Андреев Леонид Николаевич - Сатирические миниатюры для сцены

,- боюсь я их теперь, прокаженных! Вот история... Слушай, Мухоморов, наклонись-ка: а что, если мы его к сиротскому суду задом поставим?

   Мухоморов. К сиротам-то? Анна, ты слышишь? Но, конечно, если невзирать ни на сиротский суд, ни на воспитательный дом, состоящий...

   Ее Превосходительство (решительно). К сиротам нельзя спиной. Какая ужасная идэя! Я не позволю вам обижать моих сирот, Павел Карпыч.

   Голова. Нет, нет, я уж сам вижу... И опять Бог спас!

   Гавриил Гавриилович. Раз спасет, а другой и не станет.

   Некто. Истинно удивляюсь вам, Павел Карпович! Человек вы семейный, с достатком, а такие мысли!.. Нехорошо.

   Голова. Язык мой - враг мой, сам вижу. Слова больше не скажу, клещами не вытащишь, оглоблей из меня не выбьешь! нет! А коли вы, батенька, так все понимаете, так вы и говорите; я ничего не знаю, я председатель. Кому желательно?

   Еремкин. Позвольте мне!

   Голова. Тебе? да ты спятил? Думаешь, двери затворены, так все тебе и можно? Помолчишь, и так хорош. Лишаю голоса, нельзя!

   Некто. Ни в каком разе! Но по случаю того, что ко мне сделано обращение, и как человек многоопытный, весьма и весьма искушенный, предложу сие. Не поставить ли нам господина Пушкина задней их половиной к дому умалишенных? Поясню. Что есть умалишенный?..

   Голова. Погоди, батя, он что-то улыбается. Ты что улыбаешься, Мухоморов? Ну и язва же ты, и кто тебя сотворил такого?

   Мухоморов. Так-с. Спиной к желтому дому,- а лицом куда?

   Голова. Погоди, дай сообразить. Ну, лицом к острогу, стало быть.

   Мухоморов. К острогу? Так-с, хорошо. А не скажут ли свыше (вставая и угрожающе вытягиваясь) - это почему в городе Коклюшине господин Пушкин заглядывает в острог? Не есть ли сие (свистящим шепотом) самый предерзостный намек на неподлежащее нашим суждениям существо властей предержащих? Анна, понимаешь!

   Гавриил Гавриилович. Ого! это уж в самые отдаленные, не ближе.

   Голова. Да и то ежели с снисхождением.

   Некто (взволнованно). Ну, конечно, так оно и есть. Воистину соблазн, и как это я? Тьфу, тьфу, отыди, сатана. Намек! форменный намек, не то что прокурор, а и ребенок всякий поймет! Отрекаюсь, поспешно отрекаюсь.

   Голова. Вот сам видишь, батя, каково это, а других осуждаешь! С виду-то оно легко, а как вдумаешься, так со всех сторон каторгой пахнет. Хорошо, что умный человек с нами, а без него давно бы уж поминай как звали! Тю-тю! Двери-то закрыты?

   Гавриил Гавриилович. Закрыты. А по-моему, уж не так это и трудно,- только бы ум был. Позвольте мне? Свечной завод, говорите? - ну и поставьте его спиной к свечному заводу, Галкин не обидится.

  

  

   Барон. Это хорошая мысль. А вы как полагаете?

   Некто. Не знаю. Может, хорошая, а может, и нехорошая. Ничего не понимаю. Один соблазн и больше ничего! Не знаю-с.

   Барон. Но вы изволите молчать, Анатолий Наполеоно-вич?

   Мухоморов. Молчу-с. Анна, ты понимаешь?

   Голова. Ну, держись, сейчас распишет... о Господи!

   Мухоморов (небрежно). Да и расписывать нечего, все и так ясно... Конечно, здесь есть маленькая аллегория или символ, как говорится, но для тонкого ума это не представляет затруднений. Господа,- а что такое свеча?

  

  

   Голова. Свеча, ну, и свеча,- да не пугай ты, Христа ради!

   Мухоморов. Так-с. Свеча - это свет, не правда ли? Следовательно, к кому станет задом ваш господин Пушкин? (Поднимаясь.) К свету-с! К просвещению! (Свистящим шепотом.) К самому министерству народного просвещения!

  

  

   Голова. Ну и дела! Одно слово: капут. Как ни упирайся, а капут. Плакал мой лабаз! Ваше Превосходительство, помилосердуйте, освободите - прикажите сами его поставить, как вашей душеньке угодно.

   Ее Превосходительство. Но я не понимаю или я должна? Но что? Если бы дело касалось идэи, я могла бы, но здесь... Но помогите же нам, гениальный ум! Мы умоляем!

   Мухоморов. Нет уж, какое я имею право. Извольте сами.

   Голова. На колени перед тобой, что ли, становиться? Помоги!

   Мухоморов. Извольте сами.

   Голова. Да не упирайся ты, как козел. Скажи! Тебе при твоем уме это все равно что плюнуть, а мы мучаемся!

   Барон. Мы просим вас.

  

  

   Мухоморов. Хорошо-с. Но тогда уж позвольте не мне, а моей музе. Анна! скажи.

  

  

   Анна. Надо у Пушкина весь зад обсадить деревьями.

   Мухоморов (торжествующе). Что-с? каково-с? Так по слову самого поэта и выйдет: широколистные дубравы и прочее. Анна, я тебя благодарю.

  

  

   Голова. Спасибо! Выручил Мухоморов! Свечи зажигайте! занавески отдергивайте! Эх, музыку хорошо бы! Урра!..

  

  

  

  

   ЛН - Литературное наследство, т. 72.- Горький и Леонид Андреев. Неизданная переписка. М., Наука, 1965.

   Письма - Письма Л. Н. Андреева к Вл. И. Немировичу-Данченко и К. С. Станиславскому (1913-1917).- Уч. зап. Тартуского ун-та, вып. 266. Тарту, 1971, с. 231-312.

   ПССА - Андреев Л. Н. Полное собрание сочинений. СПб., А. Ф. Маркс, 1913.

   Реквием - Реквием. Сборник памяти Леонида Андреева. М., Федерация, 1930.

   СС - Андреев Л. Н. Собрание сочинений, т. 1-13 - Просвещение; т. 14 - Московское книгоиздательство; т. 15 - Шиповник; т. 16-17 - Книгоиздательство писателей в Москве.

   ЦГАЛИ - Центральный Государственный архив литературы и искусства (Москва).

  

  

   Впервые - с подзаголовком "Шуточное представление в одном действии"- Современный мир, 1908, No 11. Отдельным изданием вышла в издательстве И. П. Ладыжникова в Берлине (без указания года). Печатается по ПССА, т. 7.

   Андреев предполагал поставить пьесу в Александрийском театре. Однако, несмотря на одобрение Театрально-литературного комитета, рассмотревшего ее в январе 1909 г., постановка "Любви к ближнему" на его сцене не состоялась, т. к. в эту пору существенно обострились отношения между драматургом и дирекцией императорских театров. Миниатюра была поставлена в Городском театре Одессы (30 января 1909 г.) и в петербургском театре "Кривое зеркало" (12 ноября 1911 г.).

   Пьеса переведена на английский язык.

  

   Стр. 380. Sul mare lucido...- куплет из неаполитанской песни "Санта Лючия".

  

  

   Впервые - под названием "Честь. Драма-пародия" - Речь, 1912, 5 февр., No 35. Печатается по ПССА, т. 7.

   Московский театр-кабаре "Летучая мышь" показал "Честь" на своих гастролях в Полтаве 28 и 29 апреля 1912 г.

   Пьеса переведена на испанский язык.

  

  

   Впервые - с подзаголовком "Историческое происшествие в 3-х частях"- Утро России, 1912, 4, 6 и 8 марта. В 1913 г. отдельной книгой вышло в гектографическом издании журнала "Театр и искусство", а также в издательств И. П. Ладыжникова в Берлине. В 1913 г. пьесу выпустило издательство "Шиповник" (с рисунками Ре-Ми). Печатается по ПССА, т. 7.

   В письме к брату, А. Н. Андрееву, от 18 ноября 1911 г. писатель называет пьесу в числе произведений, которые он написал с 15 августа по 19 октября 1911 г. (Русский современник, 1924, кн. 4, с. 132).

   В основу сюжета положено одно из легендарных преданий об основании Рима: похищение первыми римлянами, которым нужны были жены, девушек из племени сабин. По воспоминаниям А. Кугеля, Андреев, создавая пьесу, замышлял ее прежде всего как политически заостренную сатиру: "Да вы поймите, ведь сабиняне - это кадеты, ка-де-ты. Они говорят о конституции и праве, а их по зубам, а их по морде!" (Кугель А. Листья с дерева. Л., 1926, с. 90).

   Премьера пьесы состоялась в театре "Кривое зеркало" 12 декабря 1911 г. (режиссер H. H. Евреинов).

   Рецензент этого спектакля писал о евреиновской постановке как о талантливом сценическом воплощении интеллектуально-условной природы "Прекрасных сабинянок". "Самое важное - что в тонкой, художественной пьесе Л. Андреева театр сумел выделить ее главное содержание. Это пьеса, которую надо слушать, прежде всего, а для того, чтобы заставить публику слушать, нужно умно и читать и вникать в текст... Пьеса имела очень большой успех, и автора на первом представлении настойчиво вызывали" (В. П. "Кривое зеркало".- Театр и искусство, 1911, No 51, с. 996).

   А. Кугель, не отказывая пьесе в актуально-сатирическом начале, говорит о том, что в драматической миниатюре Андреева ставятся более обище, "вечные" вопросы. "Идея пьесы заключается, разумеется, не в той "коротенькой" мысли.., что сила на острие меча... Сущность ее в том, что побеждает наивное, простое, естественное, произрастающее, а следовательно, органическое... Хотя по виду пьеса Л. Андреева, конечно, политическая сатира... Но в действительности она шире, чем политический памфлет, и глубже, чем злободневная сатира. Это отрывок из вечной книги о Дон-Кихоте и Гамлете, о воле и уме... двух типах человечества, о роковом дуализме человеческой сущности" (Кугель А. Театральные заметки.- Театр и искусство, 1911, No 51, с. 1007-1008).

   Любопытно, что это противостояние двух начал, "римского" и "сабинянского", органически-жизненного и умозрительного, критик распространяет и на творчество самого Андреева. "Ранний, молодой Л. Андреев - вполне римлянин... Но постепенно дух римлянина, владеющего жизнью, стал вытесняться в нем сабинянином, которым владеет идея. Андреев стал все больше и больше удаляться в высь абстракций, в область чистых идей... Сейчас в Л. Андрееве наблюдается отлив: он вновь приближается к римлянинам. И всякий, кому дорог талант Андреева, не может не радоваться этому обороту..." (там же, с. 1009-1010).

   Пьеса шла также в ряде провинциальных театров (в Нижнем Новгороде и др.). После революции постановка пьесы была возобновлена в "Кривом зеркале" (премьера 6 февраля 1923 г.).

   Пьеса переведена на английский, болгарский и испанский языки.

  

   Стр. 406. ...модусу вивенди.- Modus vivendi (лат.) - образ жизни, способ существования.

   Стр. 408. Тарпейская скала - южная часть Капитолийского холма в Риме, с которой в древности сбрасывали в пропасть осужденных преступников.

  

  

   Впервые - под заглавием "Происшествие (Сценка)" - Свободный журнал, 1913, кн. 1, дек., а также - Аргус, 1915, No 9. Отдельной книгой вышла в гектографическом издании журнала "Театр и искусство" (1915). Вошла в издание: Андреев Л. Происшествие. Попугай. Две пьесы. Берлин, И. Ладыжников (без указания года). Печатается по СС, т. 17.

   В письме к Немировичу-Данченко от 23 декабря 1913 г. Андреев сообщил, что "Происшествие" "зарезано цензурой" (Письма, с. 243). Цензор драматических произведений, рассматривавший миниатюру, в своем докладе от 23 ноября 1913 г. пришел к следующему заключению: "Едва ли удобно допускать на сцену пьесы, изображающие в карикатурном виде администрацию" (там же, с. 297). Попытка Андреева представить пьесу в театральную цензуру под другим названием - "Горе купца Краснобрюхова" также потерпела неудачу (см.: Андреев Л. Рассказы. Сатирические пьесы. Фельетоны. М., Правда, 1988, с. 492). Под давлением цензуры автор был вынужден сделать некоторые исправления в тексте, главным из которых была замена персонажа, многозначительно названного "Лицо", на "Городничего", что переносило действие пьесы в отдаленное прошлое и смягчало ее сатирическую направленность. При переиздании "Происшествия" в СС Андреев восстановил первоначальный текст.

   Премьера "Кающегося" состоялась в петроградском Троицком театре 6 апреля 1915 г. (режиссер А. М. Фокин). Постановка вызвала доброжелательные отклики прессы. Своеобразную трактовку ей дал Н. Шебуев, увидевший в пьесе нечто большее, чем остроумную сатиру на провинциальные нравы, произведение, в котором заключена "какая-то особая андреевская правда": "Только пошляки могут смеяться, слушая эту одноактную трагедию... это одна из значительнейших и удачных пьес Леонида Андреева" (Обозрение театров, 1915, 8 апреля).

  

  

   Впервые - подзаголовком "Попугай" - Солнце России, 1913, декабрь, No 50. В 1914 г. пьеса вышла в двух гектографических изданиях журнала "Театр и искусство" под двумя разными названиями - "Попугай" и "Дурак". С заголовком "Попугай. Символическое представление в одном действии" вошла в издание: Андреев Л. Происшествие. Попугай. Две пьесы. Берлин, И. Ладыжников (без указания года). Печатается по СС, т. 17.

   Еще до публикации в печати появилось сообщение о том, что Андреев передал эту пьесу для постановки в театр "Кривое зеркало", и кратко пересказывалось ее содержание (Театр и жизнь, 1914, 4 нояб., No 180, с. б-7). Однако постановка ее в "Кривом зеркале" не осуществилась. Под названием "Дурак" пьеса шла в Троицком театре в Петрограде (см.: Биржевые ведомости, веч. вып., 1914, 2 дек., No 14531, с. 4).

  

   Стр. 436. Эпиграф - рефрен стихотворения Э. По "Ворон" (1840). Эпиграф задает тему, которая пародийно обыгрывается в пьесе,- неумолимость рока. Зловещее "никогда", многократно повторяемое вороном в стихотворении Э. По и олицетворяющее неизбежность судьбы, у Андреева заменяется на слово "дурак", столь же неутомимо повторяемое попугаем. Не являясь пародией на какое-то конкретное произведение, миниатюра иронически преломляет весьма распространенный в начале века тип драмы, задевая при этом и пьесы самого Л. Андреева (прежде всего - "Жизнь Человека"). "Всесильный Рок предстает здесь в иронической ипостаси неизбывной и вечной человеческой глупости" (Бабичева Ю. В. Эволкнда жанров русской драмы XIX-начала XX века, с. 72).

  

  

   Впервые - полностью с подзаголовком "Водевиль в одном действии из римской истории" - Известия ВЦИК, 1924, 12 апреля, No 85, а также: Русский современник, 1924, кн. 1. Ранее отрывок из пьесы с подзаголовком "Анекдот из римской жизни" был напечатан в газете "Русская воля", 1917, 16 и 17 апреля (No 66 и 67). Печатается по публикации в "Известиях ВЦИК".

   В письме к С. С. Голоушеву от 10 сентября 1915 г. Андреев упоминает среди произведений, которые были написаны им за период с 17-18 августа, "Лошадь в сенате" - одноактную нецензурность для Кривого Зеркала" (Реквием, с. 117).

   В основу водевиля, язвительно иллюстрирующего взаимоотношения русского самодержавия и Государственной думы, легла легенда о римском цезаре Гае Калигуле, который захотел возвести в сан сенатора своего любимого коня.

   В феврале 1977 г. пьеса была поставлена Московским театром миниатюр (режиссер Р. Рудин).

  

   Стр. 444. Эпиграф - строка из оды Г. Р. Державина "Вельможа" (1794).

   Стр. 445. ...хотят укоротить тогу.- В ранний период Римской империи тога (верхняя мужская накидка из шерстяной ткани) была официальной одеждой, и поэтому ее длина, цвет и орнамент строго соответствовали должности и возрасту человека.

   Стр. 446. Кельшоз даржан - немного денег (от фp. quelque chose d'argent).

   Альбано - название озера и местечка близ Альбанской горы в области Лаций (сравнительно недалеко от Рима).

   Стр. 453. Ликторы - должностные лица в Древнем Риме, исполнявшие обязанности почетной стражи при высших чиновниках, а также осуществлявшие охрану во время суда и казней.

   Стр. 456. Нума Помпилий - легендарный, второй от основания, царь Рима.

   Тиверий (Тиберий) Клавдий Нерон (42 г. до н. э.- 37 г. н.э.) -римский император. Согласно версии древнего историка Тацита, пристрастно относившегося к Тиберию, был задушен по указанию римского префекта Макрона, сторонника Калигулы.

   Стр. 457. Кто я? Я бог, вот - Во время своего правления Калигула ввел культ почитания его как бога.

   Я Кастору отрубил голову, я Полуксу отрубил голову...- Здесь намеренный анахронизм. Кастор и Поллукс - Диоскуры, мифологические братья-близнецы, сыновья Юпитера и Леды, герои похода аргонавтов и других сказаний.

  

  

   Впервые - с подзаголовком "Комедийка в одном действии" - Ежемесячный журнал для всех, 1917, январь, No 1. Печатается по тексту этой публикации.

   Пьеса была поставлена театром "Кривое зеркало" (премьера 13 февраля 1916 г.). В письме А. Кугелю, написанном в день премьеры, Андреев говорит о своем желании переделать пьесу, "дать хороший острый кончик", дополнить действие условно-гротесковыми моментами (явлением во сне городскому голове тени Пушкина и т. п.). Однако это намерение осталось незавершенным, писатель успел написать только черновой вариант второго действия "Сон городского головы" (опубликован в журнале "Театральная жизнь", 1968, No 20).

   А. Кугель в своей рецензии назвал "Монумент" "остроумной, едкой и злой сатирой" и также сожалел об отсутствии эффектной сценической развязки. "Трагические маски Л. Андреева часто представляются неубедительными, потому что я не вижу в них лица реальной действительности, но "рожи" или, если хотите, "хари", комически отвратительные или смешащие, наоборот, тем и показательны, что в них претворяется хорошо знакомая жизнь. Этот "пушкинский комитет", под председательством "градского головы", на котором "медаль" и который поэтому не может потерпеть "голизны" памятника; чахоточный учитель, робко начинающий свои речи с обязательного "но", и в особенности "некто, внушающий почтение и легкий трепет" с его семинарскими оборотами и робостью, а также "самый умный человек во всей губернии", Мухоморов, ибо он самый трусливый,- вся эта коллекция "рож" превосходна" (Homo novus. Заметки.- Театр и искусство, 1916, No 8, с. 159-160).

   В феврале 1977 г. пьеса была поставлена Московским театром миниатюр (режиссер Р. Рудин).

  

   Стр. 463. Монмари - мой муж (фр. mon mari).