| Главная » Книги |
Бальмонт Константин Дмитриевич - Перси Биши Шелли. Освобожденный Прометей, Страница 8
Бальмонт Константин Дмитриевич - Перси Биши Шелли. Освобожденный Прометей- Небо и Земля,
Любовь и Свет; потом Сатурн явился,
С его престола Время снизошло,
Завистливая тень. В его правленье
Все духи первобытные земли
Спокойствием и радостью дышали,
Как те цветы, которых не коснулся
Ни ветер иссушающий, ни зной,
Ни яд червей полуживых; но не дал
Он права им - рождать себе подобных.
Ни знания, ни власти, ни уменья
Повелевать движеньями стихий,
Ни мысли, проникающей, как пламя,
В туманный мир, ни власти над собою,
Ни стройного величия любви,
Чего им так хотелось. И тогда-то
Юпитеру дал мудрость Прометей,
А мудрость - власть; и лишь с одним законом -
"Пусть вечно будет вольным человеком!" -
Ему все Небо сделал он подвластным.
Не ведать ни закона, ни любви,
Ни веры; быть всесильным, не имея
Друзей, - то значит царствовать; и вот
Юпитер царствовал; угрюмым роем
На род людской с небес низверглись беды;
Свирепый голод, темный ряд забот,
Несчастия, болезни и раздоры,
И страшный призрак смерти, не известный
Дотоле никому: попеременно
То зной, то холод, сонмом стрел своих,
В безвременное время бесприютных
Погнал к пещерам горным: там себе
Нашли берлогу бледные народы;
И в их сердца пустынные послал он
Кипящие потребности, безумство
Тревоги жгучей, мнимых благ мираж,
Поднявший смуту войн междоусобных
И сделавший приют людей - вертепом.
Увидев эти беды, Прометей
Своим призывом ласковым навеял
Дремоту многоликих упований,
Чье ложе - Элизийские цветы,
Нетленный Амарант, Нипенсис, Моли.
Чтоб эти пробужденные надежды,
Прозрачностью небесно-нежных крыл,
Как радугой, закрыли призрак Смерти.
Послал Любовь связать единой сетью
Сердца людей, - побеги винограда,
Дающего напиток бытия,
Смирил огонь, - и пламя, точно зверь,
Хоть хищный, но ручной, резвиться стало
От одного движенья глаз людских;
И золото с железом, знаки власти,
Ее рабы, сокрытые в земле,
Покорны стали воле человека, -
И ценные каменья, и яды,
И сущности тончайшие, что скрыты
В воде и в недрах гор; он человеку
Дал слово, а из слова мысль родилась,
Что служит измерением вселенной;
И Знание, упорный враг преград,
Поколебало мощные оплоты
Земли и Неба; стройный ум излился
В пророческих напевах; дух того,
Кто слушал вздохи звуков гармоничных,
Возвысился, пока не стал блуждать
По светлой зыби музыки, изъятый
Из тьмы забот, из смертного удела.
Как Бог; и стали руки человека
Ваяния из камня создавать,
Сначала зримым формам подражая.
Потом превосходя их так высоко,
Что мрамор стал печатью Божества.
Ключей и трав сокрытую целебность
Истолковал, - Недуг вкусил и спал.
И смерть, как сон, являться людям стала.
Он изъяснил запутанность орбит,
Разоблачил пути светил небесных,
И все сказал он - как меняет солнце
Прибежище свое в скитаньях вечных,
Какая власть чарует бледный месяц,
Когда его мечтательное око
Не смотрит на подлунные моря;
Он научил людей, как нужно править
Крылатой колесницей Океана,
И Кельт узнал Индийца. В эти дни
Воздвиглись города; чрез их колонны,
Сверкающие снежной белизной,
Повеяли ласкающие ветры,
С высот на них глядел эфир лазурный,
Вдали виднелось море голубое,
Тенистые холмы. Такие были
Дарованы услады Прометеем,
Чтоб человек имел иной удел;
И вот за это он висит и терпит
Назначенные пытки. Кто же в мире
Является владыкой темных зол,
Чумы неизлечимой, той отравы,
Которая, - лишь стоит человеку
Великое создать и поглядеть
С божественным восторгом на созданье, -
Спешит скорей клеймом его отметить
И делает скитальцем, отщепенцем,
Отверженным посмешищем земли?
Юпитер? Нет: когда, от гнева хмурясь,
Он небо сотрясал, когда противник
Его в своих цепях алмазных проклял, -
Он сам дрожал как раб. Молю, открой же,
Кто господин его? И раб ли он?
Демогоргон
Все духи - если служат злу - рабы.
Таков иль нет Юпитер, - можешь видеть.
Азия
Скажи, кого ты Богом называешь?
Демогоргон
Я говорю, как вы. Юпитер - высший
Из всех существ, которые живут.
Азия
Кому подвластен раб?
Демогоргон
Возможно ль бездне
Извергнуть сокровенность из себя!
Нет образа у истины глубокой,
Нет голоса, чтоб высказать ее.
И будет ли тебе какая польза,
Когда перед тобой весь мир открою
С его круговращением? Заставлю
Беседовать Судьбу, Удачу, Случай,
Изменчивость и Время?
Им подвластно
Все, кроме нескончаемой Любви.
Азия
Так много вопрошала я, - и в сердце
Всегда ответ такой же находила,
Как ты давал; для этих истин каждый
В себе самом найти оракул должен.
Еще одно спрошу я, и ответь,
Как мне моя душа ответ дала бы,
Когда бы знала то, о чем прошу я.
В урочный час восстанет Прометей
И будет солнцем в мире возрожденном.
Когда же этот час придет?
Демогоргон
Смотри!
Азия
Раздвинулся утес, в багряной ночи
Я вижу - быстро мчатся колесницы,
На радужных крылах несутся кони
И топчут мрак ветров; их гонят вдаль
Возницы с удивленными глазами,
С безумным взором; тот глядит назад.
Как будто враг за ним заклятый мчится,
Но сзади только - лики ярких звезд;
Другие, с лучезарными очами,
Вперед перегибаются - и жадно
Впивают ветер скорости своей,
Как будто тень, что так для них желанна,
Пред ними - тут - несется - и они
Ее сейчас обнимут - обнимают;
Их локоны блестящие струятся,
Как вспыхнувшие волосы комет
И все, легко скользя, стремятся дальше,
Все дальше.
Демогоргон
То бессмертные Часы,
О них ты вопрошала за минуту.
Один с тобою хочет говорить.
Азия
С лицом ужасным, дух один замедлил
Полет поспешный темной колесницы
Над бездною разорванных утесов.
Ты, страшный, ты, на братьев непохожий,
Скажи мне, кто ты? Дай мне знать, куда
Меня умчишь?
Дух
Я тень предназначенья,
Страшнейшего, чем этот вид ужасный.
И не зайдет еще вон та планета,
Как черный мрак, со мною восходящий,
Неумолимой ночью обоймет
Небесный трон, царя небес лишенный.
Азия
Что хочешь ты сказать?
Пантея
Тот страшный призрак
Сплывает вверх с престола своего,
Как всплыл бы над равниною морскою
Зловеще-синий дым землетрясенья,
Дыхание погибших городов.
Смотри: на колесницу он восходит.
Объяты страхом, кони понеслись.
Смотри, как путь его меж звезд небесных
Чернеет в черной ночи!
Азия
То - ответ.
Не странно ли!
Пантея
Взгляни: у края бездны
Другая колесница; в перламутре
Играет алый пламень, изменяясь
По краю этой раковины нежной,
Как кружево сквозное; юный дух,
Сидящий в ней, глядит, как дух надежды;
Улыбка голубиных глаз его
Притягивает душу; так во мраке
Лампада манит бабочек ночных.
Дух
Поспешностью молний лучистых
Пою я проворных коней,
С зарею, меж туч золотистых,
Купаю их в море огней.
Быстрота! Что сравняется с ней!
Улетим же, о дочь Океана!
Я жажду: и полночь блистает;
Боюсь: от Тифона уйдем;
И с Атласа туча не стает,
Как землю с луной обогнем.
От скитаний мы в полдень вздохнем.
Улетим же, о дочь Океана!
СЦЕНА ПЯТАЯ
Колесница останавливается в облаке на вершине снежной торы. Азия, Пантея и
Дух Часа.
Дух
Где рассвет и ночная прохлада,
Там был отдых всегда для коня.
Но Земля прошептала, что надо
Гнать коней с быстротою огня, -
Пусть дыхание пьют у меня!
Азия
Ты дышишь в ноздри им, но я могла бы,
Вздохнув, придать им больше быстроты.
Дух
Увы! Нельзя.
Пантея
Скажи, о Дух, откуда
Свет в облаке? Ведь солнце не взошло!
Дух
Оно взойдет сегодня только в полдень.
На небе Аполлон удержан чудом,
И этот свет, подобный легкой краске
В воде - от роз, глядящихся в фонтан,
Исходит от твоей сестры могучей.
Пантея
Да, чувствую, что...
Азия
Что с тобой, сестра?
Бледнеешь ты.
Пантея
О, как ты изменилась!
Не смею на тебя взглянуть. Не вижу,
Лишь чувствую тебя. Почти не в силах
Переносить сиянье красоты.
Я думаю, в стихиях совершилась
Благая перемена, если могут
Они терпеть присутствие твое,
Не скрытое покровом. Нереиды
Рассказывали мне, что в день, когда
Раздвинулась прозрачность океана
И ты стояла в раковине светлой,
По глади вод хрустальных уплывая,
Меж островов Эгейских, к берегам,
Что носят имя Азия, - любовью,
Внезапно засверкавшей от тебя,
Наполнился весь мир, как светом солнца,
И небо, и земля, и океан,
И темные пещеры, - до тех пор,
Пока печаль - в душе, откуда встала, -
Не создала затмения; теперь
Не я одна, твоя сестра, подруга,
Избранница, а целый мир со мной
В тебе найти сочувствие хотел бы.
Ты слышишь звуки в воздухе? То весть
Любви всех тех, в ком есть душа и голос.
Ты чувствуешь, что даже мертвый ветер
К тебе любовью страстной дышит? Чу!
(Музыка.)
Азия
Твои слова - как эхо слов его;
По нежности одним лишь им уступят.
Но всякая любовь нежна, - и та,
Что ты даешь, и та, что получаешь;
Любовь - для всех, как свет, и никогда
Ее знакомый голос не наскучит;
Как даль небес, как все хранящий воздух,
Она червя равняет с Божеством.
И кто внушит любовь, тот сладко счастлив,
Как я теперь; но кто полюбит сам,
Насколько он счастливей, после скорби,
Как скоро буду я.
Пантея
О, слушай! Духи!
Голос в воздухе, поющий
Жизни Жизнь! Любовью дышит
Воздух между губ твоих;
Счастлив тот, кто смех твой слышит.
Спрячь его в глазах своих;
Кто туда свой взгляд уронит,
В лабиринте их потонет.
Чадо Света! Твой покров
&n 
| |
| Просмотров: 285 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры