Главная » Книги

Каратыгин Петр Андреевич - Чудак-покойник, или Таинственный ящик, Страница 3

Каратыгин Петр Андреевич - Чудак-покойник, или Таинственный ящик


1 2 3 4

Его именье я затем хотел бы взять,
   Чтобы на добрые дела употреблять,
   Чтобы наследникам беспутным не досталось,
   И чтоб по пустякам оно не промоталось.
   БАРОНЕССА. Это уж из рук вон, это ни на что не похоже.
   СЕН-ФЕЛИКС. Вы это находите, сударыня? "Лакей, другой лакей, третий лакей... подберите мой хвост, и выгоните этого сумасброда". Затем, любезные мои родственники, очень рад, что имел удовольствие короче с вами познакомиться.
  

"Ах, театр"; припев.

  
   ВСЕ. Это ужасно! Какая дерзость! Вон его отсюда, выгоните его вон!

(Бьёт четыре часа).

   Ах!
   ДЮПРЕ. Четыре часа!
   СЕН-ФЕЛИКС. (В отчаянии). Уже четыре часа.
   МЕРЛЮШ. У меня отдаётся это здесь.
   РАПЕ. Решительная минута.
   БАРОНЕССА. Мне дурно.
   ДЕРОШЕ. Я теряю силы.
   ДЮПРЕ. Господа! Я объявляю торжественно, что в силу завещания не явившийся теряет право на наследство. Эмиль, поставьте ящик сюда на этот стол.
   РАПЕ. А, вот этот таинственный ящик.
   ДЕРОШЕ. Позвольте, я вам подсоблю... (Несет ящик с Эмилем). Ах, как тяжело получать наследство после добродетельного человека.
   РАПЕ. Что, тяжело? Это прекрасно, стало быть, мы не из пустого хлопочем.
   МЕРЛЮШ. (Показывая на Дероше). Да, если б он был легче, так ему было бы еще тяжелее.
   ДЮПРЕ. Господа, прошу занять свои места.
   ВСЕ.
  
   Скорей, скорей, скорей, скорей!
  
  
  
  
  Как хочется богатым стать!
   БАРОН.
  
  
  Играть!
   БАРОНЕССА. Любить!
   МЕРЛЮШ.
  
   Производить!
   ДЕРОШЕ.
   И издавать!
   РАПЕ.
  
  
   И торговать!
   ВСЕ.
  
   Скорей, скорей, скорей, скорей!
  

АНТРАКТ.

2 АКТ

  
   ДЮПРЕ. Вот... ящик открыт.
   ВСЕ. Ну, ну, что там? Что в нём?
   ДЮПРЕ. Внутри обито свинцом. Вот пакет. (Читает). "Моим наследникам..."
   ВСЕ. Это мне... Это нам... Читайте, читайте.
   СЕН-ФЕЛИКС. (Смотря на часы). Теперь уже открыли кассу... в коридоре была толпа народу, когда я проходил. Послушайте, Дюпре...
   ДЮПРЕ. (Читая). "...Любезные мои наследники. Вы теперь собрались вокруг драгоценного ящика..."
   МЕРЛЮШ. Драгоценного.
   ДЮПРЕ. "...который я вам завещал... Надеюсь, что вы с любовью вспоминаете обо мне..."
   ДЕРОШЕ. О, добрый родственник, я плачу.
   РАПЕ. (Нюхая табак). О, мы его благословляем. (Чихает).
   МЕРЛЮШ. Вот, правда. Будьте здоровы.
   БАРОН. Перестаньте, пожалуйста... Продолжайте, господин нотариус.
   СЕН-ФЕЛИКС. Какой болтун этот покойник. Можно ли после смерти так много говорить?
   ВСЕ. Продолжайте, продолжайте.
   СЕН-ФЕЛИКС. Кончи со мной прежде, чем начнёшь продолжать.
   ДЮПРЕ. Погоди... "Узнайте чего я ожидаю от вашей благодарности... Теперь я - могущественный владетель де ратиньерский; но вы должны знать, что началом моего богатства была скромная лавочка..."
   ВСЕ. Лавочка?!
   БАРОНЕССА. Мой предок лавочник!
   СЕН-ФЕЛИКС. Ну, лавочка, так лавочка... Боже мой, уже четверть пятого... Сократи своё чтение, пожалуйста.
   ДЮПРЕ. "...Я не только никогда не краснел, но всегда гордился тем, чем был прежде... Я надеюсь, что и потомки мои то же думают; и для того я пригласил вас сюда, чтоб вы подали друг другу руки и обошлись между собой по-братски..."
   СЕН-ФЕЛИКС. Ну, поцелуемтесь, да и дело с концом.
   ДЮПРЕ. "...Теперь выслушайте, что я придумал..."
   ВСЕ. Послушаем, послушаем.
   СЕН-ФЕЛИКС. Послушай, Дюпре...
   ДЮПРЕ. Перестань, пожалуйста, вот тебе стул, займи своё место.
   СЕН-ФЕЛИКС. Черта в стуле. Я не усижу на месте... моё место там...там... (Отходит).
   ДЮПРЕ. "...Я положил в двойное дно этого ящика драгоценный камень..."
   БАРОНЕССА. Что я слышу!
   ДЮПРЕ. "...сверх того, четыреста дублонов и пятьсот квадруплов, что вместе оценено в пятьсот тысяч ливров..."
   ДЕРОШЕ. Не сон ли это!
   МЕРЛЮШ. Какое сокровище.
   (Все вместе.)
   БАРОН. Это рудник!
   БАРОНЕССА. Это невероятно!
   СЕН-ФЕЛИКС. (Тихо). Скажи же решительно: даёшь ли ты мне?
   ДЮПРЕ. Опять!
   СЕН-ФЕЛИКС. Ведь всего только сорок пять франков... Я стою на афише и на краю пропасти... Спаси меня от погибели.
   ДЮПРЕ. Ты всем здесь надоел; поди к чёрту!
   СЕН-ФЕЛИКС. Дай мне денег, и я сейчас пойду.
   ДЕРОШЕ. Господин нотариус, позвольте взглянуть на это сокровище.
   БАРОНЕССА. Где этот драгоценный камень?
   ВСЕ. Покажите, покажите.
   ДЮПРЕ. Нет, погодите, господа; есть одно условие.
   ВСЕ. Условие?!
   СЕН-ФЕЛИКС. Это никогда не кончится... Если б по крайней мере режиссёр догадался анонсировать... да нет, он так глуп... Прочту еще свою роль... Это место у меня что-то не твёрдо. (Садится позади и читает роль).
   ДЮПРЕ. "...Все это богатство я назначаю тому из моих потомков, который меньше других будет иметь гордости и первый почтит мою память тем, что не постыдится в последующий за сим чтением час надеть на себя публично моё платье и знаки моего ремесла, которые я столь долго отправлял..."
   ВСЕ. Что? Что такое?
   ДЮПРЕ. "...Само по себе разумеется, что если эта женщина, то она может заменить себя членом своего семейства. Находящееся здесь платье (показывает его) должен он надеть у нотариуса и от него отправиться во время выхода от вечерни на здешнюю большую площадь, пройти через рынок, бульвар и публичный сад и возвратиться к означенному нотариусу, показавшись в продолжение целого часа в такой одежде всему городу..."

(Все встают).

   БАРОНЕССА. Этот старик из ума выжил!
   МЕРЛЮШ. Это уморительно!
   РАПЕ. Что за чепуха!
   ДЕРОШЕ. Это оскорбляет нравственность, унижает человечество.
   ДЮПРЕ. Итак, господа, если вам никому не угодно, то по силе завещания я должен его богатство отнести к подпрефекту, и оно останется казённой собственностью... Еще раз спрашиваю: вы не хотите?
  

НЕТ, НЕТ, НИКОГДА!

   БАРОН. Ах, как я возмущен!
   Я почти оскорблен!
   Предложить мне, барону, такое?!
   ДЕРОШЕ. Я - газетчиков князь!
   Мне надеть эту грязь?!
   Пошатнулись морали устоя!
   МЕРЛЮШ. Я не князь и не франт,
   Я простой фабрикант,
   Но, мой милый, ведь это же дико!
   РАПЕ. Что уж там говорить...
   Так родню не любить!
   Я едва удержалась от крика!
   БАРОНЕССА. Это просто скандал!
   Все нас в грязь он втоптал!
   Оскорбил, надругался, обидел!
   БАРОН. Здесь остаться нельзя!
   ДЕРОШЕ. Дайте руки, друзья!
   МЕРЛЮШ. Мы уйдём!
   РАПЕ. Только нас он и видел!
   ДЮПРЕ. Чем он вас оскорбил,
   Чем вам не угодил,
   В завещанье вас что обижает?
   Вам, конечно, решать,
   Но прошу вас понять -
   Кто уйдёт - тот наследство теряет!
  
   БАРОН. Позвольте, господа... Вот что я придумал...
   ВСЕ. Ну, ну, что такое?
   БАРОН. Как добрые родственники, мы разделим это наследство поровну.
   ДЮПРЕ. В завещании такой статьи нет, и я не могу этого дозволить: надо буквально исполнить волю покойника.
   БАРОН. Вот прекрасно! В моём звании нарядиться каким-то шутом!
   БАРОНЕССА. Я бы завтра же с вами развелась.
   МЕРЛЮШ. Мне, мыльному фабриканту... Да я не смою этого бесчестия во всю свою жизнь.
   ДЕРОШЕ. Что обо мне скажут литераторы, меня заклеймят все журналы!
   РАПЕ. А мне-то, а мне-то каково! С моей фигурой одеться каким-то сапожником!
   ВСЕ. Никогда, никогда.

Хор повторяет: "Это стыд, это срам..." и пр.

Все уходят. Дюпре идёт за ними.

  
  

ЯВЛЕНИЕ XI

Сен-Феликс и Эмиль

  
   СЕН-ФЕЛИКС (вскочив с места). Что это значит? Он ушел, он бросил меня здесь, а сорок пять франков...
   ЭМИЛЬ. Господин Сен-Феликс, вы слышали завещание?
   СЕН-ФЕЛИКС. Я ни слова не слыхал... я ничего не хочу слушать. Дайте мне сорок пять франков.
   ЭМИЛЬ. Что вы толкуете о сорока пяти франках, когда это наследство...
   СЕН-ФЕЛИКС. Прекрасно, и этот бредит наследством; сегодня здесь ни о чём другом и речи нет. Черт возьми это наследство! Вы мне завтра можете обещать пятьдесят миллионов, а это всё-таки не помешает публике сегодня на меня сердиться... Понимаете ли вы, пустой молодой человек: театр битком набит; зрители меня ожидают, шумят, кричат, ломают скамейки... Знаете ли вы, что значат свистки? Чувствуете ли вы, что здесь пахнет апельсинами, лимонами, яблоками?.. Это все может обрушиться на мою голову при первом появлении.
   ЭМИЛЬ. Да забудьте о своей глупой роли и наденьте скорее этот костюм.
   СЕН-ФЕЛИКС. (В восторге). Как?.. Что? Какой костюм?
   ЭМИЛЬ. (Вынимает платье из ящика). Вот, возьмите.
   СЕН-ФЕЛИКС. Боже мой! Боже мой, что я вижу? Так точно, этот костюм, настоящий костюм башмачника Якова, и полный, со всеми принадлежностями.
   ЭМИЛЬ. Он ваш, если вы его наденете.
   СЕН-ФЕЛИКС. Мой, мой? Так он мне с неба свалился? Лучше этого кафтана и настоящий сапожник не мог бы иметь... и чулки, и кожаный передник... О, я умираю от радости! Вы мне возвратили жизнь, истинный мой друг. Ах, какое сокровище, какой эффект произведет это рубище. Бегу в театр!
   ЭМИЛЬ. Погодите, погодите, вы должны одеться здесь...
   СЕН-ФЕЛИКС. (Садится и одевается). Ваша правда... это будет лучше, я все-таки выиграю время. Ах, мой бесценный друг, чем я тебе заплачу - это как на меня сшито... Теперь чулки. (Надевает колпак на ногу). Ах! Нет, это колпак. Я совсем потерял голову. Наденьте его сюда, как-нибудь... и чулки, и колпак. О, дочь моя, недаром тебя любит... и настоящая запачканная кожа. Я этого не перенесу, твоя чистая привязанность... Завяжи её наверху... Я задыхаюсь от восторга. Не так крепко... Готов, готов, с ног до головы.
  

Дуэт Феликса и Эмиля:

   ФЕЛИКС. Чудеса всё же есть!
   Спасена моя честь!
   И, отбросивши лесть,
   Говорю - я твой тесть!
   Но теперь зритель ждёт,
   Свечи ламповщик жжет...
   Славы час настает.
   Ну - Башмачник - вперед!
   ЭМИЛЬ. Вот удача, успех!
   Кому плачь, кому смех!
   И наследство не грех
   Поделить не на всех!
   Ах, какой маскарад,
   Всем наследника мат!
   Рынок, площадь и сад -
   По бульвару - назад!
  

(Оба уходят направо).

  

ЯВЛЕНИЕ XII

Дюпре, потом барон.

  
   ДЮПРЕ. (Входя в среднюю дверь). Итак, дело разошлось, они все разъехались по домам... Жаль, очень жаль, тут бы перепало и на мою долю... но какая мысль: этот бедняк Феликс, ему бы это было кстати... да и он, сумасброд, чего доброго, не захочет, он так важничает своим небывалым талантом; он, пожалуй, скажет, что гордость артиста не должна унижаться. Вздор, во что бы то ни стало, я его уговорю...час еще не прошел.
   БАРОН. (Входя и затворяя осторожно дверь). Он один...
   ДЮПРЕ. Куда же он девался?
   БАРОН. Господин нотариус...
   ДЮПРЕ. Как, это вы, барон? Вы еще здесь...
   БАРОН. Тише...
   ДЮПРЕ. Что это такое?
   БАРОН. Моей супруге сделалось дурно, я её отправил в ближайший магазин... а потом мне пришла мысль, то есть не мне, а моей жене, - она женщина с большим умом и без малейшего предрассудка...
   ДЮПРЕ. Как же это пришла мысль, когда ей сделалось дурно?
   БАРОН. Нет, это, разумеется, прежде. Ну, скажите, любезный господин Дюпре, как вы находите это условие нашего предка?
   ДЮПРЕ. Да так же, как и вы, нахожу его странным, смешным.
   БАРОН. Нелепым, обидным, особенно с первого взгляда... вы видели, что я первый восстал против него... но если разобрать хладнокровно, то эта мысль очень оригинальна... Я, признаюсь, люблю умные шутки.
   ДЮПРЕ. Как, уж не хотите ли вы?..
   БАРОН. Чёрт возьми... кто-то идет. (Прячется). Т-сс, не говорите обо мне...
  
  

ЯВЛЕНИЕ XIII

Дюпре и Дероше.

  
   ДЮПРЕ. Как, вы возвратились?
   ДЕРОШЕ. Извините, милостивый государь, я должен возвратиться. Размышляя дорогой о завещании нашего почтенного предка, я нашел то, чего обыкновенные умы не могли в них найти: именно - идею философическую. Вы понимаете эту глубокую идею?
   ДЮПРЕ. Стало быть, вам угодно...
   ДЕРОШЕ. Не из возмездия, которое он назначает... Нет, ей-богу, мне его не нужно.
   ДЮПРЕ. Как, вы отказываетесь от такого богатства?
   ДЕРОШЕ. О, нет, я не говорю, чтоб совсем отказывался, но если бы я принял, то это только для большого распространения моих сочинений на пользу нравственности. Надо быть справедливым: Диоген ходил в лохмотьях, так для чего же мне не надеть шутовского кафтана с принадлежностями?
   ДЕРОШЕ. Идут... пожалуйста, обо мне ни слова. (Прячется).
  
  

ЯВЛЕНИЕ XIV

Те же и Мерлюш.

  
   ДЮПРЕ. Ну, еще один.
   МЕРЛЮШ. Господин нотариус, это я... Мой приход, верно, не удивляет вас... вы, без сомнения, заметили давеча по моему лицу, что у меня был коммерческий расчёт: я нарочно притворился рассерженным, чтоб у меня не перебили... Они все ушли... Счастливый путь. Ведь это все дворянчики, люди нынешнего воспитания; они ведь не сами нажили своё богатство, но я, другое дело... Не правда ли, что я сам живой покойник...я также начал свою торговлю с мелочной лавки, также обязан всем своему трудолюбию, и то сказать: для чего же не потешить старика? Чудак-покойник пошутил немножко, но это богатая шутка, и не лучше ли прогуляться шутом, нежели прогулять не шуточное наследство?
   ДЕРОШЕ. (Выходя; Мерлюшу). Жаль, господин фабрикант, но вы опоздали, я пришёл прежде вас...
   БАРОН. (Выходя; Дероше). А я прежде вас, господин сочинитель.
   МЕРЛЮШ. Ай, ай, ай! Как, господа, и вы не краснеете?
   ДЕРОШЕ. Барон, и вам не совестно?..
   БАРОН. Журналист говорит о совести!
   ДЕРОШЕ. С вашим знанием...
   БАРОН. А вы, с вашей нравственностью...
   МЕРЛЮШ. Что ж это такое, все мои надежды лопнут, как мыльный пузырь... Нет, я не уступлю.
   БАРОН и ДЕРОШЕ. Я тоже не уступлю.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ХV

Те же и госпожа Рапе.

  
   РАПЕ. Не уступлю, никому не уступлю. Мой сын соглашается.
   МЕРЛЮШ. Уж поздно!
   РАПЕ. Как поздно?
   БАРОН. Я первый пришел... Это платье моё.
   ДЕРОШЕ. Нет, моё!
   МЕРЛЮШ. Нет, моё, моё!
   РАПЕ. Моё, моё, моё! Ни за что не отдам, я сама готова надеть, коли на то пошло.
  

Я ПЕРВЫЙ!

  
   БАРОН. Я первый!
   ДЕРОШЕ. Нет, не уступлю!
   БАРОН. Я все решил...
   РАПЕ. И я решила!
   МЕРЛЮШ. Я так покойника люблю...
   РАПЕ. А я всегда его любила!
   БАРОН. Уверен я, что можно мне
   По праву моего рожденья...
   МЕРЛЮШ. Мы все Мерлюши, так что не
   Кичитесь вы происхожденьем!
   БАРОН. Поймите, вам он не к лицу!
   МЕРЛЮШ. А вам вообще не по размеру!
   РАПЕ. Так и дала бы наглецу!
   ДЕРОШЕ. (В сторону). Чертовка, старая мегера!
   ДЕРОШЕ. Ах, полно спорить, господа!
   Как низко нравственность упала...
   Вот вы, ведь вы уже в годах...
   РАПЕ. А вас вообще здесь не стояло!!!
   БАРОН. Я первый!
   ДЕРОШЕ. Нет, не уступлю!
   БАРОН. Я всё решил...
   РАПЕ. И я решила!
   МЕРЛЮШ. Я так покойника люблю!
   РАПЕ. А я всегда его любила!
  
   ДЮПРЕ. (Поднимая крышку). Позвольте, позвольте, господа, его здесь нет.
   ВСЕ. Его нет. Что ж это значит?
   РАПЕ. Это дневной грабёж.
   ВСЕ. Кто ж его взял?
  
  

ЯВЛЕНИЕ XVI

Те же и Эмиль.

  
   ЭМИЛЬ. Я.
   ВСЕ. Вы?!.
   ЭМИЛЬ. Я должен был отдать его наследнику.
   ВСЕ. Наследнику?
   ЭМИЛЬ. Скромнейшему из всех, тому, которого вы презирали, и который в точности исполнил завещание.
   МЕРЛЮШ. Как, этот актёр?
   БАРОН. Этот фигляр?
   РАПЕ. Паяц?
   ДЮПРЕ. Объясните, пожалуйста.
   ЭМИЛЬ. Я провожал его, он публично прошёл через все те места, которые назначены в завещании; теперь я оставил его в театре, где публика ожидала его с шумным нетерпением.
   ДЕРОШЕ. Постойте, постойте, тут недоразумение.
   БАРОН. Это обман.
   МЕРЛЮШ. Мы протестуем.
   РАПЕ. Я сама буду судиться.
   ДЮПРЕ. Час прошёл, господа... Я объявляю торжественно, что Сен-Феликс Лавердьер выполнил все условия завещателя: он менее всех показал гордости и должен получить наследство.
   ЭМИЛЬ. Вот он, вот он торжественно возвращается.
   БАРОН. Я воображаю, как он заважничал.
   МЕРЛЮШ. Теперь, я думаю, к нему и приступа нет.
  
  

ЯВЛЕНИЕ XVII

Те же, Сен-Феликс и Жульета.

  
   ДЮПРЕ. (Идёт к нему и останавливается). Что же это?
   ДЮПРЕ. Что это? Какая мрачная физиономия!
   ЖУЛЬЕТА. Ах, я прошу, вас, господин нотариус, помогите мне привести его в чувства. После каждого провала с ним случается такое. Он приходит в самое мрачное расположение духа, и мне стоит больших трудов вернуть ему хорошее настроение.
   СЕН-ФЕЛИКС. Хвала Богам... за твёрдость враждованья.
   ЖУЛЬЕТА. Слышите, он опять заговорил словами из какой-то своей роли.
   СЕН-ФЕЛИКС. (Сложа руки и повесив голову проходит на авансцену).
   Хвала богам в бедах превыше упованья.
   Так, небо, честь тебе за твёрдость враждованья.
   ДЮПРЕ. Что с тобой, что случилось?
   СЕН-ФЕЛИКС. Ошикан, освистан, осмеян, уничтожен.
   ЭМИЛЬ и ДЮПРЕ. Может ли это быть?
   СЕН-ФЕЛИКС. О, я знал, что публик выйдет из терпенья; посадите себя на её место и поставьте другого на моё, то же бы вышло. Да и вы, чёрт возьми, какой дорогой меня повели: я сделал крюку по крайней мере целые две версты... Прибегаю, запыхавшись, выхожу на сцену, только разинул рот: первая нота соскочила, вторая сорвалась, третья остановилась в горле... публика поднялась, у меня опустились руки, оркестр замолчал, и начался адский крик, шиканье, шум... Я сначала устоял, как и всегда, но вдруг посыпались на меня, вместо лавров, апельсины и лимоны, горькие плоды обманутых надежд.
   ЖУЛЬЕТА. Батюшка!
  

Куплет Жульеты

(второй выход с отцом):

   ЖУЛЬЕТА. Батюшка, милый, забудьте об этом.
   Кончена роль, и спектаклю конец.
   В сердце моём, вашей лаской согретой,
   Вы - мой король, Вы - мой Бог, мой отец.
   ДЮПРЕ. Недолговечна актёрская слава -
   (ФЕЛИКС). Публика любит тебя, не любя!
   Нынче букеты, и "Фора", и "Браво!"
   Завтра не вспомнят, как звали тебя!
   ЖУЛЬЕТА. Батюшка, сердце вы мне разорвёте!
   Полно бороться с коварной судьбой!
   ДЮПРЕ. Счастье, удачу вы там не найдёте,
   Только семья - ваш приют и покой.
   ДЮПРЕ. К вашей латыни вернитесь вы снова,
   Будет в душе и согласье, и мир.
   ЖУЛЬЕТА. Вы обещали - сдержите же слово.
   Я - ваша публика! Вы - мой кумир!
   СЕН-ФЕЛИКС. О, не беспокойся... дочь моя, это ничего, контузий нет, вся боль здесь... (Показывает на сердце). Но завтра я, верно, буду счастливее, завтра я буду играть другую роль.
   ЖУЛЬЕТА. Ах, батюшка, а ваша клятва?
   СЕН-ФЕЛИКС. Твоя правда, я забыл. Кончено. Мне остаётся просить извинения у вас, господин нотариус, и у всего общества. Что я явился в таком неприличном костюме, но я не мог переменить, моё платье осталось здесь.
   ДЮПРЕ. Напротив, не снимай его. Твой костюм самый богатый.
   СЕН-ФЕЛИКС. Богатый. "Лежачего не бьют, над бедным не смеются".
   ДЮПРЕ. Кто смеет над тобой смеяться? Чудак, ты не стыдился надеть его с первого раза и этим исполнил волю завещателя.
   СЕН-ФЕЛИКС. Что такое ты говоришь?
   ДЮПРЕ. Разумеется, разве ты не присутствовал при чтении завещания?
   СЕН-ФЕЛИКС. Да, к несчастью, я присутствовал... от этого-то меня и ошикали.
   ДЮПРЕ. Забудь об этих пустяках... всё это сокровище, драгоценный камень, червонцы, всё это твоё.
   СЕН-ФЕЛИКС. Что, что, что?! Всё это мое... Убирайся!
   ДЮПРЕ. Вот сокровище твоего предка... Сегодня вечером оно будет тебе отдано в присутствии городского начальства. Тут с лишком пятьсот тысяч ливров.
   СЕН-ФЕЛИКС. Мне, мне... пятьсот тысяч ливров? Не во сне ли я, не бредишь ли ты?
   ДЮПРЕ. Ни то, ни другое, ты один законный наследник.
   СЕН-ФЕЛИКС. Жульета, дочь моя!
   ЖУЛЬЕТА. Батюшка!
   СЕН-ФЕЛИКС. (Обнимая её). И это рубище меня обогатило.
   БАРОН. Впрочем, один только странствующий комедиант мог надеть такое тряпьё.
   МЕРЛЮШ. Разумеется...когда занимаешь в свете место...
   ДЕРОШЕ. Пользуешься репутацией...
   РАПЕ. Имеешь привилегию...
   СЕН-ФЕЛИКС. Я рад только за тебя, дитя моё. Ты мне всего дороже... Постой, постой, приведем в порядок наши мысли и дела. Пятьсот тысяч ливров, говорите вы. Прежде всего, любезный Эмиль, я куплю тебе контору нотариуса, потому что все-таки я тебе обязан больше всех.
   ЭМИЛЬ. Ах, сударь...
   СЕН-ФЕЛИКС. Из остальных половину в приданое моей дочери...твоей Жульете (Переводит её к Эмилю).
   ЭМИЛЬ. Сударь, неужели?
   СЕН-ФЕЛИКС. Хотя, постой. Надобно спросить Жульету. Дитя моё, любишь ли ты этого молодого, но уже преуспевающего нотариуса?
   ЖУЛЬЕТА. Ах, батюшка, вы хотите, чтобы я ответила вам при всех?
   БАРОН. Ох уж мне этот народ! До чего же прост и незатейлив!
   СЕН-ФЕЛИКС. Что же тут страшного? Истинная любовь не боится огласки.
   ДЕРОШЕ. Об этом даже можно написать нравоучительную статью.
   ЭМИЛЬ. Моё сердце сейчас разорвётся от напряжения!
   ЖУЛЬЕТА. Мой дорогой Эмиль...
   ЭМИЛЬ. О, Боже!...
   ЖУЛЬЕТА. Как неловко! Со мной такого еще не бывало...
   ЭМИЛЬ. О, Господи...
   СЕН-ФЕЛИКС. Смелей, дитя моё!
   ЖУЛЬЕТА. Я люблю вас всем сердцем! И всю мою жизнь хочу провести рядом с вами!

(Эмиль падает в обморок).

   ДЮПРЕ. Еще один сражен наповал. Ну, нечего, целительное лекарство ему уже готово!...
   ЖУЛЬЕТА. Какое лекарство? Где оно? Дайте его скорее!!!
   РАПЕ. Вот, чудесный нюхательный табак от Рапе!
   ДЮПРЕ. Вы и есть тот самый Бальзам, дитя моё! Ваш поцелуй - вот что ему нужно.

(Жульета целует Эмиля в лоб).

   МЕРЛЮШ. Боже мой! Как это невинно и чисто!
   ЭМИЛЬ. Что со мной? Где я? Наверное, в раю!
   ЖУЛЬЕТА. Я вижу, друг мой, что вы меня любите, и без колебаний вверяю вам себя.
   Батюшка, благословите нас!
   СЕН-ФЕЛИКС. Твоё счастье для меня дороже всего! Благословляю вас!
   ДЮПРЕ. Лечение началось!
  

Куплеты Эмиля и Жульеты:

   ЭМИЛЬ. Чудеса происходят нечасто,
   И не каждому выпадет счастье
   Вновь с любовью своей повстречаться,
   Потеряв её в жизненной мгле.
   ЖУЛЬЕТА. Кто любил, несмотря на преграды,
   Тот достоин высокой награды,
   И тому сами ангелы рады,
   Рай небесный открыт на земле.
   ЭМИЛЬ. Счастье неземное!
   ЖУЛЬЕТА. Ах, как бьется сердце!
   ЭМИЛЬ. Вы опять со мною!
   ЖУЛЬЕТА. В рай открылась дверца!
   ЭМИЛЬ. Мне женою будьте!
   Счастье подарите!
   Свяжем наши судьбы!!!
   ЖУЛЬЕТА. Ах, вы так спешите...
   ЭМИЛЬ. Живу я одною
   О счастье мечтою!
   ЖУЛЬЕТА. Ах, не торопите
   Близкое событье!
   Слишком вы спешите,
   Счастье не спугните!
   ДЮПРЕ. Но, однако же, вернёмся к делу!
   СЕН-ФЕЛИКС. Что же касается другой половины, я помню слова нашего предка, они только и остались у меня в памяти: "Прошу моих родственников подать друг другу руки и обняться между собой по-братски". Итак, братья мои, разделите эту половину между собой.
   БАРОН. Ах, как это благородно!
   РАПЕ. Ну, признаюсь...
   МЕРЛЮШ. Вот черта!
   ДЕРОШЕ. Какая высокая нравственность!
   РАПЕ. О, вы великий актёр!
   СЕН-ФЕЛИКС. (Целуя её). Ну, слава богу, нашлась душа, которая меня понимает.
   ДЕРОШЕ. Я напишу о вас похвальную статью в своей газете.
   СЕН-ФЕЛИКС. Не нужно, я выхожу в отставку...я себе куплю скромный домишко, в нём устрою маленький театр, и мы будем играть в своем семействе...Созову всех несчастных, ошиканных артистов; буду вызывать их по десяти раз, буду сам играть с ними; вы тоже приедете аплодировать мне...Смотрите же, если бы я и дурно сыграл, вы всё-таки мне не шикайте: во-первых, потому, что это уже старо, а во-вторых, свой своему поневоле друг. Впрочем... можно бы рискнуть и публично сыграть, если б только я нашел публику умную, образованную, а главное, снисходительную... Мне кажется даже, что я теперь вижу её перед собой. (Публике).

Финальный куплет:

   Ну, вот и всё, окончен вечер!
   К крыльцу кареты подают...
   О ревуар, до новой встречи,
   Мы встретимся, не там - так тут.
   Сейчас зажжётся в зале люстра,
   И занавес разделит нас.
   Как расставание ни грустно,
   Но наступил прощанья час.
   Повеселить мы вас хотели,
   Своё веселье вам даря!
   И коль мы в этом преуспели,
   "Чудак-покойник" жил не зря!
   И если мы вам угодили,
   Так оцените вы наш труд -
   Аплодисменты ждут нас, или...
   Суд публики есть высший суд!
  
  

Ф И Н А Л

Канкан:

   Ах, вечный праздник - водевиль!
   Развеет скуку в прах и пыль.
   И поведет нас за собой
   Сюжет причудливой тропой.
   Клубок интриг и денег звон,
   И комильфо, и моветон,
   И здесь же страсти ураган -
   Любвеобильный,
   Неудержимый,
   Всё затмевающий канкан!
   Ах, водевиль нам жизнь дарит,
   В крови шампанское кипит!
   Кружится звёздный карнавал,
   И все найдут, кто что искал!
   Звенит бокал, звенит душа,
   Пусть нет за нею ни гроша,
   Но есть веселья ураган -
   Любвеобильный,
   Неудержимый,
   Всё затмевающий канкан!
   33
  
  
   2
   

Категория: Книги | Добавил: Armush (25.11.2012)
Просмотров: 251 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа