<П. Г. Ободовский - переводчик Т. Мура>
Литературное наследство. Том 91.
Русско-английские литературные связи (XVIII - первая половина XIX века)
М., "Наука", 1982
OCR Бычков М. Н.
<...>Мы можем, например, указать на несомненный случаи возникновения из стихотворения Мура в названном выше прозаическом переводе Очкина стихотворного подражания ему начинающего русского поэта 20-х годов, для которого прозаический перевод Очкина послужил оригиналом. В бумагах Платона Григорьевича Ободовского (1803-1864), хранящихся в ИРЛИ, имеется рукописная переплетенная тетрадь, озаглавленная "Опыты в стихах Платона Ободовского". В этой тетради находятся тексты его ранних стихотворений, написанных еще в школьные годы, во время обучения его во 2-й Петербургской гимназии. Как известно, первые литературные опыты Ободовского были напечатаны в журналах (в частности, в "Благонамеренном") еще до того, как он кончил гимназию (1823), а после того он был принят в члены Вольного общества словесности, наук и художеств и с большим рвением предавался литературной деятельности191.
В упомянутой выше рукописной тетради Ободовского находится датированное 1822 г. стихотворение под заглавием: "К сестре. Подражание элегии Томаса Мура"192. Ниже автором указан также источник этого подражания: "The Mid-night" (сначала было написано с ошибкой: "the mith-night"). И эта орфографическая ошибка, и отсутствие других переводов Ободовского с английского в обширном перечне напечатанных им произведений наводят на мысль, что английского языка он не знал и что источником его стихотворения "К сестре" был прозаический перевод Очкина из "Ирландских мелодий", указанный выше. К тому же выводу приводит и сопоставление обоих произведений. В "Благонамеренном" этот перевод читается так:
Полночь
1
В тихий час полночи, когда звезды ниспускают росу вечернюю, я прихожу в уединенную долину, столь любимую нами тогда, когда свет жизни блистал еще в глазах твоих, и думаю, что если души могут спускаться из селений воздушных и посещать места, бывшие свидетелями их удовольствий, то ты, верно, придешь ко мне сказать, что и в небе не забыла любви своей.
2
Потом начинаю я сладостную песню, которую мы вместе певали. И если эта долина повторяет унылые мои звуки, я думаю, моя любезная, что ты отвечаешь мне тихо из горнего жилища душ и вместе со мною повторяешь песню, столько тобою любимую193.
Это лирическое воспоминание Мура о покойной возлюбленной в переделке Ободовского превратилось в элегию памяти умершей сестры. В соответствии с этим из русского стихотворения исчезли кое-какие эротические намеки, количество его стихотворных строк увеличилось, пейзаж стал более реальным (вместо "воздушных селений", в оригинале Мура - "the regions of air", у Ободовского стоит "с вершин седых"), но слова в подражании те же, что в прозаическом русском переводе: "в тихий час полночи" - в стихотворении "В час ночи тихой", хотя у Мура идет речь только о полночном часе ("At the mid hour of night"...); "звезды ниспускают росу вечернюю", у Ободовского - "лишь со звезд сольется светлая роса", тогда как Мур говорит просто о том часе ночи, когда звезды плачут ("when stars are weeping") и т. д. Стихотворение Ободовского, как оно записано в его тетради, отделано не вполне - середина его вычеркнута вовсе, поверх текста, написанного чернилами, сделаны карандашные поправки. По-видимому, в печать оно не попало. Приводим его по рукописи в качестве образца одного из первых подражаний "Ирландским мелодиям" в русской поэзии:
К сестре
Подражание элегии Томаса Мура
В час ночи тихой, лишь со звезд
Сольется светлая роса,
Я здесь, среди пустынных мест,
Люблю глядеть на небеса.
Слыхал я, что с вершин седых
Слетают души в те края,
Где жизни цвет алел для них,
Душистый аромат лия.
Надежды полон дух во мне!
Ужель ты с облачной гряды
Не спустишься к родной стране
Где дышут стоп твоих следы?
Сестра, сестра, ужели ты
Меня в тоске не усладишь?
Спустись с угрюмой высоты,
С тобой ты радость приманишь.
Два последующих четверостишия зачеркнуты (они, действительно, не находят себе никакого соответствия ни в оригинале Мура, ни в переводе Очкина):
Ее давно я позабыл,
Безмолвна арфа, пеленой
Паук унылую увил,
Печали тучи надо мной.
Спустись, подруга, оживи
Цевницу голосом своим,
С меня уныние сорви,
Давно, давно я скован им!
Далее идет заключительная строфа (с поправкой в последнем стихе):
Ты не летишь, вотще молю,
В жилище светлых душ, сестра,
А я один в тоске кроплю
Слезой зеленый дерн одра.
<...>
191 И. А. Кубасов. Платон Григорьевич Ободовский.- "Русская старина", 1903, N 11, с. 353-359.
192 ИРЛИ, ф. 210, N 10, л. 29-30.
193 "Благонамеренный", 1822, ч. 19, N 28, с. 52.