Памяти Ореста Ѳедоровича Миллера
Не стало Ореста Ѳедоровича Миллера. Болѣзненно отозвалась эта потеря въ сердцахъ многихъ тысячъ его слушателей и слушательницъ, учениковъ и ученицъ. Мѣсяцъ предъ своей кончиной Орестъ Ѳедоровичъ былъ участникомъ въ погребен³и "великаго писателя земли русской"; живо чувствовавш³й всякое общественное горе, какъ и всякую общественную радость, Орестъ Ѳедоровичъ произнесъ трогательную рѣчь надъ могилой М. Е. Салтыкова-Щедрина, и вотъ нѣтъ уже и О. Ѳ. Миллера. Русское общество не одинаково, конечно, отнеслось къ этимъ двумъ смертямъ. Писатель, извѣстный всему читающему люду въ самыхъ дальнихъ уголкахъ Росс³и, и ученый профессоръ, труды котораго знаетъ лишь небольшой сравнительно кругъ людей, интересующихся истор³ей литературы,- величины несоизмѣримыя. Не только ученые труды, не только многочисленные статьи покойнаго по историко-литературнымъ вопросамъ, не они одни даютъ ему право на общественное вниман³е. Если не по литературному таланту, то въ другомъ отношен³и Миллеръ можетъ быть поставленъ рядомъ съ Салтыковымъ: по отзывчивости его ко всему, что волнуетъ общество, по страстному негодован³ю, каковое вызывало въ немъ все мертвящее и отживающее, по горячей любви ко всему молодому и хорошему, покойный профессоръ не уступалъ ген³альному сатирику. Онъ не имѣлъ громадной аудитор³и Щедрина, но и въ своей, менѣе многочисленной, но горячо сочувствовавшей ему, Орестъ Ѳедоровичъ умѣлъ воплотить въ живое слово тотъ святой огонь, который горѣлъ въ немъ; самъ молодой, быть можетъ по чувствамъ болѣе молодой, чѣмъ громадное большинство его слушателей, онъ увлекался самъ и увлекалъ своихъ многочисленныхъ слушателей, страстно указывая имъ на служен³е чистымъ идеаламъ добра и красоты. Четверть вѣка съ величайшею честью работалъ онъ на каѳедрѣ. Онъ въ яркой картинѣ изображалъ своимъ слушателямъ развит³е русской литературы, сближая постоянно изучен³е прошлаго съ самыми насущными вопросами настоящаго. При этомъ онъ всегда оставался вѣренъ самому себѣ. Одно время его нѣсколько славянофильск³е взгляды возбуждали къ себѣ слишкомъ сильную непр³язнь въ большей части студенчества, и его аудитор³я бывала почти пуста. Но Миллеръ былъ слишкомъ серьезный ученый и слишкомъ искренн³й служитель науки, чтобы смутиться этимъ. Настала другая пора. Оресту Ѳедоровичу, по его собственнымъ словамъ не боявшемуся прежде молодежи, нечего было бояться кого бы то ни было; понятно, что онъ не могъ въ угоду другимъ понизить тонъ своихъ лекц³й. Въ 1888мъ году онъ долженъ былъ покинуть каѳедру и отказаться, такимъ образомъ, отъ дѣла воспитан³я молодежи, которому онъ былъ преданъ въ течен³и всей своей жизни. Выброшенный жизнью за бортъ, лишенный возможности работать на любимомъ поприщѣ, онъ глубоко страдалъ. Совсѣмъ отказаться отъ работы и почивать на лаврахъ онъ, конечно, не могъ; но литературный трудъ, которому онъ посвятилъ послѣдн³е годы своей жизни, кажется, мало его удовлетворялъ. Его утѣшала только искренняя привязанность къ нему со стороны дорогаго ему студенчества, ясныя доказательства которой онъ видѣлъ особенно въ послѣдн³е годы жизни.
Но не только живаго и талантливаго профессора оплакиваемъ мы въ немъ. Онъ былъ тѣмъ въ жизни, что проповѣдывалъ на лекц³яхъ. Не было такого дѣла, если оно было честное и хорошее, которому Орестъ Ѳедоровичъ отказался бы помогать; а когда онъ брался за что нибудь, онъ отдавался тому всей душой. Нѣсколько лѣтъ тому назадъ въ средѣ студенчества возникла мысль основать научно-литературное Общество, которое могло бы, до нѣкоторой степени, объединить студентовъ на почвѣ научныхъ занят³й. Членами его были студенты (до 200 человѣкъ), предсѣдателемъ Орестъ Ѳедоровичъ. Цѣлыхъ пять лѣтъ Миллеръ занимался имъ; онъ весь погружался въ дѣла общества, не пропускалъ почти ни одного засѣдан³я, выслушивалъ со вниман³емъ подъ-часъ дѣтск³е рефераты, съ самою горячею любовью руководилъ спорами и чтен³ями. Изъ самихъ студентовъ не мног³е такъ дорожили Обществомъ, какъ его предсѣдатель.
Студенты хорошо знали дорогу въ скромную квартирку своего друга; не только филологи, но и юристы, и естественники, и математики шли къ нему за совѣтомъ, за помощью въ научныхъ-ли занят³яхъ, въ жизненной-ли невзгодѣ, и рѣдко кто уходилъ отъ него безъ утѣшен³я или помощи. Постигнетъ-ли студента какая бѣда, Орестъ Ѳедоровичъ хлопочетъ за него и нерѣдко удавалось ему спасти отъ гибели или, по крайней мѣрѣ, облегчить участь несчастнаго.
Въ томъ, что касается готовности помогать деньгами, Орестъ Ѳедоровичъ едва ли имѣлъ себѣ равнаго; зарабатывая довольно много, онъ жилъ чрезвычайно скромно, готовый отдать послѣдн³й рубль всякому нуждающемуся.
Таковъ былъ Орестъ Ѳедоровичъ до самой смерти, и оставлен³е каѳедры въ университетѣ не помѣшало ему остаться тѣмъ же другомъ молодежи; къ нему, по прежнему, стекались толпы студентовъ, кто за денежною помощью, кто за совѣтомъ въ научныхъ занят³яхъ, кто просто чтобы отвести душу, и шли къ нему знакомые и незнакомые. Другаго такого профессора не было въ С.-Петербургскомъ университетѣ; были, быть можетъ, и болѣе глубок³е ученые и болѣе талантливые ораторы, но не было человѣка, который бы понималъ такъ хорошо, какъ Орестъ Миллеръ, что дѣло профессора не оканчивается, когда онъ сходитъ съ каѳедры. И не было другаго профессора, смерть котораго чувствовалась бы такъ болѣзненно, не смотря на то, что покойный почти уже два года не числился профессоромъ. Тѣмъ болѣе теперь.
Была пора, когда молодой поэтъ и публицистъ могъ говорить:
Въ какомъ-то радостномъ волненьи
Я каждый разъ внимаю вѣсть
О томъ, что въ старомъ поколѣньи
Еще успѣла жизнь отцвѣсть.
Чьей смерти прежде трепеталъ я,
Тѣхъ стариковъ ужъ нѣтъ давно.
Что въ старомъ м³рѣ уважалъ я,
Давно все мной схоронено.
Ликуй же смерть въ странѣ унылой!
Въ ней все отжившее рази,
И знамя жизни надъ могилой,
Надъ грудой труповъ водрузи!
Теперь не то. Одинъ за другимъ сходятъ съ арены руководители общества, все представители стараго поколѣн³я, и не видать никого изъ молодаго, кто могъ бы ихъ замѣнить. Умеръ М. Е. Салтыковъ-Щедринъ, умеръ О. Ѳ. Миллеръ.
Природа мать! Когда бъ такихъ людей
Ты иногда не посылала м³ру,
9 ³юня 1889 г.
"Русская Старина", 1889 г. Томъ LXIII, кн. IX, сентябрь.