5. Конечно, эти слова можно отнести на счет старого, все повидавшего человека, пережившего страх смерти и описавшего его во многих художественных произведениях, фанатика идеи, уверившегося в иллюзорности страданий и смерти и т. д. и т. п. Можно даже увидеть в этих словах апофеоз "абстрактной проповеди" и "дегуманизированной моралистики". Но за этим "преуменьшением" ценности жизни скрывается нечто иное. Толстой показывает нам образец конкретного гуманизма, основанного на новом жизнепонимании. Вот как он разъясняет приведенную мысль: "Но, во-первых, бешеные редко убивают, а если убивают, то ведь предмет, который надо жалеть, не я, которого еще только может убить бешеный, а он, изуродованный и страдающий; и помогать надо ему, думать о нем. Если бы люди не позволяли себе для своей безопасности запирать и убивать тех бешеных и так называемых преступников, то они позаботились бы о том, чтобы не образовывались вновь бешеные и преступники"166. Таким образом, умаление ценности жизни обусловлено здесь самопожертвованием ради духовного блага ближнего.
Толстой проводит и еще один существенный довод против применения насилия к злодею: невозможность человеку знать будущее, предвидеть последствия своих поступков. "Злодей занес нож над своей жертвой, у меня в руке пистолет, я убью его, - разъясняет Толстой свою мысль. - Но ведь я не знаю и никак не могу знать, совершил ли бы занесенный нож свое намерение. Он мог бы не совершать своего злого намерения, я же наверное совершу свое злое дело. И потому одно, что может и должен человек сделать как в этом, так и во всех подобных случаях: делать то, что он считает должным перед Богом, перед своей совестью. Совесть же человека может требовать от него жертвы своей, но никак не чужой жизни. То же самое относится и к способам противодействия злу общественному"167.
Окончательный ответ Толстого на вопрос о том, что делать человеку при виде совершаемых злодейств одного или многих людей, сводится к рекомендации следовать "золотому правилу" нравственности: поступать с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой, - оказавшись по тем или иным причинам в роли злодея ты вовсе не хочешь, чтобы тебя убили - злодеями становятся не ради самоубийства. Следовательно, и к злодею ты должен относиться так, как ты хотел бы, чтобы относились к тебе, окажись ты, волею судеб, на месте злодея.
Аргумент "усмирения злодея" необходимо ведет к вопросу о возможности "наказания злодея", что предполагает обоснование ценности насилия. Насилие может быть оправдано, если оно совершается из благожелательных целей, если это справедливое и одновременно милосердное насилие, т. е. насилие во имя будущего блага, "зло во спасение", наказание, ради исправления и нравственной пользы. В этом и состоит четвертый аргумент против непротивления: аргумент "милосердного насилия", который имеет богатую традицию в лице отцов и учителей церкви. К нему прибегали Ориген, Тертуллиан, Клемент Александрийский, Иоанн Златоуст, Августин и др. Характерно, однако, что сама эта проблема рассматривалась преимущественно в контексте теодицеи: в плане примирения божественной благости и правосудности. Общее решение проблемы сводилось к тому, что Бог остается правосудным даже тогда, когда прощает нам грехи и милует нас; остается и благим, когда наказывает нас за грехи, ибо наказывает не из гнева или мести, а для нашей нравственной пользы168. Иоанн Златоуст переносит этот аргумент и на человеческий суд, полагая, что Христос не запрещает наказания вообще; он только возбраняет быть строгим судьей тех, кто сам подвержен порокам и не радеет о собственных грехах169. Это значит, что человеческий суд может быть оправдан, если он руководствуется не "греховными" мотивами отмщения или устрашения преступника, а интересами его нравственного исправления и благополучия ближних.
С этой точки зрения "неосуждение", "неподсудность" преступника будут не только во вред интересам ближних, но и во вред ему самому. "Ведь преступление есть проявление злой воли, грех: содействуя такому проявлению воли, мы несомненно причиняем зло, губим душу того, чья воля так дурно направлена. Поэтому сотворить преступнику благо мы можем только в том случае, когда помешаем ему совершать дальнейшие преступления, убедив его в том, что совершение преступлений есть зло, и подчиним его волю требованиям разума и совести, т. е. исправим его"170. При этом лишение преступника свободы, т. е. ограничение проявления его злой воли, составляет первый шаг к его исправлению, за которым, в зависимости от достигнутого результата, может последовать акт милосердия171.
Оригинальную интерпретацию аргумента "милосердного насилия" мы находим в "Философии права" Гегеля, с которой Толстой, судя по всему, не был знаком. Для Гегеля милосердие означает не что иное, как право преступника на наказание. Если мы не предоставим преступнику права быть наказанным, полагает Гегель, то мы тем самым не только лишим его чести и человеческого достоинства, но и вообще откажем ему в звании разумного, человеческого существа. Поэтому-то и лишают естественного права быть наказанными тех, кого признают существами неразумными, невменяемыми172.
Аргумент "милосердного насилия" был неприемлем для Толстого по двум причинам. Во-первых, в силу отсутствия у нас критерия того, что считать истинным благом преступника, определяющим наш "милосердный" поступок. Аргументацию такого рода мы уже рассматривали в связи с невозможностью определения сущности злодейства. А во-вторых, и это главное, - нам не дано знать будущих последствий наших поступков, того, во что может вылиться предполагаемое нами "милосердное" наказание.
Согласно логике Толстого, чтобы согласиться с аргументом "милосердного насилия", необходимо допустить факт "божественной провиденциальности". Если считать, что Бог всеведущ и всеблаг, то тогда следует признать, что только он имеет все основания прибегать к такому насилию, в котором сливаются воедино благость и справедливость.
Таким образом, "милосердное насилие" может быть в принципе оправдано только божественной провиденциальностью. Однако для Толстого понятие "божественной провиденциальности" лишено практического, жизненного смысла. Бог есть любовь. Любовь же - "это проявление божественной сущности, для которой не существует времени, и потому любовь проявляется только в настоящем, сейчас, во всякую минуту настоящего"173. Поэтому говорить о "будущем" благе или "будущей" любви - значит оправдывать применение насилия в настоящий момент времени. Не может быть "милосердного насилия", как не существует "будущего добра". "Добро может быть только сейчас: в будущем не может быть добра, потому что будущего нет. Есть только настоящее"174.
Пятый, заслуживающий внимания, аргумент против непротивления - аргумент "отрицательного добра", выдвинутый русским мыслителем Н. Ф. Федоровым. Федоров полагал, что если даже будут исполнены все христианские заповеди: "не убий", "не воюй", "не прелюбодействуй", "не укради", "не клянись", "не судись", "не противься злому" и т. д., то прекратится только зло (причем зло, наносимое самими людьми друг другу). В этом случае можно будет лишь сказать, что не есть добро, в чем нет добра, но нельзя будет сказать, в чем состоит добро.
Н. Ф. Федоров весьма остроумно строит свою критику на основополагающей толстовской идее неопределенности человеческих представлений о добре. Даже если будет устранено зло, замечает он, нечто положительное в определении добра мы все-таки будем иметь: добро есть прежде всего жизнь, "сохранение жизни живущим и возвращение ее теряющим и потерявшим"175.
Таким образом, Н. Ф. Федоров подвергает основательному сомнению абсолютность толстовского принципа непротивления злому, рассматривая его лишь в качестве момента (да и то отрицательного) в общей теории "воскресения умерших" и "бессмертия живущих".
Характерно, что в произведениях Толстого мы не находим упоминания об этом аргументе. Толстой просто не был знаком с ним, так как письмо Федорова к В. А. Кожевникову (1898), в котором он приводит свой довод, не было опубликовано в свое время. В беседе же этот аргумент тоже не мог быть затронут, так как к тому времени отношения между Толстым и Федоровым прервались. Однако, если бы аргумент "отрицательного добра" был бы известен Толстому, он бы, в соответствии с духом своего учения, мог бы ответить одним словом, перевешивающим на чаше весов отрицательные смыслы всех заповедей - любовь.
Интересно, что именно такой контраргумент предложил Л. П. Карсавин - "скромный единоверец" Толстого, - защищающий и развивающий его взгляды, но нигде не упоминающий его имени. Л. П. Карсавин замечает, что из десяти Моисеевых заповедей семь даны в форме запрета, восьмая (= первая) соединяет запрет с повелением, и только две положительны. Иисус же, пришедший не нарушить, а исполнять закон, обосновывает его положительными заповедями. "Повторяя, даже усугубляя запреты, Христос всегда раскрывает положительное их содержание как деятельность любви. По христианскому сознанию, - заключает свою мысль Карсавин, - добро никогда не может быть пассивным воздержанием, но всегда - нравственной деятельностью, и его существо не определимо запретом, ибо добро, а не зло первоосновно"176.
Шестой аргумент против непротивления можно условно назвать аргументом "насилия духа над плотью". Его суть - в противоречии между признанием абсолютной ценности духа в толстовском учении, утверждением приоритета духовного начала в человеке и неприятием физического, телесного насилия. На это противоречие обратил внимание И. А. Ильин, заметивший, что, останавливаясь перед применением физического насилия, сторонник непротивления проявляет некий "благоговейный трепет перед телом злодея". "Тело человека не выше его души и не священнее его духа; оно совсем не есть неприкосновенное святилище злобы или неприступное убежище порочных страстей", - писал Ильин177.
Очевидно, что ориентация на духовное благо личности вполне оправдывает определенное "потеснение" и даже подавление желаний и интересов тела. Толстой вовсе не отрицал борьбу с плотью, насилие по отношению к телу, проблема заключалась только в определении границ такого насилия. Он исходил из того, что пределы насилия для каждого разумного существа ограничиваются только своим телом. Единственно оправдано и плодотворно только самопротивление злу силой. Распространять же насилие на тело другого человека неправомерно и недопустимо по той причине, что тело является орудием воли, и допуская насилие по отношению к телу, мы совершаем насилие и над душой человека, т. е. пытаемся "огонь потушить огнем". Кроме того, само противопоставление тела и духа является скорее теоретической установкой, чем руководством к действию. В жизни мы всегда имеем дело с конкретным человеком, а не с его "телом" или его "душой". Таковы наиболее значимые, на наш взгляд, аргументы против идеи непротивления злому. Предпринятое Толстым опровержение всех этих аргументов имеет двоякий смысл. С одной стороны, его можно рассматривать как необходимый момент обоснования и разъяснения основных положений учения, что мы и пытались показать выше. Но с другой стороны, рациональная аргументация обнаруживает противоречивость и парадоксальность учения Толстого в силу внерационалъного и сверхрационального духа его "нового жизнепонимания".
На эту особенность учения Толстого указал в свое время еще С. Л. Франк, отметивший противоречие между "догматической формулировкой" и "истинным индивидуалистическим смыслом" учения о непротивлении злу. Это противоречие становилось все более ощутимым по мере того, как само учение приобретало черты "определенной рациональной системы, ряда логически-фиксированных норм поведения"178. "Строгая логичность в проведении моральных принципов не спасает Толстого от этих глубоких противоречий, коренящихся во внелогической стихии его духа", - подчеркивает Франк179.
Мы не можем согласиться с этим суждением русского философа. Более того, мы как раз пытались доказать, что "строгая логичность" не только спасает учение Толстого от противоречий, но рождает сами эти противоречия, которые отсутствуют во "внелогической", "сверхрациональной" стихии его духа. На наш взгляд, эти противоречия и парадоксы возникают тогда, когда жизненный дух непротивления злому пытаются ввести в узкие рамки рационально-логической системы. Мы уже говорили о том, что для Толстого такая "процедура" явилась "вынужденной необходимостью", продиктованной не духом самого учения о непротивлении, а полемическими и просветительскими соображениями.
Чтобы еще раз убедиться в этом, рассмотрим некоторые кардинальные противоречия и парадоксы толстовского учения о непротивлении. Подчеркнем, что речь здесь идет о противоречиях, между духом и логикой идеи непротивления, а не о противоречиях, приписываемых мировоззрению Толстого в целом, которые сам он считал во многом надуманными. Таково, например, одно из наиболее излюбленных оппонентами Толстого противоречий, заключающееся якобы в том, что моральный пафос его учения направлен одновременно на две различные сферы: на реформирование внешней жизни и на внутреннее преображение нравственной жизни180. На надуманность и несостоятельность этого противоречия Толстой указал в своей работе "По поводу статьи П. Струве"181. Кардинальные противоречия самой идеи непротивления заключаются в следующем.
1) Противоречие между нормативной безусловностью, всеобщей направленностью, универсальным предназначением заповеди непротивления и ограниченностью и избирательностью ее реального функционирования. Данное противоречие фиксирует, например, М. Вебер: "Кто ударит тебя в правую щеку, обрати к нему и другую" (Мф, 5:38). По смыслу заповеди она обращена и к тем, кто ударяет по щеке, и не должно было бы бить тех, кто делает это. "Подставь другую щеку!" - безусловная заповедь не задается вопросом, каким же это образом другому приличествует бить"182.
Комментируя это высказывание М. Вебера, современный исследователь этики ненасилия А. А. Гусейнов остроумно замечает: "Однако самое удивительное состоит в том, что способ поведения по заповеди ничуть не меняется (разве что становится еще более заповедальным) из-за того, что приходится действовать в чужеродной среде, где принято бить по щекам. Точно так же математик ничуть не смущается и не отступает от чарующей гармонии точек, линий и окружностей из-за того, что не находит их в эмпирическом мире"183.
Нам кажется, это противоречие объясняется и разрешается проще. В жизненном плане идеальная безусловность принципа непротивления органично совмещается с нормативной избирательностью заповеди: люди стоят на разных ступенях приближения к идеалу непротивления - те, кто стоит ниже, вынуждены пока бить по щеке; те, кто выше, - подставлять щеку. Иными словами, заповедь непротивления безусловна как идеал и относительна как норма, или правило, поведения.
2) Противоречие между основным положением толстовской этики об относительности человеческих представлений о добре и зле и признанием насилия в качестве безусловного зла. С одной стороны, применение насилия отвергается на основании отсутствия всеобщего критерия добра и зла; но с другой стороны, всякое насилие трактуется как безусловное зло. Но если человечеству не дано знать, что такое зло "само по себе", а тем более, если, согласно Толстому, зла вообще нет и это всего лишь "непонятое добро", то из чего же следует недопустимость любого насилия. Не может ли в таком случае то или иное насилие действительно оказаться некой разновидностью блага (зло "во спасение" и "во искупление", зло ради "исправления и нравственной пользы" и т. д.), как это утверждают сторонники аргумента "милосердного насилия"?
Не является ли тем самым признание относительности и иллюзорности зла обоюдоострой посылкой? Поскольку каждый человек понимает зло по своему и у нас нет критерия абсолютного зла, то в равной мере правомочно как не противиться злу вообще, так и противиться ему в каждом конкретном случае.
Наиболее логически безупречным выходом из этой противоречивой ситуации был бы скептический аргумент: воздержание от суждений по поводу целесообразности противления или непротивления, которое в конечном счете должно привести и к воздержанию от поступков в конфликтной ситуации. Но именно к этому Толстой и пришел в своей жизни, разрубив рациональный узел данного противоречия "мечом" неделания.
Таким образом, само следование и исполнение заповеди непротивления в жизни является лучшим способом снятия противоречий и устранения парадоксов, вырастающих на почве "рационального оправдания" идеи непротивления.
1 См.: Писания мужей апостольских. Рига, 1992. Этот труд очень высоко ценил Л. Н. Толстой, считая, что он "содержит в себе самую сущность христианского учения". Свой вариант перевода "Дидахе" Толстой поместил в "Круге чтения". См.: Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. М.; Л., 1928-1958. Т. 42.
2 См.: Утерянные годы Иисуса: Документальное подтверждение 17-летнего странствия Иисуса по Востоку. Summit Univ. press, 1997.
3 См.: Там же: С. 182.
4 Богословский термин. В дословном переводе с латинского означает "лишение добра". В православной традиции принят перевод "отсутствие добра", хотя фактически здесь имеется в виду "уменьшение добра", т. е. зло как недостаточность добра.
5 Различие между золотым правилом нравственности и заповедью непротивления просматривается уже на уровне субъекта предписания. Золотое правило адресовано прежде всего тому, кто совершает зло (потенциальному субъекту злого поступка). Заповедь же непротивления адресована тому, кто терпит зло (потенциальной жертве зла).
6 См.: Гусейнов А. А. Великие моралисты. М., 1995. С. 15.
7 См.: Баркли У. Толкование Евангелия от Матфея // ВСБ. 1986. Т. 1. С. 280-285.
8 Гусейнов А. А. Великие моралисты. С. 15.
9 Соловьев B. C. Оправдание добра: Нравственная философия // Соловьев B. C. Соч.: В 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 165.
10 Толстой Л. Н. Круг чтения // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 42. С. 329.
11 Очерки по истории русской святости // Сост. иеромонах Иоанн (Кологривов). Брюссель, 1961. С. 27.
12 Толстой Л. Н. Путь жизни // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 242.
13 Дхаммапада. М., 1960. С. 97.
14 Сочинение Цельса "Правдивое слово" почти целиком приводит в своем апологитическом труде "Против Цельса" Ориген. См.: кн. VII, 58.
15 Платон. Собр. соч.: В 4 т. М., 1990. Т. 1. С. 104-105.
16 Там же. С. 105.
17 Тертуллиан. О терпении // Тертуллиан. Избр. соч. М, 1994. С. 325.
18 См.: Вейсман А. Д. Греческо-русский словарь. Репр. V изд. 1899 г. М., 1991. С. 135.
19 См.: Толстой Л. Н. Соединение и перевод четырех Евангелий // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 24. С. 237.
20 См., например: Толстой Л. Н. Письма от 15 марта 1890 г. и от 12 декабря 1890 г. // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 65. С. 44, 202.
21 См.: Кочергина В. А. Санскритско-русский словарь. М., 1996. С. 776.
22 См.: Gandi M. K. Non-Violence in Peace and War. Ahmadabad, 1962. Vol. 1. P. 258.
23 См.: Ганди M. K. Сатьяграха в Южной Африке // Ганди М. К. Моя жизнь. М., 1934.
24 См.: Госс Ж. Ключевые представления гуманистического и христианского ненасилия // Этика ненасилия. М., 1991. С. 9.
25 Ильин И. А. О сопротивлении злу силою // Ильин И. А. Соч.: В 2 т. М., 1993. Т. 1. С. 312.
26 Иоанн Златоуст. Толкование на св. Матфея Евангелиста. М., 1993. Кн. 1. С. 204.
27 Толкование блаженного Феофилакта архиепископа Болгарского на святое Евангелие: В 2 ч. М., 1993. Ч. 1: Евангелие от Матфея. С. 72.
28 См.: Zahn Т. Das Evangelium des Matthaus. Leipzig, 1905.
29 Толковая Библия, или Комментарий на все книги св. Писания Ветхого Завета / Изд. преемников А. П. Лопухина. СПб., 1911-1913. Т. 3: Новый Завет. С. 106.
30 См.: Баркли У. Толкование Евангелия от Матфея // ВСБ. 1986. Т. 1. С. 167-171.
31 См.: Там же. С. 171.
32 См.: Толстой Л. Н. Царство Божие внутри вас, или Христианство не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 37. С. 181-184.
33 Исторический аспект церковно-христианской концепции непротивления рассматривается в статье В. М. Иванова "Христианство и ненасилие". См.: Принципы ненасилия: Классическое наследие. М., 1991. С. 34-40.
34 См.: Булгаков С. Н. Человекобог и человекозверь: По поводу последних произведений Л. Н. Толстого "Дьявол" и "Отец Сергий" // Булгаков С. Н. Соч.: В 2 т. М., 1993. Т. 2. С. 460-464.
35 См.: Толстой Л. Н. В чем моя вера? // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 23. С. 162.
36 Карсавин Л. П. О добре и зле // Карсавин Л. П. Малые сочинения. СПб., 1994. С. 273.
37 Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета. Учеб. изд. Брюссель, 1973. С. 2016.
38 См.: Ястребов Н. В. Богомилы // Христианство: Энциклопедический словарь. М., 1993. Т. 1. С. 271. См. также: Карсавин Л. П. Очерки религиозной жизни в Италии 12-13 вв. Пг., 1912. Заметим, что Л. Н. Толстой, указывавший в своих работах на дуалистические ереси как на образец непротивленчества, основывался прежде всего на двух источниках: Арнольд Г. Беспристрастная история церкви и ересей от начала Нового Завета до 1688 г. после рождества Христова. 1729. На нем. яз.; Иванцов-Платонов A. M. Ереси и расколы первых трех веков Христианства. М., 1877. Ч.1.
39 Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 38. С. 10.
40 Юнг К. Г. Aion: Исследование феноменологии самости. М.; Киев, 1997. С. 68.
41 Об отношении Р. Штейнера к идеям Л. Н. Толстого см. его статью: Теософия и граф Л. Н. Толстой // Штейнер Р. Из области духовного знания. М., 1997. С. 103-109.
42 Подробнее см.: Прокофьев С. О. Оккультные основы прощения в свете антропософии. М., 1994. С. 104-116.
43 См.: Баллу А. Учение о христианском непротивлении злу насилием. М., 1908 С. 109.
44 См.: Л. Н. Толстой и Эдин Баллу: духовное родство // Неизвестный Толстой: Из архивов России и США. М., 1994. С. 278-280.
45 См.: Gandi М. К. Non-Violance in Peace and War. Ahmadabad,1962. Vol. I. P. 222.
46 Ганди М. К. Все люди - братья // Открытие Индии: Философские и эстетические воззрения в Индии XX в. М., 1987. С. 256.
47 Толстой Л. Н. Соединение и перевод четырех Евангелий // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 24. С. 241.
48 Там же. С. 242.
49 Толстой Л. Н. Письмо М. А. Новоселову, октябрь 1886 г. // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 63. С. 390-391.
50 Толстой Л. Н. Письмо от 15 марта 1890 г. // Там же. Т. 65. С. 44.
51 Толстой Л. Н. Письмо от 12 декабря 1890 г. // Там же. С. 202.
52 Толстой Л. Н. В чем моя вера? // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 23. С. 236.
53 Толстой Л. Н. Письмо к Н. Н. Страхову // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 24 т. М., 1913. Т. 21. С. 234.
54 Толстой Л. Н. В чем моя вера? С. 242.
55 Толстой Л. Н. Письмо к польской женщине // Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 38. С. 151.
56 См.: Мережковский Д. С. Л. Толстой и Достоевский. М., 1995. С. 28.
57 Толстой Л. Н. Письмо к Н. Н. Страхову. С. 232-233.
58 Цит. По кн.: Мережковский Д. С. Л. Толстой и Достоевский. С. 29.
59 См.: Там же. С. 28.
60 Оценивая это событие в свете судеб русской истории, С. О. Прокофьев справедливо пишет: "В том, к чему призывали предпоследнего русского царя два величайших гения России в конце XIX века, находилась, быть может, последняя реальная возможность, последний шанс избежать на Востоке Европы уже в первой четверти XX века империи зла. Поэтому так жестоко должен был заплатить 37 годами спустя последний русский царь и вся Россия за моральную слабость предшественника, за отказ простить, т. е. остаться верным высшему духовному призванию России" (Прокофьев С. О. Оккультные основы прощения в свете антропологии. М., 1994. С. 29).
61 Соловьев B. C. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т. 1. С. 42.
62 Там же.
63 Толстой Л. Н. Письмо к Александру III // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 24 т. Т. 21. С. 252.
64 По словам Д. П. Маковицкого, Толстой признался: "Я настолько далек от литературы, что забыл даже свои собственные произведения" (1909, июнь).
65 Толстой Л. Н. В чем моя вера? С. 220.
66 Там же. С. 313. .
67 См.: Там же. С. 322.
68 Там же. С. 348.
69 Толстой Л. Н. О жизни. // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 24 т. Т. 17. С. 219.
70 Там же. С. 234.
71 Там же.
72 Там же. С. 272.
73 Толстой Л. Н. Дневники // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 51. С. 98.
74 Толстой Л. Н. Царство Божие внутри вас // Там же. Т. 28. С. 190.
75 Толстой Л. Н. Дневники. С. 89.
76 Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 65. С. 187.
77 Там же. Т. 87. С. 55.
78 Там же. Т. 52. С. 81.
79 Черновые наброски "Послесловия" хранятся в архиве В. Г. Черткова, рук. 35 / 428. См.: Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 28. С. 326.
80 Толстой Л. Н. Царство Божие внутри вас // С. 331.
81 Там же. С. 346.
82 Там же. С. 379.
83 Как пишет С. Л. Франк, "бессмысленно было бы опровергать Толстого фактами и опытом... Толстой не верит фактам жизни, когда они расходятся с его верой в безусловные законы нравственной и религиозной природы". См.: Франк С. Л. Русское мировоззрение. СПб., 1996. С. 449.
84 См.: Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 28. С. 386.
85 Там же. С. 399.
86 Ср., например, мысль Толстого: "Анархизм есть только проявление христианства в области политического" (Дневник Д. П. Маковицкого. 1908. Июль (17.) Ср. также: "Меня причисляют к анархистам, но я не анархист, а христианин. Мой анархизм есть только применение христианства к отношениям людей". (Дневники. 30 июля, 1906 г.).
87 Отчасти свой замысел исследования безумия современного мира Толстой воплотил в последний год жизни в статье "О безумии". См.: Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 38. С. 395-411.
88 Толстой Л. Н. Христианское учение // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 39. С. 123.
89 Там же. С. 155-156.
90 Толстой Л. Н. В чем моя вера? С. 304.
91 Толстой Л. Н. На каждый день: Учение о жизни, изложенное в изречениях // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 44. С. 71.
92 Маковицкий Д. П. У Толстого: Яснополянские записки. М., 1979. Кн. 2. С. 173.
93 Там же. С. 182. Толстой имеет в виду следующие слова Конфуция: "Кто-то спросил: "Правильно ли отвечать добром на зло?"". Учитель ответил: "Как можно отвечать добром? На зло отвечают справедливостью. На добро отвечают добром". (Лунь Юй, 14, 34).
94 Толстой Л. Н. Путь жизни. С. 231.
95 Толстой Л. Н. Круг чтения. С. 184.
96 Толстой Л. Н. Закон насилия и закон любви. С. 170.
97 Там же. С. 211.
98 Франк С. Л. Лев Толстой как мыслитель и художник // Франк С. Л. Русское мировоззрение. С. 462.
99 См.: Толстой Л. Н. В чем моя вера? С. 382.
100 Булгаков С. Н. Человекобог и человекозверь. С. 474.
101 Иванов В. И. Лев Толстой и культура // Иванов В. И. Родное и вселенское. М., 1994. С. 279.
102 Бердяев Н. А. Русская идея: Основные проблемы русской философской мысли XIX и начала XX в. // О России и русской философской культуре. М., 1990. С. 176.
103 Зеньковский В. В. История русской философии. Л., 1991. Т. 1, ч. 2. С. 201-202.
104 Там же. С. 202.
105 Франк С. Л. Нравственное учение Л. Н. Толстого // Франк С. Л. Русское мировоззрение. СПб., 1996. С. 433.
106 См.: Там же. С. 432.
107 Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 24 т. Т. 21. С. 254.
108 Там же. Т. 22. С. 178.
109 Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 37. С. 220-221.
110 Там же. Т. 57. С. 122.
111 Маковицкий Д. П. У Толстого. Кн. 2. С. 58.
112 Толстой Л. Н. В чем моя вера? // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 24 т. Т.15. С. 120.
113 Там же. С. 122.
114 Толстой Л. Н. Царство Божие внутри вас // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 28. С. 67.
115 См.: Соловьев B. C. Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории // Соловьев B. C. Соч.: В 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 653-657.
116 Ильин И. А. О сопротивлении злу силою // Ильин И. А. Соч.: В 2 т. М., 1993. Т. 1. С. 311.
117 Там же. С. 311-312.
118 Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 24 т. Т. 22. С. 86-87.
119 Уайтхед А. Н. Избр. работы по философии. М., 1990. С. 405.
120 Маковицкий Д. П. У Толстого. Кн. 2. С. 68.
121 См.: Толстой Л. Н. Закон насилия и закон любви. // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 39. С. 265-266.
122 Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 23. С. 277.
123 Там же.
124 Толстой Л. Н. В чем моя вера? // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 23. С. 382.
125 Струве П. Б. Роковые вопросы: По поводу статьи Л. Н. Толстого "Неизбежный переворот" // Струве П. Б. Patriotica: Политика, культура, религия, социализм. М., 1997. С. 308.
126 Там же.
127 См.: Толстой Л. Н. К вопросу о свободе воли: [Из неизданного сочинения] // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 24 т. Т. 18. С. 141.
128 Толстой Л. Н. Царство Божие внутри вас. С. 169.
129 Там же.
130 Толстой Л. Н. В чем моя вера? // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 24 т. Т. 15. С. 142-143.
131 Ср.: "Для того, чтобы быть услышанным людьми, надо говорить с Голгофы, запечатлеть истину страданием, а еще лучше - смертью" (Дневники, 16 июля, 1901 г.). "Для того, чтобы истина была услышана, надо чтобы она была высказана с добротою" (Круг чтения, 24 февраля).
132 Маковицкий Д. П. У Толстого. Кн. 2. С. 87.
133 Толстой Л. Н. В чем моя вера? // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 24 т. Т. 15. С. 119.
134 Толстой Л. Н. Круг чтения // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 42. С. 458.
135 Толстой Л. Н. В чем моя вера? // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 24 т. Т. 15. С. 145.
136 Там же.
137 Характер толкования заповеди "не противься злому" церковным христианством Толстой уяснил для себя еще в работе "Соединение и перевод четырех Евангелий". См.: Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 24. С. 243.
138 Трубецкой Е. С. Спор Толстого и Соловьева о государстве // О религии Льва Толстого: Сб. [статей]. М., 1912. Сб. 2. С. 62.
139 Гладков Б. И. Толкования Евангелия. 2-е изд. СПб., 1907. С. 225.
140 Ильин И. А. О сопротивлении злу силою. С. 407.
141 Толстой Л. Н. Царство Божие внутри вас // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 28. С. 192.
142 Там же. С. 133.
143 Толстой Л. Н. Путь жизни // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. В 90 т. Т. 45. С. 264.
144 Иоанн Златоуст. Толкование на святого Матфея Евангелиста. М., 1993. Кн. 1. С. 179.
145 Соловьев B. C. Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории. С. 711.
146 Там же. С. 715-716.
147 Спиноза Б. Избр. произведения: В 2 т. М., 1957. Т. 1. С. 560.
148 Рассел Б. История западной философии. М., 1959. С. 598.
149 Ильин И. А. О сопротивлении злу силою. С. 430, 431.
150 Толстой Л. Н. Царство Божие внутри вас // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. В 90 т. Т. 28. С. 79.
151 Толстой Л. Н. Закон насилия и закон любви. С. 199.
152 Толстой Л. Н. Путь жизни // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 45. С. 252.
153 Толстой Л. Н. В чем моя вера? // Там же. Т. 23. С. 304.
154 Бердяев Н. А. Русская идея // О России и русской философской культуре. М., 1990. С. 176, 177.
155 Соловьев B. C. Три разговора о войне... С. 657.
156 См.: Гладков Б. И. Толкование Евангелия. 2-е изд. СПб., 1907. С. 277-278.
157 Толстой Л. Н. О борьбе со злом: (Письмо к революционеру) // Полн. собр. соч.: В 24 т. Т. 22. С. 17.
158 Там же.
159 Л. Н. Толстой и Эдин Баллу: духовное родство // Неизвестный Толстой: Из архивов России и США. М., 1994. С. 278-279.
160 Толстой Л. Н. К вопросу о непротивлении злу насилием // Полн. собр. соч.: В 24 т. Т. 22. С. 87.
161 Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 65. С. 36.
162 Карсавин Л. П. О началах: (Опыт христианской метафизики) // Символ. Париж, 1994; Июль, N 31. С. 282.
163 Толстой Л. Н. Путь жизни // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 45. С. 212.
164 Маковицкий Д. П. У Толстого. Кн. 2. С. 252.
165 Толстой Л. Н. К вопросу о непротивлении злу насилием // Полн. собр. соч.: В 24 т. Т. 22. С. 87.
166 Там же.
167 Толстой Л. Н. Закон насилия и закон любви. // Там же. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 37. С. 206-207.
168 См., например: Ориген. О началах. Самара, 1993. С. 119 (Кн. 2, гл. 5).
169 См.: Иоанн Златоуст. Толкование на св. Матфея Евангелиста. Кн. 1. С. 262-263.
170 Гладков Б. И. Толкование Евангелия. С. 258.
171 См.: Там же.
172 Гегель Г. В. Ф. Философия права. М., 1990. С. 148, ¿ 100.
173 Толстой Л. Н. Путь жизни // Толстой Л.