Касаткин Иван Михайлович - М. Литов. Иван Михайлович Касаткин (1880-1938)

  

  

   Хотя литературная деятельность Ивана Касаткина длилась более тридцати лет, написано им немного, и едва ли не все его сочинения уместились в выпущенном в 1928-1929 годах издательством "Земля и фабрика" трехтомнике рассказов. Большинство их он создал и опубликовал в десятилетие между первой русской революцией и Первой мировой войной, на которое приходится наивысший подъем его творческой активности. Писательство Иван Михайлович вообще считал делом случайным в своей жизни. Родившийся в деревне Барановицы Кологривского уезда Костромской губернии, в крайне бедной крестьянской семье, он рано узнал, почем фунт лиха, вынужденный вместе с родителями скитаться с места на место в поисках заработка. Он писал в своей автобиографии: "Вот мы всей семьей пошли батрачить по усадьбам, а затем понесло и разнесло нас по городам (...) понесло в гиблый городишко Кологрив и дальше, на Волгу, в Кострому, Нижний, Астрахань, снова в Кострому, снова в Нижний, на долгую нищету, на неописуемую маету". С 9 лет будущий писатель приобщился к труду: чистил пароходные котлы, служил половым в трактире и статистом в театре. Школьного учения он так никогда и не узнал и грамоте обучился по книжкам, торговать которыми, по копейке за штуку, одно время подвизался.

   Затем от учения, а также от пробудившейся страсти к сочинению рассказов и стихов его отвлекало весьма активное участие в революционной деятельности, не однажды приводившее молодого человека в тюрьму. Впрочем, по совету друзей-рабочих он закончил вечерние курсы грамотности, а в Петербурге учился стихосложению у известного поэта К. К. Случевского. Нижний Новгород занимает в биографии Ивана Михайловича особое место: там его, печатавшего в подпольной типографии листовки, впервые арестовали и с декабря 1904 по ноябрь 1905 года держали в тюрьме, и там же в 1907-1908 годах в газете "Судоходец" он в первый раз заявил о себе как писатель, опубликовав написанные в одиночной тюремной камере рассказы "На барках" и "Нянька". Тут уместно отметить, что Максим Горький, тесно связанный с Нижним, приветствовал литературные опыты Касаткина, долгие годы вел с ним переписку, а также оказывал ему материальную и моральную помощь. Затем он печатался в таких журналах, как "Новый журнал для всех" и "Просвещение", - последний выходил под руководством Ленина, выражавшемся прежде всего в требовании: "беллетристику...пускать только демократическую, без нытья, без ренегатства". В 1916 году вышла в свет его первая книга рассказов "Лесная быль". В годы Первой мировой войны Иван Михайлович, по инициативе Е. П. Пешковой, собирал осиротевших детей в районах Юго-Западного фронта и отправлял их в Москву, а после революции он продолжил подобную же деятельность уже по заданию ВЧК, занимаясь беспризорниками. Начиная с 20-х годов Касаткин редактировал журнал "Красная нива", в 30-х выступил также редактором Гослитиздата. В эти же годы он возглавлял Всероссийский союз писателей, одно из творческих объединений, помимо которого существовали еще РАПП, ВОКП, МАПП... Борьба между ними шла нешуточная. МАПП объявил культуру прошлого бесполезной и даже враждебной пролетариату, РАПП эту "теорию" подхватил. Касаткин в статье "Литературные ухабы" призвал, очистив "старое здание литературных наследий" от "ернических надстроек", появившихся в годы декадентства и реакции, сохранить "главный корпус для полезного в нем житья и назидательного изучения его конструкций". В 1938 году писателя, задумывавшего роман о новой деревне, репрессировали.

   В письме Бунину по поводу его повести "Деревня" Касаткин писал, что хотя русская деревня и пребывает во тьме, ее "сердцевина и силою велика, и духом светла". Между тем в дореволюционных рассказах самого Ивана Михайловича можно увидеть как бы две деревни: одна погружена в беспросветную нищету под гнетом кулаков, другая - беспечно веселится, показывает пьяную удаль. В изображении второй бесспорно больше таланта, в рассказах этого рода берет свое природная склонность автора к юмору. В том и другом подходе к теме трудно разглядеть не только "светлую духом сердцевину", но и имевшееся, возможно, автором в виду предположение, что как раз пьяная удаль служит одним из главных препятствий на пути деревни к лучшему будущему. Еще одна грань таланта писателя, может быть самая замечательная, раскрывается в его зарисовках природы, душевных состояний, чьей-то внезапно и как бы ненароком выхваченной жизни. Когда после тюремного заключения в Нижнем Новгороде Ивану Михайловичу запретили жить в этом городе, он, получив вид на жительство в Семеновском уезде, служил "культурным надзирателем" при Лыковском лесничестве. Название должности звучит довольно странно для нашего слуха, но, кажется, она оказалась бы совсем не лишней в наших нынешних лесах. Вполне вероятно, что именно это "надзирание" побудило Касаткина к написанию рассказа "Лоси", по поводу которого Горький писал его автору: Читал "Лоси". Очень не дурно, очень!".