Уайльд Оскар - Святая блудница, или Женщина, покрытая драгоценностями

  

  

   Первый человѣкъ. Кто это? Я боюсь ея. На ней пурпурный плащъ, а волосы ея - точно золотыя нити. Я думаю, она - царская дочь. Я слыхалъ отъ лодочниковъ, что у императора есть дочь, которая ходитъ въ плащѣ изъ багряницы.

   Второй человѣкъ. У нея птичьи крылья на сандал³яхъ, а ея туника цвѣта неспѣлой пшеницы. И сама она, когда стоитъ неподвижно, напоминаетъ колосъ. Весною, когда движется,- тотъ же колосъ, колеблемый воздухомъ при полетѣ сокола. Жемчуга на туникѣ ея с³яютъ, какъ луны.

   Первый человѣкъ. Какъ луны, которыя видишь въ водѣ, когда вѣтеръ дуетъ съ холмовъ.

   Второй человѣкъ. Я думаю, что она - богиня. Я думаю, что она изъ Нуб³и.

   Первый человѣкъ. Я увѣренъ, что она царская дочь. Ногти ея окрашены сокомъ лавзон³и. Они похожи на лепестки розъ. Она пришла сюда оплакивать Адониса.

   Второй человѣкъ. Это, несомнѣнно, богиня. Не знаю, почему она покинула свой храмъ. Богинямъ не слѣдовало бы покидать свои храмы. Если она заговоритъ съ нами, не будемъ ей отвѣчать, и она пройдетъ мимо.

   Первый человѣкъ. Не станетъ она говорить съ нами. Это - царевна.

   Миррина. Не здѣсь ли живетъ онъ, юный и прекрасный отшельникъ, тотъ самый, что не хочетъ видѣть женскаго лица?

   Первый человѣкъ. Дѣйствительно, отшельникъ обитаетъ здѣсь.

   Миррина. Почему не хочетъ онъ смотрѣть налицо женщины?

   Второй человѣкъ. Этого мы не знаемъ.

   Миррина. Почему же сами вы не глядите на меня?

   Первый человѣкъ. Ты вся въ самоцвѣтныхъ каменьяхъ. Они слѣпятъ намъ глаза.

   Второй человѣкъ. На солнышко не гляди - ослѣпнешь. Ты слишкомъ блистательна для нашихъ взглядовъ. Неблагоразумно смотрѣть на то, что слишкомъ блеститъ. Мног³е жрецы въ храмахъ слѣпнутъ и не могутъ потомъ ходить безъ раба-поводыря.

   Миррина. Гдѣ же обитаетъ онъ, юный и прекрасный отшельникъ, который не хочетъ видѣть женскаго лица? Ютится ли онъ въ тростникахъ, или въ глиняной мазанкѣ, или же просто спитъ на склонѣ холма или въ кустахъ?

   Первый человѣкъ. Онъ живетъ вонъ въ той пещерѣ.

   Миррина. Какое странное мѣсто для жилья!

   Первый человѣкъ. Прежде тамъ жилъ центавръ. Когда пришелъ отшельникъ, центавръ испустилъ пронзительный крикъ и съ плачемъ и воплями ускакалъ далеко.

   Второй человѣкъ. Нѣтъ, не центавръ обиталъ въ этой пещерѣ, а бѣлый единорогъ. Когда пришелъ отшельникъ, единорогъ палъ на колѣни и поклонился ему. Мног³е видѣли его на колѣняхъ.

   Первый человѣкъ. Мнѣ доводилось говорить съ людьми, которые видѣли это.

   Второй человѣкъ. Иные говорятъ, что это былъ дровосѣкъ, ходивш³й работать поденно.

   Миррина. Какимъ же вы-то сами поклоняетесь богамъ? Или, можетъ-быть, никакимъ? Есть люди, которые вовсе не имѣютъ боговъ. Философы съ длинными бородами и въ темныхъ плащахъ не признаютъ боговъ. Они спорятъ между собою подъ портикомъ... смѣются надъ ними.

   Первый человѣкъ. Мы поклоняемся семи богамъ. Мы не можемъ назвать ихъ именъ. Это очень опасно. Никогда не слѣдуетъ называть имени бога, которому служишь. Даже жрецы, которые съ утра до ночи восхваляютъ боговъ и дѣлятъ съ ними ихъ трапезу, не зовутъ ихъ настоящими именами.

   Миррина. Гдѣ же эти боги, которымъ вы служите?

   Первый человѣкъ. Мы прячемъ ихъ въ складкахъ нашихъ одеждъ. Мы не показываемъ ихъ никому. Если бъ мы кому-нибудь показали ихъ, они, чего добраго, ушли бы отъ насъ.

   Миррина. Гдѣ вы нашли ихъ?

   Первый человѣкъ. Намъ далъ ихъ одинъ человѣкъ, который бальзамируетъ умершихъ. Онъ нашелъ ихъ въ могилѣ. Мы поклоняемся имъ уже семь лѣтъ.

   Миррина. Мертвые страшны; я боюсь смерти. Первый человѣкъ. Смерть не богиня. Она лишь служительница боговъ.

   Миррина. Она - единственная богиня, которая страшна мнѣ. Многихъ ли боговъ вы видали вооч³ю?

   Первый человѣкъ. Многихъ. Особенно ночью. Они проходятъ совсѣмъ близко отъ насъ, такою неслышной стопой. Одинъ разъ мы видѣли боговъ на разсвѣтѣ. Они шли по равнинѣ., Миррина. Однажды, проходя по рыночной площади, я слышала, какъ софистъ изъ Сицил³и говорилъ, что Богъ только одинъ. Онъ говорилъ это публично.

   Первый человѣкъ. Это не можетъ быть правдой. Мы сами своими глазами видѣли многихъ боговъ, хотя мы и простые, не знатные. При видѣ ихъ я спрятался за кустомъ. Они не причинили мнѣ никакого зла.

   Миррина. Разскажите мнѣ еще что-нибудь о юномъ и прекрасномъ отшельникѣ. О юномъ и прекрасномъ отшельникѣ, который не хочетъ видѣть лица женщины. Какова повѣсть дней его? Какую жизнь онъ ведетъ?

   Первый человѣкъ. Мы не понимаемъ тебя.

   Миррина. Что онъ дѣлаетъ, юный и прекрасный отшельникъ? Сѣетъ или жнетъ? Работаетъ ли въ саду или ловитъ рыбу сѣтями? Ленъ ли ткетъ на станкѣ или же идетъ за быками, направляя деревянный плугъ?

   Второй человѣкъ. Онъ человѣкъ великой святости и потому ничего не дѣлаетъ. Мы же простые, скромные люди. Мы день-денской работаемъ, палимые солнцемъ. Иной разъ работать на солнцѣ очень тягостно.

   Миррина. Кто же питаетъ его,- птицы небесныя? Или шакалы дѣлятъ съ нимъ свою добычу?

   Первый человѣкъ. Мы каждый вечеръ приносимъ ему пищу. Мы не думаемъ, чтобы птицы небесныя питали его.

   Миррина. Зачѣмъ же вы-то кормите его? Какая вамъ отъ этого выгода?

   Второй человѣкъ. Это человѣкъ большой святости. Одинъ изъ боговъ, оскорбленный имъ, лишилъ его разума. Мы предполагаемъ, что онъ оскорбилъ луну.

   Миррина. Подите, скажите ему, что нѣкто изъ Александр³и желаетъ говорить съ нимъ.

   Первый человѣкъ. Мы не смѣемъ безпокоить его. Въ этотъ часъ онъ молится своему богу. Просимъ тебя, прости насъ, что мы не исполняемъ твоего приказан³я.

   Миррина. Вы боитесь его?

   Первый человѣкъ. Мы боимся его.

   Миррина. Почему вы боитесь его?

   Первый человѣкъ. Мы сами не знаемъ.

   Миррина. Какъ его зовутъ?

   Первый человѣкъ. Голосъ, который говоритъ съ нимъ ночью въ пещерѣ, зоветъ его именемъ Гонор³я. Гонор³емъ же называли его и трое прокаженныхъ, проходившихъ здѣсь однажды. Мы полагаемъ, что имя его - Гонор³й.

   Миррина, Зачѣмъ же звали его прокаженные?

   Первый человѣкъ. Чтобы онъ исцѣлилъ ихъ.

   Миррина. Что же онъ - исцѣлилъ ихъ?

   Второй человѣкъ. Нѣтъ. Они согрѣшили и за это были поражены проказой. Руки и лица ихъ были словно покрыты солью. На одномъ была полотняная маска. Это былъ царск³й сынъ.

   Миррина. Какой же голосъ говоритъ съ нимъ ночью въ пещерѣ?

   Первый человѣкъ. Мы не знаемъ. Мыдумаемъ, что это голосъ его бога. Ибо ни разу еще не видали мы, чтобы какой-либо человѣкъ вошелъ въ пещеру или вышелъ изъ нея.

   Миррина. Гонор³й!

   Гонор³й (изъ пещери). Кто звалъ Гонор³я? .

   Миррин³ Приди сюда, Гонор³й.

   - Моя горница благоухаетъ миррой. Въ ней потолокъ изъ кедроваго дерева, а стѣны обиты пурпуромъ. Изъ кедра же столбы у кровати, а кровать усыпана пурпуромъ, и ступени, ведущ³я къ ней, серебряныя и натерты шафраномъ и миррой. Мои любовники украшаютъ столбы моего дома гирляндами. Ночью они приходятъ ко мнѣ въ сопровожден³и флейтистовъ и арфистовъ. И приносятъ мнѣ яблоки въ даръ и на порогѣ моего виноградника пишутъ мое имя виномъ.

   Изъ самыхъ дальнихъ странъ свѣта спѣшатъ ко мнѣ мои возлюбленные. Цари земные приходятъ ко мнѣ и несутъ мнѣ дары.

   Когда императоръ Визант³и услыхалъ обо мнѣ, онъ покинулъ свою порфировую опочивальню и велѣлъ на своихъ галерахъ поднять паруса. Рабы его не взяли съ собою факеловъ, чтобы никто не узналъ о его прибыт³и. Когда кипрск³й царь услыхалъ обо мнѣ, онъ прислалъ ко мнѣ пословъ. Два брата - цари лив³йск³е - принесли мнѣ въ даръ янтарей.

   Я отняла у кесаря его любимца и сдѣлала его своимъ товарищемъ игръ. Его принесли ко мнѣ на носилкахъ. Онъ былъ блѣденъ, Нарциссъ, и тѣло его было слаще меда.

   Сынъ префекта убилъ себя въ честь мою, а тетрархъ сицил³йск³й приказалъ бичевать себя ради моей забавы, въ присутств³и моихъ рабовъ.

   Царь Г³ерополиса, жрецъ и разбойникъ, разстилаетъ ковры на пути моемъ.

   Иногда я сижу въ циркѣ, а внизу, предо мною, борются глад³аторы. Однажды мой любовникъ-ѳрак³ецъ былъ пойманъ сѣтью. Я дала знакъ, чтобъ его прикончили, и весь театръ рукоплескалъ. Иногда я прохожу черезъ гимназ³умъ и смотрю, какъ молодые люди борются или состязаются въ бѣгѣ. Умащенныя тѣла ихъ блестятъ; головы ихъ увѣнчаны вѣтвями ивы и мирта. Бо время борьбы они притопываютъ ногой о песокъ, а когда бѣгутъ, песокъ, какъ облачко, летитъ за ними. Тотъ, кому я улыбнусь, покидаетъ своихъ товарищей и слѣдуетъ за мной. Иногда я спускаюсь къ гавани и смотрю, какъ купцы выгружаютъ свои корабли. У тѣхъ, кто прибылъ изъ Тира, шелковые плащи и изумрудныя серьги въ ушахъ. У прибывшихъ изъ Массил³и плащи тонкой шерсти, а серьги мѣдныя. Завидѣвъ меня, они спѣшатъ на корму и зовутъ меня, но я не откликаюсь. Я иду въ кабачки, гдѣ цѣлыми днями лежатъ матросы, упиваясь чернымъ виномъ и играя въ кости, и сажусь возлѣ нихъ.

   Принца я сдѣлала своимъ рабомъ, а его раба, тир³йца,- своимъ господиномъ на протяжен³и цѣлой луны.

   Шутки ради я обручилась съ нимъ и ввела его въ домъ свой" Въ домѣ у меня есть дивныя вещи...

   Волосы твои покрыты пылью пустыни, ноги въ кровь изодраны терн³ями, тѣло покраснѣло отъ солнца. Пойдемъ со мною, Гонор³й, и я одѣну тебя въ шелковую тунику. Я умащу тѣло твое миррою и волосы твои благоуханнымъ нардомъ. Я украшу тебя яхонтами и дамъ вкусить тебѣ меду. Любовь...

   Гонор³й. Нѣтъ иной любви, кромѣ любви къ Богу.

   Миррина. Кто же Онъ, чья любовь выше любви смертныхъ?

   Гонор³й. Онъ - Тотъ, Кого ты видишь на крестѣ, Миррина. Онъ - Сынъ Бож³й, родивш³йся отъ Дѣвы. Трое царей-волхвовъ принесли Ему дары, и пастухи, спавш³е на холмѣ, были разбужены небывалой яркости свѣтомъ.

   Сибиллы узнали приходъ Его. Рощи и оракулы говорили о Немъ. Давидъ и пророки возвѣщали Его пришеств³е. Нѣтъ иной любви, кромѣ божественной, и никакая другая не можетъ сравниться съ ней.

   Плоть мерзостна, Миррина! Господь воскреситъ тебя въ новой плоти, которая не будетъ знать грѣха, ты будешь обитать въ селен³яхъ праведныхъ и узришь Того, чьи власы какъ тонкая шерсть, а ноги изъ мѣди.

   Миррина. Красота...

   Гонор³й. Красота души растетъ, чтобъ обрѣсти даръ видѣть Бога. И потому, Миррина, раскайся въ грѣхахъ твоихъ. Онъ раскрылъ двери рая передъ разбойникомъ, который былъ распятъ съ Нимъ рядомъ.

   Миррина. Какъ странно онъ говоритъ со мной!.. Съ какимъ презрѣн³емъ онъ смотритъ на меня! Почему онъ такъ странно говоритъ со мной?..

   Гонор³й. Миррина, чешуя спала съ очей моихъ, и отнынѣ я вижу ясно, чего не видѣлъ прежде. Веди меня въ Александр³ю, дай мнѣ вкусить семи смертныхъ грѣховъ.

   Миррина. Не смѣйся надо мной, Гонор³й, не веди со мной такихъ обидныхъ рѣчей. Ибо я раскаялась въ грѣхахъ своихъ и нынѣ ищу пещеры въ пустынѣ, гдѣ бы и я могла жить, для того, чтобы душа моя стала достойной узрѣть Бога.

   Гонор³й. Солнце близится къ закату, Миррина. Идемъ со мной въ Александр³ю.

   Миррина. Я не пойду въ Александр³ю.

   Гонор³й. Прощай, Миррина.

   Миррина. Гонор³й, прощай. Нѣтъ, нѣтъ, не уходи!

   Я прокляла свою красоту за все, что творилось ради нея, прокляла роскошь тѣла моего за то зло, которое оно тебѣ причинило.

   Господи, человѣкъ этотъ привелъ меня къ Твоимъ стопамъ. Онъ говорилъ мнѣ о Твоемъ пришеств³и, о чудѣ Твоего рожден³я и о великомъ чудѣ смерти Твоей. Черезъ него, Господи, Ты открылся мнѣ.

   Гонор³й. Ты говоришь, какъ ребенокъ, Миррима, не зная, что говоришь. Не складывай молитвенно рукъ. Зачѣмъ ты пришла во всей красѣ своей въ эту долину?

   Миррина. Богъ, которому ты молишься, привелъ меня сюда, чтобы я могла раскаяться въ своихъ беззакон³яхъ и признать Его нашимъ Господомъ.

   Гонор³й. Зачѣмъ же ты соблазняла меня рѣчами своими?

   Миррина. Затѣмъ, чтобы ты видѣлъ грѣхъ подъ его расписною личиной и смерть въ одеждѣ безслав³я...