| Главная » Книги |
Островский Александр Николаевич - Женитьба Белугина, Страница 2
Островский Александр Николаевич - Женитьба Белугина>А г и ш и н. Сбился, Андрюша. А н д р е й. (сквозь слезы). Постой! И нет того в мире, как бог свят, что б я не сделал, чтобы хоть малость заслужить любовь вашу... Небольшая семейная комната в квартире Карминых. Две боковые двери: одна, налево от актеров, в гостиную, другая, направо, во внутренние комнаты; мебель мягкая, обитая французским ситцем; с правой стороны такой же маленький диванчик и круглый стол. Вечер, на столе свечи. ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Нина Александровна сидит в задумчивости и нюхает спирт. Елена в длинной батистовой юбке, в кружевной кофте, уже совсем причесанная, лицо осыпано пудрой, входит из двери справа. Е л е н а. Что ты, мама? Что с тобой? Опять нервы? Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, я себя браню, я очень глупо поступила. Е л е н а. Как, что такое? Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, Лена, назвала гостей, и старики Белугины будут... Уж коли звать гостей, так надо было хоть занять денег, да... Е л е н а. Да бал задать?.. Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Бал не бал, а все же надо было приличный вечер сделать... Наговорили всем, что выдаю дочь за миллионера, все приедут в ожидании чего-то особенного... А что у нас? Е л е н а. Ну, вот мы им этого миллионера и покажем. Чего ж еще? Н и н а А л е к с а н д р о в н а. У тебя всё шутки, а мне, право, так неловко, так неприятно!.. ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Нина Александровна, Елена и Андрей. Е л е н а. Скажите пожалуйста!.. он без церемонии прямо... А н д р е й. Ничего-с... Е л е н а. Куда вы? Подите вон! Сюда без спроса не ходят! А н д р е й. Ничего-с... Е л е н а. Рано, рано еще, видите, я не одета! А н д р е й. Это для нас ничего-с. Е л е н а. Для вас ничего, да для меня... А н д р е й. И для вас ничего, потому я в другую сторону смотреть буду. Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, какой он милый!.. Е л е н а. Ну, что вам надо? А н д р е й. Дело есть спешное; я вчера забыл-с. Может, деньги нужны-с?.. Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Нет, нельзя сказать, чтобы особенно нужны были... А н д р е й. Вы извините, я не с тем, чтоб-с... Всяко бывает-с... Там особенно или не особенно!.. Ну, там фрукты, али вино, али что другое-с, только чтоб самое редкое-с, чего на свете не бывает!.. Вот две теневых. И, пожалуйста, не жалейте-с... Если еще что понадобится, так только одно слово! Е л е н а. Мама, ну вот. Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Taisez-vous! [Молчите! (франц.)] Е л е н а. Faîtes vos préparatifs sans tarder! [Устраивайте все скорей! (франц.)] Н и н а А л е к с а н д р о в н а. A l'instant!.. [В миг! (франц.)] Какой он милый!.. (Андрею.) Напрасно вы беспокоитесь; но все-таки это не лишнее, и я вам очень благодарна. Какой он милый, Лена!.. (Уходит, заглянув еще в шляпу.) Елена и Андрей. Е л е н а. Ну, уходите же! Мне стыдно. А н д р е й. Нет, как уходить-с! (Вынимает бумажник и достает из него билеты.) Это вот вам, Елена Васильевна, приданое-с, чтобы не сказали... (Подает билеты Елене.) Е л е н а. Что такое? А н д р е й. Билеты, именные, ваши-с! Е л е н а. На что мне они, что мне с ними делать? А н д р е й. Да что вам угодно. Тут семьдесят пять тысяч. Е л е н а. Так много!.. Нет, нет, я не возьму! А н д р е й. Что за много-с!.. Вы меня обижаете-с!.. Неужели я семидесяти пяти тысяч не стою? Да мне давали за невестами по сту тысяч и больше, да я не брал, а у вас только семьдесят пять-с! Е л е н а. Нет, мне страшно, я боюсь... А н д р е й. Это от непривычки обращаться с этим товаром; а мы так их пошвыриваем довольно равнодушно. (Берет руку Елены и вкладывает билеты.) Чего их бояться-с? Положите их; они будут лежать смирно, ни шуметь, ни бунтоваться не будут, а в случае надобности сослужат вам службу, какую прикажете... Не лишнее-с... Е л е н а. Мне кажется, что я отнимаю у вас, лишаю вас чего-то, обижаю вас! А н д р е й. Не сумлевайтесь, не обидите! У нас, купцов, все расчет, и обидеть нас таки довольно мудрено. Это только мой годовой доход, барыш, прибыль, значит-с; а капитал - он в неприкосновенности. Е л е н а. Какой вы добрый и благородный человек! А н д р е й. Да что такое, помилуйте-с! (Достает из шляпы футляр и подает Елене.) Деньги - это само собой-с, то ваше собственное, про то и говорить нечего; а это прошу принять как подарок от жениха-с! Е л е н а (раскрыв футляр). Ах, браслет, звезды, бриллианты! А н д р е й. Вот извольте надеть сегодня, при свечах-то они и заиграют. Е л е н а. Но зачем так много бриллиантов! Ведь это очень дорого. А н д р е й. А себя-то вы что ж дешево цените! По-моему, так для вас дорогого ничего нет-с! Ведь бриллианту место нужно. Ну, что он значит в магазине в футляре? Да другая и наденет, так ни красы, ни радости, только на бриллианты и смотреть, а не на нее - а коли на вас бриллианты, так они сами радуются; не они вас красят, а вы им цены придаете. Е л е н а. Merci, merci!.. Как хорошо! Кто выбрал? А н д р е й. Сам, у Фульда-с! Е л е н а. У вас и вкус есть! (Кладет футляр на стол.) А н д р е й. Уж по невесте можно судить, что у меня вкус есть-с. Е л е н а. И остроумие! Поминутно новые достоинства открываются! А н д р е й. Теперь, я думаю, скоро наши будут. Е л е н а. А я еще не одета! А н д р е й. Поспеете... Только они не надолго, уж вы не обидьтесь и не удерживайте их; и то насилу уговорил, они только взглянуть... на вас! Так уж вы им во всем блеске!.. Уж я вас прошу-с!.. Е л е н а. Уж не беспокойтесь!.. Это не ваше дело! (Взглянув на Андрея.) Ай, завит! А н д р е й. А что же-с? Е л е н а. Да нехорошо. Ну что за баран!.. Извольте все это уничтожить! А н д р е й. Так я, пожалуй, хоть под гребенку-с! Е л е н а (гладит ему волосы рукой). Волосы такие хорошие! А н д р е й (ловит ее руку и целует). Очень я вам благодарен, что интересуетесь! Так а-ля дьябль-с или прикажете а-ля капуль? Нынче в моде-с! Е л е н а. Да ни a la diable, ни а lа капуль - никак; а просто, натурально! А н д р е й. Так точно и будет-с! Сейчас к парикмахеру! А какие вы в этом наряде... Уж очень-с!.. Смертушка моя приходит-с. Е л е н а. А кто сказал, что смотреть не буду? А н д р е й. Да никакой возможности нет утерпеть-с! Вот плечико просвечивает... ведь уж это что такое! Если бы только осмелиться!.. Е л е н а. Что? А н д р е й. Устами. Е л е н а (оглядываясь, подставляет плечо). Ну, целуй и убирайся! А н д р е й (поцеловав в плечо). Лечу-с! (Уходит.) Елена, потом Нина Александровна. Е л е н а. Я богата!.. Это совсем что-то новое, только хорошее! Это как-то поднимает меня, делает солиднее, устойчивее, и немножко... вот мне самой смешно... немножко как будто умнее! Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Покажи-ка, покажи, что он подарил тебе? Е л е н а (задумчиво). Вон посмотри, мама. Н и н а А л е к с а н д р о в н а. (открыв футляр). Ах, ах, какая прелесть! И как ведь это дорого, должно быть. Е л е н а. Конечно, дорого; но вот это дороже. Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Что же, что еще? Е л е н а (подавая билеты). Вот на, сочти! Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Билеты Купеческого банка!.. По десяти тысяч!.. Боже мой!.. Лена!.. Пять, шесть, семь!.. (Рассматривает последний билет.) Семьдесят пять тысяч! Ведь это целое состояние! Е л е н а. Ну, не очень большое, а все-таки состояние. Да, по нынешнему времени, когда деньги так дороги и так нужны, интересны всем, получить такую сумму нам... нам, когда у нас ничего, то есть почти ничего... Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, Лена, я в себя прийти не могу! Это такая неожиданная радость... радость за тебя, дитя мое! Е л е н а. Значит, главное сделано. Теперь, что бы впереди ни было, что бы с нами ни случилось, мы с тобой покойны, мы обеспечены! Возьми, убери их - пригодятся на черный день! Видишь, я недаром пожертвовала собой! Н и н а А л е к с а н д р о в н а. (целуя дочь). Чудесная, золотая головка!.. Я так рада, так рада...(Взглянув на дочь.) Лена! видно, я малодушнее тебя: я чуть не прыгаю от радости при виде такого богатства, а ты и не улыбнешься! Е л е н а. Эти деньги - не всё для меня; мне этого мало; я еще молода, мама, я не жила, меня манит жизнь! Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Конечно, ты все-таки жертва. Е л е н а. Не то, мама, не то... Н и н а А л е к с а н д р о в н а. А что же, друг мой? Е л е н а. Мама, мы сделаем уговор... Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Изволь, какой тебе угодно. Е л е н а. Мама, я скоро буду богатой, независимой женщиной; твои заботы, твоя опека надо мной кончились; но я хочу, чтобы мы с тобой любили друг друга по-прежнему... ну, по-прежнему, как тогда, когда я была еще ребенком! И потому я прошу тебя, чтоб ни одного упрека, ни одного косого взгляда, если... Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Что "если"? Е л е н а. За одну только богатую жизнь я бы никогда не отдала себя: я хочу быть свободна! Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Лена, мне одно только нужно, чтобы ты была счастлива!.. Сумей только быть счастливой! Е л е н а. Постараюсь. (Обнимает мать.) Мама! я могла бы ведь этого и не говорить тебе, так цени же мою любовь и детскую преданность. Теперь пора одеваться; я невеста и хочу быть красавицей! (Уходит.) Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Как нынче девушки-то, как посмотрю я, смелы стали, как решительно переступают они этот порог!.. А мы-то, бывало... и себя я помню, и других... сколько дум, сколько гаданий! сколько слез!.. Жизни-то ничего не понимали; выйдешь замуж, муж-то тебя балует, рядит, как куклу, да и вертит, как куклой... Кто-то приехал, кажется. Хорошо, коли кто из близких. (Отворяет дверь в гостиную) А, это Николай Егорыч, свой человек! Пожалуйте, пожалуйте сюда! У нас еще никого нет! ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ Нина Александровна и Агишин. Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Милости просим! Побеседуйте, пока гостей нет, да и Лена еще одевается. А г и ш и н. Здравствуйте, Нина Александровна! Захлопотались? у вас теперь большая забота! Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ну, уж теперь заботы у меня почти нет! А г и ш и н. Что же так? Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Благодаря щедрости и благородству милого Андрея Гаврилыча... Он целое состояние, он семьдесят пять тысяч подарил Лене! А г и ш и н. Еще бы! Иначе и быть не могло. Да то ли еще от него будет! только умеючи повести себя с ним. Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Как это умеючи? А г и ш и н. С достоинством. Не радоваться, не удивляться его подаркам, а принимать их равнодушно, с холодностью, как должную дань. Надо ему дать почувствовать, что все его дары - ничто в сравнении с тем счастием, которое вы ему дали. Одним словом, надо его так выдержать, чтобы он с удовольствием возил воду, когда его запрягут. Да, вы создали себе блаженную будущность, Нина Александровна, хотя, надо признаться, вы и не дешево за это заплатили. Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Я искала блаженной будущности не для себя, а для дочери. А г и ш и н. Об ней не беспокойтесь: она умна и, вероятно, устроит свое счастье. В ее положении только нужно... Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Что нужно? А г и ш и н. Отказаться от идеальных взглядов и полегче глядеть на разные долги и обязанности... Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Какой вы опасный человек! А г и ш и н. Слишком много чести для меня. Все, что я могу, краснея, признать за собой - это небольшой практический ум. Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Но вот и Лена готова, а уж я пойду займусь хозяйством. (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ Агишин, Елена и потом Нина Александровна. А г и ш и н. Честь имею кланяться! Самый ранний гость. Е л е н а. Как я рада, что еще никого нет. Мы можем поговорить свободно. А г и ш и н. Вы сегодня обворожительны. Е л е н а. Да, я постаралась немножко украсить себя, но сегодня не для вас. Я сегодня дебютирую в очень трудной роли и еще робею, еще не уверена в своих силах. А г и ш и н. Очень естественно: все дебютанты робеют. Это пройдет скоро. Поживете, и сами увидите всю пошлость жизни, тогда будете, поверьте, смелее! Жизнь не стоит того, чтобы над ней задумываться; вся она - не что иное, как комедия. Е л е н а. Неужли только комедия? А г и ш и н. И очень, очень несерьезная. Что у вас сегодня? Е л е н а. Во-первых, будет появление родителей Белугиных, потом наедут наши добрые знакомые. Белугины, разумеется, будут исследовать меня, а наши знакомые - Андрея Гавриловича. Каждому будет интересно подглядеть на лице моем какое-нибудь движение, следы душевной муки или тому подобное; но никто ничего не увидит: я останусь загадкой! А г и ш и н. Браво! Е л е н а. Чтобы иметь поболее свободных минут, я распорядилась насчет музыки, будем танцевать с вами. Но, признаюсь, меня все эти церемонии, все эти представления очень утомляют; мне бы хотелось, чтобы эта комедия поскорей кончилась. А для отдыха я сейчас после свадьбы хочу ехать за границу... Как вы находите мой замысел? А г и ш и н. Бесподобно! Е л е н а. Я уж говорила вчера Andre: он согласен. Но он, по своим делам, не может уехать надолго; он только проводит меня и пробудет недели две со мной, потом вернется в Москву, а я останусь с maman А г и ш и н. Я рад за вас, что вам пришло это в голову: это очень счастливая мысль! Е л е н а. (с волнением) Не угодно ли и вам с нами? Я вас приглашаю. А г и ш и н. Благодарю вас! Я и сам давно мечтал о такой прогулке. Маменька будет при вас, или вы при маменьке? Е л е н а. Чему же это мешает? Мама меня никогда не стесняла и вперед стеснять не будет. А г и ш и н. Это хорошо, что Андрюша едет с вами. Е л е н а. Почему же? А г и ш и н. Надо его помаленьку приучать к той роли, которую он... то есть которую вы заставите его играть впоследствии... Е л е н а. Как жестоки эти слова! А г и ш и н. Vous 1'avez voulu, vous 1'avez voulu, George Dandin!.. [Но ты этого хотел, ты этого хотел, Жорж Данден! (Из комедии Мольера "Жорж Данден")] Н и н а А л е к с а н д р о в н а (в дверях.). Лена, Белугины приехали. (Уходит.) Е л е н а. Пройдите вперед или останьтесь здесь. Мама их, вероятно, приведет сюда. А г и ш и н. Ступайте одни; я пройду здесь и явлюсь в залу. Я ход знаю... Пока дело идет хорошо, а дальше, конечно, пойдет еще лучше. То только и хорошо, то только и удается, что умно задумано. Главное дело составить план, а строить уж не хитро. (Уходит направо.) ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ Нина Александровна, Гаврила Пантелеич, Настасья Петровна, Елена и Андрей, потом человек. Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Пожалуйте, пожалуйте, здесь у нас уютная семейная комната, мы уж будем как свои. Я так давно желала познакомиться... так рада... Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Н-да-с, хоть нежданно, негаданно, а приходится познакомиться, уж нельзя без этого. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Привел господь! Г а в р и л а П а н т е л е и ч (к Елене). Ну-с, любите да жалуйте, уж какие есть, не взыщите! Н и н а А л е к с а н д р о в н а (указывая на диван). Прошу вас! стоят подле Настасьи Петровны. Гаврила Пантелеич, не обращая ни на кого внимания к громко отпыхиваясь, оглядывает потолок комнаты. Человек подает на подносе чай Белугиным и уходит, Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Еще не зная и не видя вас, я уже вас полюбила. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. За что ж бы это, к примеру, вам полюбить нас? Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах! ваш сын, моя Лена - это так близко и нам... я так люблю мою Лену!.. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ну, то они, а то мы. Конечно, давай бог ладу и нам, а им совет да любовь! Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Я надеюсь... у Лены такой прекрасный характер... такое доброе сердце! Е л е н а. Мама, ты приписываешь мне такие добродетели, которых у меня нет. Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, друг мой, ты еще не знаешь себя, ты так молода! Н а с т а с ь я П е т р о в н а (к Елене). Да, коли вышло у вас такое согласие с Андрюшей, так уж полюбите его... Он у нас такой хороший, добрый. А нам бы глядеть на вас да радоваться... Уж позвольте. (Целует Елену.) Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Без любви да без согласия, мол, что уж! А чтоб надо по закону: да боится и да любит жена мужа своего! К примеру, вот мы с Настасьей Петровной тридцать лет прожили, а этой музыки, чтоб караул кричать, не бывало. Выругаешь ее когда под горячую руку - смолчит; после уж разве выговорит, если не по резонту обида. Ну, и измены какой друг другу - это уж избави и храни заступница! Я - топор, она - пила на этот счет, если б что! Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, если б вы знали мою жизнь с мужем... Я схоронила его три года назад... Ах, это было дружество с первого дня и до конца! Я не утешена после моей потери, и вот только она одна привязывает меня к жизни. Е л е н а. Мама, кто-то приехал. Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Поди, Лена, встреть. Г а в р и л а П а н т е л е и ч (посматривая на потолок и указывая рукой). А в этом месте протекает! Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, уж и не смотрите: наша квартира такая дурная; мы очень недовольны! Г а в р и л а П а н т е л е и ч. А, к примеру, как плата от вас? Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Мы платим очень дорого... восемьсот рублей в год. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Н-да, за такие хоромы дорогонько!.. Ну, да и за восемьсот царских палат не наймешь. Ч е л о в е к (в дверях). Софья Николаевна приехали-с. Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, простите, мои дорогие, я вас оставлю на одну минуту, на одну только минуту! Мы никого не ждали, но наши добрые знакомые... Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Что ж?.. ничего-с, мы и одни посидим! Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Вы, пожалуйста, без церемонии... не стесняйте себя.. Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Я сию минуту! Мне так много еще хочется говорить с вами. (Уходит.) Гаврила Пантелеич и Настасья Петровна. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. (вслед Нине Александровне). Об чем это, не слыхать ли? Кажется, все переговорили, все ненужное-то, а нужного-то у нас... не бывало. Стало быть, и говорить... больше не о чем!.. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Кажется, она - дама простая и обходительная. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ахи да охи! Как словно се кто поджаривает! Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Ну, как, Гаврила Пантелеич, на твои глаза? Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Это чего? Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Нареченная-то дочка наша?.. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Пышность, форс! Ну, а что там дальше-то - неизвестно. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Уж очень, Гаврила Пантелеич, в ней эта великолепность! И словно как не девушка, а дама какая высокая... как смело матери отвечает! так и отрезала. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Потому что ты - дура! Нынче в том и образование, чтоб за словом в карман не лезть. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Любить-то она его будет ли? Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ну, это старуха надвое сказала... ничего... гонку она ему даст! Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Как же это? Г а в р и л а П а н т е л е и ч. По всей видимости, я так думаю: друга себе заведет она, а друг этот самый после сзади мужа будет рожки ему строить, носы наставлять... Чертушка, мол, ты, чертушка, спасибо тебе! Поишь, кормишь жену-то для чужих. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. (в слезах) Как же это Андрюша Таню-то сменял? Г а в р и л а П а н т е л е и ч. (грозно). Настасья, аль ты приказ забыла? Н а с т а с ь я П е т р о в н а. (отирая глаза). Молчу, молчу, Гаврила Пантелеич, только что сердце мое надрывается. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Опять? Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Нет, нет, батюшка! Г а в р и л а П а н т е л е и ч. А вот что: не пора ли гостям ко дворам?.. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Что ты, что ты, Гаврила Пантелеич! Посидим хоть немножко - обидятся. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. А коли нам здесь делать нечего, коли мне не по душе! Чего еще, угощенья, что ли, ждать хочешь? Не видывала!.. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. (закачав головой). Ах, конфуз ведь это! Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Опять ты язык свой!.. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Ох, молчу. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ну! ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ Гаврила Пантелеич, Настасья Петровна, Елена, Андрей и Нина Александровна. Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Тысячу раз простите, мои дорогие; мне так совестно... я вас оставила! Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ничего-с... Нам, однако, и время... часы поздние... Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, что вы, что вы! Не обижайте нас!.. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Он ведь у меня - сырой человек, Гаврила Пантелеич: они не могут никак долго не привычка-с!.. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. (кланяясь). Просим прощенья!.. Уж извините-с! Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Как вам угодно; я стеснять вас не смею. Но позвольте мне сожалеть и надеяться, что в будущий раз... Ах, я и сама к вам!.. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Милости просим!.. Н и н а А л е к с а н д р о в н а. (обнимая Настасью Петровну). Как я жалею, как я жалею! Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Вы, пожалуйста, себя не беспокойте. А только что Гаврила Пантелеич, они у нас - такие люди, что им никак невозможно: им стеснительно. Уж позвольте... (Целует Елену.) А н д р е й. (подходя к отцу). Сами изволите видеть... Что же вы скажете? Г а в р и л а П а н т е л е и ч. (у двери). Ну, что уж! Ослепли, братец, вот как! Настасья Петровна... Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Иду, иду, Гаврила Пантелеич... (Обнимаясь с Ниной Александровной.) Им, знаете, Гавриле Пантелеичу, часик посидеть - и довольно. А то уж снять сюртук да отдохнуть требовается. Куда же вы, зачем беспокоитесь? Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Нет, уж я вас провожу... Ах, как мне больно, как мне больно!.. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Ну, так уж Андрюша-то с Еленой Васильевной пущай останутся, пущай забавляются... ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ Елена и Андрей. А н д р е й. Вы думаете, Елена Васильевна, что я не понимаю, что я вас не стою, что это одно только счастье мне необыкновенное-с? Е л е н а. Ну, это как знать, кто кого стоит! А н д р е й. А и во мне есть-с (ударяя себя в грудь), ого есть-с... разве только не захотите обратить внимания! Е л е н а. Поживем, так узнаем друг друга! А н д р е й. А только теперь я очень конфужусь, провалиться, кажется б, сквозь землю! Все на меня смотрят а я ни повернуться, ни слова сказать... Стакан чуть не уронил, чай на какую-то даму на платье пролил. Е л е н а. (смеется). Это ничего... Конечно, лучше стаканов не ронять и платьев не обливать! А конфузиться нечего: как умеете, так и держите себя! А н д р е й. Я это понимаю-с! Е л е н а. Приободритесь, имейте побольше достоинства, ведите себя просто, как всегда! Ведь все это страшная пустота: болтают, сплетничают, говорят пошлые любезности или пускают шпильки друг в друга... А н д р е й. Уж я теперь вооружусь! А вот я сейчас для куража стакан шампанского выпью. (Целует руку Елены.) Поддержали вы меня-с. Е л е н а. А вот много поцелуев и вообще нежностей я не люблю! Да еще вам приказ: не извольте гоняться за мною, держитесь подальше!.. А н д р е й. И не подойду теперь! (У двери.) Человек! Дай-ка, братец, сюда бутылочку шампанского. Е л е н а. Когда будем танцевать, можете только кадриль... А н д р е й. Слушаю-с... А н д р е й (ловит ее и целует ее руку). Не могу! Последний раз! А н д р е й. Эх, вся эта канитель - и к чему? Тоска здесь смертная... Взять бы саночки, да в Стрельну на своих серых!.. Эх, мороз-морозец, аленькие щечки!.. ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ Андрей, Агишин и человек с бутылкой шампанского. А н д р е й. А, вот он! Поди-ка сюда! (Горячо схватывает Агишина в объятья.) А г и ш и н (освобождаясь). Стой, стой, задавишь! А н д р е й (ударяя ею по плечу). Эх вы, слабость, хилость!.. Ха, ха, ха!.. А г и ш и н (пожимаясь). Эка сила и свежесть у них, у чертей, завидная! А н д р е й. Садись, выпьем. (Сажает на диван. Человеку.) Ну-ка, послужи; налей нам, да и убирайся, а бутылку оставь! А н д р е й. Ну-ка, давай по душе... (Чокаются и пьют.) Скажи-ка ты мне, ты, человек разумный, образованный: любит она меня или нет? А г и ш и н. Если теперь еще не любит, то потом уж полюбит непременно!.. А н д р е й. Почему так? А г и ш и н. Потому что свежесть, сила - чего же еще! Уж как там ни финти перед женщиной, а коли натуры мало, так не много возьмешь! А у вас этой здоровой любви... А н д р е й. Да уж, брат, душу ли за нее положить, в охапку ли взять покрепче - уж этого у нас так-то много, что и девать не знаем куда. А г и ш и н. Все это хорошо, а совесть-то у тебя есть? Когда же мы?.. А н д р е й. Что же это? Насчет чего? А г и ш и н. А прощанье с холостой жизнью - холостая пирушка? У невест бывает девишник, а мы мальчишник сделаем! А н д р е й. И разотлично! Так распорядись. Хочешь-у меня дома, а то так за Крестовскую! Только, чтобы уж вприсядку с тобой танцевать. (Ударяет его рукой по плечу.) А г и ш и н. Ой, ой! Уж ты выражай чувства как-нибудь иначе, а не дерись! А н д р е й. Ну, теперь пойду приглашу танцевать какую-нибудь барышню, куражу довольно! Только все кислота какая! (Уходит.) А г и ш и н. Мил, мил! Ну, что за Андрюша у меня! Только какие у них длани!.. Вот этак, сохрани бог, попадешься! Нет, тут подумаешь! ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ Агишин и Елена. Е л е н а (опускается на диван). Я бешусь... Я просто зарыдать готова!.. А г и ш и н (садится рядом). Что с вами? Е л е н а. Я совсем не выдерживаю своей роли: я или раздражительно весела, или не слышу, что говорят мне! А г и ш и н. Что за ажитация! Я от вас не ожидал. Будьте благоразумны. Е л е н а. Но из чего же я бьюсь, из чего же я бьюсь, скажите? А г и ш и н. Из того, чтобы приготовить себе приятную жизнь в будущем. Е л е н а. Я вас возненавижу!.. Ведь все это фразы, холодные фразы. Я еще не так пала, чтобы притворяться по холодному расчету!.. Где же мне поддержка? Где же та страсть, ради которой я играю комедию? где же она... моя опора? Ведь иначе я должна презирать себя! А г и ш и н (берет ее руку). Чего же, чего же вам нужно? (Целует ее руки.) Я люблю вас, люблю больше своей жизни, но разве здесь место, здесь время... Е л е н а. Ну, вот только мне и нужно, только мне и нужно!.. А то я изнемогаю! (Шепотом.) Давно бы, Давно... А г и ш и н (целуя ее руки). О, целая жизнь не стоит этой минуты! Е л е н а (заметив Андрея, встает). Он видел! А г и ш и н. Ничего, пусть привыкает... Приласкать немножко - вот и все! (Уходит.) Е л е н а. Но все-таки надо поправлять дела... Теперь у меня опять силы, и вот сейчас проба! ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ Андрей и Елена. А н д р е й (не замечая Елены). Мне почудилось, мне почудилось!.. (Хватает себя за голову.) Нет, я видел здесь, здесь... Господи! или в самом деле почудилось, что ли! Е л е н а. Об чем, об чем? Разве женихи задумываются? Что за грозная туча на челе вашем? А н д р е й. Так, мне что-то почудилось или померещилось! Е л е н а (хохочет). Ха, ха, ха! Не то ли, что у меня Агишин руки целовал? Ха, ха, ха! Извольте сейчас его вызвать на дуэль! Хотя я еще и не ваша, хоть он, как старый знакомый, мог горячо пожелать мне счастья и целовать мои руки, но вы вызовите его на дуэль и убейте, убейте непременно! А н д р е й. Коли так-с, извините! Е л е н а. Ах, как это мило! Он ревнив, он... Отелло! (Смеется.) Это мне нравится. Значит, он и вперед будет ревновать, а кто ревнует, тот любит! А н д р е й. Вот все и свалилось! Вы все можете - я погубить, и осчастливить человека! (Берет руку и целует.) Эта ручка-с... ну, одно слово, ваш-с - что хотите, то со мною и делайте! Е л е н а. Пойдемте танцевать. Декорация первого действия. Та же комната, но богаче отделанная и обставленная. Фамильные портреты стоят на полу, а вместо них висит дорогая картина. ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Прохор, один, обметает мебель. П р о х о р. Старики с фабрики приехали; два раза присылали узнать, дома ли. Ну, где, мол, скоро ль их дождешься? За город кататься поехали! Авось хоть при стариках-то угомонятся немножко, а то ведь это наказанье сущее: каждый день либо с утра до поздней ночи, либо с вечера на всю ночь, а ты до четырех утра не спи, дожидайся их! (Подходя к портретам.) Что эти идолы-то тут стоят! Прибрать бы их, да не знаю, куда повесить. ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Прохор и Настасья Петровна. П р о х о р. Сами пожаловали... Н а с т а с ь я П е т р о в н а (садясь). Ждала, ждала, Да уж моченьки моей нет... Часа четыре как с железной дороги приехали; сижу у окна да гляжу, как сыч. П р о х о р. Теперь, чай, скоро будут; потому если на вечер куда, так переодеться домой заедут. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Как тебя звать-то? П р о х о р. Прохором, сударыня! Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Ты, что ли, Прохорушка, Андрюшу-то одеваешь? П р о х о р. Нет, у них свой камердинер есть; а мое дело - передняя, да вот комнаты убрать, ну, опять у стола - мало ли дела! Н а с т а с ь я П е т р о в н а. А почивают-то они где? П р о х о р. Андрей Гаврилыч (показывая налево) вот здесь, на своей половине, а Елена Васильевна (указывая направо) - у себя, на своей-с. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Как, врозь? П р о х о р. Так точно. Как следует. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Неужели и всё так? П р о х о р. Всё так-с, как следует, как завсегда у господ бывает - на две половины. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Да ведь муж-то и жена - одно, какие ж тут две половины? Коли бог сочетал воедино, на что же пополам-то делить? П р о х о р. Уж это не нашего ума дело. Стало быть, так следует. Надо полагать, что так лучше, либо мода такая, а то кто б им велел! Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Что это ты, уж не врешь ли, Прохорушка? П р о х о р. Что мне, помилуйте! Обыкновенно две половины: и гости, ежели к Андрею Гаврилычу или по делам, так они у себя принимают; а ежели к Елене Васильевне - так они на своей половине принимают. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. И гости-то разные? П р о х о р. Разные-с. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Ну, а чай как поутру? П р о х о р. Завсегда врозь: потому Андрей Гаврилыч раньше встают и чай пьют, а Елена Васильевна позже - и кофе кушают. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. А обедают? П р о х о р. Кушают вместе, уж это везде так. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Ну, то-то уж, а то ведь это все одно что чужие. А согласно живут-то? П р о х о р. А этого мы знать не можем, потому редко их и видишь: только что за столом-с. Когда Андрей Гаврилыч вечером покойной ночи желают, так ему ручку дают поцеловать; поутру тоже, когда с добрым утром - так опять ручку. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Все ручку да ручку. (Качает головой.) П р о х о р (прислушивается). А вот, должно быть, и приехали: что-то задвигали в передней, и дверями хлопают, и разговор слышно. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Так я в Андрюшины комнаты пойду. Коли это мой старик, так ты не сказывай, что я здесь. (Уходит в дверь налево.) Вбегает Елена за ней входит Андрей. ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Елена и Андрей. Е л е н а. Сумасшедший, что вы делаете? А н д р е й. А что такое? ничего-с!.. Е л е н а. Я ведь не ребенок; можно ль носить на руках да еще на лестницу? А н д р е й. Ничего-с, своя ноша не тянет. Я вас и дальше хотел нести, да кабы не вырвались, дотащил... Е л е н а. Куда это дальше? А н д р е й. До самого до места... Е л е н а. До какого? А н д р е й. Да ведь устали, отдохнуть захотите - так уж я прямо в спальню и хотел доставить. Е л е н а. Вот как! Это очень мило. А н д р е й. Так я сию минуту-с! Е л е н а. Ну, нет, не трудитесь! Я и сама дойду, настолько-то сил у меня хватит. До свидания! А н д р е й. Куда же вы? Е л е н а. Я пойду переоденусь. Нет, нет, отправляйтесь на свою половину. А н д р е й. Только и всего-с? Е л е н а. Чего же вам еще? А н д р е й. Не много-с... Е л е н а. Ах, нет! вы очень нынче умно вели себя вас следует наградить. (Гладит по голове Андрея и целует.) А н д р е й. Что же это, насмешка-с? Нет-с, уж лучше не дразните меня и не играйте со мною. У меня натура горячая и силы довольно-с. Другой раз заиграете, так, пожалуй, и не отыграетесь от меня. Е л е н а. А, вот как! Ну, так я буду осторожнее. Прощайте! А н д р е й. Однако что ж это за тиранство, Елена Васильевна? Е л е н а. Какое тиранство? Ах, оставьте, пожалуйста! А н д р е й. Как оставить? Поговорить надо, я желаю-с! Е л е н а. После как-нибудь. (Хочет идти.) А н д р е й (берет ее за руку). Нет, уж извините. Откладывать зачем же - очень накипело. Вот почти месяц вы моей женой считаетесь, а жена ли вы мне? Какая моя жизнь? Забрался было в мечтах-то выше облака, да вот и свалился. Ведь я вас любил, выше всего на свете ставил... Вы думаете, легко мне говорить теперь в глаза, что вы меня обманули? Е л е н а. Чем обманула? Как? А н д р е й. Да так, хуже чего не бывает; и обманывали нас и грабили - это с нами за нашу глупость случалось, а такой обиды и во сне не снилось, и врагу не пожелаем. Что я для вас сделал - об этом я говорить не стану, потому что вы за попрек сочтете, но я вам душу, душу отдал-с... Понимаете ли, душу отдал... Е л е н а. Ах, тише, пожалуйста. А н д р е й. Да что мне тише? Я у себя дома. Я со всем трепетом просил руки вашей, вы изволили согласиться; какие же мысли вы тогда в голове держали? Опять же в церкви вы очень веселым духом объявили ваше желание. Значит: стоя-то под венцом, обещаясь перед богом быть мне женой, вы задумывали из меня, на потеху своим приятелям, сделать шута... Е л е н а. Какой вздор вы говорите! А н д р е й. Не вздор, а все так точно-с. Ваши приятели меня поздравляют, счастливцем зовут, а вы на их слова подсмеиваетесь. Разве я не вижу? Эх! Е л е н а. К чему этот разговор? А н д р е й. А вот к чему-с: целый месяц я делал для вашего удовольствия все, что вам было угодно; дела свои бросил и чуть не молился на вас; но только из этого хорошего ничего для меня не вышло, окромя стыда и конфуза... Но я имею свою гордость - довольно дурака-то корчить! Я теперь займусь своим купеческим делом, а вы живите как знаете, я вам мешать не буду. Уж на вашу половину я проситься больше не стану, а если вы, паче чаяния, почувствуете ко мне расположение, так милости просим ко мне, на мою-с. Е л е н а. Вы нынче не в духе... А н д р е й. Нет, я довольно равнодушен, а если меня что за сердце возьмет, так я с вами не так заговорю, да не дай бог нам с вами этого дождаться! ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Андрей, потом Настасья Петровна. А н д р е й (подумав). Думай не думай, а дело - дрянь. Пойти счетами заняться. (Идет к двери налево.) Маменька!.. (Целует мать.) Ну, слава богу, насилу-то вы собрались! Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Слышала твой голос, да боялась войти: думала, с кем чужим разговариваешь. С самим, Андрюша, приехала, с самим; все хворал, да вот собрался, с тобой об делах потолковать хочет. А н д р е й. Ну, уж обрадовали, маменька! Чайку не угодно ли? Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Мы давно с машины-то; Уж два раза напилась от скуки, ожидамши вас. А н д р е й. Да присядьте, потолкуем. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Ох, нет, нет! (Садясь ) Разве на минутку... Ведь гроза надо мной: украдкой Андрюша, к вам взошла-то; а то не велел: строго-настрого приказывал, чтоб не смела. Теперь отдохнуть лег - так я сюда: сердце-то уж очень рвалось. (Встает и обнимает Андрея.) Дай же мне хоть посмотреть на тебя хорошенько! А н д р е й. Все такой же, маменька. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Ох, Андрюша, нет, и следа твоей прежней красоты не осталось! Что ты это, Андрюша, как худ-то стал, голубчик? А н д р е й. Что вы, маменька? Так вам показалось! Н а с т а с ь я П е т р о в н а (садясь). Нет, Андрюша, совсем цвету в тебе не стало. Ну, скажи же ты мне про ваше житье-бытье! А н д р е й. Живем... ничсго-с... веселимся... Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Конечно, нельзя же! спервоначала надо ее потешить; ну, а потом пора и к дому приучать. Что она, с тобой-то как? А н д р е й. Да она ничего-с... ласкова, шутит... Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Да как же это все шутит? Что уж весело ей, что ли, очень? А н д р е й (с горькой улыбкой). Живем да радуемся-с... Вчера в маскарад, сегодня в театр, завтра на бал куда-нибудь либо за город - так тебя и носит! От веселья да от музыки голова кругом пошла, а новых друзей, новых приятелей и не сочтешь. Все тебе руки жмут, поздравляют, "счастливец, говорят, ты счастливец!" Ну, если люди счастливцем называют, так, стало быть, счастливец и есть! Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Так-то так, да что-то речи-то твои не хороши! Ты бы толком поговорил со мною. А н д р е й. А вот к вам вниз сойду, тогда и потолкуемте. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. И из-под венца-то видеть вас бог не привел: сам прихворнул, меня не пускает, плакала, обливалась. И хворает-то, да и сердится; недели две как туча черная бродил, подступу не было. А потом, как фабрику-то распустил, дела порасстроились, хороших приказчиков да мастеров своим характером поразогнал, так и поотмяк и об тебе вспомнил. Стал жаловаться, что ты его забыл да бросил. А твоя ли вина? Он не то что тебя видеть, и слышать про тебя не хотел... Ох, Андрюша, и не след бы мне, а уж скажу: не родительское в нем чувство говорит, а за карман он боится... А н д р е й. Нешто я не понимаю. Да это все одно-с. Из меня лаской тятенька все могут сделать, потому что мы к родительской ласке не приучены и никогда ее не видим. Да и не от кого-с; лаской из нашего брата хоть веревки вей. Как Сыромятовы поживают? Что Таня? Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Видно, помнишь? Житов, мучник, за нее сватается. А н д р е й. Да, слышал и я. Житов - человек хороший, с душой, уж пусть бы хоть ей-то бог счастья дал! Н а с т а с ь я П е т р о в н а. (вдруг встает). Батюшки, никак сам? А н д р е й (прислушиваясь). Да, надо быть, что он-с. Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Вынеси, заступница! А н д р е й. Пожалуйте сюда. (Провожает ее в дверь налево.) Там коридором пройдете. ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ Андрей и Гаврила Пантелеич. А н д р е й. Пожалуйте, батюшка, пожалуйте! Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Да, вот задумал побывать в Москву, поглядеть, как вы тут. А н д р е й. Мы, слава богу-с! (Подвигая кресло.) Милости прошу, пожалуйте-с! Чайку не прикажете ли? Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Присесть присяду, а чаю не надо. (Садится.) А я вот, брат, призадумываться стал. А н д р е й. Что же такое, насчет чего-с? Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Хворость, брат, одолевает. Да и дух не тот, не прежний. Зачем? для чего? Думаю: суета сует все это! Хочу, брат, о душе подумать, а то пристигнет час воли господней - и покаяться путем не успеешь. А н д р е й. С чего же такие мрачности у вас в голове-с? Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Да веселиться-то мне нечего. Коли сил нет, так без помощника плохо. А н д р е й. А я то-с? Г а в р и л а П а н т е л е и ч. На приказчиков какая уж надежда! Воровать друг перед другом взапуски - вот на это их взять! А н д р е й. Да я-то на что же-с? Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ну, где уж тебе? Нет, не туда дело поехало! А н д р е й. Почему же так? Я при деле быть могу. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ты-то пожалуй, да прынцесса-то твоя - не низко ли ей покажется? А н д р е й. Это дело до нее не касающее. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ну, как, братец! Она, к примеру, такое пирожное, сидит и на фортепьяне играет, а ты из красильни, как шут какой, в кубовой краске в залу-то ввалился! Так одно к другому не подходит. А н д р е й. Ничего-с! Коли им не угодно, я один уеду; а они могут в Москве остаться. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. В конторе беспорядки, книги позапущены, приказчиков поразогнал, получения плохи! А н д р е й. Это уж на что хуже-с! Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Пока ты наблюдал, так дело шло в лучшем виде, а теперь не скоро и распутаешь. До того дошло, что хоть прикончить фабрику-то, так в ту ж пору. А н д р е й. Нет, как можно-с, дело миллионное! Для вас все суета, а я - человек молодой, я жить хочу. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Убытков боюсь. Фабрика - такая машина, что коли она в порядке, так барыш, а коли порядку нет, так она года в два все твое состояние съест. Так вот я затем в Москву-то поговорить с тобой. Приходи вниз завтра пораньше, потолкуем, на чем-нибудь надо решить. Я думаю здесь Москве пожить: захвораешь, так дохтура близко; помолиться когда, так святыни много. А н д р е й. Милости просим: я низ отделал, там для вас всякое спокойствие будет. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Уж видел, что отделал - швыряй деньги-то! (Заметя портреты.) Эге! вот ты их куда разжаловал, стариков-то! А н д р е й. Я хотел их туда вниз-с... Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ну да, подальше куда-нибудь, чтоб с глаз долой: на чердак или в сарай их, чтоб не зазорно было, что у нас, мол, деды - не князья, не бояре... А н д р е й. Нет-с, не потому-с... Г а в р и л а П а н т е л е и ч. А кто, Андрей, нам с тобой деньги-то дал? откуда все эти шелки да бархаты, и кто нам эти палаты выстроил? А н д р е й. Все это я понимаю-с... Г а в р и л а П а н т е л е и ч. А каково было наживать-то ему? Ведь он в лапотках в Москву-то пришел, на себе воду возил, недоедал, недосыпал, и под дождем, и на морозе... А н д р е й. Все это при нем и останется-с. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Коли ты труды его ни во что ставишь, так хоть за ум-то почти! Ума-то в этой голове было не то, что у нас с тобой! А н д р е й. Да я за все его почитаю и уважаю-с. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Поглядывай на него почаще, так сам умней будешь. (Строго.) Подай мне их, я им место найду! А н д р е й. Извольте-с. Я давно Прохору говорю, чтоб он их вниз снес. Вы напрасно в сердце приходить изволите. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Не напрасно! Погляди на себя хорошенько, то ли ты делаешь-то? Ты, может, думаешь, что родители-то - звери, что они к детям все с сердцем да с грозой; так нет, брат, и тоскуют по вас иногда, бывает, что и до слез... (Утирает глаза и, махнув рукой, идет к двери.) А н д р е й (останавливая отца). Позвольте-с! Что же так со слезами уходить, будто я вас обидел? Ведь я ваш сын-то; нужды нет, что я хожу во фраке, а и во мне тоже этой дикости довольно, достаточно. Вы меня за самое сердце задели, а я - русский человек: в таком разе могу все, что для меня дорогого, сейчас пополам да надвое. Скажите одно ласковое слово, так все брошу и не то что конторщиком или машинистом - кочегаром у вас на фабрике буду. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ну, ну, бог с тобой! Родня мы, родня, вижу. А н д р е й. Крутое сердце у меня, тятенька. Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Да вижу, вижу... А н д р е й. Но и не дурак притом... Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Заходи завтра утром, столкуемся. (Уходит.) Андрей, потом Прохор. А н д р е й (берется за голову). В самом деле, на дедушку-то посматривать: не поумнею ли? Нет, конечно, надо приставать куда-нибудь, к одному берегу. Барином мне не быть, так хоть купцом-то остаться порядочным. Довольно разыгрывал дурака; пора за ум взяться. Вот когда думать-то моей глупой голове, да думать так, чтоб лоб трещал; а что обдумаю - хорошо ли, дурно ли, - так уж завинтить накрепко. Прохор! Не пущай ко мне никого. П р о х о р. Слушаю-с. А н д р е й. Ни одного человека. (Уходит в дверь налево.) ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ Елена и Прохор. Е л е н а. Кто был здесь? П р о х о р. Гаврила Пантелеич и Настасья Петровна приехали с фабрики, так приходили к Андрею Гаврилычу. Е л е н а. А где он, Андрей Гаврилыч? П р о х о р. У себя в кабинете. Не приказали беспокоить: делом заняты. Е л е н а. Ко мне, кроме Агишина, никого не принимать... П р о х о р. Слушаю-с. (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ Елена, Нина Александровна, потом Прохор. Е л е н а. Мама, что ты такая кислая? Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Я совсем умираю от мигреней; да и ты сегодня что-то не в духе. Е л е н а. Мне скучно, мне тяжело, мне надоела моя жизнь! Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, Лена, как я страдаю за тебя! Ты начинаешь раскаиваться? Это ужасно. Я предчувствовала, что между вами ничего не будет общего; ты до сих пор нисколько, кажется, не сошлась с ним. Е л е н а. Да, он мне чужой, совершенно чужой. Я замечаю, что он гораздо лучше, серьезнее, умнее, чем я прежде о нем думала; в нем есть решительность, отвага. Я его уважаю и даже нельзя сказать, чтобы я была к нему совсем равнодушна; какое-то довольно теплое, как бы родственное чувство есть к нему. Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Что ж тебе еще? Е л е н а. Но, мама, в нем нет этого "чего-то", что нравится женщинам, что их покоряет. Такой недостаток уничтожает все в мужчине. Мне иногда очень жаль его, особенно когда я вижу его отчаяние; но чтоб оказать ему ничтожную ласку, мне надо сделать над собой 
| |
| Просмотров: 260 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры