По Эдгар Аллан - Падение дома Эшер

sp;  Едва замерли в воздухе эти слова, как вдруг - точно медный щит действительно упал в этот момент на серебряный пол - я услышал явственный повторный удар, металлический, гулкий и дребезжащий, но, очевидно, заглушенный. Вне себя, я вскочил с места, но Эшер как ни в чем не бывало продолжал ритмически покачиваться. Я бросился к креслу, на котором он сидел. Его глаза смотрели неподвижно, все черты застыли в каменном спокойствии. Но лишь только я положил свою руку к нему на плечо, по всему телу его пробежала судорожная дрожь; жалкая улыбка затрепетала на его губах, и я услыхал быстрый невнятный шепот; комкая слоги, Эшер говорил тихо-тихо и как бы не сознавал моего присутствия. Наклонившись над ним, к самому его лицу, я проник наконец в чудовищный смысл его слов:

   "Не слышите? - да, а я слышу, и раньше слышал. Давно-давно-давно - шли минуты, и часы, и дни - я слышал - но я не смел - о, сжальтесь, сжальтесь надо мной! - я не смел - я не смел говорить! Мы похоронили ее заживо! Разве я не говорил, что мои чувства остры? Я говорю вам теперь, я слышал, как она в первый раз зашевелилась в своем гробу. Я слышал - много, много дней тому назад - но я не смел - я не смел говорить! И вот - нынче ночью - Эсельред - а! а! разломилась дверь отшельника, и дракон закричал, и щит загремел! - скажите лучше, ее гроб разломился, и железные петли ее тюрьмы заскрипели, и она сама стала биться под медными сводами. О, куда мне убежать? Разве она сюда не придет сейчас? Разве она не бежит сюда, чтобы упрекать меня за мою поспешность? Вот, вот я слышу, как тяжело и страшно бьется ее сердце! Сумасшедший!" Он бешено вскочил с места и выкрикнул свое бормотанье, словно в этом громадном усилии испуская последний дух. "_Сумасшедший! я говорю вам, что она стоит теперь за дверью!_"

   И как будто сверхчеловеческая энергия его слов приобрела силу волшебства - тотчас же ветхая стенная вставка, на которую указывал Эшер, медленно раздвинула свои тяжелые эбеновые челюсти. То было действием порывистого вихря - но из-за этой двери предстала высокая, окутанная саваном фигура леди Мадэлин Эшер. На ее белом одеянии виднелась кровь, и вся ее изможденная фигура носила следы тяжелой борьбы. На мгновение она остановилась на пороге, дрожа и шатаясь, потом, с глухим и жалобным криком, тяжело упала вперед на брата, и в своей судорожной, и на этот раз окончательной, смертной агонии, она увлекла его наземь, увлекла труп, жертву предвкушенного страха.

   Я бежал в ужасе из этой комнаты и из этого дома. Буря все еще свирепела в своем неистовстве. Я пересекал старое шоссе, как вдруг вдоль дороги блеснул странный свет, и я обернулся, чтобы посмотреть, откуда может исходить такое необыкновенное сияние, потому что за мной не было ничего, кроме обширного дома и его теней. Свет исходил от кроваво-красного полного месяца, который, опускаясь к горизонту, ярко блистал теперь через расщелину, прежде едва заметную, проходившую, как я говорил, в виде зигзага от крыши дома до его основания. Пока я глядел, эта расщелина быстро расширялась, смерч поднялся с новой силой; диск месяца весь целиком предстал моим глазам; голова у меня закружилась, я увидал, что мощные стены распадаются, рушатся; послышался долгий бушующий шум, подобный возгласу тысячи источников, и темные воды глубокого пруда угрюмо и безмолвно сомкнулись над обломками дома Эшер.

  

  

   Источник текста: По Э. А. Лирика. Мн.: Харвест, 1999. ISBN 985-433-680-8.

   OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru