ПАЛЬМИН, Лиодор (Илиодор) Иванович [15(27).V.1841, Ярославская губ. - 26.Х(7.Х1). 1891. Москва] - поэт, переводчик. Происходил из старинного, но обедневшего дворянского рода. Отец, отставной офицер, воспитанник Московского университета, в 20-30 гг. был близок кружку А. Ф. Воейкова, сам писал и печатал стихи и рано познакомил сына с классической российской литературой, в том числе с поэзией романтизированного классицизма первой трети XIX в. Таким образом, П. с детства воспринял традиции риторической хвалы и "разумной", упорядоченной сатиры. Детские впечатления явились основой ("жреческих" представлений П. о литературе, сохранившихся на всю жизнь.
В 1856 г., после смерти отца, П. был определен на казенный кошт в третью петербургскую гимназию, по окончании ее поступил на юридический факультет Петербургского университета. В 1861 г. принимал участие в студенческих волнениях, был арестован и посажен в Петропавловскую крепость, о чем с содроганием вспоминал много лет спустя ("Крепость" // Осколки.- 1882.- No 20). После освобождения исключен из университета, пытался устроиться на службу (в адресную экспедицию), безуспешно хлопотал об издании журнала и в конце концов занялся поденной литературной работой.
Дебютировал в 1859 г. переводом с французского в журнале для девушек "Лучи", издававшемся известной детской писательницей А. О. Ишимовой. В 1860-1862 гг. публиковал стихи в журналах "Век" П. И. Вейнберга и "Библиотеке для чтения" А. Ф. Писемского; в середине 60 гг. выступал в ряде демократических изданий ("Будильник", "Дело", "Женский вестник" и др.). Сблизившись с В. С. Курочкиным, в 1863- 1868 гг. был одним из активнейших сотрудников журнала "Искра", своей главной идейной и эстетической школы. Впоследствии П. с нежностью говорил о "добром руководстве, советах и нравственном влиянии" редактора "Искры", о его "литературно-гражданских уроках", способствовавших сохранению "честного направления" поэзии П.
Придерживаясь в достаточной мере абстрактных общедемократических взглядов и аморфной политической позиции, П. тем не менее всегда восхищался подвижничеством, воспевал героизм борцов за свободу ("Свидание", 1865; "Вечное бытие", 1867), темпераментно обличал половинчатость "великих реформ" 60 гг. ("Обыкновенные песни"), общественную апатию ("Волшебные звуки таинственных струн...", 1865), трусость и беспринципность либералов ("Смотри, как мы мелки, ничтожны, точь-в-точь / Писателей русских идеи... / Хоть мы просветители, все же не прочь / Порой поступить и в лакеи..." - "Тетушка полночь", 1866). Наибольшую известность получило стихотворение "Реквием" ("Не плачьте над трупами павших борцов..." // Искра.- 1865.- No 11), ставшее популярной революционной песней.
Идейно-творческое содружество "искровцев" определило основные особенности поэзии П.: сочетание страдальчески-гражданского пафоса школы Н. А. Некрасова и индивидуалистической "вольной насмешки", восходящей к традициям Г. Гейне, манеру "возвышенного" отклика на злобу дня. Эта позиция способствовала укреплению твердой уверенности П. в неподвластности истинной поэзии условиям суетливой литературной повседневности: до конца жизни П. был убежден в независимости Поэта от политического облика органов, в которых он выступает. Это позволило П. уже в 60 гг. публиковать стихи во враждебных "Искре" реакционных "Занозе" Розенгейма и "Литературной библиотеке" Богушевича, а в 70-80 гг. сотрудничать буквально во всех изданиях ("Русская мысль", "Стрекоза", "Наблюдатель", "Развлечение", "Осколки", "Всемирная иллюстрация" и др.), не чураясь и бульварных, типа "Московского листка". Однако такая всеядность, в немалой мере обусловленная "суетой гоньбы за хлебом", не повредила репутации поэта: всюду выступал обличитель "балагана, рынка и харчевни", верный рыцарь "храма литературы, храма святого и древнего" ("Опозоренный храм", 1877). Верность себе определила и широкую популярность П. в 70 гг.: по свидетельству А. П. Чехова, он принадлежал к "тем, коим молятся в Таганроге" (Чехов А. П. Письма.- Т. 1.- С. 49).
В 70-80 гг. П. занимает позицию хранителя и пропагандиста заветов революционно-демократической поэзии 60 гг.: постоянно критикует "век тупой, дешевый, меркантильный", "всесильный эгоизм толпы", противостоять которым способен лишь Поэт ("Памяти Некрасова", 1878), бичует приспособленчество современников, в том числе и литераторов ("Тенденций гречневая каша, / Патриотизма кислый квас... / Вот, вот она, словесность наша, / Вот журналистика у нас".- "Журналистика", 1882); воспевает тех, "кто доблестно стяжал / Венец мучительно-терновый", кто "не изменил себе, не угасил... в сердце пламя" ("Кто погиб?", 1882). Считая поэзию сильным средством воспитания, П. широко использовал такие общепонятные и легко воспринимаемые формы, как аллегорическая сказка, басня, стихотворный фельетон, нередко "под маской шуточной невинного куплета" (наиболее удачный "куплетный" фельетон - "Михей и филантропы", 1878). Однако критика действительности у П. обычно не возвышается до сатиры, оставаясь на уровне более или менее острого намека или воплощаясь в декларативном монологе с многочисленными стилистическими клише и мифологическими образами.
В 80 гг. в лирике П. усиливаются мотивы тоски и утомления, поэт все чаще объясняет читателю причины бессилия своей "слабой и чахлой песни" ("Из зимних песен", 1882), все резче (вплоть до брюзжания и брани) перечисляет то, что ему "противно" в современной "хмурой эпохе": "Все общество - с бесцельной пустотою, / Понятия - с клейменым ярлыком", "быт халатно-азиатский / И глупого тщеславия возня" ("Патриот ли?", 1886). Постепенно мельчает критическая тематика, отчетливее становится однообразие деклараций и воззваний, небрежнее поэтическая речь ("стихи из панихидной оперы" - Н. А. Лейкин). И все же П. был неизменно популярен и оставался "столпом" тех же "Осколков", регулярно выступая "передовиком", т. е. автором стихотворений на общеполитические темы, которыми открывался каждый номер журнала. А. П. Чехов считал, что "едва ли найдется такой читатель "Осколков", который пропускает его стихи не читая", и утверждал: "Поэт он оригинальный, и несмотря на однообразие, стоит гораздо выше и читается охотнее, чем десятки поэтиков, жующих злобу дня" (Чехов А. П. Письма.- Т. 1.- С. 67, 268). До конца жизни поэт оставался "грозой цензоров" (В. А. Гиляровский), пропагандировал идеи, "возбуждающие страсти и натравляющие бедняка на богатого" (отзыв цензора Пантелеева). По данным, приведенным Л. М. Трофимовой, за 1884-1891 гг. около 300 произведений П. было опубликовано и около 70 запрещено цензурой.
П. принадлежат переводы польских поэтов (А. Мицкевича, В. Сырокомли), Г. Гейне, оперных либретто ("Тангейзер" Р. Вагнера, 1876; "Дон Карлос" и "Трубадур" Д. Верди, 1876, 1878), "Американских очерков" Г. Сенкевича (1883, совместно с В. М. Лавровым), а также переделка на русский лад нескольких "юмористических романов" немецкого поэта и карикатуриста В. Буша ("Супружеские тайны", 1881; "Рад бы в рай, да грехи не пускают. Похождения идеалиста", 1886; "Проказы шалуна", 1890).
Значение П. в истории русской литературы определяется прежде всего принадлежностью к "искровцам", а впоследствии - не столько его эстетически-вторичной риторической поэзией, сколько психологическим примером стойкости "честного образа мыслей", верности юношеским идеалам, примером сохранения "поэтической личности" (А. П. Чехов) в неряшливом быту и литературной поденщине. "Пальмин - это тип поэта...- писал А. П. Чехов.- Личность поэтическая, вечно восторженная, набитая по горло темами и идеями... <...> ...за все 3-4 часа беседы вы не услышите ни одного слова лжи, ни одной пошлой фразы..." (Чехов А. П. Письма.- Т. 1.- С. 189). Характер и судьбу П. точно определил А. В. Амфитеатров: "У Пальмина был свой стих, были свои образы, был свой темперамент - не было только своей оригинальной мысли: ею он всегда плелся в конце своего века, правда, с лучшими симпатиями и намерениями, но все же в хвосте... Это не только воспрепятствовало ему занять в русской поэзии место, на которое ему давали право красота и искренность его дарования, но мало-помалу сдвинуло его в задние ряды стихотворцев... В 80 гг. Л. И. Пальмин быстро шел на нет - разочаровался в себе и в людях, шибко пил, влачил угрюмую жизнь литературного пролетария, да еще и почти отшельника. Смерть его прошла совершенно незамеченной, а забыли его так быстро и прочно, как мало кого..." (Забытый смех.- С. 394). Однако в памяти современников остался "в высшей степени интересный и типичный представитель бескорыстной, немного беспорядочной, но высокочестной, искренней и милой богемы 60 гг." (Н. А. Лейкин в воспоминаниях.- С. 200).
Соч.: Сны наяву.- М., 1878; Собрание стихотворений.- М.., 1881; Цветы и змеи. Сатира, юмор и фантазии.- М., 1883; Поэты "Искры": В 2 т. / Вступ. ст. и коммент. И. Г. Ямпольского.- Л., 1987; Поэты 1860-х годов / Вступ. ст. и примеч. И. Г. Ямпольского.- Л., 1968; Поэты-демократы 1870-1880-х годов / Вступ. ст. Б. Л. Бессонова.- Л., 1968.
Лит.: Чехов А. П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Письма: В 12 т.- М., 1974-1983; Безобидный юморист
// Н. Д. Лейкин в воспоминаниях и переписке.- Спб., 1907.- С 191-260; Амфитеатров А. В. Забытый смех. "Поморная муза". Сб. 2-й. Гейневцы.- М.., 1917; Мышковская Л. Чехов и юмористические журналы 80-х годов.- М., 1929; Сатира 60-х годов / Сост. Н. Кравцов, А. Морозов. Под ред. Н. Ф. Бельчикова.- М.; Л., 1932; Гиляровский В. А. Избранное: В 3 т.- М., 1960.- Т. 1; Трофимова Л. М. Поэт-демократ Л. И. Пальмин и русская цензура // Вопросы русской, советской и зарубежной литературы.- Хабаровск, 1974.- Т. 3.
Источник: "Русские писатели". Биобиблиографический словарь.
Том 2. М-Я. Под редакцией П. А. Николаева.
М., "Просвещение", 1990
OCR Бычков М. Н.