В. Г. Белинский
Два призрака. Роман. Соч. Ф. Фан-Дима
--------------------------------------
Собрание сочинений в девяти томах
М., "Художественная литература", 1979
Том четвертый. Статьи, рецензии и заметки. Март 1841 - март 1842
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
--------------------------------------
ДВА ПРИЗРАКА. Роман. Соч. Ф. Фан-Дима. Санкт-Петербург. В тип. Третьего
департамента государственных имуществ. 1842. Четыре части. В 12-ю д. л. В I
части 252, во II - 208, в III - 228, в IV - 258 стр. (Цена 5 р., с перес. 6
р. 50 к. сер.).
В оправдание мудрой русской пословицы: не родись ни умен, ни пригож, а
родись счастлив, недавно появившееся имя г-на Фан-Дима {1} грозит сделаться
знаменитым именем в современной русской литературе, благодаря вкусу,
образованности, беспристрастию и добросовестности некоторых наших журналов,
которые до седьмого неба превознесли водяную, детски несвязную и напыщенную
повесть "Александрина" {2} - первый опыт г. Фан-Дима. "Два призрака" были
превознесены ими только еще в виде извещений о появлении этого романа: что
же будет в критиках и рецензиях о нем?.. {3} А между тем "Два призрака" не
только не уступают в пухлости и водяности "Александрине", но едва ли еще и
не превосходят ее в этих качествах -уж тем одним, что вчетверо длиннее и
пухлее ее. Эти "Два призрака" не что иное, как один призрак, и суть самое
"призрачное" явление современной литературы - четырехтомный нуль, огромное
вместилище слов без значения и фраз без содержания, длинный, утомительный
рассказ о происшествиях и случаях, которых не бывает в действительности;
вялое и бесцветное изображение людей, характеров и общества, которых не
было, нет и не будет нигде, кроме холодного воображения бесталантных
сочинителей.
Меркою достоинства всякого литературного произведения, претендующего на
изображение действительности, должно быть его сходство с изображаемою
действительностию. Посмотрим же, до какой степени г. Фан-Дим является верным
живописцем современной действительности, которую он рисует в своих "Двух
призраках".
Идеальный кирасирский офицер, Владимир Марлин, "страстно влюблен" в
Агафью, или Агату Леновскую, преидеальную девицу редкой красоты, но и
беспримерной глупости. Впоследствии оказывается, что она втайне
"боготворила" идеального кирасира, а дурочкой только прикидывалась,
вследствие добровольно данного ею обещания своему ревнивому жениху,
Васильскому, бывшему любовнику ее матери, которая, умирая, взяла с ребенка
Агаты клятву выйти за своего уже пожилого обожателя. Вот основа романа. -
Скажите: где бывают такие девушки, которые дают и сдерживают слово играть в
обществе роль дур? Где бывают женихи, которые, из ревности, требуют подобных
условий от своих невест? Где бывают общества, в которых совершаются такие
чудные истории? Видите ли, как проста и естественна завязка романа, как она
в духе современного общества и как верно характеризует она современную
действительность!.. Но далее: идеальная Агата тайно присылает к идеальному
кирасиру письма, по добродушному убеждению автора, полные ума, чувства и
женской прелести, и подписывается под письмами _Ариэлем_. Идеальный Марлин,
любя Агату, влюбляется и в таинственного Ариэля и таким образом колеблется
между "двумя призраками" до тех пор, пока дело не объяснилось в конце
четвертой части и он не женился, вместо двух, на одном призраке. В первой и
в половине второй части приплетена, ни к селу, ни к городу, какая-то
Аменаида Гольцева - тоже "идеальная" женщина, страстно влюбленная в
"идеального" Марлина. Это обстоятельство значительно увеличивает пухлую
толщину и томительную скуку романа.
Сказав о содержании романа, укажем на некоторые частности его. Не
угодно ли вам полюбоваться, например, картиною "большого света"?
После разных сцен на вечере у Аменаиды Гольцевой приезжает туда старый
вестовщик и сплетник Гранитский и рассказывает обществу свежую новость о
появившейся в Петербурге красавице. Дамы пристают к нему с вопросами,
мужчины молча окружают его.
- Да-с, - продолжал Гранитский с самодовольною улыбкою, - мы кое-что
успели узнать об этом _дивном явлении_. Красавица только что приехала из
Тамбовской губернии; ей всего семнадцать лет; матери у нее нет, отец, Павел
Игнатьевич Леновский, заслуженный суворовский генерал, тяжело израненный, и
потому никуда не выезжает из дома. В собрание он отпускал дочь с теткой, с
которой она (,) кажется (,) будет выезжать в продолжение целой зимы.
Марлин обнаруживает, что он знает Леновскую; его просят нарисовать
обществу ее портрет.
- Я плохой живописец портретов, особенно на словах; потому и не смею
взять на себя описания такой красавицы. Что же касается до ее ума и
любезности, продолжал он запинаясь, то я еще так мало знаю Агафью
Ивановну...
Вот именно язык "большого света"!..
Но "запинка" не долго продолжалась со стороны идеального кирасира;
кто-то усомнился в красоте Агаты, - и Марлин воскликнул:
- Леповская прелестна - как любовь в первых мечтах юности, как робкое
желанье, озаренное яркими, алмазными лучами надежды! Ее красота пышнее,
роскошнее всего, что может выразить это слово, для нее - всякое сравнение
немо и мертво! При первом взгляде на чудную девушку, Рафаэлевы мадонны
перестают казаться идеалами; но когда взглянешь на нее в другой раз, когда
встретишь ее чарующий взор, невольно усумнишься в ее земном существовании, и
душа рвется спросить у милого виденья звучным словом Байрона: "Откуда ты?"
Владимир говорил, будто понуждаемый невольным чувством удивления; но,
высказав свое мнение, вызванное только ошибочным перетолкованием его
движения, он неожиданно замолк, и лице его снова приняло прежнее, задумчивое
выражение.
Это - изволите видеть - _большой свет_! Так описывают большой свет те,
которые знают его только по повестям Марлинского...
Характеров в этом романе нет: в нем всё призраки, которые говорят
длинно, утомительно, надуто и плоско. Сам Марлин, что называется - просто
глуп, и слава богу; его высокопарная дичь явно заимствована из "Милорда
английского" и "Гуака, или Непреоборимая верность" {4}. Агата... но мы об
ней не скажем ни слова, из уважения к ее твердой решимости слыть глупою, и,
в оправдание этой благородной решимости, выпишем несколько слов из ее писем:
Я сейчас из Александрийского театра... Я видела m-me Allan {мадам Аллан
(франц.). - Ред.} в трогательной роли la lectrice... {чтицы (франц.). -
Ред.} Исполнение прекрасно, я была в восхищении, плакала, но не забывала,
что я в театре и что она актриса, - впрочем (,) кажется (,) актриса
замечательная и любимая публикою.
Конечно, не решившись твердо играть роль глупой, нельзя восхищаться,
плакать от игры артиста и в то же время не забыть, что он актер?.. Еще менее
нельзя говорить холодно, предположительным тоном, что г-жа Аллан, _кажется_,
актриса, замечательная и любимая публикою... Но смешнее и карикатурнее всех
других действующих лиц романа - Петр Александрович Смельский, на котором
автор хотел показать опыт своего комического дарования. Если прочие лица
надуты и натянуты, то лицо Смельского плоско и тривьяльно, тогда как автор
явно силился сделать из него умного, милого и достолюбезного чудака. - "Но я
не хочу ее любить!" - говорит Марлин Смельскому. - "Не хочешь? вот это
новость! Давно ли в твоей поэтической, художнической башке слова: _любовь_ и
_воля_ стали ходить в одной упряжке? Ты не хочешь ее любить, прошу покорно!
За что же такие немилости?" - Так отвечал Смельский Марлину.
Только не желая распространяться о пустяках, не приводим из этого
романа примеров приторной дружбы, сладенькой любви, пряничной
сентиментальности и других подобных жалких чувствованьиц. Но, вместо этого,
приведем несколько примеров романического слога г. Фан-Дима: "победительным
роем острот и оригинальных шуток ослепить общее мнение и увлечь его за
собою"; "посоветую ему валить шампанским свои сухие вздохи и, о доброй
подорожной проклятий, отправить к черту свою глупую страсть"; "за явным
отказом автора живописать интересную красавицу, вам, любезный читатель,
остается оседлать ваше воображение и ехать на нем отыскивать оригинал нашей
героини () или другую красавицу, столь же совершенную: итак, ногу в стремя,
скок на седло, счастливый путь, мой читатель..."; "автор владеет
внимательным слухом: он слышит даже быструю речь воображения (?), немой
говор сердца или шепот таинственной души (??) так же ясно, как громкий
перебой речей гостиной, как звонкую трещотку людских мнений или _гласную
тревогу_ поэтического восторга..."; "в груди ее горел жар тропиков"; "самые
высокие идеи являлись в разговорах его естественно (,) мило, без малейшей
натяжки, не на ходулях напыщенного романтизма, но на двух здоровых ногах
образованного здравого смысла"; "сердце женщины, а тем более умной,
образованной и наклонной к мечтательности, есть горнило, в котором
закаляется часто будущность человека и всегда определяются настоящие границы
способностей и достоинств его"; "разговор с Смельским вспенил ее чувства
надеждой"; "когда же напротив в фантастическом эскадроне дум Владимира все
обстояло благополучно"; "дума человеческая - такая же бездна, когда в ней
заволнуют волны злобствующей ревности"; "Владимир Марлин сделался _чудо
какой милочка_"... Но довольно - всего не перечтешь и не выпишешь...
Подражая так карикатурно Марлинскому в слоге, г. Фан-Дим, к сожалению,
не подражает ему в правильности языка: в "Двух призраках" часто попадаются
галлицизмы, вроде следующего: "Но увидев нового человека, лицо его потеряло
выражение особенного удовольствия" (ч. I, стр. 178), и пр.
В заключение должно сказать, что "Два призрака" наполнены множеством
рассуждений, из которых иные обнаруживают в авторе человека умного и
образованного, но которые вместе с тем доказывают, что ум и начитанность,
при отсутствии эстетического чувства, вкуса и творческой изобретательности,
при незнании сердца человеческого и современной действительности, никого не
могут сделать романистом и поэтом...
ПРИМЕЧАНИЯ
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
В тексте примечаний приняты следующие сокращения:
Анненков - П. В. Анненков. Литературные воспоминания. М., Гослитиздат,
1960.
Белинский, АН СССР - В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. I-XIII. М.,
Изд-во АН СССР, 1953-1959.
ГБЛ - Государственная библиотека им. В. И. Ленина.
Герцен - А. И. Герцен. Собр. соч. в 30-ти томах. М., Изд-во АН СССР,
1954-1966.
ГИМ - Государственный исторический музей.
ГПБ - Государственная Публичная библиотека СССР им. М. Е.
Салтыкова-Щедрина.
ИРЛИ - Институт русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР.
КСсБ - В. Г. Белинский. Сочинения, ч. I-XII. М., Изд-во К. Солдатенкова
и Н. Щепкина, 1859-1862 (составление и редактирование издания осуществлено
Н. X. Кетчером).
КСсБ, Список I, II... - Приложенный к каждой из первых десяти частей
список рецензий Белинского, не вошедших в данное издание "по
незначительности своей".
ЛН - "Литературное наследство". М., Изд-во АН СССР.
Панаев - И. И. Панаев. Литературные воспоминания. М., Гослитиздат,
1950.
ПР - позднейшая редакция III и IV статей о народной поэзии.
ПссБ - В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., под ред. С. А. Венгерова (т.
I-XI) и В. С. Спиридонова (т. XII-XIII), 1900-1948.
Пушкин - А. С. Пушкин. Полн. собр. соч. в 10-ти томах. М.-Л., Изд-во АН
СССР, 1962-1965.
ЦГИА - Центральный Государственный исторический архив.
Два призрака. Роман. Соч. Ф. Фан-Дима... Впервые - "Отечественные
записки", 1842, т. XXI, 4, отд. VI "Библиографическая хроника", с. 29-32
(ц. р. 31 марта; вып. в свет 1 апреля). Без подписи. Вошло в КСсБ, ч. VI, с.
351-355.
1 Под псевдонимом Фан-Дим печаталась писательница Е. В. Кологривова.
2 Имеется в виду "Русский вестник", где появилась хвалебная статья Н.
А. Полевого об "Александрине" (1842, 2, отд. IV).
3 Накануне выхода "Двух призраков" Полевой назвал новый роман
"прекрасным" ("Русский вестник", 1842, 2, отд. IV, с. 49). Рецензируя же
роман, Полевой оценил его менее восторженно (см.: "Русский вестник", 1842,
4, отд. III).
4 Известные лубочные произведения. Первое из них, написанное Матвеем
Комаровым в 1762 г., выдержало более тридцати изданий. Рецензию на "Гуак,
или Непреоборимую верность" см.: Белинский, АН СССР, т. VI, с. 116-117.
А. Л. Осиповат и Л. С. Пустильник