Лермонтов Михаил Юрьевич - Два брата

М. Ю. Лермонтов. Два брата
 
--------------------------------------

  

  OCR Pirat, july 2004. --------------------------------------

  ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

  СЦЕНА ПЕРВАЯ

  (Дмитрий Петрович в креслах; Юрий возле него на стуле Александр в стороне стоит у стола и перебирает бумаги.)

  Дмитр. Петров. Я думал, Юрий, что тебя совсем ко мне не отпустят; признаюсь, умереть, не видавши тебя, было бы грустно - я стар, слаб - много жил, иногда слишком весело, иногда слишком печально... и теперь чувствую, что скоро бог призовет меня к себе - даже нынче, когда мне объявили о твоем приезде, то старость напомнила о себе... не знаю, как перенес я эту последнюю радость.

  Юрий. Я нахожу, батюшка, что вы вовсе не так слабы, как говорите.

  Дм. Петр. А что мудреного?.. Александр, скажи-ка, уж не в самом ли деле я помолодел с тех пор, как он приехал.

  Александр. Точно - вы никогда со мною не были так веселы, как теперь с братом.

  Дм. Петр. Не пеняй, брат, не пеняй - ведь я с тобой всегда, а его сколько лет не видал - (целует его) ты, Юрий, точно портрет твоей покойной матери.

  Александр. Да вот уж четыре года, как брат не был дома... и сам он много переменился, и здесь в Москве все, кроме нас, переменилось... я думаю, он не узнает княгиню Веру.

  Юрий. Какая княгиня!..

  Дм. Петр. Разве не знаешь!.. Веринька Загорскина вышла за князя Лиговского! твоя прежняя московская страсть.

  Юрий. А! так она вышла замуж, и за князя?

  Дм. Петр. Как же, 3000 душ и человек пречестный, предобрый, они у нас нанимают бель-этаж, и сегодня я их звал обедать.

  Юрий. Князь! и 3000 душ! - а есть ли у него своя в придачу.

  Дм. Петр. Он человек пречестный и жену обожает, старается ей угодить во всем, только пожелай она чего, на другой же день явится у ней на столе... все ее родные говорят, что она счастлива как нельзя более.

  Александр. Батюшка, что прикажете делать с этими бумагами?

  Дм. Петр. После - до бумаг ли мне теперь. -

  Юрий. Признаюсь... я думал прежде, что сердце ее не продажно... теперь вижу, что оно стоило несколько сот тысяч дохода.

  Дм. Петр. Ох вы, молодые люди! а ведь сам чувствуешь, что она поступила бы безрассудно, если б надеялась на ребяческую твою склонность.

  Юрий. А! она сделалась рассудительна.

  Александр (в некотором волнении). Батюшка! поверенный ждет... нужно. Дм. Петр. А теперь, когда она вышла замуж... твое самолюбие тронуто -,

  тебе досадно, что она счастлива - это дурно.

  Юрий. Она не может быть счастлива.

  Александр (прерывая). Батюшка... позвольте... очень нужное дело; (в сторону) неужели этот разговор никогда не кончится!

  Дм. Петр. Я сказал тебе, что после... ты вечно с делами, ведь видишь, что я говорю серьезно - нет, Юрий, это нехорошо... впрочем ты сам увидишь, как она любит мужа.

  Юрий. Не может быть.

  Дм. Петр. Все ее родные говорят и она сама.

  Юрий. А я говорю вам, батюшка, что я понаслышке уж имею понятие о том, что такое князь... Она любить его не может.

  Александр. Она его любит - страстно.

  Дм. Петр. Ну, братец, ты об этом судить не можешь; (Юрию) Он так холоден, так рассудителен, что, право, я часто желал бы лучше, чтоб он был вспыльчив и ветрен... Вот уж можно держать пари, что никогда не влюбится... и не наделает глупостей.

  Александр. Я осторожен, батюшка, берегу других и себя.

  Дм. Петр. У него всегда готово оправдание - а тебе, Юрий, я должен дать совет и прошу тебя иметь на этот раз хоть ко мне полную доверенность. Я стар, опытен и понимаю молодость. Я с целию завел этот разговор, выслушай: она теперь счастлива, я в этом уверен - но она молода, она тебя любила прежде, и во всяком случае ваша встреча произведет в ней некоторое волнение; если ты не покажешь никакого желания возвратиться к прежнему, если ты будешь обращаться с нею, как с женщиной, которую бы ты встретил 2 раза на бале... то поверь, в скором времени вы оба привыкнете к мысли, что между вами не должно уже быть ничего общего; но слушай, Юрий, я прошу тебя, не покушайся никогда разрушить их супружеское счастие: это удовольствие низкое, оно отзывается чем-то похожим на зависть... большая слава обольстить бедную слабую женщину - обещай мне вести себя благоразумно.

  Юрий. Я обещаю не делать первого шага.

  Дм. Петр. Юрий!

  Юрий. Я не обещаю никогда больше, нежели могу исполнить.

  Дм. Петр. Я прошу тебя!.. ты знаешь, как я дружен с ее семейством.

  Слуга (входит). Князь Лиговский с княгинею.

  Александр (в сторону). Решительная минута.

  Юрий. Батюшка, вы будете мною довольны.

  

  (Входят княгиня и князь. Княгиня и Юрий медленно раскланялись,

  наблюдая друг друга)

  

  Князь. Дмитрий Петрович! честь имею вас поздравить с приездом Юрия Дмитрича - я думаю, вы очень рады.

  Дм. Петр. Благодарю вас, князь, от всей души... когда вы будете отцом, тогда и сами вполне меня поймете.

  Князь (с улыбкою). Я надеюсь, что это будет скоро.

  

  (Вера отворачивается, потом....)

  

  Вера. Monsieur Радин! рекомендую вам моего мужа - прошу его полюбить.

  Юрий. Я буду стараться, княгиня.

  Князь. А я надеюсь, что мы сойдемся: я, как говорят военные, в полном смысле добрый малый.

  Юрий. Увидав вас, князь, я это тотчас угадал. (В сторону.) Ее хладнокровие меня бесит.

  Дм. Петр. Княгиня, милости просим, князь -

  

  (Садятся)

  

  Вера. Как вы находите, monsieur Радин, я постарела?

  Юрий. В счастии не стареются, княгиня, - вы не постарели нисколько, хотя переменились.

  Дм. Петр. Довольны ль вы, князь, вашей квартирой?

  Князь. Очень - прекрасные комнаты, только довольно странное расположение, столько дверей, закоулков и лестниц в задней половине, что я в первый день чуть не заплутался... я, вы знаете, только вчера переехал, и теперь все занимаюсь уборкой комнат.

  Вера. Ах, вообразите, как мой Пьер мил!.. Сегодня я просыпаюсь и вдруг вижу у себя на туалете целую модную лавку... что ж вышло: это все он мне подарил на новоселье.

  Юрий. Княгиня! это показывает, как дорого князь ценит вашу любовь. Князь. О, помилуйте! мне так приятно ее тешить... за каждую ее ласку я

  готов дать десять тысяч.

  Алекс. (в сторону). За такую ласку я уж отдал спокойствие - теперь отдам жизнь.

  Князь. Что вы так задумчивы, Александр Дмитриевич - вчера у нас вы были гораздо веселее.

  Вера. Он всегда печален, когда другие веселы.

  Алекс. Если вам угодно, я буду весел...

  Вера. Пожалуста - это любопытно посмотреть.

  Александр. Что ж, извольте: не рассказать ли, как толстая жена откупщика потеряла башмак в собрании, это очень смешно, но вы так добры, что вам будет жалко. Рассказать, как князь Иван битых три часа толковал мне об устройстве новой водяной мельницы и сам махал руками на подобие ветряной; вы самивидели эту картину и не смеялись; повторить, что рассказывает он про своего дядю, как тот на 20 году от роду получил пощечину, 72 года все искал своего неприятеля, на 92 нашел, замахнулся.... и от натуги умер - это смешно только когда он сам рассказывает; наконец говорить мне свои глупости - вы к ним уж слишком привыкли, и они мне самому надоели больше, чем кому-нибудь.

  Вера. Вы сегодня расположены к злости.

  Александр. Право! - ну так оправдаю вашу догадку и расскажу, как наша соседка плакала, когда дочь отказала жениху с миллионом, потому что он только раз в неделю бреет бороду.

  Юрий. Вот уж это было бы вовсе не смешно - и я бы на ее месте слег в постелю.... миллион, да тут не нужно ни лица ни ума, ни души, ни имени - господин миллион - тут все.

  Дм. Петр. Полно, Юрий, это слишком по-петербургски.

  Юрий. Батюшка! везде так думают - и в Петербурге так говорят, но поверьте мне, женщина, отказавшая миллиону, поздно или рано раскается, и горько раскается. Сколько прелестей в миллионе! наряды, подарки, вся утонченность роскоши, извинение всех слабостей, недостатков, уважение, любовь, дружба.. вы скажете: это будет все один обман; но и без того мы вечно обмануты, так лучше быть обмануту с миллионом.

  Дм. Петр. Я не полагаю, чтоб многие так думали.

  Юрий. Я знаю людей, которые поступают по этим правилам.

  Вера (в сторону). Он меня мучит. (Громко.) Пьер, ты хотел показать Дмитрию Петровичу, как убраны наши комнаты - и об чем-то с ним переговорить.

  Князь. Ах точно - я имею до вас маленькую просьбу - насчет условия.

  Дм. Петр. К вашим услугам, князь.

  

  (Уходят. Александр приближается к Вере и Юрий, с минуту молчание.)

  

  Юрий (насмешливо). Да, княгиня, миллион вещь ужасная.

  

  (Уходит - она погружена в задумчивость.)

  

  Алекс. (берет ее за руку). Вера, твой муж... все ушли, мы одни, вот уж сутки, как я жду этой минуты, я видел по твоему лицу, что ты хочешь мне что-то сказать - о, я читаю в глазах твоих, Вера,

  

  (она отворачивается)

  

  ты отворачиваешься; конечно у тебя на душе какая-нибудь новая, мучительная тайна, - скорей, скорей, влей ее в мою душу... там много ей подобных, и она с ними уживется. Какое-нибудь сомнение? что ж? ты знаешь, как искусно я умею разрешать все сомнения.

  Вера. О! я помню.

  Алекс. Ты помнишь, сколько мне стоило труда уничтожить твой единственный предрассудок, и как потом ты мне была благодарна - потому что я люблю тебя, Вера, люблю больше, [чем] ты можешь вообразить, люблю как человек, который в первый раз любим и счастлив.

  Вера. Да, я слишком все это хорошо помню.

  Алекс. Что это? упрек! - раскаянье?.. и отчего же именно теперь, после двух лет!.. о! я не хочу угадывать, нет, это минута неудовольствия, ты чем-нибудь огорчена, ...и зная, как я тебя люблю, ты изливаешь на меня свою досаду... хорошо, Вера, хорошо, продолжай - это тебя успокоит - я с радостью перенесу твои упреки, лишь бы они были доказательством твоей любви.

  Вера (оборачивается). Я имею до вас одну просьбу!..

  Алекс. (отступает шаг назад). Просьбу! вы?.. а! это уж еще что-то новое... это холодное вы, после стольких клятв и уверений, после стольких доказательств искренней нежности... похоже на проклятие. Посмотрим, сударыня,. прикажите... вы знаете, что моя жизнь принадлежит вам, зачем же тут слово: просьба? - Нет жертвы, которой бы я не принес вашей минутной прихоти.

  Вера. О, я не требую никакой жертвы!..

  Алекс. Тем хуже, Вера - большою жертвой я бы мог доказать тебе свою любовь...

  Вера (в сторону). Любовь - это несносно.

  Алекс. Вижу, я начинаю докучать тебе - не мудрено. Я глупец! зачем не употреблял я хитрости, чтоб удержать твое сердце,

  когда хитростью приобрел его!.. но что делать? я желал хоть один раз попробовать любви искренней, открытой...

  

  (Молч.)

  

  говорите, что вам угодно.

  Вера. Я хотела вас просить - чтоб вы - сказали вашему брату!

  Алекс. Брату?

  Вера (скоро). Да, скажите ему, что он меня чрезвычайно обидел, намекая на богатство мужа моего, - вы сами знаете, оттого ли я за него вышла... это было безумие, ошибка... скажите ему, просите его, чтоб он, ради прежней нашей дружбы, не огорчал меня более,. если это для вас не жертва, то прошу вас сказать ему...

  (Молчание.)

  Алекс. Хорошо, Вера, я скажу... но это, вопреки тебе, будет служить доказательством моей нежности, более всего на свете.

  Вера (протягивая руку). О, мой друг, как я тебе благодарна.

  Алекс. Нет, ради бога лучше не благодари. (Уходит, в сторону.) Конечно я ничего ему не скажу!...

  Вера (одна). С нынешнего дня я чувствую, что я погибла!.. я не владею собою, какой-то злой дух располагает моими поступками, моими словами.

  Князь (высунувшись из двери). Веринька, Веринька! venez ici - посмотри, какой чудесный трельяж у Дмитрия Петровича - завтра же куплю тебе такой же точно.

  Вера (как бы проснувшись встает). О, боже! и всю жизнь слышать этот голос!...

  

  КОНЕЦ 1 АКТА

  ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

  СЦЕНА ПЕРВАЯ

  (В комнатах князя Лиговского. Князь и Вера.)

  

  Князь. Вера! посмотри, как переделали твой бриллиантовый фермуар.

  Вера. Очень мило - но тут есть новые камни.

  Князь. Это любезность бриллиантщика.

  Вера. А! понимаю... ты не хочешь моей благодарности.... ты с каждым днем делаешься милее...

  Князь. Я рад, что угодил тебе.

  Вера (в сторону). Угодил! - право, другой подумает, что он мой управитель.

  Князь. Мне очень понравился второй сын Дмитрия Петровича, - не знаю как тебе.

  Вера. Я его давно знаю.

  Князь. Он веселого нрава.

  Вера. Слишком веселого.

  Князь. Признаюсь, я сам таков и люблю посмеяться, и, право, ты наконец надоешь мне своей задумчивостью - а ведь Юрий Дмитрич недурен. Мне выражение лица его очень нравится.

  Вера. Какая-то насмешливая улыбка - я боюсь говорить с ним.

  Князь. Какое предубеждение - напротив, у него в улыбке-то именно есть что-то доброе, простое,... я его раз видел, а уж полюбил... а ты?

  Слуга (вход.). Юрий Дмитрич Радин.

  Юрий (входит). Князь, я почел обязанностию засвидетельствовать вам мое почтение...

  Князь. Мы с женой постараемся превратить эту обязанность в удовольствие! - прошу садиться - а вы легки на помине - мы с женой сейчас лишь об вас говорили - ..и я ее выведу на свежую воду. - Вообразите, она утверждает, что у вас в лице есть что-то ядовитое, злое...

  Юрий. Может-быть княгиня права. Несчастие делает злым.

  Князь. Ха-ха-ха. Каким у вас быть несчастиям - вы так молоды.

  Юрий. Князь! вы удивляетесь, потому что слишком счастливы сами.

  Князь. Слишком! - о, да это в самом деле колкость - я начинаю верить жене.

  Юрий. Верьте, прошу вас верьте - княгиня никогда еще никого не обманывала.

  Вера (быстро прерывает его). Скажите - вы прямо к нам - или были уж где-нибудь?

  Юрий. Я сегодня сделал несколько визитов... и один очень интересный... я был так взволнован, что сердце и теперь у меня еще бьется, как молоток...

  Вера. Взволнованы?..

  Князь. Верно встреча с персоной, которую в старину обожали - это вечная история военной молодежи, приезжающей в отпуск.

  Юрий. Вы правы - я видел девушку, в которую был прежде влюблен до безумия.

  Вера (рассеянно). А теперь?

  Юрий. Извините, это моя тайна, остальное, если угодно, расскажу... Князь. Пожалуйста - писаных романов я не терплю - а до настоящих

  страстный охотник.

  Юрий. Я очень рад. Мне хочется также при ком-нибудь облегчить душу. - Вот видите, княгиня. Года три с половиною тому назад я был очень коротко знаком с одним семейством, жившим в Москве; лучше сказать я был принят в нем как родной. Девушка, о которой хочу говорить, принадлежит к этому семейству; она была умна, мила до чрезвычайности; красоты ее не описываю, потому что в этом случае описание сделалось бы портретом; имя же ее для меня трудно произнесть.

  Князь. Верно очень романтическое?

  Юрий. Не знаю - но от нее осталось мне одно только имя, которое в минуты тоски привык я произносить как молитву; оно моя собственность. Я его храню как образ благословения матери, как татарин хранит талисман с могилы пророка.

  Вера. Вы очень красноречивы.

  Юрий. Тем лучше. Но слушайте: с самого начала нашего знакомства я не чувствовал к ней ничего особенного, кроме дружбы... говорить с ней, сделать ей удовольствие было мне приятно - и только. Ее характер мне нравился: в нем видел я какую-то пылкость, твердость и благородство, редко заметные в наших женщинах, одним словом, что-то первобытное, допотопное, что-то увлекающее - частые встречи, частые прогулки, невольно яркий взгляд, случайное пожатие руки - много ли надо, чтоб разбудить таившуюся искру?.. Во мне она вспыхнула; я был увлечен этой девушкой, я был околдован ею; вокруг нее былкакой-то волшебный очерк; вступив за его границу, я уже не принадлежал себе; она вырвала у меня признание, она разогрела во мне любовь, я предался ей как судьбе, она не требовала ни обещаний, ни клятв, когда я держал ее в своих объятиях и сыпал поцелуи на ее огненное плечо; но сама клялась любить меня вечно - мы расстались - она была без чувств, все приписывали то припадку болезни - я один знал причину - я уехал с твердым намерением возвратиться скоро. Она была моя - я был в ней уверен как в самом себе. Прошло три года разлуки мучительные, пустые три года, я далеко подвинулся дорогой жизни, но драгоценное чувство следовало за мною. Случалось мне возле других женщин забыться на мгновенье. Но после первой вспышки я тотчас замечал разницу убивственную для них - ни одна меня не привязала - и вот наконец я вернулся на родину.

  Князь. Завязка романа очень обыкновенна.

  Юрий. Для вас, князь, и развязка покажется обыкновенна... я ее нашел замужем, - я проглотил свое бешенство из гордости... но один бог видел, что происходило здесь.

  Князь. Что ж? Нельзя было ей ждать вас вечно.

  Юрий. Я ничего не требовал - обещания ее были произвольны.

  Князь. Ветреность, молодость, неопытность - ее надо простить.

  Юрий. Князь, я не думал обвинять ее... но мне больно.

  Княгиня (дрожащим голосом). Извините - но может быть, она нашла человека еще достойнее вас.

  Юрий. Он стар и глуп.

  Князь. Ну так очень богат и знатен.

  Юрий. Да.

  Князь. Помилуйте - да это нынче главное! ее поступок совершенно в духе века.

  Юрий (подумав). С этим не спорю.

  Князь. На вашем месте я бы теперь за ней поволочился - если ее муж таков, как вы говорите, то, вероятно, она вас еще любит.

  Вера (быстро). Не может быть.

  Юрий (пристально взглянув на нее). Извините, княгиня - теперь я уверен, что она меня еще любит. (Хочет итти.)

  Князь. Куда вы?

  Юрий. Куда-нибудь.

  Князь. Поедемте вместе на Кузнецкий. (Два слова на ухо.)

  Юрий. Извольте, куда хотите (выходят).

  Князь. Прощай, Веринька. (Идет и в дверях встречает Александра.) Извините, Александр Дмитрич - а вот жена целое утро дома. (Уходит.)

  (Александр входит медленно, смотрит то на них, то на Веру. Вера,

  опрокинув голову на спинку стула, закрыла лицо руками.)

  Александр (про себя). Он был здесь, она в отчаяньи - (глухо) я погиб.

  Вера (открыв глаза). А! опять передо мною.

  Александр. Опять и всегда, как жертва, на которую ты можешь излить свою досаду, как друг, которому ты можешь вверить печаль, как раб, которому ты можешь приказать умереть за тебя.

  Вера. О, поди, оставь меня... ты живой упрек, живое раскаяние - я хотела молиться - теперь не могу молиться.

  Александр. Если б я умел молиться, Вера, то призвал бы на твою голову благодать бога вечного - но ты знаешь! я умею только любить.

  Вера. Я ничего не знаю... уйди, ради неба, уйди.

  Александр. Ты меня не любишь.

  Вера. Я тебя ненавижу.

  Александр. Хорошо! это немножко легче равнодушия - за что же меня ненавидеть... за что?.. говори за что!..

  Вера. О ты нынче недогадлив... ты не понимаешь, что после проступка может оставаться в сердце женщины искра добродетели; ты не понимаешь, как ужасно чувствовать возможность быть непорочной... и не сметь об этом думать, не сметь дать себе этого имени....

  Александр. Да, понимаю! несносно для самолюбия.

  Вера. Если б не ты, не твое адское искусство, если б не твои ядовитые речи... я бы могла еще требовать уважения мужа и по крайней мере смело смотреть ему в глаза...

  Александр. И смело любить другого..

  Вера (испугавшись). Нет, неправда, неправда, такая мысль не приходила мне в голову.

  Александр. К чему запираться? - я не муж твой, Вера; не имею никаких прав с тех пор, как потерял любовь твою... и что ж мне удивляться!.. я третий, которому ты изменяешь - современем будет и двадцатый!.. Если ты почитаешь себя преступной, то преступления твои не любовь ко мне - а замужество; союз неровный, противный законам природы и нравственности.... признайся же мне, Вера: ты снова любишь моего брата?..

  Вера. Нет, нет.

  Александр. Если хочешь, то я уступлю тебя брату, стану издали, украдкой смотреть на ваши свежие ласки... и стану думать про себя: так точно и я был счастлив... очень недавно...

  Вера. Да ты мучитель... палач... и я должна терпеть!..

  Александр. Я палач? - я, самый снисходительный из любовников?.. я, готовый быть твоим безмолвным поверенным - плати только мне по одной ласковой улыбке в день?.. многие плотят дороже, Вера!

  Вера. О лучше убей меня.

  Александр. Дитя, разве я похож на убийцу!

  Вера. Ты хуже!

  Александр. Да!.. такова была моя участь со дня рождения... все читали на моем лице какие-то признаки дурных свойств, которых не было... но их предполагали - и они родились. Я был скромен, меня бранили за лукавство - я стал скрытен. - Я глубоко чувствовал добро и зло - никто меня не ласкал - все оскорбляли - я стал злопамятен. Я был угрюм, - брат весел и открытен - я чувствовал себя выше его - меня ставили ниже - я сделался завистлив. - Я был готов любить весь мир - меня никто не любил - и я выучился ненавидеть... Моя бесцветная молодость протекла в борьбе с судьбой и светом. Лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубину сердца... они там и умерли; я стал честолюбив, служил долго... меня обходили; я пустился в большой свет, сделался искусен в науке жизни - а видел, как другие без искусства счастливы: в груди моей возникло отчаянье, - не то, которое лечат дулом пистолета, но то отчаянье, которому нет лекарства ни в здешней ни в будущей жизни; наконец я сделал последнее усилие, - я решился узнать хоть раз, что значит быть любимым... и для этого избрал тебя!..

  Вера (смотря на него пристально). О боже!.. И ты надо мной не сжалился.

  Александр. Бог меня послал к тебе, как необходимое в жизни несчастие. Но для меня ты была ангелом спасителем. - Когда я увидал возможность обладать твоей любовью - то для меня не стало препятствий; всей силой неутомимой воли, всей силою отчаянья я уцепился за эту райскую мысль.... Все средства были хороши, я кажется сделал бы самую неслыханную низость, чтоб достигнуть моей цели... но вспомни, вспомни, Вера, что я погибал,. нет, я не обманул, не обольстил тебя.... нет, было написано в книге судьбы, что я не совсем еще погибну!.. Да, ты меня любила, Вера! никто на свете меня не разуверит - никто не вырвет у меня из души воспоминаний о моем единственном блаженстве! О как оно было полно, восхитительно, необъятно.... видишь, видишь слезы... не изобретено еще муки, которая бы вырвала такую каплю из глаз моих.... а теперь плачу, как ребенок, плачу.... когда вспомнил, что был один раз в жизни счастлив. (Упадает на колени и хватает ее руки.) О позволь, позволь мне по крайней мере плакать.

  Вера. Послушай, Александр, послушай... что же мне делать?.. мне жаль, но я не люблю тебя, не могу, не могу больше любить, - я всегда ошибалась - мы не созданы друг для друга... что же мне делать!..

  (Александр встает.)

  Послушай, забудь, оставь меня... или нет, я уеду, далеко, далеко... не обращай на меня внимания, - я не ангел - я слабая, безумная женщина... я тебя не понимаю... я тебя боюсь!.. презирай меня, если тебе от этого будет легче, но оставь, не мучь....

  Александр. Хорошо, хорошо, Вера... я тебя оставлю - ты меня не увидишь... но я, моя мысль, мой взор, мой слух будут вечно с тобой - когда ты будешь весела и довольна, то я об себе не напомню, но в минуты печали я буду тебе являться - и ты утешишься, видя, что есть на свете человек, который несчастнее тебя!..

  Вера. Но зачем же, зачем... попробуй полюбить другую - я знаю много женщин, которым ты нравишься... а меня оставь жить как судьбе угодно!.. что может быть между нами общего - без любви.... я тебя прощаю!.. прощаю от всего сердца.

  Александр. Какое великодушие!...

  Вера. Обещаюсь забыть все мучения, которым ты был причиной.

  Александр. И ты думаешь обмануть меня! - и ты думаешь, что я не лучше тебя самой читаю в глубине души твоей? меня обмануть? да знаешь ли, что это почти невозможно.... ты выбрала минуту слабости - ты думала, что слезы помешают мне видеть всю тонкость твоего намерения! Я знаю, что ты хочешь избавиться от моего надзора, как от любви моей - чтоб на свободе отдать мое место другому - эта мысль еще не развилась в уме твоем, ты говоришь по какому-то невольному побуждению... но я вижу эту мысль во всей ее ужасной наготе... и этого не будет... нет, что хоть раз мне принадлежало, то не должно радовать другого... а этот другой, мой брат - Юрий. Слышишь ли, я и это знаю.

  Вера (с гордостью). Такое подозрение слишком обидно.... с сей минуты мы чужды друг другу... прощайте, я вас не знаю - позволяю вам мстить всеми возможными, даже низкими средствами.

  Александр. Как, неужели и ты, и ты не нашла в душе моей ничего благородного...

  Вера. Не знаю.

  Александр. О!...

  Вера. Оставьте, оставьте меня.... еще одна минута, и я умру.

  (Упадает на кресла.)

  Александр. Я иду ... только он никогда не будет твоим - никогда... (Подойдя к двери, оборач.) слышишь ли, никогда.

   КОНЕЦ 2 АКТА

  

  

  

  ДЕЙСТВИЕ ТРЕТИЕ

  СЦЕНА ПЕРВАЯ

  (Дмитрий Петрович входит. Александр его ведет под руку и сажает)

  

  Александр. Вы нынче что-то необыкновенно слабы, батюшка.

  Дм. Петр. Старость, брат, старость - пора убираться... да ты что-то мне хотел сказать.

  Александр. Да, точно... есть одно дело, об котором я непременно должен с вами поговорить.

  Дм. Петр. Это, верно, насчет процентов в Опекунский Совет.... да не знаю, есть ли у меня деньги...

  Александр. В этом случае деньги не помогут, батюшка.

  Дм. Петр. - Что же такое...

  Александр. - Это касается брата...

  Дм. Петр. Что?.. что такое с Юринькой случилось?

  Александр. Не пугайтесь, он здоров и весел.

  Дм. Петр. Не проигрался ли он?

  Александр. О нет!

  Дм. Петр. Послушай... если ты мне скажешь про него что-нибудь дурное, так объявляю заранее... я не поверю.... я знаю, ты его не любишь!

  Александр. Итак, я ничего не могу сказать... а вы одни могли бы удержать его.

  Дм. Петр. Ты во всех предполагаешь дурное.

  Александр. Я молчу, батюшка.

  Дм. Петр. Видно я правду говорю - коли ты не смеешь и защищаться!.. Александр. Я чувствую, что человеку не дано силы противиться судьбе

  своей!

  Дм. Петр. Ты меня выведешь из терпения... ну скажи что ли скорее, что ты еще открыл, - в чем предостерегать!...

  Александр. Юрий влюблен в княгиню Веру.

  Дм. Петр. Да, я сам подозреваю, что он не совсем ее забыл... а она? Александр. Она - его любит страстно - о, я это знаю... я имею

  доказательства... я вам клянусь честью... спасите хоть ее. - Еще два, три дни... и она не будет в силах ни в чем противиться... вы до этого не допустите брата.

  Дм. Петр. Да, да, - это нехорошо... но Юрий не захочет, не решится. Александр. А минута страсти, самозабвения?.. одна минута?

  Дм. Петр. Это нехорошо... ты прав... благодарю, что сказал... да что же делать? поговорить разве Юрию...

  Александр. О, это хуже всего... он уж слишком далеко зашел... надо, чтоб князь уехал... потом брату кончится отпуск... и они никогда, по крайней мере долго не увидятся...

  Дм. Петр. Бедная женщина!..

  Александр. О, если б вы видели, как она страдает в борьбе с собою... но я ее знаю... еще несколько дней... и она погибнет!..

  Дм. Петр. Я хвалю тебя, Александр!.. ты всегда был строгих правил, хотя не очень чувствителен... но как же быть?

  Александр. Предупредить князя! - сказать ему просто!..

  Дм. Петр. Рассорить его с женой?..

  Александр. Он благоразумный и добрый человек... скажите ему только, что Юрий влюблен в княгиню... это ваш долг, долг отца и честного человека... объясните ему, что вы нимало не подозреваете его жены... но что живя в одном доме, ее репютация может пострадать - брат может проболтаться, похвастаться двусмысленным образом - из самолюбия... мало ли!... одним словом, князь должен уехать...

  Слуга (входит). Князь Лиговский.

  Дм. Петр. Надо подумать... как же так опрометчиво поступать - надо бы подумать.

  Александр. Минуты дороги... вы видите, сама судьба его вам посылает.

  (Входит князь.)

  Князь. А я сейчас с Кузнецкого моста, покупал всё жене наряды к празднику... столько хлопот, что ужасть... вот эти молодые люди не знают, что такое жениться.

  Дм. Петр. Приятно со стороны смотреть, как вы любите вашу супругу, князь.

  Князь. Я жену очень люблю - однако видите, я со всем тем муж благоразумный, - хочу, чтоб меня слушались, и в случае нужды имею твердость - о, я очень тверд! - как вы нынче в своем здоровье?

  Дм. Петр. Благодарю... я нынче что-то слаб... и к тому же расстроен... ох, дети, дети!

  Князь. Расстроены... помилуйте, вы, кажется, так счастливы детьми.

  Дм. Петр. Это правда... но иногда и самые лучшие дети делают глупости. Князь. Да помилуйте!.. вы несправедливы. Какие же глупости... но

  извините, это слишком нескромно...

  Дм. Петр. Ничего, князь - напротив... это дело даже больше касается до вас, нежели до меня.

  (Александр делает знак отцу и уходит.)

  Князь. До меня?..

  Дм. Петр. Мой долг повелевает мне сказать... но я не знаю, как решиться.

  Князь. Разве это что-нибудь...

  Дм. Петр. Вот видите, я не знаю, как вы примете.

  Князь. Да разве..?

  Дм. Петр. Успокойтесь - это еще не опасно.

  Князь. Слава богу... так еще не опасно - уф!..

  Дм. Петр. Мой сын Юрий...

  Князь. Юрий Дмитрич? он со мной никаких не имел сношений!..

  Дм. Петр. Я не говорю, чтоб он имел сношение с вами - или с кем-нибудь из вашего дома, - но ваша жена... еще до замужества... ее красота, любезность!...

  Князь. Вот видите, Дмитрий Петрович... я этих достоинств еще сам в ней хорошенько не рассмотрел.... не потому говорю так, что она моя жена - но ведь я не поэт! о вовсе не поэт!.. я женился потому, что надо было жениться - женился на ней потому, что она показалась мне доброго и тихого нрава - люблю ее потому, что надобно любить жену, чтоб быть счастливу!.. я вас прервал, пожалуйста, продолжайте!

  Дм. Петр. Это не так легко, князь.

  Князь. Прошу вас, для меня себя не принуждайте.

  Дм. Петр. Одним словом, мой сын Юрий был влюблен в вашу супругу до ее замужества, - и, кажется, был несколько ей приятен.

  Князь. О, я уверен, что теперь эта страсть прошла.

  Дм. Петр. К сожалению не прошла! со стороны моего сына.

  Князь. Тем хуже для него.

  Дм. Петр. Я боялся, чтоб это и вам было неприятно! - по долгу честного человека решился вас предупредить, на всякий случай...

  Князь. Лишь бы жена была мне верна - больше я и знать не хочу!

  Дм. Петр. Я не сомневаюсь в добродетели княгини.

  Князь. И я также.

  Дм. Петр (со вздохом). Вы очень счастливы...

  Князь. Не спорю-с; (вдруг, как бы вспомнив что-то, хватает себя за голову и вскакивает) о, я дурак - о, я пошлая дурачина... о, глупая ослиная голова... вы правы - а я дубина!.. теперь вспомнил.... о, пошлая недогадливость!... теперь понимаю... понимаю... этот анекдот!.. все было на мой счет сказано... а я, сумасшедший - ему же советую волочиться за моей женой - а ее смущение... ведь надо было мне жениться - в 42 года!. с моим добрым, простосердечным нравом - жениться!..

  Дм. Петр. Успокойтесь - прошу вас, все еще поправить можно.

  Князь. Нет, никогда не успокоюсь (садится).

  Дм. Петр. Я вам это сказал по долгу честного человека... и потому, что знаю сына: он легко может наделать глупостей - и невинным образом в свете компрометировать княгиню, - притом она молода - может завлечься невольно... скажут, что живя в одном доме...

  Князь. Вы правы - посудите теперь! ну не несчастнейший ли я человек в мире.

  Дм. Петр. Утешьтесь... я очень понимаю ваше положение - но что же делать.

  Князь. Что делать? - вот видите, я человек решительный - завтра же уеду из Москвы в деревню - нынче же велю все готовить. -

  Дм. Петр. Это самое лучшее средство - самое верное - тихо, без шуму... Князь. Да, тихо, без шуму!.. уехать из Москвы, зимой, накануне

  праздников - вот женщины! о женщины!.. Прощайте, Дмитрий Петрович, прощайте - о, вы увидите, что я человек решительный!.

  Дм. Петр. Не взыщите, я говорил от сердца, князь - по-стариковски - притом я всегда был строгих правил... (хочет встать.)

  Князь. Не беспокойтесь - вы истинный мой друг - прощайте... о, я человек решительный!.. (Уходит.)

  Дм. Петр. Ну слава богу, с плеч долой - все уладил - ох, дети, дети...

  (Юрий входит и хохочет во все горло.)

  Юрий. Вообразите, ха-ха-ха-ха... нет, я век этого не забуду... Князь ха-ха-ха! я подаю ему руку и говорю здравствуйте, князь... что нового... а он - ха-ха-ха! скорчил кошачью мину и руку положил в карман: ничего-с - к несчастию все старое... потом шаг назад и стал в позицию... я скорей бежать, чтоб не фыркнуть ему в глаза... не знаете ли, батюшка, отчего такая немилость?

  Дм. Петр. А ты хочешь волочиться за женой и чтоб муж тебе в ноги кланялся! кабы в наше время, так ему бы надо тебя не так еще проучить.

  Юрий (серьезно). Я волочусь за его женой? - Кто ему это сказал?

  Дм. Петр. Ну, ведь признайся: ты в нее влюблен?..

  Юрий. Он о прежнем ничего не знает и слишком глуп, чтоб теперь догадаться.

  Дм. Петр. Долг всякого честного человека был ему сказать!

  Юрий. А позвольте: кто ж этот чересчур честный человек?

  Дм. Петр. А если б даже я.

  Юрий. Вы, батюшка?

  Дм. Петр. Да, я не терплю безнравственности, беспутства... в мои лета трудно смотреть на такие вещи и молчать... хороший отец должен удерживать сына от бесчестных поступков - а если сын его не слушает, то мешать ему всеми средствами...

  Юрий. А, так вы ему сказали.

  Дм. Петр. Да, не прогневайся - и князь завтра же увозит жену в деревню.

  Юрий. О! это нестерпимо!

  Дм. Петр. Вздор, вздор!. что такое за упрямство, будто нет других женщин.

  Юрий. Для меня нет других женщин... я хочу, хочу... да знаете ли, батюшка, что это ужасно... кто вам внушил эту адскую мысль!

  Дм. Петр. Кто внушил!.. и ты смеешь это говорить отцу, и какому отцу! который тебя любит больше жизни, тобою только и дышит - вот благодарность! разве я так уж стар, так глуп, что не вижу сам, что дурно, что хорошо!.. нет, никогда не допущу тебя сделать дурное дело, - опомнишься, сам будешь благодарен и попросишь прощения.

  Юрий. Никогда!.. прощения!.. мне еще вас благодарить - за что? Вы мне дали жизнь - и теперь ее отняли - на что мне жизнь?.. я не могу жить без нее - нет, я вам никогда не извиню этого поступка.

  Дм. Петр. Юрий, Юрий - подумай, что ты говоришь.

  Юрий. Я не уступлю - борьба начинается - я рад, очень рад! посмотрим - все против меня - и я против всех!..

  Дм. Петр. Сжалься, Юрий, над стариком - ты меня убиваешь.

  Юрий. А вы надо мною сжалились - вы пошутили - милая шутка.

  Дм. Петр. О, ради бога перестань!

  Юрий. Князь завтра едет, а нынче Вера моя. (Идет к столу.)

  Дм. Петр. Александр! Александр! он убил меня - мне дурно!

  (Александр вбегает, подымает и ведет его под руку.)

  он злодей - он убил меня!..

  Юрий (один). Нынче она будет моя - нынче или никогда... они хотят у меня ее вырвать - разве я даром три года думал об ней день и ночь - три года сожалений, надежд, недоспанных ночей, три года мучительных часов тоски глубокой, неизлечимой - и после этого я ее отдам без спору, и в ту самую минуту, когда я на краю блаженства - да как же это возможно! (Пишет записку и складывает.) Кажется, так оно удастся. (Отворяет дверь и кличет.) Ванюшка!

  (Входит молодой лакей в военной ливрее.)

  Послушай! от твоего искусства теперь зависит жизнь моя...