Плавильщиков Петр Алексеевич - Замечания на трагедию "Ермак"

  

   Читая Журналъ вашъ, я находилъ иногда замѣчан³я объ игрѣ актеровъ, и - въ нѣкоторомъ отношен³и - о тѣхъ сочиненьяхъ, которыя представлены были; а потому и рѣшился сообщить вамъ мои замѣчан³я на театральную п³эсу, полагая, что онѣ будутъ непротивны правиламъ вашего Издан³я.

   Ермакъ, покоритель Сибири. Трагед³я въ пяти дѣйств³яхъ, сочинен³е Петра Плавильщикова. Москва, 1806 годъ. Отдавая полную справедливость дарован³ямъ и трудолюб³ю господина Автора, изъ любви къ Театру я позволилъ себѣ опредѣлить въ этой п³есѣ главнѣйш³я ошибки.

   Истор³я наша богата дѣлами великими, Государями славными и чертами разительными. Мног³я эпохи ея дадутъ прекрасныя содержан³я для театральныхъ сочинен³й: нуженъ только творецъ, которой бы оживилъ намъ Донскихъ, Годуновыхъ, Пожарскихъ! - И что можетъ быть пр³ятнѣе для глазъ, для сердца, какъ видѣть, что любовь къ отечеству является во всѣхъ отрасляхъ нашей словесности! Пускай любители чужаго хвалятся чужимъ; а я, въ гордости души моей, Димитр³я Самозванца не сравню ни съ какимъ произведен³емъ пера Расинова... Чужую рожь вѣять - глаза порошить... Вотъ почему я искренно порадовался, увидя въ первый разъ объявлен³е въ театрахъ о представлен³и Ермака. - Эпоха завоеван³я Сибири, значительная въ Русской истор³и, показалась мнѣ достойною Трагед³и. Я смотрѣлъ, слушалъ со вниман³емъ, и по окончан³и п³есы - не зналъ, къ какому роду театральныхъ сочинен³й причислить с³е произведен³е.

   Ермакъ, разбивши нѣсколько разъ Татаръ, взявши въ плѣнъ дѣвицу Ирту, двинулся къ стѣнамъ Искери, столицы Кугумъ-Хана; влюбился въ сбою плѣнницу и узналъ, что она дочь Царя Сибирскаго, побѣдилъ остатки ордъ Кучумовыхъ, плѣнилъ Хана, и получилъ отцовское благословен³е на бракъ съ любящею Иртою. Вотъ все, что остается въ умѣ. - Въ началѣ Трагед³и Ермакъ мучится любов³ю, въ концѣ получаеть желаемое; - кромѣ кинжала, которымъ разсерженный Козакъ ранилъ Согдая, совсѣмъ ничего нѣтъ трагическаго; однакожь замѣтьте, что мучимый раскаян³емъ, сынъ Гетмана отъ раны своей не умеръ! - Удивляясь изобрѣтательности ума человѣческаго, признаюсь, я до сихъ поръ не могъ догадаться, откуда проистекаетъ для сей п³есы назван³е Трагед³и? -

   Первое дѣйств³е являетъ намъ любовь Ермака къ плѣнной Иртѣ, а вмѣстѣ и неподражаемыя добродѣтели его, о которыхъ онъ самъ вѣщаетъ (Явлен. I, стран. 2) такимъ образомъ: ,,Престолъ Сибири для меня ничто. Я чту добродѣтель выше всякаго престола!" - Потомъ говоритъ: "Никогда, можетъ быть, ни одно отечество не видало столь ревностнаго сына, каковъ Ермакъ!" и наконецъ: (о чудо!) ,,Самая эта ревность сдѣлала меня злодѣемъ!"

   Прекрасная нравственность! изъ любви къ отечеству сдѣлаться злодѣемъ! Можетъ быть, скажутъ мнѣ, что за симъ слѣдуетъ оправдан³е этой мысли. Какое же? избран³е недостойнаго Гетмана, которой оклеветалъ Ермака передъ Царемъ Московскимъ, приговорилъ къ смерти, и тѣмъ заставилъ его убѣжать, сдѣлаться разбойникомъ. - Купить жизнь поношен³емъ!.. Доказательства превосходной добродѣтели! Не понимаю, какъ согласить так³я противорѣч³я? Г. Сочинитель, желая внушить уважен³е къ своему герою, съ одной стороны заставляетъ его превозносить свои правила, съ другой, влагаетъ ему въ уста так³я оправдан³я, которыя очерняютъ добродѣтель, - и все на одномъ листѣ, все въ продолжен³и одного монолога. Но всего удивительнѣе (стран. 4), что онъ совершенно обличаетъ несчастнаго Ермака: "Я разбойникъ, не могу оправдаться, но могу важною услугою загладить мое злодѣян³е" . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Не странная ли мысль, представить намъ Ермака образцомъ честности и великодуш³я? Не странная ли мысль въ исторической трагед³и тронуть насъ небылицею? Всякой, кто сколько-нибудь знаетъ отечественную Истор³ю, въ такомъ характерѣ увидитъ басню. Не лучше ли было бы, когдабъ завоеватель Сибири, постепенно приходя въ раскаян³е, плѣняясь болѣе и болѣе добродѣтел³ю, въ концѣ п³есы, то есть при развязкѣ, поразилъ насъ великост³ю души своей? - Нечаянность сильно дѣйствуетъ на воображен³е; нечаянность душа театра! Для меня сто разъ пр³ятнѣе было бы, еслибъ Ермакъ оправдалъ на себѣ слова Корнелевой Медеи:

  

  

   (Дѣйств³е II. явлен. VI.) Кучумъ Царь Сибирской, мучась неизвѣстност³ю о своей дочери, которая (какъ я выше сказалъ) находилась въ плѣну у Ермака, прокрался ночью изъ города въ станъ непр³ятельской, чтобъ узнать объ ея участи, былъ пойманъ, приведенъ предъ лице покорителя Сибири; увидѣлъ дочь свою - и получилъ себѣ и ей отъ тронутаго Ермака свободу. Не чудеса ли это, превосходящ³я мѣру всякаго вѣроят³я? - Скажите, 1-е) можно ли Царю, любимому своимъ народомъ, избѣжать тысячи глазъ, стрегущихъ его особу и спокойств³е; избѣжать осторожности бдящаго своего воинства, которое чрезъ нѣсколько часовъ ожидаетъ рѣшительнаго нападен³я; можно ли, такъ сказать, ослѣпя всѣхъ, пройти свободно? 2) Можно ли Ермаку, горящему славой и любовью, видя конецъ своихъ желан³й, имѣя въ рукахъ своихъ Царя, одушевляющаго Татаръ, дать ему свободу для новыхъ препятств³й, дашь свободу обожаемой плѣнницѣ, и лишиться даже надежды когда-либо ее увидѣть? - Так³я чувства герою XVI вѣка несвойственны, тѣмъ болѣе, что грубое сердце его любило въ первой разъ; а, все, что неестественно, не годится для театра.

   Въ III дѣйств³я (явл. II) на верьху кургана является тѣнь супруги Кучумовой. "Не обвиняй дочь нашу... - произноситъ она - судьба неисповѣдима".... и проч. и проч. (Тѣнь исчезаетъ.) С³е чародѣйство, которое сильно подѣйствовало бы на меня въ Русалкѣ, здѣсь напоминаетъ стихи Державина:

  

   Въ тѣ дни людскаго просвѣщенья

   Какъ нѣтъ кикиморовъ явленья....

  

   напоминаетъ - и заставляетъ жалѣть, для чего Г. Авторъ не захотѣлъ и свою трагед³ю причислить ко днямъ людскаго просвѣщенья? для чего не вспомнилъ онъ, что охота къ волшебствамъ и привидѣн³ямъ (а особливо въ исторической трагед³и) проходитъ, и что мы любимъ больше Коцебу, нежели Шехеразаду - любимъ больше картину нашего сердца, слѣпокъ нашихъ чувствъ, нежели Бову Королевича. - - -

   Наконецъ и дошелъ до того мѣста, гдѣ могу поздравить васъ съ новымъ открыт³емъ. - Согдай, сынъ Геимана, находясь въ плѣну у Ермака, питалъ непримиримую къ нему ненависть, покушался на его жизнь, получилъ отъ него великодушное прощен³е - и послѣ всего этого перебѣжалъ къ Царю; хотѣлъ ему открыть планы и движен³е войскъ покорителя Сибири; былъ отосланъ назадъ въ оковахъ, представленъ Ермаку, и получилъ отъ одного отчаяннаго козака ударъ кинжала! - Чтожь бы вы думали произвело это? Согдай мгновенно примирился съ Ермакомъ; призналъ свою несправедливость противъ него, и въ полномъ раскаян³и произнесъ: (дѣйст. IV явл. V) "Текущая кровь прохладила во мнѣ огонь изступлен³я.... померкающ³й лучь моей жизни живо представляетъ мнѣ, что я не умѣлъ чувствовать твоихъ ко мнѣ благодѣян³й " и проч... Теперь-то пораженъ я истиною словъ одного философа, которой сказалъ, что нѣтъ ничего безъ пользы въ м³рѣ. Хвала просвѣщен³ю! Мы теперь узнали, что кровопускан³е можетъ излѣчить всякую ненависть. - Еще хотѣлъ бы замѣтить кое-что... но ваше терпѣн³е.... выписки.... боюсь! - Приступаю къ развязкѣ.

   (Дѣйств³е V. явл. послѣд.) Ермакъ, выигравши послѣднее сражен³е, взявши снова въ плѣнъ Кучума и съ дочерью, внѣ себя отъ радости, упавъ на колѣни, произноситъ: "Ирта! побѣдитель у ногъ твоихъ.... Одинъ твой взглядъ наградитъ меня за всѣ подвиги мои, или" - - - -

   ИРТА. "Не договаривай! здѣсь отецъ мой... а еслибъ его не было? Благодарю небо; оно не разлучило меня съ нимъ въ с³ю горькую минуту; мы вмѣстѣ осужденэд испить горькую чашу погибели. - - - - Родитель мой! ты со мною: ты истощилъ все, что въ силахъ человѣческихъ, дабы защитить твое царство, гробы предковъ твоихъ, и капища славныхъ боговъ нашихъ. Ты видѣлъ, что дочь твоя, презрѣвъ пылающую любовь въ сердцѣ своемъ, дышала пламенемъ войны, и мужественно сражалась.... Я все совершила!..."

   КУЧУМЪ. "И все наше царство погибло! Сильный Богъ рукою сего ироя поразилъ насъ. Перестанемъ стенать, и покоримъ души наши подъ крѣпкую его десницу. Ермакъ! торжествуй! ты побѣдилъ и насъ. Этого мало: сердце дочери моей при первомъ на тебя взглядѣ воспылало къ тебѣ любов³ю... Я оправдываю с³е ощущен³е.... Такъ, дочь моя! дай волю сердцу твоему"... и проч... Конецъ вѣнчаетъ дѣло: дочь, горя нетерпѣн³емъ любви, говоритъ отцу, что она все свершила... ожидаетъ только его благословен³я, а отецъ, которой недавно порицалъ пламень дочери къ Ермаку, легко забываетъ престолъ, царство, народъ, - и думаетъ, что стенать не такъ пр³ятно, какъ пировать на свадьбѣ!- - - -

   "Если, говоритъ Русск³й путешественникъ - трагед³я должна глубоко трогать наше сердце, или ужасать душу; то соотечественники Волтеровы не имѣютъ можетъ быть, двухъ истинныхъ трагед³й"... Мы имѣемъ Ермака, покорителя Сибири! - -

   Заключаю тѣмъ, что въ продолжен³и п³есы слогъ въ нѣкоторыхъ мѣстахъ надутъ, выражен³я несоотвѣтственны времени произшеств³я, связь чудесна, характеры не выдержаны.

   Можетъ быть вы удивитесь, что я долго медлилъ съ разборомъ послѣ представлен³я, которое было 1803 года, Февраля 13, тому причиной то, что я до сихъ поръ не имѣлъ Ермака, которой напечатанъ весьма неладно. Впрочемъ, пожелавъ г-ну Сочинителю лучшихъ успѣховъ, а вашему журналу юбилея, прошу васъ принять увѣрен³е въ истинномъ моемъ къ вамъ почтен³и.

   1807 года Января 22.