Мольер Жан-Батист - Дон Жуан, или Каменное пиршество

  

   Мольер. Полное собрание сочинений в одном томе. / Пер. с фр.- М.: "Издательство АЛЬФА-КНИГА", 2009. (Полное собрание в одном томе).

   Перевод В. Лихачева

   OCR Бычков М. Н.

  

  

   Дон Жуан - сын дон Луиса.

   Эльвира - жена дон Жуана.

   Дон Карлос |

   } братья Эльвиры.

   Дон Алонзо |

   Дон Луис - отец дон Жуана.

   Франциск - нищий.

   Шарлота |

   } крестьянки.

   Матурина |

   Пьеро - крестьянин.

   Статуя Командора.

   Гусман - конюший Эльвиры.

   Сганарель |

   Лавиолет } слуги дон Жуана.

   Раготен |

   Диманш - купец.

   Лараме - бродяга.

   Призрак.

   Свита дон Жуана.

   Свита дон Карлоса и дон Алонзо.

   Действие происходит на Сицилии.

  

  

   Сганарель (с табакеркой в руке) что там ни говори Аристотель и вся философия, ничто с табачком не сравнится: это страсть порядочных людей, и кто живет без табачку, тот и вовсе жить недостоин. Он не только веселит и чистит человеческие мозги, но и направляет души к добродетели и каждого научает быть порядочным человеком. Не замечал ты разве, как только нюхнешь, откуда в тебе и любезность возьмется?!. Всякого рад попотчевать - и направо, и налево, и друга, и недруга. Не ждешь даже, чтобы у тебя попросили, - сам спешишь предупредить чужое желание; до чего, значит, верно, что табачок внушает чувства порядочности и общительности всем, кто его потребляет. Довольно об этом, однако, вернемся к нашему разговору. Выходит, стало быть, любезный Гусман, что донна Эльвира, госпожа твоя, изумленная нашим отъездом, пустилась за нами вслед и что ее сердце, чересчур уж сильно затронутое моим господином, без него будто бы и существовать не может. Сказать тебе, что я думаю, между нами? Боюсь я, что любовь ее плохо вознаградится, что это путешествие принесет мало пользы и что никакого не было вам расчета трогаться с места.

   Гусман. Это почему?.. С чего ты вздумал бояться и каркать, Сганарель, скажи, пожалуйста? Уж не открыл ли тебе господин свою душу, не признался ли, что поохладел к нам и оттого уехал?..

   Сганарель. Ни-ни!.. но уж такое у меня предчувствие, и по некоторым признакам, хотя он мне решительно ничего об этом не говорил, я готов об заклад побиться, что дело неладно. Я могу и ошибаться, конечно; однако в подобных вещах опытность моя кой-чего стоит...

   Гусман. Так, по-твоему, этот внезапный отъезд обозначает измену?.. Чистая любовь донны Эльвиры поругана дон Жуаном?!.

   Сганарель. Нет, это обозначает, что он еще молод и не из храбрых к тому же.

   Гусман. Человек с его положением сделал бы такую подлость?!.

   Сганарель. Ну да, с его положением!.. Причина важная, помеха, что и толковать!

   Гусман. А священные узы брака? Должны же они удерживать его...

   Сганарель. Ах, голубчик Гусман, милый друг мой, не знаешь ты еще, поверь мне, что за человек этот дон Жуан...

   Гусман. Уж действительно не знаю, каким ему надо быть человеком, чтобы так вероломно поступить с нами... И я отказываюсь понять, как после такой любви, такого явного нетерпения, такой убедительной покорности, таких обетов, вздохов и слез, таких страстных писем, пламенных уверений и беспрестанных клятв, таких восторгов, наконец, и таких порывов, какие он обнаружил, не остановившись в своей страсти даже перед святынею монастыря, я отказываюсь понять, говорю, - как после всего этого у него хватило духу изменить своему слову!..

   Сганарель. А для меня тут нет ничего непонятного, и, если бы ты знал этого пройдоху, ты нашел бы, что так оно и должно быть... Я не говорю, что он разлюбил донну Эльвиру, - в этом я еще не уверен. Ты знаешь, что, по его приказанию, я уехал раньше, а с тех пор как мы опять встретились, он со мной слова не сказал; но из предосторожности я должен поведать тебе inter nos, что дон Жуан, господин мой, - это величайший нечестивец, какого только носила когда-нибудь земля, головорез, собака, дьявол, турок, еретик, не верящий ни в загробную жизнь, ни в святых, ни в Бога, ни в черта, ведущий самое, что ни на есть скотское существование, боров Эпикура, настоящий сластолюбец, затыкающий уши на все христианские увещания и считающий чепухою все, во что мы верим!.. Ты говоришь, что он женился на твоей госпоже, так знай же, что, разыграйся в нем только страсть, он и не то бы еще сделал - женился бы и на тебе, и на твоей собаке, и на твоей кошке!.. Жениться ему нипочем - это у него единственная удочка для красоток: жених на все руки!.. Барыня, барышня, мещанка, крестьянка - все ему по вкусу, только подавай; и если бы я вздумал перечислить тебе, где и на ком он женился, то и до вечера не кончил бы!.. Ты вот слушаешь меня и дивишься и в лице меняешься, а ведь я сделал не больше как набросок, - для полного портрета настоящий живописец нужен. Одно скажу: да поразят его громы небесные! Черту бы служить приятнее, чем ему!.. Пусть бы он совсем сгинул, лишь бы не видеть мне всех тех ужасов, какие я вижу!.. Не когда у знатного барина нет ни капли совести, это страшная вещь: хочешь не хочешь, смотри ему в глаза, хоть дрожи, да усердствуй, всякое чувство затаивай в себе и подчас даже восхищайся тем, от чего с души воротит!.. Вон прогуливаться по замку изволит, уходи-ка! Постой, я тут разболтался, кое-что и лишнее с языка сорвалось, но, если до него что-нибудь дойдет, я отопрусь, - так и знай!

  

  

  

   Дон Жуан. С кем это ты говорил? Сдается мне, как будто с Гусманом донны Эльвиры?

   Сганарель. Похоже на то.

   Дон Жуан. Неужто и вправду он?

   Сганарель. Он самый.

   Дон Жуан. Давно он здесь?

   Сганарель. Со вчерашнего вечера.

   Дон Жуан. А что ему нужно?

   Сганарель. Для беспокойства-то есть у него повод, как вы полагаете?!.

   Дон Жуан. Наш отъезд, вероятно?

   Сганарель. Бедняга совсем убит этим и уж допрашивал меня.

   Дон Жуан. Что ж ты сказал?

   Сганарель. Сказал, что мне ничего не известно.

   Дон Жуан. Однако что ты об этом думаешь? Как на это смотришь?

   Сганарель. Я-то? Думаю и смотрю я так, не в обиду будь вам сказано, что захотели вы новенького чего-нибудь...

   Дон Жуан. Новенького?

   Сганарель. Да.

   Дон Жуан. Угадал, брат! Эльвиры в сердце нет - другая ей на смену!

   Сганарель. Э, боже мой! Я дон Жуана насквозь изучил и знаю очень хорошо, что сердце у него вроде кузнечика: прыг сюда, прыг туда, хоть по всему свету гоняйся за ним - не поймаешь!..

   Дон Жуан. Разве это дурно?

   Сганарель. Э, сударь...

   Дон Жуан. Ну-ну, говори!

   Сганарель. По-своему вы правы, конечно: раз вам так желательно, ничего тут не поделаешь; но если бы вам было желательно иначе, то, может статься, и вышло бы иное.

   Дон Жуан. Говори смело, я позволяю; что думаешь, то и говори...

   Сганарель. В таком случае, сударь, скажу вам откровенно: не одобряю я вашего образа действий; непохвально так играть любовью, как вы играете, весьма непохвально!

   Дон Жуан. Как? Это значит приковать себя к первой завладевшей нами, отречься ради нее от целого мира и ни на кого уж больше не смотреть? Хорошее утешение - обольстить себя собственной верностью, навеки зарыться в одном чувстве и с юных лет умереть для всех остальных прелестей, какие могут попасться на глаза! Нет-нет!.. Постоянство к лицу только чудакам; все красавицы имеют право очаровывать нас: наше сердце принадлежит всем им по очереди, без исключения, как первой, так и последней. А про себя скажу, что красота восхищает меня всюду, где бы я ни нашел ее, и бороться с ее обаянием выше моих сил. Какие бы узы ни связывали меня, любовь к одной не заставит меня быть несправедливым к другим. Моего зрения хватает на то, чтобы видеть достоинства всех, и потому я каждой воздаю должное, как велит природа. Кто бы ни приглянулся мне - бери мое сердце, и будь у меня десять тысяч сердец, я все бы их роздал. Ничего я не знаю очаровательнее этих внезапных вспышек, и вся прелесть любви - в частой перемене... Нет выше наслаждения, как на разные лады покорять сердце юной красотки, видеть ежедневные успехи с своей стороны, при помощи восторгов, слез и вздохов бороться с неподдающейся ненавистью, шаг за шагом осиливать все те маленькие препоны, какие она ставит нам, побеждать то, что женщины называют скромностью, и незаметно вести ее туда, куда задумал вести. Но раз цель достигнута, желать больше нечего; все обаяние страсти исчезло - и мы засыпаем в безмятежной любви, пока новый предмет не возбудит наших желаний и не раззадорит наше сердце новой приманкой... Словом сказать, торжество над сопротивляющейся красоткой - самое приятное торжество, и я в этом отношении честолюбив, как те завоеватели, что не дают себе отдыха в победах и все им кажется мало. Ничто не в силах укротить мои пылкие порывы; сердце мое, я чувствую, способно любить весь мир, и, подобно Александру Македонскому, я желал бы, чтобы существовали еще другие миры, где можно было бы продолжать любовные завоевания...

   Сганарель. Ух, да и красно же вы говорите! Точно наизусть выучили - по книжке!..

   Дон Жуан. Ты что на это скажешь?

   Сганарель. Поистине скажу... что не знаю, что и сказать: как это вы все вверх дном переворачиваете - как будто и на правду похоже выходит, а на самом-то деле правды здесь и не ищи. У меня были прекраснейшие мысли, и ничего от них не осталось. Нет, уж лучше до другого раза: я изложу свои соображения письменно - и тогда поспоримте.

   Дон Жуан. Хорошо!

   Сганарель. А вот, сударь... благо вы мне позволяете... смею ли я сказать, что мне чуточку не по себе от той жизни, какую вы ведете?

   Дон Жуан. Что? Какую такую жизнь я веду?

   Сганарель. Превосходную. Но, например, видеть, как вы каждый месяц женитесь...

   Дон Жуан. Да что же может быть приятнее этого?

   Сганарель. Верно... Очень приятно и очень забавно, соглашаюсь и охотно примирился бы с таким времяпровождением, если бы не видел в нем ничего дурного; но так глумиться над браком, сударь, над этим...

   Дон Жуан. Ну, ну, это мои личные счеты с небом - и мы разберемся в них без твоих услуг!

   Сганарель. Право же, сударь, я постоянно слышу, что шутки с небом - плохие шутки и что вольнодумцы никогда добром не кончают...

   Дон Жуан. Перестань, болван! Сколько уж раз я тебе говорил, что терпеть не могу, когда меня предостерегают!

   Сганарель. Да разве я про вас, боже меня упаси! Вы сами знаете, что делаете, и, если вы ни во что не верите, на это у вас свои причины, но есть этакие мелкие хвастунишки, которым уж совсем не к лицу вольнодумство, а ведь как рассуждают! И будь у меня такой господин, я бы в глаза, без обиняков, сказал ему: "Смеете ли вы так глумиться над небом и можете ли вы, не трепеща, вышучивать самые святые вещи? Да вам ли, червяку несчастному, слюнтяю ничтожному (это я говорю тому барину), вам ли пытаться обращать в посмешище то, чему все поклоняются?! Потому что вы - знатная особа, что на вас белокурый парик с завитушками, шляпа с перьями, шитое золотом платье и ленты огненного цвета (это я не вам, а тому, другому), не думается ли вам, что по всему этому и умны вы чрезвычайно, и нет для вас ничего запретного, и никто не дерзнет вам правду молвить? Узнайте ж от меня, от вашего слуги, что небо рано или поздно карает нечестивцев, что недобрая жизнь ведет и к недоброй смерти и что...

   Дон Жуан. Замолчи!

   Сганарель. В чем дело?

   Дон Жуан. В том дело, что, да будет тебе известно, некая красотка пленила мое сердце, и я, увлеченный ее прелестями, пропутешествовал за ней до этого самого места.

   Сганарель. А что вы полгода назад убили Командора, это вас не тревожит?

   Дон Жуан. Вот еще! Разве я плохо убил его?

   Сганарель. Хорошо убили, в лучшем виде; жаловаться ему не на что.

   Дон Жуан. Я за это дело помилован.

   Сганарель. Так-то оно так, но помилование само по себе, а родные и друзья покойника сами по себе, и пожалуй...

   Дон Жуан. А!.. что за охота думать о каких-то возможных неприятностях! Думать нужно только о том, что может доставить нам удовольствие. Особа, о которой идет речь, молоденькая и прехорошенькая невеста: ее провожал сюда жених, и мне удалось встретиться с этой влюбленной парочкой дня за три или за четыре до поездки. Никогда не видал я, чтобы люди до такой степени были довольны друг другом и обнаруживали столько любви. Их взаимная, ничем не прикрытая нежность взволновала меня: я получил удар в сердце, и моя любовь началась с ревности. Да, для меня стало невыносимо видеть их как бы слитыми в одно; досада воспламенила во мне желание, и я представил себе, какое это было бы удовольствие посеять между ними раздор и разрушить их счастье, оскорбляющее мои тонкие чувства. Но до сих пор я ничего не добился; остается последнее средство. Сегодня жених ублажает невесту прогулкой по морю. Без твоего ведома я принял уже все меры для обеспечения себе успеха: у меня есть лодка, у меня есть люди - и на этот раз, кажется, красотка от нас не увернется.

   Сганарель. Ах, сударь...

   Дон Жуан. Ну?!.

   Сганарель. Все идет для вас как по маслу, и охулки на руку вы не кладете. А уж что может быть лучше, как быть собою довольным!

   Дон Жуан. Приготовься ехать со мной; на твоем попечении все мое оружие, чтобы... (Замечает Эльвиру.) Вот неприятная встреча! Бездельник, ты не сказал мне, что она здесь!..

   Сганарель. Вы меня не спрашивали, сударь!

   Дон Жуан. С ума она сошла, что даже платья не переменила и явилась сюда по-домашнему!..

  

  

  

   Эльвира. Будете ли вы настолько любезны, дон Жуан, что пожелаете узнать меня? Могу ли я по крайней мере надеяться, что вы удостоите повернуться в мою сторону?

   Дон Жуан. Признаюсь, сударыня, я изумлен и не ждал вас здесь...

   Эльвира. Да, я хорошо вижу, что вы меня не ждали; и вы действительно изумлены, но совершенно иначе, чем я надеялась: ваше обращение вполне убеждает меня в том, чему я отказывалась верить. Я дивлюсь своей простоте и слабости своего сердца, дивлюсь тому, что сомневалась в явной измене. Признаюсь, я была настолько добра или, скорее, настолько упряма, что хотела обмануть самое себя и старалась не верить ни глазам, ни рассудку. Я искала поводов извинить перед моим сердцем то охлаждение, какое оно заметило в вас, и уж чего-чего не придумывала для объяснения вашего поспешного отъезда, чтобы оправдать вас в том преступлении, которое для моего здравого смысла давно стало очевидным. Как ни справедливы были мои подозрения в вашем вероломстве, я отвергала их и с наслаждением отдавалась нелепейшим мечтам только потому, что они тешили мое воображение вашею невиновностью. Но, наконец, приезд мой сюда рассеял все мои сомнения, и тот прием, которого я удостоилась, открыл мне глаза на многое такое, чего я не хотела бы даже знать. Несмотря на это, я была бы очень рада услыхать от вас, зачем вы уехали. Говорите, дон Жуан, говорите, - погляжу я, как-то вы сумеете оправдаться!

   Дон Жуан. Вот вам Сганарель, сударыня; он знает, зачем я уехал.

   Сганарель (тихо дон Жуану). Я, сударь?!. Ничего я не знаю!

   Эльвира. Ну говорите, Сганарель. Мне все равно, от кого ни услыхать!

   Дон Жуан (знаком подзывая Сганареля). Иди рассказывай ей!..

   Сганарель (тихо дон Жуану). Что рассказывать-то?

   Эльвира. Подойдите, раз он этого хочет, и растолкуйте мне, зачем ему понадобилось так поспешно уехать...

   Дон Жуан. Будешь ты отвечать?

   Сганарель (тихо дон Жуану). Нечего мне отвечать! Смеетесь вы над вашим слугою!

   Дон Жуан. Отвечай, говорю тебе!

   Сганарель. Сударыня...

   Эльвира. Что ж?..

   Сганарель (повертываясь к дон Жуану). Сударь...

   Дон Жуан (грозя ему). Если...

   Сганарель. Сударыня, уехали мы из-за Александра Македонского и из-за других миров. Вот, сударь, все, что я могу сказать...

   Эльвира. Не потрудитесь ли вы, дон Жуан, объяснить эту милую загадку?

   Дон Жуан. Говоря правду, сударыня...

   Эльвира. Ах, как вы плохо умеете защищаться, а еще придворный человек, - можно было бы, кажется, привыкнуть к этому. Отчего бы уж вам не вооружиться бесстыдным благородством? Отчего бы не поклясться, что ваши чувства ко мне неизменны, что вы все так же пылко любите меня и что никакая сила, кроме смерти, не разлучит вас со мной?.. Отчего бы не сказать, что дела чрезвычайной важности заставили вас уехать, не оповестив меня; что вам против воли придется пробыть здесь некоторое время, а я должна ехать домой в уверенности, что вы не промедлите и лишнего часа; что вы сгораете желанием вернуться ко мне и что для вас наша разлука такая же пытка, как для тела разлука с душой?!. Вот как следовало бы вам защищаться, а не иметь такого смущенного вида, какой теперь у вас...

   Дон Жуан. Уверяю вас, сударыня, что я человек искренний и совершенно неспособен притворяться. Ни за что не скажу я, что мои чувства к вам неизменны и что я сгораю желанием вернуться к вам, так как теперь уже ясно, что я, уезжая, бежал от вас; но бежал не по тем причинам, какие вы себе представляете, а по сознанию, что жить с вами дольше значило бы только брать грех на душу. Совесть открыла мне глаза на мое поведение. Мне пришло на ум, что для обладания вами я похитил вас из монастырского заключения, что вы нарушили обет, которым обрекли себя на иное существование, и что небо относится к подобным вещам очень ревниво. Меня взяло раскаяние, и я убоялся небесного гнева. Я решил, что наш брак не что иное, как прикрытая, незаконная связь, что он рано или поздно навлек бы на нас кару свыше и что, наконец, я должен постараться забыть вас, а вам дать возможность вернуться к прежним узам. Захотите ли вы, сударыня, противодействовать столь святому намерению? Захотите ли вы возложить на меня тяжкую ответственность перед Небом, если бы я вздумал удерживать вас? Захотите ли...

   Эльвира. А, злодей, наконец-то я вполне узнала тебя, но узнала, к несчастью, настолько поздно, что ничего уж не в силах извлечь из этого и могу только предаться отчаянию... Но знай, что новое преступление не останется безнаказанным и что это самое небо, с которым ты так шутишь, сумеет отомстить тебе за меня!..

   Дон Жуан. Сганарель, и тут небо!

   Сганарель. Да пусть его, - нам-то что!..

   Дон Жуан. Сударыня...

   Эльвира. Довольно!.. Больше слушать я не хочу; уж я и тем виновата, что так много слушала... Недостойно излишне обнаруживать собственный стыд, и благородное сердце должно в таких случаях с первого же слова принимать твердое решение. И не дождешься ты от меня ни упреков, ни укоров, нет!.. нет!.. Вместо того чтобы изливать свой гнев в напрасных словах, я весь пыл его сберегу для мщения! Повторяю тебе: небо накажет тебя, изменник, за нанесенное мне оскорбление, и если уж ты совсем не боишься гнева небесного, то бойся по крайней мере гнева оскорбленной женщины... (Уходит.)

  

  

   Сганарель (про себя). Эх, кабы заговорила в нем совесть!

   Дон Жуан (после короткого размышления). Пора, однако, подумать о нашем любовном предприятии... (Уходит.)

   Сганарель (один). О, какому гнусному господину обязан я служить!..

  

  

   Шарлота. Выходит, Пьеро, ты в самую пору угодил туда?

   Пьеро. Как же не в пору, когда они оба чуть не утонули - на волосок, можно сказать, от смерти были!

   Шарлота. Это, значит, их утренним ветром кувырнуло?

   Пьеро. Постой, Шарлота, я тебе расскажу все, как было: я первый увидал их, как говорится, первый... Пошли мы это с толстым Лукой на берег и давай там дурачиться, песком один в другого швырять: знаешь ведь хорошо, толстый Лука охотник подурачиться, да и я не промах! Ну дурачимся мы этак, - отчего не подурачиться! Только вижу я, далеко-далеко барахтается что-то в воде и прямо на нас будто скачет. Вижу вот как на ладони, потом вдруг вижу, что ничего больше не вижу. "Эге, - говорю, - сдается мне, Лука, там люди плывут!.." - "Плохой, - говорит, - у тебя глаз: это кошка!.." - "Ну уж нет, - говорю, - глаз у меня верный, это люди!" - "Никаких, - говорит, - там людей нет, у тебя в глазах двоится!" - "Хочешь об заклад, - говорю, - что в глазах у меня не двоится, - говорю, - там двое людей, - говорю, - и прямо на нас плывут!" - говорю. "Давай, - говорит, - об заклад, что нет!" "Коли так, - говорю, - хочешь на десять су об заклад, что да?" - "Очень даже хочу, - говорит, - и вот тебе деньги, - говорит, - чтобы ты не сомневался!" Тогда и я руку в карман, - не олух тоже, смекать могу, - денежки вынул да и швырнул оземь, храбро таково, словно стакан вина проглотил; я ведь отчаянный, мне все трын-трава! А расчет-то у меня был верный, это надо сказать. Только что же, не успели мы оглянуться, как вижу я, двое людей чуть не перед носом у нас и машут нам: спасай, значит... Я первым делом сгреб денежки да и говорю: "Видишь, Лука, зовут - спасать надо, живо!" - "Не хочу, - говорит, - я из-за них проиграл!" Ну я всячески давай стыдить его, пристыдил-таки; вскочили мы это в лодку, кое-как добрались до них, вытащили; потом к себе привели, у огня посадили; потом они догола разделись и платье сушить стали; потом, откуда ни возьмись, еще двое, из их же компании, те уж сами по себе выплыли; потом пришла Матурина, и они стали на нее глаза пялить. Вот как было дело, Шарлота, так и было!..

   Шарлота. Ты как будто говорил мне, Пьеро, что один был показистее других?

   Пьеро. Верно, сам хозяин. Важный барин, видно: все платье как есть золотом расшито, сверху донизу; и те, что в услужении у него, тоже господа. А все ж, какой он там ни важный барин, пропасть бы ему без меня...

   Шарлота. Мели больше!

   Пьеро. Да уж известно: не будь нас - поминай, как звали!..

   Шарлота. И сейчас он голый, Пьеро?

   Пьеро. Нет, при нас его одели. Ну уж могу сказать: отродясь не видывал, чтобы так одевались! Чего только эти придворные не выдумают! Я, как увидел, так и обомлел: кабы мне, думаю, пришлось, и не справился бы! Знаешь, Шарлота: волосы-то у них не на голове растут, а их надевать надо, после всего - точь-в-точь шапка из прядева, большая этакая... А рукава у сорочек такие, что и ты и я влезем. Вместо штанов другое что-то, широкое-преширокое, всю нашу деревню прикрыть можно; вместо куртки не то фуфайка, не то кофта кургузая; вместо брыжей - платок шейный, а от него четыре кисти полотняные, толстые такие и до самого живота. На руках, где рукава кончаются, маленькие брыжи, а на ногах воронки из позумента, и столько лент, столько лент, что смотреть жалко: где только не понасажены, на башмаках даже; и таково-то хитро понапутаны, что я бы в них шагу не сделал - шею сломал бы!..

   Шарлота. Ах, Пьеро, одним бы хоть глазком взглянуть!

   Пьеро. Постой, Шарлота. У меня к тебе дело есть.

   Шарлота. Ну что такое?

   Пьеро. Видишь ты: должен я, как говорится, выворотить тебе, что у меня на сердце. Люблю я тебя, ты это хорошо знаешь, и скоро мы поженимся; а только я тобой недоволен...

   Шарлота. С чего это недоволен ты?

   Пьеро. Огорчаешь ты меня, коли хочешь правду знать...

   Шарлота. Чем это?

   Пьеро. Не любишь ты меня - вот чем.

   Шарлота. Ха! ха! Только и всего?!.

   Пьеро. Только и всего. Мало этого, скажешь?

   Шарлота. Да ну тебя, Пьеро! Одна у тебя песня!..

   Пьеро. Одна дума - одна и песня; а будь не одна дума - и песня бы не одна была..

   Шарлота. Да что тебе нужно-то, чего ты хочешь?

   Пьеро. Того хочу, чтоб любила ты меня...

   Шарлота. Не люблю разве?

   Пьеро. Нет, не любишь. А уж я ли, кажется, не стараюсь? Ни одного торговца не пропущу: хоть ленточку, да куплю тебе, - и не жалко мне; шею ломаю, по деревьям за гнездами для тебя лазаю; чуть твои именины - рылейщика сейчас зову; и все как об стену горох!.. Знаешь, нехорошо это, нечестно не любить тех, кто нас любит!..

   Шарлота. Дурашка ты! Ведь и я тебя люблю...

   Пьеро. Славно любишь, нечего сказать!

   Шарлота. Как же тебя еще любить-то?

   Пьеро. А так любить, как любить следует, когда взаправду любят...

   Шарлота. Так я, значит, не как следует люблю?

   Пьеро. Нет! Это уж видать: когда взаправду любят, каких только проказ тут не бывает! Погляди, как любит молодого Робена его толстуха: все около него, только и знает, что пристает, - покоя нет человеку!.. То затрещину даст, то под ребро хватит мимоходом; или недавно сидит он на скамейке - она и выдерни ее; как ведь растянулся!.. Вот это любить называется; а от тебя словечка не дождешься - чистый пень: двадцать раз мимо пройдешь, - хоть бы легонько ударила, хоть бы сказала что! Нехорошо это, Шарлота, - жару в тебе мало!..

   Шарлота. Что уж поделаешь! Уж какой уродилась, такой и останусь!

   Пьеро. Ничего не уродилась! Когда кого любишь, всегда показать можно...

   Шарлота. Ну да что толковать! Как люблю, так и люблю; а не нравится тебе, так ищи другую!

   Пьеро. Ага, на мое и выходит! Любила бы ты меня, повернулся бы у тебя язык сказать это?

   Шарлота. А ты не приставай!

   Пьеро. Чем же я пристаю? Прошу только, чтоб чуточку поласковей была...

   Шарлота. Ну и ладно, и оставь! Придется, так и поласковей стану не думавши...

   Пьеро. По рукам, Шарлота!

   Шарлота (подавая руку). По рукам!

   Пьеро. Обещаешь, значит?

   Шарлота. Уж там как придется, я не вольна в этом. Гляди-ка, Пьеро, это он и есть?

   Пьеро. Он и есть...

   Шарлота. Ай да красавчик! То-то бы жалость была, кабы утонул!

   Пьеро. Ну я сейчас стаканчик только выпью: изморился - подкрепиться нужно... (Уходит.)

  

  

   Дон Жуан. Промахнулись мы с тобой, Сганарель. Этот внезапный вихрь вместе с лодкой опрокинул и весь наш замысел; но, говоря откровенно, крестьяночка, которую я только что видел, вполне вознаграждает меня за понесенную потерю: я открыл в ней такие прелести, что смело могу утешиться в неудаче. Лишь бы она не ускользнула от меня; впрочем, я начал действовать решительно и надеюсь, что долго вздыхать мне не придется.

   Сганарель. Удивляете вы меня, сударь, должен сознаться... Только что избежали мы смертельной опасности, а вы, вместо того чтобы возблагодарить небо за ниспосланную милость, опять норовите прогневать его вашими всегдашними затеями, вашею пре...

   Дон Жуан (принимая угрожающий вид). Молчи, бездельник ты этакий! Не знаешь ты, что говоришь, а господин твой знает, что делает! Марш! (Замечает Шарлоту.) Э-э! Откуда еще взялась эта крестьяночка, Сганарель? Видел ты когда-нибудь такую прелесть и не находишь ты, что эта стоит той, а?..

   Сганарель. Стоит... (Про себя.) Новая!

   Дон Жуан (Шарлоте). Скажите мне, красавица, чем я должен объяснить себе эту приятную встречу? В этих глухих местах, среди этих деревьев и скал находишь вдруг такое бесподобное создание! Возможно ли?!..

   Шарлота. Как видите, сударь...

   Дон Жуан. Вы из этой деревни?

   Шарлота. Да, сударь...

   Дон Жуан. А зовут вас?

   Шарлота. Шарлотой, сударь.

   Дон Жуан. О, какие у вас шустрые глазки, красавица моя!

   Шарлота. Что это вы, сударь? Мне стыдно!

   Дон Жуан. Правды стыдиться нечего. Сганарель, что ты скажешь? Один восторг, не правда ли?!. Будьте добры, повернитесь немного. Что за прелестная талия! Поднимите слегка головку, пожалуйста. Что за милое личико! Откройте глазки, совсем откройте! Вот так! Что за дивные глазки! Теперь, если позволите, я хотел бы видеть ваши зубки... Зубки удивительные и губки превкусные! Я восхищен: ни разу в жизни я не встречал еще такой красавицы...

   Шарлота. Как вам угодно, сударь, но, может статься, вы смеетесь надо мной.

   Дон Жуан. Я смеюсь над вами?!. Боже меня сохрани! Да я влюблен в вас, и это слова моего сердца, а не мои...

   Шарлота. Если так, то я вам очень признательна...

   Дон Жуан. Мне-то за что? Красоте своей вы должны быть признательны, а уж никак не мне.

   Шарлота. Для меня это слишком хорошо сказано, сударь, и я не сумею также ответить...

   Дон Жуан. Взгляни-ка на эти ручки, Сганарель!

   Шарлота. Ой, сударь, да они черны как я не знаю что...

   Дон Жуан. Полноте! Уж такие беленькие, что белей и не найдешь. Можно мне их расцеловать?

   Шарлота. Что вы, сударь! Такая честь! Если б я знала раньше, я бы хоть в отрубях вымыла их...

   Дон Жуан. А скажите мне, прелестная Шарлота, вы еще не замужем, конечно?

   Шарлота. Нет, сударь, но скоро должна выйти за Пьера, сына нашей соседки Симонеты.

   Дон Жуан. Как! - чтобы такая красавица стала женой простого крестьянина! Нет-нет, это было бы оскорблением вашей красоты - вы рождены не для деревни... Вы заслуживаете, несомненно, лучшей участи: само небо отметило вас и направило меня сюда, чтобы помешать этому браку и воздать должное вашим прелестям; да, милая Шарлота, я люблю вас всем сердцем, и теперь в вашей воле покинуть это несчастное захолустье и занять достойное вас положение. Быстрая любовь, не правда ли?.. Но я не виноват, Шарлота, что вы так удивительно хороши; вас в четверть часа полюбишь не меньше, чем иную в полгода.

   Шарлота. Уж, право, не знаю, сударь, как мне и быть... Очень приятно слушать вас и верить вам страсть как хочется; но мне всегда внушали, что господам верить нельзя и что вы, знатные щеголи, большие подлипалы - только и норовите, как бы обмануть девушку.

   Дон Жуан. Я не из таких!

   Сганарель (про себя). Напраслина!..

   Шарлота. Видите ли, сударь, не велика радость быть обманутой. Я бедная крестьянка, но добрая слава мне дорога, и я уж лучше умереть согласна, чем нажить бесчестье...

   Дон Жуан. По-вашему, я такой дурной человек, что могу обмануть вас? Такой подлец, что могу вас обесчестить?!. Нет-нет, я не настолько бессовестен... Я люблю вас, Шарлота, с самыми благими намерениями; а чтобы вы не сомневались в моих словах, знайте, что я желаю жениться на вас - и ничего другого. Какого вам еще нужно доказательства? Я готов хоть сейчас, и вот вам свидетель...

   Сганарель. Не бойтесь, не бойтесь! Он на этот счет сколько угодно...

   Дон Жуан. Ах, Шарлота, вижу я, что вы меня еще не знаете! Вы очень ошибаетесь, судя обо мне по другим; и если есть на свете негодяи, которые только о том и думают, чтобы обманывать девушек, то меня, пожалуйста, к ним не причисляйте и не сомневайтесь в том, что я говорю искренно... Наконец, ваша охрана в вашей красоте. С такой наружностью бояться нечего; вы совсем не похожи на тех, кого обманывают, уверяю вас. А про себя я прямо скажу: я пронзил бы сердце тысячью ударов, если бы допустил хоть малейшую мысль изменить вам.

   Шарлота. Господи, правду вы говорите либо нет - не знаю, а не поверить вам трудно...

   Дон Жуан. И прекрасно сделаете, если поверите: это будет только справедливо. Я еще раз предлагаю вам: хотите быть моей женой?

   Шарлота. Да... лишь бы тетка согласилась...

   Дон Жуан. Дайте же мне ручку, Шарлота. С меня довольно вашего согласия.

   Шарлота. Так уж вы, пожалуйста, сударь, не обманите меня; вам тогда стыдно будет: я вся тут, вы видите...

   Дон Жуан. Как!.. если я не ошибаюсь, вы продолжаете сомневаться во мне?!. Хотите, я дам страшную клятву: пусть небо...

   Шарлота. Не клянитесь, ради бога, не клянитесь! Я вам верю...

   Дон Жуан. В таком случае мне следует получить с вас маленький поцелуй - в виде задатка.

   Шарлота. О, сударь!.. Повремените до венца, прошу вас; потом я вас буду целовать сколько угодно...

   Дон Жуан. Хорошо, моя прелестная Шарлота, - ваша воля для меня закон; оставьте мне только вашу ручку: чтобы выразить мой восторг, я должен покрыть ее поцелуями...

  

  

   Пьеро (толкая дон Жуана, целующего руку Шарлоты). Полегче, сударь, попридержитесь маленько!.. Больно вы распалились, неравно простуду схватите!

   Дон Жуан (сурово отталкивая Пьеро). Этот грубиян откуда взялся?

   Пьеро (становясь между дон Жуаном и Шарлотой). Попридержитесь, говорю, от чужих невест подальше...

   Дон Жуан (снова отталкивая Пьеро). Не шуми, брат!

   Пьеро. Что за повадка такая - людей толкать!

   Шарлота (беря Пьеро за руку). Уступи ему, Пьеро...

   Пьеро. Как так уступи? Не хочу я уступать!

   Дон Жуан. А!..

   Пьеро. Вы думаете, коли вы господин, так и можете у нас под носом наших жен трогать? Черта с два! Свои есть - их и трогайте!..

   Дон Жуан. Ну?

   Пьеро. Ну?!.

  

  

   Эй, вы, не деритесь!..

  

  

   Черт!..

  

  

   Дьявол!..

  

  

   Стойте! Стойте! Нельзя так драться, да еще в благодарность за то, что я вас из воды вытащил...

   Шарлота. Не сердись, Пьеро...

   Пьеро. Хочу сердиться и буду; а ты дрянь, когда позволяешь трогать себя!..

   Шарлота. О Пьеро! Это не то, что ты думаешь... Господин женится на мне, и нечего тебе кипятиться...

   Пьеро. Еще чего?.. А я-то как же?!.

   Шарлота. Что ж делать, Пьеро! Если ты любишь меня, не будет тебе приятно разве, что я стану барыней?

   Пьеро. Ну уж нет! Пусть бы ты околела, да за другого не выходила: для меня это не в пример лучше...

   Шарлота. Ну-ну, Пьеро, не тужи!.. Когда я стану барыней, я дам тебе заработать малую толику: будешь нам масло и сыр носить...

   Пьеро. Как бы не так! И не подумаю, хоть втридорога плати!.. Пригоже ли тебе слушать, что он тут болтает? Эх, знай я это раньше, не вытащил бы его ни за что, а еще хорошенько бы веслом по голове прихлопнул!..

   Дон Жуан (приближаясь к Пьеро, чтобы ударить его). Что ты сказал?..

   Пьеро (становясь позади Шарлоты). Никого я, черт возьми, не боюсь!

   Дон Жуан (переходя к Пьеро). Погоди ж ты!

   Пьеро (перебегая на другую сторону). А мне наплевать!..

   Дон Жуан (догоняя его). Увидим!..

   Пьеро (снова прячась за Шарлоту). Видали мы и не таких!..

   Дон Жуан. Неужто?!.

   Сганарель. Бросьте, сударь! Что его бить-то, беднягу! (Становится между дон Жуаном и Пьеро, последнему.) Отойди-ка лучше, приятель, и не говори ему ничего...

   Пьеро (проходя перед Сганарелем и гордо смотря на дон Жуана). Нет, буду говорить!..

   Дон Жуан (поднимая руку на Пьеро). А!.. ты не унимаешься!.. (Пьеро наклоняет голову, и пощечину получает Сганарель.)

   Сганарель (смотря на Пьеро). Чтоб тебе пусто было, негодяй!..

   Дон Жуан (Сганарелю). Получил свое, заступник?

   Пьеро. Пойду-ка я да расскажу обо всех этих проделках ее тетке... (Уходит.)

  

  

  

   Дон Жуан (Шарлоте). Наконец-то я буду счастливейшим из смертных Уж не променяю своего счастья ни на какие блага в мире! Что за наслаждение жидает меня, когда вы станете моей женой, и что за...