Главная » Книги

Островский Александр Николаевич - Не все коту масленица

Островский Александр Николаевич - Не все коту масленица


1 2

А.Н.Островский. Не все коту масленица

Сцены из московской жизни
Москва, Изд-во "Книжная палата", 2001
OCR & spellcheck: Ольга Амелина, март 2005



СЦЕНА ПЕРВАЯ

ЛИЦА:

Д а р ь я  Ф е д о с е е в н а  К р у г л о в а, вдова купца, 40 лет.
А г н и я, ее дочь, 20 лет.
Е р м и л  З о т ы ч  А х о в, богатый купец, лет 60.
И п п о л и т, его приказчик, лет 27-ми.
М а л а н ь я, кухарка Кругловой.

Бедная, но чистенькая комната. В глубине дверь в переднюю; слева от зрителей дверь во внутренние комнаты; с той же стороны, ближе к зрителям, диван; перед ним стол, покрытый цветною скатертью; два кресла. На правой стороне два окна с чистыми белыми занавесками; на окнах цветы, между окон зеркало, ближе к зрителям пяльцы.


ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Круглова (на диване); Агния (у окна грызет кедровые орехи).

А г н и я. Погода-то! Даже удивительно! А мы сидим. Хоть бы погулять куда, что ли!
К р у г л о в а. А вот, погоди, дай срок, сосну полчасика, пожалуй, погуляем.
А г н и я. Кавалеров-то у нас один, другой - обчелся, гулять-то не с кем.
К р у г л о в а. А кто виноват? Не мне же ловить для тебя кавалеров! Сети по улицам-то не расставить ли?
А г н и я. Разве вот Ипполит зайдет.
К р у г л о в а. И то, гляди, зайдет; день сегодня праздничный, что ему дома-то делать! Вот тебе и кавалер; не я искала, сама обрящила. Вольница ты у меня. Ты его как это подцепила?
А г н и я. Очень просто. Шла я как-то из городу, он меня догнал и проводил до дому. Я его поблагодарила.
К р у г л о в а. И позвала?
А г н и я. С какой стати!
К р у г л о в а. Как же он у нас объявился?
А г н и я. Позвала я его, да после. Стал он мимо окон ходить раз по десяти в день; ну, что хорошего, лучше уж в дом пустить. Только слава.
К р у г л о в а. Само собой.
А г н и я. Все говорить?
К р у г л о в а. Да говори уж заодно.
А г н и я (равнодушно и грызя орехи). Потом он мне письмо написал с разными чувствами, только нескладно очень...
К р у г л о в а. Ну? А ты ему ответила?
А г н и я. Ответила, только на словах. Зачем вы, говорю, письма пишете, коли не умеете? Коли что вам нужно мне сказать, так говорите лучше прямо, чем бумагу-то марать.
К р у г л о в а. Только и всего?
А г н и я. Только и всего. А то что же еще?
К р у г л о в а. Много очень воли ты забрала.
А г н и я. Заприте.
К р у г л о в а. Болтай еще.

Входит Маланья.


ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Круглова, Агния, Маланья.

М а л а н ь я (говорит медленно). Шла я тут-то по вулице...
К р у г л о в а. Так что ж?
М а л а н ь я. Так он... Как его?
К р у г л о в а. Кто, он-то?
М а л а н ь я. Как, бишь, его?.. В суседях-то...
К р у г л о в а. Что же?
М а л а н ь я. Да нешто их тут всех... Много их. Такой черноватый...
К р у г л о в а. Седой, что ли?
М а л а н ь я. Да, седой. Что я!.. А я черноватый...
К р у г л о в а. Ахов, что ли?
М а л а н ь я. Надо, что он... Ахов его... что ли. Большой такой...
К р у г л о в а. Среднего росту?
М а л а н ь я. Да, пожалуй, что и так.
К р у г л о в а. Ну, что же он? Проснись ты, сделай милость!
М а л а н ь я. Что проснись!.. Не походя я сплю, а когда время... так что кому! Кланяйся, говорит.
К р у г л о в а. Немного ж ты сказала.
М а л а н ь я. Что ж мне еще говорить? (Уходит и сейчас же возвращается.) Да, забыла... Зайду, говорит.
К р у г л о в а. Когда?
М а л а н ь я. Кто ж его... Мне почем знать? (Уходит и возвращается.) Да! Из головы вон... Нынче, говорит, зайду. Ахов он, что ли, прозывается? Черноватый такой...
К р у г л о в а. Седой весь?
М а л а н ь я. Да и то седой. Эка память! Господи! (Уходит.)


ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Круглова и Агния.

К р у г л о в а. Нашу слугу Личарду только послом посылать. Растолкует дело, как по-писаному. Как начнет толковать, так точно у ней в голове-то жернова поворачиваются.
А г н и я. Этот ваш Ахов дядя Ипполиту?
К р у г л о в а. Да, дядя.
А г н и я. Вот придет, помешает нам гулять идти. Зачем это он?
К р у г л о в а. Кто ж его знает! Вот что значит богатый-то человек! Распостылый он мне, распостылый, а все-таки гость. Никакого мне от него барыша нет, и не ожидаю; а как ты ему скажешь, миллионщику: поди вон! Вот какое дело! И какая это подлость в людях, что завели такой обычай - деньгам кланяться! Вот поди ж ты. Отыми у него деньги, вся цена ему грош; а везде ему почет, и не то что из корысти, а как будто он в самом деле путный. Отчего это не скажут таким людям, что не надо, мол, нам тебя и со всеми твоими деньгами, потому как ты скот бесчувственный. Да вот не скажут в глаза. Женщины на это скорей; кабы только нам разуму побольше. И что это он к нам повадился?
А г н и я. Должно быть, влюблен.
К р у г л о в а. В кого?
А г н и я. Да я так думаю, в вас.
К р у г л о в а. Не в тебя ли?
А г н и я. Ну, какая я ему пара! А вы, маменька, в самый раз. Что ж, богатой купчихой будете. Чего еще приятнее?
К р у г л о в а. Да и кажется... Господи-то меня сохрани! Видела я, дочка, видела эту приятность-то. И теперь еще, как вспомню, так по ночам вздрагиваю. А как приснится, бывало, по началу-то, твой покойный отец, так меня сколько раз в истерику ударяло. Веришь ты, как я зла на них, на этих самодуров проклятых! И отец-то у меня был такой, и муж-то у меня был еще хуже, и приятели-то его все такие же; всю жизнь-то они из меня вымотали. Да, кажется, приведись только мне, так я б одному за всех выместила.
А г н и я. Уж будто бы?
К р у г л о в а. Уж потешила бы свою душеньку; да не приходится. А и то сказать: что хвастать-то! Душа-то у нас коротка, перед деньгами-то, пожалуй, и растаешь. Проклятые ведь они.
А г н и я. Особенно коли их нет.
К р у г л о в а. Ну, я спать пошла.
А г н и я. С богом.

Круглова уходит.


ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Агния, потом Ипполит.

А г н и я (взглянув в окно). Опять мимо ходит. Что это у них за манера. (Открывает окно и кланяется.) Что, вы потеряли что-нибудь?

Ипполит за окном: "Окромя сердца ничего-с".

Что же вы ходите взад и вперед? Отчего вы прямо не войдете?

Ипполит за окном: "Не смею-с".

Кого же вы боитесь?

Ипполит за окном: "Маменьки вашей".

Чего же ее бояться? Она спит.

Ипполит за окном: "В таком случае, сейчас-с".

А г н и я. Такой видный, красивый молодой человек, а какой робкий.

Ипполит входит. Он одет чисто и современно: с маленькой бородкой, довольно красив.

Еще здравствуйте!
И п п о л и т. Наше почтение-с.
А г н и я. А мы вас ждали; хотим вместе гулять идти. Вы пойдете?
И п п о л и т. Даже с великим моим удовольствием-с. (Оглядывается по сторонам.)
А г н и я. Да не бойтесь, не бойтесь; я вам говорю, что спит.
И п п о л и т. Не то, чтоб я боялся, а как, собственно, что без их приглашения.
А г н и я. Все равно, я вас пригласила.
И п п о л и т. Все равно, да не одно-с. А вдруг выдет сама да скажет: "непрошенные гости вон!" Со мной такие-то разы бывали. Однако, оно довольно конфузно-с.
А г н и я. Да разве можно? Что вы!
И п п о л и т. Оченно можно-с; особливо если хозяин или хозяйка с характером. И пойдешь как не солоно хлебал; да еще оглядываешься, в затылок не провожают ли.
А г н и я (смеется). А вас провожали?
И п п о л и т. Кабы не провожали, так я бы про эту самую деликатность и не знал.
А г н и я. Да не может быть.
И п п о л и т. От образованных людей, конечно, ожидать нельзя, а по нашей стороне всего дождешься. Кругом нас какое невежество-то свирепствует, - страсть! Каждый хозяин в своем доме, как султан Махнут-Турецкий; только что голов не рубит.
А г н и я. Вы, должно быть, трус.
И п п о л и т. За что же такая критика?
А г н и я. Всего вы боитесь.
И п п о л и т. Совсем напротив-с; я так себя чувствую, что во мне даже отчаянности достаточно.
А г н и я. Против кого?
И п п о л и т. Против всех-с.
А г н и я. И против хозяина?
И п п о л и т. И хозяин тоже, если что не дело, так немного у меня возьмет. Тоже осажу в лучшем виде.
А г н и я. Да правда ли?
И п п о л и т. С тем возьмите.
А г н и я. Ну, смотрите же! Я трусов не люблю, я вам вперед говорю.
И п п о л и т. Зачем же-с! Конечно, я не в том звании родился, нас с малолетства геройству не обучают, а ежели взять на себя смелость...
А г н и я. Так берите ее почаще.
И п п о л и т. Такой ваш совет-с?
А г н и я. Да, мой совет. И не бойтесь моей маменьки.
И п п о л и т. Так точно все и будет в аккурате исполнено-с.
А г н и я. Ну, и прекрасно. И во всем меня так слушайтесь.
И п п о л и т. Да оно теперь и самое время вам учить меня.
А г н и я. Почему же?
И п п о л и т. Я чувствую, что я совсем потерянный, и даже в мыслях разбивка пошла, врозь.
А г н и я. Что же с вами сделалось?
И п п о л и т. От чувств.
А г н и я. Скажите пожалуйста, какой вы чувствительный!
И п п о л и т. Я-то? Сам себе не рад, вот как-с! Только что складу в словах не знаю, вот одно.
А г н и я. А то что ж бы было?
И п п о л и т. Сейчас бы все стихами.
А г н и я. Ну, можно и без них обойтись.
И п п о л и т (берет с пяльцев вышитую ленточку для закладки книги). Это вы для кого же сувернир-с?
А г н и я. Вам что за дело?
И п п о л и т. Значит, мы сейчас конфискуем.
А г н и я. Кто вам позволит еще?
И п п о л и т. А ежели без позволения-с?
А г н и я. Как, без позволения? За это к мировому.
И п п о л и т. А я мировому скажу, что на знак памяти.
А г н и я. В знак памяти просят, а не сами берут.
И п п о л и т. А ежели, в случае, от вас не дождешься-с?
А г н и я. Значит, вы не стоите. Положите опять на место.
И п п о л и т. Хоша на один день позвольте попользоваться.
А г н и я. Ни на один час.
И п п о л и т. Жестокости пошли.
А г н и я. А вот за эти слова, сейчас положите на место и не смейте трогать. Для вас и вышивала, а теперь не отдам.
И п п о л и т. А коль скоро для меня, имею полное мое право.
А г н и я. Никакого права не имеете. Подайте! (Хочет отнять ленточку.)
И п п о л и т (поднимая руку). Не достанете.
А г н и я. Вы думаете, у меня силы нет? (Хочет нагнуть его руку. Ипполит ее целует.) Это что еще? Как вы смеете?
И п п о л и т. Как есть, кругом виноват-с.
А г н и я. Стыдно вам! (Сидится к пяльцам и опускает голову.)
И п п о л и т. Оно точно, что стыдно; конечно, что невежество с моей стороны, а только ежели утерпеть нет никакой возможности... Хоша я человек теперича не вполне, потому как живу в людях и во всем зависим, но при всем том, ежели я вам сколько-нибудь не противен, я вашей маменьке во всем могу открыться как должно.

Агния молчит.

Со временем тоже и я могу человеком быть, и по своему делу даже очень много противу других понятия имею.

Агния молчит.

Мне теперича ежели что страшно, так это, собственно, какое от вас мне решение выдет.

Агния молчит и еще более опускает голову.

Хоть одно слово.

Агния молчит.

Ужли же так, без внимания меня оставите? Имейте сколько-нибудь снисхождения! Может, не верите моим чувствам? Всею душою заверить вас могу. Кабы ежели я не чувствовал, разве б я смел...
А г н и я (потупившись). Ну, хорошо, я вам верю. А долго дожидаться, когда вы вполне человеком будете?
И п п о л и т. Когда хозяин настоящее жалованье положит.
А г н и я. Ну, вот тогда и скажете маменьке; я и сама тоже поговорю. (Весело.) А ленточку все-таки подайте!
И п п о л и т. Нет уж, теперь собственность.
А г н и я. Ну, как не собственность! Отыму ведь. Только вы смотрите, ежели опять...
И п п о л и т. Как можно-с!

Агния отнимает ленточку. Ипполит ее целует. Входит Круглова.


ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Круглова, Агния, Ипполит.

К р у г л о в а. Что это за возня! Покою нет. Вот славно!
А г н и я (тихо вскрикивает). Ах! (Садится на стул за пяльцами.)

Ипполит отходит в глубину комнаты и робко стоит у притолки.

К р у г л о в а. Что ж это такое?
А г н и я. Что? Ничего.
К р у г л о в а. Как ничего? Я своими глазами видела, как он тебя целовал.
А г н и я. Эка важность, поцеловал!
К р у г л о в а. По-твоему, это не важность?
А г н и я. Да, конечно. Вот, кабы укусил, это нехорошо.
К р у г л о в а. Ты в своем разуме или рехнувшись? А срам, стало быть, ничего?
А г н и я. Какой срам! Срам-то бывает у богатых; а мы, как ни живи, никому до того дела нет. И хорошо и худо, все для себя, а не для людей. Хорошо живи, люди не похвалят, и дурно живи, никого не удивишь.
К р у г л о в а. Извольте подумать, чем она занимается!
А г н и я. А вы думали, я все еще в куклы играю?
К р у г л о в а. Потихоньку-то от матери...
А г н и я. Да я и при вас, пожалуй.
К р у г л о в а. Стыдочку-то, стало быть, немного.
А г н и я. На что его нужно, на то он есть.
К р у г л о в а. А все-таки нехорошо, что мать-то не знает.
А г н и я. Знать-то вам нечего; еще ничего верного-то нет. Придет время, не беспокойтесь, скажем; мы этот порядок знаем.
К р у г л о в а. С тобой говорить-то, что больше, то хуже. Лучше бросить; а то еще, пожалуй, у тебя сама виновата останешься. А что правда, то правда: не вовремя вы христосоваться начали.
А г н и я. Вперед зачтите. Конечно, удержать себя можно; да для чего? Молодость-то наша и так не красна; чем ее вспомнить будет?
К р у г л о в а (Ипполиту). Ну, а ты? Разве я тебя за тем в дом-то пускаю? Хорош, хорош!
И п п о л и т. От меня оправданиев не услышите.
К р у г л о в а. Такие вы люди, чтоб вам верить, как же! Пусти козла в огород!
И п п о л и т. Я теперича без слов, все одно, как убитый. На все ваша воля.
К р у г л о в а. Притворяйся сиротой-то. Вот я погляжу, что будет от тебя, а то и турну, брат.
А г н и я. Да будет вам!
К р у г л о в а. Не любите слушать-то?
А г н и я. Гулять пойдемте.
К р у г л о в а. Гулянье на уме-то?
А г н и я. Да уж довольно, маменька. Свое дело исправили, побранили, ну и будет.
К р у г л о в а. Ну, шут вас возьми, и то сказать. Собираться, видно, да гулять пойти.

Входит Ахов.


ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Круглова, Агния, Ипполит, Ахов.

А х о в. Вот и я к тебе забрел, в твою хижину убогую.
К р у г л о в а. Милости просим! Благодарим, что не гнушаетесь.
А х о в. Не гнушаюсь, не гнушаюсь, Федосевна; цени это! Ждали ль такого гостя-то? (Поглядывает косо на Ипполита.)
К р у г л о в а. И ждали, и нет.
А х о в. Как же? Ведь я с твоей дурой-то приказывал вам, чтоб ждали.
К р у г л о в а. Да ведь слуга-то у нас антик; не дождешься ее, пока у ней язык-то поворотится.
А х о в (Агнии). Весело ль прыгаешь?
А г н и я. Понемножку.
А х о в. Что ж так? А ты живи веселей! Коли мать обижать будет, так ты мне на нее жалуйся.
К р у г л о в а. Просим покорно садиться.
А х о в (косясь на Ипполита). Сяду, сяду, не проси. (Садится на диван.)
К р у г л о в а. Чем потчевать прикажете, Ермил Зотыч?
А х о в. Погоди еще потчевать-то, дай гостям усесться хорошенько.
К р у г л о в а. Усаживайтесь.
А х о в. Усаживайтесь! Ты погляди сначала кругом-то! Уселся я, да порядку у тебя в доме нет; вот что!
К р у г л о в а. Не знаю, батюшка, что ты говоришь.
А х о в (Ипполиту). Ну!
И п п о л и т. Что, дяденька, прикажете?
А х о в. Не знаешь?
И п п о л и т. Что же вам будет угодно-с?
А х о в. Да ты приди в себя! Где ты?
И п п о л и т. У Дарьи Федосевны-с.
А х о в (передразнивая его). У Дарьи Федосевны! Знаю, что у Дарьи Федосевны. Значит, по-твоему, тебе здесь и надо быть?
И п п о л и т. Я в гости пришел-с.
А х о в. А я зачем?
И п п о л и т. Так полагаю, дяденька, что вы тоже-с.
А х о в. Ну, так ты мне компания или нет? Догадался теперь?
И п п о л и т. Чего же я должен догадаться-с?
А х о в. Что где хозяин, там тебе не место. Понял?
И п п о л и т. Понимаю-с.
А х о в. Ну, и, значит, поди вон!
К р у г л о в а. За что ж ты его гонишь?
А г н и я. Для нас гости все равны.
А х о в. Много вы знаете! Не ваше это дело! (Ипполиту.) Ты, как завидел хозяина, так бежать должен; шапку не успел захватить, так без шапки беги. Был, да след простыл, словно тебя ветром сдунуло с лица земли. Что ж, кому я говорю?
И п п о л и т. Но позвольте-с...
А х о в. За волосы, что ль, тебя вытащить отсюда?
И п п о л и т. Как же это можно-с? При дамах даже-с...
А х о в. При дамах! Очень мне нужно. Вытащу, да и все тут.
И п п о л и т. За что же такая обида-с? Я здесь на благородном счету-с.
А х о в (привстает). Пошел вон, говорят тебе.
И п п о л и т (берет шляпу). Ежели вы непременно того желаете...
А г н и я (Ипполиту). Струсили?
А х о в (топая ногами). Вон без разговору, вон!

Ипполит уходит.

А г н и я (вслед ему). Стыдно, стыдно трусить!


ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Ахов, Круглова, Агния.

А х о в. У меня струсишь; у меня и не такой, как он, струсит.
А г н и я. Что же вы, страшны, что ли, очень?
А х о в. Не страшен я; страшен-то черт да еще пугало страшное на огороде ставят, ворон пугать. Говорить-то ты не умеешь! Не страшен я, а грозен. (Кругловой.) А ты еще усаживаешь да потчуешь при мальчишке-то!
К р у г л о в а. Чем он тебе помешал, не понимаю.
А х о в. Пора понимать; не за мужиком замужем-то была. Порядок-то тоже в доме был заведен; чай, ученье-то мужнино и теперь помнишь? Что за невежество!
К р у г л о в а. Никакого тут невежества нет. Да что ты, в самом деле, учить меня стал! Поздно уж, да и не нуждаюсь я.
А х о в. Да мне что? Живи, как хочешь; тебе же хуже.
К р у г л о в а. Прожила век-то как-нибудь, теперь уж немного доживать осталось.
А х о в. Да ты только рассуди, как ему с хозяином в одной комнате? Может, я и разговорюсь у вас; может, пошутить с вами захочу; а он, рот разиня, слушать станет? Он в жизни от меня, кроме приказу да брани, ничего не слыхивал. Какой же у него страх будет после этого? Он скажет, наш хозяин-то такие же глупости говорит, как и все прочие люди. А он знать этого не должен.
К р у г л о в а. Ну, уж где нам эту вашу политику понимать!
А х о в. Мы иногда сберемся, хозяева-то, так безобразничаем, что ни в сказке сказать, ни пером написать! Так нам и пустить к себе в компанию приказчиков, чтоб они любовались на нас?
К р у г л о в а. Это уж твое дело.
А х о в. То-то я и говорю. Вот ты, как только меня увидала, прежде чем сажать-то меня да потчевать, вытолкнула бы его за дверь; и ему на пользу, да и мне приятнее.
К р у г л о в а. Чаем просить прикажете?
А х о в. Не хочу, обидели. Я к вам было всей душой, а вы меня уважить не хотели.
К р у г л о в а. Трудно угодить-то на тебя.
А х о в. Нет, ты постой! Уважать нас оченно надобно. Особенное нам должно идти уважение супротив других людей. А почему так? Я тебе скажу, если не знаешь.
К р у г л о в а. Скажи, послушаем.
А х о в. Ты богатого человека, коли он до тебя милостив, блюди пуще ока своего. Потому, ты своего достатка не имеешь: нужда али что, к кому тебе кинуться? А второе: разве ты знаешь, разве тебе чужая душа открыта, за что богатый человек к тебе милостив? Может, он так только себе отвагу дает, а может, сурьёз!! Потому что для нашего брата, ежели что захотелось, дорогого нет; а у вас, нищей братии, ничего заветного нет; все продажное. И вдруг из гроша рубль. Поняла?
К р у г л о в а. Ну, не вдруг-то.
А х о в. А вот сейчас тебе... (Агнии.) Можешь ты меня поцеловать теперь, при матери?
А г н и я. Могу, коли захочу.
А х о в. Ну, так захоти, в накладе не будешь.
А г н и я. Да и барыша мне не надо; а чтоб только из пустяков лишнего разговору не заводить, извольте. (Целует его.)
А х о в (Кругловой). Видела?
К р у г л о в а. Что видеть-то? Я и не то видала. Чмокнуть-то губами невелико дело! Хошь бы тебя она теперь! Это что! Все равно, что горшок об горшок; сколько ни бей, а масла не будет. А то есть дело, которое совсем другого рода; тогда уж мать смотри только.
А х о в. Нет, ты слушай! Ведь богатство-то чем лестно? Вот чем: что захотел, что задумал только - все твое.
А г н и я. Ну, если б я знала, что вы так будете мое снисхождение понимать, ни за что б вас не поцеловала.
А х о в. Ты молчи, ты молчи! Худого ты не сделала. Нет, я говорю, коли вся жизнь-то... может, не одной даже сотни людей в наших руках, так как нам собой не возноситься? Всякому тоже пирожка сладенького хочется... А что уж про тех, кому и вовсе-то есть нечего! Ой, задешево людей покупали, ой, задешево! Поверишь ли, иногда даже жалко самому станет.
К р у г л о в а. Что капиталом-то гордиться!
А х о в. А то чем же? (Со вздохом.) Сила, Федосевна, сила!
К р у г л о в а. Ну, да что говорить!
А х о в. Ну, так вот ты и обсуди, да подумай одна на досуге, с подушкой; авось дело-то ладней пойдет. (Встает.) Ну, прощайте покудова. А вы ничего, я не сержусь.
К р у г л о в а. Ну, и ладно, коли не сердишься. Что хорошего сердиться!
А х о в. Разумеется, как давно ты в бедности, так от настоящих порядков отвыкла; а дай тебе деньги-то, так ты опять.
К р у г л о в а. Еще бы.
А х о в. Так ты вникни, Дарья Федосевна! (Значительно.) Советую. Помни одно: никто, как бог! (Агнии.) Прощай, стрекоза!
А г н и я. Прощайте, Ермил Зотыч.
А х о в. Я ведь, пожалуй, и опять скоро. Меня к вам ровно что тянет... Конечно, что и с вашей стороны нужно... Ну, да будет. Завтра приходить, что ль?
К р у г л о в а. Что за спрос? Да когда только тебе угодно!
А х о в. Ладно, ладно. (Тихо Кругловой.) Завтра приду.
К р у г л о в а. Да что за секрет!
А х о в (толкает ее локтем). Толкуй с тобой. (Уходит.)


ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Круглова, Агния.

А г н и я. Маменька, когда Ипполит придет, гоните его без милосердия.
К р у г л о в а. Не Ермила ли гнать-то?
А г н и я. За что его? Он чем виноват? Как же ему не возноситься, когда ему все покоряются.
К р у г л о в а. Ты что ни говори, а мне Ипполита жалко.
А г н и я. Что его жалеть-то; он не маленький. Кабы у него совесть, так он сам бы стыдился, что его жалеют. Какого маленького обидели! Видеть его не могу.
К р у г л о в а. Что так грозно?
А г н и я. Ну, будь он женат, да с женой здесь, каково бы ей бедной!
К р у г л о в а. Попробуй-ка с Ермилом-то сговорить.
А г н и я. Не канатом он с Ермилом-то связан, бросил да и пошел. А я было чуть не полюбила его, плаксу.
К р у г л о в а. У тебя, видно, сколько дней на неделе, столько и пятниц. Не успела полюбить, да уж и разлюбила.
А г н и я. Да таки и разлюбила.
К р у г л о в а. А я так больше полюбила.
А г н и я. Ну, и поздравляю.
К р у г л о в а. И тебе советую.
А г н и я. Ну, уж напрасно.
К р у г л о в а. Потому, что он добрый.
А г н и я. Противный, распротивный.
К р у г л о в а. Ахов лучше?
А г н и я. И сравнения нет.
К р у г л о в а. Уж куда как хорош! Ну, и целуйся с своим Аховым.
А г н и я. Да, разумеется, лучше, чем с Ипполитом.
К р у г л о в а. Тебе бы об этом прежде догадаться.
А г н и я. Не попрекайте, не попрекайте, я уж и то себя проклинаю.
К р у г л о в а. Я тебя не попрекаю; а уж, по-моему, коли понравился человек, так и держись одного.
А г н и я. Как же не так; стоит он! Я еще вот что сделаю, я напишу ему, чтоб он не смел к нам и показываться. (Идет в другую комнату.)
К р у г л о в а. Что писать-то напрасно; только даром руки марать!
А г н и я. Совсем не напрасно. (Уходит.)
К р у г л о в а. Как не напрасно; ведь вот, погодя немного, другое письмо писать примешься, что приходите поскорее.
А г н и я (из другой комнаты). Да ни за что, ни за что на свете.
К р у г л о в а. Поверю я, как же.
А г н и я. И не говорите лучше! Конец знакомству - вот и все.
К р у г л о в а. Посмотрим, сказал слепой. (Уходит.)



СЦЕНА ВТОРАЯ

ЛИЦА:

К р у г л о в а.
А г н и я.
А х о в.
И п п о л и т.
Ф е о н а, ключница Ахова и дальняя родственница.
М а л а н ь я.

Декорация первой сцены.


ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Круглова (на диване), Феона (на кресле) пьют чай. На столе самовар.
У двери стоит Маланья (подперши рукой щеку).

К р у г л о в а. Ты, Феонушка, от обедни?
Ф е о н а. От обедни, матушка.
К р у г л о в а. Где стояла?
Ф е о н а. В Хамовниках.
К р у г л о в а. А далеко ведь?
Ф е о н а. Конечно, что не моим бы ногам, только что усердие, так уж... (Ставит чашку.)
К р у г л о в а (наливая). Пей еще!
Ф е о н а. Выпью, не обессудьте.
М а л а н ь я. А вот... в лени живущим все тяжело, которые ежели себя опущают. Другой раз поутру-то... так тебя нежит-томит... ровно тебя опоили, плоть-то эта самая точно в рост идет, по суставам-то ровно гудет легонечко... Не токма, чтобы какое дело великое, что по христианству тебе следует, а самовар, и тот лень поставить... все бы лежала.
Ф е о н а. А ты, девушка, блажь-то с себя стряхивай, - старайся! В струне себя норови... а то, долго ль, и совсем одубеешь. У нас так-то было с одной - вся как свинцом налитая сделалась. Ни понятия, говорит, ни жалости во мне ни к чему не стало.
М а л а н ь я. Само собой, что грехи... наши; а то я... про что же!
Ф е о н а. Пожила бы ты у нашего Ермила Зотыча. Он еще до заутрени чаю-то напился.
М а л а н ь я. Ишь ты, как его...
К р у г л о в а. Что ж у него за дело - спешное?
Ф е о н а. Да какое дело, окромя, что ворчать ходить да чтоб не спали? Ненавистник! Уж очень он за свою хлеб-соль обидчик! Его куском-то подавишься; он им тебя раз десять в день-то попрекнет. Кричит: "Я вас кормлю да жалованье плачу", а чужой работы не считает. Ему, кажись, кабы можно из рабочего дня-то два сделать, так он был бы рад-радостью. Вот и бродит спозаранку, и по двору бродит, и по саду бродит, по сараям, по конюшням бродит. Потом на фабрику поедет, там тоже только людям мешает: человек за делом бежит, а он его остановит, ругать примется ни за что; говорит: для переду годится. А с фабрики приедет, с детьми стражается - вот и все наши дела.
К р у г л о в а. Ты мне не говори; свой такой же чадо был. Один, видно, их портной кроит. Одна разница: мой-то нас мучил, мучил, да чуть не с сумой оставил; а ваш-то зарылся по горло в деньгах, и счет потерял, так и завяз там.
Ф е о н а. Да что и деньги-то! Только грех один. Хорошо, как в руки попадут, а то, кто его знает, что у него на уме. Один сын бежал из дому, Николай Ермилыч-то.
К р у г л о в а. Давно ли?
Ф е о н а. Бежал, матушка; бежал к теще. Еще на той неделе съехал. И кроткий человек, а не стерпел. Веришь ты, исхудал весь, ходит, да так всем телом и вздрагивает. Да и жена его, женщина молодая, измаялась совсем; в слезах встает, в слезах и ложится. Все старик их наследством попрекает. "Смерти моей, говорит, желаете, денег дожидаетесь, воли вам мало? Подождите, говорит, подождите; я с своими коплеными не скоро расстанусь; прежде я вас жить поучу, за свое добро над вами покуражусь так, что вы и деньгам не обрадуетесь".
М а л а н ь я. А и аспид же он у вас.
Ф е о н а. Аспид, как есть аспид. (Ставит чашку на стол.) Благодарю покорно.
К р у г л о в а. А еще?
Ф е о н а. Нет уж, вволю напилась, сколько хотенья было. Еще дома, приду, пить буду. Что ж делать от скуки-то? А сама что ж не пьешь?
К р у г л о в а. Уж мы с Агничкой напились. Это я так, с тобой балую. Маланья, убирай чай!

Маланья принимает самовар, поднос с чашками и уходит.

Ф е о н а. А вот Гриша у нас, другой-то, матушка...
К р у г л о в а. Знаю, знаю.
Ф е о н а. Не таков, озорноват; видно, в батюшку удался.
К р у г л о в а. Его-то хоть любит ли?
Ф е о н а. Никак нельзя его, матушка, любить-то; очень уж нескладен, да и бестолков так, что не накажи господи! Одно только и знает, что отцу в ноги кланяться, а уж пить да буянить - другого не найдешь. От этого от самого-то око-зрение у него притупилось. Как приедет откуда пьяный или привезут его, глаза вытаращит, как баран, уставится в одну сторону и давай перед отцом лбом в пол стучать. Тот его простит, а он опять закатится. Что жалоб на него было, что за него денег плачено! Вот недавно задурил; привезли его, из каких теплых местов, уж не знаю, только связанного. И двое побитых с ним, да одного, говорят, в Москве-реке топил. Ну, нечего делать, заплатил отец побитым за изъян, а тонущего, и которые его из воды тащили, еще и вином напоили, окромя денег. И сослал его отец на фабрику, чтоб держали там взаперти до усмирения.
К р у г л о в а. Эки дела! Как богатые-то купцы живут! Не позавидуешь и богатству-то их.
Ф е о н а. Что, матушка, в нем завистного! В этом богатстве-то чужих слез больно много, вот они и отзываются - до седьмого колена, говорят.
К р у г л о в а. Значит, старик-то теперь один; то-то он и повадился ко мне ходить.
Ф е о н а. Почитай, что один. Дом-то у нас старый княжеский, комнат сорок - пусто таково; скажешь слово, так даже гул идет; вот он и бродит один по комнатам-то. Вчера пошел в сумерки да заблудился в своем-то дому; кричит караул не благим матом. Насилу я его нашла да уж вывела. Это он со скуки к тебе бродит. Гришу-то опять с фабрики привезли, матушка, только больного. Доктор ездит, да еще старичок-раскольник ходит, живых линей ему к подошвам прикладывает. На фабрике-то у нас елехтор немец, Вандер, и такой-то злой пить, что, кажется, как только утроба человеческая помещает; и что ни пьет, все ему ничего, только что еще лучше, все он цветней да глазастей становится. Ну, а наш-то еще молод, и не перенес, и нашло на него ума помрачение. Стал выбегать на балкон да в мужиков из ружья стрелять. Само собой, что не своей волей он это творил. Может, они еще к нему в Москве приступили, да нам-то невдомек было. Стали, говорит, они кругом его сначала как шмели летать, а потом уж в своем виде показались, как им быть следует. И все-то он теперь от них прячется. Ох, пойти! А то сам-то, пожалуй, заругается.
К р у г л о в а. Посиди. Кто ж у вас делом-то правит?
Ф е о н а. Племянник, матушка.
К р у г л о в а. Ипполит?
Ф е о н а. Он, матушка, он, Аполит. И по конторе и по фабрике - все он.
К р у г л о в а. Каков он, парень-то, я давно у тебя хотела спросить.
Ф е о н а. Мученик, матушка, одно слово. Страстотерпец. Один за всех дело делает, покою не знает; а кроме брани, себе ничего не видит.
К р у г л о в а. Не пьет он?
Ф е о н а. И, что ты, матушка! Ни маковой росинки. А должно, что запьет, я так полагаю, надо быть, в скорости.
К р у г л о в а. Отчего так?
Ф е о н а. Не стерпит, невозможно. У нас все одно: что честно себя содержи, что пьянствуй - все одна цена-то; от хозяина доброго слова не дождешься; так что за напасть, из чего себя сокращать-то. Прежде Аполит все-таки повеселее ходил, а теперь такой пасмурный, из всего видно, что запить сбирается. Ну, и деньгами бьется, бедный; положения ему нет, а что даст хозяин из милости.
К р у г л о в а. Эко, бедный, а!
Ф е о н а. Да ты что про него спрашиваешь-то? Аль сватаешь кого?
К р у г л о в а. А хоть бы и сватаю; разве дурное дело?
Ф е о н а. Кто ж говорит. Уж ты не свою ли?
К р у г л о в а. Что ж, и моя невеста.
Ф е о н а. Ну, вот дуру нашла; поверю я, как же! Что тебе за охота за подначального человека!
К р у г л о в а. Я и за хозяином была, да горе-то видела. Разумеется, попадется состоятельный человек, мы брезгать не станем.
Ф е о н а. Зачем брезгать! Да оно и по всему видно, что твоей птичке в золотой клетке быть.
К р у г л о в а. Ах, Феонушка, клетка - все клетка, как ты ее ни золоти.
Ф е о н а. Что-то наш старик уж очень стал твою дочку похваливать.
К р у г л о в а. Пущай его хвалит, нам убытку нет.
Ф е о н а. Что ж не похвалить! И всякий похвалит. Да блажной ведь он старичишка-то; говорит такое, что ему не следует. Ведь ему давно за шестьдесят, она ему во внучки годится. А он на-ко-поди, ровно молоденький.
К р у г л о в а. Что ты говоришь?
Ф е о н а. Будто ты его не знаешь? От него все станется.
К р у г л о в а. Ну, где же!
Ф е о н а. Да уж верно, коли я говорю. Не в первый раз ему Москву-то страмить. Он, было, и за богатеньких брался, ума-то у него хватило, да местах в трех карету подали; вот теперь уж другое грезит. "Изберу я себе из бедных, говорит, повиднее. Ей моего благодеяния всю жизнь не забыть, да и я от ее родных что поклонов земных увижу! Девка-то девкой, да и поломаюсь досыта".
К р у г л о в а. А ведь эти старики богатые только сами много мечтают о себе, а ума в них нет.
Ф е о н а. Нет, матушка, нет, один форс. А собьют с него форс-то этот самый, так он что твоя ворона мокрая. Ай, батюшки! Засиделась я.
К р у г л о в а. Прощай, Феонушка!

За сценой голос Агнии: "Ты не плачь, не тоскуй, душа-девица".

Ф е о н а. Это дочка, чай?
К р у г л о в а. Агничка.
Ф е о н а. Веселенькая какая, бог с ней.

Входит Агния.


ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Круглова, Феона, Агния.

А г н и я. Здравствуй, бабушка.
Ф е о н а. Здравствуй, родная! Что ж замолчала? Пой, день твой. Ты знаешь ли, что в тебе поет-то?
А г н и я. Что?
Ф е о н а. Воля. А вот, придет время, бросишь песенки-то.
А г н и я. Да я в неволю не пойду.
Ф е о н а. И рада б не пошла, да коли так предуставлено. Счастливо оставаться! Что вы меня не гоните! Прощайте! (Уходит.)

Агния садится к пяльцам и задумывается.

К р у г л о в а. Посоветуйся с матерью-то! Что ты все одна вздыхаешь! Я ведь тебе друг, а не враг.
А г н и я. Нет, маменька, боюсь расплачусь; а плакать что хорошего. (Работает.)
К р у г л о в а. Сказать тебе новость?
А г н и я. Скажите!
К р у г л о в а. Ты Ермилу Зотычу очень понравилась.
А г н и я. Ах! Убили!
К р у г л о в а (улыбается). Мое дело сказать тебе; а там уж, как хочешь.
А г н и я. Ну, да уж, конечно.
К р у г л о в а. Воли я с тебя не снимаю.
А г н и я (работая). Покорнейше вас благодарю.
К р у г л о в а. Деньги никому еще на свете не надоели.
А г н и я. Еще бы!
К р у г л о в а. А как их нет, так и подавно.
А г н и я. Что и говорить!
К р у г л о в а. Ну, и почет тоже что-нибудь да значит.
А г н и я. Само собой.
К р у г л о в а. Завидный жених.
А г н и я. И спорить нечего.
К р у г л о в а. Стар только.
А г н и я. Ничего.
К р у г л о в а. Да нравом лют.
А г н и я. Это у него, бог милостив, пройдет.
К р у г л о в а. Да что ты вздурилась, что ли?
А г н и я. А что?
К р у г л о в а. Я таких речей от тебя прежде не слыхивала.
А г н и я. И я от вас не слыхивала. Коли вы шутите, ну, и я шучу; коли вы серьезно, и я серьезно.
К р у г л о в а. Я пошутила, да уж и не рада стала. Кто тебя знает, ты мудреная какая-то!
А г н и я. А вы не шутите в другой раз.
К р у г л о в а. А ну, как он, в самом деле, присватается?
А г н и я. Уж будто вы и слов не найдете?
К р у г л о в а. Слов-то как не найти!
А г н и я. Так чего же вам еще?
К р у г л о в а. А если он тебя спросит, ты что скажешь?
А г н и я. Я девушка-ангел, я скажу: "как маменьке угодно!"
К р у г л о в а. Ну, и ладно.

Входит Ипполит.


ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Круглова, Агния, Ипполит.

И п п о л и т. Наше вам почтение-с.
К р у г л о в а. Здравствуй, голубчик.

Агния молча слегка кланяется.

Садись, что стоишь!
И п п о л и т (садясь). Собственно, мне некогда-с; в момент надо при деле быть. За получением еду.
К р у г л о в а. Подождут.
И п п о л и т. С векселями ждут-то, а не с деньгами-с. Полчаса промешкал, и лови его в Красноярске.
К р у г л о в а. По-моему, уж лучше не заходить, коли некогда. Что за порядок: повернулся, да и ушел. Терпеть не могу.
И п п о л и т. По направлению пути должен был мимо вас ехать, так счел за невежество не зайти.
К р у г л о в а. Ну, спасибо и за то. Что новенького?
И п п о л и т. Старое по-старому, а вновь ничего-с.
К р у г л о в а. Жалованья просить скоро будешь?
И п п о л и т. Как его просить, коли и заикаться не велели. Вот, что дальше будет, посмотрю.
К р у г л о в а. И дальше то же будет, коли зевать будешь. Приставай к горлу - вот и все тут.
И п п о л и т. Не на таких я правилах основан-с.
К р у г л о в а. Как хочешь! Я тебе добра желаю.
И п п о л и т. А при всем том, я об вашем разговоре подумаю-с.
К р у г л о в а. Думай! Не все тебе малолетним быть! Что у тебя впереди-то?
И п п о л и т. Сулит большое награждение. Только, если на него надеяться, надо будет при своей мечте в больших дураках остаться.
К р у г л о в а. В дураках-то бы ничего, как бы хуже не было!
И п п о л и т. Конечно, я за собой наблюдаю, сколько есть силы-возможности; а другой, на моем месте, давно бы в слабость ударился и сейчас в число людей, не стоющих внимания, попал. В младенчестве на брань и на волосяную расправу терпимость есть, все это как будто приличное к этому возрасту. А ежели задумываешь об своей солидности и хочешь себя в кругу людей держать на виду, и вдруг тебя назад осаживают, почитай что в самую физиономию! Обидно!
К р у г л о в а. Разумеется, обидно.
И п п о л и т. Ты, по своим трудам, хочешь быть в уважении и по всем правам полным гражданином, и вдруг тебя опять же на мальчишеское положение поворачивают, тогда в душе большие перевороты бывают к дурному.
К р у г л о в а. А кто тебя держит? Ты ведь не крепостной у него.
И п п о л и т. А куда же я пойду-с? На триста рублей в год и в лавку? И должен я лет пять биться в самом ничтожном положении. Когда же я человеком буду во всей форме? Теперь все-таки одно лестно, что я при большом деле, при богатом дяде в племянниках. Все-таки мне почет.
К р у г л о в а. Где? В трактире?
И п п о л и т. Хоша и в трактире.
К р у г л о в а. Ну, так сам виноват, нечего тебя и жалеть!
И п п о л и т. Может, он когда и войдет в чувство.
К р у г л о в а. Дожидайся от него чувства-то!
И п п о л и т. Я так понимаю, что мне с него тысяч пятнадцать по всем правам следует.
К р у г л о в а. Понимай, что хочешь, а слушать тебя скучно. Пойти работу взять. (Уходит.)


ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Агния и Ипполит.

А г н и я. Зачем же вы мне лгали вчера, что вы не боитесь хозяина?
И п п о л и т. Да уж очень обидно признаться-то-с. Ну, и говоришь про себя, как лучше, чтоб тебя за человека считали.
А г н и я. Вы трус, да и лгун еще. По вашему характеру, денег вы от хозяина не дождетесь, а вернее всего, что он сам вас прогонит.
И п п о л и т. Помилуйте, за что же? В таком случае, против его невежества можно и самому невежливым быть.
А г н и я. Давно бы вам догадаться.
И п п о л и т. Нешто вооружиться!
А г н и я. Вооружайтесь!
И п п о л и т. Коли вы одобряете, так и будет-с. Коль скоро человек своего должного не понимает и слов не чувствует, надо ему на деле доказать, чтоб он от своего необразования сколько-нибудь очувствовался.
А г н и я. Чем же вы ему докажете?
И п п о л и т. Даже очень немногим-с. Вот и сейчас он в моих руках. (Показывает векселя.) Всему только делу остановка, что у меня совести довольно достаточно.
А г н и я. И хорошо, что ее достаточно. Человека бессовестного любить нельзя.
И п п о л и т. Хорошо, что вы мне это заранее сказали-с.
А г н и я. А вы не знали?
И п п о л и т. Почем же я могу ваш характер знать-с! Обыкновенно у женщин больше такое понятие-с, что хоть на разбой ходи, только для нее и для дому будь добычник.
А г н и я. Я воров не люблю, а другие, как хотят - не мое дело.
И п п о л и т. Значит, только из одного того, чтоб любовь вашу заслужить?
А г н и я. Не говорите мне о любви, пожалуйста!
И п п о л и т. Почему же так-с?
А г н и я. Я не хочу мальчика любить. Какой вы мужчина?
И п п о л и т. По вашим словам, я самый ничтожный человек-с...
А г н и я. Это ваше дело.
И п п о л и т. Ото всех в презрении.
А г н и я. Кто ж виноват?
И п п о л и т. Заместо того, чтоб мне от вас утешение...
А г н и я. Вас станут бить, как мальчишку, а я должна вас утешать! Да с чего вы выдумали?
И п п о л и т. Кто же меня пожалеет-с?
А г н и я. Мне-то что за дело! Смеяться над вами, а не жалеть.
И п п о л и т. После этого уж только помирать остается на моем месте.
А г н и я. Конечно, лучше.
И п п о л и т. Стало быть, вы обо мне очень низкого понятия?
А г н и я. Очень.
И п п о л и т. Однако, такой удар от вас! Я даже, как его перенести, не знаю.
А г н и я. Очень рада.
И п п о л и т. И никакого, значит, к человечеству снисхождения?
А г н и я. И не ждите.
И п п о л и т. Однако же, влетел я ловко! Вот так обман для моих чувств! Ошибался я в своей жизни...
А г н и я (отирая слезы). Не вы ошиблись, я ошиблась. Уйдите, пожалуйста! Уйдите, говорят вам. Стыдно мне, взрослой девушке, не уметь людей разбирать. Меня никто не тянул к вам.
И п п о л и т. Но позвольте мне в свое оправдание...
А г н и я. Подите, подите!
И п п о л и т. Но, однако, хоть малость пожалейте!
А г н и я. Послушайте! Нынче же выпросите себе у хозяина хорошее жалованье или отходите от него и ищите другое место! Если вы этого не сделаете, лучше и не знайте меня совсем, и не кажитесь мне на глаза!
И п п о л и т. Это уж от вас последнее слово-с?
А г н и я. Последнее.
И п п о л и т. Ну, так я знаю, что мне делать-с. Я эту штуку давно в уме держу.
А г н и я. Делайте, что хотите, только честно.
И п п о л и т. Это я не знаю, там сами рассудите. Опосля, хоть голову с меня снимите, только я от своего не отступлюсь.
А г н и я. Ваше дело.
И п п о л и т. Так прощайте-с!
А г н и я (кланяясь). Прощайте.
И п п о л и т. Стало быть, прощанье сухое будет?
А г н и я. Это что еще?
И п п о л и т. Хоша ручку-с.
А г н и я. Ни одного пальчика.

Входит Круглова.


ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Круглова, Агния, Ипполит, потом Маланья.

И п п о л и т (Кругловой). Поддержите-с!
К р у г л о в а. В чем?
И п п о л и т. Хочу с хозяином войну начинать.
А г н и я. Не заплачьте перед хозяином, вместо войны-то!
И п п о л и т. Что за насмешки-с! Нет уж, теперича душа моя горит.
К р у г л о в а, Да я-то тут при чем? Не понимаю, голубчик.
И п п о л и т. Чрез полчаса я вам объясню в точности.

Входит Маланья и молча вздыхает.

А г н и я. Каких чудес не бывает!
И п п о л и т. Да уж докажу себя перед вами.
М а л а н ь я. Дединька идет.
К р у г л о в а. Какой дединька?
М а л а н ь я (вздыхая). Сединький.
И п п о л и т. Уж не хозяин ли?
М а л а н ь я. Должно, что хозяин. Да он и есть; что я говорю-то. (Уходит.)
И п п о л и т. Вот было попался.
К р у г л о в а. Пройди чрез мою комнату, и не встретитесь.

Ипполит уходит в комнату Кругловой. Круглова встречает в передней Ахова и входит вместе с ним.


ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Круглова, Агния, Ахов.

К р у г л о в а. Пожалуйте, Ермил Зотыч! Милости просим!

Агния кланяется.

А х о в. Да! Милости просим! Милости просим! За что нас везде любят? Везде: "милости просим!"
К р у г л о в а. Ты думаешь, за богатство за твое?
А х о в. Притворяйся еще! Что ни толкуй, Федосевна, а против других отличка есть?
К р у г л о в а. Ну, само собой.
А х о в. Бедный человек пришел, хочешь - ты им занимаешься, хочешь - прогонишь, а богатый хоша бы и невежество сделал, ты его почитаешь. (Указывая на Агнию.) Работает?
К р у г л о в а. Работает.
А х о в. Да! Это хорошо.
К р у г л о в а. Для скуки.
А х о в. А много ль ей годов? Все я не спрошу у тебя.
К р у г л о в а. Двадцать лет.
А х о в. Еще не стара. (Тихо.) Об женихах думает?
К р у г л о в а. Ну, какие женихи без приданого?
А х о в. Таким бог невидимо посылает.
К р у г л о в а. Что-то не слыхать.
А х о в. Нет, ты не говори, бывает... за добродетель. Особенно, которые кроткие, покорные, вдруг откуда ни возьмется человек, чего и на уме не было, об чем и думать-то не смели.
К р у г л о в а. Бывает-то бывает, да очень редко.
А х о в. Молиться нужно хорошенько, - вот и будет.
К р у г л о в а. Да и то молимся.
А х о в. К Пятнице Парасковее ходила?
К р у г л о в а. Ходила.
А х о в. Ну, и жди. Только ты уж с покорностью; посватается человек, особенно с достатком, сейчас и отдавай. Значит, такое определение. А за бедного не отдавай.
К р у г л о в а. Что за крайность!
А х о в. Мало ли дур-то! Выдать недолго, да что толку! Есть и такие, которые совсем своего счастья не понимают через гордость через свою.
К р у г л о в а. Мы не горды.
А х о в. Да чем вам гордиться-то! Богатый человек, ну, гордись, превозносись собой: а твое дело, Федосевна, только кланяйся. Всем кланяйся, и за все кланяйся, что-нибудь и выкланяешь, да и глядеть-то на тебя всякому приятнее.
К р у г л о в а. Спасибо за совет! Дай бог тебе здоровья.
А х о в. Верно я говорю. Ты сирота и дочь твоя сирота; кто вас призрит, ну, и благодетель, и отец родной, ну, и кланяйся тому в ноги. А не то, чтобы, как другие, от глупости чрезмерной, нос в сторону от благодетелев.
К р у г л о в а. Да уж не учи, знаю.
А х о в. Ты-то знаешь, тебе пора знать; тоже школу-то видела при покойном. Страх всякому человеку на пользу; оттого ты и умна. А вот молодые-то нынче от рук отбиваются. Ты свою дочь-то в страхе воспитывала?
К р у г л о в а. В страхе, Ермил Зотыч, в страхе. Да вот поговори с ней; а я пойду, за Маланьей посмотрю, что она там делает. (Уходит.)


ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Агния, Ахов.

А х о в. Ну, об чем же мы с тобой говорить будем?
А г н и я. Об чем хотите.
А х о в. Ты закон знаешь?
А г н и я. Какой закон?
А х о в. Обыкновенно, какой, как родителев почитать, как старших?
А г н и я. Знаю.
А х о в. Да мало его знать-то, надобно исполнять.
А г н и я. Я исполняю: я все делаю, что маменьке угодно, из воли ее не выхожу.
А х о в. Вот так, так. Что мать только тебе скажет, от самого малого и до самого большого...
А г н и я. Да, от самого малого и до самого большого...
А х о в. Вот за это люблю.
А г н и я. Покорно вас благодарю.
А х о в. Да еще как люблю-то! Ты не гляди, что я стар! Я ух какой! Ты меня в скромности видишь, может, так обо мне и думаешь; в нас и другое есть. Как мне вздумается, так себя и поверну; я все могу, могущественный я человек.
А г н и я. Приятно слышать.
А х о в. Ты слыхала ль, что есть такие старики-прокураты, что на молоденьких женятся?
А г н и я. Как не слыхать! Я слыхала, что есть такие и девушки, которые за стариков выходят.
А х о в. Ну, да это все одно.
А г н и я. Нет, не все одно. Старику приятно жениться на молоденькой, а молоденькой-то что за охота?
А х о в. Ты этого не понимаешь?
А г н и я. Не понимаю.
А х о в. Ну, я тебе растолкую.
А г н и я. Растолкуйте!
А х о в. Вот ты, например, бедная, а пожить тебе хочется; ну, там, как у вас, по-женски? Салоп, что ли, какой али шляпку, на лошадях на хороших проехать, в коляске в какой модной.
А г н и я. Да, да. Ах, как хорошо!
А х о в. Ну, вот то-то же! Я душу-то твою всю насквозь вижу; что на уме-то у тебя, все знаю. Вот и думаешь: "выйду я за бедного, всю жизнь буду в забвении жить; молодой да богатый меня не возьмет; дай-ка я послушаю умных людей да выйду за старичка с деньгами". Так ведь ты рассуждаешь?
А г н и я. Так, так.
А х о в. "Старик-то мне, мол, за любовь мою и того, и сего". (Очень серьезно.) Какие подарки делают! Страсть!
А г н и я. Неужели?
А х о в. Тысячные, я тебе говорю, тысячные! Еще покуда женихами, так каждый вечер и возят, и возят!
А г н и я. Вот жизнь-то!
А х о в. Да это еще что! А как женится-то, вот тут-то жене житье, тут-то веселье!
А г н и я. Да, да.
А х о в. Что? лестно?
А г н и я. Как же не лестно! Ни горя, ни заботы, только наряжайся.
А х о в. Весело небось?
А г н и я. Очень весело. Да и то еще приятно думать, что вот через год, через два муж умрет, не два же века ему жить; останешься ты молодой вдовой с деньгами на полной свободе, чего душа хочет.
А х о в. Ну, это ты врешь; сама, может, прежде умрешь.
А г н и я. Ах, извините!
А х о в. Ты все хорошо говорила, а вот последним-то и изгадила. Ты этого никогда не думай и на уме не держи. Это грех, великий грех! Слышишь?
А г н и я. Я и не буду никогда думать; это так, с языка сорвалось. Я стану думать, что молодые прежде умирают.
А х о в. Да, н

Другие авторы
  • Туган-Барановский Михаил Иванович
  • Артюшков Алексей Владимирович
  • Люксембург Роза
  • Мид-Смит Элизабет
  • Сведенборг Эмануэль
  • Калашников Иван Тимофеевич
  • Москвины М. О., Е.
  • Набоков Константин Дмитриевич
  • Осипович-Новодворский Андрей Осипович
  • Забелин Иван Егорович
  • Другие произведения
  • Маяковский Владимир Владимирович - Москва горит
  • Достоевский Федор Михайлович - Дядюшкин сон
  • Белинский Виссарион Григорьевич - Общий взгляд на народную поэзию и ее значение. Русская народная поэзия
  • Потапенко Игнатий Николаевич - Два дня
  • Семенов Сергей Терентьевич - Верный Иван
  • Держановский Владимир Владимирович - Письмо И. Ф. Стравинскому
  • Уайзмен Николас Патрик - Фабиола
  • Рони-Старший Жозеф Анри - Рони: биографическая справка
  • Гиппиус Василий Васильевич - Библиография научных трудов
  • Гоголь Николай Васильевич - Мертвые Души (Том второй) (Из ранних редакций)
  • Категория: Книги | Добавил: Ash (11.11.2012)
    Просмотров: 812 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа