-то и дела, что заштукатурить балки, помазать стены да приладить четыре полотнища драпировок.

  Сгуальдо. Дорогая синьора Лучетта, ну чего вы-то из-за этого печенку себе расстраиваете?

  Лучетта. Дорогой синьор Сгуальдо, если я расстраиваюсь, значит, приходится. Сегодня перебирается сюда молодая хозяйка, и хозяин приказал мне привести в порядок залу, столовую и еще хоть две комнаты. Я и то два дня только и делаю, что подметаю да пыль вытираю, а эти - будь они прокляты! - только и делают, что сор да мусор разводят.

  Сгуальдо. Я вам сочувствую. Вы совершенно правы, Но ведь и мои люди тоже не виноваты. Мы бы уж давно кончили, да синьор Андзолетто, ваш хозяин, каждый день распоряжается по-новому. И всех слушает. Тот одно ему скажет, этот другое. Сегодня сделаем, а завтра - не угодно ли! - переделываем. Было три комнаты с каминами; наговорил ему кто-то, будто в комнатах камины делать нехорошо, он и велел все замуровать. Потом подвернулся другой советчик, наговорил, что комната без камина - чепуха, и он скорей давать размуровывать камины: "Этот!" Потом: "Нет, не этот, а тот". И дальше: "Пусть столовая будет возле кухни!.. Ах, нет, впрочем, ни в коем случае: из кухни чад идет, перенесем столовую на другую сторону". Или еще: "Перегородим залу пополам, а то она чересчур длинна... Нет, не годится, снимай перегородку - из-за нее темно". Переделка на переделке, расход на расходе. А когда, после всей этой кутерьмы, попросишь денег, - крик, шум, топанье ногами, проклятия и квартире, и даже тому, кто заставил ее взять.

  Лучетта. Заставила ее взять молодая хозяйка. Уж такая важная! Так и распирает ее от важности. Ей, видите ли, не по нраву пришлась наша прежняя квартира: и выхода-то на канал нету, и зала-то ей мала, и анфилады в три комнаты подряд ей не хватает. Да и обстановка к тому же, вишь ты, старомодная. Ну, и добилась своего. Взяла эту, на шестьдесят дукатов дороже, выбросила псу под хвост кучу денег на обзаведение, по счетам, на новую обстановку. И все недовольна!

  Сгуальдо. Должно быть, принесла хорошее приданое?

  Лучетта. Эх, голубчик, говорить не хочется! Ни шиша не принесла. Зато спеси столько, что не дай бог! Ни чуточки разума нет у нашего хозяина. И чего он в нее врезался! Конечно, девушка она ничего себе, только воспитана с фанабериями. По ее причудам да по ее прихотям нужно не меньше трех-четырех тысяч дукатов дохода. А синьор Андзолетто после смерти своего отца столько профуфукал денег, что теперь совсем сел на мель, бедняга. А ведь ему еще сестру надо выдавать замуж и вот эту обузу тащить на себе. Как тут ему ногами не топать и не проклинать всех, кто требует денег? Вот, хотите я вам расскажу? Только уж никому ни гугу: я вовсе не хочу, чтобы пошел слух, будто я выношу сор из избы. Из старой квартиры мы выехали, там еще не заплачено за целый год; а тут, на новой квартире, не внесено за полгода вперед. Всякий день ходят управляющие с новой квартиры, то со старой, а он все приказывает говорить, будто его дома нет. Просто даже не знаю, чем все это кончится. Ведь и мне уж семь месяцев жалованье не плачено. Не будь я честная девушка, если это неправда.

  Сгуальдо. Черт возьми! Вы попали мне в самое больное место. Ведь я же выложил свои кровные денежки, и еще эти вот люди у меня на шее сидят. Ох, боюсь, как бы не заставил он меня кряхтеть да охать!

  Лучетта. Только прошу вас, дорогой синьор Сгуальдо, уж вы никому не проболтайтесь. Вы знаете, я сплетничать не люблю, но до того я зла на эту проклятую квартиру, что прямо-таки задыхаюсь и, если не изолью своей злобы, просто лопну.

  Сгуальдо. Конечно, очень нехорошо, что синьор Андзолетто живет не по средствам, но, правду сказать, квартира эта - превосходная.

  Лучетта. Эта? Превосходная? Вот та была квартира так квартира! Да разве вы не видите, какая здесь тоска? Точно в гробу, собаки не увидишь. В той, по крайней мере, если я выходила подышать на балкон, так сердце радовалось; к тому же, поблизости жили у меня там три-четыре подружки, было с кем душу отвести. Кончу, бывало, уборку и иду на террасу либо на балкон, а то и к слуховому окну. Другие служанки услышат, выскочат тоже, и пойдут у нас тары-бары да хохот, ну и об амурах наболтаешься. Оно сразу и легче. Они мне рассказывают всякие сплетни про своих хозяев, и веселье у нас хоть куда! Трескотня такая, что и описать нельзя. А здесь и не поймешь, что за серый народ кругом живет. Сколько раз я выходила на балкон, и хоть бы кто поклонился. Ведь их дело кланяться мне первыми. А сегодня какая-то ослиная морда выглянула да и захлопнула балконную дверь перед самым носом у меня.

  Сгуальдо. Э, не беспокойтесь! Пройдет время, передружитесь и здесь. Если дело только за тем, чтобы поболтать с соседними служанками, недостатка в них не будет.

  Лучетта. Эх, того, что было там, здесь уж не найдешь.

  Сгуальдо. А скажите по правде, Лучетта, вы огорчены так из-за служанок или из-за какого-нибудь красивенького слуги?

  Лучетта. Ну, есть и того, и другого понемножку.

  Сгуальдо. Так ведь кавалеры и здесь могут навещать вас.

  Лучетта. Конечно, только я не из тех, которые водят в дом мужчин. Разве что кой-когда, вот, например, пойдешь за вином, ну и встретишь кого мимоходом. Да и то - два слова, и конец. Я не хочу, чтобы про меня болтали, понимаете?

  Сгуальдо. Ну да, понимаю.

  Лучетта. Поверьте мне, синьор Сгуальдо, огорчаюсь я, что мы переехали, не столько из-за себя, сколько из-за бедняжки сестры моего хозяина.

  Сгуальдо. Почему же? Разве синьора Менегина недовольна? Ей не нравится эта квартира?

  Лучетта. Я скажу вам... только, чур, никому ни слова! Ну, да ведь я вас знаю. Там, видите, как раз напротив жил ее воздыхатель, и она всегда могла его видеть. А ночью она приходила ко мне в комнату, и мы болтали целыми часами: она со своим кавалером, а я с его слугой. Ну, значит, развлекались и доставляли себе чуточку радости. А здесь, пожалуйте, сидим обе одни-одинешеньки. Хоть бы бес к нам Заглянул.

  Сгуальдо. Отчего же брат не выдает ее замуж?

  Лучетта. Замуж! Легко сказать! А с чем ему прикажете выдавать ее?

  Сгуальдо. Что же? Так, значит, и оставаться ей в девицах?

  Лучетта. Бедняжка! Если дядюшка не выручит, плохи ее дела.

  Сгуальдо. Ее дядюшка, синьор Кристофоло, человек богатый, и, если захочет, ему ничего не стоит помочь ей.

  Лучетта. Да! Но он в ссоре с племянником. Ведь тот всегда во всем поступал по-своему. И женился, не спросясь его. А бедной девушке - в чужом пиру похмелье.

  Сгуальдо. А вот и синьор Андзолетто.

  Лучетта. Хозяин? Смотрите же, не проболтайтесь.

  Сгуальдо. Ну вот еще! Я ведь не...

  Лучетта. Обидно, что я тут и прибрать ничего не успела.

  Сгуальдо. И мне обидно, что я потерял время даром, пока вы тут языком чесали.

  Лучетта. Ну, немного больше, немного меньше... (Принимается за уборку.)

  

  

  

   ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

  

  

  

  Те же и Андзолетто.

  Андзолетто. Ну, как дела? Комната все еще не готова?

  Сгуальдо. Завтра все будет кончено.

  Андзолетто. Я уж три недели слышу, что завтра все будет кончено.

  Сгуальдо. Но, дорогой синьор, если все будет так продолжаться, мы и за два года не кончим. Ведь вы меня десять раз заставляли то делать, то переделывать. Вы всех слушаете и со всеми соглашаетесь.

  Андзолетто. Так-то оно так, но теперь уж, как сказано, так и будет. Поднажмите, старина! Сегодня приедет моя жена. Сегодня мы уже должны здесь ночевать.

  Сгуальдо. Спальня к вечеру будет в порядке.

  Андзолетто. Черт возьми! Как досадно, что не готова эта приемная! Что скажут люди!

  Сгуальдо. Больше того, что могу, я сделать не в состоянии.

  Андзолетто. Найдите людей и кончайте скорее.

  Сгуальдо. Так давайте денег.

  Андзолетто. Опять начинается: деньги, деньги! И когда вы это твердить перестанете? Вечно деньги!

  Сгуальдо. Без денег и слепой не поет.

  Андзолетто. Черт вас побери! Да если нет у меня денег!

  Сгуальдо. А мне что прикажете делать?

  Андзолетто. Завтра достану.

  Сгуальдо. Мне надо расплатиться с рабочими. Ведь все они перебиваются со дня на день.

  Андзолетто. Расплатитесь завтра. Завтра у меня будет денег сколько угодно. Вы что? Боитесь, что не заплачу? Нельзя же приставать к порядочному человеку каждый день с ножом к горлу.

  Сгуальдо. Что же мне делать, когда вы все откладываете со дня на день?

  Андзолетто. Раз я вам так говорю, рассуждать больше не о чем. Делайте свое дело и знайте, что я человек порядочный.

  Сгуальдо. Ладно, подождем до завтра.

  Андзолетто. Только кончайте скорее.

  Сгуальдо. Ладно. Вот увидите, как я постараюсь вам услужить. Эй, Тони! Ступай-ка живо домой и скажи там троим, чтобы бросили все да шли сюда! (В сторону.) Не знаю, как быть: раз взялся, приходится продолжать. А если он мне не заплатит, я найду способ получить свое.

  Андзолетто. Лучетта!

  Лучетта. Ваша милость?

  Андзолетто. Подите-ка на кухню да помогите там повару, - не надо ли ему чего-нибудь.

  Лучетта. Разве ваша милость обедает сегодня дома?

  Андзолетто. Да, дома с женой и тремя-четырьмя друзьями.

  Лучетта (в сторону). Ишь, раскутились!

  Андзолетто. Скажите сестре, чтобы она приоделась: будет ее невестка и еще кое-кто.

  Лучетта. Я не знаю, тут ли уже все ее вещи.

  Андзолетто. Если здесь нет, то я сейчас схожу на ту квартиру и велю доставить остальные сундуки.

  Лучетта. И столовое белье тоже на старой квартире.

  Андзолетто. Я велю все принести.

  Лучетта. На сколько персон накрывать?

  Андзолетто. Накрывайте на десятерых.

  Лучетта. Слушаю. (В сторону.) Недаром говорится: у дурака хлеб съедается быстро. (Уходит.)

  

  

  

   ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

  Андзолетто и Сгуальдо; рабочие по-прежнему ходят взад и вперед.

  Сгуальдо (в сторону). Для меня у него денег нет, а обеды устраивает. Ну, да завтра поговорим.

  Андзолетто. Эти две картины, по-моему, ни к чему здесь.

  Сгуальдо. Конечно! Совсем не подходят. Ведь я вам говорил, а вы все-таки послушались того художника. Он навязал их вам силком. Деньги выбросили, а толку мало.

  Андзолетто. Снимем прочь.

  Сгуальдо. А чем заменим? Опять переделывать? Тогда к вечеру не кончим.

  Андзолетто. Ну, ладно, оставим пока так.

  Сгуальдо. Я хотел сделать как следует: повесить здесь зеркало, а обои окаймить золотым багетом.

  Андзолетто. Именно так мне и советовали. Поставим золотой багет.

  Сгуальдо. Не успеем.

  Андзолетто. Прибавьте еще двоих и успеете.

  Сгуальдо. Придется взять сто локтей багета, по одному траиро локоть; это выйдет двадцать пять лир.

  Андзолетто. Надо купить.

  Сгуальдо. Давайте денег.

  Андзолетто. Купите вы, а завтра сочтемся.

  Сгуальдо. У меня нет, ваша милость.

  Андзолетто. Ну, вот что, уж поздно. Пусть останется так. Обойдемся и без багета.

  Сгуальдо (в сторону). Прогорели, видно, мы в доску. (Идет присмотреть за работами.)

  

  

  

   ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

  

  

  

   Те же и Фабрицио.

  Фабрицио. Можно войти?

  Андзолетто. Войдите, войдите, синьор Фабрицио.

  Фабрицио. Значит, квартира наконец готова, дружище?

  Андзолетто. Да, вот кончаем. Ну, что? Нравится вам?

  Фабрицио. Сказать по правде, совсем не нравится.

  Андзолетто. Нет? А почему?

  Фабрицио. Прежде всего, глупо устраивать спальню на северную сторону. Вот эта комната - она выходит на юг, и как раз для спальни. Будете спать в комнате на север - капут вам.

  Андзолетто. Слышите, синьор Сгуальдо?

  Сгуальдо. Так что же вы теперь желаете приказать?

  Андзолетто. Да вы что? Хотите, чтобы я спал в комнате на север? Хотите уморить меня?

  Сгуальдо. Надо было думать раньше.

  Андзолетто. Есть еще время. Можно исправить.

  Сгуальдо. Что же, по-вашему, нужно теперь делать?

  Фабрицио. Неужели так трудно перенести кровать в эту комнату?

  Сгуальдо. А отделка?

  Фабрицио. Люди и деньги все сделают.

  Андзолетто (к Сгуальдо). Разумеется, люди и деньги всему помогут.

  Сгуальдо (горячась). О людях позабочусь я, а о деньгах похлопочите уж вы.

  Андзолетто. Вот как вы разговариваете! Разве я вам когда-нибудь отказывал в деньгах? Или не хватало у меня денег?

  Сгуальдо (в сторону). Едва удерживаюсь, чтобы не осрамить его перед этим синьором.

  Андзолетто. Слышите? Что это за разговоры? За все это время я вам передал больше тысячи дукатов, и только потому, что сегодня я позабыл взять денег у управляющего, вы вообразили, будто я не хочу больше вам платить? Дорогой синьор Фабрицио, не найдется ли у вас десяти-двенадцати дукатов? Завтра верну.

  Фабрицио. Право, нет. Если бы были, я дал бы вам с удовольствием. (В сторону.) И десяти лир ему не поверю.

  Андзолетто (к Сгуальдо). Сколько будет стоить переноска вещей из одной комнаты в другую?

  Фабрицио. Это пустяки. Ну-ка, ну, синьор обойщик, вы же знаете, что имеете дело с порядочным человеком.

  Сгуальдо (в сторону). Будь проклят день, когда я ввязался в это дело! (Рабочим.) А ну, ребята, идите все сюда, уж сделаем, так и быть, эту - нечего сказать! - работу. Пойдем, закончим сперва там, а потом разделаем здесь.

  

  

  

   Рабочие уходят. (К Андзолетто.) И будет готово тогда, когда будет.

  Андзолетто. Будет готово тогда, когда будет. Сгуальдо (в сторону). А завтра поговорим. (Уходит.)

  

  

  

   ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

  

  

  

  Андзолетто и Фабрицио.

  Фабрицио. Ничего они не смыслят.

  Андзолетто. Уверяю вас, с ума можно сойти. Тратишься, тратишься, а дело не подвигается.

  Фабрицио. Я прошел через кухню и видел, что там готовят.

  Андзолетто. Я сегодня обедаю здесь.

  Фабрицио. С женой?

  Андзолетто. С женой.

  Фабрицио. Будете угощать родных?

  Андзолетто. Да, кое-кто из родных и друзей.

  Фабрицио. А разве я не в числе ваших друзей?

  Андзолетто. Конечно, если вам угодно, милости просим.

  Фабрицио. О да. Я рад побыть в обществе вашей супруги. Очень остроумная особа.

  Андзолетто. Это правда, иногда даже чересчур.

  Фабрицио. Вам неприятно, что она остроумна?

  Андзолетто. Оставим этот разговор. Благодарю вас, что предупредили меня насчет северной комнаты.

  Фабрицио. Дорогой друг, я забочусь о вашем здоровье, да и супруге вашей пришлось бы плохо.

  Андзолетто. Ох, что касается моей жены, ей так трудно угодить! Просто не знаю, как быть с нею.

  Фабрицио (оглядываясь в глубь сцены). Кто эта синьора?

  Андзолетто. Разве вы не знаете? Сестра моя.

  Фабрицио. Неужели это синьора Менегина? Черт возьми, она стала совсем взрослой.

  Андзолетто. Даже чересчур.

  Фабрицио. Надо уж подумывать о женихе для нее.

  Андзолетто. Нет, нет, старина, не говорите мне о таких скучных вещах, а то вы меня совсем расстроите.

  

  

  

   ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

  

  

  

   Те же и Менегина.

  Менегина (за дверью). Можно войти?

  Андзолетто. Входите, входите, Менегина.

  Фабрицио. Покорнейший слуга синьоры Менегины.

  Менегина. Здравствуйте, (К Андзолетто, иронически.) Благодарю вас, братец, за прелестную комнату, которую вы мне соблаговолили отвести.

  Андзолетто. А что? Не нравится? Вы недовольны?

  Менегина. Не думала я, что в такие молодые годы мне придется похоронить себя.

  Андзолетто. Похоронить? Каким образом?

  Менегина. Очень любезно посадить меня в комнату с окнами на пустой двор, где даже собаки не увидишь!

  Фабрицио. А ведь синьора Менегина, пожалуй, права.

  Андзолетто. Куда же вы хотите, чтобы я поместил вас?

  Менегина. Засуньте меня под лестницу, на чердак какой-нибудь... Куда хотите! Только оставаться в той комнате я не желаю.

  Андзолетто. Милая моя сестрица, квартира ведь небольшая.

  Менегина. Небольшая? Эта квартира? Разве в ней нет четырех комнат по эту сторону?

  Андзолетто. Но, видите ли, милая моя, эти комнаты - для меня с женой.

  Менегина. Ну, конечно, все для нее! Ей - целый апартамент, четыре комнаты в ряд, а меня, бедную, в темный чулан!

  Андзолетто. Какой же это чулан? У вас прекрасная комната, большая, светлая, с двумя балконами - жаловаться не приходится.

  Менегина. Что и говорить! А выйдешь на балкон, никого не увидишь, кроме кошек, мышей, ящериц да помойки, от которой с души воротит.

  Фабрицио (Менегине). А синьоре Менегине хотелось бы посмотреть, кто проходит мимо. Не правда ли?

  Менегина. Дорогой синьор, не суйтесь не в свое дело,

  Анчзолетто. Если вам захочется посидеть на балконе иной раз, скажем, после обеда, так разве вы не можете прийти сюда?

  Менегина. Будьте покойны, в ваши комнаты я не пойду.

  Андзолетто. Менегина, нужно стараться заслужить хорошее отношение. Как вы хотите, чтобы жена моя была с вами ласкова, если вы так невежливы и грубы?

  Менегина. Пожалуйста, пусть и не старается, я в этом не нуждаюсь. Я ведь знаю, что она меня терпеть не может. Но мы квиты. Я ее тоже терпеть не могу.

  Андзолетто. И вы смеете говорить это мне?

  Менегина. Говорю прямо, братец, и притом вам прямо в лицо, а не через кого-нибудь третьего.

  Фабрицио. Искренность - большое достоинство.

  Андзолетто. Да что вам сделала моя жена? Что вы имеете против нее? Что вы имеете против меня?

  Менегина. А вы думаете, приятно мне видеть невестку в доме? Пока была жива моя бедная маменька, хозяйкой в доме была я; год, что мы жили вдвоем с вами, я тоже, могу сказать, была хозяйкой. А теперь пожалует в дом ее милость синьора Чечилия, начнет распоряжаться, заберет в руки бразды правления, и мне, если хоть пара башмаков понадобится, придется идти к ней с поклоном.

  Фабрицио. Синьора Чечилия - особа рассудительная; но, разумеется, девушка должна уступать замужней.

  Менегина. Не угодно ли вам, дорогой синьор, немного помолчать? (В сторону.) До того он меня бесит! Прямо задушила бы его!

  Андзолетто. Что же, мне из-за вас холостым оставаться?

  Менегина. Надо было сперва выдать меня.

  Фабрицио. Это вы правильно рассудили.

  Менегина. Да уж там правильно или неправильно, а только, по-моему, так.

  Андзолетто. Если бы представился хороший случай, я бы это устроил.

  Менегина. А разве не подвертывался случай?

  Андзолетто. Кто же это? Уж не Лоренцино ли?

  Менегина. Ну да, Лоренцино. А вы отказали.

  Андзолетто. Отказал, потому что нахожу партию неподходящей.

  Менегина. Подумаешь, фасон какой! Да кто же, по-вашему, возьмет меня? Граф какой-нибудь? Или кавалер? Какое приданое вы мне дадите? Небось, то самое, которое принесла вам ее милость синьора Чечилия: всего ничего!

  Андзолетто. Я вправе поступать, как мне угодно. Никто мне не указчик. Я хозяин в доме.

  Менегина. А с вами и я, и под начало к невестке не пойду.

  Андзолетто. Что же вы будете делать, любезнейшая синьора?

  Менегина. Уйду жить к дядюшке.

  Андзолетто. Если вы навестите его, или хотя бы только поклонитесь ему, или даже просто взглянете на него - вы мне не сестра больше; так и считайте, что брат ваш умер для вас.

  Фабрицио (к Андзолетто). Ну, это, простите, чрезмерная суровость!

  Менегина. Да помолчите вы, синьор, сделайте милость! Брат мой сам знает, что говорит. Если я пойду к дяде, это значит, что я буду в доме его врага, потому что дядюшка мой - человек порядка, с доброй славой. Он видеть не может, как его племянник зря бросает деньги и служит посмешищем для всех. А уж теперь, с этой женитьбой, - особенно.

  Андзолетто. Ну, хватит, говорят вам! Держите язык за зубами и не злите меня - вам же будет лучше.

  Фабрицио. Давайте покончим все по-хорошему. Отведите синьоре Менегине комнату на улицу, чтобы она могла высмотреть какого-нибудь прохожего, который пришелся бы ей по вкусу, и вы увидите, что она не будет так сердиться.

  Менегина (к Фабрицио). Увольте, пожалуйста, от Этих комедий. Я вам не давала повода к фамильярностям.

  Фабрицио. Я для вас же стараюсь. Говорю в ваших интересах...

  Менегина. Я не нуждаюсь ни в адвокатах, ни в покровителях. Сама сумею постоять за себя. Вот и теперь заявляю и буду заявлять: в той комнате оставаться не желаю. Да будет проклят тот час, когда была нанята эта квартира! (Уходит.)

  

  

  

   ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

  

  

  

  Фабрицио и Андзолетто.

  Фабрицио. Ну и характерец у вашей сестрицы!

  Андзолетто. Видали? Лучше не придумаешь, а?

  Фабрицио. Если невестка рассудительна, возможно, что и эта научится брать пример с нее и станет сдержанней.

  Андзолетто. Друг мой, сказать вам по секрету, я боюсь, как бы жена моя не оказалась еще похуже, чем сестрица.

  Фабрицио. Недурно! Зачем же вы на ней женились?

  Андзолетто. И сам не знаю. Не мог отступиться.

  Фабрицио. Славно же вы попались! Два таких сокровища в доме! Избавьтесь же хотя бы от сестры.

  Андзолетто. Если бы только я знал, как это сделать!

  Фабрицио. А какое вы даете за ней приданое?

  Андзолетто. Сейчас - никакого.

  Фабрицио. А если этот дядюшка поможет вам?

  Андзолетто. Не толкуйте мне о нем. Он такого мне наговорил, так меня обидел, что если бы я нуждался в куске хлеба, и тогда бы не обратился к нему.

  Фабрицио. Человеку старому да еще родственнику, который говорит для вашей же пользы, можно и уступить иной раз. И неблагоразумно обижаться в ущерб собственной выгоде.

  Андзолетто. Если бы жена узнала, что я смирился перед дядюшкой, плохо бы мне пришлось. Она ведь тоже была обижена, и я должен выдержать характер, если хочу, чтобы в доме царил мир.

  Фабрицио. Не знаю, право, что вам и посоветовать. Вы мужчина. Делайте, как знаете. (В сторону.) Ну и дурак! Ссориться с богатым дядей из-за взбалмошной жены!

  Андзолетто. Дорогой друг мой, окажите мне услугу, схожу на ту квартиру распорядиться о перевозке остальных вещей, а вы присмотрите за рабочими, чтобы они покончили с этими двумя комнатами до вечера.

  Фабрицио. С удовольствием.

  Андзолетто. А то, если приедет жена да увидит, что не все кончено, крику не оберешься.

  Фабрицио. Я вижу одно: за две недели, что вы женаты, жена здорово прибрала вас к рукам.

  Андзолетто. Ну, этого нельзя сказать, да и я не дурак, чтобы допустить это. Наоборот, мы во всем согласны, и у нас взгляды на все одни. Но мы оба обидчивы. Однажды, еще до свадьбы, когда я только ухаживал, из-за какого-то слова мы два месяца не разговаривали. Ни один не хотел уступить первым, пока в конце концов не пришлось сдаться мне. И теперь, чтобы не доводить до этого, я стараюсь не подавать поводов: угождаю ей и делаю все, что могу, а иногда и больше. Ну, будь, что будет. (В сторону.) Я рассчитываю на одно из двух: либо дядюшка помрет, либо мне выйдет терно * в лотерее. (Уходит.)

  

  

  

   ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

  

  

   Фабрицио, затем Сгуальдо.

  Фабрицио. Ну, этот умник прежде шел к разорению на рысях, а женившись - поскачет галопом. Эй, синьор обойщик!

  Сгуальдо (входит). Что прикажете?

  Фабрицио. Синьор Андзолетто поручил мне присмотреть, как вы выполните работу в этих комнатах. Но вы человек надежный: вам не нужны ни указания, ни понукания. Значит, делайте свое дело и будьте здоровы; к обеду увидимся. (Уходит.)

  

  

  

   ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

  

   Сгуальдо, потом рабочие, потом Лучетта.

  Сгуальдо. Так, так! К обеду друзья этого сорта всегда тут как тут. На кой черт, однако, заставил он меня делать еще эту работу? Ох, грехи! Приходится терпеть. Эй, ребята, живо сюда, давайте разделывать эту комнату! Приходят люди и принимаются выносить вещи.

  Лучетта. Что это? Начинай сначала?

  Сгуальдо. Ну, вот! Теперь вы пришли с наставлениями?

  Лучетта (прикрывает себе рот рукой). Ух! Чуть было не сказала вам нехорошего слова.

  Сгуальдо. За вами не пропадет!

  Лучетта. Нет, вы серьезно говорите, что хозяин хочет устроить здесь спальню своей сестрицы?

  Сгуальдо. Как бы не так! Не сестрицы, а свою собственную.

  Лучетта. Чего же это он вздумал опять все менять?

  Сгуальдо. Все синьор Фабрицио: нагнал на нас страху своим северным ветром.

  Лучетта. Бедняжка! Ой, как будто стучат... Проклятая дверь, я еще плохо справляюсь с нею. То ли дело на милой старой квартире! Когда пойдешь, бывало, отворять, так было на кого поглядеть. (Уходит, потом возвращается.)

  Сгуальдо. Да, всегда только одно в голове у всех служанок. Куда ни пойдешь, все жалуются: старые никуда не годятся, а у молодых одни шашни в голове. И ведь нельзя даже посоветовать взять служанку средних лет: она все равно будет молодиться до последней возможности, а потом сразу - хлоп: делается никуда не годным старьем.

  Лучетта. Знаете, кто это?

  Сгуальдо. Кто?

  Лучетта. Молодая хозяйка.

  Сгуальдо. Интересно посмотреть на нее.

  Лучетта. А вид-то какой важный - смех один...

  Сгуальдо. Одна?

  Лучетта. Одна? Как бы не так! Конечно, с кавалером для услуг. *

  Сгуальдо. Так скоро!

  Лучетта. О, у нас времени зря не теряют!

  Сгуальдо. Если хозяина нет дома, сестрица ее примет.

  Лучетта. Шире держи карман! Только я ей сказала, как она сейчас же в комнату к себе - и дверь на запор.

  Сгуальдо. Что же, вы, что ли, будете принимать?

  Лучетта. Я? Ну уж нет! Пока не узнаю, что она за птица, лучше обожду.

  Сгуальдо. Неужто вы еще не разговаривали с нею?

  Лучетта. Говорю вам - нет!

  Сгуальдо. Как! Жена вашего хозяина, а вы с ней еще не разговаривали?

  Лучетта. Ведь всего две недели, как они поженились. Он пока что жил у нее. Она заглянула разок па ту квартиру, но только я к ней не вышла.

  Сгуальдо. Тише! Вот она идет.

  Лучетта. Пойду ей навстречу, так, из вежливости. (Идет к двери.)

  Сгуальдо. А ну-ка, ребята, живее!

  

  

  

   ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

  

  

   Те же, Чечилия и граф Оттавио.

  Лучетта. К вашим услугам, ваша милость.

  Чечилия. Здравствуйте, милая. Вы кто?

  Лучетта. Горничная, к вашим услугам.

  Чечилия. Синьор Андзолетто нанял вас для меня?

  Лучетта. Нет, ваша милость, я уже давно в доме.

  Чечилия. Вы горничная его сестры?

  Лучетта. Так точно, ваша милость.

  Чечилия. А сколько всего женской прислуги в доме?

  Лучетта. Покуда только я одна.

  Чечилия. И вы называете себя горничной?

  Лучетта. А как же? Судомойкой, что ли? Вы видите, ваша милость, что я держусь как надо, чести дома не роняю.

  Чечилия. Ну, хорошо, хорошо, я привезу с собой свою собственную горничную. Это что за комната?

  Лучетта. Да сперва отвели ее под приемную, потом решили поставить сюда кровать, а приемную сделать там, на той стороне.

  Чечилия. Какой же это дурак выдумал такую нелепость? Это обойщик, что ли?

  Сгуальдо. Уж, конечно, не я, ваша милость.

  Чечилия. Самую большую комнату надо отвести под гостиную. Как, по-вашему, граф?

  Граф. Совершенно верно, синьора Чечилия. Эта комната должна служить гостиной.

  Лучетта (в сторону). Ну, еще бы, разумеется! Эти синьоры всегда плывут по течению, словно веники в канале.

  Чечилия. И с чего это синьору Андзолетто взбрело в голову затеять такую нелепую перестановку?

  Лучетта. Чтобы не спать в комнате с окнами на север.

  Чечилия. А какое мне дело до севера? Кто это его надоумил? Этот дурак обойщик?

  Сгуальдо (горячо). Ваша милость, надоумил его не я. И дурак тоже не я.

  Чечилия. Однако, любезный, вы, кажется, позволяете себе возвышать голос?

  Граф (к Сгуальдо). Послушайте, выражайтесь вежливее.

  Лучетта (в сторону). Здорово попали! Хозяйка недотрога, а кавалер фанфарон.

  Чечилия (к Сгуальдо). Переставить все по-прежнему. Здесь будет гостиная.

  Граф. Именно: здесь должна быть гостиная.

  Сгуальдо. Слушаю! (В сторону.) Ну и запутался же синьор Андзолетто! (Уходит.)

  Чечилия (Лучетте). Подайте мне стул.

  Лучетта. Сейчас, ваша милость. (Подает Чечилии стул.)

  Чечилия. А этому кавалеру, что же, прикажете стоять? Милая моя, если вы хотите считаться горничной, то нужно, чтобы вас не приходилось учить таким вещам. Вот увидите, увидите мою...

  Лучетта. Неужто вы думаете, я не знаю...

  Чечилия. Ну-ну, хватит! Прошу не отвечать мне.

  Лучетта (в сторону). Фу-ты, ну-ты! Подальше бы от тебя на десять миль! (Приносит стул, надувшись.)

  Чечилия. Как по-вашему, граф? Вы не находите, что стулья чересчур жестки?

  Граф. Невероятно! Невозможно сидеть.

  Чечилия. Вот я закажу мягкую мебель. (Лучетте.) Что такое, сударыня? Никак вы разобиделись? Какие нежности! Уж на что любезно, кажется, разговариваю с вами. Ведь я же вас учу уму-разуму. Так нельзя. Видно, что до моего прихода в этом доме понятия не имели об учтивости. (Графу.) Что скажете, синьор граф? Верно я говорю?

  Граф. Совершенно верно. Лучше не скажешь.

  Чечилия. Я всегда так: обо всем, что скажу или что сделаю, люблю, чтобы люди мне говорили - правильно это или нет.

  Лучетта (в сторону, с иронией). Ведь вот, уверена она, что кавалер говорит ей правду!

  Чечилия. Скажите, милая, как вас зовут?

  Лучетта. Лучетта, к вашим услугам.

  Чечилия. Что поделывает синьора моя золовка?

  Лучетта. Она здорова, ваша милость.

  Чечилия. Кланяйтесь ей.

  Лучетта. Слушаю, ваша милость.

  Чечилия. Она уже видела новую квартиру?

  Лучетта. Ну, конечно.

  Чечилия. Когда же она была здесь?

  Лучетта. Сегодня с утра.

  Чечилия. А теперь вернулась на старую?

  Лучетта. Нет, ваша милость.

  Чечилия. Где же она?

  Лучетта. У себя в комнате.

  Чечилия (Лучетте). Как! Она здесь и не удостаивает меня приветствием? И вы мне ничего не говорите?

  Лучетта. Что же еще было вам сказать?

  Чечилия. Видите, граф, как мило обращается со мной моя золовка!

  Граф. Скверное обращение.

  Чечилия (Лучетте). Слышите? Всякий, кто знаком со светскими правилами, скажет, что она дурно ведет себя.

  Лучетта (в сторону). Уж и здорово он ей подпевает!

  Чечилия (Лучетте). Подите к ней и скажите, что, если ей угодно, я зайду к ней в комнату поздороваться.

  Лучетта. Слушаю, ваша милость. (В сторону.) Ну и потеха пойдет у них теперь. Веселей не придумаешь! Только чур, я буду в сторонке! Лишь бы получить жалованье и тогда - тю-тю: только меня и видели! (Уходит.)

  

  

  

  ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

  

  

  

   Чечилия и граф.

  Чечилия. Недурную штучку сыграл со мною синьор Андзолетто. Знай я, что его сестрица останется в доме, честное слово, не пошла бы за него.

  Граф. Разве вы не знали, что у него есть сестра?

  Чечилия. Знать-то знала, но он мне дал понять, что она будет жить у дядюшки.

  Граф. Может быть, так и будет.

  Чечилия. Боюсь, что нет, потому что он поссорился с дядей.

  Граф. Очень плохо, что синьор Андзолетто не в ладах с дядей. Старик богат. Я его знаю. И очень славный человек.

  Чечилия. Славный! Вы говорите, славный? Да это дикарь, мужлан, невежа! Мне известно, что он отзывается обо мне без всякого уважения. Он смеет говорить, что его племян