Житков Борис Степанович - Семь огней, Страница 3 - Книги

div align="justify"> Минка. Анафема!

Гонятся. С кормы выбегает Сашка. Из кубрика по одному появляются Грек с командой.

Сашка. Провокатор! Мерзавец!

Матрос. Держи! Бей его!

Виктор Николаевич бросается за борт.

А, вот тебе! Вот! (Стреляет вдогонку два раза из револьвера.)

Грек. Гони, гони на корму! (В руках ганшпуны, ножи.)

Сашка (выхватывает револьвер). Стой все!

Коля и Сережа вынимают револьверы.

Коля (в азарте). Всех перебью, по местам!

Грек. О диаволос! Бери их, ребята, бери! (Сам прячется за команду.)

Минка. Чего ж ты за людей прячешься? Хлопцы! Это ж люди за нашего брата. Чего вы грека слушаете!

Коля. Мы везем для рабочих оружие!

Матрос. Что, посдурели? На кого лезете! Нехай хозяин сам идет, что он вас уперед пхает?

Грек прячется.

Минка. Его вже нема!

Матрос. Сховался, гад.

Из команды. Да мы ничего! Он говорит: бомбы, судно взорвут!

Минка. Да брешет он, левольверты люди везут.

Из команды. Да, мы понимаем.

Сашка. Товарищи! К черту грека! Будьте с нами! (Матросу.) Иди на руль! Берем маяк за корму! Он туда сигналы давал. Тихо! И не курить на палубе! Закрыть трюм! Туши все огни!

Темнота. Занавес.

КАРТИНА ВТОРАЯ

Перед занавесом. Справа выходят три работницы, впереди Молодая, она ведет за руку пожилую Алексеевну, одна сзади.

Алексеевна (останавливаясь). Чего вы мене потаскали? На что я, баба, вам сдалася?

Молодая. Читала - комитет писал, чтоб всем на улицу! Идем, идем, Алексеевна, вокзальные ребята всех папиросниц с работы сняли.

Слышен отдаленный фабричный гудок.

О! Слышь, девочки!..

Прислушиваются, останавливаются.

Комитет же писал - на Картомышевскую нашим! Я слышала, вокзальским ливольверты привезли, аж до тысячи.

Вторая. Брешешь!

Алексеевна. Ой, батюшки. }

Молодая. Пошли! (Двигается.) } Вместе.

Справа вылетает Квартальный, кричит зверем.

Квартальный. Стой! Куда лезешь! Проваливай! Назад, назад поворачивай! Бабья тут еще не хватало!

Женщины пятятся.

Алексеевна. Уж какой страшный, какой ты фартовый с бабами воевать. Вынимай, вынимай селедку свою!

Квартальный (наступая). Осади! (Замахивается.)

Алексеевна. Скажи, петух какой! Ты бабе своей помаши! Развоевался!

Молодая. Брось его! Идем! (Тянет пожилую.)

Вторая. Да идем же! (Бросается назад.)

Квартальный дает два коротких свистка. Трое городовых вбегают справа с винтовками.

Городовые. Стой! Назад!

Молодая. Черти анафемские! Будете и вы бедные! (Грозит кулаком.)

Городовые. Ах ты рвань! (Замахиваются прикладами.)

Квартальный (сзади.) Бей, бей их, чертей!

Городовые ринулись, женщины убегают налево. Городовые уходят вправо. Околоточный приостанавливается, стоит монументом и поигрывает свистком на темлячке. За сценой ружейный залп. Квартальный прислушивается. Крики отдаленной толпы. Дает два коротких свистка. Выскакивают городовые. Квартальный расстегивает кобуру. Городовые берут на изготовку, щелкают замками - осторожно идут за квартальным влево.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Комната первой картины.

Анна Сергеевна (вбегает из двери слева). Господи! Пальба! И чем это кончится? И спросить некого. Погадать, погадать! (Хватает с буфета колоду карт.) Ну куда я даму червей дела? (Смотрит под стол, приподнимая скатерть.) Все здесь, одну даму только найти!

Звонок. Входит Виктор Николаевич.

Виктор Николаевич. Здравствуйте! Что вы ищете?

Анна Сергеевна. Bonjour! Даму ищу, одну даму. Ну, ничего. (Садится.)

Виктор Николаевич. Какие вести о мальчиках? (Садится.)

Анна Сергеевна. Ничего, ничего не знаю, ведь мне не говорят. Вот все гадаю.

Виктор Николаевич (озираясь). А где они сейчас? В настоящую... минуту?

Анна Сергеевна. Вам лучше знать, Виктор Николаевич. Ведь вы их послали. Ведь ваше это дело.

Виктор Николаевич (встает тревожно.) То есть как мое дело? Позвольте, я...

Лишин (входит). А!.. Вот вас-то мне и надо. Слушайте! Что же это такое?

Виктор Николаевич. О Коле какие вести?

Лишин. Да никаких, конечно. Провалились.

Виктор Николаевич. То есть как провалились?.. Провал?

Лишин. Да вот так: как уехали, так с тех пор ни гугу. Присаживайтесь.

Виктор Николаевич. Простите. (Анне Сергеевне.) Мы здесь одни?

Анна Сергеевна. Да, да.

Виктор Николаевич. А... эта дама?

Анна Сергеевна. Червей дама, голубчик, червонная.

Лишин. Господи! Родятся же идиоты! Уйди ты куда-нибудь, ну на время, к черту хотя бы! (Виктору Николаевичу.) Да садитесь же.

Анна Сергеевна садится в угол на кресло.

Виктор Николаевич (опускается на стул, локти на колени, смотрит в пол). Я должен вас огорчить.

Лишин. Что? Опять сюрприз? Так и ждал!

Виктор Николаевич. У меня есть положительные данные, что мальчишки в руках провокатора.

Анна Сергеевна (из угла). Коля?

Лишин. Вот ужас! Где они?

Виктор Николаевич. Этот провокатор... (Встает.)

Надя (вбегает, бросается к Виктору Николаевичу). Ах, наконец! Ну как, как?

Лишин. Ты слышишь, что он говорит?

Виктор Николаевич. Да! (Решительно.) Все дело погублено.

Надя (с ужасом). Что?

Виктор Николаевич. Так называемый Сашка оказался провокатором!

Надя. Что вы? Что же теперь будет. Какая мерзость! Господи, какая мерзость!

Виктор Николаевич. Мне удалось бежать с пути, чтоб предупредить организацию и вас.

Лишин. Да мальчишки-то куда попали? (Наде.) Ты знала? Секреты, секреты! И потом мне же ведь, мне эти секреты расхлебывать приходится. Где они?

Виктор Николаевич. Они на судне... Впрочем, сейчас не знаю. Ходили за границу за оружием. Теперь, может быть, в руках жандармов.

Лишин (садится на стул). Черт знает что! Какой идиотизм! Форменный идиотизм!

Надя. Вот ужас! Мне и тогда этот Сашка ваш казался подозрительным. Как же это вышло?

Виктор Николаевич. Он закупил за границей больше апельсинов, чем оружия, шелку целые штуки, и это на деньги партии, и в пути выяснилось, что он сообщил обо всем охранке, в заговоре с капитаном ведет судно прямо в руки жандармерии.

Анна Сергеевна. Как же вы детей оставили? (Орет.) Ведь Колечку повесят!!

Лишин. Детей не вешают, не ори! Но что же это будет? Вот они, тайны, тайны, секреты... Эх, Виктор Николаевич, как вы-то могли?.. Я-то думал!

Виктор Николаевич. Мальчишек, может быть, удастся выгородить, но дело погибло, а пока мне самому надо скрываться.

Звонок. Виктор Николаевич вскакивает.

Надя. Сюда, сюда!

Виктор Николаевич уходит в дверь налево. Входят в среднюю дверь Сашка и мальчики. Все вскакивают.

Анна Сергеевна. Коля! (Бросается к нему.)

Надя. Что это?

Сашка. Здравствуйте! Приехали.

Сережа (запирает все двери). Не орите!

Коля. Вот, понимаешь, здорово! Отлично! Все чисто! Привезли! У вокзальных теперь оружие - все вооружены. Здорово! А этот прохвост, твой Виктор проклятый, - провокатор, мерзавец.

Надя. Что? Что?

Сашка. Ну да! Он за борт прыгнул, прохвост. Еще, гляди, выплыл, такая сволочь не тонет, теперь еще звонить пойдет.

Надя. Как вы смеете! Провокатор - вы! Да, да!

Коля. Что? Что? Виктор твой фонарем сигналы давал.

Сережа. Шпик на полный ход!

Коля. Ты ничего не знаешь. Мы уже возвращались. Я его поймал, он фонарем знаки давал.

Сережа. Потом тикать и - хоп в воду. Матрос стрелял!

Лишин. Ничего не понимаю. Опять какие-то тайны!

Надя (Сашке). Я докажу сейчас, что вы лжете, вы всех нас и мальчиков обманываете. Вас сейчас уличат как последнего подлеца. (Идет, открывает левую дверь.) Виктор Николаевич!

Коля (изумленно). Он тут! Как это?

Надя (громче). Виктор Николаевич!

Сашка. Давайте, давайте его сюда. (Засовывает руку в карман.)

Лишин. Что? Что? В моем доме? Я не допущу!

Сашка. Ну ладно. (Вынимает руку.) Черт с вами!

Надя уходит в двери налево, слышно: "Виктор! Виктор!"

Коля. Значит, выплыл.

Анна Сергеевна. Он сухой, сухой совсем.

Сашка. Из этого дела сух не выйдет.

Надя (возвращаясь). Его там нет.

Идет в другие двери.

Сашка. Удрал, прохвост!

Надя опять возвращается.

Коля. Надька! Я ж тебе говорю, я сам его поймал.

Возня и голоса за дверью справа.

Даша (вбегает). Ой, я не знаю что!

Голос Матроса. Пхай его сюда! Тебе, анафеме, этим хванаром голову продолбать надо!

Матрос с Минкой вталкивают Виктора Николаевича.

Матрос (размахивает фонарем). Стой, гад!

Слышна отдаленная ружейная стрельба, гул.

Крышка тебе теперь!

Минка. Да уж не рипайся: все одно...

Надя. Виктор Николаевич! Что ж это? Докажите им...

Матрос. От этим самым хвинаром ему враз теперь по башке доказать надо!

Виктор Николаевич. У меня было условлено с организацией... эти сигналы...

Матрос. Наливай нам! Пушка это!

Минка. Да дай же человеку сказать.

Коля. А зачем вы в воду бросились?

Виктор Николаевич. На меня накинулись...

Коля. Почему вы не предупредили?

Сашка. В таких делах нет тайны от товарищей, которые все вместе рискуют.

Надя. Значит, вы всё лгали, лгали, лгали!

Сашка (Виктору Николаевичу). Провокатор!

Виктор Николаевич (оправившись, злобно). Ладно! Пусть я провокатор! Да! Я агент! Но я вас не боюсь. (Отступает к левым дверям.)

Анна Сергеевна. Он бросится с балкона, ей-богу, бросится!

Виктор Николаевич. Я вас не боюсь! (Открывает левые двери, кричит.) Патруль! Здесь шайка революционеров! Сюда! Я - агент! Я... я...

За сценой слышен шум толпы и пение: "Смело, товарищи, в ногу".

Матрос (Виктору Николаевичу). Стой, гад! (Стреляет.)

Виктор Николаевич падает в двери. Пение усиливается. Все настораживаются.

Сережа (бросается к окну). Товарищи! Вокзальные идут, ей-богу! Ура!

Все бросаются к окну. Надя в это время, остолбенев, смотрит в двери, куда упал Виктор Николаевич. Лишин растерянно топчется от окна к Наде. Остальные в окно подхватывают: "Братский союз и свобода - вот наш девиз боевой" и так далее.

Занавес.