| Главная » Книги |
Уайльд Оскар - Флорентинская трагедия, Страница 3
Уайльд Оскар - Флорентинская трагедияp; До ширины ладони. Что жъ, возможно,
Что и теперь так³я времена.
Пусть будетъ такъ, и комната пусть эта
Той сценою величественной станетъ,
Гдѣ гибнутъ короли, а жизни наши
Ничтожныя бросаются, какъ ставки,
Которыми игру ведетъ Господь.
Не знаю самъ, зачѣмъ такъ говорю.
Усталъ съ дороги. Конь мой спотыкался
Три раза. Да, примѣта не къ добру!
И то сказать, синьоръ, вся наша жизнь -
Грошовая, ничтожнѣйшая сдѣлка.
На низкомъ рынкѣ сбытъ находимъ мы.
Родимся мы,- надъ нами плачетъ мать,
Умремъ - никто надъ нами не заплачетъ,
Никто!
(Уходитъ въ глубину сцены.) Б³анка. Вотъ рѣчь, достойная купца.
Противенъ мнѣ онъ тѣломъ и душою,
На блѣдномъ лбу его клеймо боязни,
А руки блѣдны. Какъ весной прохладной
Листъ тополя, онѣ дрожатъ безсильно
Въ какой-то немочи. Его уста
Безсмысленную пѣну словъ ничтожныхъ,
Какъ воду изъ фонтана изрыгаютъ
И заплетаются.
Гвидо. Повѣрь, Б³анка,
Не стоитъ онъ ни словъ твоихъ ни мыслей.
Онъ - честный плутъ. На торжищѣ житейскомъ
Въ карманъ за словомъ въ сдѣлкѣ не полѣзетъ
И выгодно продастъ, что купитъ сходно.
Пустой крикунъ на пошломъ рынкѣ словъ
И рѣдк³й типъ изъ глупыхъ краснобаевъ.
Б³анка. Хоть смерть его на мѣстѣ поразила бъ!
Симоне (оборачивается). Кто помянулъ о смерти? О, никто,
Никто пускай не говоритъ о смерти!
Что дѣлать ей въ такомъ веселомъ домѣ,
Гдѣ лишь жена, и мужъ, и добрый другъ
Для встрѣчи ей? Пусть смерть идетъ въ дома,
Гдѣ грѣшныя свершаются дѣянья,
Гдѣ жены благородныя, которымъ
Мужья наскучили, спустивъ завѣсы
Надъ брачными кроватями, стремятся
На простыняхъ, запятнанныхъ позоромъ,
Своимъ страстямъ распущеннымъ дать волю...
Все это странно, да! Но это такъ,
Б³анка, ты еще не знаешь свѣта,
Ты слишкомъ одинока, благородна...
Свѣтъ знаю я. Увы, съ годами только
Приходитъ мудрость; волосы мои
Уже бѣлы, и юности нѣтъ въ тѣлѣ.
Но нѣтъ! Довольно говорить объ этомъ.
Сегодня ночь веселья жадно проситъ.
Веселымъ буду я, какъ подобаетъ
Хозяину, что въ домѣ встрѣтилъ гостя
Любезнаго, нежданнаго, который
Привѣта ждетъ.
Но это что, синьоръ?
Вы лютню принесли? Сыграть намъ пѣсню?
Сыграйте, принцъ! Простите, если смѣлъ я,
Но я прошу: сыграйте!
Гвидо. Не теперь:.
Когда-нибудь въ другой разъ, мой Симоне.
(Обращаясь т Б³анкѣ) Когда вдвоемъ мы будемъ, ты и я,
И слушать будутъ насъ лишь звѣзды неба,
Луна ревнивая...
Симоне. Нѣтъ, нѣтъ, синьоръ!
Нѣтъ, я прошу. О, я слыхалъ не разъ,
Что лишь прикосновеньемъ пальцевъ къ струнамъ,
Дыханьемъ нѣжнымъ въ стебель тростника
Иль вздохомъ въ грудь упругой гулкой мѣди
Искусники умѣютъ извлекать
Изъ стѣнъ тюрьмы тоскующ³я души.
И слышалъ также я, что чары скрыты
Вотъ въ раковинахъ этихъ, властью коихъ
Затворы прочь спадаютъ у темницъ,
Невинность въ косы грозди винограда
Вплетаетъ и блуждаетъ, какъ менада...
Но ваша лютня, знаю я, чиста,
А потому - играйте, насладите
Мой слухъ какимъ-нибудь напѣвомъ нѣжнымъ.
Душа моя - въ темницѣ, и нужна
Ей музыка, чтобъ избѣжать безумья.
Проси, Б³анка, гостя.
Б³анка. Не спѣши.
Любезный гость безъ просьбы знаетъ мѣсто
И знаетъ время. Время не пришло,-
Настаивать напрасно.
Гвидо. Другъ Симоне!
Когда-нибудь въ другой разъ. Въ этотъ вечеръ
Довольствуюсь я музыкой иной:
Напѣвомъ нѣжнымъ голоса Б³анки,
Что рѣчью зачаровываетъ воздухъ,
Полетъ земли съ орбиты уклоняетъ
На новый кругъ, гдѣ центръ - ея краса.
Симоне. Вы льстите ей. Безспорно, добродѣтель
Ей свойственна, какъ женщинъ большинству,
Но красота - одно изъ украшен³й,
Которыхъ ей носить не суждено.
И къ лучшему, быть-можетъ.
А теперь,
Ужъ если не хотите усладить вы
Мой скорбный слухъ напѣвомъ вашей лютни,
Хоть выпейте со мной, по крайней мѣрѣ.
(Видитъ столъ.) Ужъ столъ накрытъ, и вамъ приборъ поставленъ.
Б³анка, дай мнѣ стулъ! Закрой окно,
Задвинь болты у ставенъ: не хочу я,
Чтобъ праздный людъ, нескромный въ любопытствѣ,
Веселье наше подсмотрѣлъ.
Теперь,
Синьоръ, скажите здравицу, поднявши
Стаканъ, виномъ наполненный до края.
(Онъ наливаетъ два стакана, причемъ бутылка замѣтно дрожитъ въ его рукѣ, и, когда Гвидо поднимаетъ свой стаканъ, на скатерти остается пятно отъ мокраго дна, Увидавъ это, Симоне вздрагиваетъ и ставитъ обратно на столъ свой стаканъ,не притронувшись къ нему.) Что за пятно на скатерти? Какъ рана
Въ бедрѣ Христа,- пурпурное пятно!
Иль попросту вино? А есть примѣта:
Гдѣ пролито вино - прольется кровь.
Конечно, бабья сказка!
Я надѣюсь,
Мой виноградъ по вкусу вамъ, синьоръ?
Вино Неаполя пылаетъ, словно
Его родной Везув³й, а въ Тосканѣ
Нашъ виноградъ даетъ для чаши сокъ
Куда и здоровѣй и крѣпче.
Гвидо. Вѣрно.
Мнѣ нравится вино твое, Симоне,
И съ твоего любезнаго согласья
Я выпью за здоровье милой Бьянки,
Но я хотѣлъ бы прежде, чтобъ губами,
Подобными пурпурно-краснымъ розамъ,
Она коснулась чаши и вино
Въ ней слаще сдѣлала. Отпей, Б³анка!
(Б³анка пьетъ.) Что пчелъ Гиблейскихъ медъ въ сравненьи съ этимъ
Напиткомъ? - только горечь!
Мой Симоне,
Что жъ ты участ³я не примешь въ пирѣ?
Симоне. Мнѣ странно самому, синьоръ,- сегодня
Ни ѣсть ни пить я съ вами не могу.
Не по себѣ мнѣ, словно лихорадка
Въ моей крови, всегда вполнѣ спокойной,
Иль въ головѣ навязчивая мысль
Скользитъ, какъ змѣй, въ мозгу отъ точки къ точкѣ,
Какъ сумасшедш³й бродитъ по каморкамъ,
Желудокъ отравляетъ, отвращенье
Внушая мнѣ на мѣсто аппетита,
(Отходитъ въ сторону.) Гвидо. Б³анка милая, торгашъ твой скучный
Несносенъ мнѣ, я думаю уйти.
Наутро,я приду, назначь мнѣ время.
Б³анка. Едва взойдетъ заря. Пока не встрѣчу
Тебя опять, вся жизнь моя - пуста.
Гвидо. О, распусти волосъ твоихъ змѣистыхъ
Спадающую полночь; словно въ звѣздахъ,
Въ твоихъ глазахъ дай видѣть мнѣ мой образъ,
Какъ въ зеркалѣ. Тамъ сохрани его,
Хотя бъ какъ тѣнь. И не гляди вокругъ
На скучные предметы, что не могутъ
Меня тебѣ напомнить. Я ревную
Ко всѣмъ вещамъ, съ которыми столкнуться
Твой можетъ взоръ.
Б³анка. Увѣренъ будь, твой образъ
Отнынѣ навсегда со мною будетъ.
Любовь дастъ смыслъ напоминан³й нѣжныхъ
Ничтожной самой вещи. Но не позже,
Чѣмъ жаворонокъ звонкимъ пѣньемъ въ небѣ
Разбудитъ м³ръ уснувшихъ, ты приди;
Здѣсь на балконѣ буду ждать я друга.
Гвидо. Затѣмъ ко мнѣ по лѣстницѣ изъ шелка
И жемчугомъ по алому расшитой
Ты спустишься, ступая бѣлой ножкой,
Какъ легк³й снѣгъ на кустъ осеннихъ розъ.
Б³анка. Какъ хочешь. Знай, отнынѣ я твоя
И на любовь и на смерть!
Гвидо. Мнѣ, Симоне,
Пора итти...
Симоне. Такъ скоро? Почему?
Еще соборный колоколъ не пробилъ
Часъ полночи, и стражники, чьи трубы
По улицамъ пустыннымъ дразнятъ мѣсяцъ,
Еще въ своихъ покойно дремлютъ башняхъ.
Немного подождите. Я боюсь,
Что мы васъ здѣсь ужъ больше не увидимъ,
И сердце мнѣ печалитъ этотъ страхъ.
Гвидо. Напрасный страхь, Симоне, я всегда
Останусь вѣрнымъ нашей дружбѣ. Только
Сегодня мнѣ пора уже, пора!
До завтра же, Б³анка!
Симоне. Что жъ, пусть такъ! "
Хоть съ вами радъ бесѣдовать я дольше,
Вновь обрѣтенный другъ, высок³й гость!
Но, знать, не быть тому. Притомъ, я знаю,
Васъ ждетъ отецъ, скучаетъ онъ по васъ,
По голосѣ, по звукамъ вашихъ шпоръ.
Вы у него одинъ, одна опора,
Единственный цвѣтокъ средь сорныхъ травъ.
Племянники... но тѣ его не любятъ.
Такъ говорятъ,- по слухамъ я сужу.
Наслѣдство ваше зависть возбуждаетъ
Въ сердцахъ у нихъ, на виноградникъ вашъ
Они глядятъ такими же глазами,
Какъ царь Ахавъ на поле Навуѳея.
Конечно, сплетни все, болтаютъ мало ль
По городу.
Покойной ночи, принцъ!
Б³анка, факелъ! Лѣстница стара,
Прогнила кое-гдѣ, а блѣдный мѣсяцъ,
Какъ скряга, сталъ жалѣть свои лучи
И прячетъ ликъ за тюлевою маской,
Какъ проститутки, выходя на ловъ,
Чтобъ въ грѣхъ вовлечь неопытную душу.
Сейчасъ я вамъ достану плащъ и шпагу'.
Позвольте, нѣтъ, я долженъ услужить вамъ,
Кто мой почтилъ мѣщанск³й, бѣдный домъ,
Со мной отпилъ вина, отвѣдалъ хлѣба
И былъ такъ добръ и простъ. Жена и я,
Не разъ мы вспомнимъ радость этой ночи
И всѣ ея послѣдств³я...
Ну, шпага!
Закалъ Феррары, гибкостью - змѣя:
И какъ змѣя, конечно, смертоносна.
Что говорить! На жизненныхъ дорогахъ
Съ такою сталью нечего бояться.
Я не встрѣчаль столь дивнаго клинка.
И у меня есть шпага, да немного
Заржавлена теперь! Мы - люди мира.
Смиренью учатъ насъ, насъ учатъ шею
Сгибать подъ тяжкой ношей, не роптать
На кривду жизни, молча выносить
Неправыя обиды, и, подобно
Жиду, что терпитъ вѣчно, мы находимъ
Въ страданьяхъ нашихъ пользу для себя.
Но, помню, разъ, близъ Падуи, въ пути
Отнять хотѣлъ разбойникъ у меня
Коня съ товарами. Такъ все же горло
Ему я перерѣзалъ. Да, могу
Я вынести безчестье, оскорбленье
И всяк³я позорныя слова,
И явное къ себѣ пренебреженье,
Но тотъ, кому бъ явилась мысль украсть
Хоть что-нибудь такое, что мое,
Пусть будетъ то лишь глиняный сосудъ,
Изъ коего я утоляю жажду,-
Рискуетъ онъ душой своей и тѣломъ
Въ томъ воровствѣ. Изъ странной глины люди,
Мы слѣплены.
Гвидо. Къ чему твои слова?
Симоне. Хочу я знать, синьоръ, не лучше ль шпага
Моя закалена, чѣмъ вашъ клинокъ.
Желаете, устроимъ испытанье?
Иль, можетъ-быть, для васъ зазорно будетъ
Скрестить клинокъ съ моимъ, будь то шутя
Иль не шутя?
Гвидо. Нѣтъ ничего пр³ятнѣй,
Чѣмъ стать лицомъ къ лицу съ тобой и шпаги
Скрестить, будь то шутя иль не шутя.
Дай мнѣ мою, достань свою скорѣе.
Пусть эта ночь рѣшитъ вопросъ велик³й,
Чья закаленнѣй сталь - купца иль принца.
Не такъ ли ты сказалъ? Зачѣмъ же медлишь?
Симоне. Изъ милостей, которыми мой домъ
Осыпать вамъ, синьоръ, угодно было,-
То милость величайшая.
Б³анка!
Дай шпагу мнѣ! Отлично! Отодвинь
Столы и стулья. Нуженъ кругъ свободный
Для поединка нашего. Свѣти
Намъ факеломъ, чтобъ это состязанье
Не перешло изъ шутки вдругъ въ серьезъ.
Б³анка (къ Гвидо). Убей его! Убей!
Симоне. Б³анка, факелъ!
(Начинаютъ биться.) Разъ! А! Ага! А, что? Вотъ такъ! Ну что жъ?
(Его ранитъ Гвидо.) Царапина, но больше; слишкомъ факелъ
Мнѣ билъ въ глаза. Но не смотри такъ грустно,
Жена моя, все это пустяки.
Я раненъ, но легко, подай-ка тряпку,
Перевяжи мнѣ руку,- слишкомъ крѣпко,
Нѣжнѣе, милая! Зачѣмъ грустить?
О, не грусти!.. Нѣтъ, прочь ее, не надо!
Бѣда ль, что льется кровь!
(Срываетъ повязку). ; Еще, еще!
(Симоне выбиваетъ шпагу у Гвидо.) Вотъ видите, синьоръ, сказалъ я правду,
И мой клинокъ былъ лучше закаленъ,
И сталь его покрѣпче. Но кинжалы
Попробуемъ.
Б³анка (къ Гвидо). Убей его! Убей!
Симоне. Гаси твой факелъ, Бьянка!
(Б³анка гаситъ факелъ.) И теперь,
Теперь на смерть, синьоръ, пока не ляжетъ,
Одинъ изъ насъ, иль оба, или всѣ,
Всѣ трое, можетъ-быть.
(Дерутся.) Такъ, такъ и такъ!
А, дьяволъ! Да, теперь въ моей рукѣ ты.
(Симоне беретъ верхъ надъ Гвидо и бросаетъ его на полъ.) Гвидо. Дуракъ, сними клещи свои мнѣ съ горла.
Я у отца единственный вѣдь сынъ;
У государства лишь одинъ наслѣдникъ.
Коварный врагъ нашъ, Франц³я, ужъ ждетъ
Конца отцовской лин³и, готовый
Врасплохъ напасть на городъ нашъ.
Симоне. Молчи!
Бездѣтнымъ ставъ, повѣрь, счастливѣй будетъ
Отецъ твой; а Флоренц³и не нужно
| |
| Просмотров: 318 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры