Г. Алексѣевъ. Мак³авелли, какъ политическ³й мыслитель. Москва, 1880,
Не смотря на то, что Мак³авелли посвящено безчисленное множество сочинен³й; труды этого мыслителя до сихъ поръ подвергаются самой разнообразной оцѣнкѣ, для которой, отъ времени до времени, отыскиваются и новые матер³алы. Книга съ вышеприведеннымъ заглав³емъ представляетъ попытку свести всѣ высказанные Мак³авелли взгляды въ стройную систему м³росозерцан³я, освободить его окончательно отъ горькихъ упрековъ въ безнравственности.
"Мак³авелли нигдѣ не излагаетъ своего м³росозерцан³я и не развиваетъ своихъ воззрѣн³й на мораль, религ³ю и государство, говоритъ г. Алексѣевъ, а выставляетъ лишь отдѣльныя положен³я и практическ³я, правила". Только сопоставляя и вдумываясь въ эти положен³я и правила, разбросанныя по многочисленнымъ сочинен³ямъ Мак³авелли, можно возстановить основныя философск³я воззрѣн³я, на которыхъ покоится все учен³е флорентинскаго секретаря.
"М³ръ, по воззрѣн³ю Мак³авелли, не гармоническ³й порядокъ, созданный любящимъ Творцомъ, это - Хаосъ силъ, враждующихъ съ человѣкомъ. И среди этого м³ра, стоитъ одиноко человѣкъ, самая безпомощная тварь: плачемъ привѣтствуетъ онъ этотъ м³ръ страдан³й, отвратительнымъ хрипѣн³емъ заканчиваетъ свое жалкое существован³е". Безотрадное основное положен³е Мак³авелли, такъ формулированное г. Алексѣевымъ, должно было бы безповоротно опредѣлять въ учен³и Мак³авелли отношен³е человѣка къ м³ру. Но, черезъ нѣсколько страницъ русск³й авторъ останавливается на роли судьбы въ истор³и. "Судьба, какъ ее понимаетъ Мак³авелли,- какая-то стих³йная сила, вмѣшивающаяся въ дѣла людей лишь въ эпохи брожен³я, въ эпохи всеобщихъ переворотовъ". Эта судьба не есть факторъ, постоянно присущ³й м³ровымъ явлен³ямъ, а лишь, по временамъ, нарушаетъ она естественное течен³е событ³й. Мы не будемъ настаивать на противорѣч³и между двумя вышеприведенными мѣстами изъ сочинен³й Мак³авелли, такъ какъ противорѣч³е это ясно само собою. Мак³авелли,по справедливому замѣчан³ю г. Чичерина, не возвышался до сонан³я философскихъ началъ. {Истор³я политическихъ учен³й, I, 295.} Его сила въ области въ области политической мысли.
Мак³авелли чуждо понят³е племени, какъ цѣлаго, связаннаго единствомъ происхожден³я. Заставила людей соединиться въ общежит³е исключительно общность интересовъ. Государство не выросло изъ семьи: люди первоначально жили разрозненно. Не безсознательный мотивъ родства, а свободная воля людей соединила людей въ государство. Нѣтъ, разумѣется, никакой нужды подвергать разбору этотъ взглядъ Мак³авелли. Соединившись въ группы, люди остаются тѣ же, какое бы историческое прошедшее они мы имѣли за собою, подъ какимъ бы политическимъ строенъ они не жили, на какомъ бы языкѣ не говорили, какую бы религ³ю не исповѣдывали (36-37). Человѣчество не движется впередъ, а постоянно возвращается къ своей первоначальной исходной точкѣ. Государство само по себѣ не имѣетъ цѣли. Созданное всѣми и для всѣхъ, оно должно служить интересамъ всѣхъ. Цѣль государства - общее благо. Въ услов³яхъ государственной жизни заключается сила, которая въ состоян³и обуздать страсти людей и воспитать въ нихъ гражданск³я добродѣтели (51). Однако "своекорыстныя влечен³я людей коренятся въ самой природѣ человѣка, измѣнять которую не въ состоян³и ни законы, ни учрежден³я".
Политическое учен³е Мак³авелли извѣстно русскимъ читателямъ изъ переводовъ двухъ сочинен³й самого Мак³авелли, изъ вышеупомянутой "Истор³и политическихъ учен³й" г. Чичерина, изъ небольшой монограф³и г. Жуковскаго (Томасъ Моръ и Мак³авелли). Излагать, слѣдовательно, это учен³е здѣсь, даже въ краткихъ чертахъ, представляется излишнимъ. Въ книгѣ г. Алексѣева воззрѣн³я итал³анскаго мыслителя переданы съ замѣчательною полнотою и отчетливостью.
Вторая часть сочинен³я молодаго московскаго ученаго посвящена разрѣшен³ю въ высокой степени важнаго вопроса: какъ и при какихъ услов³яхъ сложились философск³я и политическ³я воззрѣн³я Мак³авелли?
Мак³авелли провелъ лучшую пору своей жизни на государственной службѣ. Возвращен³е во Флоренц³ю Медичи заставило его покинуть общественную дѣятельность. Но Мак³авелли тяготился невольнымъ досугомъ. Всѣ помыслы его и въ изгнан³и были заняты государственными дѣлами. "Потребность его души - заниматься государственными дѣлами, мыслить и думать (?) о нихъ, натолкнула его на путь теоретическихъ размышлен³я о государствѣ" (111). Мак³авелли - государственный дѣятель и Мак³авелли - историкъ и политическ³й мыслитель воодушевлены однимъ и тѣмъ-же чувствомъ - любовью къ отечеству. "Мак³авелли не является въ своихъ политическихъ трактатахъ ученымъ, изучающимъ политическую жизнь независимо отъ какихъ бы то ни было практическихъ видовъ, онъ выступаетъ въ нихъ гражданиномъ и патр³отомъ, пишущимъ свои трактаты въ виду тѣхъ вопросовъ, которые волновали современную ему политическую жизнь Итал³и (114). Цѣль изслѣдован³я Мак³авелли - выяснитъ причины недуговъ, которыми страдало его отечество, и отыскать тѣ средства, съ помощью которыхъ они могли бы бытъ устранены. "Потребности политической жизни Итал³и вообще и Флоренц³я въ особенности были для Мак³авелли исходными точками его теоретическихъ изслѣдован³й и эти потребности опредѣляютъ задачу его политическихъ трактатовъ" (115). Въ нѣкоторомъ противорѣч³и съ столь категорическимъ заявлен³емъ г. Алексѣева, находится слѣдующее мѣсто въ его сочинен³и. "Въ Il Principe Мак³авелли изучаетъ, а не проповѣдуетъ, онъ нигдѣ не высказываетъ своихъ политическихъ убѣжден³й и его субъективное отношен³е къ выставляемымъ имъ правиламъ остается скрытымъ" (320-321).
Наперекоръ господствующему мнѣн³ю, г. Алексѣевъ утверждаетъ, что Мак³авелли ближе къ сердцу принималъ интересы Флоренц³и, чѣмъ интересы Итал³и. Доказательство этому представляютъ самыя сочинен³я флорентинскаго секретаря,, гдѣ такъ много и часто говорится объ этой республикѣ. "Все учен³е Мак³авелли о государствѣ есть ни что иное, какъ отвѣтъ на вопросъ, какъ должно быть устроено и управляемо государство, чтобы оно не впало въ тѣ ошибки, которыя погубили Флоренц³ю" (120).
Мак³авелли, говоритъ г. Алексѣевъ, по самому складу своего ума былъ скептикомъ и трезво, и безпристрастно относился къ окружавшимъ его явлен³ямъ. Въ одномъ письмѣ Мак³авелли, отъ 8 мая 1498 года, передается содержан³е проповѣдей Саванароллы и разсказывается о ловкихъ продѣлкахъ знаменитаго доминиканца. Г. Алексѣевъ не говоритъ намъ прямо, раздѣляетъ-ли онъ мнѣн³е автора "Князя" въ данномъ случаѣ, но судя по вышеприведеннымъ словамъ, въ этомъ едва-ли можно сомнѣваться, и, на нашъ взглядъ, по этому г. Алексѣевъ впадаетъ здѣсь въ ошибку {Etienne (Histoire de la littérature italienne, 1875) утверждаетъ, что безъ фанатизма Саванаролы не было бы понятно учен³е Мак³авелли "l'excès de mysticisme de l'un produisit l'excès d'immoralité des autres". (Названное сочинен³е, стр. 283).}.
Политическое учен³е Мак³авелли открываетъ собою новый фазисъ въ истор³и политической мысли. Писатели среднихъ вѣковъ черпаютъ свою мудрость изъ св. Писан³я, творен³й святыхъ отцовъ и сочинен³й древнихъ писателей. Источникомъ политической мудрости Мак³авелли являются: многосторонн³й личный опытъ, наблюден³я надъ дѣйствительною жизнью и истор³я. Вопросы политической жизни имѣютъ для него преобладающее значен³е. "Если онъ говоритъ о религ³и и морали, то лишь для того, чтобы опредѣлить ихъ отношен³е къ государству; если онъ разсуждаетъ о религ³озныхъ интересахъ, то лишь для того, чтобы выяснить ихъ служебную роль въ государствѣ" (174-176). Г. Алексѣевъ сильно преувеличиваетъ значен³е своего любимаго писателя. Закономѣрность соц³альныхъ явлен³й, говоритъ онъ, объяснен³е возникновен³я государства потребностями человѣческой природы, воззрѣн³я на мораль, какъ на результатъ сожительства людей въ государствѣ, взглядъ на государство, какъ на учрежден³е, созданное людьми для защиты ихъ общихъ интересовъ, законъ соц³альной борьбы и отношен³я государства къ этой борьбѣ, вл³ян³е климата, почвы, нравственнаго склада народа на его политическ³й строй,- все это "воззрѣн³я, которыя чужды среднимъ вѣкамъ и которыя были впервые выдвинуты Мак³авелли" (178-179). Мног³е изъ этихъ вопросовъ были выдвинуты писателями древняго м³ра, мног³я изъ этихъ воззрѣн³й были высказаны предшественниками Мак³авелли, итал³анскими гуманистами {Ср., напримѣръ Georg Voigt: die Wiederbelebung des classischen Alterthums 1859, 411.}. Намъ кажется также нѣсколько смѣлымъ утвержден³е г. Алексѣева, что Мак³авелли "первый примѣнилъ къ изучен³ю политической жизни сравнительно-историческую методу", что его должно считать "отцомъ того направлен³я въ положительной наукѣ о государствѣ, которое породило труды Монтескьё" и его послѣдователей (209). "Мак³авелли, совершенно справедливо говоритъ г. Чичеринъ, очевидно не имѣлъ понят³я о развит³и человѣчества, о законѣ совершенствован³я. Сыну XVI-го вѣка, который идеалъ свой видѣлъ въ древнихъ республикахъ, отклонен³е отъ первоначальнаго устройства представлялось не иначе, какъ упадокъ" {Ист. пол. учен³й, I, 307.}. А идея послѣдовательной смѣны общественныхъ формъ и единообраз³я въ этомъ отношен³и между всѣми народами именно и составляетъ основан³е историко-сравнительнаго метода. Утвержден³е г. Алексѣева, что Мак³авелли признаетъ закономѣрность въ послѣдовательномъ развит³и и существован³и соц³альныхъ явлен³й (215) находится въ противорѣч³и со многими мѣстами учен³я Мак³авелли въ изложен³и самаго русскаго ученаго. "Истор³я человѣчества не есть прогрессивное движен³е, разложен³е стараго, нарожден³е новыхъ силъ и ихъ развит³и" (35); "Большинство читателей находятъ удовольств³е въ разнообраз³и тѣхъ случаевъ, о которыхъ повѣствуетъ истор³я и не думаютъ о подражан³и имъ, считая подражан³е не только труднымъ, но и невозможнымъ, какъ будто Небо, солнце, стих³и, люди измѣнились въ своемъ движен³и, въ своей природѣ и въ своемъ могуществѣ противъ того, чѣмъ они были прежде" (113). "Тотъ, кто этому не вѣритъ, тотъ, пусть обратитъ вниман³и на событ³я, разыгравш³яся въ Ареццо, и сравнитъ ихъ съ событ³ями въ Лац³умѣ, о которыхъ надъ повѣствуетъ истор³я...." (137-138) и т. д.- Гдѣ же тутъ признан³е послѣдовательнаго развит³я общественныхъ явлен³й?
Наиболѣе интереснымъ отдѣломъ сочинен³я г. Алексѣева, представляется его изложен³е и оцѣнка учен³я Мак³авелли о нравственности. Но, боясь выйти изъ предѣловъ библ³ографической замѣтки, мы скажемъ только нѣсколько словъ по поводу этого отдѣла.
"Нравственно поступаетъ, по Мак³авелли, не тотъ, кто дѣйствуетъ по началу пользы, а тотъ, кто подчиняется нравственнымъ началамъ, какъ таковымъ" (244). "Основныя положен³я утилитаризма, прежде чѣмъ въ защиту ихъ выступили Гельвец³й, Гольбахъ, Бентамъ, были провозглашены Мак³авелли, котораго и должно считать отцомъ моральныхъ теор³й, защищаемыхъ въ наше время послѣдователями Конта. Между учен³емъ Мак³авелли, утилитаризмомъ XVIII в. и позитивизмомъ XIX вѣка существуетъ несомнѣнная преемственная связь" (275). Намъ эта связь представляется довольно сомнительною. Положен³е, приведенное на страницѣ 244 труда г. Алексѣева, не согласно съ основнымъ положен³емъ утилитаризма, который не знаетъ нравственныхъ правилъ, какъ таковыхъ. Затѣмъ, альтруизмъ послѣдователей Огюста Конта и учен³е о нравственности Бентама, напримѣръ, находятся между собою не въ преемственной связи, а въ почти враждебномъ отношен³и.
Приведенъ въ заключен³е нѣсколько выдержекъ изъ послѣдней главы сочинен³я г. Алексѣева: "Мак³авелли - защитникъ политической свободы".
Лишь въ государствѣ, по учен³ю знаменитаго итал³анскаго мыслителя, человѣкъ научается отличать добро отъ зла, любить ближнихъ, родину, дорожить идеальными благами. Но такое перевоспитан³е человѣка возможно только въ свободномъ государствѣ. "Можетъ-ли существовать для государства, восклицаетъ Мак³авелли въ своей "Истор³и Флоренц³и", болѣзнь пагубнѣе политическаго рабства? И какое лекарство необходимѣе излечивающаго государство отъ политическаго рабства"? Въ "Князѣ", утверждаетъ г. Алексѣевъ, Мак³авелли не отступаетъ отъ этихъ высокихъ принциповъ: Il Principe есть теоретическое изслѣдован³е, а не практическое руководство будущему владыкѣ Итал³и.
Съ послѣднимъ мнѣн³емъ г. Алексѣева нельзя вполнѣ согласиться, какъ и съ нѣкоторыми прежде указанными. Но трудъ уважаемаго автора отличается такими выдающимися достоинствами, что мы обращаемъ на него особенное вниман³е нашихъ читателей. Начитанность и добросовѣстное, глубокое изучен³е всѣхъ произведен³й Мак³авелли и его переписки, соединяются у г. Алексѣева съ замѣчательнымъ даромъ изложен³я. Нѣкоторыя страницы книги читаются съ истиннымъ наслажден³емъ, и вся она согрѣта бодрымъ патр³отическимъ одушевлен³емъ. Увлечен³е ген³альнымъ мыслителемъ такое понятное, хотя, къ сожалѣн³ю, рѣдкое у насъ явлен³е, что самые недостатки разбираемаго сочинен³я принимаютъ привлекательный характеръ, такъ какъ большая часть изъ нихъ происходитъ вслѣдств³е желан³я освободить память великаго флорентинца отъ полузаслуженныхъ упрековъ.
"Русская Мысль" 1880, No 3