| Главная » Книги |
Софокл - Царь Эдип, Страница 10
Софокл - Царь Эдипокла
Аполлод.
Аполлодор
Афин.
Афиней
Гес.
Гесиод
Теог.
"Теогония"
Т.и Д.
"Труды и Дни"
Диод.
Диодор Сицилийский
Евр.
Еврипид
Андр.
"Андромаха"
Ипп.
"Ипполит"
Иф.Авл.
"Ифигения в Авлиде"
Мед.
"Медея"
Финик.
"Финикиянки"
Эл.
"Электра"
Ж
Жизнеописание Софокла
Ил.
"Илиада"
Од.
"Одиссея"
Павс.
Павсаний
Пинд.
Пиндар
Истм.
Истмийские оды
Нем.
Немейские оды
Ол.
Олимпийские оды
Пиф.
Пифийские оды
Туск.
"Тускуланские беседы" (Цицерона)
Эсх.
Эсхил
Аг.
"Агамемнон"
Евм.
"Евмениды"
Мол.
"Молящие"
Пс.
"Персы"
Пр.
"Прометей"
Сем.
"Семеро против Фив"
Хо.
"Хоэфоры"
Бернабе
Poetarum Epicorum Graecorum testimonia et fragmenta.
P. I / Ed. A. Bernabe. Lpz., 1987
Джебб
Sophocles. The Plays and Fragments / By Sir R. Jebb.
Cambridge, 1883-1896. P. I - VII. (Repr. 1962-1966).
Доу
Sophocles. Tragoediae / Ed. R. W. Dawe. Lpz., 1984-1985.
T. I-II.
Дэн
Sophocle. T. I-III. Texte etabli par A. Dain. P. 1956-
1960.
Пирсон
Sophocles. Fabulae / Rec. A. C. Pearson. Oxf., 1928.
P Oxy
The Oxyrhynchus Papyri. Egypt. Exploration Society.
Oxf., 1898-1987. V. I-LIV.
TrGF
Tragicorum Graecorum Fragmenta. Gottingen, 1977-1986.
T. 1-4. (По этому изданию даются ссылки на фрагмен-
ты Эсхила и других греческих трагиков, кроме Еври-
пида, для которого источником служит изд.: Tragicorum
Graecorum fragmenta. Rec. A. Nauck. Lpz., 1889.)
ZPE
Zeitschrift fur Papyrologie nnd Epigraphik. Bonn, 1967-
1989. Bd. 1-76.
ЖМНП
"Журнал министерства народного просвещения"
ФО
"Филологическое обозрение"
{* Фрагменты Гесиода указываются по изд.: Fragmenta Hesiodea / Ed. R.
Merkelbach et M. West. Oxi., 1967; Архилох - по изд.: Iambi et elegi
Graeci... / Ed. M. L. West. Oxf., 1978. V. I; Анакреонт и Симонид по изд.:
Poetae melici Graeci / Ed. D. Page. Oxf., 1962. Фрагменты Аристофана,
Кратина, Фриниха по изд.: The Fragments of Attic comedy... / By J. M.
Edmons. Leiden, 1957. V. I. Фрагменты римских трагиков по изд.: Remains of
Old Latin / Ed. and transi, by E. H. Warmington. London; Cambr.,
Massachusetts, 1967-1979. V. I-II. Номер при имени Гигина обозначает
соответствующий рассказ в его "Историях" (Fabulae).
Ссылки на номера стихов даются везде по оригиналу; найти
соответствующий стих в пределах десятков, отмеченных при русском тексте
Софокла, не должно составить особого труда. Обозначение "стих" или "ст."
большей частью опускается. Сокращение "сх." обозначает схолии к древним
авторам; "Ркп." - "рукопись", "рукописи", "рукописный". Отсылка Dawe R.
Studies обозначает его: Studies on the text of Sophocles. Leiden, 1973-1978.
V. 1-3.
Перевод стихотворных цитат, кроме особо оговоренных, принадлежит
составителю примечаний.}
От античных времен не сохранилось документальных свидетельств о
распространении текста трагедий Софокла при его жизни. Однако нет оснований
предполагать для них иную судьбу, чем для произведений других
древнегреческих трагиков: с авторского экземпляра снимались копии, которые
могли приобретаться достаточно состоятельными любителями отечественной
словесности, а в IV в., с возникновением в Афинах философских школ в
Академии и Ликее, - также храниться в библиотеках, обслуживавших научные
занятия Платона и Аристотеля. Без этого невозможно объяснить наличие в их
сочинениях множества цитат из трагиков, и притом не только из трех, наиболее
знаменитых (Эсхила, Софокла и Еврипида), но и из менее выдающихся.
Поскольку при посмертных постановках трагедий (а исполнение на
театральных празднествах одной "старой" драмы перед началом состязания
трагических поэтов стало нормой с 387 г.) режиссер и актеры могли позволять
себе известные вольности, в середине IV в. афинским политическим деятелем
Ликургом был проведен закон, согласно которому создавалось государственное
собрание всех пьес трех трагических авторов, и в дальнейшем их исполнении
надлежало придерживаться зафиксированного в этом своде текста (АС 56).
Насколько высоко ценили афиняне свою коллекцию, видно из рассказа о том, как
примерно столетие спустя они согласились предоставить ее для временного
пользования египетскому царю Птолемею Евергету под залог в 15 талантов (ок.
22 тыс. рублей серебром). Впрочем, афиняне недооценили материальные
возможности восточного монарха: Птолемей велел сделать со всего собрания
копию и именно ее вернул в Афины, потеряв таким образом отданные в виде
залога деньги, но зато оставив у себя оригинал (АС 64). Возможно, что именно
этим собранием - наряду с другими источниками - пользовались впоследствии
ученые филологи, занимавшиеся во второй половине III в. классификацией
рукописей в знаменитой Александрийской библиотеке (АС 105).
Полное собрание сочинений Софокла подготовил, по-видимому, в первой
половине следующего века знаменитый филолог Аристофан Византийский, ставший
главным библиотекарем после 195 г. Под именем Аристофана дошло до нас
античное "предисловие" к "Антигоне" (А С 105). Упоминается Аристофан и в
"Жизнеописании" Софокла (18), в некоторых схолиях к сохранившимся трагедиям
и в папирусных отрывках из сатировской драмы "Следопыты". Текст издания
Аристофана Византийского послужил основой для большинства, если не всех
последующих папирусных копий. В настоящее время известны отрывки из 17
папирусных экземпляров, содержащих текст дошедших до нас трагедий Софокла.
По времени они охватывают не менее 600 лет самый ранний образец относится к
концу I в. до н. э. или к началу I в. н. э.; самый поздний - к рубежу VI-VII
в. н. э. Чаще других встречаются здесь "Царь Эдип" в "Аякс" - по 4
экземпляра; тремя экземплярами представлены "Трахинянки", двумя - "Электра"
и "Антигона", одним - "Эдип в Колоне" и "Филоктет".
К этому следует прибавить отрывки из папирусного кодекса V-VI вв. н.
э., который опознан теперь как собрание семи трагедий Софокла {См.: Luppe W.
P. Vindob. G 29779 - ein Sophokles-Kodex // Wiener Studie 1985. В. 19. S.
89-104.}. Здесь тексту трагедии предшествовало собрание "предисловий" к ним
(см. АС 95-113), среди которых содержались неизвестные нам из других
источников предисловия к "Аяксу" и "Филоктету" и еще одно стихотворное (ср.
А С 95) к "Царю Эдипу". Издание Аристофана, судя по всему было предназначено
не для ученых, а для широкой публики, - в нем, в частности кроме уже
упоминавшихся "предисловий", не было никакого другого вспомогательной
аппарата. Со временем, однако, по мере того, как эпоха Софокла все дальше
уходила в прошлое, читателям стали требоваться разъяснения и по части языка,
и в отношении реалий, и разного рода историко-литературные справки к тексту,
- все то, что в античные времена называлось схолиями.
Составление таких схолиев - в том числе и к Софоклу - взял на себя
необыкновенно начитанный и усердный грамматик августовского времени Дидим
(современники называли его человеком "с медными внутренностями"). К труду
Дидима восходит наиболее древний пласт в корпусе схолиев, известных нам уже
по средневековым рукописям Софокла.
На пути к ним, однако, творческое наследие Софокла испытало ту же
судьбу, которая постигла и других древнегреческих драматургов: во времена
римского император Адриана (117-138 гг. н. э.) из примерно трех сотен пьес
Эсхила, Софокла и Еврипида был сделан отбор наиболее читаемых; не последнюю
роль играли здесь и нужды школы. В результате в обиходе широкой публики
осталось только семь трагедий Софокла, известных нам сейчас полностью. В IV
в. н. э. участие в редактировании новы изданий принял римский грамматик
Салустий (может быть, один из друзей византийского императора Юлиана), - его
имя сохранилось в более поздних "предисловиях (АС 104, 106).
Остальные трагедии Софокла, оставшиеся за пределами "семерки", исчезли
отнюдь не сразу и не бесследно: находимые в Египте папирусы с отрывками из
не дошедши до нас его пьес датируются вплоть до III в. н. э. Стало быть, на
эллинизированном Востоке достаточно полные собрания сочинений Софокла могли
еще находиться и в библиотеках, и у книгопродавцев, и в частном пользовании.
На европейской же почве с драм, не вошедших в состав "семерки", уцелели
только отдельные отрывки в различны антологиях, лексикографических и
грамматических сочинениях. Зато отобранные семь продолжали переписывать из
рукописи в рукопись с обширными предисловиям и схолиями. Один из таких
кодексов, написанный унциальным письмом (т. е. заглавными буквами) примерно
в V в. н. э., и стал, как полагают историки текста Софокл, прообразом
византийских рукописей с его трагедиями.
Самой ранней из этих рукописей является кодекс из библиотеки Лоренцо
Медич (Laurentianus XXXII, 9), широко известный среди филологов, так как
кроме трагедв Софокла в нем содержатся также трагедии Эсхила и "Аргонавтика"
Аполлония Родосского. Написан кодекс в середине X в. н. э. К тому же
прототипу, что кодекс Медичи восходит и так называемый Лейденский
палимпсест, т. е. пергаменная книга, на котрую в конце X в. занесли текст
Софокла, а еще через четыре столетия его соскоблили, чтобы написать на
освободившихся полутора сотнях страниц сочинения религиозного характера.
Открытый в 1926 г. Лейденский палимпсест с восстановленным текстом Софокла
является, наряду с кодексом Медичи, древнейшим источником для современных
изданий.
Эти две рукописи, наряду с еще другими десятью, более поздними
(XIII-XVI вв.), представляют особую ценность потому, что содержат все семь
трагедий Софокла. Огромное большинство других рукописей (около 170 из общего
числа, достигающего примерно 200 экземпляров), ограничивается так называемой
византийской триадой ("Аякс", "Электра", "Царь Эдип"), образовавшейся в
результате нового отбора, произведенного в Константинополе ок. 500 г. н. э.
Составителем этой триады считают обычно византийского грамматика Евгения (АС
94).
К изданию трагедий Софокла (преимущественно вошедших в триаду) в
XIII-XIV вв. были причастны известные византийские филологи Максим Плануд,
Фома Магистр, Мосхопулос, Деметрий Триклиний. К этому же времени относятся и
поздние схолии, составленные в помощь любителям классической филологии и
учащимся.
Первое печатное издание Софокла вышло в 1502 г. из типографии
венецианца Альда Мануция. После этого трагедии Софокла издавались вместе и
порознь несчетное число раз.
В настоящее время издатели Софокла оперируют тремя группами
византийских рукописей, причем все больше утверждается убеждение, что группы
эти не носили "закрытого" характера, т. е. переписчики при своей работе
могли пользоваться не одним экземпляром, восходящим к определенному
прототипу, а двумя или больше, сопоставляя их между собой и выбирая из
каждого то чтение, которое представлялось им наиболее предпочтительным.
Поэтому может случиться, что какая-нибудь из рукописей, во всем остальном
мало примечательная, сохранила где-нибудь наиболее древнее чтение. Сличение
рукописей, внесение поправок (конъектур), выбор и обоснование принятого
чтения и составляет до сих пор главную задачу каждого нового издателя
древнегреческого текста {К истории текста Софокла см. подробнее: The
fragments of Sophocles / Edited... by A. C. Pearson. Cambridge. 1917 (Repr.
Amsterdam, 1963). P. XXXII-XLVI; TurynA. Studies in the manuscript tradition
of the tragedies of Sophocles. Urbana, 1952; Dain A. Sophocle. V. I. P.
XX-XLVIII; Dawe R. Studies on the text of Sophocles. Leiden, 1973. V. I. P.
3-112; Treue K. Kleine Klassikerfragmente. N 3//Festschrift zum 150 jahr.
Bestehen des Berliner Agyptischen Museums. Berlin, 1974. S 434 f; Renner T.
Four Michigan papyri of classical Greek authors. ZPE. 1978. 29. P. 13-15. 27
f.}.
В наше время в научном обиходе приняты три издания трагедий Софокла:
Sophocles. Fabulae / Rec. A. С. Pearson. Oxford, 1924 (исправленное издание
- 1928; многократные перепечатки вплоть до начала 60-х годов). (В дальнейшем
- Пирсон).
Sophocle. / Texte etabli par A. Dain.... Paris, 1956-1960. T. I-III. (в
дальнейшем - Дэн).
Sophocles. Tragoediae / Ed. R. W. Dawe. Leipzig, 1975-1979. T. I-II.
(второе издание - 1984-1985). (в дальнейшем - Доу).
Не утратили своего значения и старые комментированные издания, в
которых каждой трагедии посвящен специальный том:
Sophocles. The Plays and Fragments / By Sir R. Jebb. Cambridge,
1883-1896. T. I-VII (Перепечатано в 1962-1966) (в дальнейшем - Джебб).
Sophocles / Erklart von F. W. Schneidewin, Berlin, 1909-1914. (Издание,
переработанное Э. Вруном и Л. Радермахером).
В последние десятилетия к ним прибавились две новые серии комментариев:
Каmerbeek J. С. The Plays of Sophocles. Commentaries. Leiden, 1959-1984.
(Комментарий без греческого текста, но с указанием отступлений от издания
Пирсона, принимаемых Камербиком.) Cambridge Greek and Latin Classics:
Oedipus Rex / Ed. by R. D. Dawe. 1982; Philoctetes/Ed. by T. B. L. Webster.
1970; Electra / Ed. by J. H. Kelles. 1973; Trachiniae / Ed. by P. E.
Easterling. 1982.
Все названные выше издания были в той или иной степени использованы при
подготовке настоящего однотомника.
При этом следует иметь в виду, что при издании русского перевода далеко
не все разночтения оригинала нуждаются в констатации или обосновании. Очень
часто они касаются таких вопросов, которые не могут получить отражения в
русском тексте. Так, например, в поэтическом языке V в. до н. э. наряду с
более употребительными формами имперфекта с приращением могли встретиться и
формы без приращения (например, АН. 1164: ηὔϑυνε в одних ркп., εὔϑυνε - в
других), - для русского перевода это различие не имеет значения. Иногда
разночтения возникают в порядке слов в достаточно прихотливых по своему
построению партиях хора, - в русском переводе это опять-таки не может быть
учтено. Но даже и в тех случаях, когда разночтение касается отдельных слов,
оно не всегда может быть отражено в русском переводе. Вот несколько
примеров.
ЦЭ, 722 - в одних ркп. ϑανεῖν ("умереть"), в других - πανεῖν ("вынести"
гибель от руки сына); в переводе в любом случае будет: "пасть", "погибнуть".
ЭК. 15 - все ркп. дают чтение στέγουσιν - башни "покрывают", "защищают"
город; конъектура, введенная Доу в его издание, - στέϕουσιν "увенчивают". В
переводе это слово и создаваемый им образ совсем выпали. А. 295 - почти все
ркп. дают чтение λέγειν и только две - ϕράζειν. В широком смысле эти глаголы
- синонимы; они различаются между собой примерно как русское "говорить" и
"молвить", "изрекать". Вполне возможно, однако, что в русском переводе и тот
и другой греческие глаголы окажутся переведенными как "молвить" или
"сказать". Поэтому в дальнейшем в примечаниях к отдельным трагедиям
отмечаются только такие разночтения и конъектуры, которые способствуют
пониманию текста и хода мысли автора, насколько оно может быть отражено в
русском переводе.
Остается сказать о принятом в этом однотомнике порядке размещения
трагедий. Наиболее естественной была бы хронологическая их
последовательность, чему, однако, мешает отсутствие документальных данных о
времени постановки пяти трагедий из семи. С другой стороны, и русскому
читателю несомненно удобнее пользоваться текстом трагедий, относящихся к
одному мифологическому циклу, в порядке развития событий в пределах каждого
цикла, и в примечаниях в этом случае можно избежать лишних отсылок к еще не
прочитанной трагедии. Поэтому было признано целесообразным поместить сначала
три трагедии, восходящие к фиванскому циклу мифов ("Царь Эдип", "Эдип в
Колоне", "Антигона") и по содержанию служащие одна продолжением другой, хотя
на самом деле Софокл такой связной трилогии не писал и поставленная раньше
двух остальных "Антигона" (ок. 442 г.) оказывается при размещении по
сюжетному принципу после "Эдипа в Колоне", созданного в самом конце жизни
поэта. Затем следуют три трагедии на сюжеты Троянского цикла ("Аякс",
"Филоктет", "Электра") - опять в той последовательности, в какой находятся
изображаемые в них события. Последней из сохранившихся трагедий помещены
"Трахинянки"; к ним присоединяется обнаруженная в довольно крупных
папирусных фрагментах драма сатиров "Следопыты", за которой идут отрывки из
других не сохранившихся драм.
О времени постановки трагедии не сохранилось документальных
свидетельств. Дикеарх, ученик Аристотеля, оставил сообщение, что в
соревновании трагических поэтов Софокл, поставив "Царя Эдипа", уступил
первое место Филоклу (АС, 96) - племяннику Эсхила, плодовитому поэту, от
которого практически ничего не сохранилось. Так как мы не знаем ни того, с
какими драмами в тетралогии Софокла был объединен "Царь Эдип", ни с чем
выступил его соперник Филокл, то бессмысленно гадать о причинах решения
афинских судей, по поводу которого много веков спустя негодовал греческий
ритор Аристид (АС, 49).
Современные ученые обычно датируют "Царя Эдипа" первой половиной 20-х
годов V в., приводя в пользу этого следующие доводы: 1) вводя в сюжет
трагедии моровую язву, не известную из других источников, Софокл находился
под впечатлением эпидемии, поражавшей Афины в 430, 429 и 426 гг.; 2) в
поставленных в 425 г. "Ахарнянах" Аристофана пародируется (ст. 27)
восклицание софокловского царя Эдипа (ст. 629); 3) в целом ряде стихов
аристофановских "Всадников" (424 г.) тоже можно предполагать пародию на
"Царя Эдипа". Таким образом, "Царь Эдип" должен был быть поставлен не раньше
429-426 и не позже 425 г. {См. подробнее: Knox В. M. W. Date of the "Oedipus
Tyrannus" of Sophocles // American Journal of Philology. 1956. V. 77. P.
133-147. В недавнее время была предложена датировка "Царя Эдипа" 433 г.
(Muller С. W. Zur Datierung des Sophokleischen Odipus / Akad. d. Wissensch.
Mainz, 1984), причем, помимо постулируемого влияния этой трагедии на
еврипидовского "Ипполита" (428), автор очень враждебно относится к
достаточно обоснованным попыткам связать "Царя Эдипа" с событиями начала
Пелопоннесской войны. С точки зрения относительной хронологии творчества
Софокла предложение Мюллера ничего не меняет: "Царь Эдип" все равно
оказывается между тремя "ранними" трагедиями ("Аякс", "Антигона",
"Трахинянки") и тремя остальными, более поздними.} Название "Царь Эдип" было
дано трагедии, по-видимому, в более позднее время, чтобы отличить ее от
другого софокловского "Эдипа", действие которого происходит в Колоне (АС 96,
97). Первоначально трагедия называлась, скорее всего, просто "Эдип", как
одноименные произведения Эсхила и Еврипида (см. ниже).
Миф, положенный в основу трагедии, известен уже из гомеровских поэм,
где он, однако, не получает столь мрачного завершения: хотя Эдип по
неведению и женился на собственной матери (эпос называет ее Эпикастой), боги
вскоре раскрыли тайну нечестивого брака. Эпикаста, не вынеся страшного
разоблачения, повесилась, а Эдип остался царствовать в Фивах, не помышляя о
самоослеплении (Од. XI, 271-280 и схол. к ст. 275). В другом месте (Ил.
XXIII, 679 сл.) сообщается о надгробных играх по павшему Эдипу, - вероятно,
он погиб, защищая свою землю и свои стада от врагов (ср. Гес. Т. и Д,
161-163).
Дальнейшее развитие миф получил в не дошедшей до нас киклической поэме
"Эдиподия" (VII-VI вв.), о которой мы знаем очень немного, но один момент из
нее очень важен: четверо детей Эдипа (Этеокл, Полиник, Антигона, Исмена)
родились от брака не с Эпикастой, а с некоей Евриганеей, взятой Эдипом в
жены после смерти Эпикасты (Паве. IX, 5,10). Таким образом, в "Эдиподии" над
детьми не тяготело проклятие рожденья от инцестуозного брака, почему еще в V
в. акрагантский правитель Ферон без всяких оговорок возводил свою
родословную к Полинику. В связи с этим в прославляющей Ферона II Олимпийской
оде Пиндара (38-42) мы находим указание на убийство Эдипом Лаия, вследствие
чего осуществилось древнее пророчество, данное некогда Лаию в Дельфах.
Содержание этого пророчества сохранилось только в более поздних источниках -
Палатинской антологии (XIV, 76, ст. 1-3) и в средневековых рукописях Софокла
(АС 98) и Еврипида (при трагедии "Финикиянки"). Как видно, здесь Лаию
предсказывалась смерть от руки сына в наказание за совращение им юного
Хрисиппа, сына Пелопа. У Софокла на этот мотив нет ни малейшего намека, хотя
он и был использован Еврипидом в трагедии "Хрисипп" (ок. 411-409), до нас не
дошедшей.
Не сохранились также две первые части фиванской трилогии Эсхила -
"Лаий" и "Эдип", и только по третьей части - трагедии "Семеро против Фив" -
мы можем установить, что в версии Эсхила Аполлон предостерегал Лаия от
рождения сына, так как это поведет к гибели фиванского царства (742-749).
Вероятно, Эсхил был первым автором, который, отступив от эпической версии,
развил мотив инцестуозного брака, сделав Этеокла и Полиника, Антигону и
Йемену детьми Эдипа от собственной матери.
В этой связи важно отметить, что в пророчествах совершенно отсутствует
предостережение, которое могло бы быть адресовано супруге Лаия, - опасаться
соединения с могущим родиться сыном, да и у Софокла предсказание о женитьбе
на матери получает только Эдип; Иокаста о предстоящем ей позорном союзе
ничего не знает. Отсюда следует сделать вывод, что первоначальным
содержанием мифа об Эдипе была встреча не знающих друг друга отца с сыном,
обычно кончающаяся гибелью отца, - в греческой мифологии известны и другие
примеры этого мотива (смерть Одиссея от не узнанного им собственного сына
Телегона; гибель критского царя Катрея от руки сына, пытавшегося спастись от
ужасного пророчества бегством на о-в Родос; смерть аргосского царя Акрисия
от нечаянного удара его внука Персея). Столь же увлекающий современных
психоаналитиков инцестуозный брак сына с матерью появляется как
драматический мотив не раньше, чем у афинских трагиков.
Что касается женитьбы Эдипа на Иокасте, то этот брак становится
естественным следствием спасения Фив: освободив город от Сфинкс, Эдип вполне
закономерно получает в награду трон и руку овдовевшей царицы. Именно такого
рода версия и существовала на этот счет в древности и сохранилась в схолиях
к ст. 53 и 1760 "Финикиянок" Еврипида. Звучала она следующим образом.
Когда Фивы попали под гнет хищной Сфинкс, а их царь Лаий погиб,
пришедший к власти его шурин Креонт объявил по всей Греции, что фиванский
трон и рука царицы будут наградой тому, кто освободит город от опасности. На
этот призыв откликнулся Эдип, считавший себя сыном коринфского царя и
успевший до этого в богатырском испытании встретиться с Лаием и убить его.
Изгнав Сфинкс и став мужем Иокасты, Эдип однажды проезжал с ней на колеснице
мимо того места, где он столкнулся с Лаием, и показал ей снятый с убитого
царя меч и пояс. Тут Иокаста узнала в своей новом муже убийцу прежнего, но
промолчала, не подозревая, что это ее сын. (Эта версия получила отражение,
скорее всего, в "Эдипе" Еврипида, поставленном ок. 420-410 г. и до нас не
дошедшем). Вероятно, если бы Иокаста знала, что ее сыну суждено не только
убить отца, но и жениться на матери, она постаралась бы сопоставить свой
брак с гибелью Лаия и вполне могла бы установить личность своего нового
супруга.
Наконец, остается вопрос об избавлении от рожденного Иокастой младенца
и его последующем опознании. По традиционной версии, прислужники Лаия
бросили ребенка с проколотыми сухожилиями ног в диком ущелье, и только
случайно его нашли пастухи Полиба или какой-то путник {Ср.: ЦЭ. 717-719;
Евр. Финик. 22-30 и схол.; 802-805; 1604 сл.; Аполлод. II 5, 7; сх. к Од.
XI, 27.}. Никто из них, естественно, не мог знать, откуда родом бессловесное
дитя. Есть также вариант, по которому младенец был брошен в ковчежке в море
и прибит к берегу в чужой земле {Сх. к Евр. Финик. 26 и 28; Гигин. 66.
Местом, где был подобран Эдип, называвают побережье близ Сикиона (там
издревле определяли место царства Полиба), либо близ Коринфа. Жена Полиба
часто носит в источниках имя Перибеи, что, конечно, ничего не меняет в
существе дела.}, - здесь вообще исключаются всякие посредники между
подбросившим ребенка и принявшим его. Таким образом, совмещение в трагедии
Софокла в одном персонаже - старом пастухе - свидетеля убийства Лаия и
домочадца, передавшего ребенка из рук в руки коринфскому пастуху, который в
свою очередь приходит вестником в Фивы, - нововведение поэта, позволившее
ему построить трагическое узнавание Эдипа.
Структура трагедии достаточно традиционна: пролог (1-150), парод
(151-215) четыре эписодия (216-462, 513-862, 911-1085, 1110-1185) и
примыкающие к ню четыре стасима (463-512, 863-910, 1086-1109, 1186-1222), из
которых третий выполняет функцию гипорхемы; завершает трагедию эксод
(1223-1530) со включенным него коммосом Эдипа с хором (1313-1368) и
заключительным диалогом Эдипа с Креонтом в анапестах (1515-1523). О ст.
1524-1530 см. ниже в примечаниях.
Для исполнения трагедии требовались три актера, между которыми роли
распре делялись следующим образом: протагонист - Эдип; девтерагонист - жрец
| |
| Просмотров: 333 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры