Вяземск³й П. А. Полное собран³е сочинен³й. Издан³е графа С. Д. Шереметева. T. 1.
Спб., 1878.
Графъ Аркад³й Ивановичъ Марковъ родился въ Москвѣ 6-го Января 1747 года. Еще въ ранней молодости вступилъ онъ въ коллег³ю иностранныхъ дѣлъ и находился при графѣ Стакельбергѣ во время посольства его въ Мадритъ, въ 1771 г. Потомъ переведенъ онъ былъ въ мисс³ю Варшавскую, подъ начальство г-на Сальдерна, съ которымъ имѣлъ неудовольств³е по службѣ. Г-нъ Сальдернъ, негодуя на сопротивлен³е оказываемое подчиненнымъ, держалъ его подъ арестомъ въ посольскомъ домѣ. Послѣ того, Марковъ былъ вытребованъ въ Петербургъ къ отчету въ своемъ поведен³и и оправдался съ такимъ успѣхомъ, что съ того времени графъ Панинъ отзывался о немъ императрицѣ Екатеринѣ, какъ о молодомъ человѣкѣ, одаренномъ отличными способностями, присутств³емъ и твердостью духа, обнаруживающими въ немъ признаки государственнаго человѣка. Онъ причисленъ былъ въ Цареградскому посольству Князя Репнина, въ 1776 г., въ зван³и секретаря посольства, и потомъ назначенъ въ Гагу; здѣсь получилъ онъ отъ императрицы повелѣн³е, въ 1778 году, отправиться въ Парижъ, для исполнен³я поручен³я тайнаго и важнаго, о коемъ посолъ при Версальскомъ Дворѣ, князь Барятинск³й, не имѣлъ полнаго свѣдѣн³я. Марковъ оправдалъ въ семъ случаѣ довѣренность императрицы и достигъ переговорами предназначенной цѣли, съ умѣньемъ и успѣхомъ. Вскорѣ за тѣмъ былъ онъ назначенъ полномочнымъ посланникомъ въ Стокгольмъ и сопровождалъ короля Шведскаго въ путешеств³и его по Итал³и. Въ 1786 году императрица опредѣлила его третьимъ членомъ Коллег³и Иностранныхъ дѣлъ, по смерти тайнаго совѣтника Бакунина. Во время ея путешеств³я въ Полуденную Росс³ю, къ донесен³ямъ вице-канцлера Марковъ прибавлялъ всегда свои сужден³я и замѣчан³я: они обратили на себя благосклонное вниман³е государыни; по возвращен³и своемъ, она призывала Маркова къ себѣ на совѣщан³я, и вскорѣ потомъ на него одного возложено было составлен³е всѣхъ важныхъ бумагъ, изъ Русскаго кабинета всходящихъ; ему же была поручена и вся переписка съ посломъ нашимъ въ Вѣнѣ и посланникомъ въ Берлинѣ въ продолжен³е переговоровъ трехъ державъ по дѣламъ Польши. Императрица уважала политическ³я мнѣн³я его и съ каждымъ днемъ болѣе цѣнила его дарован³я и способность къ работѣ. Быстро переходилъ онъ изъ чина въ чинъ, отъ почести въ почести; въ царствован³е императрицы пожалованы были ему ордена: св. Владим³ра, Александра Невскаго; графское достоинство импер³и; прекрасный домъ въ Петербургѣ и богатыя помѣстья въ Подольской губерн³и и въ Бѣлорусс³и. Все предсказывало ему еще блистательнѣйш³е успѣхи; но съ восшеств³я на престолъ Павла I-го до кончины его графъ Марковъ жилъ въ своихъ деревняхъ. Императоръ Александръ послалъ его въ Парижъ заключить миръ съ Французскою республикою и назначилъ его полномочнымъ посланникомъ при консулѣ. Европейская политика приняла тогда другое направлен³е: все предзнаменовало прозорливому взору, что Франц³я присвоитъ себѣ господство непомѣрное, если заранѣе не станутъ съ твердостью и постоянствомъ противиться властолюб³ю необыкновеннаго человѣка, схватившаго бразды правлен³я. Графъ Марковъ съ перваго взгляда усмотрѣлъ опасность и указалъ на нее: смѣлость ума его не понравилась Бонапарту; сначала старался онъ уловить его въ свои сѣти обольщен³емъ, но, видя свои усил³я тщетными, рѣшительно возсталъ противъ него. Графа Маркова вызвали изъ Парижа, но съ почестью; передъ самымъ прекращен³емъ его посольства присланъ ему былъ орденъ св. Андрея Первозваннаго.
Съ возвращен³я его въ Росс³ю, онъ не былъ употребленъ по дѣламъ. Политика нашего кабинета перемѣнилась и не была уже въ соглас³и съ мнѣн³ями, обнаруженными графомъ Марковымъ. Онъ удалился въ деревню въ 1804 г.; но и въ тишинѣ сельской жизни усерд³е его въ пользѣ отечества и умственная дѣятельность еще увлекали его мысленно на сцену политическихъ событ³й. Онъ сообщалъ по временамъ правительству записки о современныхъ дѣлахъ, и, между прочимъ, въ 1808 г. изложилъ свои мнѣн³я о важности воспользоваться возстан³емъ Испанскаго народа и неудачами Наполеона на Пиренейскомъ полуостровѣ, чтобы свергнуть вл³ян³е, похищенное Наполеономъ надъ Европою, вслѣдств³е Тильзитскаго мира.
Наконецъ, въ 1820 г. графъ Марковъ назначенъ былъ членомъ въ Государственный Совѣтъ и пробылъ въ зван³и семъ до самой кончины, воспослѣдовавшей 29-го Января 1827 года; ему было отъ роду 80 лѣтъ и 23 дня {Въ "Сѣверной Пчелѣ" ошибочно начтено 87 лѣтъ графу Маркову. Извѣст³е о смерти его, напечатанное въ сей газетѣ, замѣчательно по своей сухой краткости, тѣмъ болѣе, что въ слѣдъ за нимъ находится другое, о смерти французской актрисы, оживленное какимъ-то участ³емъ. Мы ни порочимъ сего участ³я, заслуженнаго дарован³емъ покойной актрисы, но въ правѣ удивляться, что издатели Русской газеты не могли замолвить признательнаго слова въ память человѣка, съ честью служившаго отечеству.}. Онъ погребенъ въ монастырѣ Александра Невскаго съ почестями, приличными его сану. Въ послѣдн³е годы его жизни, ослаблен³е физическихъ силъ отозвалось и въ умственныхъ его силахъ: бремя лѣтъ тяготѣло на немъ. Въ эти годы онъ страстно предался карточной игрѣ, по цѣлымъ вечерамъ и до поздней ночи былъ онъ прикованъ къ ломберному столу и одну за другою возобновлялъ онъ парт³и бостона, или виста.
Дипломатическое поприще покойнаго было означено многими блестящими слѣдами: имя его принадлежитъ лѣтописямъ нашей современной истор³и. Общ³й голосъ, судящ³й часто о людяхъ и событ³яхъ по невѣрнымъ соображен³ямъ и частнымъ догадкамъ, обвинялъ его нѣсколько въ неудачѣ переговоровъ, долженствовавшихъ въ царствован³е Екатерины утвердить семейными узами сношен³я двора нашего съ Шведскимъ дворомъ, но обстоятельства и подробности этого дѣла еще недостаточно объяснены; другое обвинен³е, на графа Маркова падающее, относится въ поведен³ю его, неуклончивому немиролюбивымъ и слишкомъ рѣзко высказываемымъ притязан³ямъ, которыя онъ обнаруживалъ во время пребыван³я своего при первомъ консулѣ. Можетъ быть, не доставало ему одного свойства, нужнаго дипломату: осторожности и скромности въ переговорахъ, при сохранен³и, впрочемъ, твердости и настойчивости. Дипломатическимъ въ-полголоса можно часто имѣть болѣе успѣха, нежели въ дипломатическомъ запальчивомъ кричан³и, а тутъ нашла коса на камень: и Наполеонъ былъ крикливъ и запальчивъ, и Марковъ не шелъ за словомъ въ карманъ.
Впрочемъ, въ отношен³и къ Наполеону событ³я оправдываютъ правила его и постоянное соблюден³е оныхъ. Особенно 1812 годъ и послѣдств³я его, паден³е Наполеона и преимущественное участ³е ваше въ переворотѣ судьбы Европейской, отвѣчаютъ направлен³ю, которое Гр. Марковъ хотѣлъ дать вашей и Европейской политикѣ.
Въ личномъ отношен³и замѣчательно, что онъ съ молодыхъ лѣтъ самъ образовалъ себя, не имѣвъ при воспитан³и своемъ удовлетворительныхъ пособ³й. Умъ его былъ тонокъ, проницателенъ; разговоръ занимателенъ, и оживленъ эпиграмматическими вспышками. Извѣстно, что во время посольства въ Парижѣ, онъ не рѣдко отражалъ выходки консула колкими и твердыми отвѣтами. Жаль, что у насъ нѣтъ эха для подобныхъ предан³й и что одни только оффиц³альныя извѣст³я спасаются отъ забвен³я на листахъ послужныхъ списковъ и газетъ, сохраняющихъ эпохи и цѣльныя событ³я. За недостаткомъ красокъ, любопытныхъ матер³аловъ и вспомогательныхъ подробностей, должны мы ограничиваться въ начертан³и б³ографическихъ и некрологическихъ абрисовъ, однѣми голыми вѣхами, чтобы означить поприща мужей, достойныхъ назван³я согражданъ. Въ семъ сожалѣн³и нашемъ заключается и оправдан³е въ неполнотѣ некрологическаго извѣст³я, представляемаго нами. Пользуясь тѣмъ, что имѣемъ, сообщаемъ здѣсь одинъ анекдотъ о графѣ Марковѣ, извлеченный изъ памятныхъ записокъ достовѣрнаго собирателя. Во время посольства графа Маркова въ Стокгольмѣ, посѣтилъ онъ Дроттенгольмъ, королевск³й замокъ. Главный смотритель надъ замкомъ, или кто-то изъ придворныхъ, указывая въ оружейной на три знамени, сказалъ ему: "Вотъ Русск³я знамена, отбитыя при Петрѣ Первомъ и въ послѣдующ³я войны".- "Да, это наши, отвѣчалъ Гр. Марковъ, но они стоили вамъ трехъ провинц³й". Вотъ еще сообщенное намъ дополнен³е въ вашей статьѣ:
Когда Французская республика, по праву сильнаго, побѣдоноснымъ своимъ мечемъ межевала свои и чуж³я земли, Рейнъ утвержденъ былъ границею между Франц³ею и Европейскими державами къ востоку. Мѣра с³я, на однѣхъ побѣдахъ основанная, побѣдами могла только быть и опровергнута; но тогда слава Наполеова была еще неприкосновенною; онъ возвращался изъ Маренго, а не съ острова Эльбы; Европа безмолвствовала и всѣ Германск³е принцы, имѣвш³е владѣн³я на лѣвомъ берегу Рейна, были безпощадно обобраны для округлен³я Французской границы. Одна Росс³я могла защитить угнетаемыхъ. Графу Маркову препоручена была с³я трудная негоц³ац³я, которая, послѣ долгихъ прен³й съ Французскимъ министромъ Талейраномъ, старан³ями Росс³йскаго дипломата увѣнчана была совершеннымъ успѣхомъ, и доставила всѣмъ лишеннымъ своихъ владѣн³й принцамъ вознагражден³я въ другихъ странахъ Герман³и {Въ то время изъ Сенъ-Клудскаго кабинета выпущенъ былъ политическ³й памфлетъ, въ коемъ сказано было, что Росс³йск³й посолъ хочетъ перемѣнить течен³е Рейна; графъ Марковъ отразилъ насмѣшки словомъ и дѣломъ.}. На замѣчан³е, сдѣланное однимъ знаменитымъ Французскимъ генераломъ, въ тѣхъ же переговорахъ участвовавшимъ, что Росс³и не должно-бы вмѣшиваться въ пр³обрѣтен³я, купленныя Французской кров³ю, Марковъ сдѣлалъ слѣдующее прекрасное возражен³е: Истор³я передастъ потомству, что Французская республика съ оруж³емъ въ рукахъ завоевала так³я-то земли; но та-же Истор³я прибавитъ также, что старан³ями и великодуш³емъ Росс³йскаго императора владѣльцы оныхъ земель были вознаграждены за свои потери. Не трудно догадаться, что въ концѣ 1811 года и въ началѣ 12-го, когда война между Франц³ею и Росс³ею, такъ сказать, чуялась въ воздухѣ и угрожала не только намъ, но съ нами и всей Европѣ, задорный Марковъ долженъ былъ быть большимъ ея поборникомъ. Авторитетъ его, сильная и меткая рѣчь подстрекали въ войнѣ Московское общественное мнѣн³е. До Карамзина дошли слухи о воинственныхъ разглашен³яхъ его; весь тогда преданный историческому труду своему, онъ рѣдко выѣзжалъ изъ дома, и не посѣщалъ общества, былъ знакомъ съ Марковымъ и уважалъ его, но не былъ съ нимъ въ близкихъ сношен³яхъ. Однажды, послѣ обѣда, собирается онъ выѣхать: это удивило домашнихъ. Спрашиваютъ его: куда онъ ѣдетъ? - Къ Маркову. - За чѣмъ? - Мнѣ любопытно услышать и узнать, какъ умный человѣкъ можетъ, въ настоящемъ положен³и нашемъ, желать войны съ Наполеономъ. Онъ отправился. Часа два бесѣдовалъ онъ и спорилъ съ Марковымъ о предстоящемъ жгучемъ вопросѣ. Разумѣется и какъ обыкновенно водится, каждый, не вполнѣ убѣдивъ другаго, остался при своемъ мнѣн³и. А жаль, что не было тутъ стенографа, который записывалъ бы прен³я. Впрочемъ, на дѣлѣ выходитъ, что тотъ и другой были относительно правы. Карамзинъ не желалъ и просто страшился войны, потому что не признавалъ насъ готовыми въ ней. Противъ этого сказать нечего. Марковъ былъ самонадѣяннѣе, смѣлѣе, и, слѣдовательно, неосторожнѣе, но смѣлымъ Богъ владѣетъ, а особенно Русск³й богъ, который не всегда бываетъ богомъ благоразум³я и предусмотрительности: странныя бываютъ противорѣч³я въ жизни и въ истор³и. Карамзинъ зналъ Росс³ю, умственно выросъ въ ней и возмужалъ, изучилъ ее; Марковъ зналъ ее мало и болѣе поверхностно: любилъ ее болѣе политически, чѣмъ любовью семейною, сыновнею. Образован³е его, складъ ума, дипломатическая дѣятельность, дипломатическ³е навыки и способности отчуждали его отъ Русской среды и Русскихъ парт³й. Карамзинъ любилъ Росс³ю чистою, глубокою, кровною, вмѣстѣ съ тѣмъ и просвѣщенною любовью, а въ послѣдств³и оказалось, что правъ былъ Марковъ, а не Карамзинъ. Провидѣн³е, или случай, который Блудовъ называетъ инкогнито Провидѣн³я, любитъ иногда подобными нечаянностями озадачивать человѣческую мудрость и какъ будто подсмѣиваться надъ нею.
Графъ Марковъ, котораго остроум³е было нерѣдко безпощадно и жестоко, называлъ двухъ отставныхъ сановниковъ, живущихъ въ Москвѣ: les deux monuments ambulants du regne de la terreur.