Сумароков Александр Петрович - Чудовищи

n="justify">   Финист. Подлинно ли так?

   Бармас. Так, как умереть мне, говорю я перед вашим милосердием самую истинную правду, что подлинно она мне дала пощечину.

   Додон. Как же ты такое говоришь разноречие? Прежде сказал ты, что жена твоя дала тебе оплеуху, а теперь ты говоришь, что она дала тебе пощечину.

   Xабзей. В этом, ваше высокопревосходительство, разнствия не имеется, понеже оплеуха и пощечина, так как поместье и вотчины за едино приемлются.

   Додон. Полно, так ли?

   Xабзей. Самую истинную и неложную доношу вашему высоко-утробию правду.

   Финист. То-то, братец, чтоб нам не остаться. А я приказного порядка не знаю, это ваше дело.

   Додон (Гидиме). Подлинно ли то так?

   Гидима. Вы и впрямь меня допрашиваете?

   Финист. Изволь отвечать, а постороннего здесь не говорят.

   Гидима. Что он врет? Коли я его била?

   Бармас. Я на господина протоколиста ссылаюсь.

   Xабзей. Было так, высокопочтенные господа.

   Гидима. Как было так? Да тебя тут и близко в то время не было.

   Финист. Слышишь ли, протоколист. Она показывает, что его ударила.

   Гидима. Коли я это сказывала? А хотя бы и впрямь так было. Что ж? Била, так била.

   Бармас. Так меня ударила, что я насилу на ногах устоял, и теперь еще щека горит. Милостивыя судьи, прошу управы.

   Додон. Извольте выступить. Об этом будет рассуждение.

  

  

   Додон. Господин Финист, господин с приписью подьячий, господин вахмистр, извольте подавать голоса, какой ей за это штраф сделать должно.

   Финист. С нижних голосов дела оговаривают. Господин вахмистр.

   Арликин. Я себя ниже подьячего не почитаю.

   Хабзей. Тебя было в совете и принимать не надлежало. Вот при всем том какое мне от него благодаренье! Я же его вахмистром сделал, он же на меня и подымается!

   Додон. Не изволь спорить, господин вахмистр. Изволь голос подавать.

   Арликин. Чтобы я прежде его говорить стал!

   Хабзей. Чтоб я уступил ему старшинство!

   Арликин. Вахмистр не мал человек в полку.

   Хабзей. Протоколист в приказе еще больше.

   Арликин. У вахмистра и капралы в команде.

   Хабзей. А за протоколистом-то иногда и полковники без шапок ходят.

   Финист. Послушай, господин протоколист, я сам был военной человек; так ты этим не чванься, что вас так почитают и что делает жалость, о том ты с смехом не говори. А это, чтоб полковник без шапки ходил за подьячим, очень жалко.

   Додон. А ты, господин вахмистр, приказных служителей не призирай. Вашей братьи и из рекрутов много набрать можно, а в подьячий надобны люди грамотные.

   Финист. Никак ты ошалел, что ты за подьячих-то так горячо вступаешься. Это уж и мне досадно. Я их не люблю: только за ними и дела, что всех обирают кругом.

   Додон. А за тобой только и дела, что ты врешь.

   Финист (встает). Как? Я вру?

   Додон (встает). Да так-таки.

   Финист (трепля Додана по плечу). Друг мой, я и без очков подале тебя вижу.

   Додон. Протоколист, запиши это в протокол. Ты знаешь, что здесь комиссия, и выбран ты не на смех.

  

  

   Арликин. И это запиши.

   Хабзей (Арликину). Хотя я не прямой подьячий, однако когда по общему согласию в такое звание я уже определен, также хотя здесь и не прямая канцелярия, однако когда по общему ж положено согласию, так ты, мой друг, в этом будешь отвечать: вить и третейной то суд, суд же.

   Додон (Финисту). Надобно его арестовать.

   Финист (Додону). Ты у меня скорее арестован будешь.

   Додон. Я?

   Финист. Да, ты.

   Додон. Посмотрел бы этого.

   Финист. Вахмистр, сдерни с него шпагу, скуй его.

  

  

  

   Вот и я судья теперь. А что я дела не знаю, это судейству моему не остановка. Есть судьи, которые еще и меня меньше знают.

  

  

   Арликин. Что я им так чуден кажусь, будто они больших париков не видали. Для чего я маленькому его кошельку не удивляюсь. Разве то, что глупо, одним петиметрам носить позволено?

   Дюлиж. А! а! Арликин.

   Арликин. Что я тебе так странен показался?

   Дюлиж. Что это за пречудной парик на тебе?

   Арликин. А на тебе и все чудно, да я тебя не спрашиваю.

   Критициондиус (Арликину). Пожалуй, друг мой, дай мне этого парика дни на три. Это вещь диковинная. Я ему сделаю описание; я до всех куриозных вещей охотник.

   Арликин. Сделай же и о трости, да о кошельке его описание: и это вить куриозные ж вещи.

   Дюлиж. Плюнь на него, господин Критициондиус. Да не упускай времени, поди-тка, да делай то, что мы положили: уговаривай ее, чтоб она сжалилась и мучить меня перестала. Ты знаешь, как я ее люблю, а я на одну силлабу красноречия твоего больше полагаюсь, нежели на все мое любовное искусство. Поди, друг мой, и сколько можешь критикуй Валеровы поступки. А я похожу по саду. Печальному человеку уединение потребно.

  

  

   Критициондиус (особливо). У меня, господин Дюлиж, у самого зубы голодны. Я рад, что ты меня ввел.

   Арликин. Мне Финетта, эта девушка, которую ты давиче целовал, сказывала, как ты учен. Однако перед Инфименою, хотя все то прочти, что ты в жизнь свою ни намарал, Валера у нее не выбьешь из головы.

   Критициондиус. Ежели бы ты почитал Демосфена да Цицерона, так бы ты иное заговорил. Да знает ли госпожа Инфимена хоть немножко по-гречески?

   Арликин. На что тебе это?

   Критициондиус. Ежели знает, так я по-гречески с нею говорить стану.

   Арликин. Коли она Дюлижа ни на русском, ни на французском языке не любит, так то ж бы было и на греческом.

  

  

   Бармас. Ах! разорился. Совсем разорился. У меня столько и имения не будет, чтоб все то заплатить, что мне по этому делу платить пришло. Теперь я совсем пропал.

  

  

   Гидима. Лучше б я по пощечинной комиссии обвинена была, нежели, любезной мой муженек, нам по миру ходить. Пришло с голоду умереть. Пришло утопиться. Пойдем, мое сокровище, пойдем бросимся в воду. А тебе, Инфимена, век в девках сидеть пришло. Не видать тебе мужа, как ушей своих.

   Критициондиус. Философия человека быть добродетельным заставляет. Я злополучие с госпожою Инфименою разделю, и ежели вы хотите, так я ее возьму и без приданого.

   Бармас. Да обяжешься ли ты и нас прокормить?

   Критициондиус. Прокормить вас можно, да вздорную тещу у себя иметь в доме философу беспокойно: разве не поучить ли ее нравоучению.

   Гидима. Всему, чему ни прикажешь, готова я учиться. Все лучше, нежели в воду броситься.

   Критициондиус. И тестя содержать, и тещу, это стоит великих денег, да и великого труда. И для одной жены много будет писать, а то еще и тестю и теще, как жить и весть себя пиши правила и наставлении, а я ж коротко написать ничего не умею. Мне коли писать, так уж писать.

   Гидима. Так содержи хотя одну меня, а он пусть, как мы положили, бросится в воду.

   Бармас. Ах! Гидима, да я не умею плавать.

   Гидима. На что тому плавать уметь, кто хочет топиться.

   Критициондиус. Так я выйду, да хотя маленькое невесте своей сочиню поздравление.

   Гидима. Только чур меня кормить.

   Бармас. И меня, господин философ.

   Критициондиус. Пожалуйте, теперь мысли моей не перерывайте. Вить и вам это не к чести, ежели стихи-то мои слабы будут.

  

  

   Арликин (особливо). Как я судьею стал, так дела инако пошли.

   Гидима. Ну если б не попался эдакой доброй нам человек, что бы стали в эдаком злом делать состоянии?

   Бармас. Конечно бы бросаться в воду.

   Гидима. Да ты и теперь еще от того не освобожден.

   Бармас. Я хоть в слуги к нему пойду.

   Гидима. Эдакую говорит он подлость! Трус, и утонуть боится!

  

  

   Инфимена. Не печальтесь, батюшка, что вы обвинены. Крепость, по которой мы всего своего должны лишиться имения, в руках у Валера. Он меня любит, и ежели я буду за ним, так у вас ничего не пропало.

   Валер. Я чаю, что вы в том, чтоб дочь ваша за меня вышла, воспрещать ей не станете, и ежели я так счастлив буду, что удостоюсь быть вашим зятем, так все ваше имение останется при вас.

   Гидима. Мы тобою довольны. Помиримся, дорогой мой муженек, на радости.

   Бармас. Только чур больше по щекам меня не бить.

   Гидима. И без щек по чему ударить места много.

   Бармас. Нет, нет, чур не драться.

   Валер (Инфимене). А дядя мой, когда увидит тебя, дорогая Инфимена, выбор мой не опорочит. И узнав, что я перед ним не без причины ослушен был, за это, что я без его сговорил воли, сердиться на меня не станет.

  

  

   Xабзей. И выписка сделана не так, и справок никуда не было послано. Станем, ваше высокородие, на неправое решение бить челом. Эдакие судьи!

   Арликин. Пожалуй, потише. А мы это дело вершили правильно, доволен и истец, и ответчик. (Бросив с себя парик.) Полно быть судьею. Что нам надобно, то уже сделано, а что надобно другим, до того что нам нужды. На весь свет работать трудно.

  

  

   Дюлиж (Инфимене, показывая цветок). Ходя по саду, я портрет ваш нашел.

   Арликин. А здесь нашли подлинник.

   Критициондиус (читает):

   Богиня красоты, драгая Инфимена,

   Великая в уме моем теперь премена,

   Я рад, что ты отцом невестой нареченна.

   А я в веселии стихи тебе являю

   И с женихом тебя, богиня, поздравляю.

   Дюлиж (Критициондиусу). Благодарствую, благодарствую, вижу, что ты жизнь мне дал. Арликин. Господин Валер еще и сговорить не успел, а у него уж и поздравление готово.

   Гидима. Нет, господин Дюлиж, и ты, господин Критициондиус, мы ее уже помолвили. Вот ее жених.

   Критициондиус (Валеру). Так я стихи те для тебя делал?

   Xабзей (Валеру). А я за делом-то их для тебя ж ходил?

   Дюлиж (с сухою усмешкою Валеру). Куда как ты хорошо убран!

   Валер (Дюлижу). Убирайся ты как хочешь, а я твоим нарядам не завидую.

  

  

  

  

  

   ГПБ - Государственная публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Отдел рукописей (Ленинград)

   ИРЛИ - Институт русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР. Рукописный отдел (Ленинград)

  

  

   Берков - Берков П. Н. История русской комедии XVIII века. Л., 1977

   Избр. - Сумароков А. П. Избранные произведения [Вступ. статья, подготовка текста и примеч. П. Н. Беркова]. Л., 1957 (Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд.)

   Известия - Известия Отделения русского языка и словесности Академии Наук. Т. XII, кн. 2. Спб., 1907

   Письма - Письма русских писателей XVIII века. Л., 1980

   ПСВС - Полное собрание всех сочинений в стихах и прозе покойного действительного статского советника, ордена Святой Анны кавалера и Лейпцигского ученого собрания члена Александра Петровича Сумарокова. Ч. I-Х. М., 1781 - 1782

   Сборник - Сборник материалов для истории Императорской Академии наук в XVIII веке. [Издал А. А. Куник]. Спб., 1865, ч. II

   Семенников - Семенников В. П. Материалы для истории русской литературы и для словаря писателей эпохи Екатерины II. Спб., 1914

   Синопсис - Гизель Иннокентий. Синопсис, или Краткое описание о начале словенского народа, о первых киевских князех, и о житии святого, благоверного и великого князя Владимира... 4-е изд. Спб., 1746

   Предлагаемый вниманию читателя сборник драматических сочинений А. П. Сумарокова включает в себя тринадцать пьес. Отобранные для настоящего издания пять трагедий, семь комедий и одна драма далеко не исчерпывают всего, что было создано Сумароковым для сцены. Публикуемые произведения призваны дать представление о его драматургическом наследии в контексте формирования репертуара русского классического театра XVIII в. и показать эволюцию истолкования Сумароковым драматургических жанров на разных этапах творческого пути. Главными критериями отбора служили идейно-художественное своеобразие пьес и их типичность для сумароковской драматургической системы в целом.

   Многие пьесы Сумарокова появлялись в печати еще до постановки на сцене или вскоре после этого. Причем драматург постоянно стремился к совершенствованию текста пьес, приближал их к требованиям времени и вкусам зрителей. В 1768 г. он подверг коренной переработке почти все созданные им с 1747 г. драматические произведения и тогда же напечатал большинство из них в исправленном виде. Эта вторая редакция ранних пьес стала канонической, и в таком виде они были помещены Н. И. Новиковым в соответствующих (3-6) томах подготовленного им после смерти писателя "Полного собрания всех сочинений в стихах и прозе покойного действительного статского советника, ордена Святой Анны кавалера и Лейпцигского ученого собрания члена Александра Петровича Сумарокова" (ч. I-X. М., 1781-1782). Второе издание (М., 1787) повторяло первое. Н. И. Новиков печатал тексты пьес по рукописям, полученным им от родственников драматурга, а также по последним прижизненным изданиям сочинений Сумарокова. Поэтому новиковское "Полное собрание всех сочинений в стихах и прозе..." А. П. Сумарокова остается на сегодняшний день наиболее авторитетным и доступным источником текстов произведений драматурга. При подготовке настоящего сборника мы также основывались на этом издании. В частности, тексты всех публикуемых комедий Сумарокова, его драмы "Пустынник", а также двух трагедий ("Синав и Трувор" и "Артистона") взяты нами из соответствующих томов названного издания.

   В советское время драматические сочинения Сумарокова переиздавались крайне редко. Отдельные пьесы, зачастую преподносимые в сокращенном виде, входили в вузовские "хрестоматии по русской литературе XVIII века". По существу, первой научной публикацией указанного периода стал подготовленный П. Н. Берковым однотомник: Сумароков А. П. Избранные произведения. Л., 1957 (Библиотека поэта. Большая серия), включающий три трагедии: "Хорев", "Семира" и "Димитрий Самозванец". В сборнике "Русская комедия и комическая опера XVIII века" (Л., 1950) П. Н. Берковым опубликована первая редакция комедии "Пустая ссора" ("Ссора у мужа с женой"). Наконец, в недавно выпущенный издательством "Современник" сборник "Русская драматургия XVIII века" (М., 1986), подготовленный Г. Н. Моисеевой и Г. А. Андреевой, вошла трагедия А. П. Сумарокова "Димитрий Самозванец". Этим и исчерпывается число современных изданий драматических сочинений Сумарокова. Предлагаемая книга даст возможность широкому читателю более глубоко и полно ознакомиться с драматургическим наследием Сумарокова и русским театральным репертуаром XVIII в.

   Особое значение при публикации текстов XVIII в. имеет приведение их в соответствие с существующими ныне нормами правописания. Система орфографии и пунктуации во времена Сумарокова достаточно сильно отличалась от современных требований. Это касалось самых различных аспектов морфологической парадигматики: правописания падежных окончаний существительных, прилагательных, причастий, указательных, притяжательных и личных местоимений, окончаний наречий и глаголов с возвратной частицей -ся (например: венцем - вместо венцом, плеча - плечи; драгия - драгие, здешнява - здешнего, которова - которого, ково - кого; похвальняй - похвальней, скоряе - скорее; женитца - жениться и т. д.).

   По-иному писались и звукосочетания в приставках, суффиксах и корнях отдельных слов (например: збираю - вместо сбираю, безпокойство - беспокойство, зговор - сговор, женидьба - женитьба, грусно - грустно, щастие - счастие, лутче - лучше, солдацкий - солдатский, серце - сердце, позно - поздно, юпка - юбка и т. д.).

   Написание союзных частиц не, ни, ли, со в сочетании с значащим словом тоже имело свою специфику. Нормой письменного языка XVIII в. считалось раздельное написание частиц с местоимениями и глаголами (например: ни чево - вместо ничего, есть ли - если, со всем - совсем, не лъзя - нельзя, ни как - никак и т. д.).

   В большинстве подобных случаев написание слов приводилось в соответствие с современными нормами орфографии.

   Правда, иногда представлялось целесообразным сохранение устаревших форм орфографии. На этот момент в свое время уже указывал П. Н. Берков в отмеченном выше издании "Избранные произведения" А. П. Сумарокова, касаясь воспроизведения текста трагедий. Специфика стихового строя трагедий диктовала порой необходимость сохранения отживших орфоэпических форм в правописании. Это касалось тех случаев, когда осовременивание орфографии могло привести к нарушению стихового ритма или сказаться на рифмующихся окончаниях стихов. Вот образцы сохранения подобной стилистически оправданной архаики правописания: "И бедственный сей боль скорбящия крови..."; или: "Идешь против тоя, которую ты любишь..."; или: "Прервется тишины народныя граница...", а также примеры рифмовых пар: хощу - обращу, зляй - удаляй, любови - крови, умягчу - возврачу и т. д.

   Иногда осовременивание старых норм орфографии может привести к искаженному пониманию заключенной в фразе мысли автора, как это мы видим, например, в следующем стихе из трагедии "Хорев": "Отверзи мне врата любезныя темницы", где прилагательное относится к последнему слову, хотя в произношении может быть воспринято как относящееся к слову "врата". И таких примеров встречается в пьесах достаточное количество. Вообще, при публикации текстов трагедий мы руководствовались текстологическими принципами, принятыми в указанном издании избранных сочинений А. П. Сумарокова, осуществленном П. Н. Берковым в 1957 г.

   Несколько иные принципы были приняты при публикации текстов комедий Сумарокова. Специфика этого жанра обусловливала установку на максимальное сохранение просторечной стихии языка комических персонажей. Только такой подход позволяет донести до современного читателя колорит речевого повседневного общения людей той эпохи. Это относится, в частности, к передаче отдельных форм окончаний существительных, прилагательных, деепричастий, отражавших старые нормы речевой практики, вроде: два дни, взятков, рублев, речьми, святый, выняв, едакой, пришед и т. п.; или к сохранению специфического звучания отдельных слов, как оно было принято в разговорном языке XVIII в., например: поимянно, сумнительно, супротивленье, бесстудный, генваря, испужаться, ийти, хощете, обымут и т. п.

   Мы старались также полностью сохранить просторечную огласовку иноязычных слов, воспринятых в XVIII в. русским языком, а также диалектизмы, вроде: клевикорты, интермеция, отлепортовать, енарал, провиянт; нынече, трожды, сабе, табе, почал, сюды, вить и т. п. Слова, значение которых может быть непонятно современному читателю, выведены в состав прилагаемого в конце "Словаря устаревших и иноязычных слов и выражений".

   С известными трудностями приходится сталкиваться и при освещении сценической судьбы сумароковских пьес. Несомненно, трагедии и комедии Сумарокова игрались во второй половине XVIII в. достаточно широко, входя в репертуар большинства русских трупп этого времени. Но сведения о деятельности даже придворного театра, не говоря уже о спектаклях крепостных театров и вольных русских трупп, носят в целом отрывочный характер. Поэтому сохранившиеся данные о постановках сумароковских пьес не гарантируют полноты знания о сценической жизни той или иной пьесы. Мы старались максимально использовать все доступные современному театроведению источники таких сведений.

   При подготовке издания, в частности при работе над комментариями, учитывались разыскания в данной области других исследователей: П. Н. Беркова, В. Н. Всеволодского-Гернгросса, Б. А. Асеева, Т. М. Ельницкой, Г. З. Мордисона, на что даются соответствующие ссылки в тексте примечаний.

  

  

   Впервые - ПСВС (ч. V, с. 277-332; 2-е изд. М., 1787, с. 249-296).

   Под названием "Третейный суд" рукопись комедии имеется в составе репертуарного сборника, хранящегося в Национальной Парижской библиотеке (Department des manuscrits, Slave, 38, л. 101-138. - См.: Известия, с. 159).

  

   Как явствует из справки, приложенной к списку действующих лиц в первом издании пьесы, "сия комедия сочинена в июне месяце 1750 г. на приморском дворе".

   Представлена впервые вместе с трагедией "Синав и Трувор" 21 июля 1750 г. на сцене комедиантского дома в Петергофе силами любительской труппы Придворного кадетского театра в присутствии императрицы Елизаветы Петровны (Камер-фурьерский журнал за 1750 год, с. 78). В спектакле были заняты кадеты П. Свистунов, Н. Бекетов, П. Мелиссино, Д. Остервальд и др. Известий о других постановках комедии не сохранилось.

  

   С. 311. ...и чтоб такое-то дело в Судном приказе исследовать и приказать заплатить вам бесчестье и увечье... - в XVIII в. существовала практика взыскивать с обидчика за оскорбление чести денежную сумму в пользу обиженного.

   С. 312. Ты так говоришь, будто б ты лет тридцать за красным сидел сукном - Стол, за которым проходили судебные заседания в XVIII в., принято было покрывать красным сукном.

   Критициондиус - выводя под этим именем своего литературного противника В. К. Тредиаковского, драматург намекает на критическую статью, с которой тот выступил против Сумарокова в 1750 г. ("Письмо, в котором содержится рассуждение о стихотворении, поныне в свет изданном от автора двух од, двух трагедий и двух эпистол, писанное от приятеля к приятелю"). Подавляющая часть сатирических насмешек над Критициондиусом в комедии связана с содержанием этой статьи.

   С. 313. Для чего я родился русским! О натура! - В этих словах Дюлижа по-своему предвосхищается образ Иванушки, одного из персонажей комедии Д. И. Фонвизина "Бригадир".

   С. 314. Разве ты буколических правил в поэзии не знаешь? - скрытый намек на педантическое пристрастие Тредиаковского к установлению правил в поэзии.

   С. 315. "Medecin malgre lui" - "Лекарь поневоле" - название комедии Мольера, которую петиметр Дюлиж называет трагедией.

   Вот, например, Пулхерия, Агезилай, то трагедии. - Названия поздних пьес П. Корнеля - трагедии "Агесилай" ("Agesilas", 1666) и героической комедии "Пульхерия" ("Pulcherie", 1673).

   Кию подали стул... <...> Стул назван седалищем... - Сумароков вновь высмеивает содержавшиеся в упомянутой выше статье Тредиаковского нападки на использование в трагедии "Хорев" слова "седалище" (см. примеч. к с. 78).

   С. 316. ...а седалище - слово из Славенщизны... - обыгрывание слова, употребленного Тредиаковским в предисловии к переведенному им роману "Езда в остров любви" (1730), где он обосновывал свое неприятие "глубокословныя славенщизны".

   Поворотясь к нему спиною и указывая на кошелек свой. - Кошелек - принадлежность туалета в XVIII в.; особый мешок для косы, предохранявший камзол от осыпающейся пудры.

   С. 317. На песнь "Прости, мой свет" я сочинил критику в двенадцати томах in folio - выпад против дотошного педантизма критики Тредиаковского. "Прости, мой свет" - популярная любовная песенка, сочиненная Сумароковым в молодости.

   На трагедию "Хорева" сложил я шесть дюжин эпиграмм... - Трагедия Сумарокова "Хорев" подвергалась особо придирчивому разбору со стороны Тредиаковского в упоминавшемся выше критическом "Письме..." (см.: Берков, с. 479-495).

   С. 318. ...против всего русского народу сделаю Ювеналовым вкусом сатиру. - Ювенал, Децим Юний (55 - около 132) - знаменитый римский поэт-сатирик.

   Этот же автор сделал комедию на ученых людей, и премудрого господина Шапелена назвал в ней под вымышленным именем Тресотиниусом. - Сумароков, напоминая свою первую комедию "Тресотиниус", вновь высмеивает Тредиаковского, теперь уже уподобляя его французскому поэту и грамматику XVII в. Ж. Шаплену (1595-1674). Последний был известен как составитель отрицательного отзыва на трагедию П. Корнеля "Сид" (1636) и неоднократно был высмеян в сатирах Буало за создание высокопарной и скучной эпопеи "Девственница" (1665).

   Он Геродота так хорошо перевел, что тем себе вечную приобрел славу. - Геродот (ок. 490 - ок. 424 до н. э.) - знаменитый древнегреческий историк. В этой фразе содержится намек на занятия Тредиаковского над переводом капитальной "Древней истории" Ш. Роллена.

   Я сделал дополнение по книге, что господин Шапелен сочинил о букве i... - будучи членом Французской академии, Ж. Шаплен составил план академического словаря французского языка и возглавлял работу над ним. Превращая Критициондиуса в продолжателя трудов Шаплена, Сумароков вновь высмеивает занятия Тредиаковского орфографией.

   Вить и Гомер во время жизни своей не так славен был... - Гомер - легендарный древнегреческий поэт, вошедший в историю как автор "Илиады" и "Одиссеи"; филологической традицией XVIII в. рисовался обычно в образе гонимого нищего слепца.

   ...табак нюхает рульной... - то есть табак, присылаемый в связках.

   С. 330. Ежели бы ты почитал Демосфена да Цицерона... - Демосфен (ок. 384-322 до н. э.) - знаменитый греческий оратор и политический деятель древних Афин; Цицерон (106-73 до н. э.) - выдающийся оратор и политический деятель Древнего Рима.

  

  

   Абие (старосл.) - но

   Авантаж (франц.- avantage) - преимущество

   Адорировать (франц.- adorer) - обожать

   Аманта (франц.- amante) - любовница

   Аще (старосл.) - если

   Байста (диалект.) - от "баить" (говорить) - говорлива, болтлива

   Бет (франц.- bete) - скотина

   Бостроки - тип куртки, фуфайки без рукавов

   Бъхма (древнерус.) - всячески

   Велегласно (старосл.) - громко, во всеуслышание

   Геенна (старосл.) - преисподняя, ад

   Дистре (франц.- distraite) - рассеянный

   Елико - насколько

   Емабль (франц.- aimable) - любезный, достойный любви

   Естимовать (франц.- estimer) - ценить, уважать

   Зело - очень много

   Зернший (зернщик) - игрок в кости, или в зернь, по базарам и ярмаркам

   Зограф (также - изограф - древнерус.) - иконописец, художник

   Изжени (старосл.) - изгони

   Интенция (франц.- intention) - намерение

   Калите (франц.- qualite) - достоинство, преимущество

   Касировать (франц.- casser) - разбивать

   Купно (старосл.) - вместе

   Мамер (франц.- ma mere) - матушка

   Мепризировать (франц.- mepriser) - презирать

   Меритировать (франц.- meriter) - заслуживать, быть достойным

   Метресса - любовница

   Накры - барабаны, литавры

   Намедни - накануне, недавно

   Обаче - однако

   Облыгать - оболгать

   Одаратер (франц.- adorateur) - обожатель

   Одр (старосл.) - ложе

   О льстить - обольстить

   Паки (старосл.) - опять

   Пансе (франц.- la pensee) - мысль

   Паче (старосл.) - более

   Пенязъ - мелкая монета, полушка

   Перун - верховное божество древних славян, перуны - молнии

   Понеже (канц.) - потому что, так как

   Презельный - премногий, обильный

   Прозумент (позумент) - украшение парадной одежды

   Прослуга - преступление

   Рачитъ - стараться, заботиться

   Регулы - правила

   Ремаркировать (франц.- remarquer) - замечать

   Риваль (франц.- rival) - соперник

   Сирень (старосл.) - то есть

   Скуфья - остроконечная бархатная шапочка черного или фиолетового цвета, составлявшая головной убор православного духовенства

   Ставец (диал.) - деревянная глубокая чашка, общая застольная миска

   Суемудрие - лжеумствование

   Трафить - угодить, уловить сходство

   Треземабль (франц.- tres emable) - очень любезный

   Уды - члены тела

   Финировать (франц.- finir) - оканчивать

   Флотировать (франц.- flatter) - льстить

   Червчетой - красивый

   Чирики - вид обуви

   Шильничество - ябедничество, доносительство

   Эпитимья - исправительная кара, налагаемая церковью на кающегося грешника, в виде поста, продолжительных молитв и т. п.

   Эрго (лат.- ergo) - следовательно, итак