Плеханов Георгий Валентинович - Открытое письмо ко всем членам Рсдрп

  

   Товарищи!

   Я нахожу необходимым объясниться с вами по вопросу, который хотя и касается одного меня, но имеет в то же время важное практическое значение для всех нас.

   Дело вот в чем. Некоторые товарищи пишут мне, что в наших заграничных организациях кем-то настойчиво распространяется слух о том, что постановление Совета нашей партии, относящееся к съезду, созываемому известным Бюро так называемых "большевиков" при известном благосклонном содействии нынешнего ЦК, было принято не единогласно, и будто именно я разошелся здесь во мнении с остальными своими коллегами.

   Это неправда, которую легко опровергнуть указанием на текст постановления: в нем говорится об единогласном его принятии Советом. Или это фальсификация? Но, - оставляя в стороне вопрос о том, насколько достойно нашей партии подобное предположение, - я спрошу: кто же мог бы помешать мне печатно разоблачить подобную фальсификацию? Я еще не разучился держать в руке перо и не боюсь отстаивать свои взгляды.

   На самом деле я не только одобряю постановление Совета, но и принимал деятельное участие в его редактировании. Да и мог ли я не одобрить его? Ведь даже орган "большевиков" признает, что с точки зрения нашего устава желательный для него съезд незаконен. С какой же стати я признал бы законным этот съезд? Когда наш второй (законный) партийный съезд назначил меня пятым, - единственным выборным, - членом Совета; то он сделал это, конечно, не для того, чтобы я насмехался над им же одобренным партийным уставом и нарушал те статьи этого устава, которые относятся к созыву партийных съездов.

   Я не исполнил бы принятой на себя обязанности члена Совета и обманул бы доверие партийного съезда, если бы не восстал против съезда, незаконно собирающегося по почину людей, находящих свою выгоду в том, чтобы идти к своей цели не той прямой дорогой, которая ясно и недвусмысленно намечена для всех нас партийным уставом.

   Если бы в Совете действительно возникло разногласие по этому вопросу и если бы, - я намеренно беру крайний случай, - все остальные мои коллеги решили пойти на незаконный съезд, то и это обстоятельство, как ни печально было бы оно для меня, ни на волос не изменило бы моего поведения: я все-таки протестовал бы против того, против чего я обязан протестовать по долгу своей партийной службы и своей личной совести.

   Я знаю, "большевики" говорят, что не следует останавливаться перед формальностями, когда этого требует интерес партия. Но, во-первых, мы до тех пор не выйдем из жалкого состояния полупартии, пока не научимся уважать свои собственные законы и видеть в них нечто гораздо более важное, чем "пустая формальность"; во-вторых, интерес партии может быть удовлетворен законным путем; в-третьих, самый важный интерес партии, тот интерес, от удовлетворения которого зависит все ее будущее, настоятельно требует от нас положительной работы в среде пролетариата, а не тех мелких, смешных, жалких, но тем не менее вредных кружковых интриг, которые достигнут высшего своего расцвета именно на съезде, созываемом вышеназванным Бюро.

   Уже одно то обстоятельство, что попытка этого своеобразного учреждения могла найти хоть некоторое сочувствие между членами нашей партии, показывает, что мы далеко не стоим на высоте своего великого и святого исторического дела.

   Вот что я хотел сказать вам, товарищи.

   Я знаю, что меня можно выругать за это на разные лады и с большею иди меньшею грубостью. Но... правда прежде всего.