Княжнин Яков Борисович - Неудачный примиритель, или Без обеду домой поеду, Страница 4 - Книги

однако" потому, что милости прошу садиться, любезный друг Миротвор...

(Миротвор, г. Кутерьма и г-жа Кутерьма садятся за стол.)

Господин ученый! Милости прошу.

Синекдохос.

Не подобает низшему пред вышним...

(К Якову Ростеру.)

Господин! вам честь и слава, прошу воссесть.

Г-жа Кутерьма.

(к Миротвору)

Что это? ваш ученый нашего повара сажает с нами за стол!

Ростер

(к Синекдохосу)

Истинные ученые едою мало занимаются, а особливо такие, как я, которых наука с избытком насыщает.

(К г-ну Кутерьме.)

Вы увидите, что пирог с куликами превосходит все на свете.

Г. Кутерьма.

Изрядно.

Ростер

(к г-же Кутерьме)

Если я вам не угодил пирогом с куропатками, то я уже не знаю.

Г-жа Кутерьма.

Спасибо, Яковушка.

(Ростер уходит.)

Явление 5

Господин Кутерьма, госпожа Кутерьма, Миротвор, Синекдохос за столом.

Г-жа Кутерьма.

Покушайте, дорогие гости, что вам угодно.

(Синекдохос наливает себе большой стакан вина и выпивает.)

Миротвор

(к Синекдохосу)

Друг мой, я бы тебе советовал выбрать другую риторическую фигуру, которая не такими бы большими стаканами вино глотала.

Синекдохос.

А для чего?

Миротвор.

А для того, что твоя ученость и так уже шатается на стуле. Я советую лучше пищей укрепиться.

Синекдохос.

Истинные ученые едою мало занимаются... Вы слышали сие изречение из уст великого ученого, кой отсюда вышел, и не удостоил нас своею беседою.

Г-жа Кутерьма.

Этот ученый теперь у очага занят.

Синекдохос.

Упражняется в химии.

Миротвор.

Не прогневайтесь, сударыня, на его враки; вы видите, что он пьян.

Синекдохос.

Кто, я?.. Поэтому мы все пьяны.

Г. Кутерьма.

Мне кажется, матушка, доколе наш любезный гость не накушается, попотчевать бы его пирогом, который, думаю, хорош.

Г-жа Кутерьма.

И мое то же мнение, душа моя.

Г. Кутерьма.

Я для того и сказал... а впрочем...

Г-жа Кутерьма.

(разрезая пирог)

Я этот пирог нарочно для дорогого гостя велела сделать, и сделать с куропатками.

Г. Кутерьма.

А я думаю, что он с куликами.

Г-жа Куттерьма.

Как тут говорить "думаю", когда я точно знаю, что с куропатками?

Г. Кутерьма.

Ну, а ежели и я точно знаю, что с куликами?

Г-жа Кутерьма.

Как можно спорить даже о том, о чем я так же верно знаю, как и о том, что я - я?

Г. Кутерьма.

Ты-таки ты, а пирог-таки с куликами.

Г-жа Кутерьма.

Он так же с куликами, как голова твоя с умом.

Г. Кутерьма.

Я и доволен.

Г-жа Кутерьма.

Нeчем.

Г. Кутерьма.

Поэтому моя голова набита умом, как пирог куликами?

Г-жа Кутерьма.

Твоя голова набита куликами, а в пироге нет их; а чтоб тебе доказать - вот лапка куропатки: видишь ли, что я права?

Г. Кутерьма.

Ха, ха, ха! да это, душа моя, куликов нос.

Г-жа Кутерьма.

(встает из-за стола)

Как можно это вытерпеть!.. черт возьми пирог, и спорщиков глупых.

(Бросает пирог на пол.)

Г. Кутерьма.

(встает из-за стола)

Вот и попотчевали гостя пирогом!

Синекдохос

(приподнявшись от хмеля, опять опускается на стул)

В сем треволнении единый я тверд и недвижим.

Г-жа Кутерьма.

(к Миротвору)

Скажите, сударь, не куропачья ли это лапка?

Миротвор.

Я право не могу узнать; а кажется лучше всех этот спор может решить ваш повар.

Г. Кутерьма.

Позовите Ростера.

Г-жа Кутерьма.

Яков тоже скажет, что тут куропатки.

Г. Кутерьма.

Увидим.

Явление 6

Господин Кутерьма, госпожа Кутерьма, Миротвор, Синекдохос за столом сидит, Яков Ростер.

Ростер

(входя)

Меня позвали затем, конечно, чтоб сказать: спасибо, брат Яков Ростер, за пирог. Точно позвали

для того, чтобы осыпать похвалами и увенчать славою. Виват кухмистру, знающему политику и мораль!

(К г-ну Миротвору.)

Каков, сударь, пирог?

Миротвор.

Я его не отведывал.

Ростер

А для чего, сударь?

Г. Кутерьма.

А для того, что надобно решить спор.

Г-жа Кутерьма.

Я говорю, что в пироге куропатки.

Ростер

(подошед к ней)

Конечно куропатки; когда хотите, я в том присягну.

Г. Кутерьма.

Я говорю, в пироге кулики.

Ростер

(подошед к нему)

И без сомнения кулики; хотите ли, я побожусь... Ну, решен ли теперь спор?

Г. Кутерьма.

Конечно решен, ежели она согласна, что тут кулики.

Ростер

Я уверяю, что барыня согласна.

(Подходит к г-же Кутерьме.)

Г-жа Кутерьма.

Уверил ли ты его, что в пироги куропатки.

Ростер

Все сделано, и он согласен.

(Вслух.)

Теперь уж не о чем спорить.

Г. Кутерьма.

Конечно; спасибо, что ты нам глаза отворил.

Г-жа Кутерьма.

Спасибо, мой друг, Ростер.

Ростер

Еще больше скажете спасибо, когда отведаете порога.

Г. Кутерьма.

Это дело уже невозможное. Посмотри на пол. Вот его развалины.

Ростер

Что вижу! самое превосходнейшее произведение ума человеческого в таком жалостном положении!.. такое произведение, которое, можно сказать, более начинено политикою и моралью, нежели фарсом.

Миротвор.

Как быть, не печалься, мой друг Ростер. Прекрасного сочинения ничем унизить и затмить не можно.

Ростер

Ваша похвала меня утешает.

Г-жа Кутерьма.

В этом во всем мой муженек виноват, вздумав, что пирог не с куропатками, а с куликами.

Г. Кутерьма.

Да я и теперь то же думаю.

Г-жа Кутерьма.

Как! разве ты не согласился, что в пироге куропатки?

Г. Кутерьма.

Нет. Да ты сама разве не согласилась, что в пироге кулики?

Г-жа Кутерьма.

Нет, и никогда не соглашусь.

Г. Кутерьма.

Яков Ростер! слышишь ли ты?

Ростер

Да о чем изволите горячиться? вы оба правы.

Г-жа Кутерьма.

Оба? Я не хочу быть с ним вместе права. Скажи, разве ты не исполнил моего приказа, и куропаток...

Ростер

Они в пироге.

Г-жа Кутерьма.

(мужу)

Слышишь ли? я права.

Г. Кутерьма.

Так ты мое приказание пренебрег и куликов...

Ростер

Положил в пирог.

Г. Кутерьма.

(жене)

Слышишь ли? я прав.

Г-жа Кутерьма.

(Ростеру)

Как, бездельник...

Ростер

Извольте только выслушать, я решу вам эту загадку, и я уверен, что вы меня похвалите.

Г. и г-жа Кутерьма

(вместе)

Говори.

Ростер

(к госпоже)

Вы мне приказали положить куропаток?

Г-жа Кутерьма.

Так.

Ростер

(к господину)

А вы куликов?

Г. Кутерьма.

Ну, да.

Ростер

Иной бы невежа стал в пень и попался бы под ваш гнев, а я употребил политику и мораль, чтобы обоим угодить, и куропаток и куликов вместе положив, смешал. Теперь, исполнив вам угодное, ожидаю увенчания.

Г-жа Кутерьма.

(дает ему пощечину)

Вот тебе увенчание!

(Уходит.)

Г. Кутерьма.

(дает ему другую)

А вот и от меня!

Синекдохос

(услыша пощечину, упадает со стула)

Между учеными великая аналогия; одному дают пощечину, а другой поражается.

Ростер

(в сторону)

Как теперь жить на свете, не знаю. Когда две власти равносильные, одной угодишь, другая бьет; обеим угодишь, обе бьют. Живи просто, то есть дураком - дурно; живи с политикою и с моралью - и того дурнее.

Г. Кутерьма.

(Ростеру)

Подними господина ученого и отведи к месту.

Ростер

(Синекдохосу, поднимая его)

Пойдем в мою академию, и станем там, умствуя, перед огнем оплакивать развратные нравы человеков.

Явление 7

Миротвор, господин Кутерьма.

Г. Кутерьма.

Мне очень стыдно вас, любезный друг...

Миротвор.

Вы не имеете причины стыдиться того, который любя вас искренно сожалеет.

Г. Кутерьма.

Вы сами видите мое несносное состояние, от которого мне жизнь в тягость.

Миротвор.

Позвольте мне чистосердечно говорить с вами.

Г. Кутерьма.

Боже мой! чем чистосердечнее, тем приятнее.

Миротвор.

Мне кажется, вы не имеете причины жаловаться на вашу судьбу.

Г. Кутерьма.

Я не имею?.. Вы сами свидетели.

Миротвор.

Так, я свидетель, что вы мучитесь... но ваше страдание от вашей воли зависит.

Г. Кутерьма.

От моей воли?.. Ах! если бы от меня зависело переменить мою участь, я ничего бы не пощадил.

Миротвор.

Я обязался быть искренним. Извольте выслушать. Ваша супруга вас любит...

Г. Кутерьма.

Что ж от этого радости? и я ее люблю, но любовь наша хуже иной ненависти. Сварливый ее нрав принуждает меня часто даже завидовать таким супружествам, в которых муж и жена, друг друга меньше любя, или совсем не любя, оставляют один другого в покое.

Миротвор.

Я верю тому, что вы говорите: всякому человеку, как бы он счастлив ни был, свойственно не быть довольным своею судьбою, и желать иногда того, отчего он бы более несчастлив был, если бы то получил. Однако свойственно благоразумию поправлять то, что огорчает жизнь человека. Вы, сударь, муж; следственно вы более обязаны быть благоразумны, имея на вашей стороне твердость, терпение, более нашему полу приличные.

Г. Кутерьма.

Но вы сами видели, может ли какое терпение устоять...

Миротвор.

Потому-то, что я видел, и удивляюсь, что вы не можете иметь столько твердости, чтобы не спорить о том, розовый ли, или белый камзол был на вас в день свадьбы; куропатки ли, или кулики в вашем пироге.

Г. Кутерьма.

Так что ж? Вы хотите, чтобы я признался, что я виноват, когда я знаю, что я прав.

Миротвор.

Конечно, сударь.

Г. Кутерьма.

Да если соглашаться на все, то со временем ей придет в голову поспорить, что не я, а другой ее муж: так и на это мне будет надобно согласиться?

Миротвор.

Этого быть не может, потому что ваша супруга добродетельна. Что ж касается до ваших споров, не делающих вам особенной чести, то чего стоит вам уступить?

Г. Кутерьма.

Однако вы признаться должны, что я всегда прав.

Миротвор.

Я очень вижу, и всякий может легко видеть, что вы правы; а для того-то, без всякого зазрения, и можете всегда соглашаться; и тем более чести будет для вас, чем более станете уступать. Все, видя справедливость на вашей стороне, станут удивляться вашей умеренности и снисхождению; и... позвольте сказать... сама ваша супруга, которой кровь не будет более разгорячаема упорными спорами, что обыкновенно человеку мешает рассуждать, приметя добродетельную хитрость вашей скромности, войдет в себя и с хладнокровием размышляя, почувствует ваше превосходство над нею, устыдится и исправится и, сравняв себя с вами, сделает и свою и вашу жизнь стократно счастливее.

Г. Кутерьма.

Мой друг, вы рассуждаете как истинно мудрый человек.

Миротвор.

Не как истинно мудрый, но как истинно усердный вам человек.

Г. Кутерьма.

Я чувствую, сколь благородно, находя себя правым против жены, ей уступать. Я чувствую, что это, исцеля жену мою от болезни спорной, доставит мне спокойный век. Я вам даю слово с этих пор с нею всегда соглашаться. Сколько я вам благодарен! Теперь-то я вижу, как счастлив человек, у которого есть верный друг. Я иду к жене, чтоб начать с нею не спорить.

Явление 8

Миротвор

(один)

Благодаря Небо, кажется я нашел надежный способ восстановить покой между мужем и женою. То правда, средство, которое я употребляю, есть ложь. Я мужу сказал, что он в спорах прав, и жене то же скажу; но совесть моя спокойна. Тогда можно лгать и обманывать, когда это способствует к благополучию человеческому. Такое коварство есть добродетель, так как коварство для своей корысти есть гнуснейший порок.

Явление 9

Госпожа Кутерьма, Миротвор.

Г-жа Кутерьма.

Я оставила вас с мужем... я думаю, что вы меня с ним до смерти забранили...

Миротвор.

Вы, сударыня, изволили забыть, что я вам такой же, как и вашему супругу, друг, и что я не бесчестный человек.

Г-жа Кутерьма.

Я, сударь, и в том, и в другом уверена; но как всегда мужчины берут сторону мужей, то и думаю, что вы меня винили.

Миротвор.

То правда, что я винил, но винил не вас, а его. Я принял смелость ему всю правду высказать и пожурить его за то, что он, будучи всегда не прав, против вас спорит.

Г-жа Кутерьма.

Вы, любезный Миротвор, меня тем безмерно одолжили. Кто истинный друг, тот должен правду говорить, не оставляя ничего на сердце, и малейшее его притворство есть измена дружеству.

Миротвор.

Позвольте же мне теперь и противу вас исполнить тот же долг.

Г-жа Кутерьма.

О том я вас покорно прошу.

Миротвор.

Вас нечего уверять мне, что вы в спорах всегда правы: это вы и без меня очень изволите знать.

Г-жа Кутерьма.

Боже мой! кто бы стал спорить, будучи не прав? Если б это могло случиться со мною, я за честь бы почла, что имею случай показать справедливость признанием своей ошибки.

Миротвор.

Но скажите мне, сударыня, если честно признаться в ошибке, то не верх ли будет великодушия и славы, имея правду на своей стороне, уступить упорному и горячему спорщику, у которого все право в сильной груди и громком голосе, и который, как, например, ваш супруг, имея довольно ума, после кроткого ответа, почувствовал, сколько он не прав, раскается и, наверное, станет сам себя винить. Нельзя, чтоб этого не случилось, потому что только одним дуракам свойственно, прияв в мысль заблуждение, остаться в нем; но ваш супруг, так как и вы, не можете никоим образом быть подвержены такой каменной упорности. Из этого что выйдет? вы будете иметь честь поправить вашего супруга. А сверх того, позвольте довершить мою искренность: пускай мужчины ищут взять верх силою и принуждением, а вашего пола славнейшая есть доля, кротостью и приятностью побеждая, владеть сердцами.

Г-жа Кутерьма.

Я, сударь, чувствую, что вы правы. Вы видите, когда кто прав, я с ним совершенно согласна. Однако скажите мне: согласиться с тем, кто в грубой неправде уверяет, не есть ли показать себя глупым, и не унизительно ли?..

Миротвор.

Нимало. А вместо того это-то и славно. Все зная, что вы разумны, кто может подумать, чтобы вы от доброго сердца согласились в нелепости и не могли бы доказать того, что вы правы. Верьте, сударыня, всегда остается смешон вздорный спорщик; а тот достоин похвалы, кто ему уступает. Например: кто мне поставит в вину, когда я не соглашусь с бешеным человеком драться, и ему уступлю; и этот бешеный, когда часы его сумасбродства пройдут, не придет ли сам ко мне просить извинения?

Г-жа Кутерьма.

Вы говорите так, что нельзя лучше, и будьте уверены, что чем больше я права буду, тем меньше стану спорить.

Явление 10

Господин Кутерьма, госпожа Кутерьма, Миротвор.

Г. Кутерьма.

Я, душа моя, тебя искал.

Г-жа Кутерьма.

Итак, сердце мое, потому ты меня и нашел, что искал.

Г. Кутерьма.

И конечно, матушка, кабы не искал, не нашел бы.

Г-жа Кутерьма.

Однако бывает, что не ища найдешь, а ища не найдешь.

Г. Кутерьма.

(с горячностью)

Как это?..

(Вспомня, что дал слово не спорить, зажимает себе рот рукою.)

Г-жа Кутерьма.

(с горячностью)

А вот так это!..

(Вспомня, что обещала уступать, также зажимает себе рот рукою. Муж и жена в сем положении стоят несколько времени.)

Г. Кутерьма.

(сам себе)

Я было позабыл.

(К жене.)

Ты права, душа моя!

Г-жа Кутерьма.

(сама себе)

Из ума было вышло.

(К мужу.)

Ты прав, сердце мое!

Г. Кутерьма.

Нет, матушка, ты права, и я чувствую мою вину.

Г-жа Кутерьма.

Можно ли, батюшка, тебе быть виноватым, когда я не права? Я прошу только меня извинить.

Г. Кутерьма.

Об этом мне надобно просить, потому что я не прав.

Г-жа Кутерьма.

Боже мой! в кои веки случилось мне захотеть быть виноватой, ты и тут упорствуешь.

Г. Кутерьма.

Я теперь никогда уже не буду прав перед тобой, чтобы только не спорить.

Г-жа Кутерьма.

Чтобы только не спорить?.. Так верь же мне, что я-то спорить не буду... пожалуй себе, говори какие хочешь нелепости.

Г. Кутерьма.

Нелепости... увидим, кто больше их вытерпит; я ни слова не буду говорить.

Г-жа Кутерьма.

Посмотрим, кто более молчать умеет. Что касается до меня, если я вооружусь великодушием, ври себе что хочешь, я буду терпелива, так терпелива, как камень, и мнения моего ни для чего не скажу.

Г. Кутерьма.

Я не знаю, кто меня может перемолчать: когда я рот сожму: никакие дурачества его растворить не могут; и я стану только смотреть, пожимать плечами, улыбаться и молчать.

Г-жа Кутерьма.

И молчать? Тебе ли молчать! это мое свойство. Чувствуя себя правою, ничего не стоит, вооружась приятностью и кротостью, приличною нашему полу, смотреть на вздорного спорщика, не отвечать ему ни слова, и тем сделать его смешным и пресмешным. Не правда ли, господин Миротвор?

(Миротвор головою дает знак согласия.)

Г. Кутерьма.

Спрячься с своею приятностью и кротостью, приличною вашему полу. Мое свойство уступить. Я мужчина и больше обязан быть благоразумным; следовательно, я могу, будучи правым и имея на своей стороне твердость и терпение, свойственное нашему полу, смотреть с жалостью на вздорную спорщицу, или спорщика, и тем привести в чувство и поправить. Не правда ли, любезный друг, Миротвор?

Г-жа Кутерьма.

Господин Миротвор, не смешно ли вам, что он правым себя почитает?

Г. Кутерьма.

Вы, я думаю, любезный друг, удивляетесь, как можно, подобно ей, заблуждаться, и будучи всегда неправою, думать, что она права.

Г-жа Кутерьма.

(со смехом, мужу)

Ему это известно.

Г. Кутерьма.

(со смехом жене)

Мы двое с ним знаем то, что знаем.

Г-жа Кутерьма.

Что это значит, господин Миротвор, и что вы знаете двое?

Г. Кутерьма.

Чего таить? Он нам общий друг и клялся мне быть искренним.

Г-жа Кутерьма.

И мне тоже.

Г. Кутерьма.

Верю, верю. Только я думаю, он тебя не называл правою в спорах, а меня уверял наедине, что всегда справедливость на моей стороне, и говорил, что, для спокойствия, надобно уступать твоей слабости.

Г-жа Кутерьма.

Вот как он нас обоих дурачит!.. Он теперь же, говоря со мною, уверял меня, что я права, и то же, что тебе, из слова в слово твердил и мне.