Шпажинский Ипполит Васильевич - Кручина, Страница 2 - Книги

...

Маничка. Если я не была въ него влюблена, то вышла зачѣмъ?

Рубежниковъ. Между прочимъ и это.

Маничка. Ахъ, голубчикъ, вы очень молоды и жизни не понимаете! Наконецъ, у насъ въ купечествѣ такъ ужъ ведется, что замужъ непремѣнно надо пойти, жить "въ законѣ", ха-ха!

Руtбжниковъ. Сословные обычаи, конечно... съ ними трудно бороться... Подготовка нужна и... характеръ...

Маничка [перебивая]. Ну вотъ видите! Настоящ³е женихи были не про меня, безприданницу, а Фортунатъ Ефимычъ... За него, въ тогдашнемъ положен³и, я вышла бы скорѣе, чѣмъ за всякаго другого, именно потому, что онъ... ничтожный такой.

Рубежниковъ. Это же какъ?

Маничка. Такъ... Вы не поймете,да и зачѣмъ вамъ знать - какъ, да почему! [Сентиментально]. Что вамъ до этого? что намъ до прошлаго? Вѣдь васъ не было въ немъ... Выходя замужъ, я чувствовала, что это такъ только... наружное, а другое, настоящее впереди и въ немъ - все.

Рубежниковъ. То-есть что же именно впереди?

Маничка [кокетливо]. Не скажу.

Рубежниковъ. Если желан³е подготовить себя къ труду, чтобы впослѣдств³и стать на свою дорогу...

Маничка. Нѣ-ѣть. Какой вы... ха-ха! Не любопытничайте. Не скажу.

Рубежниковъ. Жаль. Во всякомъ случаѣ, положен³е ваше, повидимому, настолько васъ тяготитъ, что-о...

Маничка. По крайней мѣрѣ все дѣлается, какъ я хочу. Еще бы не такъ!

Рубежниковъ. Если... это такъ важно для васъ, то о чемъ же?..

Маничка. Да нѣтъ же, нѣтъ, нѣтъ! Вы все не такъ. Я страдаю... ужасно! Говорила вѣдь чѣмъ живу.

Рубежниковъ. Да, ожидан³емъ; но я ничего не понялъ изъ этого.

Маничка [вскинула на него глаза]. Ничего? [Опять тотъ-же взглядъ и, потупясь, играетъ кольцами. Пауза]. Видите, я не умѣю говорить... Я лучше думаю, лучше чувствую, чѣмъ могу выразить; а вы цѣпляетесь къ словамъ, нарочно путаете меня...

Рубежниковъ. Но чѣмъ же, помилуйте!

Маничка. Молчите вы! Стыдно меня огорчать. [Плачетъ]. Дурной!.. злой!

Рубежниковъ. Марья Ильинишна, но о чемъ же вы плачете?

Маничка. Да какъ же!.. Будто мнѣ все равно... какое вы составите обо мнѣ мнѣн³е... Еслибъ я меньше имъ дорожила, вами... а то...

Рубежниковъ. Марья Ильинишна, перестаньте, пожалуйста! Я не могу этого видѣть... Прошу! [Отводитъ отъ ея главъ руку съ платкомъ]. Право же не могу!

Маничка. Развѣ вамъ больно меня огорчать?

Рубежниковъ. Невозможно!

Маничка [придвигается и даетъ ему обѣ руки]. Значитъ... вы хотите, чтобъ я была счастлива?

Рубежниковъ. Хочу.

Маничка [значительно]. Хотите?.. Значитъ, въ вашемъ молодомъ, честномъ, прекрасномъ сердцѣ отзовется оно, мое счастье? [Близко съ нему наклонилась].

Рубежниковъ [смутился]. Ну, д-да...

Маничка. А въ чемъ оно?

Рубежниковъ. Въ чемъ?

Маничка. Не знаешь?.. Хочешь, чтобъ я сама?.. М-милый [Порывисто обняла его и выходитъ изъ бесѣдки. Отойдя, остановилась смотритъ въ его сторону, про себя]. Понялъ теперь? [Почти бѣжитъ къ дому].

ЯВЛЕН²Е III.

Маничка, Рубежниковъ и Недыхляевъ [изъ дома].

Недыхляевъ. Куда ты, Маничка, такъ торопишься?

Маничка. Надо... распорядиться... ждутъ.

Недыхляевъ [задерживая ее]. Ахъ, какъ у тебя глазки-то, глазки блестятъ! и личико какъ разгорѣлось!

Маничка [съ досадой]. Позвольте! Что вы!.. [Уходитъ въ домъ. Рубежниковъ вышелъ изъ бесѣдки и смущенно кланяется хозяину].

Недыхляевъ. А, молодой человѣкъ!.. Здравствуйте, здравствуйте! Какъ пр³ятно, что вы у насъ. По Маничкѣ я бы угадалъ это, еслибъ и не имѣлъ счастья васъ видѣть. Какая веселенькая пробѣжала-то, а!.. Спасибо, спасибо вамъ, молодой человѣкъ! Развлекаете? развлекаетесь?

Рубежниковъ. Разговаривали...

Недыхляевъ. Хе-хе! стараетесь быть пр³ятнымъ?.. и сами въ томъ обрѣтаете удовольств³е?

Рубежниковъ. Въ обществѣ Марьи Ильинишны мнѣ пр³ятно.

Недыхляевъ. Благодарю васъ, молодой человѣкъ, чувствительно вамъ за это признателенъ!

Рубежниковъ. То-есть... за что же собственно...

Недыхляевъ. Будто не за что?

Рубежниковъ. Право не понимаю...

Недыхляевъ. Ахъ, ахъ, какъ же вы такъ!.. Я въ томъ бы казусѣ не былъ признателенъ вамъ за вниман³е къ супругѣ моей, еслибъ оно было мнѣ вредно, вниман³е это. А такъ какъ этого нѣтъ и быть всеконечно не можетъ, то удивительно мнѣ: почему вы въ признательности моей будто какъ сомнѣваетесь, будто я выхожу съ нею осломъ? и почему оная признательность моя васъ въ нѣкоторое повергаетъ смущен³е?.. А мужу межъ тѣмъ вполнѣ подобаетъ изъявить доброму знакомому признательность за вниман³е къ супругѣ. Вѣдь да-съ? - всенепремѣнно! Поэтому, не взирая на ваше смущен³е, я намѣренъ пожать вамъ руку, какъ честному человѣку и любезному знакомому нашему. Позвольте же ручку-съ. Вотъ такъ! [Пожимаетъ его руку. Входящей женѣ]. Маничка, я благодарилъ вотъ ихъ за драгоцѣнное вниман³е къ тебѣ, такъ какъ тебѣ съ ними пр³ятно и весело, и ручку за это пожалъ.

Маничка. Что же изъ этого?

Недыхляевъ. Мало?.. Мало, мало! Позвольте же облобызать васъ, молодой человѣкъ. [Заключаетъ Рубежникова въ объят³я и трижды цѣлуетъ]. Вотъ такъ!.. в-вотъ!.. вотъ какъ прекрасно, хе-хе!

Маничка [пожимая плечами]. Что за чудачество!

Недыхляевъ. Выражен³е чувствъ, Маничка, чувствъ! [Поспѣшно пошелъ къ дому].

Маничка. Куда же вы? Фортунатъ Ефимычъ!

Недыхляевъ [останавливаясь въ отдален³и]. А что-съ?

Маничка. Я думаю, было бы приличнѣй оказать гостю вниман³е, посидѣть съ нами.

Недыхляевъ [нерѣшительно приближается]. Для чего-съ?.. постороннихъ здѣсь нѣтъ...

Маничка. Ха-ха-ха! какой вы забавный сегодня! [Беретъ его подъ руку и подводитъ къ диванчику]. Садитесь. [Недыхляевъ машинально садится и, глядя въ землю, задумчиво щиплетъ бороденку. Пауза]. Разскажите, что вы подѣлываете, Павелъ Дементьичъ?

Рубежниковъ. Почти ничего... Время глупо проходитъ.

Недыхляевъ. Скучно вѣдь здѣсь. [Оживляясь]. А вы вотъ что молодой человѣкъ: заведите интрижку.

Маничка. Фортунатъ Ефимычъ!.. Вы хоть при мнѣ бы не говорили подобнаго!

Недыхляевъ. Чего же, Маничка, оскорбляетесь! Совѣтъ мой тогда былъ бы щекотливъ для тебя, еслибъ сама ты способна была завести интрижку. А вѣдь этого нѣтъ, вѣдь правила твои столь отмѣнны, что ты вольностей себѣ не позволишь и обольщен³ю себя не предашь. Да, молодой человѣкъ, развлекитесь. Интрижка - развлечен³е пр³ятное. Мног³е молодые люди и пр³ятныя барыньки сему предаются. Первое - тайна: обмануть надо и скрыть, а второе - пр³ятности...

Маничка. Опомнитесь, что вы болтаете!

Недыхляевъ [съ большимъ оживлен³емъ]. Такимъ образомъ, игра выходитъ двойная. И опасен³я и лицедѣйство. Измышлен³я какъ обезопасить тайно содѣянное и какъ удобнѣе ему предаваться. Сдержанность невольная, при другихъ, на свободѣ распаляетъ страсть... до кипѣн³я мозга въ костяхъ, хе-хе-хе! Тогда ужъ не люди, а дьяволы, дьяволы-съ, хе-хе-хе!

Маничка. Фортунатъ Ефимычъ, да вы бредите, нездоровы!

Недыхляевъ [съ возрастающимъ возбужден³емъ]. Веселъ Я, веселъ-съ, хе-хе!.. Много могу говорить, о какъ много! И смѣяться и бѣгать могу, хе-хе-хе! [Вскакиваетъ]. И все противъ воли, ей-Богу!.. Ртуть во мнѣ, ртуть!.. Пѣтухомъ могу закричатъ. Вѣрите ли, хочется даже, ей-же Богу, хе-хе! [Повернулся на одной ноги и, прыгая, отступаетъ къ террасѣ].

Маничка. Вы просто меня пугаете! Куда вы?

Недыхляевъ. А въ воду... купаться... бултыхъ! [Схватываетъ простыню съ террасы и надѣваетъ ее хомутомъ на шею]. Прямо съ кручи - бултыхъ! Хе-хе-хе!

Маничка. Это полезно. Прохладиться вамъ не мѣшаетъ.

Недыхляевъ. Распалился! Жарко, ухъ жарко какъ! Брошусь въ рѣчку - вода зашипитъ, такъ меня разогрѣло, хе-хе!.. [Убѣгаетъ въ калитку].

Маничка [выглянула въ нее, рѣшительно подходитъ къ Рубежникову и кладетъ руки ему на плечи]. Милый! намъ надо видѣться гдѣ-нибудь не у насъ... Видишь, каковъ онъ... Просто перепугалъ!.. Ты устрой... Надо хорошенько придумать - гдѣ... Но вы... вы, кажется, вовсе не рады? [Сняла руки, отступила и смотритъ на него исподлобья].

Рубежниковъ [подошелъ и беретъ ея руки]. Не то!.. Я ошеломленъ... Столько неожиданныхъ впечатлѣн³й!.. Наконецъ, эта сцена... Она ужасно меня взволновала... Я не нашелся, слова не могъ сказать!.. [Маничка выдергиваетъ руки, повернулась и медленно отходитъ, грустно опустивъ голову]. Ахъ, Боже мой!.. [Нагоняетъ ее]. Гдѣ же? Когда?

Маничка. Что "когда?"

Рубежниковъ. Нѣтъ, пожалуйста!.. Оставьте этотъ тонъ... Я не могу. Мы должны видѣться, непремѣнно! Мнѣ много, такъ много нужно сказать!.. Пожалуйста! [Беретъ ея руку].

Маничка [не глядя на него, равнодушно]. Въ верстѣ отъ города есть монастырь. Тамъ гостиница. Завтра я, пожалуй, пр³ѣду туда къ вечеру [насмѣшливо], послушать, что вы "много и много" будете говорить...

ЯВЛЕН²Е IV.

Маничка, Рубежниковъ [вначалѣ] и Таиса [изъ дома, въ шляпкѣ и пальто, со сверткомъ].

Таиса. А, нѣжная сцена!.. [Маничка останавливаетъ ее взглядомъ]. Пронзила! Глаза у тебя удивительно выразительны, Маничка. Подвизайтесь, юнецъ, подвизайтесь!

Рубежниковъ. Прощайте, Марья Ильинишна!

Маничка. До свиданья.

Таиса. Господа, я не мѣшаю, уйду... [Рубежниковъ поклонился ей и идетъ къ калиткѣ]. Постойте! [Догоняетъ]. Что вашъ Ревякинъ?

Рубежниковъ. Здоровъ.

Таиса. Скажите, онъ и съ вами дерется?

Рубежниковъ. Дерется?

Таиса. Да ужъ навѣрно! Передайте, что я приду къ нему въ гости.

Рубежниковъ. Не совѣтую. [Уходитъ].

Таиса. Приду. Ну, Маничка, какъ у васъ? спѣлись? Разскажи. Я люблю это...

Маничка. Таиса Ефимовна, это изъ рукъ вонъ! Можно ли при молодомъ человѣкѣ так³я говорить неприличности! Вы срамите меня!

Таиса. Говорю, что вижу. Как³я же неприличности?

Маничка. Да что вы видите? что вы можете видѣть? У васъ кавардакъ въ головѣ, сочиняете и мелете вздоръ. А я наотрѣзъ говорю, чтобъ я впередъ ничего подобнаго не слыхала, не то я по-свойски съ вами управлюсь!

Таиса. Да ужъ ты... тебѣ какъ не управиться! Тебѣ что съ хвоста пыль стрясти, что человѣка обидѣть - разницы никакой.

Маничка. Скажите-ка лучше, что я слишкомъ добра съ вами и терпѣлива. Вотъ что-съ! Купили, что я приказывала?

Таиса. Вотъ. [Отдаетъ свертокъ]. Семь аршинъ.

Маничка. По чемъ?

Таиса. По тридцати пяти.

Маничка. Шертингъ, по тридцати пяти! Да вы съ ума сошли! [Разсматривая матер³ю]. Что же вы принесли такое? Вѣдь это просто миткаль! Глядите! Рѣденьк³й, пересиненъ, крахмалу чортъ знаетъ сколько набито... И за такую-то дрянь по тридцати пяти копѣекъ! Отличились!

Таиса. Удивительно даже: только что нѣжничала, лакрицу здѣсь разводила и за какой-нибудь гривенникъ готова выдрать глаза!

Маничка [грозить у нея передъ носомъ]. Сказано вамъ?.. Дождетесь! [Бросаетъ свертокъ на землю]. Извольте отнести эту ветошку назадъ, или берите себѣ и отдайте мнѣ деньги.

Таиса. Вотъ у насъ какъ!

Маничка. Нельзя же, Таиса Ефимовна, дармоѣдничать! Надо хоть чѣмъ-нибудь быть полезною въ домѣ, а вы ни на что не годитесь!

Таиса. Помилуй, матушка! да ты замытарила меня, горничную изъ меня сдѣлала! у тебя Таиса Ефимовна во всяк³й слѣдъ мычется, да хлѣбомъ еще попрекаешь! Фу, подлость какая! [Схватываетъ съ земли свертокъ]. Добро бы ужъ ѣсть вволю давала, а то въ ротъ глядитъ, каждый кусокъ считаетъ, чаю лишнюю чашку выпить не смѣй! Недаромъ у тебя копилка заведена, собираешь двугривенные...

Маничка. Э, вашихъ глупостей не переслушаешь до ночи! [Уходитъ вправо за деревья].

Таиса. Не нравится видно? - сквалыга! [Уходитъ въ долъ].

ЯВЛЕН²Е V.

Недыхляевъ [изъ калитки] и потомъ Маничка.

Недыхляевъ. Маничка, Маничка! что ты со мною дѣлаешь!.. Измѣрь глубину чувствъ моихъ, и тогда, если въ тебѣ хоть искра Божьяго свѣта, хоть капля неиспорченной крови, ты устыдишься, ужаснешься меня оскорбить. Вѣдь я любилъ тебя съ первыхъ дней искуса моего. Въ любви этой я черпалъ бодрость средь терн³й житейскихъ; она свѣтомъ души мнѣ была, искуплен³емъ труда, лишен³й и мукъ, она, моя радость обѣтованная!.. [Садится подъ дерево]. Я жилъ для тебя, не зная тебя, воплотивъ мечтан³я въ образъ вещественный. Какъ на яву, видалъ я тебя и въ заботахъ домашнихъ, веселою, безъ суеты хлопотливою; и при гостяхъ, краше всѣхъ и въ почтен³и у каждаго; надъ колыбелью младенца и въ с³яньи лампады, передъ образомъ Божьимъ склоненную... Теплая вѣра, спокойная совѣсть и забота любовная на лицѣ твоемъ отпечатлѣвалися дивно!.. И падалъ я самъ передъ образомъ ницъ и, рыдая, молилъ: Боже, пошли мнѣ ее, такою какой создало сердце мое!.. и ты, выстраданная, вымоленная, ты... Нѣтъ!.. Умъ мрачится и стынетъ сердце при мысли одной!..

Маничка [входитъ справа, въ сторону]. А, здѣсь!.. Призагнулъ [Тихо подходитъ сзади и вдругъ обнимаетъ его].

Недыхляевъ [съ испугомъ]. А!

Маничка. Чему вы такъ удивились? Или вамъ это не нравится можетъ быть? [Почти отнимаетъ руки]. Молчите?

Недыхляевъ. Нѣтъ, Маничка, я очень... конечно... кха-кха!..

Маничка. Что?

Недыхляевъ. Радъ и... и благодаренъ...

Маничка [обнимая опять]. Хотя вы этого вовсе не стоите.

Недыхляевъ. Да.. да, я... конечно... я знаю...

Маничка. Выслушайте, тогда и узнаете. Не стоите за то, что глупо вели себя при Павлѣ Дементьичѣ, до того безтактно и неприлично, что поставили меня въ очень неловкое положен³е. Да-съ! За это васъ слѣдуетъ хорошенько распечь. Да не отвертывайтесь, не мигайте по сторонамъ! Или совѣстно стало?

Недыхляевъ. За кого-съ?

Маничка. Вопросъ! [Отняла руки]. Ужъ не за меня ли вамъ совѣстно?

Недыхляевъ. Я вовсе не чувствую этого, ни за себя, ни покамѣстъ за васъ, то-есть конфуза... А если полагаете, держать себя при гостѣ не умѣлъ, такъ простите и... поучите. Мнѣ даже это особенно интересно, то есть каковы насчетъ молодого человѣка ваши указан³я будутъ.

Маничка [прищурилась]. Ужели?.. [Въ сторону]. Это крючекъ! [Холодно]. Всѣ мои "указан³я" сводятся вотъ къ чему! я хочу, чтобы мужъ мой всегда и со всѣми велъ себя умно и прилично, а не вралъ и не кривлялся бы точно помѣшанный, какъ сегодня; хочу, чтобы всѣ его уважали, чтобы мнѣ не краснѣть за него, а - напротивъ - испытывать при немъ удовольств³е. [Недыхляевъ понуро молчитъ]. Кажется, понятно и раздумывать нечего. Что же явствуетъ изъ того, что я вамъ сказала?

Недыхляевъ. Повидимому... то-есть изъ смысла словъ... явствуетъ то, чтобы я не вводилъ васъ въ конфузъ...

Маничка. Только?.. Ахъ вы дрянной! [Слегка ударяетъ его по щекѣ и ласково гладитъ]. Ужъ будто бы только? А что васъ любятъ, берегутъ и заботятся объ васъ - это развѣ не явствуетъ? [Прислоннлась къ плечу и близко глядитъ ему въ лицо]. Нѣтъ?.. О чемъ вы просили меня сегодня? Припомните-ка! Смѣшное осмѣемъ вмѣстѣ, "душевно", и все-то мы вмѣстѣ, чтобы "сиротства" вы не чувствовали, мыслей дурныхъ не имѣли...

Недыхляевъ [схватываетъ ея руку]. Маничка! если истинно, отъ души если!..

Маничка [отстраняясь и вырывая руку]. А вы смѣете сомнѣваться, когда васъ ласкаютъ?

Недыхляевъ [схватывая ея руку, падаетъ на колѣни]. Нѣтъ, нѣтъ, ради самого Бога!.. Вѣрю я, Маничка, вѣрю!.. Я, маленьк³й человѣкъ, былъ отъ тебя въ отдален³и. Плѣнялся тобою, но мыслями на тебя не дерзалъ. Сама ты обласкала меня и приблизила. Если повѣрилъ тогда, какъ же теперь-то не вѣрить? [Цѣлуетъ ея руки]. Что же будетъ, если не вѣрить-то мнѣ?!.

Маничка. Н-ну, встань, цѣлуй!

[Недыхляевъ обнялъ ее и страстно цѣлуетъ въ щеку, плечи, шею Маничка, смѣясь, смотритъ въ публику съ лукавымъ выражен³емъ торжества].

ЗАНАВѢСЪ.

ДѢЙСТВ²Е ТРЕТЬЕ.

Сцена: комната въ домѣ Ревякина. Налѣво одностворчатая дверь, ведущая въ сѣни, направо окно въ садъ, у котораго старинное кожаное кресло и маленьк³й столикъ. У задней стѣны простой, обитый ситцемъ диванъ и старинный комодъ, съ выдвижными ящиками. Надъ нимъ фотографическ³й портретъ, задернутый кисейкою. Слѣва, по ею сторону двери, простой крашеный столъ и два стула. Въ задней стѣнѣ зеркало изразцовой печи.

ЯВЛЕН²Е I.

Ревякинъ [лежитъ на диванѣ, въ чулкахъ, закинувъ руки подъ голову. Онъ въ халатѣ, ночной рубашкѣ, безъ галстука] и Рубежниковъ [задумчиво сидитъ у окна].

Ревякинъ. Пашка!.. Курить.

Рубежниковъ [протягивая свой портсигаръ]. Берите.

Ревякинъ. Закури и дай. Чертъ! [Рубежниковъ закурилъ и подаетъ папиросу]. Въ зубы.

Рубежниковъ. И руку-то лѣнь протянуть! [Вкладываетъ папироску ему въ ротъ|. Эхъ вы!

Ревякинъ. Протяну, когда бить тебя стану. Разсказывай!

Рубежниковъ. А вы храпѣть будете? Дѣльно! Есть у меня знакомый одинъ, тоже чурбанъ порядочный...

Ревякинъ [показываетъ кулакъ]. Ври!

Рубежниковъ. Такъ тотъ вотъ что выдумалъ: лежитъ-лежитъ на диванѣ, да вдругъ: "Филька!" - Является Филька.- "Покачай мнѣ ноги." - Беретъ Филька его ножки... каждая съ бренно доброе... и ну качать: вверхъ - внизъ, вверхъ - внизъ!..

Ревякинъ. Дервенѣютъ должно быть.

Рубежниковъ. Должно быть. Вотъ и вы что-нибудь такое придумайте! Вздумали же ѣсть заставлять насильно. Навалить во щи стручковаго перцу - огонь, глаза вылѣзаютъ. Нѣтъ, ѣшь! Хорошо у васъ брюхо изъ овчинъ сшито, ничѣмъ не проймешь...

Ревякинъ. Пашка! Грубишь!

Рубежниковъ. Да какъ же: купилъ вчера четвертку яблокъ и всѣ сразу поѣлъ. Желудочекъ!

Ревякинъ. Ну постой, же завтра употчую! Первое - щи изъ свинины...

Рубежниковъ. Нѣтъ, ради Бога!

Ревякинъ. Пирогъ съ печенкой и яйцами, баранина съ лукомъ и соломата.

Рубежниковъ. Сбѣгу!

Ревякинъ. Куда? Не къ Маничкѣ-ль Недыхляевой?.. [Зорко на него смотритъ]. Дивлюсь! Съ нѣкоторыхъ поръ, какъ Маничку помянешь, такъ Пашка горѣть.

Рубежниковъ. Пустяки!

Ревякинъ. Да! стой-ка братъ, стой! изъ ума вонъ. Зачѣмъ ты намедни въ монастырь попалъ, за городъ?

Рубежниковъ. Куда?

Ревякинъ. Сказалъ куда! Вчера говорили. Видѣли тебя у монастырской гостиницы... [Рубежниковъ быстро уходитъ]. Куда?! Стой!... Уродъ! [Приподнялся и стучитъ въ стѣну]. Пашка!.. Пашка, чертъ!... Погоди-жъ ты! [Надѣваетъ сапоги стоявш³е возлѣ дивана]. Ужъ я тебя допытаю! Я изъ тебя правду-то вылущу! Скиѳъ этак³й! [Поднялся и идетъ къ двери].

ЯВЛЕН²Е II.

Ревякинъ и Недыхляевь

[нерѣшительно высовывается въ дверь].

Недыхляевъ. Прохору Авдѣичу! Не потревожу?

Ревякинъ. Ахъ, ты!.. Входи. Давно пора въ хибарку мою заглянуть,

Недыхляевъ [осматриваясь]. Какъ у тебя прекрасно!.. Дворикъ, построечки... Вездѣ чистота. Аккуратно живешь, Прохоръ Авдѣичъ.

Ревякинъ. Какъ живется. Садись.

Недыхляевъ. А это же что такое задернуто? [Указываетъ на портретъ).

Ревякинъ. Задернуто.

Недыхляевъ [отдергивая занавѣсочку]. Полюбопытствовать можно?.. Ахъ, портретецъ! дѣвочка!.. Не эта ли воспитанница твоя?

Ревякинъ [грубо отводя Недыхляева отъ портрета]. Вопросъ праздный и - извини меня - глупый. [Отошелъ къ окну].

Недыхляевъ. Мнѣ что же... Извини, Прохоръ Авдѣичъ. Еслибъ знатье...

Ревякинъ. Ну, нечего ужъ! Садись. Потчевать чѣмъ?

Недыхляевъ. Благодарствуй, ничего не хочу.

Ревякинъ. Ты вѣдь "чайникъ". [Въ дверь]. Эй! баба!

Недыхляевъ. И чаю не хочу. Не утруждайся пожалуйста.

ЯВЛЕН²Е III.

Тѣ же и Маланья

[одѣта по-крестьянски, неряшливо. Юбка подоткнута, рукава засучены выше локтей. Волосы выбились изъ-подъ платка, повязаннаго кое-какъ].

Маланья. Н-ну?

Ревякинъ. Поставь самоваръ.

Маланья. Ась?

Ревякинъ. Самоваръ, говорю, поставь. Поняла?

Маланья. Самоваръ?

Ревякинъ. Ну да, да! Чертъ!

Маланья [неуклюже повертывается къ двери, задумчиво]. Самоваръ?.. Хорошо...

Ревякинъ [легонько встряхивая ее за плечи]. Да ты не раздумывай, сейчасъ ставь, а то будешь воронить, да колупать печку!

Маланья. Печку-то?.. Я сейчасъ... [Уходитъ].

Недыхляевъ. Чудная какая!

Ревякинъ. Словно во снѣ. По лбу треснешь, ну очнется и ничего, пока опять туманъ въ башку не найдетъ.

Недыхляевъ. Съ такою неудобно, поди?

Ревякинъ. А куда-жъ ей дѣваться? Толковая была, пока мужа по брюху на чугункѣ не переѣхали. Ну какъ живешь? Марья Ильинишна?

Недыхляевъ. Слава Богу, отлично... отлично... [Съёжился, неловко заерзалъ на стулѣ, глаза его безпокойно забѣгали]. А... а твой молодой человѣкъ, Павелъ Дементьичъ?

Ревякинъ. Что?

Недыхляевъ. Какъ онъ?.. Бывать пересталъ... Здоровъ?

Ревякинъ. Ничего.

Недыхляевъ. Пересталъ... Сначала-то осчастливливалъ насъ... И какъ же я бывалъ ему радъ!.. А то вдругъ... вотъ ужъ съ недѣлю не видимъ.

Ревякинъ. Эти дни онъ хандрилъ что-то.

Недыхляевъ [привскочивъ). Какъ? что?.. захандрилъ?

Ревякинъ. Экъ тебя, точно ужалило!

Недыхляевъ. Нѣтъ, пожалуйста! - что же, что съ нимъ такое?

Ревякинъ. Ничего особеннаго. Посмирнѣе и только.

Недыхляевъ. Значитъ задумчивѣй? а?.. Значитъ у него забота душевная есть?.. можетъ тайна какая-нибудь?.. Оно всегда такъ бываетъ, если человѣкъ что-нибудь въ сокровенномъ содержитъ секретѣ. Тогда и тише онъ, сдержаннѣй и уединен³я ищетъ. И на облич³и отпечатлѣвается это, въ какомъ то-есть состоитъ душа настроен³и. Ну какъ же онъ, а?

Ревякинъ. Вотъ присталъ! Какое тебѣ дѣло до Пашки?

Недыхляевъ. Я... я изъ участ³я... и къ тебѣ изъ участ³я, потому ты любишь его.

Ревякинъ. Мое, значитъ, и дѣло.

Недыхляевъ. Вотъ поэтому я и того... кхе-кхе! Тебѣ онъ все одно какъ свой сынъ. И облегчилъ бы его, разспросилъ, поисповѣдывалъ бы... Таить на душѣ не легко, таить и чтобы ни-ни! никому... Не легко это, Прохоръ Авдѣичъ. А мало ли что таится! Сомнѣн³е, можетъ быть, или... кхе!.. совѣсть царапаетъ...

Ревякинъ. Что несетъ! Въ чемъ же совѣсть можетъ его царапать? Парень хорош³й, гадости не сдѣлаетъ никакой... Чудакъ ты, Фортунатъ Ефимычъ!

Недыхляевъ. Я?.. А чѣмъ?... Чѣмъ же я страннымъ тебѣ кажусь?

Ревякинъ. А такъ... словно блаженничать собираешься, христ³анскаго терпѣн³я образъ пр³емлешь. Я вотъ видалъ одного. Грѣшникъ большой, говорили. Такъ онъ у часовни сутками на колѣняхъ простаивалъ, да зимой. На него ты и сталъ походить...

Недыхляевъ [съ грустною улыбкой, покачивая головою]. Смирен³е!.. Это - миръ душѣ, благодать... Всяческихъ порыван³й обуздан³е и всепрощен³е. Смирен³е - подвигъ велик³й, Прохоръ Авдѣичъ, и не мнѣ подѣять этотъ подвигъ,

Ревякинъ. А зачѣмъ оно тебѣ, это смирен³е?

Недыхляевъ. Мнѣ... мнѣ... Я не говорю. Мнѣ зачѣмъ? Мнѣ испытан³й не посылается и въ душѣ моей... кха!.. Къ слову. Ты про смирен³е началъ, къ слову и вышло. Да... А почему же онъ у насъ не бываетъ?

Ревякинъ. Кто?

Недыхляевъ. Да онъ же, Навелъ Дементьичъ?

Ревякинъ. А на кой онъ-те чертъ? Сначала въ тебѣ нѣжности этой къ Пашкѣ не замѣчалось. Когда въ первый разъ принесло его къ вамъ, ты точно полыну проглотилъ.

Недыхляевъ. Вотъ и неправда! Зачѣмъ?.. Тогда неожиданность только... А я даже былъ радъ, такъ какъ Маничка пригласила...

Ревякинъ. Какой! Да и радоваться нечему было. Лучше-бъ ты Марьѣ Ильинишнѣ въ здѣшнемъ купечествѣ знакомства завелъ, въ семействахъ,

Недыхляевъ. Не подходитъ. Здѣсь старозавѣтные больше, по Псалтырю, да по Ефрему Сирину науку свою проходили.

Ревякинъ. А она въ панс³онѣ, глядишь!

Недыхляевъ. Она образован³е получила отмѣнное.

Ревякинъ. Я изъ тѣхъ старозавѣтныхъ кой-кого знаю. Хорош³я женщины есть. Ни суемудр³я въ нихъ, ни безвѣр³я. Скромны, не лукавы, въ семьѣ всей душой...

Недыхляевъ. Позволь, позволь!.. Ты это къ чему же?.. къ чему говоришь? Развѣ Маничка... развѣ она этими качествами не обладаетъ?

Ревякинъ. Вотъ-те и разъ! Кто же ее коритъ? Чудакъ! Даже въ лицѣ измѣнился и губы у тебя задрожали. Полно! Просто говорю, что есть здѣсь хорош³я женщины, знакомство съ которыми предпочтительнѣй передъ нашими столичными, напримѣръ, хоть и образованы тѣ. У тѣхъ, богачей тамошнихъ, слышно, так³я компан³и завелись - бѣда! Кутежи изо дня въ день. Бабье стыдъ въ винѣ утопило въ отдѣлку. Дѣвицъ - и тѣхъ ничѣмъ не смутишь. Содомъ, говорятъ, омутъ! Кого затянуло - пропащ³й!

Недыхляевъ. Есть, правда, есть это...

Ревякинъ. И векселей въ твой карманъ не мало, должно быть, изъ омута этого выплыло?.. Что-жъ это баба съ самоваромъ закисла!

Недыхляевъ. Не хлопочи, пожалуйста, не нужно.

Ревякинъ. Какъ не нужно! [Въ дверь]. Баба!.. Что же самоваръ?

Маланья [за сценою]. А - ась?

Ревякинъ. Чертъ! [Уходитъ].

ЯВЛЕН²Е IV.

Недыхляевъ, потомъ Ревякинъ и Рубежниковъ.

Недыхляевъ. Хандритъ... и бывать пересталъ. Съ этой стороны таковы факты для заключен³я. Она... относительно меня перемѣна въ томъ смыслѣ, что оказываютъ мнѣ больше заботы и... ласки. Главное - ласки. Мало того, доступнѣе стали, явилась какъ бы предупредительность... Это само по себѣ подозрительно, перемѣна такая; но есть и другая сторона, правда, чуть-чуть уловимая. Это - безпокойство нѣкоторое, тревога. Очень, до чрезвычайности важное проявлен³е. Не будь этой тревоги, явилась ли-бъ ласка?.. Нѣтъ всеконечно. Тревога тайная. Ее надо скрыть. Чѣмъ? Ласкою все усыпить можно: и недовѣр³е и догадки, мысль охмелить... И вотъ эту ласку являютъ во всей пылкости чувствъ. Сперва я повѣрилъ... повѣрилъ, хе-хе!.. но разъ я поймалъ ея взглядъ... торжествующ³й и глумливый. Онъ мнѣ душу прожегъ, этотъ взглядъ!.. По какой же причинѣ захандрилъ и бросилъ бывать молодой человѣкъ? Если дѣло его не выгорѣло, то чѣмъ ея объяснить поведен³е? Явно особенное, въ основѣ котораго фактъ несомнѣнно. О, еслибъ увидѣть ихъ вмѣстѣ!..

Ревякинъ [входя] Представь, тетеря-то моя: самоваръ налила, угольевъ положила, а лучину забыла зажечь. За пустякомъ дѣло! Ну, треснулъ. Очнулась.

Недыхляевъ. Пожалуйста, пр³ятель, не хлопочи. Мнѣ ужъ время домой. А Павелъ Дементьичъ вѣдь у тебя проживаетъ?

Ревякинъ. Здѣсь, за стѣной.

Недыхляевъ. Я бы къ нему заглянулъ. Можно? [Входитъ Рубежниковъ, со шляпой въ рукѣ. Смутился при видѣ Недыхляева]. Легки на поминѣ. Вотъ какъ прекрасно! Какъ же я радъ видѣть васъ, молодой человѣкъ!

Рубежниковъ [слегка пожалъ Недыхляеву руку. Ревякину]. Не здѣсь ли мой портсигаръ?

Ревякинъ. Вонъ, на окнѣ позабылъ.

Недыхляевъ [предупреждая Рубежникова, подбѣгаетъ къ окну, беретъ портсигаръ и подаетъ]. Вотъ онъ-съ, хе-хе! Пожалуйте! Что же вы насъ-то забыли, Павелъ Дементьичъ? Не грѣшно-жъ это вамъ?

Рубежниковъ. Нездоровилось...

Недыхляевъ. И про Маничку не спросите, хе-хе!.. И точно сердиты на меня, точно присутств³е мое здѣсь для васъ непр³ятно, хе-хе-хе!.. За что же такъ, молодой человѣкъ, за что-съ?

Рубежниковъ. Не знаю, что кажется вамъ... и что собственно вамъ отъ меня нужно...

Недыхляевъ. Васъ, васъ нужно, милый молодой человѣкъ, васъ самихъ-съ. Очень ужъ мы соскучились по васъ съ Маничкой... Ужъ, кажется, всѣмъ сердцемъ къ вамъ... Маничка словно къ родному, а вы хе-хе!.. и смотрѣть на меня избѣгаете, а? Глазки скользь - скользь все мимо, да мимо, хе-хе-хе! Что молодая-то душа значитъ, незакорузлая!..

Рубежниковъ. Извините... Некогда мнѣ. [Уходитъ].

Ревякинъ. Что ты къ нему привязался? И ехидство какое! Глазами впился - мерзко глядѣть, хихикаетъ, тьфу! Что это? къ чему? Говори прямо - къ чему?

Недыхляевъ. Я... я... что-жъ я такое? Вѣжливость и расположен³е свое молодому человѣку хотѣлъ оказать, а ты вотъ какъ окрысился.

Ревякинъ. Не вертись. Привычка поганая! Что тебѣ нужно отъ Пашки? Зачѣмъ онъ тебѣ? Жена приволочь приказала, а ты не смѣешь ослушаться? Лясы ей не съ кѣмъ точить?

Недыхляевъ. Прохоръ Авдѣичъ, ты мнѣ пр³ятель, а так³я слова про Маничку говоришь...

Ревякинъ. Опять затрясся, какъ осиновый листъ! Съ тобою не сговоришь!

Недыхляевъ. Про нее... про Маничку... не только сказать, помыслить, слышишь - помыслить никто дурное не смѣетъ.

Ревякинъ. А хулю я твою Марью Ильинишну, а? Такъ чего жъ ты? Ей Богу не сговоришь!

Недыхляевъ. Прости, что утруждалъ. До свиданья!

Ревякинъ [отрывисто]. Прощай! [Сѣлъ къ окну, отвернулся и сердито забарабанилъ пальцами. Недыхляевъ уходитъ]. Чертъ!.. Что у нихъ заварилось?.. И жаль мозгляка этого, и противенъ... [Срывается съ мѣста, быстро идетъ въ двери и сильно отворяетъ ее]. Пашка!.. А, удирать!.. Нѣтъ, постой! [Уходитъ].

ЯВЛЕН²Е V.

Ревякинъ втаскиваетъ Рубежникова за руку.

Ревякинъ [срывая съ него шляпу]. Уродина, скиѳъ! Ну?

Рубежниковъ. Что вамъ угодно?

Ревякинъ. Почему Недыхляевъ такъ тобою интересуется? Почему помянетъ тебя - рожу скривитъ? Объясни! За жену горой, за честь ея ерепенится, и вовсе не кстати, а на языкѣ ты, да она. Что это значитъ? Смущенъ, путается, видимо изнемогаетъ отъ внутренней боли, хоть и скрываетъ. Что ты у нихъ натворилъ? [Рубежниковъ задумался, молчитъ]. Отвѣчай, если спрашиваю. Чертъ!

Рубежниковъ. Ахъ, оставьте пожалуйста! [Пошелъ къ двери].

Ревякинъ [оттаскиваетъ его въ глубину комнаты]. Пашка, не выводи изъ терпѣн³я! Ей-ей задамъ встряску! Не погляжу тамъ, что ты дѣйствительный студентъ, чинъ X класса и прочее... Очевидно, ты на чужое добро буркалы завинчиваешь. Вотъ что! А если тебя къ этому поощряютъ, такъ подло совсѣмъ... [Прошелся. Мягче]. Садись-ка, скиѳъ, потолкуемъ. Походи ты на другихъ, мнѣ-бъ и рта разѣвать незачѣмъ. Тѣ вотъ каковы: ты ему покровительствуй и унижайся передъ нимъ; давай денегъ и почитай счастливымъ себя, что удостоили взятъ; выпутывай, выручай, но совѣтовать, наставлять - Боже тебя сохрани! - ибо с³е неуважен³е означаетъ и на свободу ихнюю посягательство. [Обнимая его]. Ты не таковъ, Пашка. Ты у меня парень невредный, хотя и скиѳъ. Поэтому, братъ, Недыхляевыхъ надо похѣрить. Отчаливай, покамѣстъ не влопался. Слышалъ? Теперь вотъ мнѣ кажется, что Фортунатъ помощи моей искать приходилъ, именно помощи, хоть говорилъ и иное. Ужасно это трогательно, когда мучается человѣкъ и скрываетъ, скрываетъ до того, что умретъ скорѣе, нежели выдастъ себя. Трогательно, Паша, ужасно! А горе изнутри такъ и претъ, и ротъ-то кривитъ, и изъ глазъ его смотритъ. По сей часъ отдѣлаться не могу отъ этого вида. Стоитъ Фортунатъ предо мною и баста! Ну, теперь понялъ меня?

Рубежниковъ. Понялъ, голубчикъ, понялъ, да... сдѣлать-то ничего не могу.

Ревякинъ. Это почему?

Рубежниковъ. А потому... потому что люблю. [Всталъ и и волнен³и ходитъ по сценѣ].

Ревякинъ. Хорошо понялъ, отлично! Кого же любишь-то ты?

Рубежниковъ. Ее... Маню. Понятно.

Ревякинъ. Да. А кто эта Маня? Смѣетъ она виснуть на шею всякому болвану, какъ ты, или нѣтъ? И смѣетъ ли этотъ болванъ, поправши совѣсть и честь, любить эту Маню?

Рубежниковъ [вызывающимъ тономъ]. Да, смѣетъ.

Ревякинъ [поднимаясь съ сверкающими глазами]. Ка-акъ?!

Рубежниковъ. Любовь тотъ же законъ, высокое, свободное чувство! Низко отвернуться отъ женщины потому только, что любовь противорѣчитъ ея положен³ю. Кто въ немъ судья, кромѣ нея? Въ отвѣтъ на чувство, читать ей мораль - значитъ оскорбить ее и унизить себя. Кто такъ поступитъ - или эгоистъ или трусъ.

Ревякинъ. А ты герой?.. Герой, ха-ха-ха!.. Мальчишка ты, вотъ что такое!

Рубежниковъ [вспыльчиво]. Послушайте, какъ ни уважаю я васъ, Прохоръ Авдѣичъ, но подобное выслушивать не намѣренъ.

Ревякинъ [кричитъ]. Мальчишка!.. Не смыслишь, что говоришь! Молодость хмелемъ шибаетъ въ тебѣ, такъ отрезвись. Ой отрезвись, Пашка, не выводи изъ себя!

Рубежниковъ. Я знаю, что говорю и докажу. Я всѣмъ, всею жизнью своей докажу!

Ревякинъ. Всю жизнь потратить на то, чтобъ доказать свою глупость и подлость. Отлично!

Рубежниковъ. Подлость?!

Ревякинъ. Да, подлость, потому что амурами съ Маничкой выроешь мужу ея могилу. Просто, какъ видишь. Ты что?.. ты вѣдь святыню его, на что онъ живота не щадилъ, всю жизнь соки изъ себя выжималъ, ты на эту святыню его плюешь, какъ пошлякъ, а лѣзешь въ герои; топчешь въ грязь вмѣстѣ съ распутною бабой...

Рубежниковъ [гнѣвно перебивая]. Прошу васъ не называть ее такъ!

Ревякинъ. О-о! Да я ей въ рожу это скажу, какъ говорю вотъ тебѣ, что ты негодяй... да негодяй выходишь сугубо, потому зналъ, что я Фортунату пр³ятель. Не для того, Павелъ Дементьичъ, я тебя выростилъ, чтобы подлецомъ обозвать. Для этого не стоило брать тебя съ улицы. А разъ ты стоишь на своемъ... Стоишь?

Рубежниковъ. Твердо.

Ревякинъ. Ну такъ назван³е это приличествуетъ тебѣ вполнѣ. А разъ это такъ, разговоры наши окончены. Ты на ногахъ, дорога твоя открыта и пошелъ къ чорту! Знать тебя не хочу! Вонъ!.. [Рубежниковъ быстро уходитъ, съ видомъ оскорбленнаго достоинства. Ревякина нѣсколько озадачило это]. А вѣдь уйдетъ!.. И думать будетъ, каналья, что его оскорбили!.. Больше! Удовольств³е восчувствуетъ отъ этого, потому пострадалъ за предметъ... Скиѳъ! дальше носа не видитъ, очертя голову лѣзетъ въ болото... Пусть, пусть!.. А каково мнѣ, мнѣ каково?.. въ усъ не дуетъ уродъ! [Въ голосѣ его слышатся слезы]. Вымучился за одну, довольно бы кажется! Нѣтъ, и отъ этого похлебай... [Рѣшительно]. А я вотъ не хочу думать о тебѣ и баста! И объ ней не хочу... [Срываетъ Поленькинъ портретъ и бросаетъ въ ящикъ комода]. Чертъ васъ возьми! Коли вамъ все равно - что я и какъ, ну и мнѣ наплевать!.. Вотъ медвѣженка приручу, или цаплю какую-нибудь... Вотъ и все! И какъ дѣтишками были - не стану вспоминать никогда... потому и ласкались и все... Полины башмаченки берегъ, стоптанные... Зашвырну, въ печку, въ навозъ!.. И все... и н-ну васъ къ чо-орту! [Сѣлъ и уронилъ голову на руки].

ЯВЛЕН²Е VI.

Ревякинъ и Поленька [входитъ и робко останавливается у двери. Она блѣдна, худа, еле на ногахъ держится. Одѣта бѣдно, вся въ черномъ, покрыта чернымъ платкомъ].

Ревякинъ. Кто это?! По... Поля?! [Подходя]. Ты?! Сама?! Жива?! [Поленька съ рыдан³ями бросается ему въ