Екатерина Вторая - Именины госпожи Ворчалкиной

  

  

   Сочинен³я императрицы Екатерины II.

   Произведен³я литературныя. Подъ редакц³ей Apс. И. Введенскаго.

   С.-Петербургъ. Издан³е А. Ф. Маркса. 1893.

  

  

  

  

  

   Ворчалкина.

   Олимпиада |

   } дочери Ворчалкиной.

   Христина |

   Парасковья, служанка Ворчалкиной.

   Дремовъ.

   Таларикинъ, Дремова племянникъ.

   Спесовъ, судья.

   Геркуловъ.

   Гремухинъ.

   Фирлюфюшковъ.

   Некопейковъ, купецъ-банкрутъ.

   Дворецк³й Ворчалкиной.

   Антипъ, слуга Гремухина.

  

  

  

   Олимп³ада. Отцѣпись ты отъ меня.

   Парасковья. Да что вы такъ невеселы сегодня?

   Олимп³ада. Я не выспалась.

   Парасковья. А кто вамъ мѣшалъ спать?

   Олимп³ада. Никто. Только я рано встала и не выспалась.

   Парасковья. Однако, мнѣ помнится, что вы все-таки опоздали съ матушкой къ обѣднѣ ѣхать; а она сегодня именинница.

   Олимп³ада. Что-жъ дѣлать, что опоздала. Это мое несчастье; я встала на разсвѣтѣ, и ужасть, ужасть, какъ спѣшила одѣться.

   Парасковья. Знать, у васъ солнце всходитъ позже, нежели у простыхъ людей. Однако, шутки въ сторону, въ которомъ бы, напримѣръ, часу вы встали?

   Олимп³ада. Не вѣсть какъ рано... въ одиннадцать часовъ.

   Парасковья. Да что-жъ вы по сю пору дѣлали?

   Олимп³ада. Какой вопросъ! Я одѣвалась.

   Парасковья. Неужто такъ медленно одѣвались?

   Олимп³ада. Какъ медленно? Я такъ спѣшила, что нельзя больше. Да кажется, скоро и поспѣла.

   Парасковья (считая по пальцамъ). Одиннадцать, двѣнадцать, часъ, два, теперь въ исходѣ трет³й; и впрямь скоро: вы не болѣе четырехъ часовъ только передъ зеркаломъ были!

   Олимп³ада. Не кушаетъ ли уже матушка?

   Парасковья. Нѣтъ, еще обѣдать не сѣли: матушка васъ ждетъ; да къ тому жъ она такъ сегодня невесела, и такъ безпримѣрно гнѣвна, что попадитесь только къ ней не въ часъ, такъ и вамъ достанется.

   Олимп³ада. Этого-то я и боюсь. Однако, посмотри, пожалуй, Парасковья, каково у меня на головѣ убрано? Кажется, не высоко (на головѣ отмѣнно высоко убрано). Матушка не жалуетъ высокаго убора; но вѣдь ея именины сегодня, такъ хотѣлось получше нарядиться.

   Парасковья. Нынѣ кто говоритъ: получше нарядиться, тотъ разумѣетъ повыше. Изрядно!... Нарочито высоко... Да мы знаемъ, для кого вы такую вздернули башню.

   Олимп³ада. Для кого?- для праздника.

   Парасковья. И для гостей. Также и Фирлюфюшковъ будетъ; то-то молодецъ! какъ славенъ безпримѣрно! Да и другихъ много будетъ.

   Олимп³ада. Да развѣ не одѣтой быть?

   Парасковья. Я этого не говорю. Надобно таки чѣмъ-нибудь въ глаза кинуться. А мы желаемъ и всѣми, кто бы ни былъ, обожаемы быть... Однако, кто за многими зайцами гоняется, тотъ часто ни одного не поймаетъ; развѣ уже подъ старость, когда гоняться силы не будетъ, тогда, кто первый ни попадется, тотъ и нашъ.

   Олимп³ада. Что ты чрезъ это разумѣешь?

   Парасковья. То, что когда мы молоды и хороши, тогда нерѣшимы, и хочется, чтобъ всѣ женихи были наши; а когда пройдутъ лѣта, то прощай и выборъ! хоть за урода, только бъ выйти и имѣть мужа. Боюсь, чтобъ и ваша судьбина не была такова!

   Олимп³ада. Вздоръ!... (Между тѣмъ, вынувъ зеркальцо, смотрится). Не мало ли я нарумянена?

   Парасковья. Довольно красно., да...

   Олимп³ада. Глаза у меня очень впали...

   Парасковья. Слышите ли вы, что я вамъ говорю, сударыня?.. Для дѣвушекъ одно есть драгоцѣнное время, то-есть то, когда сватаются за нее женихи. Ежели которая въ это время выбрать изъ многихъ почитателей не умѣетъ, или не хочетъ предлагаемою судьбою воспользоваться, то долго сидѣть ей въ дѣвкахъ. Часто случается и то, что уже и выбирать не изъ кого. Это нравоучен³е не моей выдумки. Одна барыня разумная третьяго-дни журила при мнѣ дочь свою, которая нѣсколько вертопрашна, и, между прочимъ, это сказала. Да мнѣ кажется, оно и правда; не надобно упускать времени. Сестрица ваша хоть васъ моложе, но въ этомъ случаѣ поумнѣе васъ. Она...

   Олимп³ада. О! перестань, скучно. Я знаю, что она глазѣетъ на Таларикина. Я знаю, что у нихъ великое маханье; только мнѣ кажется, что онъ въ болванчики ей не годится.

   Парасковья. И я вижу, что вамъ скучно; такъ перестанемъ объ этомъ говорить. Подите къ матушкѣ: я вамъ сказывала, что она васъ ждетъ.

   Олимп³ада. Боюся... но что дѣлать?... Пойду...

  

   Чудной и это нравикъ. Хочется, чтобъ всѣ женихи были наши, какъ будто за всѣхъ вдругъ можно выйти, а одного выбрать не можетъ. Меньшая сестра тѣмъ и досадна, что будто принадлежащихъ намъ жениховъ отнимаетъ; для того она и дурна, для того она, по мнѣн³ю нашему, худо и одѣвается, для того и зла; за то мы и терпѣть ее не можемъ. Да что больше...

  

  

   Антипъ. А! здравствуй, моя красавица!

   Парасковья. Откуда тебя чортъ принесъ?

   Антипъ. Изъ дому... Да что это за пр³емъ? развѣ ты сердита сегодня? А мнѣ казалось, что бъ тебѣ надлежало, увидя меня, сказать: "здорово (женскимъ голосомъ ее передразниваетъ), голубчикъ; поцѣлуемся душа моя". А я бъ какъ соколъ къ тебѣ и прилетѣлъ! (въ самомъ дѣлѣ къ ней подбѣгаетъ и хочетъ обнять, а она даетъ ему пощечину) да и поцѣловалъ бы!...

   Парасковья (ударивъ по щекѣ). Вотъ тебѣ поцѣлуй!

   Антипъ. Тяжеленька твоя рука! однако я милостивъ; прощаю тебѣ. Я не сержусь и на господина, когда онъ меня бьетъ.

   Парасковья. А по сю пору онъ бѣшенства-то съ тебя не сбилъ-таки.

   Антипъ. Какой вздоръ! будто можно побоями человѣческ³й перемѣнить нравъ. Посмотри-тка ты: у Невѣждова всяк³й день то и дѣло, что людей порютъ батожьемъ, и за всякую бездѣлицу, равно какъ и за большую вину, кожу съ нихъ спускаютъ, a люди всѣ и воры, и пьяницы. Этимъ не передѣлаешь нашего брата. Напротивъ того, мой баринъ не таковъ лихъ, и рѣдко дерется; однако, глянь, как³е мы у него молодцы,- человѣкъ человѣка лучше, красивѣе, веселѣе и порядочнѣе.

   Парасковья. И ты себя можешь примѣромъ выставлять?

   Антипъ. А какъ же? и вѣдомо. Вѣдь я тебя примѣрнымъ образомъ люблю.

   Парасковья. Прочь, шалунъ, и съ любовью твоей!... Да скажи мнѣ, пожалуй, зачѣмъ ты здѣсь шатаешься?

   Антипъ. Мы съ бариномъ пр³ѣхали поздравить васъ съ именинницею... Но можно-ль знать, будутъ ли у васъ сегодня обѣдать, или нѣтъ?... Вѣдь ужъ не рано, а я еще не завтракалъ; хоть бы ты чарку вина мнѣ поднесла.

   Парасковья. Пьяница!... не бывать тому, чтобъ я вино подносить тебѣ стала.

   Антипъ. Я не пьяница; этимъ ты меня обидишь: я пью вино только для того, что люблю чистосердеч³е. Ты вѣдь знаешь пословицу: что у тверезаго на умѣ, то у пьянаго на языкѣ. Вотъ для чего я пью; развѣ ты не любишь правды?

   Парасковья. Изрядная пороку своему очистка; не дурно придумалъ ты оправдаться. Но пусть это такъ; только вотъ этого я не знаю, зачѣмъ вы толь часто къ намъ ѣздите?

   Антипъ. Затѣмъ что госпожа Ворчалкина намъ нравится. Она, такъ какъ и мы, имѣетъ склонность поправлять нынѣшн³е обычаи. Все, что гдѣ дѣлается, ей извѣстно, все у ней на памяти; знаетъ твердо и прошедшее, и настоящее время, и своими разговорами можетъ много помогать намъ ко охулен³ю того, что намъ не нравится, и къ возвышен³ю того, что мы придумать похотимъ. И чего-бъ наша нерѣшимость сдѣлать намъ не дозволила, то она удобно вывести и довершить можетъ. Сверхъ того, находимъ мы всегда въ домѣ вашемъ людей умныхъ, людей знающихъ, людей, кои, подобно намъ, весь свѣтъ на словахъ перелить въ состоян³и, людей мыслей высокихъ и съ острополезными выдумками, словомъ, людей, подобныхъ намъ... праздношатающихся. (С³е произноситъ прибодрившись, голосомъ и видомъ важнымъ). Къ тому-жъ и высок³я кудри молодыхъ твоихъ госпожъ не вовсе намъ... то-есть... господину моему Гремухину, противны. Онъ все высокое любитъ, и дивно, что въ высок³е чины его не производятъ. Къ тому-жъ и приданое ваше можетъ разуму нашему, на пользу общую устремленному, придать много новыхъ силъ, которыхъ мы_: попрожившись, нѣсколько лишшлись. А я... я таскаюсь здѣсь для тебя, сударка моя; ты всю голову мою вскрутила..

   Парасковья. Я этого, право, и не знала; но чуть ли будетъ вамъ обоимъ удача. Когда госпожи мои о твоемъ господинѣ такого-жъ мнѣн³я, какъ я о тебѣ, такъ скоро васъ чортъ отъ насъ возьметъ. Мы по крайней мѣрѣ не вашимъ ноздрямъ духъ; да и замужства на умѣ у насъ нѣтъ.

   Антипъ. Куда какъ ты спѣсива! да еще и къ чорту посылаешь. Мы в сами не послѣдн³е люди; къ тому-жъ въ богатой женитьбѣ намъ крайняя нужда. Въ головѣ у насъ много выдумокъ, да въ карманѣ нѣтъ ни полушки...

   Парасковья. Еще дьяволъ несетъ одного урода!

  

  

   Фирлюфюшковъ. Не опоздалъ ли я? Госпожа Ворчалкина, я чаю, уже обѣдаетъ.

   Парасковья. Нѣтъ еще. Только скоро за столъ сядутъ.

   Фирлюфюшковъ. Сударушка, этотъ домъ сокровище, право: никогда въ немъ не опоздаешь. Какъ онъ милъ! ma foi, какъ онъ милъ! Какъ ни пр³ѣдешь... все еще во-время.

   Парасковья. Да гдѣ вы такъ долго пробыли? Дѣла за вами, я думаю, не много, а теперь ужъ очень вѣдь поздо.

   Фирлюфюшковъ. Belle demande! Гдѣ я пробылъ? A ma toilette... голубка, à ma toilette... Гдѣ можно такъ рано индѣ быть! - Вчера послѣ ужина я всю ночь проигралъ въ карты. Легъ me coucher въ шестомъ часу aprХs minuit. Всталъ сегодня въ часъ, и теперь такая мигрена, и такъ въ носу грустно, что сказать не можно. Нѣтъ ли eau de luce повюхать? Боюсь... чтобъ отъ слабости не упасть... Поддержите меня...

   Антипъ. Не изволите ли на стулъ сѣсть? Вотъ...

   Фирлюфюшковъ. Ужъ мнѣ сидѣть на стулѣ! да въ такой еще слабости! по крайней мѣрѣ подай мнѣ хоть кресла.

   Парасковья. Я чаю, изъ прихоти вы еще захотите канапе или кровати.

   Фирлюфюшковъ. Это бы и не худо. Какъ не стыдно хозяйкѣ этого дома, что нѣтъ у ней въ каждой комнатѣ по крайней мѣрѣ по одной chaise longue; здѣсь и обмереть съ благопристойностью нельзя. Ah! mon Dieu, quel temps et quelles gens!

   Антипъ. Да на что обмирать? развѣ вы больны?

   Парасковья. Развѣ карета васъ растрясла?

   Антипъ. Такъ бы лучше ѣздили вы верхомъ.

   Фирлюфюшковъ (вскочивъ со стула). Мнѣ, мнѣ верхомъ ѣздить? Я этого и вздумать не могу; (съ пренебрежен³емъ) мнѣ вчужѣ жалко и дивно, когда я и вижу кого верхомъ. Какъ могутъ люди азардовать свой животъ, повѣряя его скотинѣ! cela est ignoble. Что до меня касается, я, и въ каретѣ сидя, ни одного моста никогда не переѣзжаю, а перехожу, изъ предосторожности, пѣшкомъ.

   Парасковья. Диво, что вы въ нынѣшнюю погоду и воздуха не боитесь, чтобъ лицо не обвѣтрило.

   Фирлюфюшковъ. Бываетъ и то въ здѣшнемъ пакостномъ климатѣ; но я къ ночи натираю лицо французскою помадою, и тѣмъ его лѣчу... Ah, diable... ха, ха, ха!.. ты дѣвушка... ха, ха, ха! разумная... ха, ха, ха! да и у знающихъ барынь служишь... ха, ха, ха!.. а какъ одѣта, fi donc... ха, ха, ха! въ нынѣшн³й saison на тебѣ батав³я... да еще и не батав³я... а самый легк³й круазе, ха, ха, ха! уморишь, радость! возможно ли снести...

   Парасковья. Что вамъ такъ это смѣшно? Мнѣ что даютъ, то я и ношу. Вѣдь мы не дворяне, въ долгъ намъ никто не вѣритъ; знаютъ и купцы, что намъ платить нечѣмъ; не такъ какъ вы, сударь, богатые люди...

   Фирлюфюшковъ. Ахъ, какъ ты, свѣтъ мой, глупа... Ты думаешь, что я плачу, забирая въ долгъ у купцовъ? Никогда, mon coeur, никогда. Я не плачивалъ, не плачу и никогда платить не намѣренъ. Былъ бы я, голубушка, одѣтъ, былъ бы я веселъ, а до тѣхъ дураковъ мнѣ нужды нѣтъ, которые, по глупости своей, мнѣ вѣрятъ. Они могутъ и тѣмъ быть довольны, что втридорога на счетъ пишутъ. D'ailleurs, и въ фамил³и нашей того не водится, чтобъ платить долги. Я слѣдую въ этомъ похвальному отца моего примѣру: онъ никогда и никому не плачивалъ, да съ тѣмъ и умеръ. A dire la veritê, мног³е мепризабельные люди пропустили слухъ, будто мы по-уши въ долгу, jusqu'aux oreiiles; да и правительства дѣлывали намъ угрозы, только не очень это страшно. Весь свѣтъ знаетъ, сколько они правосудны; на этакой вздоръ не очень я гляжу, и знаю, какъ въ случаѣ поступить съ ними. Есть у меня молодцы, кои меня въ нуждѣ не выдадутъ; они уже не одну и выемку отбили.

   Антипъ. А сами бывали-ль вы притомъ?

   Фирлюфюшковъ. Вотъ еще! стану ли я съ такою подлостью анканальироваться и жизнь свою рискировать. Довольно, я издали съ балкона смотрѣлъ.

   (Въ то время, какъ Фирлюфюшковъ рѣчь с³ю оканчиваетъ, Парасковья отъ скуки зѣваетъ и уйти хочетъ).

   Фирлюфюшковъ. Куда ты идешь?

   Парасковья. Я? Я иду сказать барынѣ, что вы пр³ѣхали. (Убѣгаетъ. Антипъ хочетъ также уйти).

   Фирлюфюшковъ (взявъ Антипа за руку). А ты куда бѣжишь?

   Антипъ. Кажется, мнѣ здѣсь дѣлать нечего, такъ я иду искать обѣда: я еще не ѣлъ сегодня.

   Фирлюфюшковъ. Останься на часъ здѣсь.

   Антипъ. Да для какой нужды?

   Фирлюфюшковъ. Для такой нужды, что я одинъ въ комнатѣ остаться не магу.

   Антипъ. Да вѣдь вы не маленькое дитя! Къ тому-жъ у васъ свои слуги есть; для чего вы ихъ съ собою не имѣете, коли всего боитесь?

   Фирлюфюшковъ. Какъ бы то ни было, только ты останься. Я боюсь тамъ быть, гдѣ никого людей нѣтъ.

   Антипъ (увидя Некопейкова). Вотъ онъ съ вами побудетъ. (Бѣжитъ вонъ).

  

  

   Фирлюфюшковъ. Serviteur trХs-humble. Что это за преужасная у тебя бумажища?

   Некопейковъ. Это бумага, государь мой, такая, отъ которой превеликое благополуч³е цѣлой нашей импер³и зависитъ.

   Фирлюфюшковъ (поетъ: "Васъ оставлю мѣста драг³я!"- а потомъ). Нѣтъ, это скаредно; лучше французская! (Поетъ французск³й куплетъ изъ оперы "Комикъ"; между тѣмъ Некопейковъ, не прерывая, продолжаетъ свою рѣчь).

   Некопейковъ. Я столько примыслилъ доставить Росс³и денегъ... да еще и серебряныхъ... что всяк³й, кому онѣ понадобятся, имѣть будетъ только трудъ поднимать ихъ съ улицы, гдѣ онѣ валяться станутъ.

   Фирлюфюшковъ (вслушавшись, что онъ о подъемѣ говоритъ, перестаетъ пѣтъ). Ахъ, какъ это хорошо! какъ это полезно! Слушай, дай мнѣ теперь тысячи двѣ, три въ задатокъ, а тогда вмѣсто меня подойми съ улицы хоть пять, такъ ты и заплаченъ будешь; а я наклоняться не люблю... Да когда это будетъ?

   Некопейковъ. Когда мой проектъ... вотъ этотъ... примется и апробуется.

   Фирлюфюшковъ. Как³я это пр³ятныя идеи! Morbleu, какъ это умно выдумано! Я тотчасъ же себѣ двѣнадцать новыхъ кафтановъ вдругъ сдѣлаю. Какъ ты на так³я прекрасныя мысли попалъ?

   Некопейковъ (Когда сей говоритъ, тогда Фирлюфюшковъ поетъ то по-русски: "Проходи несносное время!" то по-французски). А вотъ, сударь, какъ. Я, между нами сказать, проторговался, по той причинѣ, что я никогда не любливалъ ни письма, ни записокъ, а книгъ и вовсе не держалъ. Да и къ чему онѣ? и отцы наши безъ нихъ живали и торговали. Мой отецъ и вѣкъ свой ихъ также не имѣлъ, да умеръ съ честью; это правда, что въ тюрьмѣ, да то по нападкамъ купеческихъ старшинъ...

   Фирлюфюшковъ. Я и самъ и книгъ, и письма терпѣть не могу. Это великое дурачество, кто къ нимъ привяжется.

   Некопейковъ. Когда безсовѣстные заимодавцы товаръ мой и съ лавкою съ аукц³она продали, то я, имѣя разумъ, принялся за выдумки...

   Фирлюфюшковъ. Industrie! bon.

   Некопейковъ. Вначалѣ утаилъ я отъ кредиторовъ нѣсколько товаришка; надавалъ на имена моихъ пр³ятелей заднимъ числомъ векселей, такъ что по конкурсу большая часть капитала въ моихъ рукахъ осталась, хотя я и банкрутомъ, въ силу законовъ, объявился.

   Фирлюфюшковъ. Bon.

   Некопейковъ. Потомъ сталъ какъ остальные товары, такъ и деньги давать въ долгъ на векселя игрокамъ и приписывалъ съ рубля по пяти копѣекъ на недѣлю. Могъ бы я этимъ прожить честно, да проклятая полиц³я - о, кабы ее чортъ взялъ!- отобрала у меня векселя по просьбѣ отцовъ тѣхъ малолѣтнихъ игроковъ, которые такъ щедро ихъ писать изволили.

   Фирлюфюшковъ. А ты и не умѣлъ отъ полиц³и отдѣлаться. Quelle bЙte!

   Некопейковъ. Нѣтъ, никакъ было нельзя; боялся, чтобъ и другое кое-что не открылось... Потомъ, какъ изъ полиц³и выпустили, и сталъ я свободенъ и безденеженъ, то принялся писать проекты. Вы не можете повѣрить, какъ чистъ и воленъ тогда умъ, когда пустъ карманъ и кошелекъ... Вотъ (указываетъ на бумагу), вотъ это лучшее изо всѣхъ моихъ сочинен³й, да и преполезно. (Готовится читать). Проектъ...

   Фирлюфюшковъ. Что ты, не читать ли хочешь? Я вѣдь тебѣ сказалъ, что я чтен³я не люблю; скажи, коли хочешь, на словахъ.

   Некопейковъ. Я вамъ скажу, только это великому секрету подлежитъ. Надобно...

  

  

   Дремовъ (входя, Таларикину). Да чуть ли мы не опоздали. Вѣдь госпожа Ворчалкина, обѣщавъ сегодня кончить наше дѣло, приказала намъ пр³ѣхать сюда въ три часа послѣ обѣда, а теперь уже и четыре пробило. Когда успѣемъ переговорить о твоей съ меньшою ея дочерью женитьбѣ и о приданомъ, что она ей дать хочетъ?

   Таларикинъ. Полно, будетъ ли сегодня время: она именинница и, по несчаст³ю, я чаю, премножество къ ней гостей наѣдетъ.

   Дремовъ. Ежели она захочетъ говоритъ, то гости не помѣшаютъ: не одна вѣдь у нея комната... (Увидя Некопейкова) Ба!... ты здѣсь! а я, право, думалъ, что ты давно сидишь въ тюрьмѣ!

   Некопейковъ. По сихъ поръ Мать Пресвятая Богородица сохранила меня отъ того жилища.

  

  

   Ворчалкина. А! здравствуйте, государи мои. Добро пожаловать. Я рада, отъ сердца рада гостямъ; да и больше бы еще радовалась, если-бъ злые люди въ покоѣ насъ оставляли.

   Дремовъ. Как³е злые люди, и что вамъ они сдѣлали, сударыня?

   Ворчалкина. Развѣ вы не слыхали ничего? новыя-то чудеса не дошли развѣ до васъ?

   Дремовъ. Как³я?... Я никакихъ не знаю.

   Ворчалкина. О, батька мой! житья намъ, бѣднымъ старухамъ, нѣтъ, а ужъ о почтен³и и говорить нечего. Вотъ, сказываютъ, сдѣлана комедь намъ въ ругательство; да играютъ ее. Что дѣлать!

   Дремовъ. Вольно вѣдь вамъ брать на свои счетъ.

   Ворчалкина. Да какъ не возьмешь? Сказываютъ, что сватья моя, да кума тутъ представлены; да таки точнёшенько тутъ описаны.

   Фирлюфюшковъ. Очень живо, parbleu, очень живо. Я видѣлъ комед³ю, и точь въ точь онѣ описаны. Какая была хохотня!

   Ворчалкина (Дремову). Вотъ, батька, я не солгала: всѣ видѣли, какъ насъ потчуютъ.

   Таларикинъ. Если вы о новой комед³и говорите, то и.я могу васъ объ ней увѣдомить. Я былъ, какъ ее представляли. Смѣялись очень много, для того что смѣшные изображены въ ней характеры. Но я не знаю, на кого бы тутъ мѣчено было. Сочинитель этой комед³и хотѣлъ вывесть на театръ три порока, и вывелъ въ образѣ трехъ женщинъ: одна была скупая, другая - взбалмочная вѣстовщица, а третья - суевѣрка.

   Ворчалкина. Знаю, батька мой, знаю, что и ты намъ много посмѣялся.

   Таларикинъ. Я смѣялся, такъ какъ и всѣ, порокамъ, а отнюдь не приходило мнѣ на умъ, чтобъ тутъ съ кѣмъ-нибудь было сходство; это донесено вамъ неправильно.

   Фирлюфюшковъ. А я такъ по именамъ всѣхъ узналъ. (Ворчалкиной) И точно тѣ, о коихъ вы говорите.

   Ворчалкина. Такъ, мой свѣтъ, всѣ такъ сказываютъ.

   Таларикинъ (иронически). Всякой судитъ по своему сердцу и чувствован³ямъ. А я не ищу тутъ злого, гдѣ его нѣтъ.

   Дремовъ. Мнѣ кажется, что когда-бъ тутъ были так³я рѣчи, которыя кого-нибудь трогаютъ. то-бъ и играть не дозволили. Вѣдь за тѣмъ смотрятъ.

   Ворчалкина. И... батюшка! свѣтъ нынче таковъ: всему дурному потачка есть. Кому смотрѣть? кому запретить? И сами тѣ, кому-бъ не допускать-то надобно было, хохочутъ изо всей мочи, когда руганье другимъ слышатъ.

   Фирлюфюшковъ. Я того и смотрю, какъ и меня на театръ выведутъ... Но если это сбудется, то morbleu! ma foi, (ногой топчетъ) достанется всѣмъ... Я... я, (принимаясь за шпагу) я формально просить стану!

   Некопейковъ. А я вамъ и проектъ челобитной составлю, если изволишь; да напишу и приложен³е, какимъ образомъ таковые и симъ подобные непорядки исправить.

   Дремовъ. Ну, какъ вздумается кому представить на театрѣ безсчётнаго дурака, кто тогда станетъ въ этомъ зеркалѣ находить себя? Я думаю, что тотъ напередъ будетъ долженъ признаться, что онъ сходенъ образцу... Однакожъ я объ закладъ ударюсь, что хоть въ свѣтѣ и есть дураки, но, по самолюб³ю, никто на свой счетъ не возьметъ, а будетъ находить кого-нибудь другого.

   Таларикинъ. Что объ этомъ говорить! Комед³я представляетъ дурные нравы и осмѣхаетъ то, что смѣха достойно, а отнюдь лично не вредитъ никого. Потому, если-бъ я примѣтилъ въ ней себя самого представленна, и узналъ бы чрезъ то, что смѣшное во мнѣ есть, то-бъ я старался исправиться и побѣдить мои пороки; не сердился бы я за это, но, напротивъ того, почиталъ бы себя обязаннымъ.

   Ворчалкина. Хорошо вамъ такъ говорить, для того что васъ не трогаютъ; а намъ, бѣднымъ, спасибо! довольно достается. Что дѣлать, вступиться некому, и...

  

  

   Дворецк³й (съ салфеткою въ рукѣ, степенно и прилично его дородству...). Кушанье, государыня, поставлено.

   Ворчалкина. Да для чего-жъ ты водки не подалъ? Как³е вы негодные люди!... таки ничего васъ научить не можно...

   Дворецк³й. Я несъ, государыня, водку, да Степанида, ваша дура... какъ будто съ цѣпи сорвалась и бѣжала за мною, кричивъ: дай водки! дай водки! царь жалуетъ, да псарь не жалуетъ... а между тѣмъ, набѣжавъ на меня, толкнула, да и подносъ и чарки изъ рукъ вышибла. Я приказалъ паки приготовить въ столовой водки, а самъ пришелъ о кушаньѣ донести, чтобъ на столѣ не простыло... Воля ваша, государыня, отъ дуры вашей житья не стало: она часъ-отъ-часу своевольнѣе становится. Я вслѣдъ отвесть ее внизъ и часа на два въ чуланъ запереть.

   Ворчалкина. Ты всегда съ дурою въ ссорѣ. Чортъ не далъ вамъ смирья. А намъ безъ нея и скучно будетъ при столѣ: некому и поврать чего-нибудь.

   Дремовъ (въ сторону). Довольно при большихъ столахъ и безъ дуры иногда бываетъ вралей! (Ворчалкиной) Вы изволите знать, сударыня, что я крайнюю до васъ имѣю нужду: не прикажите-ль, я ввечеру опять пр³ѣду?

   Ворчалкина. Да развѣ не изволите у меня остаться и отобѣдать? Пожалуйте, милости прошу съ нами откушать.

   Дремовъ. Мы ужъ обѣдали. Однако, если вамъ угодно, то мы посидимъ съ вами.

   Ворчалкина. Ну, такъ пойдемте-жъ... (Отходятъ всѣ).

   Геркуловъ. Послушай, Фирлюфюшковъ, долго ли этому быть, что я не могу отъ тебя получить своихъ денегъ?... Ты вѣдаешь, что игралъ я съ тобою честно, что ты проигралъ мнѣ весьма много и что я на половинѣ выигрыша съ тобою примирился. Ну, скажи мнѣ, когда ты намѣренъ мнѣ отдать?

   Фирлюфюшковъ. Я право тебѣ скоро заплачу, diable m'emporte, я скоро заплачу.

   Геркуловъ. Да ужъ я много разъ эти слова слышалъ, а денегъ-то все-таки не вижу... Ты весьма безсовѣстно со мною поступаешь.

   Фирлюфюшковъ. Это правда; только будь я бездѣльникъ, если чрезъ недѣлю тебѣ не отдамъ.

   Геркуловъ. Не одинъ уже разъ ты и бездѣльникомъ себя называлъ, и помнишь ли, какъ ты клялся, и ругалъ себя, увѣряя, что чрезъ три дня заплатишь; а тому уже, если я не ошибаюсь, болѣе трехъ мѣсяцовъ прошло.

   Фирлюфюшковъ. Слушай, назови меня публично плутомъ, бест³ею, сукинымъ сыномъ, если въ недѣлю я не заплачу тебѣ.

   Геркуловъ. Назову подлинно; только со всѣмъ тѣмъ словамъ твоимъ вѣрить не могу.

   Фирлюфюшковъ. Будь я проклятъ, будь я мошенникъ, если не заплачу. D'ailleurs, я тебѣ сейчасъ дамъ письменное дозволен³е называть меня безчестнымъ человѣкомъ, если въ недѣлю съ тобою не расплачусь.

   Геркуловъ. Новый родъ векселей! Дай мнѣ его; а недѣля скоро пройти можетъ.

   Фирлюфюшковъ. Я еще тебѣ нѣчто скажу, только ты, пожалуй, никому не пересказывай: у меня скоро деньги будутъ, да и много. Некопейковъ, по совѣсти своей, обѣщалъ мнѣ довольно ихъ доставить. Ты вѣдь знаешь, что онъ безпримѣрно на выдумки остръ; у него уже и проектъ готовъ. Cela me donnera de l'or tout pur.

   Геркуловъ. Вѣрный и это человѣкъ!... Да что дѣлать! Изрядно, я подожду часъ, въ который, конечно, дай мнѣ письменное обѣщан³е, и не солги; а если и въ этомъ обманешь, то увидишь, что съ тобою будетъ... Берегись... Поди, пиши.

  

  

   Геркуловъ. Пусть онъ дастъ это обѣщан³е! Достанется ему послѣ. А буде и не дастъ, то еще сегодня ребра живого не будетъ...

   Спесовъ. Какъ этотъ обѣдъ показался мнѣ и длиненъ, и скученъ!

   Геркуловъ. Повѣрю; потому что тутъ были так³е люди, которые вамъ не нравятся.

   Спесовъ. Я отъ тебя, мой другъ, не потаю: не нравятся мнѣ ни Дремовъ, ни Таларикинъ.

   Геркуловъ. Правду сказать, и я ихъ не люблю: они много умничать изволятъ. Все имъ противно, всѣхъ презираютъ; иной у нихъ болтунъ, другой картежникъ, трет³й дуракъ; а на себя не взглянутъ. Словомъ, эти люди не на нашу руку...

   Спесовъ. Да! они оба мнѣ несносны. До тѣхъ поръ, пока они въ этотъ домъ въѣзжи не были, до тѣхъ поръ никто мнѣ здѣсь не прекословилъ, да моя природа то и заслуживаетъ; а они, эти господчики, какъ будто нарочно, никогда моего мнѣн³я не бываютъ; да что пуще всего, осмѣливаются противорѣчить мнѣ и при госпожѣ Ворчалкиной, и при дочеряхъ ея, - мнѣ, забывъ то, что этак³е дворянчики у отца моего и дѣда и въ знакомцахъ живали....О! хочется мнѣ ихъ отселѣ выжить! Что ихъ чортъ привязалъ здѣсь? зачѣмъ они сюда ѣздятъ?

   Геркуловъ. Зачѣмъ?... это дѣло извѣстное: Дремовъ старается женить Таларикина на Христинѣ.

   Спесовъ. На Христинѣ! это дѣло нестаточное. Христина не такова подла. Она и другихъ жениховъ, получше природою, сыскать можетъ.

   Геркуловъ. Это все правда; только мнѣ кажется, что она отъ этого не прочь... Однако мать еще не согласна. Она продолжаетъ время, говоря, что Христина еще молода, и что она меньшой прежде большой дочери не выдаетъ, а у большой еще и жениха нѣтъ. Но это только отговорка; а въ самомъ дѣлѣ, сказываютъ, будто матери-то не хочется съ приданымъ разстаться... Она любитъ дочерей, и желаетъ ихъ пристроить, только богатство любитъ еще больше ихъ.

   Спесовъ. Ну, да ты женись на большой, а меньшая ужъ не будетъ безъ жениха.

   Геркуловъ. А для чего-жъ бы не на меньшой мнѣ жениться?

   Спесовъ. Вотъ какой вопросъ! для чего? Куда какъ ты безтолковъ! Для того... что я самъ... я... можетъ быть, женюсь на меньшой, и время, кажется, мнѣ открыть госпожѣ Ворчалкиной: когда они сами не догадались, такъ быть такъ, начать говорить. Однако, я чаю, что она, узнавъ мое намѣрен³е, не говорю я: снисхожден³е, конечно съ радостью его приметъ, и откажетъ Таларикину; а тѣмъ сдѣлаю два добра: и самъ женюсь на неубогой и нарочито знатной невѣстѣ, и сихъ вредныхъ людей изъ дому этого выживу.

   Геркуловъ. Это не дурно вздумано; женимся. Только я одного боюсь...

   Спесовъ. Чего? Со мной, мой другъ, не загинешь.

   Геркуловъ. Боюсь того, чтобъ долго насъ на словахъ не проманили. Я вамъ уже сказывалъ, что трудно матери съ приданымъ разставаться. Особливо вдругъ за двумя надобно отдать.

   Спесовъ. Можетъ быть и то. Однако, я думаю, что таки и природа моя что-нибудь поможетъ; впрочемъ, что-жъ дѣлать? вѣдь родители и по Уложенью вольны въ своихъ дѣтяхъ и приданомъ; а при сочинен³и стараго Уложенья все люди знатные были. Дѣдъ мой, будучи бояриномъ, тогда присутствовалъ, и вмѣсто его дьякъ руку приложилъ.

   Геркуловъ. Каково вамъ покажется? Мнѣ приходитъ на умъ маленьк³й способъ; отвѣдаемъ: авось либо онъ къ исполнен³ю намѣрен³я нашего удастся.

   Спесовъ. А какой?

   Геркуловъ. Пропустимъ чрезъ кого-нибудь слухъ, что скоро выйдетъ отъ правительства запрещен³е десять лѣтъ не вѣнчать свадебъ, и что въ это время, слѣдственно, никто ни замужъ выйти, ни жениться не можетъ. Госпожа Ворчалкина довольно вѣроятна, и всякому слуху, хотя-бъ этого нелѣпѣе былъ, тотчасъ повѣритъ; слѣдовательно въ этомъ не усомнится и, принявъ его за правду, поспѣшитъ выдать дочерей своихъ.

   Спесовъ. Какъ этому статься? повѣритъ ли она такой баснѣ?

   Геркуловъ. Конечно, повѣритъ. Особливо когда и мы тоже подтвердимъ; вѣдь она знаетъ, что вы со многими знатными въ роднѣ,

   Спесовъ. Нестаточное дѣло...

   Геркуловъ. Ну, да если она этому не повѣритъ, такъ мы другое что-нибудь выдумаемъ и пропустимъ новый какой-нибудь слухъ, или сыщемъ способъ обманомъ достигнуть до желан³я.

   Спесовъ. Изрядно. Я согласенъ и подкрѣплять всею природою моею буду... Ты весьма замысловатъ. Выдумки изъ твоей головы безъ запинки летятъ. Мы, знатной природы люди, не таковы прытки умомъ. Полно, и на что намъ разумъ! много такихъ и безъ насъ, которые должны думать, а мы судить только рождены, и потому, правду сказать, я болѣе пяти, шести слуховъ на своемъ роду не пропускивалъ; да и тѣ были не очень удачны.

   Геркуловъ. А!... мы конечно не одни: кто-нибудь подслушиваетъ.

  

  

   Геркуловъ (увидя Антипа). Ты... давно-ль ты здѣсь?

   Антипъ. Недавно.

   Геркуловъ. Да когда ты сюда вошелъ?

   Антипъ. Въ этотъ домъ вошелъ поутру и все здѣсь былъ; только еще не обѣдалъ.

   Геркуловъ. Что мнѣ до этого нужды? не слыхалъ ли ты нашего разговора?

   Антипъ. Слышалъ ли, не слышалъ ли, что и вамъ до этого нужды? Вѣдь вы говорили вслухъ...

   Геркуловъ. Слѣдовательно мы все доброе говорили, а именно, хвалили госпожу Ворчалкину, ея умъ, ея постоянство, ея тонкость, что никто ее обмануть не можетъ... понимаешь ли?

   Антипъ. Да на что-жъ вы это разсказываете?...

   Спесовъ. На то, чтобъ ты въ глупой своей головѣ не вздумалъ чего другого...

   Антипъ. Да развѣ вы другое говорили?..

   Геркуловъ. Нѣтъ... только...

   Спесовъ. О! пойдемъ отселѣ. Я съ этакою подлостью не люблю говорить. На что понапрасну тратить время. (Уходятъ).

  

  

   Антипъ (одинъ). Дамъ я вамъ подлость! Даромъ что я не знатнаго роду, однако выдумки-то ваши я выведу наружу. Будетъ вамъ десятилѣтнее запрещен³е! Увидимъ, кто-то кого перехитритъ. Прежде всего я скажу объ этомъ Парасковьѣ: она лукава и смышлена... А! да вотъ она.

  

  

   Парасковья. Что ты, одинъ здѣсь стоя, подъ носъ себѣ бормочешь?

   Антипъ. Не бормочу, а гнѣваюсь, да и за дѣло..

   Парасковья. Развѣ тебѣ вина мало поднесли? Какой пьяница!

   Антипъ. Скажи пожалуй, что я тебѣ сдѣлалъ? за что ты меня всегда бранишь? Ну, голубушка, добро! не плюй въ колодезь, случится воды испить.

   Парасковья. Великая мнѣ до тебя нужда! Такой ты и человѣкъ, кому подтрунивать надобно!

   Антипъ. Есть ли тебѣ нужда, или нѣтъ, того я не знаю; только я знаю, что ты того не знаешь, что я знаю, и что тебѣ знать надобно...

   Парасковья. Вздоръ! къ чему этакъ важничаешь? что ты можешь знать, чего-бъ я не вѣдала?

   Антипъ. Ты этого не вѣдаешь, что госпожу твою обмануть хотятъ, а я это вѣдаю.

   Парасковья. Какъ обмануть?

   Антипъ. Такъ, обманываютъ.

   Парасковья. Да кто?

   Антипъ. Господинъ Геркуловъ и господинъ Спесовъ съ высокою своею породою.

   Парасковья. Да чѣмъ они обмануть ее хотятъ?

   Антипъ. Разными вымыслами, разными слухами хотятъ ее принудить выдать дочерей, зная, что она легковѣрна.

   Парасковья. А ты какъ это узналъ?

   Антипъ. Вотъ какъ: (показываетъ ей уши и глаза) пришелъ... Да вотъ твоя госпожа. (Уходитъ).