Русские законы об авторских правах и наши конвенции о литературной и художественной собственности
На днях в отделе объявлений нашей газеты по недосмотру конторы нашей типографии появилось заявление книгопродавца Звонарева о том, что французский издатель сочинений Жюля Верна уступил ему, г. Звонареву, исключительное право на издание в России переводов и сочинений этого автора. "Всякий другой перевод, - объявляет г. Звонарев, - или перепечатание гравюр без согласия издателей будет в силу международных конвенций о литературной и артистической собственности преследоваться законным порядком".
Право переводов составляет жизненный вопрос для нашей литературы, целые отрасли которой состоят из них. Попытки на стеснение этого права должны встречать решительный отпор, тем более что они лишены всякого законного основания. Заявление о принадлежности какому-либо издателю исключительного права переводов сочинений иностранного автора может быть основано лишь на незнакомстве с русскими законами об авторских правах и нашими конвенциями о литературной и художественной собственности.
Права авторские ограничиваются у нас только правом издания: "исключительным правом пользоваться изданием и продажей книги" (ст. 282 уст. цен. т. XIV Св. Зак.). Лишь книги, изданные в России, пользуются у нас некоторым, впрочем, весьма ограниченным и условным, правом относительно перевода на другие языки. В цензурном уставе есть статья о переводе книг, перепечатанных в России (ст. 302 Уст. Ценз.). В ней говорится:
Книга, перепечатанная в России, может быть издана в переводе на какой-либо другой язык только без приложения оригинального текста. Сочинители таких книг, для которых были нужны особые ученые изыскания, имеют исключительное право на издание оных в России и на других языках, но о намерении своем воспользоваться сим правом они должны объявить при издании оригинальной книги и выдать свой перевод до истечения двух лет со времени получения позволительного из цензуры билета на выпуск подлинника. При несоблюдении сих условий издание оной книги в переводе предоставляется на волю каждого.
Что же нужно г. Звонареву, чтобы действительно приобрести то право, на которое он объявляет притязание? Нужно, во-первых, перепечатать книгу г. Верна в России, и если для сочинения этой книги потребовались особые ученые изыскания, то, во-вторых, можно будет объявить, впрочем, и то лишь при издании оригинальной книги, а не прежде, что г. Звонарев издаст перевод оной на русский язык в течение двух лет со дня получения позволительного из цензуры билета на выпуск подлинника или, если подлинник будет печататься без цензуры, то цензорской квитанции в доставке узаконенных экземпляров. Статья 302 вошла в Свод Законов из Цензурного Устава 1828 года; она остается в нем и теперь, после литературных конвенций, заключенных у нас до сих пор только с Францией и Бельгией. Во всяком случае, она не дает никаких прав русскому автору, издавшему свою книгу в Париже и не перепечатавшему ее в России, а французские авторы, по конвенции, пользуются у нас правами, не большими присвоенных русским.
В первой статье этих конвенций говорится:
Авторам произведений ума или художества, которым законами одного из обоих государств ныне обеспечивается или впредь будет обеспечено право собственности или авторства, будет присвоено под определенными ниже сего условиями пользование тем же правом во владениях другого государства точно так и в тех же пределах, как присвоено в сем последнем пользование этим правом авторам подобного же рода произведений, издаваемых в сем государстве.
Но Россия не признает за русскими авторами, напечатавшими свои сочинения за границей, права перевода их на другие языки, а потому по силе этой статьи книги, изданные французами в Париже, не имеют в России права перевода. В прочих статьях литературных конвенция при подробном перечислении условий пользования авторскими правами нет речи о переводах. Конвенции эти говорят только о перепечатке и вообще о незаконном воспроизведении литературных, художественных и музыкальных произведений, о контрфакции их.
В той же ст. 1 конвенции читаем:
Незаконные перепечатывания и воспроизведения, или контрфакция, творений, изданных первоначально в одном из договаривающихся государств, будут уподоблены в другом незаконному перепечатыванию и воспроизведению тех творений, коих авторы принадлежат к сему последнему государству.
Под понятие контрфакции подходит лишь механическое повторение чужого произведения, а отнюдь не перевод, требующий усвоения оригинала, работы над ним.
О праве перевода в конвенциях нигде не упоминается, а говорится лишь об обеспечении собственности переводчиков. В ст. 2 мы читаем:
С оригинальными творениями положительно уравниваются переводы, сделанные в одном из государств с отечественных или иностранных сочинений. Само собою разумеется, что настоящее постановление имеет целию единственно оказать защиту переводчику относительно сделанного им перевода и отнюдь не присвоение исключительного права перевода тому, кто первый перевел какое-либо сочинение.
Эта статья обеспечивает от перепечатки, например, французские переводы Шекспира, но не касается права на перевод каких-либо французских сочинений. Оговорка, которою кончается статья, свидетельствует именно о том, что никто не может иметь исключительного права на переводы. Первый переведший сочинение, хотя бы по разрешению иностранного автора, все-таки не приобретает никаких исключительных прав.
Мы утверждаем, что заявление об исключительном праве перевода есть либо спекуляция, либо ошибка. Деньги, заплаченные французским писателям за право перевода их сочинений на русский язык, суть деньги, брошенные в огонь.
Впервые опубликовано: "Московские ведомости". 1873.19 января. No 15.
Оригинал здесь: http://dugward.ru/library/katkov/katkov_russkie_zakony_ob_avtorskih_pravah.html