В. В. Розанов
Реальные силы и идеальные возможности в политике
В политике, как и во всем человеческом, силы разлагаются на два порядка - реальные, которые сейчас действуют, и идеальные, которые есть в наличности, но действие которых временно связано и может обнаружиться только потом, однако обнаружится непременно. Время безмолвия народов прошло. Поговорка, записанная в исторические учебники "Bella gerant alii, tu felix Austria nube" ("Пусть другие ведут войны, а ты, счастливая Австрия, заключай браки", т.е. приобретай в подданство страны и народы через удачный выход замуж принцесс и через женитьбы принцев), - есть остаток давно прошедшего, вызывающий недоумение и улыбку даже учеников. С тех пор как сложилась европейская печать, она объединила народное мнение, и мнение это выросло в огромную активную силу, которая неодолимо давит, между прочим, и на весы дипломатии и вообще международных отношений. Ныне уже нельзя зачислять и перечислять в подданство многомиллионные народы как приданое за принцессами: крепостное состояние народов кончилось, и оно кончилось как-то само собою оттого, что народы выросли и созрели, оттого, что они сознали свое достоинство. Новая эта сила не закреплена никакими актами. Она просто есть, и есть как громадная наличность, полная возможностей и залогов, полная невыраженных сил, которые покоятся или связаны до времени. И если время, когда политические успехи зависели от бракосочетаний, давно минуло, то мы живем в эпоху, когда предвидится и предчувствуется значительное сокращение той исключительной роли, какую в XIX веке играли ратификованные трактаты в положении и судьбе народов.
В движении к этой бессознательной цели исторического процесса должна сыграть большую роль аннексия Боснии и Герцеговины. "Признайте совершившийся факт", - сказала Австрия, обеспеченная союзами, всем тем многочисленным сторонам, для которых эта аннексия была оскорблением. Форма аннексии, без переговоров, без соглашений с заинтересованными сторонами, а только полагаясь на оружие и союзы, содержит в себе ту долю дипломатического нигилизма, которая удивила свет. Но нигилизм всегда есть обоюдоострое оружие, и чем шире с помощью его можно захватить, тем затруднительнее крепко удержать в руках своих захваченное при опоре на эти принципы, или, вернее, на эту беспринципность.
Кто первый решился на шаг в сторону этого нигилизма, тот как бы разбавил водою чернила всех современных и будущих трактатов дипломатического международного содержания. В тревоге, которая поднялась по поводу аннексии, сказалось не только сочувствие к "аннектированным" народам, но в ней отразилось и то глубокое недоумение и растерянность, которую все почувствовали перед этим нигилизмом. Юридическое, договорное начало международных отношений значительно истончилось. Именно чернила трактатов поблекли. Реальные силы и реальные международные связи говорят мощно, но их сила укоротилась во времени: как только перестроится отношение этих сил, так оно и проявит себя в действии, не сдерживаемое ослабевшими связями договорных отношений. Австрия надорвала Берлинский трактат и не может быть в претензии, когда кто-нибудь другой и в другое время продолжит далее эту надорванность уже в своих интересах.
"Политика не делается более между двумя министрами" - этот афоризм новой истории очень значащ даже и в том случае, если мы прочтем его в смягченном изложении: "Политика не делается только одними министрами". Слова г. Цемовича об "обеспечении мира в Европе и ожидании лучшего будущего для славян" в зависимости от твердо определившегося и горячо высказанного сочувствия к боснякам и герцеговинцам всей России -содержат именно уверенность в том, что "политику не делают одни только министры". Однако которую политику? Политику сегодняшнего дня делают, конечно, министры, и делают ее тем пером, которое у них в руках. Но политику лет и десятилетий, а следовательно, в конце концов и судьбу народов делает не дипломатия, а реальное нравственное отношение народов, реальная их связанность или их разъединенность, которая в залоге у себя держит и войны, и союзы.
"Против рожна не попрешь", - говорит русская поговорка, и бывает такое фатальное сложение обстоятельств, в которых всякая сила определенных и ограниченных размеров не может свободно повернуться и совершить, что ей хочется, хотя бы совершить даже нравственный долг. Апостол Петр, запертый в темницу, не мог переступить через ее порог ни раздвинуть ее стены. Политическое сложение обстоятельств держит иногда народы так же крепко, как и тюрьма. Но если живой человек не всегда может пережить свою тюрьму, то энергичный и даровитый народ долговечнее всякой тюрьмы и силен пережить ее. Босняки и герцеговинцы не слепы, чтобы не понимать положение России, как не слепы и к тому, что они сделались предметом аннексии оттого, что у них нет в Европе родных душ и родной крови, кроме сдавленной тем же соседом, который их аннексировал. Но залоги остаются: и нравственная связь России с Боснией и с Герцеговиной, не угасавшая с 1877 года, сказалась таким не переменным фактом, который переждет теперешнее соотношение политических сил в Европе.
Впервые опубликовано: "Новое время". 1908. 21 окт. N 11714.
Оригинал здесь: http://dugward.ru/library/rozanov/rozanov_realnye_sily.html.