Лермонтов Михаил Юрьевич - Странный человек

p;Павел Григ. Точно! -

  Владимир (кидается ему на шею). У меня есть отец! у меня снова есть отец! - (Плачет.) Боже! боже! я опять счастлив! как легко стало сердцу! у меня есть отец! - вижу, вижу, что трудно бороться с природными чувствами.... о! как я счастлив! - видите ли, батюшка! как приятно сделать, решиться сделать добро.... ваши глаза прояснели, ваше лицо сделалось ангельским лицом! (Обнимает его.) о мой отец, вы будете вознаграждены богом! - пойдемте, пойдемте скорей - ее надобно застать при жизни! -

  Павел Григ. (хочет идти). (В сторону.) Итак, я должен увидеться... Хорошо! - Да нет ли тут какой-нибудь сети? - однако отчаяние Владимира!.... Но разве она не может притвориться и уверить его, что умирает? - разве женщине, а особливо моей жене, трудно обмануть... кого бы ни было? - о, я предчувствовал, я проникнул этот замысел, и теперь все ясно. - Заманить меня опять... упросить.... и если я не соглашусь, то сын мой всему городу станет рассказывать про такую жестокость! - она, пожалуй, его подобьет! - признаюсь! прехитрый план! прехитрейший!..... однако не на того напали! - хорошо, что я вовремя догадался! - не пойду же я! пускай умирает одна, если могла жить без меня! -

  Владимир. Вы медлите! -

  Павел Григ. (холодно). Да! - я медлю! -

  Владимир. Вы... эта перемена! - вы...

  Павел Григ. (гордо). Я остаюсь! - скажи своей матери и бывшей моей жене, что я не попался вторично в расставленную сеть.... скажи, что я благодарю за приглашение и желаю ей весёлой дороги! -

  (Владимир вздрагивает и отступает назад.)

  Владимир. Как! (С отчаяньем.) это превзошло мои ожиданья! - и с такой открытой холодностью! с такой адской улыбкой? - и я, ваш сын? - так, я ваш сын, и потому должен быть врагом всего священного, врагом вашим... из благодарности! - О если б я мог мои чувства, сердце, душу, мое дыхание превратить в одно слово, в один звук: - то этот звук был бы проклятие первому мгновению моей жизни, громовой удар, который потряс бы твою внутренность, мой отец,.... и отучил бы тебя называть меня сыном! -

  Павел Григ. Замолчи, сумасшедший! - страшись моего гнева.... погоди: придут дни более спокойные; тогда ты узнаешь, как опасно оскорблять родителя.... я тебя примерно накажу!.....

  Владимир (закрыв лицо руками). А я мечтал найти жалость!.....

  Павел Григ. Неблагодарный! - неблагодарный! - чудовище мне ли ты не обязан?.. и с такими упреками...

  Владимир. Неблагодарный? - вы мне дали жизнь: возьмите возьмите ее назад, если можете.... о! это горький дар! -

  Павел Григ. Вон скорей из моего дома! и не смей воротиться, пока не умрет моя бедная супруга. (Со смехом.) посмотрим, скоро ли ты придешь? Посмотрим, настоящая ли болезнь, ведущая к могиле, или неловкая хитрость наделала столько шуму и заставила тебя забыть почтение и обязанность! - теперь ступай! - Рассуди хорошенько о своём поступке, припомни, что ты говорил - и тогда, тогда, если осмелишься, покажись опять мне на глаза! - (Злобно взглянув на сына, уходит и запирает двери за собою.)

  Владимир (который стоял как вкопаный, смотрит вслед, после краткого молчанья). Все кончилось!....

  (Уходит в другую дверь. - Решительная безнадежность приметнаво всех его движениях. Он оставляет за собою дверь растворенную; и долго видно, как он, то пойдет скорыми шагами, то остановится; наконец, махнув рукой, он удаляется.)

  СЦЕНА VIII

  3-го февраля. День.

  (Спальня Марьи Дмитревны. Стол с лекарствами. Она лежит на постели. Аннушка стоит возле неё.)

  Аннушка. У вас, сударыня, сильная лихорадка! - Не угодно ли чаю горяченького или бузины? - тотчас будет готово. Ах, ты, моя родная, какие руки-то холодные: точно ледяные. - Не прикажете ли, матушка, послать за лекарем? -

  Марья Дм. Послушай! что давит мне грудь? -

  Аннушка. Ничего, сударыня; одеяло прелёгкое! - отчего бы, кажется, давить? -

  Марья Дм. Аннушка! я сегодня умру! -

  Аннушка. И! Марья Дмитревна! выздоровеете! - бог милостив - зачем умирать? -

  Марья Дм. Зачем? -

  Аннушка. Не всё больные умирают, иногда и здоровые прежде больных попадают на тот свет. - Не пора ли лекарство принять? -

  Марья Дм. Я не хочу лекарства.... где мой сын? - да, я и позабыла, что сама его послала!... посмотри в окно, нейдёт ли он? - поди к окну... что? нейдет? - как долго - ! -

  Аннушка. На улице пусто! -

  Марья Дм. (про себя). Он уговорит отца! я уверена... о! как сладко примириться перед концом: теперь я не стыжусь встретить его взор. - (Погромче.) Аннушка! что ты так смотришь в окно? -

  Аннушка. Я? - нет... это так-с....

  Марья Дм. Нет, верно... говори всю правду, что такое? -

  Аннушка. Похороны, сударыня.... да какие препышные! сколько карет сзади: верно, богач! - какие лошади! покров так и горит! - два архиерея!..... певчие! - ну ж нечего сказать! -

  Марья Дм. Аннушка! и мне пора.... я чувствую близость последней минуты! о, поскорее! поскорее, царь небесный! -

  Аннушка. Полныте, сударыня, что вам за охота? - как если, не дай бог, вы скончаетесь, что тогда со мною будет? кто позаботится обо мне? неужто Павел Григорич к себе возьмёт? - не бывать этому. Да я лучше по миру пойду: добрые люди из окошек накормют! -

  Марья Дм. Мой сын, Владимир, тебя не оставит! -

  Аннушка. Да еще перенесёт ли он вашу смерть? вы знаете, какой он горячий; из малости уж вне себя, а тогда... боже упаси!

  Марья Дм. Ты права.... я должна тебя наградить: у меня в шкатулке есть 80 рублей... дай несколько и старику, Павлу! - он всегда верно мне служил; и тобой я всегда, всегда была довольна...

  (Смутная радость изображается на лице Аннушки.)

  о как сердце бьется! - что хуже: ожиданье или безнадежность? -

  (Дверь отворяется. Тихо входит Владимир. Он мрачен. Молча подходит к постеле и останавливается в ногах.)

  Аннушка. Владимир Павлович пришел!

  Марья Дм. (быстро). Пришел! (Приподымается, и опять опускает голову.) Владимир... ты один! - а я думала.... ты один! -

  Владимир. Да.

  Марья Дм. Друг мой! ты звал его сюда? сказал, что я умираю? он скоро придёт?

  Владимир (мрачно). Как вы себя чувствуете? - Довольно ли вы крепки, чтоб говорить, и...... слушать? -

  Аннушка. Барыня без вас всё плакала, Владимир Павлович! -

  Владимир. Боже! боже! ты всесилен! - зачем непременно я должен убить мать мою? -

  Марья Дмит. ...Говори скорее, не терзай меня понемногу: придет ли твой отец. (Молчание.) Где он!... как предстать пред бога..... Владимир! без него я не умру спокойно! -

  Владимир (тихо). Нет. -

  Марья Дмитр. (не слыхав). Что сказал ты? - ... дай мне руку, Владимир! -

  Владимир. (Слезы начинают падать из глаз его. Он бросается на колена возле постели и покрывает поцелуями ее руку.) Я возле вас! - зачем вам другого? разве вам не довольно меня? кто-нибудь любит вас сильней, чем я?

  Марья Дм. - Встань.... ты плачешь?....

  Владимир (встав отходит в сторону). Ужасная пытка! - Если я все это вынесу, то буду себя почитать за истукана, который не стоит имени человека!... Если я вынесу.... то уверюсь, что сын всегда похож на отца, что его кровь течет в моих жилах, и что я как он хотел ее погибели. Так! - я должен был силою притащить его сюда, угрозами, страхом исторгнуть у него прощенье.... (С бешеной радостью.) Послушайте, послушайте, что я вам скажу! - мой отец весел, здоров и не хотел вас видеть! (Вдруг, как бы испугавшись, останавливается.) -

  Марья Дм. (вздрагивает. После молчания). Молись... молись за нас.... не хотел.... о! -

  Аннушка. Ей дурно, дурно!...

  Марья Дм. Нет! нет! - я соберу последние силы... Владимир! ты должен узнать все и судить твоих родителей! - подойди. - Я умираю. - Отдаю душу правосудному богу и хочу, чтоб ты, мой единственный друг, не обвинял меня по чужим словам..... Я сама произнесу свой приговор. (Останавливается.) Я виновна: молодость была моей виною. Я имела пылкую душу: твой отец холодно со мной обращался. Я прежде любила другого: если б мой муж хотел, я забыла бы прежнее. Несколько лет старалась я побеждать эту любовь, и одна минута решила мою участь.... Не смотри на меня так. О! упрекай лучше самыми жестокими словами: я твоя злодейка! - мой поступок заставляет тебя презирать меня, и не одну меня.......... Долгим раскаяньем я загладила свой проступок. - Слушай: он был тайною. Но я не хотела, не могла заглушить совесть - и сама открыла всё твоему отцу. С горькими слезами, с унижением я упала к ногам его... я надеялась, что он великодушно простит мне.... но он выгнал меня из дому; и я должна была оставить тебя, ребенка, и молча, подавленная тягостью собственной вины, переносить насмешки света... он жестоко со мною поступил!..... я умираю.... Если он мне не простил еще, то бог его накажет... Владимир? ты осуждаешь мать свою? - ты не смотришь на меня? (Голос ее под конец становился все слабее и слабее.)

  Владимир (в сильном движении). (Про себя.) Вижу! Вижу! природа вооружается против меня; я ношу в себе семя зла; я создан, чтоб разрушать естественный порядок. - Боже! боже! - здесь умирающая мать - и на языке моем нет ни одного утешительного слова, - ни одного! - Неужели мое сердце так сухо, что нет даже ни одной слезы? - горе! горе тому, кто иссушил это сердце. Он мне заплотит: я сделался через него преступником; - с этой минуты: прочь сожаленье! - День и ночь буду я напевать отцу моему страшную песню, до тех пор, пока у него не встанут дыбом волосы и раскаяние начнет грызть его душу! - (Обращаясь к матери.) Ангел! ангел! не умирай так скоро: еще несколько часов....

  Аннушка (с приметным беспокойством посматривает на госпожу). Владимир Павлович! -

  (Он услыхал и глядит на нее пристально. Она трогает за рукуМарью Дмитревну и вдруг останавливается.)

  Прости господи её душу! - (Крестится.)

  (Владимир вздрагивает, шатается, и едва не упадает. Удерживаетсярукой за спинку стула и так остается неподвиженнесколько минут.)

  Как тихо скончалась-то, родимая моя! что буду я теперь? - (Плачет.)

  Владимир (подходит к телу и, взглянув, быстро отворачивается). Для такой души, для такой смерти слезы ничего не значат.... у меня их нет! нет! - но я отомщу, жестоко отомщу. - Пойду, принесу отцу моему весть о её кончине, и заставлю, принужу его плакать, - и когда он будет плакать...... буду смеяться! - (Убегает.)

  (Долгое молчание.)

  Аннушка. И сын родной её оставляет! - теперь все, что я могу захватить - мое! - что же? тут по мне нету греха; лучше чтобы мне досталось, чем кому другому - а Владимиру Павловичу не нужно! - (Подносит зеркало к губам усопшей.) Зеркало гладко! - последнее дыханье улетело! - как бледна! - (Уходит из комнаты и призывает остальных слуг для совершения обрядов.)

  СЦЕНА IX

  3-го февраля. Пополудни.

  (Комната у Загорскиных. Наташа и Княжна. Анна Николавна входя вводит двух старух.)

  Анна Ник. А я вас сегодня совсем не ожидала! - Милости просим! прошу садиться! - как ваше здоровье, Марфа Ивановна?

  (Садится.)

  1.) Старуха. Эх! мать моя! что у меня за здоровье? всё рифматизмы да флюс. Только нынче развязала щеку. - (К другой старухе.) Как мы съехались, Катерина Дмитревна! я только что на двор и вы за мной, как будто сговорились навестить Анну Николаевну.

  2.) Старуха (к хозяйке). Я слышала, что вы были больны?

  Анна Ник. Да... благодарю, что навестили... теперь получше. А что нового не слыхать ли чего-нибудь? -

  2.) Старуха. У меня, вы знаете, Егорушка в Петербурге; так он пишет, что турок в пух разбили наши; взяли пашу̀! -

  1.) Старуха. Дай-то бог! - А я слышала, что Горинкин женился. Да на ком! - Знавали вы Болотину? - так на ее дочери. Славная партия..... ведь сколько женихов за нею гонялось! так нет. - Кому счастье.

  Анна Ник. А я слышала: граф Свитской умер. - Ведь жена, дети -

  1.) Старуха. Да! какая жалость... а что рассказывают! - слышали вы? -

  Анна Ник. Что такое?

  2.) Старуха. Что такое? - странно! я не слыхала! -

  1.) Старуха. Говорят, что покойник - прости его господи - почти все свое имение продал и побочным детям отдал деньги. - Есть же люди! и говорят также, будто бы в духовной он написал, чтобы его похороны не стоили больше 100 рублей.

  2.) Старуха. Нечего сказать, как в колыбельке, так и в могилку! всегда был чудак покойник! царство ему небесное! - что ж? исполнили его завещание? -

  1.) Старуха. Как можно? - пожалуй, он бы написал, чтоб его в овраг кинули! - Нет, матушка, 5000 стоили похороны; в Донском монастыре, да два архиерея было. -

  Анна Ник. Стало-быть, очень пышно было! -

  Наташа. Будто не все равно.

  1.) Старуха. Как-так? - разве можно графа похоронить как нищего? -

  2.) Старуха (после общего молчания). Анна Николавна! вы меня извините! я ведь только на минуточку к вам заехала! спешу к золовке на крестины. (Встает.). Прощайте! -

  Анна Ник. Если так, то не смею вас удерживать! - прощайте. (Целуются.) До свиданья, матушка. (Провожает ее.)

  1.) Старуха. Какова? - Как разрядилась наша Мавра Петровна! пунцовые ленты на чепце! ну кстати ли? ведь сама насилу ноги таскает! - а который ей год, Анна Николавна, как вы думаете? -

  Анна Ник. Да лет 50 есть! - она так говорит.

  1.) Старуха. Крадет с десяток! Я замуж выходила, а у нее уж дети бегали.

  Наташа (тихо Софье). Я думаю: потому что она замуж вышла 30 лет.

  К. Софья. Охота тебе их слушать, Наташа?

  Наташа. Помилуй! Это очень весело! -

  (Слуга входит.)

  Слуга. Дмитрий Василич Белинской приехал.

  Анна Ник. Что это значит? - (Слуге.) Проси в гостиную.

  (Слуга уходит.)

  (Тихо старухе.) Пойдемте со мной, матушка; я угадываю, зачем он приехал! мне уж говорили. - Он сам не так богат; но дядя при смерти, а у дяди 1,500 душ.

  1.) Старуха. Понимаю. (В сторону.) Посмотрим, что за Белинской! (Наташе.) О! плутовка.

  (Обе уходят.)

  Кн. Софья. Отчего ты так покраснела?

  Наташа. Я? -

  Кн. Софья (махнув рукой). Ну ж! ничего не слышит и не видит! - Наташа! твои щеки пылают, ты дрожишь, ты вне себя. - Что такое значит? -

  Наташа (схватив княжну за руку). Так! это ничего! кто сказал, что я дрожу? - Ах! знаешь ли! - Я отгадываю, зачем он приехал. Теперь все решится! не правда ли? -

  Кн. Софья. Что решится? -

  Наташа. Какие глупые вопросы, кузина! - вчера была у нас княгиня, и...

  Кн. Софья. Я тебя понимаю! - ты влюблена в Белинского. - Ну что ж.

  (Наташа отворачивается.)

  Это очень натурально.

  Наташа (с живостью). Послушай! как он мил! как он любезен! -

  Кн. Софья. Бедный Арбенин! -

  Наташа. Чем же бедный?

  Кн. Софья. Он тебя так любит! - Белинской свататься приехал: ты наверное ему не откажешь; так ли? - А я знаю, что Арбенин тебя очень, очень любит. (Насмешливо улыбается.)

  Наташа. Разлюбит поневоле. - Впрочем, он очень умел притворяться прежде с другими, почему же не притворялся он со мной? кто может поручиться? - Правда, он мне сначала немного нравился. В нем что-то необыкновенное... а зато какой несносный характер, какой злой ум и какое печальное всегда воображенье. Боже мой! да такой человек в одну неделю тоску нагонит. Есть многие, которые не меньше его чувствуют, а веселы.

  Кн. Софья. Ты хотела бы все смеяться! (Смотрит на нее пристально.) Однажды в сумерки приехал к нам Арбенин. - Сел за фортепьяно и с полчаса фантазировал. Я заслушалась. Вдруг он вскочил и подошел ко мне. Слезы были у него на глазах. "Что с вами?" спросила я. "Припадок!" отвечал он с горькой улыбкой; "музыка приводит мне на мысли Италию! - Во всей ледяной России нет сердца, которое отвечало бы моему! - все, что я люблю, убегает меня. Прошу сожаленья? - Нет! - я похож на чумного! все, что меня любит, то заражается этой болезнью несчастия, которую я принужден называть жизнию! - " Тут Арбенин посмотрел на меня пристально, как будто ожидая ответа.... я догадалась.... но ты не слышишь? -

  Наташа. Оставь меня. Какая мне нужда до твоего Арбенина; делай с ним что хочешь; клянусь тебе, не стану ревновать! - Слышишь... вот..... кажется, кто-то сюда идёт.... кажется, маменька! -

  Кн. Софья (в сторону). Небо прекрасно исполняет мои желанья! судьба мстит за меня. - Хорошо! он почувствует всю тягость любви безнадежной, обманутой. - Я не даром старалась охладить к нему Наташу: это меня радует. Однако что мне пользы? - я отомстила. - За что? - он не знает, что я его так люблю! но узнает! Я ему докажу, что есть женщины....

  (Входит Анна Николавна.)

  Анна Ник. Наташа! - подойди ко мне! - я хочу говорить с тобой о важном деле, которое решит судьбу твоей жизни. Выйти замуж, не порог перешагнуть. Все будущее твое зависит от одной минуты. Твое сердце должно бросить жребий, но рассудок также не должен молчать. - Подумай: Белинской предлагает тебе свою руку. Согласна ты или нет? - нравится ли он тебе? -

  Наташа (в смущении). Я... не знаю...

  Анна Ник. Как не знаю! - помилуй! - Он ждет в той комнате. Кому же знать? - решись поскорее: по крайней мере, дать ли ему надежду. - Что ты молчишь? - Он молодой человек превоспитанный, честный, состояние есть, а ты знаешь, как наше расстроено. - Белинской ожидает богатое наследство, подумай. 1,500 душ! - рассуди! - ты уж в летах, скоро стукнет 19. Теперь не пойдешь замуж, так, может быть, никогда не удастся. - Сиди в девках! - плохо теперь: женихов в Москве нет! - Молодые, богатые не хотят жениться; мотают себе в волю; - а старые? - что в них? - глупы или бедны! - Решись, Наташа. Ведь он там ждет. - Ну скажи по совести: ведь он тебе нравится? -

  Наташа. Нравится...

  Анна Ник. Так ты согласна.... я пойду...

  Наташа (останавливает мать). Maman! подождите..... так скоро!...... ей-богу! - я всё это вижу как во сне.... как можно в одну минуту. - (Слезы показываются на глазах; она закрывает их руками.) Я не могу! - разве непременно сейчас? -

  Анна Ник. (ласкает ее). Успокойся, друг мой. - О чем ты плачешь? - разве не сама сказала, что он тебе нравится. Посмотри, как сердце бьется. Это нездорово! Ты слишком встревожилась; я опрометчиво поступила; однако сама посуди: ведь он ждет! не надо упускать жениха!..... Ведь я тебя не выдаю насильно, а только спрашиваю. Ты согласна? - и я тотчас ему скажу! - нет? так нет! - беда не велика...

  Наташа (утирая слезы). Он мне нравится! - только.... дайте ему надежду, пускай он ездит в дом, пускай будет как жених.... только! - я сама не знаю.... вы так скоро мне сказали... я не знаю.... мне стыдно плакать о глупостях. - Maman! вы сами сумеете как ему сказать....., я наперед на все согласна.

  Анна Ник. Ну, и давно бы так..... об чем же плакать, мой ангел? (Крестит ее.) Христос с тобой! в добрый час! - (Уходит).

  Наташа. Ах! -

  Кн. Софья. Ты побледнела, кузина! - поздравляю тебя! - невеста! -

  Наташа. Как скоро все это сделалось! - (Уходит.)

  Кн. Софья. Правда. Когда мы чего-нибудь желаем и желание наше исполнится, то нам всегда кажется, что оно исполнилось слишком скоро. - Мы лучше любим видеть радость в будущем, нежели в минувшем. Она счастлива.... а я? - зачем раскаиваться? люди не виновны, если судьба нечаянно исполняет их дурные желанья: стало быть они справедливы; стало быть мое сердце должно быть покойно, - должно бы было быть покойно! -

  СЦЕНА Х

  Февраля 4-го. Вечер.

  (Зала в доме Павла Григорича; слуги зажигают лампы.)

  1.) - Он чай был не в своем уме: от вчерашнего еще не опомнился.

  2.) - Как сказал ему барин? -

  3.) - Проклинаю тебя, сказал он ему.

  2.) - Владимир Павлович не заслужил этого.

  1.) - А где старый барин?

  3.) - Уехал в гости. -

  2.) - Был он встревожен, когда ты ему подавал одеваться?

  3.) - Ни мало. - Ни разу меня не ударил. Проклясть сына, ехать в гости, эти две вещи для него так близки между собою, как выпить стакан вина и стакан воды. -

  1.) - А крепко поговорил молодой барин своему батюшке; тот сначала и не опомнился.

  2.) - Оно все так; а только жалко, ей-богу жалко. Отцовское проклятие не шутка. Лучше жернов положить себе на сердце. -

  3.) - Ивану не велено от него отходить; вот отец! ведь проклял, а все боится, чтоб сын на себя рук не наложил.

  2.) - Кровь говорит.

  3.) - А по-моему так лучше убить, чем проклясть. -

  СЦЕНА XI

  Февраля 4. Вечер.

  (Комната Владимира. Луна светит в окно. Владимир возле стола, опершись на него рукою. Иван у двери.)

  Иван. Здоровы ли вы, сударь? -

  Владимир. На что тебе?

  Иван. Вы бледны.

  Владимир. Я бледен? - когда-нибудь буду еще бледнее.

  Иван. Ваш батюшка только погорячился: он скоро вас простит.

  Владимир. Поди, добрый человек, это до тебя не касается.

  Иван. Мне не велено от вас отходить.

  Владимир. Ты лжешь! - здесь нет никого, кто бы занимался мною. - Оставь меня: я здоров.

  Иван. Напрасно, сударь, хотите меня уверить в том. Ваш расстроенный вид, бродящие глаза, дрожащий голос показывают совсем противное.

  Владимир (вынимает кошелек. Про себя). Я слышал, что деньги делают из людей - все! - (Громко.) Возьми - и ступай отсюда: здесь тридцать червонцев.

  Иван. За тридцать серебренников продал Иуда нашего спасителя; а это еще золото. - Нет, барин, я не такой человек; хотя я раб, а не решусь от вас взять денег за такую услугу. -

  Владимир (бросает кошелек в окно, которое разбивается. Стекла звенят, и кошелек упадает на улицу). Так пусть кто-нибудь подымет! -

  Иван. Что это, сударь, с вами делается! утешьтесь - не все горе....

  Владимир. Однако ж....

  Иван. Бог пошлет вам счастье, хотя б за то только, что меня облагодетельствовали. Никогда я, видит бог, от вас сердитого слова не слыхал. -

  Владимир. Точно?

  Иван. Я всегда велю жене и детям за вас богу молиться.

  Владимир (рассеянно). Так у тебя есть жена и дети?

  Иван. Да еще какие. Будто с неба.... добрая жена.... а малютки! сердце радуется глядя на них.

  Владимир. Если я тебе сделал добро, исполни мою единственную просьбу.

  Иван. И телом и душой готов, батюшка, на вашу службу....

  Владимир (берет его за руку.) У тебя есть дети.... не проклинай их никогда! -

  (Отходит в сторону к окну; Иван глядит на него с сожалением.)

  А он, он, мой отец меня проклял, и в такой миг, когда я бы мог умереть от слов его! - Но я сделал должное: она меня оправдает перед лицом всевышнего! - Теперь испытаю последнее на земле: женскую любовь! - Боже, как мало ты мне оставил! - последняя нить, привязывающая меня к жизни, оборвется, и я буду с тобой; ты сотворил мое сердце для себя, проклятие человека не имеет влияния на гнев твой. Ты милосерд - иначе я бы не мог родиться! - (Смотрит в окно.) Как эта луна, эти звезды стараются меня уверить, что жизнь ничего не значит! - где мои исполинские замыслы? к чему служила эта жажда к великому? - Все прошло! - Я это вижу. Так точно вечернее облако, покуда солнце не коснулось до небосклона, принимает вид небесного города, блестит золотыми краями и обещает чудеса воображению - но солнце закатилось, дунул ветер - и облако растянулось, померкло, - и наконец упадает росою на землю! -

  СЦЕНА XII

  Февраля... Вечер.

  (Комната у Загорскиных. Дверь отворена в другую, где много гостей.Анна Николавна и кн. Софья входят.)

  Кн. Софья. Тетушка! мы с Наташей сейчас приехали из рядов, и купили все, что надобно: не знаю, понравится ли вам; по мне хорошо! - только блонды дорого. -

  Анна Ник. Теперь некогда, Сонюшка: после посмотрю!

  (Входит гость.)

  Ах! здравствуйте, Сергей Сергеич! - Как ваше здоровье! я вас совсем не ожидала: вы такие стали спесивые, и знать нас не хотите....

  Гость 1.) Помилуйте! - я узнал, что Наталья Федоровна ваша помолвлена; и приехал поздравить и пожелать ей всякого счастья! -

  Анна Ник. Покорно вас благодарю! дай-то бог! человек, кажется, хороший!

  Гость 1.) И, я слышал, с прекрасным состоянием.

  Анна Ник. Как же-с! - да вы, я думаю, знаете г-на Белинского? -

  Гость 1.) Видал-с. Прелестнейший молодой человек! -

  Анна Ник. Милости просим в гостиную, Сергей Сергеич!

  (Уходят оба в гостиную.)

  Кн. Софья. Все идет по-моему. Отчего же я беспокоюсь? Разве у меня два сердца, что одна и та же вещь меня радует и огорчает? как согласить внутреннее самодовольствие с исполнением желаний? - Нет, главная моя цель еще далёко. Я желала бы знать, как все это подействует на Владимира. - Боже! как мне душно в этой толпе людей, которые с таким жаром рассуждают о пустяках - и не замечают, что каждая минута отнимает у меня по надежде, и приносит мне какое-нибудь новое мученье! - Где несчастливцы? на всех лицах я встречаю только улыбки! одна я страдаю, одна я плачу, одна утираю слезы...... если б он их увидал, то стал бы меня любить. - Он бы не устоял! невозможно, невозможно ему быть совершенно равнодушну!...

  Наташа (вбегает; весело). Ха! ха! ха! ха! ха! - ma cousine, послушай: если б ты была там, то насмеялась бы до-сыта. Ха! ха! ха! - Боже мой! - ах! - я удерживалась до тех пор, что чуть-чуть не захохотала ему в глаза.

  Кн. Софья. Кому? -

  Наташа. Насилу я вырвалась. Сергей Сергеич подошел меня поздравлять, смешался, заикнулся, забормотал,.... я ничего не поняла - он сам, я думаю, не знал, что говорил - умора! - Так мы остались друг против друга... ха! ха! ха! -

  К. Софья. Как ты весела! - где Белинской? -

  Белинской (входит). Слава богу! я опять с вами! - меня осадил весь очаковский век. Добрые люди, только нестерпимо скучны. Они всё толкуют о прошедшем - а я в настоящем так счастлив! -

  К. Софья. Это видно по вашему лицу.

  Наташа. Mon cher ami! оставим ее: - она не в духе. - Сядем, поговорим.

  (Садятся.)

  Белинской (целует у нее руку). Теперь я имею право вызывать завистников.

  К. Софья (про себя). Этот человек думает, говорит о счастьи, отняв последнее у своего друга.... отчего же я, хотя менее виновна, должна чувствовать раскаянье? - о как бы я заменила Владимиру эту потерю, если б.... если б только.....

  (Гость, молодой человек, выходит из гостиной, кланяется Софьеи приближается к ней.)

  Гость. Здорова ли княгиня, ваша матушка? -

  К. Софья. Нет. Она очень больна.

  Гость. Вы, верно, знаете Владимира Арбенина.

  К. Софья. Он к нам ездит. -

  Гость. Вы не приметили: сумасшедший он? -

  К. Софья. Я всегда замечала, что он очень умен. Не могу догадаться, к чему такие вопросы? -

  Гость. Нет, я в самом деле не шучу. Несколько дней тому назад я был у его отца; вдруг дверь с шумом отворяется, и вбегает Владимир. Я испугался. - Лицо его было бледно, глаза мутны, волосы в беспорядке; я не знаю, на кого он был похож. Отец его остолбенел, и ни слова не мог выговорить. "Убийца!" воскликнул Владимир, "ты мне не верил, - поди же, поцелуй ее мертвую руку!" и с вынужденным хохотом упал без чувств на землю. Слуги вбежали, его подняли. Отец не говорил ни слова, но дрожал, хотя показывал или старался показывать, что не был встревожен.... я поскорее взял шляпу и ушел; потом я узнал, что Павел Григорич его ужасно бранил и даже проклял, говорят, но я не верю....

  К. Софья (в сильном волнении). Проклял, говорите вы.... он упал... но ему ничего не сделалось? - вы не знаете, что значили слова его? - нет! это не сумасшествие... что-нибудь ужасное с ним случилось....

  Гость (с улыбкой). Я не ожидал, чтобы вы приняли такое большое участие....

  К. Софья. В самом деле? (С досадой в сторону.) Боже! нельзя показать сожаленья! -

  Гость. Наконец я узнал, что в этот самый день умерла у Владимира мать, которая с отцом была в разводе - но такое бешенство, такие угрозы показывают совершенное сумасшествие!.... это в самом деле очень жалко: он имел способности, ум, познания...

  К. Софья. По словам, которые вы мне повторили, отец его был виноват в чем-нибудь... он не заметил вас: и если только в этом состоит сумасшествие....

  Гость. О нет, совсем нет! я не хотел этого сказать. Но вы сами судите..... мне стало жалко его; вот для чего я спросил...

  К. Софья. Вы видите, что я не могу вам дать положительного ответа.

  Гость (помолчав). Вы поедете завтра в концерт, княжна? - Славная музыканьша будет на арфе играть... вы не слыхали еще? - она из Парижа... это очень любопытно! - Если угодно, я билет....

  К. Софья. Я не любопытна, я не имею этого порока! -

  Гость. Извините. Я желал вам услужить...

  К. Софья. Вы очень милостивы! -

  Гость (раскланиваясь). Прошу вас поверить, что если я что-нибудь неприятное сказал вам, то мое намерение было совсем не таково... (Уходит.)

  К. Софья (одна). Чуть-чуть он не сказал, что хотел меня обрадовать этими новостями! - Придти нарочно, простоять четверть часа здесь для того только, чтобы сказать зло про одного человека и опечалить другого! - (Молчание.) Что ждет меня? Ужасно темнеет предо мной будущность как бездна, которая хочет поглотить все, что во мне радуется жизнию! - Владимир потерял мать, любовь отца, и должен лишиться Наташи....... но первые два несчастья помогут ему перенести последнее с твердостию; несколько печалей не так опасны, как одна глубокая, к которой прикованы все думы, которая отравляет все чувства одинаковым ядом. - Да, он мужчина, он крепок духом! - а там,... там.... я могу еще надеяться; я примечала несколько раз, что глаза его пылали, когда он со мной говорил: может быть.........

  Наташа. Что он тебе рассказывал? -

  К. Софья. Про Арбенина.

  Белинской. Что такое про Арбенина?

  К. Софья. Не бойтесь!

  Белинской. Чего же мне бояться? -

  К. Софья. Вы лучше знать должны.

  Наташа (тихо). Разве он проведал, что я выхожу замуж? - ...

  К. Софья. За его друга? - нет! Арбенин потерял мать, и от этого он в отчаяньи; его приняли за сумасшедшего..... не знаю, вынесет ли он второй удар....

  Белинской. О, поверьте, что он кажется гораздо чувствительнее, чем в самом деле есть.

  К. Софья. Разумеется: вы это должны знать лучше нас; вы были его другом.

  Белинской. Я дружбу принес в жертву любви.

  К. Софья. Это очень хорошо - для вас.

  Белинской. Впрочем, не думайте, что я с Арбениным очень дружен был. Приятели в наш век - две струны, которые по воле музыканта издают согласные звуки; но содержат в себе столько же противных; -

  К. Софья (Наташе). Прошу не прогневаться, кузина; а я скажу, что ты его любила; для жениха ты не должна иметь тайны; и, верно, господин Белинской со мной согласен! -

  (Наташа при этих словах покраснела.)

  Наташа. Да, это правда: Арбенин мне сначала нравился и очень занимал воображение, но этот сон, как все печальные сны, прошел. Я тебя прошу, Софья, не напоминай мне более об нем.

  К. Софья. Я не совсем что-то верю твоему пробуждению.

  Наташа. Кузина, к чему это? -

  Белинской. Может-быть, один сон сменился другим.

  К. Софья. Однако, послушайте, господин жених, не слишком ей верьте; она с давнишних пор носит на кресте стихи, которые дал ей Арбенин. - Пожалуйста, скажите-ка ей, чтобы она их показала! - а! а! попалась, душа моя? -

  Белинской. Я могу просить, и то, если она позволит. - Впрочем, я в ней слишком уверен....

  К. Софья. Излишества всегда опасны! -

  Наташа. Чтоб доказать моей кузине, что я нимало не дорожу этими глупостями.... (снимает с шеи ожерелье, на котором крест, и отвязывает бумажку.) Возьмите. Эта старинная бумажка была мною совсем позабыта. Прочти, мой друг.... Эти стихи довольно порядочно написаны. -

  Белинской. Это его рука! -

  К. Софья (в сторону). Бесстыдный! он так же спокоен, как будто читает театральную афишу! - Ни одной искры раскаянья в ледяных глазах! - ужели искусство? - нет! я женщина, но никогда не могла бы дойти до такой степени лицемерия. Ах! для чего одно пятно очернило мою чистую душу? -

  Наташа. Прочти, мой друг! -

  Белинской (читает).

  

  

   Когда одни воспоминанья

  

  

   О днях безумства и страстей

  

  

   На место славного названья

  

  

   Твой друг оставит меж людей,

  

  

   Когда с насмешкой ядовитой

  

  

   Осудят жизнь его порой,

  

  

   Ты будешь ли его защитой

  

  

   Перед бесчувственной толпой? -

  

  

  

  

   * *

  

  

  

  

   *

  

  

   Он жил с людьми как бы с чужими.

  

  

   И справедлива их вражда,

  

  

   Но хоть виновен перед ними,

  

  

   Тебе он верен был всегда;

  

  

   Одной слезой, одним ответом

  

  

   Ты можешь смыть их приговор;

  

  

   Верь! не постыден перед светом

  

  

   Тобой оплаканный позор! -

  

  

   Прекрасно, очень мило! (Отдает.)

  Наташа (разрывает бумагу). Теперь спокойны ли вы, кузина? -

  К. Софья. О! я на твой счет никогда не беспокоилась! -

  Белинской (в сторону). Эта княжна вовсе не по мне! - к чему ее упреки? что ей за дело? -

  (Дверь отворяется, входит Владимир; кланяется. Все смущены:он хочет подойти, но, взглянув на Белинского и Наташу, останавливается,- и - быстро входит в гостиную.)

  Наташа (только что Владимир взошел). Ах! - Арбенин! -

  Белинской (про себя). Вот некстати! - чорт его просил? - он взбесится; он, верно, еще не знает, что я женюсь, и на ком! - надо убраться, чтоб не сделаться жертвою первого пыла. (Громко.) Мне не хочется теперь встретиться с Арбениным. Вы его знаете....

  К. Софья (кинув на него косвенный взгляд). Это правда!...

  Белинск. Итак, прощайте! (Уходит в кабинет.)

  Наташа. Невольный трепет пробегает по мне, сердце бьется..... отчего? отчего этот человек, которого я уже не люблю, все еще имеет на меня такое влияние?... но, может быть, любовь к нему не совсем погасла в моём сердце? может быть, одно воображение отвлекло меня от него на время? - однако, что бы ни было, я должна, я хочу показать ему холодность; я дала Белинскому слово, он будет моим мужем - и Арбенина должно удалить! - это будет мне легко! - .. (Задумывается).

  К. Софья. Слава богу! - (Про себя.) Я думала, что этот Белинской не мучим совестью... теперь я вижу совсем противное. Он боялся встретить взор обманутого им человека! так он виновнее меня!.... я заметила смущение в его чертах! пускай бежит.... ему ли убежать от неизбежного наказания небес? - (Удаляется в глубину театра.)

  (Владимир, бледный, выходит из гостиной; он и Наташа долгостоят неподвижны.)

  Наташа. Что скажете нового?

  Владимир. Говорят: вы выходите замуж.

  Наташа. Это для меня не ново.

  Владимир. Я вам желаю счастья.

  Наташа. Покорно вас благодарю.

  Владимир. Так это точно, точно правда? -

  Наташа. Что ж удивительного?

  Владимир (помолчав). Вы не будете счастливы.

  Наташа. Почему же? -

  Владимир. Я слыхал, что свадьбы, которые бывают в один день с похоронами, несчастливы.

  Наташа. Ваши пророчества очень печальны; впрочем всякий день кто-нибудь да умирает в мире; итак...

  Владимир. Послушайте; скажите мне по чести: это шутка или нет.

  Наташа. Нет.

  Владимир. Подумайте хорошенько. Клянусь богом, я теперь не в состоянии принимать такие шутки. В вас есть жалость! послушайте: я потерял мать, ангела, отвергнут отцом, - я потерял все - кроме одной искры надежды! - одно слово, и она погаснет! - вот какая у вас власть; - ... я пришел сюда, чтобы провести одну спокойную, счастливую минуту........ Что пользы вам лишить меня из шутки такой минуты? -

  Наташа. Я не думала шутить. Я очень понимаю, как ваше несчастие велико; я бы достойна была презрения, если б могла с вами шутить теперь. - Нет, вы имеете право на уважение и сострадание всякого! -

  Владимир (смотрит на нее несколько времени). Помните ли, давно, давно тому назад, я привез вам стихи, в которых просил защитить против злословий света;.... и вы обещали мне! - с тех пор я вам верю, как богу! - с тех пор я вас люблю, больше бога! - о! каким голосом было сказано это: обещаю! - и я тогда же в душе произнёс клятву вечно любить вас.... вечно! на языке другого это слово мало значит.... но я поклялся любить вас вечно, поклялся самому себе; а клятва благородного человека неизменна как воля творца. - .... Отвечайте мне, скажите мне одно не слишком холодное слово, солгите..... и я буду.... доволен. Что стоит одно слово?... оно спасёт человека от отчаяния.

  Наташа (в сторону). Что мне делать? - мысли мои рассеяны.