Драматическая фантазия в трех действиях
Русская театральная пародия XIX - начала XX века
М., "Искусство", 1976
Принцесса Адельгейда.
Генрих Симпсон, мещанин.
Мориц Симпсон, сын его, камер-паж.
Фриц Рейх, друг Морица.
Доктор.
Матильда, дочь его.
1-й, 2-й, 3-й, 4-й - сумасшедшие.
Анна Симпсон, мать Морица.
Амалия Симпсон, сестра его
Барон Кульмгаусборденау, первый министр и мелодраматический злодей
Барон Нейфриденталь, муж Амалии.
Придворные, слуги и проч.
1 Сочинения нашего известного драматурга г. Н. Кукольника, услаждавшие меня в лета моей юности и невозвратно мелькнувшего детства, быть может, вскоре сделаются библиографическою редкостью. Недавно я читал в "Русской сцене" объявление, что в магазине Овсянникова, в Гостином дворе, продаются оставшиеся в небольшом количестве экземпляры Полного собрания сочинений г. Кукольника (10 т. цена 10 р.) по 6 р. Так как г. Кукольник еще не сошел со сцены, напротив того, драма его "Гоф-юнкер" играется на сцене, равно как и "Богдан Хмельницкий" г. Соколова*, то я полагаю, что литературная деятельность г. Кукольника не утратила значения и для нас. Поэтому я решаюсь предложить читателям мою драматическую фантазию "Камер-паж", написанную мною под влиянием драм г. Кукольника. Хотя "Камер-паж" произведение незрелое (я написал его на 12-м году от роду и теперь под влиянием "Гоф-юнкера" только подновил), но в этой драматической фантазии собраны самые лучшие перлы из сочинений г. Кукольника, такие перлы которые блещут оригинальным миросозерцанием "Домашней беседы" в "Русского вестника". Считаю нужным оговориться, что "Камер-паж", так сказать, слеплен из тирад, выхваченных из драм г. Кукольника. Авторитет этого русского Шекспира служит мне оправданием в том, что в "Камер-паже", как и в "Гоф-юнкере", недостаток действия восполняется рассказами.
Во дворце. Сцена изображает внутренность дворца; камер-паж стоит в задумчивости у фонтана; принцесса Адельгейда подкрадывается к Морицу.
Камер-паж
(в испуге)
Ах!
Принцесса
Что? Ты испугался?
Камер-паж
Принцесса,
Вы так нечаянно пришли!
Принцесса
Ты так печален, так задумчив...
Камер-паж (робко)
Да!
Принцесса
И от чего?
Оба, взглянув друг на друга, покраснели.
Камер-паж
Глаза горят от слез, уста от жара;
Грудь стеснена и голова болит.
Я нездоров, кто вылечит меня?
Принцесса, дайте вашу руку!
(Дрожа, целует ее руку.)
Не понимай, прелестнейшая дева,
Моих пустых речей, не понимай!
Не слушай слов сердечного напева,
Насмешками сожги душевный рай!
О, удержи порыв немого гнева,
Не понимай меня, не понимай!1
(Как бы проснувшись, вздрагивает и отходит от принцессы.)
1 Автор, увлекаясь рабским подражанием г. Кукольнику, целиком переносил в свою драму не только стихи, но целые сцены из разных драм автора "Гоф-юнкера".
Принцесса
О Мориц! что с тобою?
Камер-паж
Ничего!
Принцесса
Но эти рифмы?
Камер-паж
Это гимн сердечный,
Но я не смею объяснять.
(После продолжительного молчанья.)
Как арфа, вся душа
Созвучьями роскошными трепещет,
Как в праздник церковь дивным светом блещет.
И если б ночь покрыла небеса,
И если б мир разрушила гроза,
Душа б моя все небо осветила
И гул громов торжественно покрыла.
Принцесса
Дитя, ты никогда не будешь мужем!
Ты леденеешь от руки моей!
Хоть на лице твоем играет краска,
Но это ложный стыд, да! ложный стыд!..
Что, если ты меня не понимаешь?
Пойми меня, о Мориц, ради неба!
Не доводи до тяжких объяснений!
Я так больна, и если жар горячки
Не охладит суровая могила...
О! я проснусь, но уж тогда напрасны
Приличия и правила рассудка!
Я обниму тебя ужасным змеем*(обнимает его)
И пламенно, как аспид, поцелую (целует).
Камер-паж
(схватывая ее в объятия с гишпанскою страстностью)
Лейтесь, лейтесь, поцелуи*,
В это чудо, в это диво;
Расплетайся, ум широкий,
И жемчужным ожерельем
Обернись вокруг груди!
Ненавидь ее и милуй,
Выйми музыку из глаз,
И на розовые губки
Чувства положи печать!
Эту грудь разбей надвое,
И на каждой половинке
Змеем-аспидом приляг,
И потом беспечно думай,
Как их вновь соединить!
(Уходит с принцессой.)
Я удивляюсь, Мориц, как орел может жить в клетке "и к небу не реять и тучи не рвать!" Как ты можешь дышать во дворце? Как твоя вулканическая душа не разобьет эти своды, не опрокинет эти стены? Как ураганы твоего сердца не перебьют здесь все стекла?.. Но, брат и друг, я должен сообщить тебе нечто такое, что распрямит твои густые кудри и поставит их как щетину дикобраза. Внимай! Барон Кульмгаусборденау приблизил тебя и твоих родных ко двору, чтобы сблизить принца с твоею сестрой. Он уже успел опутать розовыми сетями лести неопытное сердце Амалии. И, может быть, теперь все презренные земляные черви, все уже знают о твоем позоре.
Га! "Четыре тысячи чертей"! Пускай язык мой превратится в крокодила, каждый мускул в Эвмениду! (Дико хохочет.) О, если бы все мироздание попалось в мои челюсти! О, будь дыхание мое подобно бурному вихрю! Барон, барон!.. (Скрежеща зубами.)
Как зайца понесу его на площадь
И обличу и подожгу костер;
Вокруг плясать чертей заставлю;
Кровь выпущу иголками и ядом
Велю тереть бесчисленные раны!
Убегает в бешенстве: за сценою раздается звук полновесной затрещины; декорация переменяется: сцена изображает пустынную улицу, по которой проезжает зеленая карета; из окна блещут адским огнем глаза камер-пажа.
Сцена изображает бал при дворе; пары проходят одна за другой.
Вы слышали про Морица?.. Какое несчастье! Красавец, умный, ученый! Нет, шарлатан! буйная голова! Просто сумасшедший.
Двери распахиваются, и входит старик в изорванном рубище; толпа придворных лакеев провожает его, но невидимая сила мешает им остановить старика, который раздвигает толпу, подходит к принцу и, становясь в позу, говорит:
О, мало ли господь вам даровал?
У вас в руках правления бразды,
У вас в руках народное богатство,
Весы добра и зла, закон, торговля.
Принц! страсти людям розданы равно,
А бич на них правителям доверен.
Вы можете воздвигнуть целый город,
Влить море на средину королевства...
О боже мой, что можете вы сделать!..
(Бледнеет и шатается.)
Га!.. Чувствую в груди широкой
Уже отрава разлилась!
(Падает и умирает.)
Анна Симпсон внезапно входит, падает и умирает; Амалия Симпсон кричит: "Га! разорвалось!" * и тоже падает мертвая1, барон Нейфринденталь сходит с ума и начинает кидаться на окружающих; общее безобразие.
1 Подражая нашему русскому Шекспиру - г. Кукольнику, я счел для себя обязательным не только уморить несколько человек, но еще наполнить сцену трупами во время бала. Кажется, вышло эффектно.
Сцена изображает больничную комнату, наполненную людьми с бритыми головами1.
1 Так как в драмах г. Кукольника великие люди, поэты, художники и проч. обыкновенно сходят с ума, то я вложил в уста обыкновенных сумасшедших речи великих людей г. Кукольника.
1-й Больной (второму)
Представь мне мужа с твердою душой*,
В руках его разломанное солнце,
В устах язвительную мудрость; в сердце
Желанье и презрение добра.
Ты знаешь ли? Поди сюда, послушай
И в тайне сохрани по старой дружбе...
(Шепчет на ухо второму больному и отходит с ним в сторону.)
3-й Больной
Кто легкой птице говорит: летай,
А черепахе - ползай, рыбе - плавай!
Сам плавать, ползать и летать не зная?..
Не раз во сне в регалиях моих
Я плыл над миром и на этом мире
Бесчисленные звезды сияли очи
Огнем завистливого удивленья...
Я все! О, не на мне ль в тоске и грусти
Людей просящие зажгутся очи!
(Обращаясь к четвертому больному.)
Да, я хочу, чтоб тень моя в потомстве,
В твои стихи одетая, блуждала.
4-й Больной
Я кипящею смолой,
Черной, гнусной смолой
Твой портрет напишу!
3-й Больной
Нет! ты придешь, ты приползешь ко мне,
Как мелкий червь сожмешься предо мною!
Нет: мало, мало! Жмись до ничего...
4-й Больной (схватив его за ворот)
Проклятье!
Они дерутся; вбегают сторожа, чтобы разнять их; в это время входит Мориц, и все больные, подчиняясь магнетизму его взоров, утихают и, окружив его, поют хором.
Слава тебе, тихий сердцем,
Слава тебе, кроткий духом,
Слава тебе, угнетенный,
Бедный труженик!
Сцена изображает кабинет г. Кукольника. Поэт сидит в креслах перед камином; мимо него проносятся действующие лица из его драм и другие призраки.
Доминикино
(с ведром в руках)
Везувий Ведром воды успешно залит!
Прокопий Ляпунов
(с ножом в руках)
Пей под ножом Прокопа Ляпунова!*
Джулио-Мости*
(размахивая ножом)
Прочь, черти! Нож мой страшен.
Несколько казаков
(из драмы г. Соколова "Богдан Хмельницкий")
Сто вам чертей и один в придачу!
Султан Солиман *
(с факелом)
Все зажгу! и в это пламя брошу Роксолану!
Князь Холмский*
Прочь! Я его, Иуду, поцелую!
Я обниму железными руками!
Я с уст его проклятие сорву,
Жидовское проклятие!.. ножом!
И нож, жидовской кровью оскверненный,
Сожгу с нечистым трупом вместе!
Казаки
(из драмы "Богдан Хмельницкий")
А мы смеяться будем
Потешному огню жидовской казни!
Пан Рябов
(размахивая над головою немцем, схваченным за ноги)
Вот так по-нашенски! Ох, весело! ох, любо!
М. Бурбонов*
(играет на лире и поет стихи кн. Вяземского)
И за то, помилуй бог,
Как мы их перевернули!
Как от маковки до ног
Шкуры вениками вздули!*
М. Розенгейм*
По горбам их стали бить!
Торквато-Тассо
(указывая на г. Кукольника)
Друзья мои! вот истинный поэт!*
Послушайте, как стих его рокочет,
То пламенно раздастся, то умрет,
То вдруг скорбит, то пляшет и хохочет,
Вокруг него мороз, свирепый хлад...
Г. Кукольник хватается за лиру.
Вот он меня узнал и сладкой лирой
Приветствует! Благодарю, поэт!..
Г. Кукольник поднимает голову и, видя над собою лавровый венец в сиянии, падает ниц; комната освещается красным огнем; входит Капитан Титыч* (из комедии г. Островского) с сочинениями г. Кукольника в руках.
Капитон Титыч. Ужасну мир злодейства! и мертвые в гробах своих содрогнутся!
"А" - журнал "Артист"
AT - Александрийский театр
"Б" - журнал "Будильник"
"Бр" - журнал "Бирюч"
"БВ" - газета "Биржевые ведомости"
"БдЧ" - журнал "Библиотека для чтения"
"БТИ" - "Библиотека Театра и Искусства"
"ЕИТ" - "Ежегодник Императорских театров"
"ЗС" - "Забытый смех", сборник I и II, 1914-1916
"И" - журнал "Искра"
"ИВ" - "Исторический вестник"
"КЗ" - А. А. Измайлов, "Кривое зеркало"
"ЛГ" - "Литературная газета"
"ЛЕ" - "Литературный Ералаш" - отдел журнала "Современник"
MT - Малый театр
"МТж" - журнал "Московский телеграф"
"HB" - газета "Новое время"
"ОЗ" - журнал "Отечественные записки"
"ПИ" - "Поэты "Искры", под редакцией И. Ямпольского, Л., 1955 "РП" - журнал "Репертуар и Пантеон"
"РСП" - "Русская стихотворная пародия", под ред. А. Морозова, М.-Л., 1960
"С" - журнал "Современник"
"Ср" - "Сатира 60-х годов", М.-Л., 1932
"Сат" - журнал "Сатирикон"
"Т" - журнал "Театр"
"ТиИ" - журнал "Театр и Искусство"
"ТН" - "Театральное наследие", М., 1956
ЦГАЛИ - Центральный государственный архив литературы и искусства
"Э" - "Эпиграмма и сатира", т. I, М.-Л., 1931
Драматическая фантазия в трех действиях
Впервые - "И", 1865, No 47, стр. 616. Подпись: И. Р. Автор - Иван Николаевич Российский, журналист 60-х годов, ему принадлежит ряд острых полемических фельетонов и заметок, печатавшихся в "И" (цикл "Афоризмы мизантропа", 1863-1866), в "Юмористическом указателе" (1865-1867) и других.
Данная пародия - одна из лучших в наследии Российского. Она направлена против Н. В. Кукольника и непосредственно его новой пьесы "Гоф-юнкер", поставленной на сцене AT в 1865 г. При этом в пародии И. Р. дана, так сказать, типологическая схема драматургии Кукольника, раскрыт механизм и основные пружины его пьес, поэтому в ней использованы сюжетные мотивы пьес Кукольника "Торквато Тассо" (1830-1831) и "Джулио Мости" (1832-1833), а также цитаты из ряда других сочинений Кукольника. Произведения Кукольника были излюбленной темой пародий у революционно-демократической критики. Еще в 1855 г. Н. Г. Чернышевский пародировал его пьесу "Азовское сидение" за реакционно-произвольное обращение с историей.
Я обниму тебя ужасным змеем - перекликается со словами Ляпунова "Пей, Аспид! Смерть на свете не одна" ("Князь Скопин-Шуйский", акт V). Лейтесь, лейтесь, поцелуи - дословное воспроизведение песни Зампиери из драмы "Джулио Мости" (часть I, явл. 1). "Га! разорвалось!" - пародируется сцена из "Торквато Тассо" (акт IV, явл. 1): "Тассо подбегает и падает у ее кровати на колени. Лукреция (хватается за сердце). Ах! Сердце, сердце... (С пронзительным криком.) Га! Разорвалось! (Умирает.)" Представь мне мужа с твердою душой - переделанная цитата из "Джулио Мости" (ч. 1, явл. 2), у Кукольника: "В устах язвительную жизни мудрость, / А в сердце чистое к добру стремленье...". Интермедия-фантазия - пародируется один из приемов драм Кукольника (такова "Интермедия" в "Торквато Тассо"). Непосредственно пародируется предсказание Тассо о поэте (акт V), "юноше холодном и суровом", с Севера, который "расскажет перед светом" жизнь Тассо, то есть о самом Кукольнике. Пей под ножом Прокопа Ляпунова! - цитата из V акта драмы "Князь Скопин-Шуйский". Джулио Мости - герой "драматической фантазии в четырех частях с интермедией "Джулио Мости" Кукольника. Султан Солиман - герой драмы Кукольника "Роксолана" (1835). Князь Холмский - горой драмы Кукольника "Князь Даниил Дмитриевич Холмский" (1841). М. Бурбонов - Михаил Бурбонов, сатирическая маска Дм. Дм. Минаева. И за то, помилуй бог... шкуры вениками вздули!- четверостишие из стихотворения П. А. Вяземского "Современные заметки" (1854). М. Розенгеим - имеются в виду "Стихотворения" М. Розенгейма, вышедшие в 1864 г. (изд. 2-е). Друзья мои! вот истинный поэт! - цитата из монолога Тассо ("Торквато Тассо", акт V, явл. 3) с некоторыми изменениями. Например: в пародии - "Вот он меня узнал...", в оригинале - "Один меня узнал и сладкой лирой...". Капитон Титыч - намек на героев Островского Тит Титыча и Андрея Титыча из пьес "В чужом пиру похмелье" и "Тяжелые дни".