Тихомиров П. В. Невежественная критика: Ответ "Церковным Ведомостям": [По поводу рец. А. Петровского в No 41 "Церковных Ведомостей" 1903 г. на кн.: Пророк Малахия. Троице-Сергиева Лавра, 1903] // Богословский вестник 1904. Т. 1. No 3. С. 591-600 (2-я пагин.).
Невѣжественная критика. Отвѣтъ "Церковнымъ Вѣдомостямъ".
По примѣру одного изъ персонажей извѣстной Крыловской басни, отвѣтомъ на невѣжественную критику могло-бы быть только презрѣн³е: "вспорхнулъ - и полетѣлъ за тридевять полей".... Къ сожалѣн³ю, не всегда это средство бываеть вполнѣ цѣлесообразно. Оно не всегда гарантируетъ потерпѣвшую сторону отъ того, чтобы до нея не долетали въ разнообразной формѣ отголоски невѣжественной выходки. A затѣмъ,- и это гораздо важнѣе, - человѣческое невѣжество можетъ располагать услугами прессы (иногда - даже органовъ, претендующихъ на нѣкоторую авторитетность), распространяя, такимъ образомъ, и въ массѣ читающей публики ложный взглядъ на извѣстнаго автора. Къ этому дѣян³ю, граничащему съ клеветой или публичнымъ опорочен³емъ добраго имени, уже трудно отнестись съ презрительнымъ равнодуш³емъ. Въ такомъ именно положен³и нахожусь я въ отношен³и къ замѣткѣ г. А. Петровскаго въ No 41 "Церковныхъ Вѣдомостей" за 1903 г. о моей книгѣ: "Пророкъ Малах³я (1903 г., стр. XIX 596)". Я уже съ конца августа 1908 г. нахожусь въ нѣкоторомъ родѣ "за тридевять полей", за предѣлами нашего дорогого отечества; но "дымъ" его доходитъ до меня и сюда, и не скажу, чтобы онъ былъ "сладокъ и пр³ятенъ". Меня и здѣсь (въ Берлинѣ) познакомили съ замѣткой г. Петровскаго. Моею первой мыслью было пренебречь ею, хотя она и въ достаточной мѣрѣ меня возмутила. Но затѣмъ я сталъ получать изъ разныхъ мѣстъ Росс³и выражен³я то негодован³я по поводу невѣжественной развязности моего рецензента, то простого недоумѣн³я. Въ виду этого, - такъ какъ моя безотвѣтность могла-бы показаться двусмысленной,- я рѣшилъ отозваться на замѣтку г. Петровскаго краткой характеристикой того научнаго багажа и тѣхъ упрощенныхъ пр³емовъ, съ какими онъ приступилъ къ оцѣнкѣ моей научной работы. Вдаваться съ нимъ въ полемику я не намѣренъ, потому что съ невѣжествомъ не полемизируютъ, a его достаточно только характеризовать.
Прежде всего, не желая быть несправедливымъ къ г. Петровскому, я долженъ къ чести его сказать, что замѣтка его о моей книгѣ въ общемъ написана въ тонѣ благожелательномъ. Какъ его сужден³я объ отдѣльныхъ частяхъ моего изслѣдован³я, - по намѣрен³ю критика очень одобрительныя,- такъ и общее заключен³е, гласящее, что "указанные (въ реценз³и г. Петровскаго) недостатки теряются въ массѣ представляемаго изслѣдован³емъ автора (т. е. моей книгой) цѣннаго матер³ала" (Церк. Вѣд. 1903 г. No 41, прилож. стр. 1601, 2), показываютъ, что перомъ критика двигало отнюдь не враждебное отношен³е ко мнѣ или моей книгѣ, и что его тѣмъ не менѣе возмутительное сужден³е о ней является просто грѣхомъ "невѣдѣн³я". Но это - не скромное невѣдѣн³е, a соединенное съ большою самоувѣренностью и маскирующееся "ученымъ видомъ знатока", вслѣдств³е чего оно даже можетъ импонировать иному читателю, не знакомому ни съ моей книгой, ни съ относящейся къ ея предмету литературой. Вотъ эта-то симулируемая критикомъ ученая авторитетность и составляетъ самую возмутительную особенность его замѣтки. Конечно, въ хорошемъ журналѣ нетерпимъ уже и самый фактъ помѣщен³я реценз³и незнакомымъ съ предметомъ рецензентомъ; но "Церковныя Вѣдомости" уже давно пр³ютили на своихъ страницахъ немногочисленную компан³ю присяжныхъ критиковъ сомнительной ученой компетенц³и и до нѣкоторой степени пр³учили своихъ читателей чуть не въ каждомъ номерѣ встрѣчать г.г. Петровскаго, Сменцовскаго, Бѣлявскаго и др. под., трактующихъ о самыхъ разнородныхъ литературныхъ явлен³яхъ въ области богословской, церковно-исторической и канонической науки. И тѣмъ не менѣе, я до послѣдняго времени не думалъ, - можетъ быть, только потому, что не приходилось на себѣ самомъ этого испытать {По полученнымъ однако мною изъ Росс³и указан³ямъ, можно сказать, что и друг³е авторы испытали на себѣ прелести этой невѣжественной критики. Заслуживаетъ упоминан³я также и то обстоятельство, что невѣжество и даже тенденц³озность сказываются и въ самомъ выборѣ рецензируемыхъ книгъ. Солидныя научныя работы иногда замалчиваются, а ничтожныя брошюрки восхваляются до небесъ. Примѣровъ пока не привожу, но, если понадобится, могу привести.},- чтобы эти критики могли брать такой безцеремонно-авторитетный тонъ и были такъ невѣжественны въ предметѣ и легкомысленны въ отношен³и къ чтен³ю рецензируемыхъ книгъ. Мнѣ казалось, что ужъ если человѣкъ пристроился къ извѣстному амплуа, которое ему, строго говоря, не по плечу, то онъ, по крайней мѣрѣ, сумѣетъ вести эту роль осторожно, не вызывая нарекан³й, т. е.,- въ примѣнен³и къ данному случаю, - не провираясь грубо. Замѣтка г. Петровскаго показала мнѣ, что г.г. рецензенты "Церковныхъ Вѣдомостей" и эту, такъ-сказать, дипломатическую свою задачу понимаютъ очень упрощенно, лишь въ отношен³и къ одной изъ затрогиваемыхъ ими сторонъ, именно къ читающей публикѣ: здѣсь они сумѣли набить руку и усвоить себѣ такой увѣренно-спокойный, авторитетный и освѣдомленный тонъ, что только въ рѣдкихъ случаяхъ истинные размѣры ихъ компетенц³и становятся очевидны и для неспец³алистовъ-читателей. Отъ изобличен³й-же авторовъ они ограждены принцип³альнымъ недопущен³емъ со стороны редакц³и "Церк. В." полемики и опровержен³й. Подъ этой надежной защитой они, распустившись до того, что не считаютъ даже нужнымъ читать рецензируемыхъ книгъ, a только разрѣзываютъ ихъ наудачу въ двухъ-трехъ мѣстахъ и затѣмъ съ легкимъ сердцемъ пописываютъ, что Богъ на душу положитъ, не особенно заботясь о соотвѣтств³и своихъ сужден³й какъ съ содержан³емъ обозрѣваемой книги, такъ и съ положен³емъ въ наукѣ трактуемыхъ ею предметовъ.
Все сказанное вполнѣ подтверждается замѣткой г. Петровскаго о моей книгѣ. Мой рецензентъ совершенно незнакомъ ни съ положен³емъ въ наукѣ обсуждаемыхъ мною вопросовъ, ни съ относящейся сюда литературой и очень мало знакомъ съ моей книгой. Совершенно очевидно, что при такихъ услов³яхъ нельзя браться за реценз³ю. Но г. Петровскаго так³е пустяки не останавливаютъ. Онъ пишетъ,- и на взглядъ неспец³алиста-читателя получается даже довольно приличная реценз³я: съ достаточной похвалой автору и съ указан³емъ достоинствъ и неизбѣжныхъ во всякомъ человѣческомъ творен³и недостатковъ. Но вслѣдств³е указаннаго его трехсторонняго невѣжества, и похвала его получаетъ характеръ двусмысленный, и характеристика моей работы не соотвѣтствуетъ дѣйствительности, и критическ³я замѣчан³я совершенно несправедливы.
Такъ мой рецензентъ признаетъ мое изслѣдован³е "какъ трудъ экзегетическ³й, стоящимъ несравнимо выше русскихъ толкован³й на книгу пророка Малах³и, являвшихся прежде" (стр. 1602, 2). Повидимому, мнѣ должно быть очень пр³ятно; но если знать, что именно являлось раньше на русскомъ языкѣ по толкован³ю пророка Малах³и, то похвала эта окажется довольно "студеной" и отнюдь не лестной {Объ этихъ моихъ русскихъ предшественникахъ по толкован³ю пророка Малах³и интересующ³еся могутъ узнать изъ моей книги. Теперь же я пока не намѣренъ безъ надобности задѣвать имена во всѣхъ другихъ отношен³яхъ очень почтенныхъ авторовъ.}... Справедливость требовала, чтобы рецензентъ цѣнилъ мою книгу (въ благопр³ятномъ или неблагопр³ятномъ смыслѣ,- это ужъ дѣло его убѣжден³я) съ точки зрѣн³я тѣхъ притязан³й, как³я она сама заявляетъ. Я стремлюсь дать изслѣдован³е, которое-бы не только стояло на уровнѣ образцовъ западноевропейской науки и использовало всѣ существенные результаты, достигнутые послѣднею въ изучен³и моего предмета, но и прибавило къ нимъ нѣчто самостоятельное н новое. Моему рецензенту и слѣдовало сказать, насколько мнѣ удалось разрѣшить именно эту задачу. Для такого сужден³я ему, конечно, необходимо было сравнить результаты моей работы съ тѣмъ, что сдѣлано на западѣ, a не ограничиваться указан³емъ на русскую литературу о Малах³и, представляющую изъ себя част³ю печатавш³яся въ епарх³альныхъ вѣдомостяхъ семинарск³я записки по священному писан³ю, част³ю лишь назидательное чтен³е безъ претенз³й на научность и только въ одномъ случаѣ - попытку (довольно, впрочемъ, неудачную) поработать надъ предметомъ научно. Но само собою понятно, что разъ г. Петровск³й съ иностранными комментар³ями на Малах³ю незнакомъ, онъ и не могъ сравнить съ ними мою книгу. Онъ сравнилъ ее только съ тѣмъ, что ему доступно, и, повидимому, думалъ въ простотѣ сердца сказать что-нибудь для меня лестное, поставивъ ее "несравнимо выше" этихъ знакомыхъ ему книгъ. Вотъ ужъ и вспомнишь тутъ, что иногда бываетъ "простота хуже воровства"...
Характеризуя исагогическую часть моей книги (I часть), г. Петровск³й задачу моей работы полагаетъ въ "пересмотрѣ литературы о книгѣ пророка Малах³и" (стр. 1599). Ясно, что рецензентъ не прочиталъ моей книги, a чисто a priori сфантазировалъ, чѣмъ-бы я могъ заниматься. Никогда такой задачи я себѣ не ставилъ: не литературу я желалъ пересматривать, a стараюсь, насколько возможно, рѣшить различные вопросы, связанные съ книгой пророка Малах³и. Критическ³й же элементъ здѣсь играетъ y меня служебную роль,- подчиненную положительнымъ задачамъ. Читавш³й мою книгу не могъ-бы этого не видѣть. Какъ, спрашивается, назвать эту манеру писать реценз³и, не заглядывая въ рецензируемыя книги!!... И любопытна развязность, съ какою г. Петровск³й далѣе сообщаетъ, что y меня "разборъ и опровержен³е разнообразныхъ взглядовъ" только "сопровождается установлен³емъ опредѣленныхъ положительныхъ выводовъ" (тамъ-же). Но онъ не ограничивается тѣмъ, что самъ сочиняетъ содержан³е исагогической части моей книги, a - представьте себѣ!- даетъ даже и критическую оцѣнку этой своей выдумки. И нельзя при этомъ ему отказать въ ловкой сообразительности. Совершенно логично, въ духѣ установленнаго имъ взгляда на мою работу, онъ разсуждаетъ: "само собою понятно, что работа подобнаго рода требуетъ со стороны автора критическаго чутья, но по своимъ результатамъ она не можетъ быть названа новою, оригинальною" (тамъ-же). Да, г. Петровск³й, можетъ быть, это и "само собою понятно" относительно работъ "подобнаго рода"; но вѣдь моя-то работа - не "подобнаго рода"; - какое Вы имѣете право судить a priori, a не на основан³и дѣйствительнаго знакомства съ дѣломъ? Вѣдь по чувству самой элементарной справедливости Вы должны были-бы сначала почитать мою книгу, а потомъ уже и говорить о томъ, что въ ней есть и чего нѣтъ.
Но недаромъ, какъ я сказалъ, рецензенты "Церковныхъ Вѣдомостей" набили себѣ руку въ своемъ ремеслѣ. Мой критикъ понималъ, что голословность можетъ показаться подозрительной и читателямъ, не видавшимъ моей книги. Чтобы избѣжать такого нежелательнаго впечатлѣн³я, онъ вдается въ нѣкоторыя подробности относительно моего пользован³я бывшими y меня научными пособ³ями; но и эти подробности онъ опять беретъ не изъ моей книги, a выдумываетъ. Онъ имитируетъ освѣдомленность и при этомъ говоритъ нѣчто нестерпимо-несправедливое и невѣрное: "примыкая къ представителямъ ортодоксальнаго западнаго библейскаго направлен³я, авторъ находитъ y нихъ вполнѣ достаточное количество матер³ала и для опровержен³я ложныхъ взглядовъ (?), и для подтвержден³я достовѣрныхъ (?)" (тамъ-же). Менѣе всего я повиненъ въ приписанной мнѣ здѣсь рецензентомъ "ортодоксальности" и признаю это съ его стороны опять тоже чисто апр³орнымъ разсужден³емъ съ точки зрѣн³я выработаннаго въ сравнительно старые годы русской богословской науки представлен³я объ обязательномъ шаблонѣ учено-богословскихъ работъ въ Росс³и: предполагалось, что работы по Священному писан³ю должны писаться въ духѣ какого-то западнаго ортодоксальнаго направлен³я. Но я именно этому-то шаблону не слѣдую и безусловно его отвергаю, чего критикъ не могъ-бы не замѣтить, если-бы читалъ мою книгу {Выпуская въ свѣтъ свою книгу, я, признаюсь, даже не чуждъ былъ опасен³я, что она придется очень не по вкусу нѣкоторымъ русскимъ обскурантамъ и неразумнымъ ревнителямъ православ³я и вызоветъ нарекан³я именно за это отступлен³е отъ когда-то свято чтившагося шаблона. Конечно, по существу дѣла эти обвинен³я были-бы несостоятельны. Но я теперь упоминаю объ этомъ не затѣмъ, чтобы ихъ предупреждать или опровергать, a только чтобы оттѣнить, въ какое комическое положен³е можетъ попасть рецензентъ, не читающ³й разбираемой книги: меня объявляютъ приверженцемъ того самаго направлен³я, за отсутств³е котораго я ожидалъ нападокъ на себя...}. Вообще устарѣлое дѣлен³е библеистовъ на "ортодоксальныхъ" и "отрицательныхъ", въ примѣнен³и къ изслѣдователямъ книги пророка Малах³и безусловно неумѣстно, потому что въ этой области свободное научно-критическое изслѣдован³е нигдѣ серьезно не сталкивается съ какими-либо догматическими и конфесс³ональными препятств³ями. Тѣ немногочисленныя ученыя работы по Малах³и, которыя тѣмъ не менѣе замѣтно проникнуты конфесс³ональными и апологетическими тенденц³ями, теряютъ вслѣдств³е этого немало въ своей научной цѣнности. И я въ предислов³и къ моей книгѣ совершенно открыто заявляю, что моя задача - критика и реставрац³я Малах³ина текста, установка его историческаго смысла и объективное рѣшен³е всѣхъ такъ называемыхъ исагогическихъ вопросовъ, касающихся его. Я отнюдь не стремился,- да по существу моей задачи и не могъ стремиться,- "къ опровержен³ю ложныхъ взглядовъ и подтвержден³ю достовѣрныхъ" (какъ хочетъ представить мой рецензентъ), потому что ложность или достовѣрность извѣстнаго научнаго взгляда не была для меня чѣмъ-то a priori извѣстнымъ, a вытекала изъ объективнаго обсужден³я фактическихъ и документальныхъ данныхъ по тому или иному вопросу. Я стремился къ отыскан³ю истины, a priori для меня не извѣстной, a не къ защитѣ какихъ-либо предзанятыхъ, мнимо "достовѣрныхъ взглядовъ". Моя задача была не апологетическая, a чисто научная {Научное изслѣдован³е можетъ имѣть апологетическое значен³е (и моя книга, по отзыву проф. Мышцыва, дѣйствительно имѣетъ таковое), но оно ни въ какомъ случаѣ не должно ставить себѣ апологетическихъ задачъ, дабы не стать вмѣсто научнаго тенденц³ознымъ.}. Поэтому я ни къ какому направлен³ю заранѣе и не "примыкаю". Если-же рецензентъ въ своихъ (приведенныхъ мною выше) словахъ желалъ указать только на совпаден³е въ нѣкоторыхъ случаяхъ моихъ выводовъ и аргументац³и съ выводами и аргументац³ей извѣстнаго западнаго направлен³я, то и здѣсь онъ сфантазировалъ совершенно невпопадъ: въ тѣхъ случаяхъ, когда я,- употребляя неудачное выражен³е г. Петровскаго,- "примыкаю" къ какимъ-либо западнымъ ученымъ, такими учеными, по большей части, оказываются не писатели такъ называемаго "ортодоксальнаго" направлен³я въ родѣ Генгстенберга, Рейнке и т. п., а представители, если угодно, "отрицательнаго", вѣрнѣе - критичеекаго направлен³я въ родѣ Велльгаузена, Штаде, Новака, Корниля, Кенига и др. Это, подтверждая сказанное мною о неумѣстности (по крайней мѣрѣ, въ отношен³и къ пророку Малах³и) принимаемой г. Петровскимъ классификац³и западныхъ ученыхъ на "ортодоксальныхъ" и "отрицательныхъ", подтверждаетъ также и мои слова о томъ, что онъ моей книги не прочиталъ, a характеризовалъ ее наобумъ съ точки зрѣн³я апр³орнаго, казавшагося ему непреложно обязательнымъ шаблона {Если-бы я имѣлъ как³я-либо основан³я думать, что г. Петровск³й дѣйствительно прочиталъ мою книгу, то изъ его ошибки въ характеристикѣ ея направлен³я я долженъ былъ-бы сдѣлать выводъ о его незнакомствѣ съ направлен³емъ главнѣйшихъ представителей западной науки по Ветхому Завѣту; но хотя для меня незнакомство моего критика съ западной литературой и стоитъ внѣ всякаго сомнѣн³я, я однако думаю, что съ именами-то Штаде и Велльгаузена онъ долженъ быть знакомъ хотя-бы по наслышкѣ.}.
Критическая оцѣнка исагогической части моей книги формулируется рецензентомъ въ положен³и: "среди этого повторен³я взглядовъ западныхъ библеистовъ замѣтны по мѣстамъ и слѣды самостоятельности" (указываются стр. 69, 113 и сл., 126 и сл. моей книги). Каковъ тонъ и какова документальность!... Критикъ не желаетъ быть несправедливымъ къ автору и, какъ человѣкъ вполнѣ освѣдомленный, ясно видящ³й, что y автора (т. е. y меня) есть заимствованнаго, и что своего, благосклонно отмѣчаетъ послѣднее и ставитъ это мнѣ въ заслугу. Довѣр³е читателя этимъ безусловно подкупается, и онъ способенъ серьезно повѣрить, что г. Петровск³й дѣйствительно знакомъ съ предметомъ. Пусть указанныя страницы взяты наобумъ, a двѣ послѣднихъ даже и не особенно удачно,- вѣдь читатель провѣрять не станетъ!...
Но въ настоящемъ случаѣ г. Петровск³й не только позируетъ предъ читателями, рисуясь своими мнимыми познан³ями, но и совершаетъ нѣчто болѣе неблаговидное по отношен³ю къ рецензируемому автору: вѣдь разъ онъ самую задачу моего изслѣдован³я полагаетъ (неправильно) лишь въ пересмотрѣ литературы, то это "повторен³е" чужихъ взглядовъ получаетъ весьма недвусмысленный видъ упрека мнѣ въ компилятивности. Чтобы дѣлать такой серьезный упрекъ, надо тщательно сличить мою работу съ трудами моихъ предшественниковъ. Если же рецензентъ садится писать о книгѣ, только разрѣзавъ ее въ двухъ-трехъ мѣстахъ, не уяснивъ себѣ точно моей задачи, не разглядѣвъ, какъ слѣдуетъ, къ кому я "примыкаю", и не зная той литературы, съ какой я имѣлъ дѣло,- то какъ назвать такой поступокъ?... Я думаю, что едва-ли кому нужно подсказывать назван³е, по справедливости заслуженное моимъ критикомъ {Какъ уже я сказалъ раньше, полемизировать съ г. Петровскимъ я не считаю нужнымъ. Но я не могу удержаться отъ негодован³я, видя. какъ критикъ, не обнаруживающ³й и "слѣда" знакомства съ литературой прѳдмета, высокомѣрно изрекаетъ свои "слѣды самостоятельности". Дальше этого въ злоупотреблен³и печатнымъ словомъ итти некуда. Но я продолжаю думать, что это злоупотреблен³е и эта некрасивая съ нравственной точки зрѣн³я выходка противъ меня является y г. Петровскаго просто плодомъ легкомысл³я: онъ не сообразилъ, что его имитац³я освѣдомленности не есть только невинный обманъ читателей "Ц. В.", a задѣваетъ (какъ клевета) и автора (меня); мнѣ кажется, что онъ не имѣлъ намѣрен³я сказать то, что сказалъ. Если моя догадка вѣрна, то г. Петровск³й, какъ честный человѣкъ, долженъ печатно отказаться отъ своей реценз³и, a на будущее время, по меньшей мѣрѣ, быть осмотрительнѣе...}...
Сужден³е объ экзегетической части моей книги само по себѣ ничего обиднаго для меня не содержитъ, если не считать нѣсколько подчеркнутаго стремлен³я критика взглянуть на разбираемую книгу сверху внизъ: "примѣнен³е указанныхъ пр³емовъ (предварительно г. Петровск³й характеризуетъ пр³емы моей работы) даетъ въ результатѣ вполнѣ достаточное объяснен³е текста, но въ нѣкоторыхъ мѣстахъ послѣднее нуждается въ поправкахъ" (стр. 1600, 1). Несомнѣнно, что въ книгѣ, состоящей почти изъ 600 страницъ, должно найтись даже не мало мѣстъ, нуждающихся въ поправкахъ. Но если вспомнить о размѣрахъ научной компетенц³и моего критика, то впечатлѣн³е получается совершенно иное. И если обратиться къ отдѣльнымъ (очень немногочисленнымъ) замѣчан³ямъ г. Петровскаго противъ моего толкован³я тѣхъ или иныхъ случайно взятыхъ мѣстъ Малах³и, то прежде всего надо будетъ еще разъ констатировать его незнакомство съ моей книгой. Вопреки моему рѣшительному заявлен³ю, обстоятельно доказываемому на протяжен³и многихъ страницъ,- что "каждая рѣчь пророка Малах³и образуетъ новый отдѣлъ книги, обыкновенно не имѣющ³й близкаго логическаго отношен³я ни къ предыдущему, ни къ послѣдующему" (стр. 87 и слѣд.),- онъ одно свое возражен³е строитъ на предположен³и логической связи между первой и второй рѣчью. Затѣмъ, точно также встрѣчаемся мы здѣсь и съ дутыми попытками пустить читателямъ пыль въ глаза своей якобы научной серьезностью посредствомъ буквальнаго цитирован³я одного мѣста по-гречески и по-еврейски; въ послѣднемъ случаѣ,- конечно, съ неизбѣжнымъ y подобныхъ импровизированныхъ гебраистовъ враньемъ въ чтен³и {Вранье это обнаруживаетъ не только ошибку глаза, a и незнан³е корней: г. Петровск³й транскрибируетъ "мизбеги" вм. "мизбехи".}... Вообще, г. Петровск³й остается вѣренъ себѣ и здѣсь: имитируетъ знан³я и освѣдомленность въ надеждѣ, что читатели его провѣрять не станутъ и не всегда смогутъ;- кому въ самомъ дѣлѣ, охота задумываться, насколько къ дѣлу приводится греческ³й текстъ? a что своей цитац³ей еврейскаго текста (тоже ничего не доказывающей) критикъ обнаружилъ только свое невѣжество въ еврейскомъ языкѣ и даже неумѣнье читать по-еврейски, этого мног³е даже и не способны замѣтить, a впечатлѣн³е-то, между тѣмъ, получается все-таки довольно внушительное.
Оканчивая свою замѣтку, я считаю нужнымъ прибавить, что я намѣренно поставилъ въ ея заглав³и: "Отвѣтъ Церковнымъ вѣдомостямъ"; a не "отвѣтъ г. Петровскому". Я отнюдь не думалъ оправдываться или защищаться противъ упрековъ моего... затрудняюсь сказать... критика, потому что вѣдь его писан³е, собственно говоря, и не заслуживаетъ имени критики. Мнѣ только хотѣлось, охарактеризовавши эту литературную манеру, спросить: умѣстно-ли въ уважающемъ себя органѣ такое компрометирующее сотрудничество?
Берлинъ,
1904 г. 1 февраля.