| Главная » Книги |
Кюхельбекер Вильгельм Карлович - Прокофий Ляпунов
Кюхельбекер Вильгельм Карлович - Прокофий Ляпунов Вильгельм Кюхельбекер
П Р О К О Ф И Й Л Я П У Н О В
Оригинал здесь: "Друзья и Партнеры".
Земляной и часть Белого города заняты русскими; Кремль
еще в руках поляков.
ДЕЙСТВИЕ I
Сцена 1
В Москве на Арбате. Ночь. В простой избе Прокофий диктует,
Феодор Ляпунов и Кикин пишут. На столе шлем Прокофья.
П р о к о ф и й
"Разбойный и земской приказ устроить,
Как прежде смут то было на Москве;
А кто кого убьет без приговора
Земского, самого того казнить".
Статья последняя: "Бояр же тех
Для всяких дел земских и ратных мы
В правительство избрали всей землею,
А буде те бояре не учнут
По правде делать дел земских и ратных
И нам прямить не станут, вольно нам
За кривду их сменить и вместо их
Иных и лучших выбрать всей землею".
Вот, Кикин, главное, о чем просить
Земскую думу надоумить должно.
К и к и н
Заруцкий взбесится.
Ф е о д о р
Пускай себе!
К и к и н
И князь не всем доволен будет.
П р о к о ф и й
Князь?
К и к и н
Князь Дмитрий Тимофеич, твой товарищ.
Ф е о д о р
Боярин Тушинский!
К и к и н
Так; но в чести
И силе он у всех, кто познатнее,
Кто починовнее, в земских полках;
И, впрочем, добрый человек.
Ф е о д о р
Добрейший!
Из тех, которых (только спеси их
Умей польстить) любой злодей и вор,
Что лошадь, оседлает и погонит.
П р о к о ф и й
Ты весь в отца: как он, смышлен и боек,
Зато, как он, и злоречив.- Где он?
По милости Московского синклита,
Быть может...
Ф е о д о р
На отца надеюсь: их
Он проведет.
П р о к о ф и й
Гонсевский не дурак,
Не глуп Михайло Салтыков, пронырлив
Андронов, их делец.
К и к и н
Да князь Мстиславский
Не даст им веры.
П р о к о ф и й
Воли им не даст?
Зарезан ими князь Андрей Голицын,
В темнице душной старец Гермоген,
Вся выжжена с конца в конец столица,
Разграблены сокровища царей;
А что Мстиславский? подписью скрепляет
Доносы королю, на первом месте
Сидит в синклите, кормит и поит
Гонсевского... Однако люди нужны,-
Бог не без милости; надеюсь сам,
Захарья ускользнет из их когтей.
Ф е о д о р
Володя, говорим и говорим,
А между тем ведь дяде нужен отдых:
Всех впереди он до ночи глухой
Сражался, бился, разгромил злодеев,
Втоптал их в Кремль,- и что ж? не сняв и лат,
Идет и за перо - и к свету нам
Устав готов спасительный и мудрый.
П р о к о ф и й
(встает)
Рязанцев, Кикин, соберешь, прочтешь
Всем головам и сотникам бумагу,
О мне ни слова, будто от себя.
Признаться, бражничества не терплю;
Да так и быть: пускай зовут на пир
Людей Заруцкого и Трубецкого.
Хозяевам за труд вчерашний дать
Вина и пива.
Ф е о д о р
Чтобы лучше им,
Беседуя с гостями дорогими,
Земское дело вместе обсудить?
П р о к о ф и й
Прощайте, дети.
Уходят Феодор и Кикин.
На тебя узду
Накину, наглый атаман, грабитель!
Ты выгнан из Литвы; еще вчера
Ты был разбойником, вторым Лисовским,
И резал православных христиан,
А ныне ты защитник православья,
Боярин, вождь, правитель христиан!
Всевышний да не внидет в суд со мною,
Что для спасения родной земли
Не презрел я подобного орудья!
В наш грешный век кто чист? Сравнить нельзя
С Заруцким Трубецкого: князь Димитрий
Не без достоинств - да! но как же слаб,
И сколько и на нем бесславных пятен!
Что ослепил нас дерзостный расстрига,
Простительно: святое имя он
Употребил, и первый; сверх того,
И человек-то был, каких немного.
Но родовым быть князем, но гордиться
Своими предками, но знать обман -
И подлому обманщику служить,
Мерзавцу, трусу, Тушинскому вору,-
Вот для меня загадка!
(Сел.)
Впрочем, я
За слабость никому не судия;
Иной, быть может, и меня осудит,
Пред Шуйским, может быть, и я не прав:
Поверил я, что он убийца сына,
А на поверку вышло - клевета;
Увлекся я горячим, бурным сердцем
И согрешил; все ж не из низких видов.
(Засыпает.)
При последних словах входят Ольга и мальчик.
О л ь г а
Заснул ли он?
М а л ь ч и к
Боярыня, заснул.
О л ь г а
Да! бурно это сердце, но горит
В нем чистая любовь к земле родимой;
В нем нет и места для любви другой...
Прибежищу, покрову всех скорбящих,
Царице неба, деве пресвятой,
Прокофий, за тебя и день и ночь
Я, грешница, молюсь. А ты, жестокий,
Ты, кажется, меня совсем забыл!
Зачем тоской не делиться со мною?
Скажи мне: Ольга злее ль и Литвы
И хуже ль и Заруцкого? - О них
Ты мыслишь целый день и, засыпая,
Твердишь о них, о них... Желать почти
Могла бы я, чтоб ненавидел ты
Сиротку Ольгу... Ты бы хоть подумал
Тогда о ней, хоть раз в неделю вспомнил!
О, как глупа я! Мной ли заниматься
Ему, когда на рамена его
С своей судьбой оперлась Русь святая!
Начинает светать.
Г о л о с а з а с ц е н о й
Впустите. - Прочь! не велено: назад!
О л ь г а
Кто тут шумит? покоя не дадут!
М а л ь ч и к
(подходя к дверям)
Боярин почивает: тише!
Г о л о с
Мальчик,
Вели впустить: есть дело у меня
До воеводы.
М а л ь ч и к
До утра, земляк,
Повремени: всю ночь писал боярин,
Работал, а вчера до самой ночи
С Литвою бился, не сходил с коня.
Р ж е в с к и й
(оттолкнув часовых, входит)
Прочь! говорят, впустите! место дайте!
П р о к о ф и й
(вскакивая)
А! что такое?
С о т н и к
Мы его держали.
П р о к о ф и й
Да, знать, не удержали: молодцы!
За дверь ступайте. Кто ты? Как ты смел
Войти насильно?
Р ж е в с к и й
(сбрасывая охабень)
Как я смел, ты видишь.
П р о к о ф и й
Защитник Брянска, Ржевский?
О л ь г а
(вполголоса)
Брат Иван!
Р ж е в с к и й
Защитник Брянска, тот, кому господь
(За грех ли тяжкий) не дал защитить
Бессрамной, древней чести рода Ржевских;
Тот, кто в плену тяжелом изнывал,
А между тем правитель православных,
Избранный на защиту беззащитных,
Сестру страдальца гнусно обольстил
И Ржевских честный дом покрыл бесчестьем.
П р о к о ф и й
Мне эта сказка глупая известна.
Но к обольстителю своей сестры
Зачем приходит Ржевский?
Р ж е в с к и й
В этих жилах
Не кровь, а молоко, когда пришел
Не за твоею кровью я.
П р о к о ф и й
Ты искрен
По крайней мере; в польском полону
Ты кой-чему и научился; но -
Мы русские, и поединки, видишь,
Еще у нас в обычай не вошли.
А сверх того, измерь меня глазами:
Под русским небом только одного
Соперника по силе мышц я знаю,
Захарью Ляпунова: он мне брат.
Р ж е в с к и й
И ты еще смеешься надо мною?
П р о к о ф и й
Нимало; только я с тобой не бьюсь.
Сядь, выслушай и будь моим судьею.
Р ж е в с к и й
Женись на Ольге.
П р о к о ф и й
Я на ней женат.
Р ж е в с к и й
Тогда мне голову вели отсечь
Бессмысленную с этих буйных плеч.
Вопрос последний: где же ныне Ольга?
П р о к о ф и й
Здесь.
Р ж е в с к и й
Здесь?
П р о к о ф и й
Бедняжка и дрожит и млеет,
Рыдает - слышишь ли? а все не смеет
К нам подойти.
(Ольге)
Что, Ольга? что, душа?
От сердца отлегло ли? К нам, в объятья!
Ты видишь: мы опять друзья и братья!
О л ь г а
Как мог ты?
Р ж е в с к и й
Прочь! мы братья? мы друзья?
Сестра моя в распутном, буйном стане?
Нет, не солгали же; клянуся: в ней
Нельзя признать мне ни жены твоей
Законной, честной, ни сестры стыдливой
Ивана Ржевского!
П р о к о ф и й
Ты, брат, строптивый,
Заносчивый безумец. Но, любя
Жену, как душу, пощажу тебя.
К тому же позабуду ль об услуге,
Какую ты, отважен и удал,
Земле родимой в Брянске оказал?
Так слушай: дряхлый твой отец в Калуге
По приказанью самозванца пал...
Р ж е в с к и й
Не растравляй хоть старых ран сердечных;
И с новых тяжко.
П р о к о ф и й
Выслушай меня!
Ей, Ольге, вымолила жизнь Марина,
Взяла ее к себе. Затем и вскоре
Урусовым обманщик был убит;
И вот Мариной завладел Заруцкий.
Я между тем поднялся, кликнул клич:
Сошлись вожди, в числе их и Заруцкий.
Тут у Марины Ольгу встретил я;
Мне стало больно, жаль ее мне стало;
Я от Марины, кто она, узнал
И настоял и выручил сиротку
И - с нею обвенчался.
Р ж е в с к и й
Уверяй!
Клевещут? повод подаешь к злословью:
Зачем жену за войском водишь ты
Не по обычаям отцов и дедов?
П р о к о ф и й
Обычаи отцов, без спору, святы:
Но не всегда возможно и тому,
Кто сердцем предан им, в годину скорби,
Разврата, беззаконья, мятежей,
Без нарушенья сохранить их святость.
России нужен я; а признаюсь,
Не снес бы плена Ольги: здесь и бурно,
Да безопаснее, чем где-нибудь.
Р ж е в с к и й
Не верю: отпусти ее в Рязань.
П р о к о ф и й
Не так ли? чтоб в пути перехватили?
Глупец ты! не гневи меня, ступай!
Р ж е в с к и й
Умен ты, посрамитель женской чести!
Прощай: глупец идет; однако вести,
И скорой, от меня ты ожидай!
(Уходит.)
П р о к о ф и й
Ты плачешь, Ольга, друг ты мой сердечный?
Несправедлив твой брат; но, даст господь,
Опомнится. Иди в свою светелку,
Молись, и да утешит бог тебя!
Ольга уходит.
Прощай, душа!.. Пойти мне к Трубецкому,
Авось удастся: преклоню его
Уставу не противиться земскому.
Сцена 2
Табор. Заруцкий, Просовецкий, Заварзин, переодетый
казаком поляк Хаминский. Слышны песни пирующих казаков
и ратников.
П р о с о в е ц к и й
Не удалось: не тайно, не врасплох,
Нет, силою к нему вломился Ржевский.
Прогнали молодца. Теперь дурак,
Хотя не слишком верит, что Прокофий
Женат на Ольге,- вздор такой несет,
Что уши вянут! "Жертвовать России
Я всем обязан,- вот что он поет,-
И самой тяжкою обидой личной".
Х а м и н с к и й
Вот истый римлянин в ваш век развратный!
Vir generosus, fortis anima!1
Xa! xa! xa! xa! - Привел же бог услышать
Под старость лет такую чепуху,
Какой я и у хитрых езуитов
Не слыхивал. Случалось, патер Чиж
Порой и выхваляет стариков,
Которых жизнь нам описал Плутарх,
Да никогда не опускал примолвить:
"Язычники! и жарятся в аду
За слепоту, за гордость. Всех их выше
Святый Франциск Ксаверий".
З а в а р з и н
Атаман...
П р о с о в е ц к и й
Не атаман - боярин-воевода:
Прошу не забывать.
З а в а р з и н
Пожалуй! но
Ему, боярину, скажу одно:
Плутарха мы не знаем; впрочем, верю,
Что плут и архиплут, как все ксендзы;
Да дело в том, что ведь казак Мартыныч,
От ереси латинской он отстал,
Так вряд ли ксендз Плутарх ему поможет;
А если не поможет сам себе,
Боярствовать ему не долго.
З а р у ц к и й
Знаю.
Старик, о чем ты хочешь говорить...
Несколько стрельцов и казаков навеселе; есаул Чуп, его
поддерживает стрелецкий сотник.
Ч у п
Сердит, а молодец, где только схватка,
Где рубятся! - Да вот тебе Христос:
И наш не промах! - Э! хе! хе! Ты здесь,
Мартыныч, здравствуй!
З а р у ц к и й
Здравствуй, дядя Чуп.
Гуляете?
Ч у п
Гуляем и гарцуем!
Москали Ляпуновские поят
Нас на убой... Брат, разливное море!
Ты любишь Ляпунова? а?
З а р у ц к и й
Люблю.
Ч у п
Так выпей же и ты за Ляпунова!
З а р у ц к и й
Охотно. Много лет!
Ч у п
Спасибо, пане!
И за тебя вот выпьем мы теперь
По чарочке.
З а р у ц к и й
Благодарю вас, хлопцы.
Ч у п
И грамотку (ну, знаешь?) подписали
Мы, есаулы. Нас с поклоном всех
Прошали Ляпуновские москали,
И мы не отказали; да и грех
Отказывать: написано красно.
И ты подпишешь?
З а р у ц к и й
Посмотрю.
Ч у п
Чай, глазки
Повыпялишь и станешь разбирать?
А мне не надо: я готов за ласки
Сто тысяч, пане, грамот подписать.
Прощай, Мартыныч.
З а р у ц к и й
С богом!
Уходят казаки и стрельцы.
П р о с о в е ц к и й
Про какую,
Скажите, грамотку толкует он?
З а в а р з и н
Про грамотку такую, Просовецкий,
Что сгубит воеводу, да и нас.
Принес я список.
П р о с о в е ц к и й
Подавай: прочтем!
З а в а р з и н
Да как-нибудь придумаем втроем,
Как под подкоп злодея Ляпунова
Нам свой подвесть. Не должно мешкать нам,
Предупредим его; или не дам
(Вот бог тебе, боярин!) ни копейки
За наши три головушки и шейки.
З а р у ц к и й
Бумагу, Просовецкий, можешь взять;
К себе домой ступай ты с нею. Знаешь,
Не грамотей я; ты ее прочти
Внимательно, размысли содержанье,
Потом мне перескажешь. Между тем
По табору побродим мы, посмотрим,
Как молодцы пируют.
П р о с о в е ц к и й
Лестно мне
Доверье воеводы.
З а р у ц к и й
До свиданья.
Просовецкий уходит.
Вот человечек: пуст, как шелуха!
| |
| Просмотров: 715 | Комментарии: 1 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры