Главная » Книги

Озеров Владислав Александрович - Фингал, Страница 2

Озеров Владислав Александрович - Фингал


1 2 3 4

iv>
  
   Сей голос, коим ты со мною говорила,
  
   Твой тихий, светлый взгляд, твоя улыбка мила,
  
   Твое дыхание и легкий шум шагов,
  
   Как вешний ветерок, журчащий меж листов,
  
   И все, что ты, пленя мое воображенье,
  
   В разлуке множило любовное мученье,
  
   Как ныне все, что ты, Фингала веселит.
  
   Пусть счастие мое Моина подтвердит.
  
  
  
  
  Моина
  
   В пустынной тишине, в лесах, среди свободы,
  
   Мы возрастаем здесь как дочери природы,
  
   И столько ж искренны, сколь искренна она.
  
   Итак, о государь, открыть тебе должна,
  
   Что с первого тебя я возлюбила взгляда.
  
   К герою страсть души высокия отрада!
  
   Гордятся чувством сим и радуясь ему,
  
   Призналась в том отцу, народу и всему,
  
   Что в отческой стране чувствительность имеет,
  
   И праху матери, который в гробе тлеет, -
  
   Природе, словом, всей известна страсть моя,
  
   О коей небесам сказать готова я.
  
   Поверь, Моина здесь не менее Фингала
  
   Терзалась мыслию, разлукою страдала.
  
   Как часто с берегов или с высоких гор
  
   Я в море синее мой простирала взор!
  
   Там каждый вал вдали мне пеною своею
  
   Казался парусом, надеждою моею,
  
   Но, тяжко опустясь к глубокому песку,
  
   По сердцу разливал мне мрачную тоску.
  
   Как часто в темпу ночь, печальна и уныла,
  
   Обманывать себя я к морю приходила;
  
   Внимая шуму волн, биющихся о брег,
  
   Мечтала слышать в нем твой быстрый в море бег.
  
   Ты прибыл наконец, Фингал, перед Мойной, -
  
   Забывши грусть, любви я предаюсь единой.
  
  
  
  
  Фингал
  
   Не столько звуки арф в вечерний тихий час
  
   Приятны при заре, сколь твой приятен глас;
  
   Сколь кажду речь твою я нахожу прелестну,
  
   Несущу радость мне, доныне неизвестну,
  
   Но я, блаженствуя в моей теперь судьбе,
  
   Не знаю, чем и как воздать могу тебе,
  
   Которой должен я толикою отрадой.
  
  
  
  
  Моина
  
   Любви лишь может быть одна любовь наградой.
  
   Люби меня, Фингал, и, чувство то храня,
  
   В родителе моем спокой, утешь меня.
  
   Ты зрел, как очи в нем под брови углубленны,
  
   Как все черты лица печалью измененны
  
   И как чело его наморщила тоска,
  
   Которую развлечь моя слаба рука:
  
   Он не участвует в веселии безвинном
  
   И стонет, как волна при береге пустынном.
  
   Старанием, Фингал, соединись со мной,
  
   Чтоб прежний возвратить душе его покой
  
   И сына нежного чтоб заменить потерю.
  
   По сим стараниям любовь твою измерю
  
   И, сердце разделив меж Старна и тебя.
  
   Почту тогда, почту счастливою себя.
  
  
  
  
  Фингал
  
   Не ошибался я: судьба моя надежна!
  
   Супруга та верна, которая дочь нежна,
  
   Священным долгом чтит родителей покой.
  
   Моина! мне отцом родитель будет твой;
  
   Любовь моя внушит мне нежные старанья,
  
   Чтоб в Старне облегчить душевные страданья,
  
   Чтобы тоску, его снедающу, развлечь,
  
   Чтоб радости слезу из глаз его извлечь,
  
   Чтоб видеть наконец нам дух его спокойным
  
   И мне соделаться твоей любви достойным.
  
  
  
   ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
  
  
  
  Прежние, бард Старнов
  
  
  
  
   Бард
  
   Морвенския страны непобедимый царь!
  
   Ко браку твоему готов уже алтарь.
  
   На жертвеннике огнь усердия пылает,
  
   И мудрый Старн тебя с Мойной ожидает.
  
  
  
  
  Фингал
  
   Пойдем, любезная! во храме счастье ждет
  
   Чету, которую любовь туда ведет.
  
  
  
  
  Хор бардов
  
  
   Иди во храм, чета прелестна,
  
  
   Венчай свою взаимну страсть.
  
  
   Душам чувствительным известна
  
  
   Та сладостна, счастлива часть,
  
  
   Когда любовь в сердцах пылает
  
  
   И брак веселый страсть венчает.
  
  
  
  Конец первого действия
  
  
  
   ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ Театр представляет внутренность храма Оденова, отверстого сверху; кумир божества поставлен посреди, пред ним жертвенник курящийся. Чрез свод диких
   камней видны холм могильный и палата первого действия.
  
  
  
   ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
  
  
  
  
  Старн
  
  
  
  (один перед кумиром)
  
   О древне божество обширных стран полнощных,
  
   Надежда страждущих и сила, крепость мощных,
  
   Оден! которого невидимой рукой
  
   Природа держится и круг вращает свой!
  
   Ты волею своей быстрее ветров горных;
  
   Чья месть мрачнее бурь, висящих в тучах черных,
  
   На коих возлегла Тоскара грустна тень,
  
   Яви свой ярый гнев в торжественный сей день!
  
   Помощником мне будь к погибели Фингала,
  
   Которого рука кумир твой потрясала,
  
   Которого мечом мой сын погиб в бою,
  
   Чей хитрый взгляд прельстил дочь слабую мою
  
   И чрез кого я стал без чад моих, без чести,
  
   С одною грустию, с одним желаньем мести,
  
   На старости моей в печальном сиротстве.
  
   Мой враг перед тебя явится в торжестве;
  
   Нашли на дух боязнь, на мысль недоуменье,
  
   Предзнаменующи могущего паденье.
  
   Чтоб он, как лютый зверь, страшилище лесов,
  
   Гонимый ловчими, преследован от псов,
  
   В расставленную сеть стремился торопливой,
  
   И веселился б Старн добычею счастливой!
  
   Внесу тогда, Оден, во капище твое
  
   Его булатный меч, огромное копье,
  
   И щит, и шлем, крылом орлиным осененный,
  
   И весь доспех его, чтобы вещал вселенной
  
   Из рода в поздний род, от века в дальний век,
  
   Сколь слаб перед тобой сильнейший человек!
  
   Мечтав не знать себе в величестве примера.
  
   Он пал, и три шага - его жилищу мера.
  
  
  
   ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
  
  
  
   Старн и Колла
  
  
  
  
  Старн
  
   Благоприятну ли несешь мне, Колла, весть?
  
   Готовы ль воины мою исполнить месть?
  
   Могу ль надеяться на их неустрашимость?
  
  
  
  
  Колла
  
   Колеблет, государь, их мысли нерешимость.
  
   Еще им памятен неизъяснимый страх,
  
   Который рассевал Фингалов меч в боях,
  
   И целые ряды как были низложенны:
  
   Иные ранены, другие быв плененны,
  
   И все в Фингале зрят как браней божество,
  
   Которому что бой, то ново торжество.
  
   Осьмнадцать ратников тебе, о Старн! послушны;
  
   Страшатся прочие...
  
  
  
  
  Старн
  
  
  
  
   Страшатся? малодушны!
  
   Что сей Фингал доднесь никем не побежден,
  
   Бессмертным разве он от матери рожден?
  
   Иль грудь его тверда, как камень древних башен?
  
   Нет, нет, не должен быть, не может быть тот страшен,
  
   Которого в бою прервет блестящий век
  
   Кинжалом иль мечом отважный человек,
  
   Который так, как мы, и временен и тщетен,
  
   Который так же слаб, который так же смертен.
  
   Фингаловы отцы, подобные мечте,
  
   Прешли и скрылися в могильной темноте.
  
   Проходят роды все, и восстают другие,
  
   Как с ветром по морю идут валы седые
  
   Иль как осенний лист от древа отнесен
  
   И листом по весне зеленым заменен.
  
   Подобно и мой род со мною пресечется.
  
  
  
  
  Колла
  
   Почто же мыслишь ты, что род с тобой прервется -
  
   Род славный, сей страной владевший столько лет?
  
   Он утвердится вновь и снова процветет!
  
   Имеешь дочь еще...
  
  
  
  
  Старн
  
  
  
  
   Нет, Колла, не имею:
  
   Моину дочерью не признаю моею,
  
   Коль в сердце ко врагу питает нежну страсть.
  
   Фингал мне горести устроил полну часть.
  
   И, окружив меня убийством и прельщеньем,
  
   Мой дом соделал мне глухим уединеньем.
  
   Не остановится в последний жизни час
  
   На детях мысль моя и умиленный глаз,
  
   И вознесенный холм над Старновой могилой
  
   Пребудет так, как я, безмолвный и унылый.
  
   Никто на гроб его цветов не принесет,
  
   И путник знаков слез на камнях не найдет.
  
   Гроб хладно молчалив умерших без семейства.
  
   Но я отмщу врагу за все его злодейства.
  
   Фннгаловой крови Тоскаров жаждет прах,
  
   Он на могилу ждет, и там ждет плач, ждет страх.
  
   И ждет конец его мучителен, ужасен.
  
   Оденов жрец со мной во мщении согласен.
  
  
  
  
  Колла
  
   Ужели, государь, во ярости твоей
  
   Ты от обычаев страны отступишь сей?
  
   Гостеприимства здесь законы суть священны.
  
   Хотя к нам враг приди, чрез три дни угощенный,
  
   Как в доме собственном спокоен должен быть.
  
   Обычай древний сей кто может преступить,
  
   В толиком же у нас позоре и презреньи,
  
   Как воин боязлив, бегущий во сраженьи.
  
   Гостеприимство ли, знак нравов простоты,
  
   Во гневе, государь, нарушить хочешь ты?
  
   Ужель не посвятишь трех дней на угощенье?
  
   Потом уж можешь ты свое исполнить мщенье.
  
  
  
  
  Старн
  
   Что, Колла, говоришь? чтобы три дни я ждал;
  
   Чтоб зрением врага еще три дни страдал;
  
   Чтоб, съединившись с ним, несчастная Моина
  
   Его бы привела в мой дом наместо сына?
  
   Ах, нет! моя вражда столь сильна, что едва
  
   Не изменяют мне мои к нему слова.
  
   Не отвечаю я, чтоб мог скрываться доле.
  
   Чрез три дни смерть его в моей не будет воле.
  
   Пущай винят меня народ и целый свет!
  
   Как мертв, без сына быв, мне нужды в оном нет.
  
   Надежда отомстить и муки зреть Фингала
  
   Одна жизнь Старнову доныне подкрепляла.
  
   Надеждой сей дышал, для мести только жил -
  
   И хочешь, чтоб я смерть Фингала отложил!
  
   Чтоб случай потерял для сохраненья славы!
  
   Померкни блеск венца и честь моей державы,
  
   Погибни вся страна, пущай погибну сам,
  
   Лишь бы мой враг погиб, пал мертв к моим ногам,
  
   Лишь на челе б его я зрел погаслу смелость,
  
   Глубоких язв болезнь и смерти цепенелость,
  
   И к радости моей чтобы услышать мог
  
   Из уст трепещущих тот тяжкий, томный вздох,
  
   За коим для него придет молчанье вечно.
  
   Но раздается шум... Фингал идет, конечно.
  
   Еще притворствовать, еще вражду таить,
  
   Лишь взором избирать то место, где разить,
  
   Чтоб каждый наш удар не проносился мимо...
  
   Для ярости моей притворство нестерпимо!
  
  
  
   ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Старн, Фингал, Моина, Морна, Колла, первосвященник, жрецы, барды Фингаловы и
  
   Старновы, воины обоих царей, народ локлинский
  
  
  
  
  Фингал
  
   Доволен ли ты, Старн, покорностью моей?
  
   Во храме предстою по воле я твоей;
  
   Во храме, коего отцы мои чуждались,
  
  
  
  (указывая на кумиры)
  
   И сим богам твоим по смерть не поклонялись.
  
   Но я и сих богов хочу теперь призвать;
  
   Познай чрез то, тебе как мыслю угождать
  
   И сколь желаю я, чтобы отец Моины,
  
   Раздора прежнего забыв меж нас причины,
  
   В преданности моей уверен ныне был;
  
   Чтоб к сердцу своему Фингалу путь открыл;
  
   Был мною навсегда утешен, успокоен,
  
   И сына именем я был им удостоен.
  
  
  
  
  Старн
  
  
  
  (с притворною радостию)
  
   О ты, Комгалов сын! на старости моей
  
   Ко утешению моих последних дней,
  
   Когда осталась мне единая Моина,
  
   То как тебя в сей день мне не признать за сына?
  
   Не помышляю я о детях никогда,
  
   Чтоб о тебе, Фингал, не помышлял всегда.
  
   Ты думы моея давно уже предметом;
  
   Давно желает Старн явить пред целым светом
  
   Те чувствия, к тебе которые хранит,
  
   И прежний наш раздор как мною позабыт.
  
  
  
  
  (К жрецам)
  
   Служители богов, воспойте песнь священну
  
   Предвечному творцу, великому Одену.
  
   Пусть именем его верховный храма жрец
  
   Благословит союз сих искренних сердец.
  
   Ничто пред божеством цари с их властью мощной,
  
   Как огнь, носящийся над тундрой полунощной;
  
   Их блеск мечтателен, их замыслы, как дым,
  
   Стремящийся из горн и бурей разносим.
  
   Перед Фингалом я обет мой исполняю,
  
   Но подтверждения Одена ожидаю.
  
  
  
  
  Хор жрецов
  
  
   Властитель неба и земли,
  
  
   О ты! единый, вечный, сильный,
  
  
  
  Источник благ обильный,
  
  
   Воззванью нашему внемли.
  
   Светилами лазурь украсил ты небесну,
  
  
  Чтобы свою премудрость доказать,
  
   И в знак щедрот любовь и красоту прелестну
  
  
  Благоволил на землю ниспослать.
  
  
   Соедини союзом нежным
  
  
   Сию любезную чету
  
  
   И мирных дней их долготу
  
  
   Исполни счастьем безмятежным. В продолжение пения юноши и девы локлинские составляют балет, приносят венцы и цепи из цветов, украшают Моину и Фингала и ведут их к жертвеннику перед
  
  
  
   кумир Оденов.
  
  
  
  
  Фингал
  
   Оден! локлинцев бог, коль ныне в первый раз
  
   Ты каледонина во храме слышишь глас,
  
   Не удивись тому: ты божество Моины,
  
   Пред жертвенником ждет она своей судьбины.
  
   Хочу тебя призвать, хочу тебя почтить
  
   И, в пламенной любви клянясь ей верным быть,
  
   Сих клятв хочу иметь свидетелем Одена.
  
   Мне будь свидетелем и ты, племен Морвена,
  
   Отцов Фингаловых могуще божество!
  
   Ты, коего весь мир являет существо,
  
   Но смертные умом кого не постигают,
  
   Кого именовать уста мои не знают;
  
   Ты, исполняющий вселенную собой,
  
   И в храме чуждом сем обет услышишь мой.
  
   Когда Моинины любовью полны взгляды
  
   Не будут находить в глазах моих отрады,
  
   Когда не будут зреть в них страстного огня,
  
   Которым днесь горю, то накажи меня:
  
   Чтобы руки моей исчезла дивна сила,
  
   Котора страх врагам в сраженьях наносила,
  
   И твердость, мужество Фингаловой души,
  
   Как былие долин, во цвете иссуши;
  
   Чтоб, бесполезный царь, против любви бесчестен,
  
   Влачил я мрачну жизнь и умер безызвестен;
  
   Чтоб в песнях бардов я в потомстве не гремел,
  
   В дому моих отцов мой щит бы не висел,
  
   И меч, мой тщетный меч, притупленный и ржавый,
  
   Был в дебри выброшен, как меч царей без славы.
  
   Жрецы, народ, и ты, о мудрый Старн! в сей час
  
   Свидетелями клятв я поставляю вас.
  
  
  
  
  Моина
  
   А я клянуся здесь...
  
  
  
   Верховный жрец
  
  
  
  
   Остановись, царевна!
  
   Тень брата твоего, являясь в тучах гневна,
  
   Через меня претит обет произносить;
  
  
  
  (указывая на Фингала)
  
   И ты супругою ему не можешь быть.
  
  
  
  
  Фингал
  
   Не может быть?
  
  
  
  
  Моина
  
  
  
   О рок!
  
  
  
  
  Старн
  
  
  
   (в сторону)
  
  
  
  
   Решительно мгновенье!
  
  
  
  
  Фингал
  
   О ты, коварный жрец! какое дерзновенье
  
   Ты принял на себя? чтобы умерших глас
  
   От горних слышать мест, смущать здесь оным нас.
  
   Оставь все хитрости, жрецов обычны свойства.
  
   И в гробе сущего не нарушай спокойства.
  
  
  
   Верховный жрец
  
   Ты лучше сам почти умершего покой.
  
   Пронзив Тоскару грудь свирепою рукой,
  
   Сию ль сестре его ты предлагаешь руку?
  
   Или и в гроб ему пренесть ты хочешь муку?
  
   Нет, прежде ты к его могиле поспеши,
  
   Отдай там праху долг и тризну соверши,
  
   Потщися с тению Тоскара примириться:
  
   Тогда лишь можешь ты с Мойной съединиться.
  
  
  
  
  Фингал
  
   С терпеньем слушал я твою лукаву речь.
  
   Ты мыслишь ею здесь раздор опять возжечь;
  
   Напоминаешь нам об участи Тоскара.
  
   Так, в поле он погиб от моего удара,
  
   Но не изменою: он пал, как вождь, герой;
  
   Меж нами смерти спор решил кровавый бой,
  
   И подвергался я его ударам равным.
  
   Коль жизнь венчает вождь концом толико славным,
  
   Коль за отечество он может умереть,
  
   Того не будет тень о жизни сожалеть;
  
   Не будет в облаках ни гневна, ни смущенна.
  
   Могила храброго отечеству священна;
  
   И старцы на нее должны сынов водить,
  
   Чтоб в юных их сердцах геройство возбудить.
  
   Но чуждо для жрецов высокое толь чувство:
  
   Раздоры рассевать их главное искусство.
  
  
  
  (Указывая на Моину)
  
   Ты не успеешь в том... Прими ее обет
  
   И совершай свой долг.
  
  
  
   Верховный жрец
  
  
  
  
   Не принимаю, нет.
  
   Когда Тоскаров прах почтить не хочешь ныне,
  
   Супругом быть тебе нельзя тогда Моине.
  
   Одена именем я запрещаю ей
  
   Надежде и любви ответствовать твоей;
  
   И сим же именем я Старна разрешаю

Другие авторы
  • Верлен Поль
  • Плещеев Алексей Николаевич
  • Хвольсон Анна Борисовна
  • Потапенко Игнатий Николаевич
  • Гаршин Всеволод Михайлович
  • Уманов-Каплуновский Владимир Васильевич
  • Грот Яков Карлович
  • Красовский Александр Иванович
  • Ходасевич Владислав Фелицианович
  • Зонтаг Анна Петровна
  • Другие произведения
  • Ауслендер Сергей Абрамович - Шут Тантрис Э. Хардта
  • Радлов Эрнест Львович - Э. Л. Радлов: научно-биографическая справка
  • Толстой Лев Николаевич - В чем моя вера?
  • Капнист Василий Васильевич - Песнь о ополчении Игоря, сына Святослава, внука Ольгова
  • Шкляревский Александр Андреевич - Секретное следствие
  • Верлен Поль - Стихотворения
  • Горбунов-Посадов Иван Иванович - Уничтожьте же, наконец, смертную казнь
  • Миклухо-Маклай Николай Николаевич - Сексуальное обращение с молодыми девушками до достижения ими половой зрелости
  • Анненков Павел Васильевич - Из черновых заметок для биографии А. С. Пушкина от О. С. Павлищевой
  • Антонович Максим Алексеевич - К какой литературе принадлежат стрижи, к петербургской или московской?
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (25.11.2012)
    Просмотров: 250 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа