Щепкина-Куперник Татьяна Львовна - Карло Гоцци. Царь джиннов, или верная раба

ign="justify">  И так погибнет царство? Я останусь

  

  

  В отчаянье? Ужели я напрасно

  

  

  Средь стольких дев - невинную искал!

  

  

  

   (Задумывается.)

  

  

  

  

  Панталоне

  

  

  

   (в сторону)

  Если бы у меня сейчас нужно было брать кровь, я уверен, что ни капельки не выдавилось бы. Слова Дзеима... моя клятва... Я должен принять участие во всех бедствиях этого царского рода... я поклялся всем пожертвовать ради него. Знаю, как невинна дочь моя и как я ее воспитал... Ах, Дзеим, если это твоя воля, ты хочешь слишком большой жертвы от любящего отца. Лучше бы ты пронзил мне грудь, вырвал у меня внутренности и сердце. (Плачет.)

  

  

  

  

  Суффар

  

  

  Ты плачешь! значит, больше нет надежды?

  

  

  

  

  Панталоне

  Прости меня, ваше величество: я оплакиваю ваше положение, но все же не отчаиваюсь. Поблизости, под горой, есть еще одинокие жилища; может быть, мы там найдем какую-нибудь невинную девушку. (В сторону.) Необходимо удалить его отсюда. Это опасное место. В конце концов джинн выразил сомнение, что можно найти такую героиню. Если бы он хотел мою дочь, он сразу бы ее потребовал. Он сказал, что если мы найдем такую девушку и не предоставим ее ему, начнется смертоубийство; но ведь если ее не поймают с зеркалом в руках, тогда прощайте, ваша милость, - это не входит в мои обязанности... В конце концов не должна же моя дочь из любезности отправляться в лапы к дьяволу. (Громко.) Ваше величество, не будем терять времени. Джинн требует покорности, послушания, повиновения; пойдемте на соседнюю гору. Я весь к вашим услугам.

  

  

  

  

  ЯВЛЕНИЕ IV

  

   Те же и Труффальдино, выглядывающий из окна.

  

  

  

  

  Суффар

  

  

  Но Труффальдино с зеркалом исчез.

  

  

  Куда злодей девался? Ведь напрасно

  

  

  Без зеркала на поиски идти.

  Труффальдино (в сторону) смеется.

  

  

  

  

  Панталоне

  Это как раз на него похоже. Этакое дерьмо! Он опередил нас, ваше величество, и наверно подрал прямо... но, кроме этой, - нет другой дороги. Мы найдем его... не можем не найти... Позвольте вам услужить. (В сторону.) Подо мной земля горит.

  Труффальдино (в сторону) смеется.

  

  

  

  

  Суффар

  

  

  Идем же, добрый старец, за удачей.

  

  

   Оба они собираются уходить.

  Труффальдино (из окна), - ку-ку! Куда они идут? пускай остановятся. Он нашел чистую деву, чистую деву, и т. д.

  

  

  

  

  Панталоне

  Увы, что я вижу! Что я слышу. Ваше величество, этот удар отнимает у меня жизнь. (Падает в обморок на камень или на лежащий ствол дерева.)

  

  

  

  

  Суффар

  

  

  

  (помогая Панталоне)

  

  

  О бедный старец!.. Раб... Но расскажи мне...

  Труффальдино, - чистая дева нашлась... Зеркало светлоесветлое; его клятвы. Она дочь Панталоне. Он ее покажет. Вызывает синьору Сарке. Говорит, что пришел ее батюшка, чтобы она скорее выходила, что он в обмороке, потому что она чистая дева.

  

  

  

  

  Суффар

  

  

  Возможно ли! О, я тебя жалею,

  

  

  Несчастный старец! Что за странный миг,

  

  

  В нем радости не меньше, чем печали.

  

  

  

  

  ЯВЛЕНИЕ V

  

   Труффальдино, Суффар, Панталоне, Сарке.

  Сарке поспешно выходит. Труффальдино гордо сопровождает ее, настойчиво держа зеркало перед ее лицом, и мешает ей двигаться, повторяя: "Вот чистая дева, вот чистая дева!" При этом он танцует и поет. Суффар приближается и смотрит в зеркало, делает комический жест изумления. Труффальдино удаляется в дом, чтобы закончить завтрак или зачем-либо еще.

  

  

  

  

  Сарке

  

  

  Отец... Где мой отец? Из-за чего

  

  

  Случилось это?

  

  

   (Приближается к Панталоне.)

  

  

  

  

  Суффар

  

  

  

   (в сторону)

  

  

  

  

   Что за красота!

  

  

  Какая грация! Какой умильный

  

  

  И нежный взор! В такой красе редчайшей

  

  

  Невинность непорочная таится,

  

  

  Которой ждет Дзеим. О сердце! Сердце!

  

  

  Какою страстью вспыхнуло ты вдруг,

  

  

  Ты ранено, побеждено любовью!

  

  

  

   (Задумался.)

  

  

  

  

  Сарке

  

  

  Очнись, очнись; ведь я же дочь твоя,

  

  

  Та, для кого богатство ты покинул,

  

  

  Единственный предмет твоих тревог...

  

  

  Я - твой покой, единая любовь,

  

  

  Отеческой души твоей забота.

  

  

  Очнись, очнись, отец мой, ах, очнись!

  

  

  

  

  (Плачет.)

  

  

  

  

  Суффар

  

  

  

   (в сторону)

  

  

  Отец несчастный! Горестная дочь!

  

  

  О небеса, какого ж от меня

  

  

  Злодейского решенья вы хотите?

  

  

  Так сделайте меня тогда слепым

  

  

  Или глухим, чтоб сладкий этот голос

  

  

  Не слышать мне: иначе не желайте

  

  

  Подобной жертвы от того, кто ныне

  

  

  Готов на все, но только не на это!

  

  

  Такого зла не допущу я, нет...

  

  

  

  

  Панталоне

  

  

  

   (приходя в себя)

  Кто воскрешает меня? Кто возвращает мне жизнь, которая для меня ненавистнее смерти? Сарке, удались. Твои ласки - нож в сердце твоему бедному отцу. Дзеим, ты сказал правду: я попал в сети, я втянут в несчастья этого царского рода. Но как жестоко, с каким дьявольским издевательством! Дочь моя, я поклялся пожертвовать в сем во имя благ этого царя. Я никогда не думал, что жертва эта коснется тебя. Я недостаточно хорошо прятал тебя, твою добродетель. Я не могу спасти тебя. Я должен отдать тебя в добычу страшному чудовищу, адскому джинну, или видеть, как это чудовище растерзает тебя на моих глазах. Дзеим, этот ужасающий зверь, о котором я не раз говорил тебе, должен обладать тобой. У тебя больше нет отца, у меня больше нет дочери; я не понимаю, как у меня сердце не разорвется от страданий, от отчаяния. (Плачет.)

  

  

  

  

  Сарке

  

  

  Дзеим! мной обладать... Я без тебя?

  

  

  Отец, молю я, из своих объятий

  

  

  Не выпускай меня; спаси, коль можешь.

  

  

  

  

  Панталоне

  Не могу, сердце мое. Я поклялся небу, не предвидя твоего и моего несчастья. Нет силы человеческой, которая могла бы спасти тебя. Не увеличивай своими мольбами тоску твоего бедного отца. Примиримся с нашей судьбой. Если ты была мне всегда послушна в прошлом, ты должна пойти на это последнее повиновение. Я знаю, что ты на это способна. Это наш повелитель. Нет ничего в мире, чем нельзя было бы пожертвовать ради своего царя. Отдав себя Дзеиму, ты вернешь счастье погибающей царской семье и спасешь от разрушения ни в чем не повинное государство. Кто бы подумал, что то, что я воспитал тебя в чистоте нравов и помыслов, именно и навлечет на тебя такой страшный удар судьбы. Радуйся, дочь моя, ты погибнешь за верность твоему государю, за спасение государства и народа. Имя твое останется бессмертным в памяти людской, пока стоит мир. О, если бы это размышление могло облегчить горесть твоего отца; но этот удар слишком неожиданный, слишком роковой, слишком жестокий.

  

  

  

  

  Сарке

  

  

   (падая на колени перед Суффаром)

  

  

  О, сжальтесь вы над старцем злополучным,

  

  

  Над дочерью несчастной... Защитите

  

  

  Меня в беде! От моего отца

  

  

  Не отрывайте! Кто же без меня

  

  

  Ему закроет в смертный час глаза

  

  

  И прах его достойно похоронит!

  

  

  

  

  (Плачет.)

  

  

  

  

  Суффар

  

  

  Нет, не могу противиться: нет сил

  

  

  Жестоким быть. Я раб своей любви.

  

  

  Самим собой я больше не владею.

  

  

  Встань, о Сарке! Утешься, добрый старец!

  

  

  Я выберу жизнь бедную в лесу,

  

  

  С тобою вместе, как ее супруг...

  

  

  Я позабуду все. Я откажусь

  

  

  От царства, от величья, от сокровищ.

  

  

  Нет большего сокровища на свете,

  

  

  Чем дочь твоя Сарке. Такую дань

  

  

  Жестокое чудовище напрасно

  

  

  В своих стенах проклятых будет ждать!

  

  

  

  

  Панталоне

  Вот как. Польщен и благодарен. Что вы говорите? Грезите вы, что ли? Это ли то обещание, которое вы дали, - быть покорным, приучить свое сердце отказываться от страстей своих - ради блага вашего государства, ваших подданных, которые погибают из-за ваших прежних заблуждений? Жертва, которую я приношу ради вас, дает мне свободу говорить смело; тем не менее я прошу у вас прощенья. То, что вы хотите сделать, не великодушно: тут самолюбие, тут порыв страсти, которые заставляют нас забывать угрозы джинна и ту страшную смерть, которою погибнет эта невинная бедняжка, и вы, и я - в случае, если мы не отдадим ему в дань этой несчастной жертвы. Дочь моя, надежды больше нет. Я завяжу тебе глаза, я увенчаю тебя цветами; соберись с силами, как это делаю я, и пойдем приносить тебя в жертву. (Решительно берет ее за руку.)

  

  

  

  

  Суффар

  

  

   (удерживая его, порывисто)

  

  

  Старик жестокий, стой, я не позволю...

  

  

   Гром, молния, мрак и т. д.

  

  

  

  

  Панталоне

  Вот и он. Увы, все мы погибли! Дзеим, молю, остановись. Ты видишь мою невинность.

  

  

  

  

  Сарке

  

  

  

   (решительно)

  

  

  Пускай свершится рок, отец, - иду.

  

  

  

  (Уходит с Панталоне.)

  

  

  

  

  Суффар

  

  

  Так. Покорюсь. Покой и мир в Бальсоре

  

  

  Пусть воцарятся, а ее монарху

  

  

  Останется одно: печаль и смерть.

  

  

  (В отчаянии следует за Панталоне.)

  

  

  

  

  ЯВЛЕНИЕ VI

  

  

  

   Труффальдино один.

  Труффальдино, испуганный громом, выходит, не видя своих спутников, замечает их вдалеке. Какая неблагодарность! Он их обрадовал, а они покидают его и проч. Его крики. Он называет их неучтивыми ослами, следует за ними, и т. д.

  

  

  

   ЯВЛЕНИЕ VII

  

  

   Темная комната ночью во дворце. Алькоуз спит на больших подушках. Дзелика с небольшим факелом и с письмом в

  

  

  

  

  руках.

  

  

  

  

  Дзелика

  

   (взволнованная, дрожащая, тихим голосом)

  

  

  Я вас прочла, о роковые строки,

  

  

  И ужасом, отчаяньем, тоской

  

  

  Вы сердце мне наполнили. Горите

  

  

  

  (сжигает на факеле)

  

  

  Остатки, чтоб никто не мог узнать

  

  

  Мое несчастье; как велите вы,

  

  

  Лишь Дзирме все скажу. И пусть она

  

  

  Хранительницей будет муки сердца,

  

  

  Что принесли вы.

  

  

  

   (Алькоузу.)

  

  

  

  

   Ты, кого люблю я,

  

  

  Как только может женщина любить,

  

  

  Не будешь ты моим! Дзелика гибнет,

  

  

  Ее несчастье ты не должен знать.

  

  

  И никогда о ней ты не узнаешь.

  

  

  Но слезы не помогут мне.

  

  

  

  

  (Плачет.)

  

  

  

  

  

   Терпенья

  

  

  Прошу я у богов для этой жертвы.

  

  (Подходит к комнате Дугме, ставит факел; тихо.)

  

  

  Тс-с-с... Дзирма, выйди. Это я, Дзелика.

  

  

  

   ЯВЛЕНИЕ VIII

  

  

   Дзелика, Алькоуз спящий, Дугме.

  На Дугме совершенно такая же одежда и головной убор, как на Дзелике.

  

  

  

  

  Дугме

  

  

  Я здесь, я слушаю, моя царица.

  

  

   (Хочет поцеловать ей руку.)

  

  

  

  

  Дзелика

  

  

  Не унижайся! Больше уж меня

  

  

  Царицей не зови. Ведь недостойна

  

  

  Я почестей. И скоро, скоро, Дзирма,

  

  

  Сама не буду знать, кто я... а ты

  

  

  Презришь меня и навсегда забудешь.

  

  

  

  

  (Плачет.)

  

  

  

  

  Дугме

  

  

  Но что вас так тревожит? Что за тайны?

  

  

  К чему сомненья эти и обиды?

  

  

  

  

  Дзелика

  

  

  О друг мой, этот день, что быть бы должен

  

  

  Счастливым для меня, - день роковой.

  

  

  Еще в пеленках я попала под проклятье

  

  

  Ужаснейшего джинна. В день венчанья,

  

  

  Которого не смею избежать, -

  

  

  Так хочет джинн! - должна я превратиться

  

  

  В свирепую тигрицу. И та ночь,

  

  

  Что радости несет для новобрачных, -

  

  

  Ночь гибели моей. Мой рок свершится,

  

  

  Лишь пять часов пробьет. Уже немного

  

  

  До страшного мгновенья остается.

  

  

  Четыре года с днем должна я буду

  

  

  Жить диким зверем, прежде чем опять

  

  

  Мне превратиться в женщину. О Дзирма,

  

  

  Я чувствую и ужас и смятенье.

  

  

  У сердца не хватает силы твердо

  

  

  Несчастье встретить. Кротким благочестьем

  

  

  Утешь меня и помоги, коль можешь.

  

  

  

  

  (Плачет.)

  

  

  

  

  Дугме

  

  

  Несчастная, что слышу! О царица,

  

  

  Быть может, страх напрасен ваш? У неба

  

  

  Попросим помощи, склонив колени,

  

  

  Молитвы съединив: оно услышит.

  

  

  

  

  Дзелика

  

  

  Рок беспощаден. Верная моя,

  

  

  Взгляни на моего супруга: спит он...

  

  

  Его я усыпила, чтоб не видел

  

  

  Он превращенья страшного. О Дзирма,

  

  

  Взгляни ты на него: он благороден,

  

  

  Прекраснейший из всех мужчин на свете...

  

  

  И дорог, дорог мне... Его победа

  

  

  Назавтра возвратить должна свободу

  

  

  И радость царству. Ждет меня любимый

  

  

  На брачном ложе... Но его покинуть

  

  

  Должна и стать свирепым, диким зверем.

  

  

  Что будет с ним? Со мной? О дорогая,

  

  

  Кто мне поможет в этом страшном горе?

  

  

  

  

  (Плачет.)

  

  

  

  

  Дугме

  

  

  Не в силах жить я... мы его разбудим...

  

  

  Пусть знает он... найдет, наверно, средство...

  

  

   (Хочет разбудить Алькоуза.)

  

  

  

  

  Дзелика

  

  

  Стой! Нет! Что делаешь!.. Стой, друг, иначе

  

  

  Навек погибну я. Послушай, Дзирма,

  

  

  Не все ты знаешь. Жалости твоей

  

  

  Царица просит! Времени так мало,

  

  

  Чтоб все тебе сказать. Четыре года

  

  

  И день один должна я зверем быть.

  

  

  Отбуду срок, и что же дальше будет?

  

  

  Так слушай же внимательно: осталась

  

  

  Одна надежда на спасенье мне.

  

  

  Когда нашлась бы верная рабыня,

  

  

  Лицом со мною схожая, и сходства

  

  

  Мне удалось бы полного достигнуть,

  

  

  Путем искусства, хитрости, уменья

  

  

  Восполнить все, чего недостает,

  

  

  Она должна занять супруги место,

  

  

  Пока я не вернусь в свой прежний облик;

  

  

  В тот день она любимого супруга

  

  

  И царский трон должна мне уступить.

  

  

  Среди рабынь не находила верной,

  

  

  Все испытанья не могли снести;

  

  

  В тебе одной, о Дзирма, и терпенье

  

  

  И верность я нашла. Но кто порукой

  

  

  Мне в будущем? Прекрасный, славный царь...

  

  

  И ты его супругой и царицей

  

  

  Останешься. Я ж буду в диких чащах

  

  

  Блуждать, как зверь. Пройдет мой страшный срок,

  

  

  Вернусь к тебе неузнанной и нищей,

  

  

  Коль буду я жива. Ужасно было б

  

  

  Моей любви супруга дорогого,

  

  

  Боготворимого, хотя бы на минуту

  

  

  Отдать в объятья женщины другой, -

  

  

  Что ж говорить об этом долгом сроке

  

  

  Моих мучений? Где же взять надежду

  

  

  И как себя заставить положиться

  

  

  На верность небывалую такую?

  

  

  Где та раба, что, сделавшись царицей,

  

  

  В объятиях прекрасного супруга

  

  

  Могла б забыть любовь и честолюбье,

  

  

  Стать вновь рабой, все уступив другой?

  

  

  

  

  (Плачет.)

  

  

  

  

  Дугме

  

  

  

  

  (искренно)

  

  

  Все это сможет Дзирма. Если это

  

  

  Несчастье неизбежно, о царица,

  

  

  То успокойте горесть, сколь возможно

  

  

  В такой печали. Слезы я сдержу,

  

  

  Чтоб ими хуже вам не омрачить

  

  

  И без того судьбы жестокой вашей.

  

  

  

  

  Дзелика

  

  

  

  

  (в гневе)

  

  

  Изменница! Тебя уж захватила

  

  

  Любовь к нему.

  

  

  

  (Указывает на Алькоуза.)

  

  

  

  

   И ты воображаешь

  

  

  Себя царицей! Ты с лицом веселым

  

  

  Терпенье мне советуешь спокойно?

  

  

  О, что за ад ревнивых чувств бушует

  

  

  В моей душе... Судьба моя ясна.

  

  

  

  (Взволнованно и гневно.)

  

  

  Супруга разбужу... Пусть все узнает...

  

  

  Пускай погибнет... Я его лишусь

  

&n