Вяземск³й П. А. Полное собран³е сочинен³й. Издан³е графа С. Д. Шереметева. T. 7.
Спб., 1882.
Цензура, съ самаго присоединен³я къ минстерству народнаго просвѣщен³я и ея учрежден³я въ нынѣшнемъ составѣ, была всегда одна изъ тягчайшихъ обазанностей сего министерства и налагала на него самую затруднительную и щекотливую отвѣтственность. Она была занозою и камнемъ преткновен³я для многихъ министровъ. На нашихъ глазахъ графъ Уваровъ, оскорбленный и измученный подъ бременемъ этихъ затруднен³й, оставилъ министерство. Князь Ширинск³й-Шихматовъ, можно сказать, изнемогъ и умеръ въ борьбѣ, которую вызвали на него дѣла, непр³ятности и столкновен³я цензурныя. Не смотря на различ³е образован³й, способностей того и другаго, на различ³е воззрѣн³й и способовъ дѣйств³я ихъ, тотъ и другой не могли совладѣть съ трудностями положен³я и сдѣлались жертвами ихъ. Эти примѣры доказываютъ, что затруднен³я, сопряженныя съ управлен³емъ цензурою, имѣютъ особую важность и выходятъ изъ предѣловъ затруднен³й, которыа неминуемо свазаны съ каждымъ изъ государственныхъ управлен³й. Причины тому ясны и неоспоримы. Въ каждомъ другомъ вѣдомствѣ, дѣла болѣе или менѣе остаются безъ огласки, и рѣшен³е ихъ недоступно ддя посторонняго, а еще менѣе для общаго изслѣдован³я. Они болѣе или менѣе замыкаются въ кругѣ департаментскихъ стѣнъ. Дѣла цензуры - дѣла гласности, какъ и вообще дѣла министерства народнаго просвѣщен³я. Подъ его вѣдомствомъ находится гласность преподаван³я и гласность печати: это одно объясняетъ почему оно имѣетъ затруднен³я, другимъ министерствамъ неизвѣстныя, а можетъ быть, почему встрѣчаетъ оно и многихъ недоброжелателей. Каждая одобренная цензурою печатная строка подвергается общему сужден³ю или, правильнѣе, частному понят³ю и перетолкован³ю каждаго. Когда министерство народнаго просвѣщен³я не имѣетъ ни права, ни повода вмѣшиваться въ дѣла, распоряжен³я и рѣшен³я другихъ вѣдомствъ, каждое министерство полагаетъ, что имѣетъ право и поводъ вмѣшиваться въ дѣла министерства народнаго просвѣщен³я и протестовать противъ распоряжен³й его по части цензуры. Общество съ разнорѣчивыми своими убѣжден³ями и мнѣн³ями, предубѣжден³ями и заблужден³ями, тавже дѣлается гласнымъ суд³ею важдаго цензурнаго дѣйств³я. Всѣмъ угодить, согласовать всѣ различныя мнѣн³я и сужден³я дѣло не только трудное, но и невозможное. Тѣмъ болѣе оно невозможно въ дѣлѣ цензуры, которая руководствуется болѣе общими правилами, нежели буквальными постановлен³ями и не имѣетъ на каждый случай готовой статьи въ Сводѣ Законовъ, чтобы сослаться и опереться на нее. За неимѣн³емъ всегда подъ рукою данныхъ, чтобы судить вкривь и вкось о распоряжен³яхъ другихъ министерствъ, наше общество вымещаетъ свое обиженное любопытство на министерствѣ просвѣщен³я. Тѣже лица, которыя за нѣсколько лѣтъ предъ симъ разносили по городу анекдоты, часто съ преувеличен³емъ и искажен³емъ истины, о неблагоразумныхъ строгостяхъ цензуры, нынѣ также охотно и усердно, и съ тою же часто необдуманною ревност³ю, разглашаютъ о неблагоразумныхъ упущен³яхъ, снисхожден³яхъ и вредныхъ послаблен³яхъ цензуры. Таково общее затруднительное и едва ли не безъисходное положен³е министерства народнаго просвѣщен³я въ дѣлѣ цензурномъ. Въ нынѣшнихъ обстоятельствахъ эти затруднен³я еще многосложнѣе и обширнѣе. Правительство признало пользу и законность этихь благонамѣренныхъ стремлен³й: стремлен³й изучить себя, изучить свое время, изучить новыя государственныя и общественныя потребности, которымъ само правительство увазываетъ путь и цѣль. Попечительное о благѣ Росс³и правительство, желающее укоренить у себя просвѣщен³е умственное и правственное, которое должно быть нераздѣльно, не могло поступить иначе. При таковыхъ обстоятельствахъ дѣло цензуры становится еще затруднительнѣе, и отвѣтственность министерства возрастаетъ съ каждымъ днемъ. При возбужден³и новыхъ интересовъ, при разширен³и горизонта, цензура, еще не совершенно ознакомившаяся съ ними, еще не наученная опытомъ, не успѣвшая опредѣлить постоянныхъ и законныхъ рубежей, должна неминуемо сбиваться иногда съ пути и заблуждаться. Упущен³я, промахи цензуры всегда бывали въ тѣ времена, когда дѣйств³я ея были гораздо ограниченнѣе, нежели теперь. Встрѣчаются они и нынѣ и должны встрѣчаться чаще, потому что внимательность цензуры развлечена и раздроблена множествомъ предметовъ и вопросовъ прежде не существовавшихъ. Эти упущен³я бояѣе прежняго кидаются въ глаза потому, что общество придало нынѣ литтературѣ значен³е, котораго она прежде въ глазахъ его не имѣла. Люди благонамѣренные, но благонамѣренности недѣятельной и отрицательной, болѣе всего опасливой, пугаются каждаго движен³я и выражен³я мысли. Они просвѣщен³я боятся какъ огня, забывая, что если огонь иногда сожигаетъ, то онъ всегда можетъ согрѣвать и освѣщать. Съ огнемъ шутить не должно, это правда; но это не мѣшаетъ пользоваться имъ. Бдительность въ дѣлѣ цензуры нужна, и бдительность самая дѣятельная, зоркая и строгая, но она не можетъ быть всегда предупредительной.
Министерство не можетъ отвѣтствовать за каждое упущен³е цензора, какъ никакое другое министерство не можетъ отвѣчать за недоразумѣн³я каждаго подвѣдомственнаго ему чиновника. Разница трлько въ томъ, что погрѣшность другаго чиновника остается обыкновенно домашнимъ дѣломъ того вѣдомства, которому онъ принадлежитъ; а ошибка цензора получаетъ всеобщую гласность, и требуютъ отъ него не только, чтобы онъ не былъ явнымъ и злонамѣреннымъ нарушителемъ закона, но требуютъ, чтобы онъ во всемъ, вездѣ и всегда былъ непогрѣшителенъ. Цензоръ не можетъ иногда не просмотрѣть и не провиниться. Министерство не можетъ утверждать цензорскихъ ошибокъ. Ошибка является ошибкою, когда она въ печати, то-есть, когда дѣло уже сдѣлано и поправить его нельзя. Но министерство можетъ и должно взыскивать за каждое упущен³е, безпрестанно руководствовать цензоровъ, возбуждать ихъ внимательность и опасливость. По убѣжден³ю и разумѣн³ю своему, оно это и дѣлаетъ. Но совсѣмъ тѣмъ ошибки есть и будуть. Къ инымъ можно оказывать снисходительность, къ другимъ должно оказывать неуклончивую строгость. Министерство соблюдаетъ и это правило. Нынѣшнее состоян³е литтературы и цензуры можно почитать переходнымъ. Выдвинутыя на новую почву, та и другая не успѣли оглядѣться, установиться. Неправильныя движен³я неизбѣжны. Но придавать имъ излишнее значен³е не должно. Круто выпрямить это положен³е и съ одного раза дать ему надлежащее образован³е нельзя. Остается только постоянно слѣдить за уклонен³ями этихъ движен³й и, по возможности, удерживать ихъ въ берегахъ благоразумной свободы.
Пересмотръ цензурнаго устава, коимъ нанѣ, по Высочайшему повелѣн³ю, занимается министерство, будетъ, по окончан³и своемъ, содѣйствовать приведен³ю этого дѣла въ надлежащ³й порядокъ и ясность.
Возобновленный уставъ, соображенный съ новыми потребностями общества, науки и литтературы, можно надѣяться, утвердитъ за ними ихъ законныя обязанности и права и поставитъ болѣе опредѣленныя и точныя границы той свободѣ, которую правительство признаетъ возможнымъ и заблагоразсудитъ литтературѣ предоставить.