Главная » Книги

Бальмонт Константин Дмитриевич - Перси Биши Шелли. Освобожденный Прометей, Страница 8

Бальмонт Константин Дмитриевич - Перси Биши Шелли. Освобожденный Прометей


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14

- Небо и Земля,
  
  
   Любовь и Свет; потом Сатурн явился,
  
  
   С его престола Время снизошло,
  
  
   Завистливая тень. В его правленье
  
  
   Все духи первобытные земли
  
  
   Спокойствием и радостью дышали,
  
  
   Как те цветы, которых не коснулся
  
  
   Ни ветер иссушающий, ни зной,
  
  
   Ни яд червей полуживых; но не дал
  
  
   Он права им - рождать себе подобных.
  
  
   Ни знания, ни власти, ни уменья
  
  
   Повелевать движеньями стихий,
  
  
   Ни мысли, проникающей, как пламя,
  
  
   В туманный мир, ни власти над собою,
  
  
   Ни стройного величия любви,
  
  
   Чего им так хотелось. И тогда-то
  
  
   Юпитеру дал мудрость Прометей,
  
  
   А мудрость - власть; и лишь с одним законом -
  
  
   "Пусть вечно будет вольным человеком!" -
  
  
   Ему все Небо сделал он подвластным.
  
  
   Не ведать ни закона, ни любви,
  
  
   Ни веры; быть всесильным, не имея
  
  
   Друзей, - то значит царствовать; и вот
  
  
   Юпитер царствовал; угрюмым роем
  
  
   На род людской с небес низверглись беды;
  
  
   Свирепый голод, темный ряд забот,
  
  
   Несчастия, болезни и раздоры,
  
  
   И страшный призрак смерти, не известный
  
  
   Дотоле никому: попеременно
  
  
   То зной, то холод, сонмом стрел своих,
  
  
   В безвременное время бесприютных
  
  
   Погнал к пещерам горным: там себе
  
  
   Нашли берлогу бледные народы;
  
  
   И в их сердца пустынные послал он
  
  
   Кипящие потребности, безумство
  
  
   Тревоги жгучей, мнимых благ мираж,
  
  
   Поднявший смуту войн междоусобных
  
  
   И сделавший приют людей - вертепом.
  
  
   Увидев эти беды, Прометей
  
  
   Своим призывом ласковым навеял
  
  
   Дремоту многоликих упований,
  
  
   Чье ложе - Элизийские цветы,
  
  
   Нетленный Амарант, Нипенсис, Моли.
  
  
   Чтоб эти пробужденные надежды,
  
  
   Прозрачностью небесно-нежных крыл,
  
  
   Как радугой, закрыли призрак Смерти.
  
  
   Послал Любовь связать единой сетью
  
  
   Сердца людей, - побеги винограда,
  
  
   Дающего напиток бытия,
  
  
   Смирил огонь, - и пламя, точно зверь,
  
  
   Хоть хищный, но ручной, резвиться стало
  
  
   От одного движенья глаз людских;
  
  
   И золото с железом, знаки власти,
  
  
   Ее рабы, сокрытые в земле,
  
  
   Покорны стали воле человека, -
  
  
   И ценные каменья, и яды,
  
  
   И сущности тончайшие, что скрыты
  
  
   В воде и в недрах гор; он человеку
  
  
   Дал слово, а из слова мысль родилась,
  
  
   Что служит измерением вселенной;
  
  
   И Знание, упорный враг преград,
  
  
   Поколебало мощные оплоты
  
  
   Земли и Неба; стройный ум излился
  
  
   В пророческих напевах; дух того,
  
  
   Кто слушал вздохи звуков гармоничных,
  
  
   Возвысился, пока не стал блуждать
  
  
   По светлой зыби музыки, изъятый
  
  
   Из тьмы забот, из смертного удела.
  
  
   Как Бог; и стали руки человека
  
  
   Ваяния из камня создавать,
  
  
   Сначала зримым формам подражая.
  
  
   Потом превосходя их так высоко,
  
  
   Что мрамор стал печатью Божества.
  
  
   Ключей и трав сокрытую целебность
  
  
   Истолковал, - Недуг вкусил и спал.
  
  
   И смерть, как сон, являться людям стала.
  
  
   Он изъяснил запутанность орбит,
  
  
   Разоблачил пути светил небесных,
  
  
   И все сказал он - как меняет солнце
  
  
   Прибежище свое в скитаньях вечных,
  
  
   Какая власть чарует бледный месяц,
  
  
   Когда его мечтательное око
  
  
   Не смотрит на подлунные моря;
  
  
   Он научил людей, как нужно править
  
  
   Крылатой колесницей Океана,
  
  
   И Кельт узнал Индийца. В эти дни
  
  
   Воздвиглись города; чрез их колонны,
  
  
   Сверкающие снежной белизной,
  
  
   Повеяли ласкающие ветры,
  
  
   С высот на них глядел эфир лазурный,
  
  
   Вдали виднелось море голубое,
  
  
   Тенистые холмы. Такие были
  
  
   Дарованы услады Прометеем,
  
  
   Чтоб человек имел иной удел;
  
  
   И вот за это он висит и терпит
  
  
   Назначенные пытки. Кто же в мире
  
  
   Является владыкой темных зол,
  
  
   Чумы неизлечимой, той отравы,
  
  
   Которая, - лишь стоит человеку
  
  
   Великое создать и поглядеть
  
  
   С божественным восторгом на созданье, -
  
  
   Спешит скорей клеймом его отметить
  
  
   И делает скитальцем, отщепенцем,
  
  
   Отверженным посмешищем земли?
  
  
   Юпитер? Нет: когда, от гнева хмурясь,
  
  
   Он небо сотрясал, когда противник
  
  
   Его в своих цепях алмазных проклял, -
  
  
   Он сам дрожал как раб. Молю, открой же,
  
  
   Кто господин его? И раб ли он?
  
  
  
  
  Демогоргон
  
  
   Все духи - если служат злу - рабы.
  
  
   Таков иль нет Юпитер, - можешь видеть.
  
  
  
  
   Азия
  
  
   Скажи, кого ты Богом называешь?
  
  
  
  
  Демогоргон
  
  
   Я говорю, как вы. Юпитер - высший
  
  
   Из всех существ, которые живут.
  
  
  
  
   Азия
  
  
   Кому подвластен раб?
  
  
  
  
  Демогоргон
  
  
  
  
  
  Возможно ль бездне
  
  
   Извергнуть сокровенность из себя!
  
  
   Нет образа у истины глубокой,
  
  
   Нет голоса, чтоб высказать ее.
  
  
   И будет ли тебе какая польза,
  
  
   Когда перед тобой весь мир открою
  
  
   С его круговращением? Заставлю
  
  
   Беседовать Судьбу, Удачу, Случай,
  
  
   Изменчивость и Время?
  
  
   Им подвластно
  
  
   Все, кроме нескончаемой Любви.
  
  
  
  
   Азия
  
  
   Так много вопрошала я, - и в сердце
  
  
   Всегда ответ такой же находила,
  
  
   Как ты давал; для этих истин каждый
  
  
   В себе самом найти оракул должен.
  
  
   Еще одно спрошу я, и ответь,
  
  
   Как мне моя душа ответ дала бы,
  
  
   Когда бы знала то, о чем прошу я.
  
  
   В урочный час восстанет Прометей
  
  
   И будет солнцем в мире возрожденном.
  
  
   Когда же этот час придет?
  
  
  
  
  Демогоргон
  
  
  
  
  
  
  Смотри!
  
  
  
  
   Азия
  
  
   Раздвинулся утес, в багряной ночи
  
  
   Я вижу - быстро мчатся колесницы,
  
  
   На радужных крылах несутся кони
  
  
   И топчут мрак ветров; их гонят вдаль
  
  
   Возницы с удивленными глазами,
  
  
   С безумным взором; тот глядит назад.
  
  
   Как будто враг за ним заклятый мчится,
  
  
   Но сзади только - лики ярких звезд;
  
  
   Другие, с лучезарными очами,
  
  
   Вперед перегибаются - и жадно
  
  
   Впивают ветер скорости своей,
  
  
   Как будто тень, что так для них желанна,
  
  
   Пред ними - тут - несется - и они
  
  
   Ее сейчас обнимут - обнимают;
  
  
   Их локоны блестящие струятся,
  
  
   Как вспыхнувшие волосы комет
  
  
   И все, легко скользя, стремятся дальше,
  
  
   Все дальше.
  
  
  
  
  Демогоргон
  
  
  
  
  То бессмертные Часы,
  
  
   О них ты вопрошала за минуту.
  
  
   Один с тобою хочет говорить.
  
  
  
  
   Азия
  
  
   С лицом ужасным, дух один замедлил
  
  
   Полет поспешный темной колесницы
  
  
   Над бездною разорванных утесов.
  
  
   Ты, страшный, ты, на братьев непохожий,
  
  
   Скажи мне, кто ты? Дай мне знать, куда
  
  
   Меня умчишь?
  
  
  
  
   Дух
  
  
  
  
   Я тень предназначенья,
  
  
   Страшнейшего, чем этот вид ужасный.
  
  
   И не зайдет еще вон та планета,
  
  
   Как черный мрак, со мною восходящий,
  
  
   Неумолимой ночью обоймет
  
  
   Небесный трон, царя небес лишенный.
  
  
  
  
   Азия
  
  
   Что хочешь ты сказать?
  
  
  
  
  Пантея
  
  
  
  
  
  Тот страшный призрак
  
  
   Сплывает вверх с престола своего,
  
  
   Как всплыл бы над равниною морскою
  
  
   Зловеще-синий дым землетрясенья,
  
  
   Дыхание погибших городов.
  
  
   Смотри: на колесницу он восходит.
  
  
   Объяты страхом, кони понеслись.
  
  
   Смотри, как путь его меж звезд небесных
  
  
   Чернеет в черной ночи!
  
  
  
  
   Азия
  
  
  
  
  
   То - ответ.
  
  
   Не странно ли!
  
  
  
  
  Пантея
  
  
  
  
   Взгляни: у края бездны
  
  
   Другая колесница; в перламутре
  
  
   Играет алый пламень, изменяясь
  
  
   По краю этой раковины нежной,
  
  
   Как кружево сквозное; юный дух,
  
  
   Сидящий в ней, глядит, как дух надежды;
  
  
   Улыбка голубиных глаз его
  
  
   Притягивает душу; так во мраке
  
  
   Лампада манит бабочек ночных.
  
  
  
  
   Дух
  
  
   Поспешностью молний лучистых
  
  
  
  Пою я проворных коней,
  
  
   С зарею, меж туч золотистых,
  
  
  
  Купаю их в море огней.
  
  
   Быстрота! Что сравняется с ней!
  
  
   Улетим же, о дочь Океана!
  
  
   Я жажду: и полночь блистает;
  
  
  
  Боюсь: от Тифона уйдем;
  
  
   И с Атласа туча не стает,
  
  
  
  Как землю с луной обогнем.
  
  
   От скитаний мы в полдень вздохнем.
  
  
   Улетим же, о дочь Океана!
  
  
  
   СЦЕНА ПЯТАЯ Колесница останавливается в облаке на вершине снежной торы. Азия, Пантея и
  
  
  
  
  Дух Часа.
  
  
  
  
   Дух
  
  
   Где рассвет и ночная прохлада,
  
  
  
  Там был отдых всегда для коня.
  
  
   Но Земля прошептала, что надо
  
  
  
  Гнать коней с быстротою огня, -
  
  
  
  Пусть дыхание пьют у меня!
  
  
  
  
   Азия
  
  
   Ты дышишь в ноздри им, но я могла бы,
  
  
   Вздохнув, придать им больше быстроты.
  
  
  
  
   Дух
  
  
   Увы! Нельзя.
  
  
  
  
  Пантея
  
  
  
  
   Скажи, о Дух, откуда
  
  
   Свет в облаке? Ведь солнце не взошло!
  
  
  
  
   Дух
  
  
   Оно взойдет сегодня только в полдень.
  
  
   На небе Аполлон удержан чудом,
  
  
   И этот свет, подобный легкой краске
  
  
   В воде - от роз, глядящихся в фонтан,
  
  
   Исходит от твоей сестры могучей.
  
  
  
  
  Пантея
  
  
   Да, чувствую, что...
  
  
  
  
   Азия
  
  
  
  
   Что с тобой, сестра?
  
  
   Бледнеешь ты.
  
  
  
  
  Пантея
  
  
  
  
   О, как ты изменилась!
  
  
   Не смею на тебя взглянуть. Не вижу,
  
  
   Лишь чувствую тебя. Почти не в силах
  
  
   Переносить сиянье красоты.
  
  
   Я думаю, в стихиях совершилась
  
  
   Благая перемена, если могут
  
  
   Они терпеть присутствие твое,
  
  
   Не скрытое покровом. Нереиды
  
  
   Рассказывали мне, что в день, когда
  
  
   Раздвинулась прозрачность океана
  
  
   И ты стояла в раковине светлой,
  
  
   По глади вод хрустальных уплывая,
  
  
   Меж островов Эгейских, к берегам,
  
  
   Что носят имя Азия, - любовью,
  
  
   Внезапно засверкавшей от тебя,
  
  
   Наполнился весь мир, как светом солнца,
  
  
   И небо, и земля, и океан,
  
  
   И темные пещеры, - до тех пор,
  
  
   Пока печаль - в душе, откуда встала, -
  
  
   Не создала затмения; теперь
  
  
   Не я одна, твоя сестра, подруга,
  
  
   Избранница, а целый мир со мной
  
  
   В тебе найти сочувствие хотел бы.
  
  
   Ты слышишь звуки в воздухе? То весть
  
  
   Любви всех тех, в ком есть душа и голос.
  
  
   Ты чувствуешь, что даже мертвый ветер
  
  
   К тебе любовью страстной дышит? Чу!
  
  
  
  
  (Музыка.)
  
  
  
  
   Азия
  
  
   Твои слова - как эхо слов его;
  
  
   По нежности одним лишь им уступят.
  
  
   Но всякая любовь нежна, - и та,
  
  
   Что ты даешь, и та, что получаешь;
  
  
   Любовь - для всех, как свет, и никогда
  
  
   Ее знакомый голос не наскучит;
  
  
   Как даль небес, как все хранящий воздух,
  
  
   Она червя равняет с Божеством.
  
  
   И кто внушит любовь, тот сладко счастлив,
  
  
   Как я теперь; но кто полюбит сам,
  
  
   Насколько он счастливей, после скорби,
  
  
   Как скоро буду я.
  
  
  
  
  Пантея
  
  
  
  
  
  О, слушай! Духи!
  
  
  
  Голос в воздухе, поющий
  
  
   Жизни Жизнь! Любовью дышит
  
  
  
  Воздух между губ твоих;
  
  
   Счастлив тот, кто смех твой слышит.
  
  
  
  Спрячь его в глазах своих;
  
  
   Кто туда свой взгляд уронит,
  
  
   В лабиринте их потонет.
  
  
   Чадо Света! Твой покров
  
  
 &n

Другие авторы
  • Лукомский Владислав Крескентьевич
  • Кржижановский Сигизмунд Доминикович
  • Ведекинд Франк
  • Измайлов Владимир Васильевич
  • Масальский Константин Петрович
  • Корнилович Александр Осипович
  • Сиповский Василий Васильевич
  • Сидоров Юрий Ананьевич
  • Марриет Фредерик
  • Соловьев-Андреевич Евгений Андреевич
  • Другие произведения
  • Аксаков Иван Сергеевич - О самоуничтожении дворянства как сословия
  • Лондон Джек - Бурый волк
  • Крыжановская Вера Ивановна - Эликсир жизни
  • Тургенев Александр Иванович - М. П. Алексеев. (Байрон и русские писатели)
  • Воровский Вацлав Вацлавович - Из записной книжки публициста
  • Щепкина-Куперник Татьяна Львовна - Щепкина-Куперник Т. Л.: биобиблиографическая справка
  • Иванов Вячеслав Иванович - О существе трагедии
  • Розанов Василий Васильевич - К началу учебных занятий
  • Кирпичников Александр Иванович - Геллерт, Христиан
  • Белинский Виссарион Григорьевич - Непостижимая. Владимира Филимонова
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (25.11.2012)
    Просмотров: 251 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа