p;Павел Григ. Точно! -
Владимир (кидается ему на шею). У меня есть отец! у меня снова есть
отец! - (Плачет.) Боже! боже! я опять счастлив! как легко стало сердцу! у
меня есть отец! - вижу, вижу, что трудно бороться с природными чувствами....
о! как я счастлив! - видите ли, батюшка! как приятно сделать, решиться
сделать добро.... ваши глаза прояснели, ваше лицо сделалось ангельским
лицом! (Обнимает его.) о мой отец, вы будете вознаграждены богом! -
пойдемте, пойдемте скорей - ее надобно застать при жизни! -
Павел Григ. (хочет идти). (В сторону.) Итак, я должен увидеться...
Хорошо! - Да нет ли тут какой-нибудь сети? - однако отчаяние Владимира!....
Но разве она не может притвориться и уверить его, что умирает? - разве
женщине, а особливо моей жене, трудно обмануть... кого бы ни было? - о, я
предчувствовал, я проникнул этот замысел, и теперь все ясно. - Заманить меня
опять... упросить.... и если я не соглашусь, то сын мой всему городу станет
рассказывать про такую жестокость! - она, пожалуй, его подобьет! -
признаюсь! прехитрый план! прехитрейший!..... однако не на того напали! -
хорошо, что я вовремя догадался! - не пойду же я! пускай умирает одна, если
могла жить без меня! -
Владимир. Вы медлите! -
Павел Григ. (холодно). Да! - я медлю! -
Владимир. Вы... эта перемена! - вы...
Павел Григ. (гордо). Я остаюсь! - скажи своей матери и бывшей моей
жене, что я не попался вторично в расставленную сеть.... скажи, что я
благодарю за приглашение и желаю ей весёлой дороги! -
(Владимир вздрагивает и отступает назад.)
Владимир. Как! (С отчаяньем.) это превзошло мои ожиданья! - и с такой
открытой холодностью! с такой адской улыбкой? - и я, ваш сын? - так, я ваш
сын, и потому должен быть врагом всего священного, врагом вашим... из
благодарности! - О если б я мог мои чувства, сердце, душу, мое дыхание
превратить в одно слово, в один звук: - то этот звук был бы проклятие
первому мгновению моей жизни, громовой удар, который потряс бы твою
внутренность, мой отец,.... и отучил бы тебя называть меня сыном! -
Павел Григ. Замолчи, сумасшедший! - страшись моего гнева.... погоди:
придут дни более спокойные; тогда ты узнаешь, как опасно оскорблять
родителя.... я тебя примерно накажу!.....
Владимир (закрыв лицо руками). А я мечтал найти жалость!.....
Павел Григ. Неблагодарный! - неблагодарный! - чудовище мне ли ты не
обязан?.. и с такими упреками...
Владимир. Неблагодарный? - вы мне дали жизнь: возьмите возьмите ее
назад, если можете.... о! это горький дар! -
Павел Григ. Вон скорей из моего дома! и не смей воротиться, пока не
умрет моя бедная супруга. (Со смехом.) посмотрим, скоро ли ты придешь?
Посмотрим, настоящая ли болезнь, ведущая к могиле, или неловкая хитрость
наделала столько шуму и заставила тебя забыть почтение и обязанность! -
теперь ступай! - Рассуди хорошенько о своём поступке, припомни, что ты
говорил - и тогда, тогда, если осмелишься, покажись опять мне на глаза! -
(Злобно взглянув на сына, уходит и запирает двери за собою.)
Владимир (который стоял как вкопаный, смотрит вслед, после краткого
молчанья). Все кончилось!....
(Уходит в другую дверь. - Решительная безнадежность приметнаво всех его
движениях. Он оставляет за собою дверь растворенную; и долго видно, как он,
то пойдет скорыми шагами, то остановится; наконец, махнув рукой, он
удаляется.)
СЦЕНА VIII
3-го февраля. День.
(Спальня Марьи Дмитревны. Стол с лекарствами. Она лежит на постели.
Аннушка стоит возле неё.)
Аннушка. У вас, сударыня, сильная лихорадка! - Не угодно ли чаю
горяченького или бузины? - тотчас будет готово. Ах, ты, моя родная, какие
руки-то холодные: точно ледяные. - Не прикажете ли, матушка, послать за
лекарем? -
Марья Дм. Послушай! что давит мне грудь? -
Аннушка. Ничего, сударыня; одеяло прелёгкое! - отчего бы, кажется,
давить? -
Марья Дм. Аннушка! я сегодня умру! -
Аннушка. И! Марья Дмитревна! выздоровеете! - бог милостив - зачем
умирать? -
Марья Дм. Зачем? -
Аннушка. Не всё больные умирают, иногда и здоровые прежде больных
попадают на тот свет. - Не пора ли лекарство принять? -
Марья Дм. Я не хочу лекарства.... где мой сын? - да, я и позабыла, что
сама его послала!... посмотри в окно, нейдёт ли он? - поди к окну... что?
нейдет? - как долго - ! -
Аннушка. На улице пусто! -
Марья Дм. (про себя). Он уговорит отца! я уверена... о! как сладко
примириться перед концом: теперь я не стыжусь встретить его взор. -
(Погромче.) Аннушка! что ты так смотришь в окно? -
Аннушка. Я? - нет... это так-с....
Марья Дм. Нет, верно... говори всю правду, что такое? -
Аннушка. Похороны, сударыня.... да какие препышные! сколько карет
сзади: верно, богач! - какие лошади! покров так и горит! - два
архиерея!..... певчие! - ну ж нечего сказать! -
Марья Дм. Аннушка! и мне пора.... я чувствую близость последней минуты!
о, поскорее! поскорее, царь небесный! -
Аннушка. Полныте, сударыня, что вам за охота? - как если, не дай бог,
вы скончаетесь, что тогда со мною будет? кто позаботится обо мне? неужто
Павел Григорич к себе возьмёт? - не бывать этому. Да я лучше по миру пойду:
добрые люди из окошек накормют! -
Марья Дм. Мой сын, Владимир, тебя не оставит! -
Аннушка. Да еще перенесёт ли он вашу смерть? вы знаете, какой он
горячий; из малости уж вне себя, а тогда... боже упаси!
Марья Дм. Ты права.... я должна тебя наградить: у меня в шкатулке есть
80 рублей... дай несколько и старику, Павлу! - он всегда верно мне служил; и
тобой я всегда, всегда была довольна...
(Смутная радость изображается на лице Аннушки.)
о как сердце бьется! - что хуже: ожиданье или безнадежность? -
(Дверь отворяется. Тихо входит Владимир. Он мрачен. Молча подходит к
постеле и останавливается в ногах.)
Аннушка. Владимир Павлович пришел!
Марья Дм. (быстро). Пришел! (Приподымается, и опять опускает голову.)
Владимир... ты один! - а я думала.... ты один! -
Владимир. Да.
Марья Дм. Друг мой! ты звал его сюда? сказал, что я умираю? он скоро
придёт?
Владимир (мрачно). Как вы себя чувствуете? - Довольно ли вы крепки,
чтоб говорить, и...... слушать? -
Аннушка. Барыня без вас всё плакала, Владимир Павлович! -
Владимир. Боже! боже! ты всесилен! - зачем непременно я должен убить
мать мою? -
Марья Дмит. ...Говори скорее, не терзай меня понемногу: придет ли твой
отец. (Молчание.) Где он!... как предстать пред бога..... Владимир! без него
я не умру спокойно! -
Владимир (тихо). Нет. -
Марья Дмитр. (не слыхав). Что сказал ты? - ... дай мне руку, Владимир!
-
Владимир. (Слезы начинают падать из глаз его. Он бросается на колена
возле постели и покрывает поцелуями ее руку.) Я возле вас! - зачем вам
другого? разве вам не довольно меня? кто-нибудь любит вас сильней, чем я?
Марья Дм. - Встань.... ты плачешь?....
Владимир (встав отходит в сторону). Ужасная пытка! - Если я все это
вынесу, то буду себя почитать за истукана, который не стоит имени
человека!... Если я вынесу.... то уверюсь, что сын всегда похож на отца, что
его кровь течет в моих жилах, и что я как он хотел ее погибели. Так! - я
должен был силою притащить его сюда, угрозами, страхом исторгнуть у него
прощенье.... (С бешеной радостью.) Послушайте, послушайте, что я вам скажу!
- мой отец весел, здоров и не хотел вас видеть! (Вдруг, как бы испугавшись,
останавливается.) -
Марья Дм. (вздрагивает. После молчания). Молись... молись за нас.... не
хотел.... о! -
Аннушка. Ей дурно, дурно!...
Марья Дм. Нет! нет! - я соберу последние силы... Владимир! ты должен
узнать все и судить твоих родителей! - подойди. - Я умираю. - Отдаю душу
правосудному богу и хочу, чтоб ты, мой единственный друг, не обвинял меня по
чужим словам..... Я сама произнесу свой приговор. (Останавливается.) Я
виновна: молодость была моей виною. Я имела пылкую душу: твой отец холодно
со мной обращался. Я прежде любила другого: если б мой муж хотел, я забыла
бы прежнее. Несколько лет старалась я побеждать эту любовь, и одна минута
решила мою участь.... Не смотри на меня так. О! упрекай лучше самыми
жестокими словами: я твоя злодейка! - мой поступок заставляет тебя презирать
меня, и не одну меня.......... Долгим раскаяньем я загладила свой проступок.
- Слушай: он был тайною. Но я не хотела, не могла заглушить совесть - и сама
открыла всё твоему отцу. С горькими слезами, с унижением я упала к ногам
его... я надеялась, что он великодушно простит мне.... но он выгнал меня из
дому; и я должна была оставить тебя, ребенка, и молча, подавленная тягостью
собственной вины, переносить насмешки света... он жестоко со мною
поступил!..... я умираю.... Если он мне не простил еще, то бог его
накажет... Владимир? ты осуждаешь мать свою? - ты не смотришь на меня?
(Голос ее под конец становился все слабее и слабее.)
Владимир (в сильном движении). (Про себя.) Вижу! Вижу! природа
вооружается против меня; я ношу в себе семя зла; я создан, чтоб разрушать
естественный порядок. - Боже! боже! - здесь умирающая мать - и на языке моем
нет ни одного утешительного слова, - ни одного! - Неужели мое сердце так
сухо, что нет даже ни одной слезы? - горе! горе тому, кто иссушил это
сердце. Он мне заплотит: я сделался через него преступником; - с этой
минуты: прочь сожаленье! - День и ночь буду я напевать отцу моему страшную
песню, до тех пор, пока у него не встанут дыбом волосы и раскаяние начнет
грызть его душу! - (Обращаясь к матери.) Ангел! ангел! не умирай так скоро:
еще несколько часов....
Аннушка (с приметным беспокойством посматривает на госпожу). Владимир
Павлович! -
(Он услыхал и глядит на нее пристально. Она трогает за рукуМарью
Дмитревну и вдруг останавливается.)
Прости господи её душу! - (Крестится.)
(Владимир вздрагивает, шатается, и едва не упадает. Удерживаетсярукой
за спинку стула и так остается неподвиженнесколько минут.)
Как тихо скончалась-то, родимая моя! что буду я теперь? - (Плачет.)
Владимир (подходит к телу и, взглянув, быстро отворачивается). Для
такой души, для такой смерти слезы ничего не значат.... у меня их нет! нет!
- но я отомщу, жестоко отомщу. - Пойду, принесу отцу моему весть о её
кончине, и заставлю, принужу его плакать, - и когда он будет плакать......
буду смеяться! - (Убегает.)
(Долгое молчание.)
Аннушка. И сын родной её оставляет! - теперь все, что я могу захватить
- мое! - что же? тут по мне нету греха; лучше чтобы мне досталось, чем кому
другому - а Владимиру Павловичу не нужно! - (Подносит зеркало к губам
усопшей.) Зеркало гладко! - последнее дыханье улетело! - как бледна! -
(Уходит из комнаты и призывает остальных слуг для совершения обрядов.)
СЦЕНА IX
3-го февраля. Пополудни.
(Комната у Загорскиных. Наташа и Княжна. Анна Николавна входя вводит
двух старух.)
Анна Ник. А я вас сегодня совсем не ожидала! - Милости просим! прошу
садиться! - как ваше здоровье, Марфа Ивановна?
(Садится.)
1.) Старуха. Эх! мать моя! что у меня за здоровье? всё рифматизмы да
флюс. Только нынче развязала щеку. - (К другой старухе.) Как мы съехались,
Катерина Дмитревна! я только что на двор и вы за мной, как будто сговорились
навестить Анну Николаевну.
2.) Старуха (к хозяйке). Я слышала, что вы были больны?
Анна Ник. Да... благодарю, что навестили... теперь получше. А что
нового не слыхать ли чего-нибудь? -
2.) Старуха. У меня, вы знаете, Егорушка в Петербурге; так он пишет,
что турок в пух разбили наши; взяли пашу̀! -
1.) Старуха. Дай-то бог! - А я слышала, что Горинкин женился. Да на
ком! - Знавали вы Болотину? - так на ее дочери. Славная партия..... ведь
сколько женихов за нею гонялось! так нет. - Кому счастье.
Анна Ник. А я слышала: граф Свитской умер. - Ведь жена, дети -
1.) Старуха. Да! какая жалость... а что рассказывают! - слышали вы? -
Анна Ник. Что такое?
2.) Старуха. Что такое? - странно! я не слыхала! -
1.) Старуха. Говорят, что покойник - прости его господи - почти все
свое имение продал и побочным детям отдал деньги. - Есть же люди! и говорят
также, будто бы в духовной он написал, чтобы его похороны не стоили больше
100 рублей.
2.) Старуха. Нечего сказать, как в колыбельке, так и в могилку! всегда
был чудак покойник! царство ему небесное! - что ж? исполнили его завещание?
-
1.) Старуха. Как можно? - пожалуй, он бы написал, чтоб его в овраг
кинули! - Нет, матушка, 5000 стоили похороны; в Донском монастыре, да два
архиерея было. -
Анна Ник. Стало-быть, очень пышно было! -
Наташа. Будто не все равно.
1.) Старуха. Как-так? - разве можно графа похоронить как нищего? -
2.) Старуха (после общего молчания). Анна Николавна! вы меня извините!
я ведь только на минуточку к вам заехала! спешу к золовке на крестины.
(Встает.). Прощайте! -
Анна Ник. Если так, то не смею вас удерживать! - прощайте. (Целуются.)
До свиданья, матушка. (Провожает ее.)
1.) Старуха. Какова? - Как разрядилась наша Мавра Петровна! пунцовые
ленты на чепце! ну кстати ли? ведь сама насилу ноги таскает! - а который ей
год, Анна Николавна, как вы думаете? -
Анна Ник. Да лет 50 есть! - она так говорит.
1.) Старуха. Крадет с десяток! Я замуж выходила, а у нее уж дети
бегали.
Наташа (тихо Софье). Я думаю: потому что она замуж вышла 30 лет.
К. Софья. Охота тебе их слушать, Наташа?
Наташа. Помилуй! Это очень весело! -
(Слуга входит.)
Слуга. Дмитрий Василич Белинской приехал.
Анна Ник. Что это значит? - (Слуге.) Проси в гостиную.
(Слуга уходит.)
(Тихо старухе.) Пойдемте со мной, матушка; я угадываю, зачем он
приехал! мне уж говорили. - Он сам не так богат; но дядя при смерти, а у
дяди 1,500 душ.
1.) Старуха. Понимаю. (В сторону.) Посмотрим, что за Белинской!
(Наташе.) О! плутовка.
(Обе уходят.)
Кн. Софья. Отчего ты так покраснела?
Наташа. Я? -
Кн. Софья (махнув рукой). Ну ж! ничего не слышит и не видит! - Наташа!
твои щеки пылают, ты дрожишь, ты вне себя. - Что такое значит? -
Наташа (схватив княжну за руку). Так! это ничего! кто сказал, что я
дрожу? - Ах! знаешь ли! - Я отгадываю, зачем он приехал. Теперь все решится!
не правда ли? -
Кн. Софья. Что решится? -
Наташа. Какие глупые вопросы, кузина! - вчера была у нас княгиня, и...
Кн. Софья. Я тебя понимаю! - ты влюблена в Белинского. - Ну что ж.
(Наташа отворачивается.)
Это очень натурально.
Наташа (с живостью). Послушай! как он мил! как он любезен! -
Кн. Софья. Бедный Арбенин! -
Наташа. Чем же бедный?
Кн. Софья. Он тебя так любит! - Белинской свататься приехал: ты
наверное ему не откажешь; так ли? - А я знаю, что Арбенин тебя очень, очень
любит. (Насмешливо улыбается.)
Наташа. Разлюбит поневоле. - Впрочем, он очень умел притворяться прежде
с другими, почему же не притворялся он со мной? кто может поручиться? -
Правда, он мне сначала немного нравился. В нем что-то необыкновенное... а
зато какой несносный характер, какой злой ум и какое печальное всегда
воображенье. Боже мой! да такой человек в одну неделю тоску нагонит. Есть
многие, которые не меньше его чувствуют, а веселы.
Кн. Софья. Ты хотела бы все смеяться! (Смотрит на нее пристально.)
Однажды в сумерки приехал к нам Арбенин. - Сел за фортепьяно и с полчаса
фантазировал. Я заслушалась. Вдруг он вскочил и подошел ко мне. Слезы были у
него на глазах. "Что с вами?" спросила я. "Припадок!" отвечал он с горькой
улыбкой; "музыка приводит мне на мысли Италию! - Во всей ледяной России нет
сердца, которое отвечало бы моему! - все, что я люблю, убегает меня. Прошу
сожаленья? - Нет! - я похож на чумного! все, что меня любит, то заражается
этой болезнью несчастия, которую я принужден называть жизнию! - " Тут
Арбенин посмотрел на меня пристально, как будто ожидая ответа.... я
догадалась.... но ты не слышишь? -
Наташа. Оставь меня. Какая мне нужда до твоего Арбенина; делай с ним
что хочешь; клянусь тебе, не стану ревновать! - Слышишь... вот..... кажется,
кто-то сюда идёт.... кажется, маменька! -
Кн. Софья (в сторону). Небо прекрасно исполняет мои желанья! судьба
мстит за меня. - Хорошо! он почувствует всю тягость любви безнадежной,
обманутой. - Я не даром старалась охладить к нему Наташу: это меня радует.
Однако что мне пользы? - я отомстила. - За что? - он не знает, что я его так
люблю! но узнает! Я ему докажу, что есть женщины....
(Входит Анна Николавна.)
Анна Ник. Наташа! - подойди ко мне! - я хочу говорить с тобой о важном
деле, которое решит судьбу твоей жизни. Выйти замуж, не порог перешагнуть.
Все будущее твое зависит от одной минуты. Твое сердце должно бросить жребий,
но рассудок также не должен молчать. - Подумай: Белинской предлагает тебе
свою руку. Согласна ты или нет? - нравится ли он тебе? -
Наташа (в смущении). Я... не знаю...
Анна Ник. Как не знаю! - помилуй! - Он ждет в той комнате. Кому же
знать? - решись поскорее: по крайней мере, дать ли ему надежду. - Что ты
молчишь? - Он молодой человек превоспитанный, честный, состояние есть, а ты
знаешь, как наше расстроено. - Белинской ожидает богатое наследство,
подумай. 1,500 душ! - рассуди! - ты уж в летах, скоро стукнет 19. Теперь не
пойдешь замуж, так, может быть, никогда не удастся. - Сиди в девках! - плохо
теперь: женихов в Москве нет! - Молодые, богатые не хотят жениться; мотают
себе в волю; - а старые? - что в них? - глупы или бедны! - Решись, Наташа.
Ведь он там ждет. - Ну скажи по совести: ведь он тебе нравится? -
Наташа. Нравится...
Анна Ник. Так ты согласна.... я пойду...
Наташа (останавливает мать). Maman! подождите..... так скоро!......
ей-богу! - я всё это вижу как во сне.... как можно в одну минуту. - (Слезы
показываются на глазах; она закрывает их руками.) Я не могу! - разве
непременно сейчас? -
Анна Ник. (ласкает ее). Успокойся, друг мой. - О чем ты плачешь? -
разве не сама сказала, что он тебе нравится. Посмотри, как сердце бьется.
Это нездорово! Ты слишком встревожилась; я опрометчиво поступила; однако
сама посуди: ведь он ждет! не надо упускать жениха!..... Ведь я тебя не
выдаю насильно, а только спрашиваю. Ты согласна? - и я тотчас ему скажу! -
нет? так нет! - беда не велика...
Наташа (утирая слезы). Он мне нравится! - только.... дайте ему надежду,
пускай он ездит в дом, пускай будет как жених.... только! - я сама не
знаю.... вы так скоро мне сказали... я не знаю.... мне стыдно плакать о
глупостях. - Maman! вы сами сумеете как ему сказать....., я наперед на все
согласна.
Анна Ник. Ну, и давно бы так..... об чем же плакать, мой ангел?
(Крестит ее.) Христос с тобой! в добрый час! - (Уходит).
Наташа. Ах! -
Кн. Софья. Ты побледнела, кузина! - поздравляю тебя! - невеста! -
Наташа. Как скоро все это сделалось! - (Уходит.)
Кн. Софья. Правда. Когда мы чего-нибудь желаем и желание наше
исполнится, то нам всегда кажется, что оно исполнилось слишком скоро. - Мы
лучше любим видеть радость в будущем, нежели в минувшем. Она счастлива.... а
я? - зачем раскаиваться? люди не виновны, если судьба нечаянно исполняет их
дурные желанья: стало быть они справедливы; стало быть мое сердце должно
быть покойно, - должно бы было быть покойно! -
СЦЕНА Х
Февраля 4-го. Вечер.
(Зала в доме Павла Григорича; слуги зажигают лампы.)
1.) - Он чай был не в своем уме: от вчерашнего еще не опомнился.
2.) - Как сказал ему барин? -
3.) - Проклинаю тебя, сказал он ему.
2.) - Владимир Павлович не заслужил этого.
1.) - А где старый барин?
3.) - Уехал в гости. -
2.) - Был он встревожен, когда ты ему подавал одеваться?
3.) - Ни мало. - Ни разу меня не ударил. Проклясть сына, ехать в гости,
эти две вещи для него так близки между собою, как выпить стакан вина и
стакан воды. -
1.) - А крепко поговорил молодой барин своему батюшке; тот сначала и не
опомнился.
2.) - Оно все так; а только жалко, ей-богу жалко. Отцовское проклятие
не шутка. Лучше жернов положить себе на сердце. -
3.) - Ивану не велено от него отходить; вот отец! ведь проклял, а все
боится, чтоб сын на себя рук не наложил.
2.) - Кровь говорит.
3.) - А по-моему так лучше убить, чем проклясть. -
СЦЕНА XI
Февраля 4. Вечер.
(Комната Владимира. Луна светит в окно. Владимир возле стола, опершись
на него рукою. Иван у двери.)
Иван. Здоровы ли вы, сударь? -
Владимир. На что тебе?
Иван. Вы бледны.
Владимир. Я бледен? - когда-нибудь буду еще бледнее.
Иван. Ваш батюшка только погорячился: он скоро вас простит.
Владимир. Поди, добрый человек, это до тебя не касается.
Иван. Мне не велено от вас отходить.
Владимир. Ты лжешь! - здесь нет никого, кто бы занимался мною. - Оставь
меня: я здоров.
Иван. Напрасно, сударь, хотите меня уверить в том. Ваш расстроенный
вид, бродящие глаза, дрожащий голос показывают совсем противное.
Владимир (вынимает кошелек. Про себя). Я слышал, что деньги делают из
людей - все! - (Громко.) Возьми - и ступай отсюда: здесь тридцать червонцев.
Иван. За тридцать серебренников продал Иуда нашего спасителя; а это еще
золото. - Нет, барин, я не такой человек; хотя я раб, а не решусь от вас
взять денег за такую услугу. -
Владимир (бросает кошелек в окно, которое разбивается. Стекла звенят, и
кошелек упадает на улицу). Так пусть кто-нибудь подымет! -
Иван. Что это, сударь, с вами делается! утешьтесь - не все горе....
Владимир. Однако ж....
Иван. Бог пошлет вам счастье, хотя б за то только, что меня
облагодетельствовали. Никогда я, видит бог, от вас сердитого слова не
слыхал. -
Владимир. Точно?
Иван. Я всегда велю жене и детям за вас богу молиться.
Владимир (рассеянно). Так у тебя есть жена и дети?
Иван. Да еще какие. Будто с неба.... добрая жена.... а малютки! сердце
радуется глядя на них.
Владимир. Если я тебе сделал добро, исполни мою единственную просьбу.
Иван. И телом и душой готов, батюшка, на вашу службу....
Владимир (берет его за руку.) У тебя есть дети.... не проклинай их
никогда! -
(Отходит в сторону к окну; Иван глядит на него с сожалением.)
А он, он, мой отец меня проклял, и в такой миг, когда я бы мог умереть
от слов его! - Но я сделал должное: она меня оправдает перед лицом
всевышнего! - Теперь испытаю последнее на земле: женскую любовь! - Боже, как
мало ты мне оставил! - последняя нить, привязывающая меня к жизни,
оборвется, и я буду с тобой; ты сотворил мое сердце для себя, проклятие
человека не имеет влияния на гнев твой. Ты милосерд - иначе я бы не мог
родиться! - (Смотрит в окно.) Как эта луна, эти звезды стараются меня
уверить, что жизнь ничего не значит! - где мои исполинские замыслы? к чему
служила эта жажда к великому? - Все прошло! - Я это вижу. Так точно вечернее
облако, покуда солнце не коснулось до небосклона, принимает вид небесного
города, блестит золотыми краями и обещает чудеса воображению - но солнце
закатилось, дунул ветер - и облако растянулось, померкло, - и наконец
упадает росою на землю! -
СЦЕНА XII
Февраля... Вечер.
(Комната у Загорскиных. Дверь отворена в другую, где много гостей.Анна
Николавна и кн. Софья входят.)
Кн. Софья. Тетушка! мы с Наташей сейчас приехали из рядов, и купили
все, что надобно: не знаю, понравится ли вам; по мне хорошо! - только блонды
дорого. -
Анна Ник. Теперь некогда, Сонюшка: после посмотрю!
(Входит гость.)
Ах! здравствуйте, Сергей Сергеич! - Как ваше здоровье! я вас совсем не
ожидала: вы такие стали спесивые, и знать нас не хотите....
Гость 1.) Помилуйте! - я узнал, что Наталья Федоровна ваша помолвлена;
и приехал поздравить и пожелать ей всякого счастья! -
Анна Ник. Покорно вас благодарю! дай-то бог! человек, кажется, хороший!
Гость 1.) И, я слышал, с прекрасным состоянием.
Анна Ник. Как же-с! - да вы, я думаю, знаете г-на Белинского? -
Гость 1.) Видал-с. Прелестнейший молодой человек! -
Анна Ник. Милости просим в гостиную, Сергей Сергеич!
(Уходят оба в гостиную.)
Кн. Софья. Все идет по-моему. Отчего же я беспокоюсь? Разве у меня два
сердца, что одна и та же вещь меня радует и огорчает? как согласить
внутреннее самодовольствие с исполнением желаний? - Нет, главная моя цель
еще далёко. Я желала бы знать, как все это подействует на Владимира. - Боже!
как мне душно в этой толпе людей, которые с таким жаром рассуждают о
пустяках - и не замечают, что каждая минута отнимает у меня по надежде, и
приносит мне какое-нибудь новое мученье! - Где несчастливцы? на всех лицах я
встречаю только улыбки! одна я страдаю, одна я плачу, одна утираю
слезы...... если б он их увидал, то стал бы меня любить. - Он бы не устоял!
невозможно, невозможно ему быть совершенно равнодушну!...
Наташа (вбегает; весело). Ха! ха! ха! ха! ха! - ma cousine, послушай:
если б ты была там, то насмеялась бы до-сыта. Ха! ха! ха! - Боже мой! - ах!
- я удерживалась до тех пор, что чуть-чуть не захохотала ему в глаза.
Кн. Софья. Кому? -
Наташа. Насилу я вырвалась. Сергей Сергеич подошел меня поздравлять,
смешался, заикнулся, забормотал,.... я ничего не поняла - он сам, я думаю,
не знал, что говорил - умора! - Так мы остались друг против друга... ха! ха!
ха! -
К. Софья. Как ты весела! - где Белинской? -
Белинской (входит). Слава богу! я опять с вами! - меня осадил весь
очаковский век. Добрые люди, только нестерпимо скучны. Они всё толкуют о
прошедшем - а я в настоящем так счастлив! -
К. Софья. Это видно по вашему лицу.
Наташа. Mon cher ami! оставим ее: - она не в духе. - Сядем, поговорим.
(Садятся.)
Белинской (целует у нее руку). Теперь я имею право вызывать
завистников.
К. Софья (про себя). Этот человек думает, говорит о счастьи, отняв
последнее у своего друга.... отчего же я, хотя менее виновна, должна
чувствовать раскаянье? - о как бы я заменила Владимиру эту потерю, если
б.... если б только.....
(Гость, молодой человек, выходит из гостиной, кланяется Софьеи
приближается к ней.)
Гость. Здорова ли княгиня, ваша матушка? -
К. Софья. Нет. Она очень больна.
Гость. Вы, верно, знаете Владимира Арбенина.
К. Софья. Он к нам ездит. -
Гость. Вы не приметили: сумасшедший он? -
К. Софья. Я всегда замечала, что он очень умен. Не могу догадаться, к
чему такие вопросы? -
Гость. Нет, я в самом деле не шучу. Несколько дней тому назад я был у
его отца; вдруг дверь с шумом отворяется, и вбегает Владимир. Я испугался. -
Лицо его было бледно, глаза мутны, волосы в беспорядке; я не знаю, на кого
он был похож. Отец его остолбенел, и ни слова не мог выговорить. "Убийца!"
воскликнул Владимир, "ты мне не верил, - поди же, поцелуй ее мертвую руку!"
и с вынужденным хохотом упал без чувств на землю. Слуги вбежали, его
подняли. Отец не говорил ни слова, но дрожал, хотя показывал или старался
показывать, что не был встревожен.... я поскорее взял шляпу и ушел; потом я
узнал, что Павел Григорич его ужасно бранил и даже проклял, говорят, но я не
верю....
К. Софья (в сильном волнении). Проклял, говорите вы.... он упал... но
ему ничего не сделалось? - вы не знаете, что значили слова его? - нет! это
не сумасшествие... что-нибудь ужасное с ним случилось....
Гость (с улыбкой). Я не ожидал, чтобы вы приняли такое большое
участие....
К. Софья. В самом деле? (С досадой в сторону.) Боже! нельзя показать
сожаленья! -
Гость. Наконец я узнал, что в этот самый день умерла у Владимира мать,
которая с отцом была в разводе - но такое бешенство, такие угрозы показывают
совершенное сумасшествие!.... это в самом деле очень жалко: он имел
способности, ум, познания...
К. Софья. По словам, которые вы мне повторили, отец его был виноват в
чем-нибудь... он не заметил вас: и если только в этом состоит
сумасшествие....
Гость. О нет, совсем нет! я не хотел этого сказать. Но вы сами
судите..... мне стало жалко его; вот для чего я спросил...
К. Софья. Вы видите, что я не могу вам дать положительного ответа.
Гость (помолчав). Вы поедете завтра в концерт, княжна? - Славная
музыканьша будет на арфе играть... вы не слыхали еще? - она из Парижа... это
очень любопытно! - Если угодно, я билет....
К. Софья. Я не любопытна, я не имею этого порока! -
Гость. Извините. Я желал вам услужить...
К. Софья. Вы очень милостивы! -
Гость (раскланиваясь). Прошу вас поверить, что если я что-нибудь
неприятное сказал вам, то мое намерение было совсем не таково... (Уходит.)
К. Софья (одна). Чуть-чуть он не сказал, что хотел меня обрадовать
этими новостями! - Придти нарочно, простоять четверть часа здесь для того
только, чтобы сказать зло про одного человека и опечалить другого! -
(Молчание.) Что ждет меня? Ужасно темнеет предо мной будущность как бездна,
которая хочет поглотить все, что во мне радуется жизнию! - Владимир потерял
мать, любовь отца, и должен лишиться Наташи....... но первые два несчастья
помогут ему перенести последнее с твердостию; несколько печалей не так
опасны, как одна глубокая, к которой прикованы все думы, которая отравляет
все чувства одинаковым ядом. - Да, он мужчина, он крепок духом! - а там,...
там.... я могу еще надеяться; я примечала несколько раз, что глаза его
пылали, когда он со мной говорил: может быть.........
Наташа. Что он тебе рассказывал? -
К. Софья. Про Арбенина.
Белинской. Что такое про Арбенина?
К. Софья. Не бойтесь!
Белинской. Чего же мне бояться? -
К. Софья. Вы лучше знать должны.
Наташа (тихо). Разве он проведал, что я выхожу замуж? - ...
К. Софья. За его друга? - нет! Арбенин потерял мать, и от этого он в
отчаяньи; его приняли за сумасшедшего..... не знаю, вынесет ли он второй
удар....
Белинской. О, поверьте, что он кажется гораздо чувствительнее, чем в
самом деле есть.
К. Софья. Разумеется: вы это должны знать лучше нас; вы были его
другом.
Белинской. Я дружбу принес в жертву любви.
К. Софья. Это очень хорошо - для вас.
Белинской. Впрочем, не думайте, что я с Арбениным очень дружен был.
Приятели в наш век - две струны, которые по воле музыканта издают согласные
звуки; но содержат в себе столько же противных; -
К. Софья (Наташе). Прошу не прогневаться, кузина; а я скажу, что ты его
любила; для жениха ты не должна иметь тайны; и, верно, господин Белинской со
мной согласен! -
(Наташа при этих словах покраснела.)
Наташа. Да, это правда: Арбенин мне сначала нравился и очень занимал
воображение, но этот сон, как все печальные сны, прошел. Я тебя прошу,
Софья, не напоминай мне более об нем.
К. Софья. Я не совсем что-то верю твоему пробуждению.
Наташа. Кузина, к чему это? -
Белинской. Может-быть, один сон сменился другим.
К. Софья. Однако, послушайте, господин жених, не слишком ей верьте; она
с давнишних пор носит на кресте стихи, которые дал ей Арбенин. - Пожалуйста,
скажите-ка ей, чтобы она их показала! - а! а! попалась, душа моя? -
Белинской. Я могу просить, и то, если она позволит. - Впрочем, я в ней
слишком уверен....
К. Софья. Излишества всегда опасны! -
Наташа. Чтоб доказать моей кузине, что я нимало не дорожу этими
глупостями.... (снимает с шеи ожерелье, на котором крест, и отвязывает
бумажку.) Возьмите. Эта старинная бумажка была мною совсем позабыта. Прочти,
мой друг.... Эти стихи довольно порядочно написаны. -
Белинской. Это его рука! -
К. Софья (в сторону). Бесстыдный! он так же спокоен, как будто читает
театральную афишу! - Ни одной искры раскаянья в ледяных глазах! - ужели
искусство? - нет! я женщина, но никогда не могла бы дойти до такой степени
лицемерия. Ах! для чего одно пятно очернило мою чистую душу? -
Наташа. Прочти, мой друг! -
Белинской (читает).
Когда одни воспоминанья
О днях безумства и страстей
На место славного названья
Твой друг оставит меж людей,
Когда с насмешкой ядовитой
Осудят жизнь его порой,
Ты будешь ли его защитой
Перед бесчувственной толпой? -
* *
*
Он жил с людьми как бы с чужими.
И справедлива их вражда,
Но хоть виновен перед ними,
Тебе он верен был всегда;
Одной слезой, одним ответом
Ты можешь смыть их приговор;
Верь! не постыден перед светом
Тобой оплаканный позор! -
Прекрасно, очень мило! (Отдает.)
Наташа (разрывает бумагу). Теперь спокойны ли вы, кузина? -
К. Софья. О! я на твой счет никогда не беспокоилась! -
Белинской (в сторону). Эта княжна вовсе не по мне! - к чему ее упреки?
что ей за дело? -
(Дверь отворяется, входит Владимир; кланяется. Все смущены:он хочет
подойти, но, взглянув на Белинского и Наташу, останавливается,- и - быстро
входит в гостиную.)
Наташа (только что Владимир взошел). Ах! - Арбенин! -
Белинской (про себя). Вот некстати! - чорт его просил? - он взбесится;
он, верно, еще не знает, что я женюсь, и на ком! - надо убраться, чтоб не
сделаться жертвою первого пыла. (Громко.) Мне не хочется теперь встретиться
с Арбениным. Вы его знаете....
К. Софья (кинув на него косвенный взгляд). Это правда!...
Белинск. Итак, прощайте! (Уходит в кабинет.)
Наташа. Невольный трепет пробегает по мне, сердце бьется..... отчего?
отчего этот человек, которого я уже не люблю, все еще имеет на меня такое
влияние?... но, может быть, любовь к нему не совсем погасла в моём сердце?
может быть, одно воображение отвлекло меня от него на время? - однако, что
бы ни было, я должна, я хочу показать ему холодность; я дала Белинскому
слово, он будет моим мужем - и Арбенина должно удалить! - это будет мне
легко! - .. (Задумывается).
К. Софья. Слава богу! - (Про себя.) Я думала, что этот Белинской не
мучим совестью... теперь я вижу совсем противное. Он боялся встретить взор
обманутого им человека! так он виновнее меня!.... я заметила смущение в его
чертах! пускай бежит.... ему ли убежать от неизбежного наказания небес? -
(Удаляется в глубину театра.)
(Владимир, бледный, выходит из гостиной; он и Наташа долгостоят
неподвижны.)
Наташа. Что скажете нового?
Владимир. Говорят: вы выходите замуж.
Наташа. Это для меня не ново.
Владимир. Я вам желаю счастья.
Наташа. Покорно вас благодарю.
Владимир. Так это точно, точно правда? -
Наташа. Что ж удивительного?
Владимир (помолчав). Вы не будете счастливы.
Наташа. Почему же? -
Владимир. Я слыхал, что свадьбы, которые бывают в один день с
похоронами, несчастливы.
Наташа. Ваши пророчества очень печальны; впрочем всякий день кто-нибудь
да умирает в мире; итак...
Владимир. Послушайте; скажите мне по чести: это шутка или нет.
Наташа. Нет.
Владимир. Подумайте хорошенько. Клянусь богом, я теперь не в состоянии
принимать такие шутки. В вас есть жалость! послушайте: я потерял мать,
ангела, отвергнут отцом, - я потерял все - кроме одной искры надежды! - одно
слово, и она погаснет! - вот какая у вас власть; - ... я пришел сюда, чтобы
провести одну спокойную, счастливую минуту........ Что пользы вам лишить
меня из шутки такой минуты? -
Наташа. Я не думала шутить. Я очень понимаю, как ваше несчастие велико;
я бы достойна была презрения, если б могла с вами шутить теперь. - Нет, вы
имеете право на уважение и сострадание всякого! -
Владимир (смотрит на нее несколько времени). Помните ли, давно, давно
тому назад, я привез вам стихи, в которых просил защитить против злословий
света;.... и вы обещали мне! - с тех пор я вам верю, как богу! - с тех пор я
вас люблю, больше бога! - о! каким голосом было сказано это: обещаю! - и я
тогда же в душе произнёс клятву вечно любить вас.... вечно! на языке другого
это слово мало значит.... но я поклялся любить вас вечно, поклялся самому
себе; а клятва благородного человека неизменна как воля творца. - ....
Отвечайте мне, скажите мне одно не слишком холодное слово, солгите..... и я
буду.... доволен. Что стоит одно слово?... оно спасёт человека от отчаяния.
Наташа (в сторону). Что мне делать? - мысли мои рассеяны.