Женская драматургия Серебряного века / сост., вступ. ст. и коммент. М. В. Михайловой.
СПб.: Гиперион, 2009.
Лешка - мальчик для комнатных услуг.
Жилец - пшютоватый* молодой человек.
Дама - кокетливая, пустоватая.
Кухарка.
Лешкина тетка.
Комната жильца. У одной стены стол, покрытый темной салфеткой, диван, два кресла. У другой - заставленная ширмами кровать. Кухарка подметает комнату. У притолоки, печально пригорюнившись, стоит деревенская баба - тетка. В щелочку приоткрытой двери видна голова подслушивающего Лешки.
Кухарка. Я с самого начала поняла, что он растяпа. Сколько раз говорю ему: коли ты парень не дурак, держись на глазах. Хушь дела не делай, а на глазах держись. Потому - Дуняшка оттирает. А он и ухом не ведет. Давеча опять барыня кричала - в печке не помешал и с головешкой закрыл.
Тетка. Куда же я с ним денусь? Мавра Семеновна! Сапоги ему купила, непито-неедено, пять рублей отдала. За куртку за переделку портной, непито-неедено, шесть гривен содрал....
Кухарка. Не иначе как домой отослать.
Тетка. Милая! Дорога-то, непито-неедено, четыре рубли, милая!
Кухарка. Ну, выть-то еще рано. Пока что никто его не гонит. Барыня только пригрозила... А жилец, Петр Дмитрич-то, очень заступается. Прямо, горой за Лешку. Полно вам, говорит, Александра Васильевна, он, говорит, не дурак, Лешка-то. Он, говорит, форменный адеот, его и ругать нечего. Прямо-таки - горой за Лешку.
Тетка (крестится). Ну, дай ему Бог...
Кухарка. А уж у нас, что жилец скажет, то и свято. Потому человек он начитанный, платит аккуратно.
Тетка. А и Дуняшка хороша. Не пойму я такого народа - на мальчишку ябеду пущать...
Кухарка. Истинно. Истинно. Давеча говорю ей: "Иди двери отвори, Дуняша". Ласково, как по-доброму. Так она мне как фыркнет в морду: "Я, грит, вам не швейцар, отворяйте сами". А я ей тут все и выпела. Как двери отворять, так ты, говорю, не швейцар, а как с дворником на лестнице целоваться, так это ты швейцар. Да барыниными духами духариться, так это ты все швейцар.
Тетка. Господи, помилуй. С этих лет до всего дошпионивши. Девка молодая, жить бы да жить. Одного жалованья, непито-неедеро....
Кухарка. Мне что! Я ей прямо сказала, как двери открывать, так это ты не швейцар. А как от дворника подарки принимать, так это она швейцар. Да жильцову помаду...
Кухарка. Лешка, а! Лешка, а! Ах ты, провались ты. Дуняшу услали, а он и ухом не ведет.
Голова Лешки прячется. Кухарка выбегает из комнаты.
Лешка (выходя, тетке). Нет, дудки. В деревню не поеду. Я - парень не дурак, я захочу, так живо выслужусь. Меня не затрешь, не таковский.
Тетка. Ах ты, грехи ты.
Лешка. Будь, грит, на глазах. А на каких я глазах буду, когда никого никогда дома нет.
Кухарка (высовывая голову в дверь). Тетка Матрена, идем на кухню, жилец вернулся.
Лешка (уходя). Я парень не дурак. Я те глаза намозолю.
Входит жилец с дамой. Вешает пальто и шапку у двери. Дама смущенно оглядывается.
Жилец. Позвольте, я вам помогу снять пальто.
Дама. Ах, нет, не надо. Вы помните наше условие. Я только на одну минутку, только посмотрю ваш альбом.
Жилец. Дорогая! Какое счастье! Милые ручки. (Целует ей руки.) Сядем сюда. (Ведет ее к столу.)
Дама. Нет, что вы, я ни за что не сяду. (Садится и смотрит на потолок;.) Как у вас здесь уютно.
Жилец (невольно тоже смотрит на потолок). Я очень рад, что вам нравится. (Берет ее за руку.) Ну, разрешите снять только одну перчатку. Я так хочу поцеловать вот этот мизинчик.
Дама. Перчатку? Ни за что на свете! Вы с ума сошли... Да нет, вы не так расстегиваете, здесь кнопки, а не пуговицы, сумасшедший!
Дверь с треском распахивается. Входит Лешка с кочергой, идет и мешает в печке. Жилец и дама выпрямились и смотрят в разные стороны.
Дама (светским тоном). У вас... очень красивый потолок... штукатурка... я очень люблю вообще штукатурку.....
Жилец. Н-да, не правда ли. Это очень приятно, особенно летом... когда можно кататься на лодке... (Косится на Лешку.) Кругом стрекозы щебечут... то есть муравьи.
Лешка (мешает и приговаривает). Я парень не дурак. Я те не дармоед. Я все при деле, все при деле.
Дама. А у моей старшей сестры был ревматизм. Это, говорят, очень вредно.
Лешка, уходя, рассматривает влажное пятно на полу, переводит глаза на гостьины ноги и укоризненно качает головой.
Лешка. Вот, наследили. А потом хозяйка меня ругать будет. Эдак тоже не порядок.
Жилец (смущенно). Ну, ладно, ладно, иди уж.
Жилец. Наконец мы одни. Дорогая! Я так долго мечтал об этой минуте, в бессонные ночи... Соня! Сонечка!
Дама (отстраняясь). Вы Дон Жуан, это все знают.
Жилец. Что за вздор! Сонечка, сними свою вуаль!
Дама. Ни за что!
Жилец. Вуаль только темнит лицо, ты без вуали гораздо красивее.
Дама. Отстаньте. Я сказала, что не сниму и не сниму. (Поднимает вуаль.)
Жилец. Сонечка, назови меня Петей. Сонечка!
Дверь распахивается, входит Лешка с тряпкой. Жилец и дама застывают в неестественной позе, нагнувшись над столом.
Лешка. Ишь, уставились. Должно быть, пятно заметили. Думают, я не понимаю. Нашли дурака. Я все понимаю. Я как лошадь работаю! (Подходит и вытирает стол под самым носом жильца.)
Жилец (испуганно). Ты чего?
Лешка. Как чего? Мне без своего глазу никак нельзя. Дуняшка, косой черт, только ябеду знает, а за порядком глядеть она не швейцар... Дворника на лестнице...
Жилец. Пошел вон! Болван!
Дама (жильцу испуганно, вполголоса). Ах, нет, не надо его прогонять. Он подумает, что мы хотим остаться одни... насплетничает. (Лешке.) Ничего, ничего, мальчик, вы можете остаться... и не затворяйте дверь, когда пойдете.
Лешка уходит и запирает дверь.
Жилец (презрительно пожимает плечами). Вы меня, кажется, боитесь?
Дама. Ничуть. Вы мне обещали показать ваш альбом, я для этого и пришла.
Жилец. Ах, да. Вот. (Берет со стола альбом.) Здесь портрет моей тетки.
Дама. Серьезно? Это очень интересно. Где же?
Жилец. Вот здесь (Наклоняется и целует ее в затылок.)
Лешка распахивает дверь. Жилец отскакивает.
Лешка. Двери-то просили не закрывать, а я и забыл. (Смотрит на жильца.) Чего он скакнул-то? Чудак! В комнате светло, а он пугается. (Уходит.)
Дама (встает). Мне пора.
Жилец. Я не пущу вас.
Дама. Вы с ума сошли. Как же вы смеете меня не пускать, когда я тороплюсь. (Садится.)
Жилец. Вы разрешите сказать вам два слова? Только два.
Дама. Говорите!
Жилец. Только обещайте, что не обидитесь.
Дама. Ну, говорите.
Жилец. Вы - настоящая женщина. О, как глубоко прав философ Вейнингер*. Вот, посмотрите на себя: все, что вы ни скажете, все, что ни сделаете, все - "Ж". Буквально, все.
Дама. Что за вздор, ничего подобного.
Жилец. Вы зачем сюда пришли? Вы пришли, чтобы посмотреть мой альбом. А вы его посмотрели? Нет. А это логично? Налгать с три короба мужу, запутать в историю трех портних, больную бабушку и зубного врача только для того, чтобы посмотреть мой альбом. Затем прийти, надуть губы, повернуться и уйти, не взглянув на него ни разу. Ну, разве это логично? Разве это не "Ж" в полном смысле своего философского значения?
Дама. Вы меня не любите...
Жилец. Позвольте, не перебивайте. В свое оправдание вы можете сказать только одно, а именно, что вы пришли вовсе не для альбома и что альбом был только предлог. В таком случае - для чего же вы пришли, я вас спрашиваю? Ну-с?
Дама. Вы... вы просто Дон Жуан. Это все говорят... Вы мне объясняетесь в любви, а сами, наверное, то же самое и Марье Николаевне... да, да, все на это намекают... и Кате Вещиловой.
Жилец. Я вас спрашиваю, зачем вы сюда пришли? Потрудитесь отвечать!
Дама. А я вам говорю, что вы Дон Жуан. Не отопретесь!
Жилец. Где ваша логика?
Дама. А я вам говорю, что вы...
Жилец. Форменное "Ж". Ну, теперь слушайте я, я отвечу за вас: альбом здесь не при чем, вы просто пришли со мной целоваться. Да, да, нечего. Что вы, идиотка, что ли! Станете вы рисковать своей репутацией для того, чтоб посмотреть какой-то дурацкий альбом. Если бы я этому поверил, это бы значило, что я вас считаю гусыней и не уважаю ни на грош.
Дама. Оставьте меня! Как вы смеете.
Жилец (закрывает двери). Но я уважаю вас, считаю умной женщиной и знаю, что если не поцелую вас, как следует, то вполне справедливо заслужу ваше негодование. Нет, Петр Бутякин не таков... (Целует даму.) Петр Бутякин вот каков, вот каков... вот каков... ах!
Входит Лешка. Жилец и дама расскакиваются в разные стороны. У нее шляпка на боку, и на вуали висит пенсне жильца. У жильца повисло на плече боа дамы. Лешка мешает в печке.
Жилец (машинально вытирает лоб боа). Садись же, то есть, тесь, садитесь, пожалуйста, вы все стоите.
Дама. Ах, нет, напротив того... я... сижу...
Жилец. На железной дороге очень много приходится сидеть.
Дама (рассматривает картину на стене). Где вы купили эту... лампу? Такая изящная вещь.
Жилец. Я вообще люблю шелковые ткани. (Подходит и отцепляет пенсне с ее вуали.) Pardon!
Дама (в ужасе). Что ты... что вы делаешь, сумасшедший.
Жилец (косясь на Лешку). Ах, нет, пустяки... у вас тут был... окурок.
Дама. Что?
Лешка фыркает в рукав и уходит.
Он, кажется, заметил. Это ужасно! Скажите, ведь у вас здесь никогда не бывают дамы?
Жилец. Никогда. Так, разве какая-нибудь старушка по делу.
Дама. Значит, неправда, что вы... Дон Жуан?
Жилец. Боже упаси! Конечно, не спорю, я нравлюсь женщинам, но ведь я в этом не виноват. Не можете же вы запретить солнцу, чтобы оно взращивало цветы. Это вполне логично.
Дама. Вы такой умный. Вы так красиво говорите.
Жилец. Дорогая! Только не называй меня умным. Я это слишком часто слышу. Мне надоел мой сухой, вечно анализирующий ум. Я жажду всепоглощающего чувства! Милая! Назови меня Петей! Назови Петей!
Дама (смущенно). Пе-тя!
Жилец. Ведь ты придешь ко мне еще? Да? Да? Ну, скажи своему Пете...
Лешка врывается в комнату и кричит во всё горло.
Лешка. Я те, проклятая! Я те покажу шляться! Я те морду-то на хвост выверну!
Жилец (в ужасе). Ты с ума сошел, несчастный! Кого ты ругаешь?
Лешка. Ей, подлой, только дай поблажку, так после и не выживешь. Ею в комнаты пускать нельзя. От ей только скандал!
Дама (дрожащими руками поправляет шляпу). Он какой-то сумасшедший, этот мальчик. Я боюсь....
Лешка (шарит под диваном и стучит кочергой по полу). Брысь, проклятая!
Жилец. Господи! Да что же это такое?
Лешка (вытаскивает из-под дивана кошку). Как что? Кошка! Ишь, царапается, проклятая! Ею нельзя в комнатах держать. Она вчерась в гостиной под портьерой....
Жилец (зажимает Лешке рот, выталкивая вон из комнаты). Да уходи ты, ради Господа Бога!
Дама. Боже мой, как я испугалась! Я сейчас уйду! Я не могу!
Жилец (становится перед ней на колени). Дорогая, успокойся! Даю тебе слово - завтра же выгоню этого идиота. Ведь ты придешь завтра? Правда? К Пете?
Дама. Не знаю... у меня даже ноги дрожат. Я так испугалась.
Жилец. Дрожат? Я поцелую их, эти милые ножки! Вот так. Теперь они не будут дрожать.
Дама. Ах!
Жилец. А теперь левую, а то она обидится. (Целует долго.)
Дама смеется, откинув голову и закрыв глаза рукой. Входит Лешка. Они не замечают.
Лешка (шепчет). Я парень смышленый! Смышленый и работяга. Закрою печку... (Смотрит на жильца, удивляется.) Что он там делает? Ровно пуговицу на ейном башмаке жует! Не... видно, обронил что-нибудь. Пойду поищу. (Подходит и быстро наклоняется.)
Жилец вскакивает, стукнувшись головой о Лешкину голову. Дама вскакивает, растерянная.
Лешка (заглядывая под стол). И ничего там нету.
Жилец (визгливо). Что ты ищешь? Чего тебе, наконец, от нас нужно? (Топает ногами.)
Лешка. Я думал, обронили что-нибудь... Опять еще пропадет, как брошка у той барышни, у Марьи Николаевны, что к вам чай пить ходит... (Даме.) Третьяго дня, как уходила, я, грит, Леша, брошку потеряла. Ну, я пошел, да за ширмой на столике и нашел. А вчерась опять брошку забыла, да не я убирал, а Дуняшка, вот и брошке, стало быть, конец...
Дама (истерически схватив жильца за рукав). Так это правда? Так это правда? Правда?
Лешка (успокоительно). Ей-Богу, правда! Дуняшка сперла, косой черт. Кабы не я, она бы все покрала.
Дама схватывает боа, бежит к двери.
Я как лошадь все убираю... ей-Богу, как собака...
Жилец (хватает пальто и шапку, бежит за дамой и визжит в пространство). Выгнать этого идиота. Сейчас же выдрать, чтоб духу его не было. (Убегает.)
Лешка (самодовольно). Я парень не дурак.
Кухарка (заглядывая в комнату). Ушли, что ли?
Лешка. Побежали какого-то адеота гнать.
Кухарка. Что-о?
Лешка (поплевывая). А я почем знаю. Известно, господа. Мне самому дела по горло. (Осклабясь.) Я теперича выслужился. Завтра косому черту крышка, а я буду у них один в горничных в девушках служить.
Кухарка (радостно). Да что ты?
Лешка. Уж коли я говорю - стало, знаю.
Печатается по: Тэффи. Восемь миниатюр. СПб., 1913.
Пьеса стала инсценировкой одноименного рассказа. Была поставлена в 1912 г. в Петербургском Троицком театре. В сезон 1912-1913 г. ее играли в Литейном театре. Роли исполняли В. Вронский, О. Антонова.
С. 493 Пшютоватый - пошловатый человек, фат, хлыщ (устаревшее, пренебрежительное).
С. 495 Вейнингер Отто (1880-1903) - австрийский философ, автор книги "Пол и характер" (1903), пользовавшейся сенсационным успехом, покончил жизнь самоубийством. Он выдвинул положение, согласно которому в психологии человека сосуществуют мужское и женское начала - "М" и "Ж". Эти условные обозначения бесконечно обыгрывались в многочисленных отзывах на перевод книги в России, в рецензиях на произведения писательниц, вошли в словесный обиход обывателей, трактовавших их весьма упрощенно.