Замѣтки о Пушкинѣ и другихъ поэтахъ
К³евъ, 1897
Вечерн³е огни. Собран³е неизданныхъ стихотворен³й А. Фета. Москва, 1883.
Жалко было-бы пропустить безъ всякаго привѣта эту чудесную книжку, вышедшую въ настоящемъ году,- этотъ листокъ чистаго золота, появивш³йся среди мишуры и фольги, и того хлама ломанныхъ гвоздей и ржавыхъ жестяныхъ листовъ, съ которымъ можно и всегда, а особенно теперь, сравнить общую массу литературныхъ явлен³й.
Вечерн³е огни - чистая поэз³я,- въ томъ смыслѣ, что тутъ ни въ мысли, ни въ образѣ, ни въ самомъ звукѣ нѣтъ никакой примѣси прозы. Это - особая область, и счастливъ тотъ, кому она доступна, и не безъ основан³я сердятся на нее тѣ, кто не можетъ въ нее проникнуть, кому нужны для этого больш³е прозаическ³е подмостки, чья грузная мысль не можетъ двигаться, не опираясь прямо на землю. Больше всего у Фета поразительна именно та легкость, съ которою онъ подымается въ область поэз³и. Эта область у него граничитъ, повидимому, съ самыми обыденными предметами и мыслями. Обыкновенно, онъ не воспѣваетъ жаркихъ чувствъ, отчаянья, восторга, высокихъ мыслей,- всего того, что считается почти непремѣнною принадлежностью поэз³и. Нѣтъ, онъ очень часто останавливается на чемъ-нибудь самомъ простомъ, на первой встрѣтившейся картинѣ природы, на перемѣнахъ дня и ночи, на дождѣ и снѣгѣ, или же на самомъ простомъ движен³и мысли и чувства, и вдругъ магическимъ стихомъ онъ преображаетъ все это въ яркую красоту, въ чистое золото поэз³и. Въ этомъ отношен³и онъ величайш³й чародѣй, несравненный поэтъ; чтобы отдѣлиться отъ земли, ему не нужно никакого прыжка, почти вовсе не нужно усил³я. Оттого-то тому, кто его не понимаетъ, онъ можетъ показаться вычурнымъ и малосодержательнымъ, тогда какъ для понимающаго онъ самый прямой и полный жизни поэтъ. Отъ свободы и легкости творчества зависитъ и тогь радостный и свѣтлый тонъ, то чувство свѣта и покоя, которое слышится въ его поэз³и. Ни воплей и стоновъ, ни крика и хохота здѣсь не слыхать, оттого что все становится музыкой, все преображается въ пѣн³е. Кто доступенъ этому волшебству, тотъ съ изумлен³емъ начинаетъ видѣть - не то, что поэз³я, какъ иные толкуютъ, есть нѣчто чуждое для жизни, а то, что повсюду въ жизни рѣзкая черта отдѣляетъ красоту и прелесть отъ грязи и пошлости.
Фетъ очень небреженъ. Его стихотворен³я, несмотря на образцовую краткость, свойственную лирикѣ, часто не имѣютъ полной правильности въ постройкѣ, того отвлеченнаго порядка, который такъ помогаетъ прозаическимъ читателямъ. Но этого нашему поэту и не нужно: каждый стихъ у него съ крыльями, каждый сразу подымаетъ насъ въ область поэз³и. Когда онъ скажетъ напримѣръ:
Та трава, что вдали на могилѣ твоей,
Здѣсь на сердцѣ, чѣмъ старѣ оно, тѣмъ свѣжѣй,-
то эти два стиха производятъ такое-же впечатлѣн³е, какъ цѣлая книга лирики. Тутъ и молодая любовь, и смерть, и долг³е годы, прожитые послѣ этой смерти, и далекая могила, и старое сердце, давно ставшее могилой любимаго существа, могилой вѣчно свѣжей, даже вѣчно свѣжѣющей. Прелесть этого по-Фетовски смѣлаго, но простаго и яснаго образа безподобно выражаетъ нѣжность внушившаго его чувства, безконечную нѣжность, которая съ годами все глубже, все свѣтлѣе, но горитъ, какъ въ первую минуту.
Не всякому времени дается чувство поэз³и. Фетъ точно чужой среди насъ, и очень хорошо чувствуетъ, что служитъ покинутому толпою божеству:
А я по прежнему смиренный,
Забытый, брошенный въ тѣни,
Стою колѣнопреклоненный
И, красотою умиленный,
Зажегъ вечерн³е огни.
И это правда: его звуки по прежнему - одно поклонен³е прекрасному, одно чистое золото поэз³и; въ нихъ послышались только, кромѣ прежнихъ, еще новыя, глубок³я и важныя струны.
Недурно было-бы сказать нашимъ безчисленнымъ стихотворцамъ (ибо имъ конца нѣтъ), что этой книжки Фета имъ слѣдуетъ не выпускать изъ рукъ; при ея помощи, если Аполлонъ пошлетъ имъ наконецъ разумѣн³е, они могли-бы убѣдиться, что и тѣ стихотворен³я, которыя появляются въ печати, и тѣ страшныя груды стиховъ, которыя въ редакц³яхъ постоянно предаются уничтоженгю,- что все это, почти безъ всякаго исключен³я, пишется только по невѣдѣн³ю, то есть потому, что авторы не имѣютъ и понят³я о томъ, что такое настоящ³е стихи.