Шпажинский Ипполит Васильевич - Легкие средства

  

  

  

  

   Сусанна Александровна Гладышева, вдова, лѣтъ подъ 40, моложавая, очень красивая женщина.

   Вѣра, Раиса, дочери ея.

   Матвѣй Андреевичъ Аникѣевъ, Алексѣй Андреевичъ Аникѣевъ, братья - великосвѣтск³е молодящ³еся старички, большого сходства между собой.

   Валер³анъ Николаевичъ Мажаровъ, среднихъ лѣтъ.

   Наталья Николаевна, сестра его, 26 лѣтъ.

   Софья Ивановна, мать ихъ, помѣщица.

   Иванъ Семеновичъ Гречухинъ,ученый лѣснич³й,молодой человѣкъ.

   Камила Егоровна Фрикъ, дѣвица, лѣтъ подъ 40.

   Леня Хлюстинъ, купеческ³й сынокъ.

   Доина, няня Гладышевыхъ.

   Слуга Гладышевыхъ.

   Слуга Мажарова.

   Прикащикъ изъ мануфактурнаго магазина.

   Прикащикъ ювелира.

  

  

   Вѣра. Опять эти лошади!.. Чья эта карета, няня?

   Домна [взглянувъ въ окно]. Эта-то?.. Мало ли ихъ, дѣточка, за день у насъ перебываетъ! Калузиной, можетъ быть, а то баронессы этой... какъ-бишь ее? Пиль... пиль...

   Вѣра. Пидьшау. Нѣтъ, не ея.

   Домна. Ну, такъ Чупрова генерала.

   Вѣра. Ни Чупрова и никого изъ нашихъ знакомыхъ. Эта карета подъѣзжаетъ всегда пустая и становится вонъ тамъ на углу, у глухого переулка. Видишь гдѣ? Къ нашему крыльцу она не подъѣзжаетъ. И всяк³й разъ, какъ появится эта карета, maman выходитъ, садится въ нее и уѣзжаетъ куда-то. Я это хорошо замѣтила.

   Домна. Охъ, ужъ мнѣ эта карета, карета!

   Вѣра. Какъ, няня? Ты знаешь - чья она и куда мама въ ней ѣздитъ?

   Домна. Ничего я не знаю... И дивлюсь, съ чегой-то ты пристала ко мнѣ, сударыня!

   Вѣра. Нехорошо, няня, скрывать, если меня это такъ безпокоитъ... даже нечестно.

   Домна. Господи помилуй!

   Вѣра. Да, нечестно. Я мамашу спрошу.

   Домна [съ ирон³ей]. Спроси, спроси!

   Вѣра. И спрошу. Отчего она потомъ пр³ѣзжаетъ какая-то странная, разстроенная?.. [Глядя въ окно]. Вышла. Гляди, няня: сама къ каретѣ идетъ, не подаютъ. И походка не та и манера... Помчались. [Грустно и задумчиво продолжаетъ глядѣть въ окно].

  

   Домна. Вотъ онъ! Изъ мертвыхъ воскресъ. [Гречухинъ кланяется Вѣрѣ. Домна еще ниже наклоняетъ его голову]. Благодари, хорошенько благодари!

   Вѣра. Полно, няня. Здравствуйте, Иванъ Семеновичъ! [Дружески протягиваетъ ему руку]. Очень рада видѣть васъ на ногахъ. Садитесь.

   Гречухинъ. Если бы не вы, да не бабинька, пожалуй, и закопали бы. Мерещилось, что ужъ гробъ мнѣ сколачиваютъ. [Кланяется]. Земной поклонъ вамъ, Вѣра Петровна, и отъ всего сердца спасибо! Отходили. Въ большомъ долгу я у васъ. Дай Богъ сквитаться.

   Вѣра. Перестаньте! Вы знаете, я благодарностей не люблю. Ну, какъ теперь?

   Гречухинъ. Теперь... теперь превосходно. Душа ликуетъ. Вышелъ въ первый разъ послѣ болѣзни, вижу божья коровка по забору ползетъ - умилился, даже слеза прошибла. Вотъ что значитъ "хладомъ могилы обвѣяться"! Куда какъ свѣтъ хорошъ станетъ! Теперь я совсѣмъ Геркулесъ. Упитали. Бабинька ростбифы все таскала, кормила точно на убой. Страсть надоѣла!

   Домна. То-то, "надоѣла"! Кабы ты бабиньку слушалъ - и колчушкой бы не валялся. Грызетъ, бывало, колбасу, да всякую дрянь. Принесешь чего - гонитъ: сытъ молъ. Тоже гордость!

   Гречухинъ. Зато послѣ моихъ обѣдовъ ко сну не клонило. Эхъ бабинька! И съ голоду, случалось, нашъ братъ помиралъ,- не просилъ и не жалобился.

   Домна. То-то! А зимой квартира у него лампой топилась. Бывало, зайдешь - стужа, вода мерзнетъ. "Дай дровецъ принесу?" - "Поди ты, дровецъ! Мнѣ, говоритъ, и такъ жарко". Вотъ и слегъ отъ жары этой. По дѣломъ, паря. Гордымъ Богъ противится. Слыхалъ? [Уходитъ въ заднюю дверь].

  

   Гречухинъ. Между прочимъ, пришелъ... проститься съ вами, Вѣра Петровна. Уѣзжаю.

   Вѣра. Да?.. Куда же?

   Гречухинъ. Въ лѣсъ. Мѣсто получилъ. Профессоръ мой схлопоталъ.

   Вѣра. Далеко?

   Гречухинъ. Очень, верстъ 700 будетъ. Въ родныя мѣста, Вѣра Петровна. Въ томъ самомъ лѣсу отецъ мой, крестьянинъ, былъ полѣсовщикомъ. Медвѣдь его тамъ задралъ.

   Вѣра. Ай!.. Тяжело вѣдь будетъ тамъ жить... Так³я воспоминан³я!..

   Гречухинъ. Что дѣлать! Въ моемъ положен³и не выбираютъ. Въ гимназ³и братишка учится. Забота. Зато лѣсъ великолѣпный. Работы и съ топоромъ и съ микроскопомъ за глаза! Къ тому же плата хорошая.

   Вѣра. Такъ вотъ какъ, уѣзжаете! [Пауза. Слегка измѣнившимся голосомъ]. Очень рада за васъ, Иванъ Семеновичъ! Тамъ вамъ хорошо будетъ. Вы такъ любите природу...

   Гречухинъ. Да... Среди людей жизнь, пожалуй, похуже, чѣмъ въ лѣсу. Тамъ ни борьбы, ни проклят³й... Легко дышется. А все же и здѣсь... хорошо было. И жаль... хочу сказать - не легко... то есть...

   Вѣра [тихо]. Не легко уѣзжать?

   Гречухинъ. Вотъ, вотъ! [Глубоко вздохнувъ]. Не легко. Благодарю васъ за все!..

   Вѣра. Если пошло на благодарности, то и я должна благодарить васъ, Иванъ Семеновичъ.

   Гречухинъ. Вы?!. меня?!

   Вѣра. Васъ. Наше знакомство сдѣлало мнѣ много добра. Помните наши бесѣды у няни, когда вы приходили наверхъ учить ея внучку? Онѣ прошли не безслѣдно... и я съ удовольств³емъ буду вспоминать это время. Можетъ быть, послѣ этихъ бесѣдъ, я ближе къ сердцу принимаю чужое горе, больше люблю и прощаю, чѣмъ осуждаю людей, и поняла многое, что до тѣхъ поръ мнѣ было неясно. Это помощь большая, Иванъ Семеновичъ. И теперь, разставаясь съ вами, я должна высказать, какъ ее цѣню. [Крѣпко жметъ его руку].

   Гречухинъ. Гмъ... чего наговорили-то, а!... Да вамъ... вамъ душу мало отдать, да какую! Моя что!.. Однако, я того... кажется, замололъ...

  

   Раиса. А, m-r Гречухинъ! Вы, я слышала, были больны послѣ экзаменовъ... и дали Вѣрѣ случай разыграть сестру милосерд³я, ха-ха! Ей это къ лицу.

   Гречухинъ [горячо]. Въ сестры милосерд³я идутъ лучш³я женщины, Раиса Петровна. И если кто достигаетъ идеала нравственной красоты и велич³я, то именно - эти женщины. Боготворятъ ихъ недаромъ-съ.

   Раиса. Вотъ и видно, что со школьной скамьи: сейчасъ лекц³ю читать! Вѣра, помоги мнѣ кончить съ портнихой. Никакъ не сговоришь съ нею, такая безтолочь! [Съ ирон³ей]. M-r Гречухинъ, надѣюсь, извинитъ. [Уходитъ въ боковую дверь].

   Гречухинъ. Мнѣ бы пора и уходить...

   Вѣра. Подождите. Я с³ю минуту вернусь. [Уходитъ за сестрою].

  

   Гречухинъ. Ахъ, еслибъ мы не на разныхъ берегахъ стояли! [Провелъ рукою по лицу]. Однако, полно, теперь не въ бреду и мечтан³я надо оставить. [Задумывается].

   Домна [входитъ и легонько толкаетъ его]. Слушь-ка ты!

   Гречухинъ. Слушаю, бабинька.

   Домна. Говорилъ вотъ ей, что благодаренъ и все... заслужить за ласку и заботу желаешь...

   Гречухинъ. Говорилъ, бабинька, и точно желаю заслужить.

   Домна. Смотри, паря, на попятный не пойди, если, сохрани Царица Небесная, случай такой выйдетъ, что заступка твоя понадобится. Видѣлъ - весела?

   Гречухинъ. Невесела, бабинька.

   Домна. Гдѣ ужъ тутъ... коли можетъ за порогомъ бѣда стоитъ!..

   Гречухинъ. Бѣда?.. Что за бѣда?

   Домна. Ну, прежде часу объ этомъ зачѣмъ говорить! И минуетъ, Богъ дастъ... А тебѣ, можетъ, счастье посылается, паря.

   Гречухинъ. Бѣда, счастье... Чтой-то, бабинька, не поймешь ничего изъ твоихъ разговоровъ. Нельзя ли, сердечная, потолковѣй!

   Домна. Безтолковому развѣ втолкуешь? А ты чувствуй, что для тебя сдѣлано-то. Родня ты ей что ли, Вѣрунѣ? Кто бы сталъ около тебя, больного, сидѣть, пить тебѣ подавать, да салфетки со льдомъ класть на голову? И сама занемочь могла, да и толки-бъ пошли. Какъ хочешь, а барышнѣ къ холостому ходить неповадно. Знаешь, языки как³е у насъ? Однако, по добротѣ, всѣмъ пренебрегла. Чувствуй и не забудь!

   Гречухинъ. "Не забудь"... Эхъ, умная голова!

   Домна. А про то, парень, знаешь, что ты въ бреду Вѣру любовными именами называлъ?

   Гречухинъ. Что-о?!

   Домна. У-у, дурной! Разъ при ней то понесъ, что покраснѣла она и ушла. Нечего глазами ворочать, да вихры-то ерошить! Правда. Знать, у здороваго у тебя все это на умѣ было, а?

   Гречухинъ. Да что же я говорилъ, что? Не мучай!

   Домна. Хе-хе! Про любовь говорилъ, да... "Вѣра, голубушка моя, ужъ какъ я необыкновенно тебя люблю", хе-хе-хе!. "Какъ то-есть счастливъ я, что ты женою моею быть согласна". Хорошо?

   Гречухинъ [отчаянно махнулъ рукой]. Эхъ! [Къ двери].

   Домна. Посто-ой! Куда?

   Гречухинъ. Пусти! Какъ мнѣ въ глаза ей взглянуть!

   Домна. Гляди, ничего. Зачѣмъ совѣститься? Дурного въ хорошемъ нѣтъ ничего. И гляди, и чувствуй, какъ желательно, да говореннаго не забудь.

  

   Вѣра [входя изъ боковой двери]. Няня, а Иванъ Семеновичъ уѣзжаетъ совсѣмъ.

   Домна. Ну?! Что-жъ ты, паря, молчалъ-то? А-ахъ какой!.. Значитъ, прощаетесь. [Ласково глядя на обоихъ]. Ну, ну!.. Ко мнѣ зайди. Я те въ дорогу какъ слѣдуетъ соберу. [Уходитъ въ заднюю дверь].

   Вѣра. Что такое... Вы будто сконфужены?

   Гречухинъ. Нѣтъ, ничего-съ, а-а... [Рѣшительно]. Ничего, Вѣра Петровна.

   Вѣра. Скрываете что-то?

   Гречухинъ. Если въ болѣзни... въ бреду... я что-нибудь сболтнулъ... обидное если, или... кха!.. Простите, если...

   Вѣра [съ улыбкой и потупясь]. Вѣрно, няня... [Поспѣшно]. Обиднаго ничего. Вы, конечно, дадите о себѣ знать, какъ устроитесь, какъ пойдутъ ваши дѣла?

   Гречухинъ. Все, все! Только позвольте писать,- много буду писать... Вѣра Петровна, и вы мнѣ... хоть нѣсколько строкъ... изрѣдка хоть...

   Вѣра. Хорошо.

   Гречухинъ. Вотъ спасибо! Теперь легче уѣхать. А ужъ работать я буду, Вѣра Петровна, такъ буду работать!.. Знаете ли, какъ можно работать, если думать объ васъ? Однако, я опять... Простите...

   Раиса [въ дверяхъ]. Вѣра, когда же вы кончите? Ты мнѣ нужна. [Скрывается].

   Вѣра [пожимая Гречухину руку]. Ну, добраго пути. Богъ съ вами! [Уходитъ въ боковую дверь].

   Гречухинъ [глядя ей вслѣдъ]. Для тебя вотъ что... для тебя я горы на плечахъ подниму! [Уходитъ].

  

   Гладышева. Зачѣмъ этотъ Гречухинъ? что ему надо?

   Домна. Уѣзжаетъ. Проститься приходилъ. Вотъ что надо. А вы ему хоть-бы кивокъ на дорогу! Передъ бѣднякомъ да чваниться, и-ихъ!..

   Гладышева. Что?!

   Домна. Бога вы не боитесь!

   Гладышева. Послушай, Домна, кончится тѣмъ, что я принуждена буду съ тобою разстаться. Мнѣ, наконецъ, надоѣло... Что за глупая опека такая! Сколько разъ говорено тебѣ - не смѣть вмѣшиваться не въ свои дѣла! [Опускается на кушетку съ утомленнымъ и раздраженнымъ видомъ].

   Домна. Вотъ что, матушка моя, Сусанна Александровна. Хоть выкормила васъ я, выходила опять-таки я, Вѣруня и Раичка на моихъ же рукахъ выросли и, по чести сказать, много-таки я вамъ послужила, да милости за это не просила и просить не буду...

   Гладышева [ложась, въ сторону]. Ну, пошла причитать!

   Домна. По душѣ дѣлала, любя. Все другое можно въ цѣну поставить, а на мое добро цѣны нѣтъ. Цѣну ему Господь Богъ положитъ, когда возьметъ мою душу грѣшную. Зато, Сусанна Александровна, въ дурномъ чемъ я ужъ не смолчу, ужъ нѣтъ! Надоѣла - гоните. Поплетусь на старости, куда глаза глядятъ. А покамѣстъ при васъ - на куски рѣжьте - всегда правду въ глаза скажу, да!

   Гладышева. Ты ничего не понимаешь. Уйди. Брюзга.

   Домна. Мудрено понять, мудрено! А вѣдь Вѣра Петровна подъ васъ подбирается. Какой ей-то отвѣтъ дадите!

   Гладышева. Вѣра?

   Домна. Какая это, няня, карета, говоритъ, къ намъ пр³ѣзжаетъ, да все мамашу увозитъ?

   Гладышева [приподнимается]. И ты, старая дура, осмѣлилась?!

   Домна. Потише, матушка, зря не шумите! Я разума не лишилась, да и Вѣруню побольше, чѣмъ мать родная, люблю. [Гладышева ложится опять]. Вашей Раисѣ Петровнѣ все не въ домёкъ, ну, а Вѣруня въ отца умомъ, зорка. Такъ вы того... остерегитесь, Сусанна Александровна.

   Гладышева. Э, отстань!

   Домна. Ладно! [Уходитъ въ заднюю дверь].

  

   Раиса [быстро выходитъ изъ боковой двери въ шляпкѣ]. Maman!.. [Остановилась съ недовольнымъ лицомъ]. Ну такъ, на кушеткѣ! Значитъ мигрень... Видѣть васъ не могу на этой противной кушеткѣ! Значитъ сидимъ вечеромъ дома, а я непремѣнно хотѣла быть въ оперѣ. Фу, какая досада!

   Гладышева. Раиса, я не знаю, какое надо имѣть сердце, чтобы такъ относиться къ болѣзни матери...

   Раиса. Къ чему тутъ "сердце!" Мнѣ просто досадно, что не придется быть въ оперѣ. Тамъ сегодня Мажаровъ, и вдругъ сиди!.. "Сердце!" И къ чему вы всегда приплетаете сердце, maman? Начитались романовъ...

   Гладышева. Ты пользуешься тѣмъ, что я не могу на тебя сердиться. Я не знаю... ты готова надѣлать мнѣ дерзостей, если тебѣ жмутъ башмаки, или не нравится цвѣтъ перчатокъ.

   Раиса. А вы, какъ на зло, всяк³й разъ раскисаете, когда мнѣ нужно куда-нибудь выѣхать!

   Вѣра [съ укоромъ]. Раиса!

   Раиса. Ужъ ты, пожалуйста, не приставай! Удивляюсь, что ты о себѣ воображаешь! Минерва? Ахъ нѣтъ, garde-malade, ха-ха-ха! Знаете, maman, что m-lle Вѣра бѣгала въ кануру къ Гречухину?

   Гладышева. На квартиру къ Гречухину?! Что это значитъ, Вѣра?

   Раиса. А ужъ если этотъ Гречухинъ такъ милъ ей, что она не дорожитъ своей репутац³ей, то должна, по крайней мѣрѣ, помнить, что имѣетъ сестру-дѣвушку, которой надо выйти замужъ.

   Гладышева. Вѣра, ты у него бывала?

   Вѣра. Да, когда онъ былъ при смерти. Безъ моей и няниной помощи, онъ навѣрно бы умеръ. Мнѣ кажется, Раиса не права, упрекая меня въ этомъ.

   Раиса. Извините-съ! Раиса всегда права. Нашла кѣмъ плѣниться! Представьте, maman, такую картину. Вѣдь Гречухинъ живетъ у насъ возлѣ дворницкой. Такъ вотъ. Только онъ во дворъ, всѣ ребятишки къ нему. Естm грязные, отвратительные. Навѣшаются ему на руки, на спину, визжатъ, орутъ! Онъ всю ораву тащитъ къ себѣ и хохочетъ. Прелестно! А наша Вѣра Петровна смотритъ въ окно и плачетъ отъ умилен³я.

   Гладышева. Богъ знаетъ что!

   Раиса. Да это все вздоръ. Вотъ что, мамочка: Мажаровъ почти сдѣлалъ мнѣ предложен³е.

   Гладышева. Да?.. Ты, конечно, отвѣчала уклончиво? [Раиса молчитъ]. Я еще не разобрала, ma chère, что онъ за человѣкъ.

   Раиса. Ахъ, прекрасный, maman! Онъ мнѣ нравится.

   Гладышева. Этого мало. Дѣвушки судятъ опрометчиво.

   Раиса. Ахъ, да не перечьте вы мнѣ! [Съ досадою топаетъ ножкой. Гладышева приподнялась и серьезно смотритъ на дочь]. Мамочка-душечка, простите, золотая моя! [Цѣлуетъ ея руки]. Право же Мажаровъ очень, очень хорош³й!

   Гладышева. Наконецъ, средства его, ma chère? Мы не знаемъ...

   Раиса. Конечно, онъ богатъ. Посмотрите, какъ онъ одѣтъ, какой у него экипажъ! Всюду бываетъ, принятъ въ лучшихъ домахъ. Анночка Неличковская безъ ума отъ него и мног³я. Вы, мамочка, узнавайте, что хотите, а я выйду за Мажарова [прыгаетъ и хлопаетъ въ ладоши], выйду, выйду! [Летитъ къ боковой двери]. На минутку съѣзжу къ m-me Жираръ. [Уходитъ].

   Гладышева. Ребенокъ!. Да, у Мажарова должны быть хорош³я средства, чтобы жениться на тебѣ, бѣдная моя... И если они есть, раздумывать нечего, хоть онъ мнѣ вовсе не нравится.

  

   Слуга [входитъ]. Господинъ Мажаровъ.

   Гладышева. Проси. [Оправляется. Слуга уходитъ].

   Мажаровъ [входя съ поклономъ]. Ваше здоровье?

   Гладышева [привѣтливо протягивая ему руку]. Merci. Васъ давно не видно, Валерьянъ Николаевичъ.

   Мажаровъ [садится]. Рѣшалъ важный вопросъ: провести ли зиму здѣсь, или уѣхать на югъ, гдѣ представлялось хорошее дѣло.

   Гладышева. И рѣшили?..

   Мажаровъ. Остаться. У меня и здѣсь дѣла... но главнымъ образомъ дѣла сердечныя. А имъ все уступаетъ.

   Гладышева. Да? Къ лицу ли вамъ это! Вы такой... такой спокойный, и вдругъ увлечен³е!

   Мажаровъ. Каюсь. И у меня расцвѣла роза съ шипами.

   Гладышева. Однако, съ шипами. Вы злой!

   Мажаровъ. Да вѣдь въ бракѣ не разберешь, гдѣ кончается любовь и начинается ненависть. Все покрываетъ привычка. Обыкновенно бракъ - это узелъ, концы котораго тянутъ въ разныя стороны, отчего, на несчастье обоихъ концовъ, узелъ затягивается еще крѣпче.

   Гладышева. И при всемъ этомъ?

   Мажаровъ. И при всемъ этомъ я намѣренъ жениться.

   Гладышева. Однако!

   Мажаровъ. Человѣку свойственно повторять глупости другихъ, въ интересахъ личнаго опыта.

   Гладышева. А если невѣста узнаетъ ваши взгляды, не сробѣетъ она довѣриться вамъ?

   Мажаровъ. Я предоставляю ей измѣнить мои взгляды и создать изъ нашей четы исключен³е. Положимъ, мы утратимъ тогда букетъ. Иванъ да Марья, кажется, безъ запаха? Но отъ этого лично намъ хуже не будетъ. Да, Сусанна Александровна, намѣренъ жениться нешутя. Составлю бюджетъ для двухъ ртовъ и помню, что маленьк³й ротикъ гораздо прожорливѣй.

   Гладышева. Вы, кажется, очень предпр³имчивы?..

   Мажаровъ [въ сторону]. Полѣзла въ карманъ! [Гладышевой]. Да-а, у меня дѣла... капиталъ въ предпр³ят³яхъ... Еще когда я въ Ташкентѣ служилъ, тамъ устроилась компан³я по шелковичному дѣлу. У меня тамъ паи, и солидные. Затѣмъ... затѣмъ въ нашихъ мѣстахъ много мелкихъ заводовъ, выдѣлывающихъ крахмалъ. Если изъ первыхъ рукъ скупать его парт³ями и поставлять паточнымъ заводчикамъ, то въ коротк³й срокъ можно нажить состоян³е. Я уже началъ. Очень выгодно. И еще... всего не перескажешь.

   Гладышева [въ сторону]. Все это очень туманно! [Мажарову]. Вы оставили службу. Невыгодно, или...

   Мажаровъ. Нѣ-ѣтъ, я служилъ счастливо; но что теперь служба? Вездѣ дѣло само просится въ руки, только не зѣвай, эксплоатируй. Кто способенъ работать, тому глупо тереться въ служебной колеѣ. Я бы не могъ, какъ какой-нибудь сѣдой капитанъ, киснуть на пенс³и и мечтать, какъ хорошо потомъ завести кухарку, утокъ или цаплю. Посмотрите, что дѣлаютъ ловк³е люди: сегодня нищ³й, черезъ годъ Ротшильдъ, и для этого даже не нужно продовольствовать арм³ю, ха-ха!

   Гладышева. Конечно, "эксплоатац³я" и все... это можетъ дать средства, но сколько и "ловкихъ людей", которые остаются ни съ чѣмъ, или кончаютъ печально!

   Мажаровъ [отходя въ сторону]. Если такъ, хорошо!

  

   Раиса. Ахъ! [Жметъ руку Мажарова]. Валерьянъ Николаевичъ... Сюрпризъ. Какъ ото мило, что вы пр³ѣхали! Представьте, maman не хотѣла сегодня въ оперу. Я такъ досадовала... и бѣдненькой maman наговорила дерзостей. [Цѣлуетъ мать]. Ахъ, какое я чудо нашла у m-me Жираръ! Взгляни, мамочка! Нарочно взяла тебѣ показать. Не понравится, отвезу. У меня въ комнатѣ.

   Гладышева. Можно послѣ, ma chère.

   Раиса [капризно]. Какъ "послѣ", если я говорю сейчасъ!

   Гладышева [уходя въ боковую дверь, съ принужденнымъ смѣхомъ]. Enfant terrible!

  

   Раиса. Ну-съ? [Протягиваетъ ему обѣ руки]. Ахъ вы дурной, дурной! Что значитъ, что вы почти недѣлю глазъ не казали?

   Мажаровъ. Ждалъ.

   Раиса. Кого.

   Мажаровъ. Васъ.

   Раиса. Ха-ха-ха, да вы сумасшедш³й! нешутя воображаете, что я къ вамъ поѣду?

   Мажаровъ. Не шутя [Цѣлуетъ ее въ щеку).

   Раиса. Не смѣть! Противный!.. И зачѣмъ вамъ непремѣнно хочется, чтобы я къ вамъ пр³ѣхала?

   Мажаровъ. Зачѣмъ больному хочется, чтобы къ нему заглянуло солнце? Я тотъ же больной, хандрю, скучаю... А при васъ душа оживаетъ и я счастливъ.

   Раиса. Да... но-о... мы чаще можемъ видѣться у насъ въ обществѣ наконецъ.

   Мажаровъ [съ досадой]. А!.. У васъ я долженъ разговаривать съ вашей maman, сестрою, тогда гакъ хочется говорить только съ вами. Въ обществѣ - и подавно!

   Раиса. Не сердиться, ну-съ!.. Но я боюсь.

   Мажаровъ. Вы? Не узнаю.

   Раиса. Увидятъ, узнаютъ...

   Мажаровъ. Ужъ будто вы такая простушка?

   Раиса. Наконецъ, я... васъ боюсь.

   Мажаровъ. Себя не боитесь?

   Раиса. Конечно!

   Мажаровъ. О чемъ же толковать? Только тѣмъ женщинамъ надо рекомендовать осторожность, которыя возводятъ глаза и восклицаютъ: oh mes principes! Так³я постятся въ мясоѣдъ, а постомъ скоромничаютъ. Передъ лицомъ ихъ добродѣтели припоминается, какъ читаютъ десять заповѣдей. А вы развѣ такая?

   Раиса. Ха-ха-ха! Я очень люблю васъ слушать. Вы хоть и злой, но... но...

   Мажаровъ. Что?

   Раиса. Умникъ.

   Мажаровъ. Когда говорю съ вами. Однако, войдутъ. И такъ, завтра жду?

   Раиса. Если удастся... можетъ быть...

   Мажаровъ. Ну не прелесть ли вы послѣ этого! [Цѣлуетъ ее].

   Раиса [слабо сопротивляясь]. Перестаньте!

  

  

   Раиса. Валерьянъ, скажи: ты очень меня любишь, очень? Больше всего на свѣтѣ? Да?

   Мажаровъ. Ха-ха-ха! [Садятся].

   Раиса [капризно]. Скажи же!

   Мажаровъ. Очень, сильно, больше всего на свѣтѣ.

   Раиса [помолчавъ]. Ты когда къ намъ пр³ѣдешь? Вѣдь ты, какъ пр³ѣдешь, объяснишься съ maman?

   Мажаровъ. Конечно. Можно ли объ этомъ спрашивать? Да хоть сегодня пр³ѣду.

   Раиса. Нѣтъ, сегодня не пр³ѣзжай, нѣтъ, нѣтъ!.. Ни за что не пр³ѣзжай!.. Мнѣ такъ будетъ неловко...

   Мажаровъ. Ну завтра.

   Раиса. Завтра, да. [Встаетъ]. Гадк³й, противный! Зачѣмъ я здѣсь! [Закрываетъ лицо руками].

   Мажаровъ [подходя]. Полно, Раичка, что за пустяки! Откройся и дай поцѣловать свои пухленьк³я губки. [Цѣлуетъ].

   Раиса. Пухленьк³я губки, ха-ха! Знаешь ли, гдѣ я училась, пухленьк³я губки означало у насъ - я влюблена. И представь, ко мнѣ всѣ приставали: "Раичка, Раичка, ты влюблена?" - "Ахъ, отстаньте, mesdames!" "Да скажи же: влюблена ты?" Ха-ха-ха! [Садятся]. У насъ все имѣло любовное значен³е: цвѣтъ волосъ, глазъ, все!.. Ахъ, Валерьянъ, какая я глупенькая! [Вздохнула]. Зачѣмъ ты... [Безъ прежняго оживлен³я]. Знаки препинан³я также имѣли значен³е.

   Мажаровъ. Какъ, и знаки препинан³я служили любви?

   Раиса. Да. Знакъ восклицан³я значилъ - я васъ обожаю, точка съ запятой - я васъ презираю, а запятая - поцѣлуй.

   Мажаровъ [цѣлуетъ ее} Такъ это запятая?

   Раиса [съ слабой усмѣшкой]. Да. Двоеточ³е значило то, что теперь у насъ, т. е. тайное свидан³е. А самая противная была точка.

   Мажаровъ. Что же значила точка?

   Раиса [совсѣмъ уныло]. Конецъ всему... Скажи, отчего мнѣ грустно, Валерьянъ?..

   Мажаровъ. Отчего бы, кажется!

   Раиса. А грустно, право. Лучше уйду. [Встаетъ]. И пора, пора! [Торопливо одѣвается.]

   Мажаровъ. Хоть мнѣ и жаль тебя отпустить, но дѣйствительно осторожнѣй поторопиться. [Помогаетъ ей одѣться]. Какъ на тебѣ все изящно и дорого! Ну какъ у меня не хватитъ средствъ шить так³е дорог³е наряды?

   Раиса. Какой вздоръ, Валерьянъ! Неужели ты думаешь, что я тебя разорю? Наконецъ, ты богатъ, и у меня будетъ свое.

   Мажаровъ. Я сказалъ къ тому, что мои деньги всегда въ оборотахъ, а женщины въ это не входятъ.

   Раиса. Ахъ, пожалуйста, перестань! Ты проводишь меня? Впрочемъ, нѣтъ, я одна. Такъ лучше. Закроюсь вуалеткой и побѣгу скоро, скоро... [Подаетъ ему обѣ руки и пристально смотритъ на него]. Странно и досадно мнѣ, Валерьянъ, но знаешь ли что?

   Мажаровъ. Что, моя прелесть?

   Раиса. Я теперь гораздо меньше тебя люблю, гораздо... Представь, даже будто вовсе не люблю, а?.. Что это значитъ? [Мажаровъ съ усмѣшкой пожимаетъ плечами]. А вѣдь мнѣ больно и горько отъ этого. [Плачетъ].

   Мажаровъ. Вотъ ужъ и слезы, э-э!

   Раиса. Ахъ, Валерьянъ! [Быстро отерла глаза]. Прощай! [Идетъ къ двери].

   Мажаровъ [задерживая]. Дай же тебя поцѣловать! Раиса [отвертывается]. Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ! [Быстро уходитъ].

  

   Мажаровъ. Поймите ихъ, ради Бога! Смѣхъ и слезы, любитъ и не любитъ! Слышалъ я отъ одного знатока-женолюба, что тайна женскихъ комед³й заключается въ одномъ словѣ: сердце. Если, говоритъ, твое сердце издаетъ полный и гармоническ³й аккордъ любви, то онъ усмиритъ тигрицу; если же въ этомъ аккордѣ хоть малѣйшая фальшь - все къ чорту! [Съ усмѣшкой]. Интересно, имѣются ли въ моемъ сердцѣ с³и любовные аккорды?.. Однако, за дѣло. [Садится къ письменному столу]. Пора повернуть винтъ. Воображаю, какъ огорошитъ ихъ мое признан³е! [Пишетъ]. "Безцѣнная Раиса! Ты жизнь моя, ты мое счастье, ты мое все!.." Что бы еще загнуть? [Пишетъ]. "Пульсъ жизни моей - это б³ен³е твоего любящаго сердца"... Ха-ха! Ей богу не воображалъ себя способнымъ на такую чепуху! Ну-съ, приступъ сдѣланъ, Раичка умилилась. Дальше. [Пишетъ]. "Но я на краю пропасти, и если твоя ручка не удержитъ меня, я буду тамъ, съ разбитымъ сердцемъ и..." Съ чѣмъ бы еще? [Пишетъ]. "съ черепомъ, разнесеннымъ въ куски". Превосходно! [Пишетъ]. "Въ моемъ револьверѣ шесть пуль, и я до тѣхъ поръ буду всаживать въ себя зарядъ за зарядомъ, пока оруж³е не выпадетъ изъ рукъ мертвеца"... Пожалуй, въ обморокъ упадетъ? "Я почти нищ³й"... Что-съ, блѣднѣете? [Пишетъ]. "Предпр³ят³я мои лопнули, если теперь же не дать имъ поддержки. Всему виною несчастная случайность". Теперь заключен³е. [Пишетъ]. "Зная все, ты можешь отъ меня отвернуться, и я покончу съ собою. Предсмертною моею мыслью будешь ты, ангелъ мой, а вмѣсто меня въ своихъ воспоминан³яхъ поставь роковую "точку"... А такъ какъ отвернуться вамъ неудобно, то вы поступите такимъ манеромъ. [Пишетъ]. "Если же хочешь сохранить меня для жизни, для себя, то несчаст³е мое и это честное признан³е не помѣшаютъ нашему браку. Твои средства" - въ скобкахъ: [пишетъ] ("для поправлен³я дѣлъ моихъ нужно непремѣнно 80.000) спасутъ меня отъ разорен³я, а тамъ я напрягу всѣ силы, чтобы лелѣять тебя въ роскоши, достойной твоей восхитительной красоты. Прости мое безумное увлечен³е ею!" - Баста! ²Свертываетъ письмо]. Любопытство Сусанны Александровны удовлетворится вполнѣ. - Эй! [Входитъ слуга]. Сейчасъ опустить въ ящикъ... Впрочемъ, я самъ. [Про себя]. Не мѣшаетъ, если этотъ документъ минуетъ лакейскаго нюха. [Уходитъ въ заднюю дверь].

   Слуга. Ловк³й парень, ловк³й! Съ какой стороны ни взгляни, жуликъ какъ есть. За давишнюю барышню я-бъ те наклалъ! Вотъ какъ, сердечную, жалко!

  

   Аникѣевъ ст. А Валерьянъ Николаевичъ?

   Слуга. Сейчасъ будутъ.

   Аникѣевъ ст. Хорошо, мы подождемъ. [Слуга уходитъ].

   Аникѣевъ мл. Говорятъ, Matthieu, что Мажаровъ нешутя женится на m-lle Gladicheff?

   Аникѣевъ ст. [пожимая плечами]. Можетъ быть. Хоть я и думалъ о Мажаровѣ, что онъ слишкомъ смѣлъ для любви и слишкомъ остороженъ для женитьбы, но... можетъ быть.

   Аникѣевъ мл. Да, можетъ быть.

   Аникѣевъ ст. Припомни, гдѣ мы съ нимъ познакомились.

   Аникѣевъ мл. Ха-ха!.. Въ самомъ дѣлѣ!

   Аникѣевъ ст. А-а! Это было у каскадной пѣвицы въ уборной, и Мажаровъ очень мило настоялъ, чтобы его не выгоняли, когда... когда, вслѣдств³е требован³й туалета, насъ всѣхъ выгнали вонъ. Что же касается брака, не говорю таинства, но какъ общественнаго учрежден³я, то я не встрѣчалъ людей съ болѣе крайними мнѣн³ями, какъ Валерьянъ Николаевичъ. Но все-таки онъ можетъ жениться на m-lle Gladicheff. Будетъ ли она счастлива съ нимъ, это, разумѣется, другой вопросъ.

   Аникѣевъ мл. Конечно, другой вопросъ. А вотъ и хозяинъ. Bonjour, Валерьянъ Николаевичъ!

   Мажаровъ [входя]. Здравствуйте, господа! Очень радъ. Если вы пожертвовали мнѣ вашимъ временемъ, то надо провести его съ пользой. Эй! [Входитъ слуга]. Завтракъ, Лафиту, шампанскаго. Живо!

   Аникѣевъ мл. Мы сейчасъ вспоминали наше знакомство у m-lle Clichot, хе-хе-хе!

   Мажаровъ. Ха-ха! Что съ нею сталось?

   Аникѣевъ ст. Слиняла. Даже Alexis смотритъ на нее равнодушно и не подыскиваетъ сравнен³й изъ миѳолог³и.

   Мажаровъ [Алексѣю]. Значитъ трико, которое вамъ подарили на память...

   Аникѣевъ мл. Тссъ! Господа, это жестоко. Правда, я находилъ ее остроумной...

   Аникѣевъ ст. Alexis! Какое теперь остроум³е! Эта способность ума - увы!

   Аникѣевъ мл. Ахъ да, увы, увы!

   Аникѣевъ ст. Кто теперь слыветъ острякомъ, у того - pardon messieurs - языкъ истерся отъ пошлостей, какъ подошва стараго башмака.

   Аникѣевъ мл. Matthieu, эти сравнен³я... ты меня восхищаешь.

   Мажаровъ. Приступимъ, господа. [Садятся въ столу и ѣдятъ. Махаровъ разливаетъ вино].

   Аникѣевъ ст. Благодарю. [Пробуетъ]. Прекрасное вино! Сейчасъ мы имѣли удовольств³е раскланяться съ Сусанной Александровной Гладышевой. Как³я у нея прекрасныя лошади!

   Мажаровъ. Недурны. Алексѣй Андреевичъ, попробуйте этого. [Накладываетъ].

   Аникѣевъ мл. Merci. [Ѣстъ]. Съ ея средствами это неудивительно.

   Аникѣевъ ст. Что касается средствъ, mon ami, то въ настоящее время трудно судить, у кого как³я средства. Гдѣ ихъ предполагаешь, тамъ можетъ не быть ничего; гдѣ ихъ не ожидаешь, въ потемочкахъ, тамъ-то и водятся деньги.

   Аникѣевъ мл. Въ потемочкахъ, ха-ха-ха!

   Мажаровъ. Но Гладышевы, насколько я знаю и слышалъ, съ очень хорошими средствами?

   Аникѣевъ ст. Что у нихъ отличный поваръ, очень мило въ домѣ, что сама m-me Gladicheff восхитительная женщина, все это можно сказать положительно. Но не больше. Кому хочется вѣрить, что у нихъ хорош³я средства, пусть вѣритъ. Въ свѣтѣ, Валерьянъ Николаевичъ, слишкомъ много значитъ внѣшность. Охъ свѣтъ, свѣтъ! Еслибъ мы съ Alexis'омъ не любили ѣсть трюфели и пить прекрасное вино... A vorte santé..., то давно скрылись бы отъ свѣта и постриглись въ монахи, ха-ха! [Брату]. Что ты скажешь, плутишка?

   Аникѣевъ мл. Savez-vous, когда Matthieu съ своимъ удивительнымъ скептицизмомъ начнетъ разбирать все это, то я впадаю въ меланхол³ю и мой желудокъ отказывается варить.

   Мажаровъ. Откровенно говоря, Матвѣй Андреевичъ, вы заинтриговали меня. Я имѣю основательныя причины интересоваться состоян³емъ Гладышевыхъ.

   Аникѣевъ ст. Еще бы! Обворожительная Раиса Петровна? Ха-ха!

   Аникѣевъ мл. Прелестная дѣвушка!

   Аникѣевъ ст. Охъ, я былъ бы радъ успокоить васъ на этотъ счетъ, Валерьянъ Николаевичъ, но чѣмъ и какъ? Баронесса Пильшау, напримѣръ, живетъ на средства генерала Чупрова и до копѣйки выбираетъ его пенс³ю. Баронесса говоритъ, что у нея имѣн³е въ Тамбовской губерн³и. Я вѣрю, и этому вѣрятъ всѣ. Пока баронесса кормитъ хорошими обѣдами, кому какое дѣло - генералъ ли кормитъ или имѣн³е? На каждомъ шагу то же самое. Скажу больше. Представьте, что какой-нибудь подрядчикъ наворовалъ состоян³е. Онъ захочетъ общества, и общество явится. Всѣ будутъ вкушать отъ плодовъ этого состоян³я, хотя, въ свою очередь, оно плодъ воровства. Если вы скажете, что это дурно и поощряетъ негодяевъ, васъ назовутъ наивнымъ.

   Аникъевъ мл. И осмѣютъ въ глаза. Ба, Камила Егоровна! [Встаетъ].

  

   Мажаровъ. [Вставая, въ сторону]. Вотъ принесло дьявола!

   Аникѣевъ ст. Ха-ха-ха! Здравствуйте, здравствуйте, Камила Егоровна! Посмотрите, какъ вы испугали бѣднаго Alexis'а! Вотъ ирон³я случая, Валерьянъ Николаевичъ! Пока мы завтракали и пили ваше прекрасное вино, намъ и въ голову не могло пр³йти, чтобы почтенная Камила Егоровна имѣла какое-нибудь отношен³е къ нашему завтраку; а вамъ также не пришло бы на мысль, что мой фракъ, или перчатки Alexis'а могутъ быть въ нѣкоторой зависимости отъ Камилы Егоровны. Но вотъ явилась Камила Егоровна, и мы узнали другъ друга короче, ха-ха-ха! Но развѣ вашъ завтракъ отъ этого хуже? Нисколько! А мой фракъ не такъ же ли ловко сидитъ? Все такъ же. Значитъ, у баронессы Пильшау есть тамбовское имѣн³е, а у Гладышевыхъ... Но, pardon, мы васъ не станемъ задерживать. Желаю,