Аполлонъ Александровичъ Григорьевъ.
Н. Страховъ. Критическ³я статьи. Томъ второй. (1861-1894).
Издан³е И. П. Матченко. К³евъ, 1902.
Аполлонъ Александровичъ Григорьевъ, нашъ извѣстный критикъ, былъ москвичъ по рожден³ю и воспитан³ю. Учился сперва дома, а потомъ въ Московскомъ университетѣ, изъ котораго вышелъ въ 1842 году первымъ кандидатомъ юридическаго факультета. Въ это время Московск³й университетъ стоялъ очень высоко; молодые профессора, Грановск³й, Крюковъ, Крыловъ и друг³е, возбуждали энтуз³азмъ въ слушателяхъ, и ни прежде, ни потомъ напряжен³е умственной жизни не достигало такой высоты.
Ап. Григорьевъ, по окончан³и курса поступилъ на службу и до 1857 года занималъ разныя небольш³я мѣста, то въ Москвѣ, то въ Петербургѣ; большею частью онъ былъ учителемъ. Но его служебное поприще не имѣетъ въ себѣ интереса; главное было для него и для насъ - его литературная дѣятельность. Ее можно раздѣлить на три пер³ода: а) первый петербурск³й, б) московск³й, и в) второй петербургск³й.
Въ концѣ 1843 года Григорьевъ переселился въ Петербургъ. Разсказываютъ, что причиною этого была несчастная любовь, слѣды которой остались во многихъ его произведен³яхъ и память о которой неоставляла его до конца жизни. Литературное поприще отъ началъ стихотворен³ями, которыя въ 1846 году вышли особою маленькою книжкой. Кромѣ того, въ журналѣ "Репертуаръ и Пантеонъ" появлялись за эти годы его повѣсти, драмы, театральныя реценз³и и т. д. Всѣ эти произведен³я онъ самъ впослѣдств³и называлъ напряженными; онъ былъ въ это время подъ сильнѣйшимъ вл³ян³емъ романтизма, "тревожнаго начала", которому вообще заплатилъ дань въ своей жизни. Кромѣ лирическихъ стихотворен³й, эта полоса дѣятельности Ап. Григорьева носитъ на себѣ печать незрѣлости и представляетъ интересъ (впрочемъ не малый) только для изслѣдован³я его развит³я.
Въ 1847 году онъ вернулся въ Москву; весь 1848 г. работалъ въ "Московскомъ Городскомъ Листвѣ", еженедѣльной литературной газетъ, издававшейся только одинъ годъ; съ 1851 года сталъ работать въ "Москвитянинѣ". Вообще-же, въ Москвѣ въ это время онъ сблизился съ кружкомъ людей, девизомъ которыхъ была народность и которые съ такимъ жаромъ исповѣдывали вѣру въ самобытность русскаго духа и его развит³я, что увлекли за собою и Ап. Григорьева. Онъ, говоря его собственными словами, очнулся отъ обаятельныхъ сновъ, которыми грезилъ столько лѣтъ, и въ немъ живо воскресло все его чисто-русское, замоскворѣцкое воспитан³е, съ предан³ями, пѣснями, сказками, со всѣми чертами народной жизни. Замѣтимъ кстати, что онъ съ дѣтства зналъ множество пѣсенъ; дотомъ, когда онъ понялъ имъ цѣну, онъ собиралъ ихъ, писалъ объ нихъ, и самъ прекрасно пѣлъ ихъ, аккомпанируя себѣ на гитарѣ.
Съ 1851 по 1855 г. онъ постоянно писалъ критическ³я статьи въ "Москвитянинѣ" и здѣсь-то обнаружилъ свои критическ³я способности, пониман³е искусства въ его связи съ жизнью народа. Центромъ кружка и предметомъ нѣкотораго поклонен³я былъ А. Н. Островск³й, тогда только что выступивш³й со своими комед³ями и драмами и составлявш³й, дѣйствительно, "новое слово" въ уразумѣн³и нами нашей народности.
Въ 1856 году явилась только одна большая статья Ап. Григорьева О правдѣ и искренности въ искусствѣ, напечатанная въ "Русской Бесѣдѣ", органѣ славянофиловъ.
Въ 1857 году онъ уѣхалъ за границу, долго жилъ во Флоренц³и, потомъ былъ въ Римѣ, въ Парижѣ и въ концѣ 1858 года вернулся въ Петербургъ. Здѣсь начинается второй петербургск³й пер³одъ его дѣятельности, самый плодотворный и зрѣлый. Съ 1859 года началъ выходить новый ежемѣсячный журналъ "Русское Слово", основанный графомъ А. K Кушелевымъ-Безбородко и выходивш³й подъ совокупною редакц³ею самого графа, Я. П. Полонскаго и Ап. Григорьева. Тугъ явилось множество статей Ап. Григорьева, изъ которыхъ особенно важны двѣ статьи подъ заглав³емъ - Русская литература со смерти Пушкина и четыре подъ заглав³емъ - И. С. Тургеневъ и его дѣятельность, по поводу "Дворянскаго Гнѣзда". Въ этихъ статьяхъ въ первый разъ высказанъ былъ тотъ особенный взглядъ на развит³е русской литературы и на центральное значен³е въ ней Пушкина, который составляетъ самую важную заслугу Григорьева; это единственный у насъ общ³й критическ³й взглядъ, одною широкою мыслью обнимающ³й и связывающ³й всѣ художественныя явлен³я нашей словесности; въ частности, истолкован³е Пушкина, образующее главный узелъ этой мысли, есть конечно лучшее, что у насъ было писано о Пушкинѣ.
Уже въ концѣ 1859 года "Русское Слово" попало въ друг³я руки, и Ап. Григорьевъ пересталъ въ немъ писать. Въ 1860 году онъ помѣщалъ статьи въ "Русскомъ М³рѣ", "Отечественныхъ Запискахъ", "Сынѣ Отечества", "Драматическомъ Сборникѣ". Съ 1861 года сталъ выходить журналъ "Время", подъ редакц³ею М. Достоевскаго, брата знаменитаго романиста. Здѣсь постоянно писалъ Ап. Григорьевъ. Но еще въ первый годъ журнала онъ вздумалъ по своимъ личнымъ обстоятельствамъ уѣхать изъ Петербурга и поступилъ на службу въ Оренбургъ, учителемъ словесности въ тамошн³й корпусъ. Не прошло года, однакоже, какъ онъ вернулся. Въ 1863 году стала выходить подъ его редакц³ею новая еженедѣльная газета "Якорь" и при ней, въ видѣ приложен³я, юмористическ³й листокъ съ каррикатурами "Оса". Тутъ Ап. Григорьевъ писалъ очень много о театрѣ. Въ томъ же 1863 году "Время" было запрещено, но въ слѣдующемъ М. Достоевскому былъ разрѣшенъ журналъ "Эпоха", и въ немъ опять Ап. Григорьевъ принималъ постоянное участ³е.
Всѣ знавш³е нашего критика, конечно, помнятъ и признаютъ, что это былъ человѣкъ съ возвышеннымъ душевнымъ настроен³емъ, весь преданный идеямъ, которыми онъ жилъ, младенчески-добродушный и незлобивый, впадавш³й въ увлечен³я и дѣлавш³й иногда глупости, но неспособный ни покривить душой, ни дѣйствовать по разсчету. Жизнь для него была очень трудна по его дѣтской небрежности и неумѣлости во всякихъ дѣлахъ. Его истинную радость и его истинное дѣло составляли произведен³я словеснаго художества. Искусство онъ считалъ лучшимъ изъ всѣхъ "земныхъ дѣлъ человѣка", видѣлъ въ немъ самаго зоркаго судью и пророка жизни, связывалъ съ нимъ всѣ свои понят³я о красотѣ души, о правдѣ и добрѣ. А такъ какъ искусство, по самому существу своему, нац³онально, то онъ былъ ревностный поклонникъ народности въ литературѣ. Онъ доказалъ горячимъ и глубокимъ истолкован³емъ, что Пушкинъ, дѣйствительно, нашъ народный поэтъ, что въ немъ выразились въ широкомъ очеркѣ всѣ черты нашей народной физ³оном³и, сказался нашъ душевный складъ, обозначились мѣра и свойство нашихъ сочувств³й и ко всему, что мы нашли въ Европѣ, и ко всему своему, къ нашей истор³и и къ нашему быту. Съ этой точки зрѣн³я разомъ освѣтилась и получила смыслъ и связь вся наша литература: она явилась, какъ подготовлен³е или дальнѣйшее развит³е элементовъ, обнаружившихся въ Пушкинѣ; каждое ея явлен³е нашло себѣ, такъ сказать, мѣрку, посредствомъ которой можно было опредѣлить его значен³е въ общемъ идеалѣ, лежащемъ въ глубинѣ нашего народнаго характера.