Житков Борис Степанович - Семь огней - Книги

Б. С. Житков

Семь огней

Пьеса для детского и клубного театра

Житков Б. С. Семь огней: Очерки, рассказы, повести, пьесы.

Л., "Детская литература", 1989.

OCR Бычков М. Н.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Молодой рабочий.

Старый рабочий.

Шпик.

Городовой.

Дама.

Генерал.

Даша.

Анна Сергеевна.

Лишин.

Надя.

Сашка.

Сережа.

Матрос.

Виктор Николаевич.

Коля.

1-й городовой.

2-й городовой.

Забулдыга.

Квартальный.

Хохол.

Хозяин кабака.

Шестерка.

Мотя.

Грек.

Минка.

Стражник.

Штатский.

Смотритель маяка.

Жена.

Вахтенный.

Другой вахтенный.

Ротмистр.

Полковник.

Анастас.

Молодая работница.

Алексеевна.

Работница.

АКТ ПЕРВЫЙ

Перед занавесом.

На занавесе пришпилено "Обязательное постановление". Справа выходят двое рабочих: Молодой и Старый.

Молодой. Да брось ты, дядя Митрий! Вы тут все как тараканы в щелки залезли, забастовали да сами себя перепугались. Гляди, у нас в Питере!

Старый. Так то в Питере!.. В Питере!.. Ты мне не рассказывай, товарищ, - в Питере. (Останавливается.) Бралися, говорю, похлеще вас ребята. Две недели завод стоял, а того и вышло, что последнее барахло позагоняли... Курить в тебе нема? Ну и в мене нема. Пошли, пошли - видал? (Указывает на "Обязательное постановление".)

Молодой. Стой! (Читает.) "Обязательное постановление... и всякие собрания и скопища... по первому требованию полиции, в противном случае будут рассеяны силою оружия на основании..."

Слева выныривает Шпик, делает вид, что тоже читает.

Молодой. "...На основании положения об усиленной охране".

Старый (кивает на Шпика). Идем! Пошли!

Шпик. Разве вам не интересно, товарищи, когда такие возмутительности! Народ ищет права, а они стрелять, без предупреждения даже, заметьте! Разве можно терпеть?

Молодой (оглядывает Шпика). Ты что? Лягавый?

Старый (оттягивает его за руку). Брось, не заводись, пошли.

Молодой (вырываясь, замахивается на Шпика). Да я тебя, гада!

Шпик отскакивает и свистит в полицейский свисток. За занавесом свистки, топот, справа вбегает Городовой.

Городовой. Стой! Не скопляйся в кучу!

Бежит к рабочим, те убегают влево. За ними Городовой, сзади Шпик. Слева появляется Генерал под ручку с Дамой.

Дама. Вот опять повели! Всех арестовывают. Вот Колиного репетитора прямо ни за что схватили: просто стоял на углу.

Генерал (назидательно). Зря, сударыня, никого не арестовывают. Скажите пожалуйста, стоял! Вот извольте, я буду стоять. (Высвобождает руку; останавливается, разведя руки, лицом к зрителям.) Вот стою! Никто ж меня не арестовывает.

Проходит Городовой, отдавая честь. Генерал берет Даму под руку, идут.

А если вам нравится сидеть без воды, без электричества, тогда пож-жалуйста, пож-жалуйста...

Уходят вправо.

Поднимается занавес.

Сцена представляет буржуазную столовую. Двери прямо, налево. Справа окно и дверь. За столом Анна Сергеевна перетирает стаканы и чашки.

Даша (вбегает из дверей слева). Барыня, воды в кранте нема! Бастует!

Анна Сергеевна. Нет! Ведь это что же. Забастовал водопровод! Ах, оставь, Даша!

Даша. Забастовал!

Анна Сергеевна. Ах, оставь, Даша! Рабочим хорошо бастовать, они и без воды могут, они пиво пьют. А нам как же? А? Даша!

Даша. Уж не знаю. Самовар-то я долила. Говорят, барыня, свету не будет.

Уходит.

Анна Сергеевна (поворачивает выключатель). Не действует! Nicolas! Слышишь: не действует!

Лишин (входит из двери). Да погоди ты - "не действует". Вот зато действует. Слушай. Где это? Да, вот. Да не бренчи стаканами! Слушай. (Читает.) "Днем, когда все пассажиры, наслаждаясь; высыпали смотреть берега, группа неизвестных в масках терроризовала браунингами, ограбив артельщика Волжско-Камского банка на 50 тысяч, скрылась в шлюпке к берегу. Молодые люди заявили себя максималистами по поддержке забастовки грузчиков. Находя преступление возмутительным по дерзости, все власти и пароходы подняты на ноги". Ну, что ты скажешь?

Анна Сергеевна. Зачем же они пароходы перевернули?

Лишин. Э! Дура. Вот это я понимаю: смело и... черт возьми, есть что-то рыцарское.

Анна Сергеевна. Comment done? (Смотрит растерянно.)

Лишин. Ей-богу, поневоле уважаешь! Нельзя не уважать! Что-то во всем этом есть... подвижническое. Декабристами пахнет. Колька! (Вынимает большой карандаш и отчеркивает в газете.) Кольке показать! Колька!

Анна Сергеевна. Да с утра нет!

Лишин. Надя! (Хлопает рукой по газете.) Надежда!

Анна Сергеевна. И Нади нет!

Лишин. Позвони к Федоровым, наверное, у них торчит. Это замечательно!

Анна Сергеевна (подходит к телефону). Не действует! Никого нет и ничего не действует.

Лишин. А, вздор! Этого даже сделать не могут! (Подходит к телефону.) Станция? Я спрашиваю: станция!.. (Раздраженно.) А! Чер-рт! (Швыряет трубку.)

Анна Сергеевна. Ничего не действует и никого...

Лишин (зло). А, помолчи ты, ради бога! (Допивает залпом чай и садится за газету.) Так! В Польше тоже не ладно! Докатимся, докатимся! А все-таки замечательно!

Даша (из дверей слева). Ой, барыня, смотрите! Бабу какую-то ведут! Отбивается! Страсть.

Анна Сергеевна. Где, где?

Бросается к двери налево, за ней беспокойно спешит Лишин. Входят справа Надя и Сашка.

Надя (конфиденциальным шепотом). Передайте сейчас Виктору, что Троицкая, пять, провалилась! Анатолий и Ната арестованы, и там засада. Ступайте сейчас же. Да не ходите вы больше в этой дурацкой шляпе - все смотрят!

Сашка (весело). Ладно, дело не в шляпе. Наплевать! (Садится верхом на стул.)

Надя. Нет, наше-то дело в шляпе! (Оба смеются. Серьезно.) Ну, идите же к Виктору. Не рассаживайтесь! Уходите через кухню.

Сашка. Не понимаю, почему это Виктор, Виктор - терпеть не могу никаких генералов. Какие за ним подвиги? (Встает.)

Надя. Не вам о его подвигах судить. Я ухожу!

Сашка. Еще бы! Подумаешь, икона какая! Организатор! Когда ему предлагаешь дело, чтоб...

Надя. Чтоб кончилось все глупейшей провокацией? Знаю я такие дела. Идите, я запру за вами.

Сашка. Уж не когда бабы лезут в дело...

Сердито уходит направо, за ним Надя.

Лишин (входя, Анне Сергеевне). Нет, это баба! Еще говорят про какое-то рабство в русской женщине! Даша! Даша!

Даша вбегает.

(Даше.) Неужели двадцать раз надо кричать, чтоб...

Даша. Мне не разорваться!

Лишин. И пожалуйста, без кислых рож! (Садится.)

Надя (входит). Колька дома?

Анна Сергеевна (тревожно). Нет, нет! Pas encore! А что, что?

Надя (нехотя). Да не знаю! Вообще в городе тревожно: забастовки, всюду полиция... Конка не действует...

Анна Сергеевна. Ничего не действует!

Лишин (протягивает газету). Читала?

За сценой несколько револьверных выстрелов. Все встревожены. Даша убегает направо. Надя взволнованно бросается к соседней двери.

Уходи ты, бога ради. Не понимаю, зачем соваться.

Крики за сценой: "Стой! Держи!" Гул, потом взрыв. Крики: "Сейчас стрелять будут!" Свистки городовых. Крик: "Казаки!" Пробегает Сережа справа налево.

Даша (вбегает, запыхавшись). Барыня! В банке сейчас такую забастовку сделали, что аж сто тысяч, говорят, унесли! Полиции-и-и! И свету не видать!

Убегает направо.

Анна Сергеевна. Надя, Надя! Nicolas! Что же это! (Мечется.) Надя. Экспроприация, наверно. Да, Колька, Колька, где? (Топает ногой.)

Звонок. Даша бежит отпирать. В дверь посредине вбегает, запыхавшись, Сережа.

Сережа. Колька... ваш...

Анна Сергеевна (кричит). Что Коля? Что?

Сережа. Арестованный... солдаты скрозь, полиция!

Лишин. Что? Что?

Надя (хватает шляпу). Я сейчас бегу!

Лишин. Куда, куда? (Вскакивает.)

Надя. Я знаю куда. Оставь!

Лишин (хватает Надю за руку). Стой! Стой! Да погоди ты, ради бога! Куда ты? Куда? Господи, что они со мной делают! Ну что ты можешь сейчас?.. Абсурд!.. Надо позвонить Афанасьеву... а, черт, безобразие... и телефон!.. Полный идиотизм!

Анна Сергеевна (Сереже). Как ты его видел, как? Боже ты милостивый!

Даша (вбегает). Оцепили, весь квартал оцепили. Ой, страсть какая!

За стеной гул, крики, выстрелы.

(Высовывается в правую дверь.) Батюшки! Стучит кто-то в кухню!

Скрывается.

Матрос (входя). Спрячьте меня! Аккурат гады чуть не засыпали! (Обводит всех глазами.)

Анна Сергеевна (кричит). Колю нашего, голубчик, не видал ли? Мальчик такой. (Показывает рукой.)

Матрос. Вы меня запхайте куда-нибудь, а то враз менты наскочут.

Лишин. Видите ли... Почему вы, собственно, к нам? Хотя, конечно, с другой стороны... (Разводит руками.)

Матрос. Тут со всех сторон! И нема кудой податься, я и заскочил...

Лишин. В сущности я не совсем понимаю. (Делает строгую серьезную мину Наде.)

Матрос. А хиба тут товарища Зины нема?

Надя (встрепенулась). Идемте, идемте, товарищ.

Уводит Матроса к двери налево.

Лишин. Опять секреты... тайны... конспирация! Как на иголках...

Сережа. Там казаков до черта! Аж два табуна прискакало. Кольку держат...

Лишин. Фу ты!.. Господи! А тут этот матрос! Надо его деть куда-нибудь! Что со мной делают!

Анна Сергеевна. Да что ж это в самом деле?

Звонок. Сережа бросается отворять.

Лишин. Стой, не открывай... спроси.

Все в страхе. Вбегает Даша. Бежит отворять.

Даша, Даша! Спросите сначала! Стойте! Я сам.

Уходит в среднюю дверь. Все за ним.

(Солидным нарочитым басом.) Кто там? Я спрашиваю: кто там?

Детский голос. Ваша кошечка коло дверей просится.

Голос Лишина. А, черт!

Слышно сердитое хлопанье дверью.

Лишин (входя). И ведь все это в сущности преждевременно... эксцессы... одни эксцессы... Нет, Колька!.. Э-эк, ей-богу!..

Анна Сергеевна (Сереже). Как ты смел его бросить?

Сережа (сердито). Да что он, окурок, что ли, что его бросить?

Анна Сергеевна. Не дерзи, пожалуйста, ах какой!

Лишин. Да погодите вы! Куда она этого матроса дела? Боже мой! Надя! Надя!

Надя (входит). Чего ты?

Лишин. Куда ты его дела? Надо с ним что-нибудь сделать! Даша! Позовите его сюда!

Даша уходит налево и возвращается с Матросом.

Послушайте, вас ведь надо как-нибудь...

Анна Сергеевна. Пусть наденет мой капот и вот шаль. (Снимает с себя шаль и вешает на Матроса.) Или в сундук! В сундук! Да-да! В шаль и в сундук и накрыть капотом.

Лишин. Помолчи! Э-э... вот что. Пусть он идет в мой кабинет пока, а я сейчас скажу...

С улицы шум, крики, свистки.

Даша (пробегает из левой двери в правую, кричит). Ой, ведут, ведут, ой, бедненькие!

Сережа (бросается в левую дверь, потом возвращается). Кольки нема там.

Лишин (Анне Сергеевне). Спрячь ты куда-нибудь этого матроса! Каждую минуту могут...

Анна Сергеевна. Иду, иду! (Кричит во всю глотку.) Матрос! Матрос!

Лишин. Да тише, бога ради! Этого даже не могут!

Матрос (входит). Ну, в чем дело?

Анна Сергеевна. Идемте, голубчик, в сундук! (Берет его под руку.)

Матрос (высвобождая руку). Вот что: я уж пойду на улицу, если такой тут тарарам коло мене.

Надя. Нет, нет! Папа! Тетя!

Звонок. Анна Сергеевна выталкивает Матроса в дверь. Опять звонок. Все в замешательстве. Стук в дверь четыре раза и звонок.

(Радостно.) Это Виктор Николаевич! Его стук!

Бежит отворять в среднюю дверь. Кричит в сенях.

Коля! Коля!

Все бросаются к дверям.

Лишин. Коля!

Анна Сергеевна. Ах, миленький!

Сережа. Колька! Ей-богу, Колька!

Входят Виктор Николаевич, Коля и Надя.

Лишин (трясет руку Виктора Николаевича). Ах, здравствуйте, дорогой. Какими судьбами? В такое время. Садитесь, бога ради!

Анна Сергеевна подвигает стул.

Виктор Николаевич (садится). Да все в совершенном порядке. Вижу вот этого кавалера в очень неудачной компании. Это бывает с молодыми людьми. (Хлопает Колю по плечу.)

Надя усаживается против и восторженно глядит на Виктора Николаевича.

Лишин. Ну, да как же, как же все это? Фу! Голова кругом!

Виктор Николаевич. Да пусть сам герой вам расскажет. (Закуривает, выжидательно улыбается, глядя на Колю.)

Коля. Нет! Понимаешь, Надька... нет, не могу! Ну только я с лестницы вниз, городовые навстречу...

Анна Сергеевна. Ах боже мой, ну и что?

Коля. А баба проклятая: "Он! Он!" - и на меня тычет.

Лишин. Ну-ну?

Коля. Наши стреляли. Те тоже. Я видел, Петра убили... на лестнице...

Надя. Какого Петра? Монтера?

Лишин (Наде). Да постой ты! (Коле.) Ну, а ты-то? Ты как?

Коля. Потом оцепили... солдаты, казаки... (Молчит.)

Надя (взволнованно). А Павел-моряк? Всех арестовали?

Коля. И меня тоже... Ну, потом вижу Виктора Николаевича... шепнул что-то этому... казачьему офицеру.

Виктор Николаевич (с усмешкой). Ну, и устроилось дело, одним словом.

Надя. Виктор Николаевич! Дорогой, как же, почему же?

Анна Сергеевна. Да ну, какая ты? Знакомый, значит. Как удачно!

Виктор Николаевич (значительно). Да... знакомый... (Понизив голос, наклоняется к Лишину.) Вот вам результат: такова сила военной революционной пропаганды.

Надя (радостно кивает головой). Да-да, это то, что вы тогда говорили! Это замечательно! Даже среди казаков!

Виктор Николаевич. Ну-ну, довольно об этом. Обошлось хорошо, и ладно.

Лишин. Господи! То есть что я пережил за это время! Тут, знаете, еще вваливается матрос; этакая, понимаете ли, фигура... (Показывает руками.)

Коля (вскакивает). Где матрос?

Надя (укоризненно). Папа! (Виктору Николаевичу, вполголоса.) У него явка.

Лишин. Помолчи, Надежда! И вот извольте: спрячь его! Может быть, провокация. Уж делаю этой (кивает на Надю) знаки - не действует...

Анна Сергеевна. Да! Ни-че-го не действует!

Лишин. Теперь посадили его куда-то. Что с ним делать?

Анна Сергеевна (в двери). Даша! Самовар! Обалдела совсем.

Виктор Николаевич. А ну, давайте-ка его сюда!

Анна Сергеевна. Да ведь сейчас только ставят.

Виктор Николаевич. Матроса вашего подавайте-ка!

Лишин. Вот-вот, отлично! Надя!

Надя уходит.

Я, вы знаете, вполне на стороне революционного движения в России; но, знаете ли, если в такое время! К вам в дом! Со-вер-шенно же не-из-вестный человек! Нет, знаете ли, как хотите! Как хотите!..

Виктор Николаевич. Да нет! Я понимаю; вы, в конце концов, стоите вдали от революции с этим вашим... либерально-благотворительным настроением. Но ведь в данном случае важно решить одно: провокатор это или действительно революционер... Я-то сейчас же определю. Ах, вот.

Входят Надя с Матросом.

Матрос (отдавая шаль Анне Сергеевне). Получайте, товарищ, ваш полушалок, оно без надобности.

Виктор Николаевич. Присаживайтесь, товарищ. Можете меня не бояться.

Матрос садится. Даша выносит самовар. Тетка хозяйничает.

Вы товарища Абрама знаете?

Матрос. А у чем дело?

Виктор Николаевич. Хорошо. Я вам сейчас назову имена и скажу два слова на ухо. (Нагибается, шепчет.)

Матрос (расцвел; ударяя кулаком по колену). Пр-равиль-но: Роза и Ландыш! Руку, товарищ! (Жмет Виктору Николаевичу руку.)

Надя торжественно обводит всех глазами.

Виктор Николаевич (Наде). Лучше бы услать Дашу. Знаете...

Надя. Я ее к портнихе спроважу, провалится на три часа.

Уходит и потом возвращается.

Анна Сергеевна. Пейте же чай!

Лишин (выходит). Кажется, уж спокойно как будто.

Виктор Николаевич. Не беспокойтесь, шпики ходят. (Матросу.) Да-с... Все-таки без поддержки на берегу флот ничего не в состоянии сделать. Вы это понимаете, конечно?

Матрос. Да рабочие повсегда нашу руку держат, да им нема чем отмахнуться. Что ж он, рабочий, с напильником на штык не полезешь!

Виктор Николаевич. Вот! В том-то и дело! Так видите, товарищ (берет Матроса за рукав, выходят на авансцену), вам на корабль теперь возвращаться, конечно, не придется; я дам вам здесь явку, и надо будет работать в направлении вооружения рабочих масс.

Матрос. За чем же остановка? Денег нема, ни черта? Последнюю копейку с человека выдушивают, кроме мозолей, ни дьявола нема! (Жестикулирует, переворачивает стул и не замечает.)

Анна Сергеевна (спохватывается). Какой сердитый!

Матрос. Навалились гады! Это не хвакт, чтоб человек человека мог по морде бить! Мы все против этого солидарны!

Виктор Николаевич. Отлично, товарищ! Погодите. Надо дело делать. Если мы будем только кричать и руками махать, ничего не выйдет.

Матрос. Да, я сегодня маханул одного - дай бог здоровья.

Виктор Николаевич. Стойте! Деньги сейчас у организации есть. Весь вопрос в закупке оружия за границей и организации транспорта. Понимаете?

Матрос. Как вы говорите, товарищ?

Виктор Николаевич. Я говорю: надо купить оружие за границей и привезти сюда. Лучше всего морем. Вы, как моряк, очень нужны будете в этом деле. Надо найти судно и контрабандным порядком доставить оружие на берег. Об этом надо условиться. Только нельзя вводить в дело много народу.

Матрос (с жаром). Есть такое дело!

Виктор Николаевич (смотрит на часы). Да-с. (Лишину.) Так-то оно так, а вот с молодыми героями надо все же как-нибудь устраиваться.

Лишин (встревоженно). А что? Что?

Виктор Николаевич. Да ведь Колю видели! Он сейчас ведь бежавший из-под ареста. Ведь его искать будут. А как вы думали?

Лишин. Да-да-да! Слушайте, голубчик, выручайте! Эк, Колька! И все эксцессы, эксцессы... тайны эти вечные, секреты! Господи!

Виктор Николаевич. Вот что: мой совет... на-сто-ятельный, впрочем, совет...

Анна Сергеевна. О-ох! C'est affreux!

Лишин (Анне Сергеевне). Да погоди ты! (Виктору Николаевичу.) Ну, ну?

Виктор Николаевич. Настоятельный, повторяю, совет: немедленно, сегодня же обоих отправить куда-нибудь в имение, где можно жить без прописки. И это се-год-ня же: пока железная дорога еще действует...

Анна Сергеевна. Ни-чего не действует!

Лишин. Да оставь ты, ради бога! (Виктору Николаевичу.) И подальше? А?

Виктор Николаевич. Да лучше бы подальше. И вообще быть осторожным.

Лишин (кивая на Матроса). А этого?

Виктор Николаевич. Дайте ему штатское платье, и я его направлю.

Надя (решительно). Папа! Я беру твое пальто и котелок!

Лишин. Пожалуйста, пожалуйста! Визитку, сюртук, фрак. Что угодно. Только, ради бога, поскорей!

Виктор Николаевич (Матросу). Я вам скажу адрес. Вы город знаете?

Матрос. Ни черта! Хоть стреляй!

Надя. Я провожу вас, товарищ!

Виктор Николаевич. Нет, я думаю, лучше пусть Анна Сергеевна. (Кивает на Анну Сергеевну.) Безопасней.

Анна Сергеевна. Отлично, отлично! Мы так и пойдем, под ручку. (Наде.) Чего ты смеешься? Очень натурально: я - старуха, он меня ведет. Все скажут: вот благонамеренный молодой человек! Собираюсь! Сейчас!

Уходит направо.

Виктор Николаевич. И это надо делать сейчас же. (Матросу.) Идемте! (Наде.) Где у вас?

Уходят втроем налево.

Коля (вполголоса Сереже). Слыхал, что Виктор Николаич! Это я понимаю!

Сережа. Да, это я тоже понимаю: как дать рабочим оружие! И-и! По заводам такие хлопцы есть - куда!

Коля. Флот с моря: бабах! трах! А тут рабочие: полиция вся по углам, студенты сейчас!

Сережа. Это уж известно! А вот как?

Коля. Что "как"?

Сережа. Да перевезти оружие. Кордоны, знаешь. Катера ходят, дозоры - и прожектором, прожектором, так и глядят!

Коля. А ночью парусником. Возят же шелк контрабандой, еще как! Нет, молодчинище Виктор!

Лишин (входя, Коле). Ну? Натворил дел! Хорош! Как раз тебе туда соваться. Вот как люди дела делают. (Указывает в сторону двери.) А вам в разбойники поиграть захотелось? Вот вам по двадцати рублей - и сегодня же марш! (Дает бумажки.)

Входят Матрос в штатском, Виктор Николаевич. Все смеются, поворачивают Матроса.

Надя (вбегает со шляпой). Шляпу, шляпу. (Напяливает.)

Лишин (кричит в дверь направо). Ну одевайся же, да не копайся, христа ради.

Анна Сергеевна (за дверью). Сейчас, брошку только!

Виктор Николаевич. Смотрите, по привычке не козыряйте офицеру. Это бывало!

Входит Анна Сергеевна в мантилье и наколке, с зонтиком.

Виктор Николаевич (Анне Сергеевне). Садовая, восемь, с парадной, третий этаж, одна там дверь. Стучите четыре раза! (Матросу.) Вы помните, товарищ, как сказать.

Матрос. Есть, на месте!

Уходит с Анной Сергеевной в среднюю дверь. Надя провожает.

Лишин. Господи! Ну хоть бы минута единственная покою! Час от часу... И этак с самого рождества!

Занавес.

Перед занавесом. Анна Сергеевна с Матросом под ручку появляются слева.

Анна Сергеевна. Если я вам буду говорить по-французски, вы говорите: oui.

Матрос. Есть, вуй!

Анна Сергеевна вздрагивает, как от выстрела, оглядывается с опаской.

Вуй! Обождите. (Отворачивается, сморкается пальцем.)

Анна Сергеевна вздрагивает, как от выстрела, оглядывается с опаской.

Вуй! Пошли, пошли, бабушка!

Тащит Анну Сергеевну и уходят направо.

АКТ ВТОРОЙ

Перед занавесом уличный фонарь. Полусвет. Справа появляется Молодой рабочий. Делает два шага, озирается и вынимает из-за пазухи сверток. Один лист он пришпиливает к занавесу. Через два шага делает то же. Вешает третий лист, прислушивается.

Молодой рабочий. Ой! Идут!

Убегает налево. Справа появляются два городовых с винтовками.

1-й городовой. Шатайся вот всю ночь, в рот им дышло! Очумели, черти. (Останавливается.) Мало их били.

2-й городовой. А мало, так, значит, еще надо. На что ж тебе винтовку дали. (Стучит прикладом об пол.) Пали, и никаких. Сказано: без предупреждения - бей! Рвань анафемская! Чего галдят-то, слыхал: долой царя и чтоб жид архиереем был.

1-й городовой. Что ты?

2-й городовой. А вот и то! Стой! Что это? (Оборачивается, замечает листок.)

1-й городовой. Так это ж "Обязательное постановление", дурак!

2-й городовой. Сама дура! (Срывает листок, бежит к фонарю, читает.) "Товарищи рабочие! Революционные корабли Черноморской эскадры идут к нам на помощь. Сохраняйте порядок! Крепитесь, товарищи, и не поддавайтесь провокации. Матросы арестовали офицеров и сами ведут броненосец к нам в порт".

1-й городовой (приседая). Ух черт!

2-й городовой. Врут, врут, черти! (Рвет листок в клочья.)

1-й городовой. А вот еще! Еще! (Городовые рвут листки.) Ух, поймаю мерзавца, запляшешь ты у меня, чертов сын!

Убегают влево. Справа появляются Коля и Сережа.

Коля. Нет, какого, в самом деле, черта! Тут самое дело, а нас в деревню. Что мы? Маленькие?

Сережа. А что же делать?

Коля. Что делать? Дело делать! Судно найти.

Сережа. А нам сказал кто? Там без нас, брат...

Коля. Ничего не без нас, а найти судно и предложить: ну, не надо будет, так не надо. А может быть, и надо! Действовать надо, вот что!

Сережа. Это я даже очень понимаю, что действовать; ну а где ты судно найдешь? Что ты ерунду мелешь! Так вот пойдешь: хоп - и судно!

Коля. А вот хочешь - найду! Пойдем в кабак, где моряки собираются, я тут один знаю, и там увидим...

Сережа. Увидим, как ты дурака будешь клеить!

Коля. Ты вот говоришь только: флот, рабочие, бах... трах! А как до дела...

Сережа. Да что ты разоряешься? Я ничего не говорю, идем. Посмотрим.

Коля. И сделаем. И увидишь: отлично будет. А если воображать, что кто-то там будет организовывать! Вот он, кабак этот, идем. Деньги у тебя?

Сережа (щупает карман). Да, здесь.

Уходят вправо.

Занавес подымается.

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Кабак. Стойка, ваза с резаными огурцами. Из нее половой берет руками и шлепает на блюдца закуску; столики без салфеток. За стойкой Хозяин-армянин. Справа пианино, отгорожено деревянными перильцами. За пианино старик еврей. За столиком Старый рабочий. За другим столиком шлепают картами в "очко". Среди игроков Забулдыга. За третьим - пьяная баба. За передним - Хохол, за ним порожний столик.

Забулдыга. Лейба, накаж-жи меня господь, заводи "Заходю в дворянскую"... Фатай злот! (Кидает музыканту пятиалтынный.)

Музыкант играет. Забулдыга поет.

Заходю в дворянскую,

Сядаю за стол,

Скидаю хвуряшьку,

Кидаю на пол.

(Пьяным жестом срывает с Хохла картуз и шлепает им об пол.)

Хохол. Пошел ты, пьяная рожа твоя! Бодай ты свиту не бачив. (Поднимает картуз.)

Забулдыга.

А я ее спрашую:

Что ты будешь пить,

Бона мне говорить: